Колье для Изабеллы

Глава одиннадцатая

Мистер Равенхерст и Сара, въехавшие в деревню в щегольской двуколке, привлекли к себе мало внимания, разве что беглые взгляды пожилой женщины, трудившейся в своем садике, и нескольких сорванцов, игравших посреди дороги, на минуту задержались на экипаже.

Как и большинство других деревенских домов, гостиница представляла собой глинобитное беленое строение с низкой соломенной крышей. В такое время дня в ее пивной практически не было посетителей. Колеса двуколки прогрохотали по мощеному двору, и из боковой двери выглянул любопытный сын хозяина. Немедленно узнав экипаж внука вдовствующей графини, парнишка подбежал и взял под уздцы лошадей.

Маркус соскочил на землю и протянул руку Саре, совершенно очаровательной в новом наряде: голубом костюме с мантильей, прелестной шляпке на синей шелковой подкладке и с такими же лентами, завязанными под подбородком кокетливым бантом. Сара взяла опекуна под руку, ощутив силу мышц под тканью безукоризненного синего фрака.

Когда они вошли в гостиницу, смешанный запах табака и алкоголя живо напомнил ей о «Приюте путешественников». И здесь, по всей видимости, хозяйка была трудолюбивой: деревянные столы выскоблены, а полы чисто выметены. Как только глаза Сары привыкли к полумраку, она различила за угловым столом единственного посетителя, изучающего «Морнинг пост», мистера Стаббза.

Заказав две кружки пива и бокал вина для Сары, Маркус, не теряя времени, ввел мистера Стаббза в курс событий прошлой ночи. Сыщик слушал внимательно, время от времени поглядывая на девушку, но она не могла понять выражения его проницательных серых глаз.

— Ну, сэр, это случилось раньше, чем мы ожидали, — заметил мистер Стаббз, узнав все. — Негодяйка явно спешит. Было бы ошибкой недооценивать ее.

— Ее? — повторила Сара. — О! Значит, мистер Равенхерст сообщил вам о моих подозрениях?

— Сообщил, мисс Пеннингтон. И, позвольте сказать, это был замечательный образец дедукции! Однако в связи с серией прошлогодних краж я ищу и мужчину и женщину.

— Вы знали, что мистер Натли вор? Вы следили за ним?

— О нет, мисс. Мы оказались пассажирами одной и той же почтовой кареты лишь по случайному стечению обстоятельств. Вы помните то утро, когда мы все, включая и мистера Натли, собрались в гостиной? Мистер Равенхерст ненароком заметил, что за последние месяцы пропало несколько известных ювелирных шедевров. Он еще тогда стал размышлять, не являются ли эти кражи делом одних и тех же рук.

— Да, да, мистер Стаббз! Я помню это совершенно отчетливо.

— Так вот! Он оказался совсем недалеко от истины. В полицейском суде уже подозревали, что в кражах замешаны как минимум двое. В каждом случае в этих домах давались большие приемы. Иногда исчезновение драгоценностей замечали только несколько дней спустя. Но вот что интересно: в каждом из этих домов одна из недавно нанятых служанок бурно возражала против допроса и вскоре возмущенно покидала дом.

Вы, может быть, не знаете, мисс, но во время лондонского сезона во многие большие дома нанимают дополнительную прислугу. Люди так беспечны! Вы не поверите! Часто даже не берут на себя труд проверить представленные им рекомендации.

То же произошло и в случае с Фелчетами. Перед приемом были наняты какие-то местные девушки — во всяком случае, думали, что все они местные. На следующий день после обнаружения пропажи бриллиантов одна из этих женщин оскорбилась во время допроса, встала и ушла.

— Но перед тем, как ей позволили уйти из дома, ее наверняка обыскали?

— Да, мисс. Но семейство уверило нас, что ни на ней, ни среди ее вещей ничего не обнаружили. Каждая кража походила на другую как две капли воды.

