Колье для Изабеллы

Глава шестая

Несколько секунд Сара просто таращила глаза на спутника, вопреки всему надеясь, что ослышалась, но его самодовольная улыбка доказывала: со слухом у нее все в порядке. Этот негодяй обманом заманил ее! А она-то хороша! Как доверчивая простушка, сама залезла в его двуколку!

— Как давно вы знаете? — наконец выдавила Сара, пытаясь сохранять спокойствие.

— С первого вечера, — честно ответил ее опекун.

Итак, она оказалась круглой дурой! Почти с самого своего появления в «Приюте» Равенхерст выказывал необыкновенное беспокойство о ее благополучии, а она-то считала это заботой джентльмена о молодой вдове.

Сара слепо уставилась прямо перед собой на дорогу. Но как он узнал? Неужели она чем-то выдала себя? Сара судорожно вспоминала детали их многочисленных бесед, но не сумела вспомнить ничего, что могло бы ее выдать.

— Как вы догадались?

— Подозрения возникли, как только я увидел инициалы на вашем несессере. Ну, и конечно, то отвратительно дерзкое письмо их подтвердило.

— Что? Вы хотите сказать, что прочитали?.. — Сара ясно вспомнила высокопарный, если не сказать — снисходительный, тон своего незаконченного послания и с негодованием и одновременно со стыдом взглянула на Равенхерста. — Да как вы посмели копаться в моих вещах, сэр? Как вы посмели?! Немедленно остановитесь!

— Даже не подумаю, — ответил Равенхерст с возмутительным спокойствием. — И не пытайтесь выпрыгнуть! — Он ловко обогнал громыхающий экипаж. — Если вы и не подвернете лодыжку, уверяю, сидеть не сможете довольно долго. Я уж позабочусь об этом!

— Избить беспомощную женщину! А вам не кажется, что вы слишком поздно взялись играть роль деспотичного опекуна?

— Хотите — верьте, хотите — нет, я воздерживался от вмешательства в ваше воспитание, искренне полагая, что так будет лучше для вас. Однако, похоже, я ошибался. — Он мрачно оглядел ее унылую серую одежду. — Черт побери, девочка! Этот цвет вам не идет! У вас что, совершенно нет вкуса?

— Вкуса?! И вы полагаете, что я могла прилично одеваться на те жалкие гроши, что вы посылали мне?

— Жалкие?.. — Равенхерст направил двуколку к обочине и резко остановил ее, затем повернулся на сиденье и посмотрел Саре прямо в глаза. — Видимо, девушка, пора нам с вами кое в чем разобраться. Почему вам вдруг взбрело в голову сбежать?

— Я не сбежала! — решительно возразила Сара. — Я просто уехала… ну, я уехала потому, что видела мало пользы в том, чтобы оставаться. На тот случай, если вы забыли, сообщаю, что в июне мне исполнится двадцать один год, — довольно едко напомнила она. — Достижение мною совершеннолетия положит конец вашему опекунству, и мне придется самой пробивать себе дорогу в жизни. Я хотела поискать какое-нибудь благородное занятие… компаньонки или гувернантки.

— Гувернантки?! — не скрывая ужаса, повторил Маркус. — Это еще что за глупость?

— Может, вам это и кажется глупым, сэр, — Сара бросила на него сердитый взгляд из-под длинных пушистых ресниц, — но не всех Бог наградил огромным состоянием. А у меня даже и маленьких-то денег нет!

— Кто вам это сказал?!

— Сэр, я вас правильно поняла: у меня есть собственные деньги?

— Конечно, есть, глупая девчонка! Неужели вы забыли ваш дом около Плимута? Между прочим, я сдаю его в аренду от вашего имени. И, кроме того, у вас есть около двадцати пяти тысяч фунтов, а может, даже больше…

— Двадцать пять?.. Почему вы не сказали мне? Ведь я имела право знать свое финансовое положение, сэр!

— Вам лишь стоило спросить.

— Спросить? Но я спрашивала! Я посылала вам письма! Но вы ни разу не потрудились ответить!

Равенхерст промолчал, какое-то странное напряжение появилось в его взгляде, как будто он смотрел сквозь нее и что-то видел. И вдруг она тоже это увидела. Все стало абсолютно ясным: он никогда не получал ее писем, ни одного! Просто потому, что миссис Фэйрчайлд их не отсылала.

В эти секунды до Сары дошло, что ее пособие должно было быть очень щедрым, но большая его часть шла прямо в карман Харриет Фэйрчайлд. Вернее, растрачивалось на главную и пагубную страсть этой женщины — карточную игру.