— Значит, — рассудила Сара, — если согласиться с тем, что обыск был достаточно тщателен, украденное уже успели кому-то передать!

— Вот именно! — подтвердил Маркус. — Передать, но только не слуге, а тому, кто был вне подозрений… Возможно, одному из гостей?

— И мистер Натли присутствовал на всех тех приемах?

— Да, мисс, — ответил Стаббз. — Правда, на этих вечерах повторялось больше дюжины имен. Мистер Равенхерст, например, был на трех приемах.

Сара с трудом подавила желание съехидничать по поводу этого странного совпадения.

— Но у вас наверняка есть точное описание той служанки!

— В двух случаях у нее были черные волосы, в остальных — белокурые или каштановые. То у нее был лондонский выговор, то северный, то западный. Иногда ее называли красивой, иногда — совсем простенькой. Только две приметы никогда не менялись: она была выше среднего роста и худенькая.

Сара молча обдумывала информацию. Судя по всему, эта женщина ловко меняла свою внешность. Актриса?.. Вполне возможно! Скорее, когда-то она была актрисой, а в последнее время пользовалась своими незаурядными способностями в более прибыльной области.

Дотти Хог? Она, конечно, актриса, но не высокая и не такая уж тоненькая.

Нет, только один человек, застрявший в той гостинице, подходил под это описание. Перед мысленным взором Сары возник образ старой девы Гримшоу. Те седеющие волосы могли быть париком, а темные круги под глазами и землистый цвет лица вполне можно создать и искусственно! И как проворно мисс Гримшоу сбежала по лестнице, словно была гораздо моложе, чем казалась! Да и вела она себя довольно хитро. Умышленно держалась подальше от всех, отсиживалась в своей комнате — может, для того, чтобы не привлекать к себе внимание?

— Думаю, вы сами догадались, мисс, кто был сообщником Натли, — заметил мистер Стаббз, следя за лицом Сары. — Я случайно оказался в той почтовой карете. Видите ли, кое-что из украденных украшений обнаружилось в Бристоле, и меня послали последить за лавкой одного ростовщика. — Стаббз глотнул пива. — Натли сказал мне, что едет на запад навестить тетю, и до самой его смерти и последовавших вслед за этим событий у меня не было причин не верить ему или подозревать его в соучастии в кражах.

— Однако после его смерти вы начали подозревать мисс Гримшоу — или как там ее настоящее имя — в том, что она его сообщница?

— Да, мисс. Подозревать-то подозревал, но не мог же я арестовать Гримшоу только из-за ее высокого роста!

— Сара, нельзя без веских причин арестовывать людей и отправлять их в Главный полицейский суд, — ласково вмешался Маркус, заметив нескрываемое разочарование девушки. — Граждане имеют права. Если бы Стаббз обнаружил у мисс Гримшоу колье, тогда другое дело, но он знал, что обыск ничего не даст. Помните, что я говорил вам? Кто-то обыскивал наши комнаты! Из этого следует, что у мисс Гримшоу не было колье.

— А вы подозревали ее? — Сара напряженно взглянула на опекуна.

— Нет. Ведь наш друг Стаббз помалкивал. Я же с самого начала дал ясно понять, что единственный, о ком я тревожусь, — это вы, Сара. Я не хотел вмешиваться в то, что, в конце концов, совершенно меня не касалось, но ваша находка в корне все изменила. Когда мне наконец удалось найти Стаббза в Бристоле, он сообщил мне все детали. — Маркус помрачнел. — И не стоит обольщаться иллюзиями. Мы все уверены: проклятая женщина вернется за колье. Беда в том, что если я пройду мимо нее, то даже не узнаю. Я видел эту особу один-единственный раз, когда она появилась в гостинице, да и тогда большая часть ее лица была скрыта шляпой.

— А я близко видел ее, во время допроса. Но чертовка так ловко меняет внешность, что я тоже не могу сказать, узнал бы ее или нет.

— Вы, может, и не узнаете, зато узнаю я! — заявила Сара. — Видите ли, я дважды разговаривала с ней. Второй раз — когда она заходила в мою комнату. Мне еще тогда подумалось, что за ее визитом стоит нечто большее, чем простая заботливость. Теперь я понимаю: она приходила с единственной целью — удостовериться, что я не узнала ее ночью! А поскольку я действительно ее не узнала, то не колеблясь высказала это. Если память мне не изменяет, я вообще дала ей понять, что сочла взломщика мужчиной. Стаббз мрачно посмотрел на Сару.

— Именно это и спасло вас, мисс Пеннингтон. Несколько месяцев я свято верил в то, что мы имеем дело с парой безобидных воришек. Один из них действительно был вполне безвреден, но другая… Однажды она уже убила… и, думаю, не колеблясь, сделает это снова!

Стаббз чуть повернул голову и встретился взглядом с парой темных, полных тревоги глаз.

— Сару необходимо удалить в Равенхерст, там безопаснее, — тихо сказал Маркус. — Колье же, естественно, мы вернем его законному владельцу.

— Нет! — воскликнула Сара так пылко, что мужчины вздрогнули. — Я не стану неделями, а возможно, месяцами прятаться, как перепуганный ребенок.

— Сара, вы не понимаете, в какой вы опасности!

— Наоборот, прекрасно понимаю! Естественно, если вас волнует безопасность вашей бабушки, я уеду. Но не просите меня делать это ради меня самой! — Сара снова взглянула на сыщика. — Ведь, вернув колье законному владельцу, мы положим конец этой истории! Кроме того, мы в долгу перед убитой служанкой и даже перед Натли! Ведь только мы сможем узнать эту женщину и отдать в руки правосудия.

— Ну, сэр? — обратился Стаббз к Маркусу. — Что скажете?

Сара ждала, затаив дыхание. Она прекрасно понимала, что, если опекун будет настаивать на ее отъезде в Равенхерст, придется подчиниться, но, к ее облегчению, он сказал:

— Я отвечу так, как, несомненно, сказал бы капитан Брин Картер: мы остаемся и принимаем бой!

— Прекрасно, сэр, — понимающая улыбка чуть коснулась губ Стаббза. — Сначала надо выяснить, не появлялись ли в округе чужаки. Я уже переговорил с хозяином, и он уверил, что за последние три недели никто, кроме меня, в гостинице не останавливался.

Позже я прогуляюсь до кузницы и найму лошадь. Стоит поговорить с кузнецом. Держу пари — он заметит любого чужака, что шатается поблизости.

— А я безотлагательно навещу дядюшку и выясню, не нанимал ли он в последнее время новых слуг.

— Боже милостивый! — воскликнула Сара. — Я совсем забыла. Ваша бабушка наняла помощника Уилкинсу.

— Неужели? Хорошо, сначала я проверю это. — Маркус допил остатки пива и поднялся. — Стаббз, если я узнаю что-то важное, то найду вас сегодня же.

Подъехав к дому бабушки, они расстались, договорившись встретиться через полчаса на конном дворе, чтобы вместе поехать к дяде. Сара поднялась к себе, чтобы переодеться в амазонку. Маркус же отправился на поиски нового бабушкиного служащего.

В саду не было ни души, но, в конце концов, старый садовник нашелся в сарае с рассадой.

— О, мистер Равенхерст, сэр! — Уилкинс широко ухмыльнулся, увидев Маркуса в своих владениях. — Не часто вы гуляете в парке.

Маркус не стал оскорблять чувства старика заявлением, что это самый унылый парк, какой он имел несчастье видеть в своей жизни. Уилкинс преданно работал на семейство всю жизнь и вряд ли был виноват в том, что вдовствующая графиня упрямо отказывается срубить разросшиеся деревья.

Отделавшись ни к чему не обязывающим ответом, Маркус напрямик спросил, где можно найти молодого помощника.