Так вот почему миссис Фэйрчайлд не допускала свою подопечную до городских балов и частных приемов! Сара могла бы встретить там подходящего молодого человека, положив, таким образом, конец ее безбедному существованию. Пока девушка оставалась в Бате, миссис Фэйрчайлд спокойно предавалась своему пороку за счет богатого кузена.

— Дама, которую я встретил в Аппер-Камден-Плейсе, сказала мне, что многое требует расследования, — грозно заявил Маркус. — Так оно и оказалось!

— Так вы все-таки встретились с миссис Стэнтон! Я так и подумала. Ваша кузина не догадалась бы, куда я направилась.

— Да, я познакомился с матерью вашей подруги. — Равенхерст направил гнедых на дорогу. — И в ближайшем будущем мне придется серьезно поговорить с вами относительно вашего участия в том побеге.

Попробуйте! Только мне все равно, беспечно подумала Сара, а вслух спросила:

— Почему вы вдруг решили посетить Бат? Специально чтобы увидеться со мной?

— Конечно, глупое дитя! Зачем еще мне тащиться в эту чертову глушь?

— Но вы ни разу прежде не потрудились меня навестить. У вас появилась какая-то особая причина?

— Я собирался спросить, как бы вы отнеслись к лондонскому сезону.

— Правда? — воскликнула ошеломленная Сара.

— Да. Но, учитывая ваше недавнее поведение, я не уверен, что это будет разумно.

Несколько блаженных мгновений Сара позволила себе помечтать о головокружительных удовольствиях высшего света, но… лучше не принимать соблазнительное предложение! Она столько лет провела, можно сказать, в заточении, что мысль о новой дуэнье привела ее в ужас. Испробовав за последние дни сладкий вкус свободы, Сара не имела никакого желания отказываться от так недавно обретенной независимости.

Нет, лучше придерживаться первоначального плана и пожить с Алкотами в Хартфордшире. К счастью, ей не придется теперь искать работу! Достигнув же совершеннолетия, можно будет сразу вернуться в свой дом под Плимутом.

— Вы очень добры, сэр, но я не поеду в Лондон.

— П-прошу прощения! — прорычал он, поворачивая двуколку на извилистую сельскую дорогу. — Почему вы решили, что вас будут спрашивать? Если я скажу, что вы едете в Лондон, поедете как миленькая! И нечего больше обсуждать!

— Я уже решила, что буду делать, — возразила Сара. — И почему вы сюда свернули?

— Потому что вы поживете с моей бабушкой, пока я не сделаю более подходящие распоряжения.

— Нет! Я еду в Хартфордшир!

Маркус призвал на помощь все свое самообладание.

— Сара, вы будете делать то, что скажу я.

— Вы так думаете? На вашем месте я бы на это не рассчитывала.

Опекун издал уже знакомое Саре тихое рычание, но ничего не сказал.

В леденящем молчании они продолжали путешествие, но время от времени Маркус подозрительно поглядывал на строптивую спутницу. Она же, сложив руки на коленях, неотрывно смотре, а на дорогу — ну просто невинный ангелочек; только его ей не одурачить!

Он прищурился. Дерзкая девчонка определенно что-то замышляет: наверняка собирается сбежать. Придется следить за ней день и ночь.

Въехав в обширное уилтширское поместье дяди через северные ворота, Маркус свернул на аллею, ведущую к бабушкиному дому, и, как только упряжка остановилась на конном дворе, а пожилой грум придержал лошадей, выпрыгнул из двуколки и, не дав Саре опомниться, обхватил ее за тонкую талию и поставил на землю.

Не обращая внимания на возмущение девушки, он крепко сжал ее запястье и потащил за собой по дорожке. Отпустил он свою пленницу только тогда, когда Клег открыл тяжелую дубовую дверь, и они вошли в холл.

— Полагаю, моя бабушка в своей гостиной, Клег? Отлично, — сказал Маркус, снимая пальто и шляпу и вручая их ошеломленному дворецкому, с любопытством разглядывающему очень хорошенькую и, видимо, очень сердитую девушку. — Это моя подопечная, мисс Сара Пеннингтон. Будь любезен, присмотри за ней, пока я не переговорю с ее светлостью.

И Маркус легко взбежал по лестнице, даже не взглянув на Сару. Он обнаружил бабушку в ее любимом кресле у камина.

— Отлично! Рад, что вы не спите. Вдовствующая графиня вздрогнула.

— Боже милостивый! Неужели обязательно подкрадываться незаметно и пугать людей! — сердито воскликнула она вместо приветствия, но в ее серых глазах засветилась нежность. — Ну, должна ли я поздравить тебя? Вижу ли я перед собой счастливого жениха?

— Что? — Маркус не сразу понял, о чем спрашивает бабушка. — О, нет! Даже не доехал до Бэмфордов. Мотался по стране за своей подопечной. Эта плутовка имела наглость сбежать из Бата! Правда, я поймал ее. Она сейчас здесь. И именно об этом я хочу с вами поговорить.