— Сам бы хотел знать, сэр. Еще утром послал парня с ручной тележкой к большому дому собрать мусор и с тех пор не видел его. — Старик снял шапку и почесал лысину. — Э, вы же не думаете, сэр, что это он вломился в дом прошлой ночью, а?

— Это я и пытаюсь выяснить. Уилкинс, что ты знаешь о парне? Откуда он?

— Вроде издалека, сэр. Так он сказал. Пришел неделю назад, спросил, нет ли работы в большом доме. Я ответил, что нет, так как семья в отъезде. Мы поговорили, и он мне показался приличным парнем. Я и сказал, что спрошу у ее светлости, не возьмет ли она его на пару недель. Мне-то помощь нужна! Он вроде на большее и не рассчитывал. Сказал, что хочет поработать в Лондоне лакеем. Думаю, это ему больше подошло бы. — Старик покачал головой. — Никогда не видел, чтобы так быстро натирались мозоли. Только взялся за лопату, и на тебе! Очень мучается бедняга.

Маркус прищурился.

— Так он не привык к тяжелому ручному труду?

— Ха! Вот именно, сэр! Руки нежные, как у женщины.

— И он… Как интересно! — От мрачной улыбки Равенхерста у Уилкинса мурашки пробежали по спине. — А где он спит?

— У меня в коттедже, сэр. Больше негде. Парень хорошо работает, сэр, — добавил Уилкинс в защиту своего помощника.

Но выражение лица Маркуса не изменилось.

— Что ты делал вчера, когда закончил работу?

— Вернулся домой, сэр, поел и пошел в гостиницу.

— Парень был с тобой?

— Да, сэр, только долго не засиживался. Сказал, что неважно себя чувствует. Даже пиво не допил, как я помню.

— Когда ты ушел из гостиницы?

— Часов в девять, около того. Когда вернулся, парень крепко спал. И утром все еще спал — сладко так, как щенок!

Это еще ничего не доказывало. Парень, если он действительно парень, легко мог дождаться, пока Уилкинс заснет, пробраться в дом и вернуться в коттедж без ведома старика.

Маркус вернулся к себе еще более мрачным, но, когда, переодевшись, встретил Сару на конном дворе, опять выглядел довольно спокойным.

Сара также прилагала все усилия, чтобы скрыть тревогу. К тому же ее мучили угрызения совести. Здравый смысл говорил ей, что она не отвечает за чужие поступки, но в то же время девушка прекрасно сознавала, что, останься она в Бате с кузиной своего опекуна, жизнь обитателей этого дома сейчас не подвергалась бы такой опасности!

Войдя на конный двор, Сара на какое-то время забыла о своих гнетущих мыслях, обнаружив лишь привязанного к столбу огромного гнедого, одолженного Равенхерстом в дядюшкиной конюшне.

— О! Ее светлость попросила вернуть свою кобылу?

— Нет. Я сам велел Саттону увести ее. У меня есть нечто более подходящее для такой наездницы, как вы. — Равенхерст кивнул груму. Тот исчез в конюшне и почти немедленно появился снова, ведя в поводу прелестную, серую в яблоках, кобылу. — Я подумал, что вам пора иметь собственную верховую лошадь. — И Маркус улыбнулся.

— О, благодарю вас, — прошептала она, от волнения комок подступил к ее горлу. — Она прекрасна! — Сара подошла к кобыле познакомиться и нежно заговорила с ней, лаская гладкую шею. — Где вы нашли ее?

— Обнаружив, что вы сбежали из Бата, я заехал в «Королевскую голову» нанять свежую упряжку. Хозяин, Джеб, когда-то работал на мою семью. В одном из денников я увидел эту прелестную леди. Джеб упомянул, что владелец хочет продать ее, поэтому на прошлой неделе я купил ее и привел сюда. Давайте посмотрим, на что она способна.

Лошадь, к восторгу Сары, оказалась хорошо воспитанным созданием, но, слава Богу, далеко не вялым.

Когда они появились на конном дворе графа, Бертрам садился верхом на своего коня.

— Эй, привет! — весело воскликнул он. — Как раз собирался повидать вас всех. — Он перестал улыбаться. — Слышал о взломе. Вы уже знаете, что украдено?

— К счастью, ничего! — Маркус спешился и передал поводья подскочившему груму. — Раз уж ты собрался к бабушке с визитом, будь любезен, проводи мою подопечную. — Он повернулся к Саре: — Вам незачем оставаться здесь, дорогая. Скажите Клегу, что я не вернусь домой к ленчу. Пообедаю со Стаббзом в гостинице.

Сара не стала возражать: ей нравилась компания Бертрама. Возвращение в дом вдовствующей графини прошло приятно и, на взгляд Сары, даже слишком быстро. От Клега они узнали, что графиня находится в своей гостиной, и, передав послание опекуна, Сара поднялась к ней, не переодевшись. Графиня сидела за секретером и что-то писала.

— Я привела вам гостя, мэм, — весело сообщила девушка. — И простите, что пришла к вам, не сняв амазонку.

— Не волнуйтесь, дорогая. Я не возражаю против запаха конюшни. — Отложив перо, графиня повернулась посмотреть, кого привела Сара. — О, это всего лишь ты, Бертрам.

Полное отсутствие сердечности со стороны бабушки вовсе не обескуражило молодого человека.

— Да, это я! И бутылка мадеры, украденная из папиного подвала. Подумал, вам понравится.

Тон ее светлости резко изменился:

— Мой мальчик, с каждым разом ты все выше поднимаешься в моих глазах! Открывай скорее, и попробуем по бокальчику!

Хотя день был солнечным и вполне теплым, в камине, как, впрочем, и в самые жаркие летние дни, горел огонь. Графиня уселась в любимое кресло, попробовала вино и одарила внука одобрительной улыбкой.

— Теперь я не жалею о твоем визите, мой мальчик, — заметила она. — Хотя уверена, что ты пришел не только ради того, чтобы принести мне эту бутылку.

— Вы правы. Я пришел попрощаться, мэм. Днем возвращаюсь в Оксфорд.

Графиня покачала головой.

— Мои несчастные старые мозги, должно быть, размягчаются, но твоя мать точно говорила, что ты собираешься остаться до конца следующей недели.

— Так я и планировал, пока не узнал, что она пригласила своего старшего брата. Дядя Хорас приедет вечером. Надеюсь, меня к тому времени уже здесь не будет.

Графиня озорно хихикнула, и эхо разнесло ее смешок по комнате.

— Не могу сказать, что виню тебя, Бертрам! Кто захочет выслушивать проповедь перед каждой трапезой?

— Ваш дядя духовное лицо? — с почтением поинтересовалась Сара.

— Не просто духовное лицо! Епископ! Ни больше, ни меньше! — Бертрам неуважительно закатил глаза. — И самый занудливый старикашка, каких только носила эта земля! Вероятно, я загляну домой в конце месяца, когда он уедет. Вы еще будете здесь, Сара?

— Нет, не будет! — ответила графиня прежде, чем Сара успела открыть рот. — Я забираю ее в Лондон. Мы должны приехать до начала сезона, чтобы пополнить ее гардероб!

— Кузен Маркус сопровождает вас? — В глазах Бертрама вспыхнули дьявольские огоньки. — Мадам, я бы на вашем месте не беспокоился о будущем Сары. Она быстро найдет подходящего мужа. Я сам мог бы жениться на ней! Думаю, мы прекрасно подошли бы друг другу, — заметил Бертрам. — А вам лучше потратить время на поиски подходящей жены для Маркуса! Видите ли, он не становится моложе.

— Возьму на себя смелость сообщить тебе, дерзкий юнец, что твой кузен уже нашел себе идеальную супругу! — бросилась графиня на защиту любимого внука. — Так случилось, что он… э… несколько недель назад сказал мне, что собирается сделать предложение старшей дочери Бэмфорда.

Бертрама эта неожиданная новость привела в восторг; Сара же испытала острую боль в сердце. Словно железный обруч обхватил ее грудь и стал медленно сжиматься.

Отрицать бесполезно: сообщение графини оказалось для девушки тяжелым ударом, болезненным и совершенно неожиданным. Но почему? Сидя на краешке кровати, Сара отчаянно пыталась разобраться в своих противоречивых и гнетущих мыслях. Ее опекуну скоро исполнится тридцать два года. Ему давно пора серьезно подумать о браке.

Равенхерст очень богат и, совершенно естественно, хочет иметь детей, наследников. Маркус будет чудесным отцом, уж в этом она не сомневается! И к браку он должен был отнестись очень серьезно, уныло думала Сара. Женщина, которую он выбрал, наверняка соответствует его идеалу. Она из благородной семьи, светская дама с безукоризненными манерами, идеальная хозяйка для его красивого дома в Равенхерсте. Сара закрыла глаза, пытаясь избавиться от мучительного образа безупречной и очень красивой женщины.

Сара вздохнула. Она отреагировала на это известие, словно избалованный ребенок, узнавший, что его безоблачному счастью скоро придет конец. Ну, пора прекратить глупое ребячество! — приказала она себе, поднимаясь с кровати и направляясь к двери. Она всегда гордилась своей рассудительностью. И должна вести себя как здравомыслящая девушка.

Она была уже на середине лестницы, когда парадная дверь открылась, и в холл вошел ее опекун. Словно остановленная сверхъестественной силой, Сара заворожено следила, как он кладет шляпу и перчатки на столик. Маркус будто почувствовал, что за ним наблюдают, неожиданно поднял голову, и чудесная улыбка осветила его лицо.

Сара на секунду замерла, потрясенная. Собственные чувства открылись ей вдруг с такой пугающей ясностью, что она резко развернулась и бросилась вверх по лестнице в свою комнату. Как не верить своему сердцу?

Несколько минут Сара стояла, крепко прижавшись спиной к закрытой двери, отчаянно пытаясь различить звук его шагов за оглушающим грохотом в ушах. Когда, по ее мнению, Маркус дошел до своей спальни, она подбежала к гардеробу и схватила пальто. К счастью, в холле никого не было, и она незаметно покинула дом.

Дорожка вилась перед домом и исчезала за густыми рододендронами. Через несколько минут, не видя на тропинке никаких преследователей, девушка почувствовала себя увереннее и немного расслабилась.

Нет, не сейчас, сказала она себе, углубляясь в заросли кустарника. Слишком рано! Равенхерст не должен знать о ее чувствах.

Но когда же это случилось? Она и теперь с трудом верит, что любит его, но это правда! Иначе откуда такая неприязнь к незнакомой женщине, которую Маркус выбрал себе в жены? Ее терзает ревность — жестокая, мучительная ревность! А там, где нет любви, конечно, не может быть и ревности…

Как могла она позволить себе совершить такую глупость! Как могла влюбиться в этого властного, часто бесившего ее мужчину! Он ведь никогда не вел себя как пылкий влюбленный. Да, он поцеловал ее однажды, но это можно не считать… Он вел себя с ней скорее как строгий, всегда хмурый дядюшка, а не джентльмен, ухаживающий за дамой.

В этом вся суть! Он интересуется ею, Сарой, лишь как заботливый опекун, ни больше, ни меньше. Она ему нравится. Он, несомненно, считает ее привлекательной. Но его сердце — в отличие от ее глупого сердца! — принадлежит другой.

Неожиданный звук за спиной отвлек Сару от невеселых мыслей. Она резко обернулась. Боже, пусть это будет не Маркус! Она еще не готова встретиться с ним.

Несколько секунд Сара ничего не видела, кроме зарослей, затем листва заколыхалась, и девушка в ужасе уставилась на смутную фигуру, вышедшую на тропинку. Горло ее сжалось, и она с трудом прохрипела:

— О Боже! Это вы!