— И я тоже! — раздался звонкий голос.

Бабушка с внуком обернулись и уставились на Сару: графиня — с интересом, Маркус — с угрюмым неодобрением.

— Мне казалось, что я велел вам ждать внизу!

Игнорируя упрек, Сара повернулась и спокойно прикрыла дверь, затем вошла в комнату. Она уже сняла пальто и шляпку, и проницательный взгляд старой графини, остановившийся на ее простом сером платье, несколько смутил ее.

— Ваш упрямый внук, мэм, привез меня сюда по каким-то своим собственным причинам и, должна добавить, против моей воли. Если я не ошибаюсь, он собирается убедить вас предоставить мне крышу над головой. Уверена, что это устраивает вас так же мало, как и меня.

Графиня стукнула палкой по полу.

— Успокойтесь, мисс! Я сама скажу, что меня устраивает, а что — нет.

Она повернулась к внуку, все еще пристально смотревшему на свою подопечную. В его глазах сквозило раздражение, но было и еще что-то.

— Подойдите, дитя, — обратилась графиня к Саре. — Позвольте взглянуть на вас. — Сара покорно подошла. — Ну, вы очень похожи на вашу мать! Только, пожалуй, еще более хорошенькая. А эти чудесные глаза и темные брови точно не от нее. Какое необычное сочетание!

Сара застенчиво улыбнулась.

— Вы правы, мэм. Это от отца. Вы хорошо знали мою мать?

— Да, дитя. Ваша мать и моя Агнес были очень близкими подругами еще со школьных дней. Ваша мать в юности часто гостила у нас, но я мало видела ее после замужества. — Графиня снова повернулась к внуку: — Маркус, что ты стоишь тут как истукан? Иди и дай нам с Сарой спокойно поговорить. Бренди найдешь в библиотеке.

— Стаканчик бренди сейчас мне точно не помешает! — с чувством ответил он, но, подойдя к дверям, обернулся. — И даже не думайте о побеге, моя девочка! Библиотека внизу, а я оставлю дверь открытой.

— Он меня бесит! — пробормотала Сара, чем немало развеселила графиню.

— Мой противный внук успел вам надоесть? Присядьте, дитя, и расскажите мне все. Что заставило вас сбежать из Бата?

Усаживаясь в кресло напротив старой графини, Сара устремила взор к потолку.

— Как я уже объясняла вашему внуку, хоть он, кажется, и не склонен мне верить, я не сбежала, мэм! Я просто предпочла покинуть Бат.

Откинувшись на спинку кресла, графиня внимательно слушала историю Сары. Ее проницательные серые глаза не отрывались от прелестного выразительного личика.

Она узнала о монотонной жизни Сары в Бате, о прибытии своего внука в «Приют путешественников» и последовавших за этим событиях. Не раз меткие замечания Сары сопровождались довольным смехом графини, а рассказ о вероломстве Маркуса, обманом заманившего девушку в свою двуколку, вызвал почти гомерический хохот.

— Коварный негодник! Неудивительно, что вы так суровы к нему, дорогая! Но, видите ли, он прав, — посерьезнела старая графиня. — Вы не можете странствовать в одиночестве. Вспомните, что уже приключилось с вами!

— Конечно, те трагические смерти меня огорчили, но было так интересно! — честно призналась она. — Ничего подобного со мной прежде не случалось!

— Бедное дитя! Представляю, как безотрадна была ваша жизнь в Бате! Но все это в прошлом. Теперь мы будем смотреть в будущее. Для начала подойдите к тому столику с графинами и налейте мне бокал мадеры. И себе заодно, — добавила она, когда Сара грациозно поднялась с кресла. — Думаю, немного вина вам не повредит. Милое дитя, вы мне уже нравитесь, — заметила она, принимая бокал из рук Сары. — У вас крепкая рука. Вы можете красиво налить вино, что не о каждом скажешь. Теперь мы должны решить, что будет лучше для вас. Я вполне понимаю вашу обиду на моего внука. Как ни печально, но властность — его вторая натура, и вы должны к этому привыкнуть. Не вижу препятствий к тому, чтобы вы пожили у вашей бывшей гувернантки. Вы явно любите друг друга. Я переговорю с Маркусом об этом. Но не может быть и речи о том, что вы поедете в Хартфордшир в одиночестве и в общей почтовой карете! Так что, пока не будут сделаны необходимые приготовления, не хотели бы вы погостить у меня? Сара покраснела.

— Прошу прощения, мэм, за мое слишком грубое поведение, но я боялась, что мистер Равенхерст силой заставит вас приютить меня.

— О, дорогая! Когда вы узнаете меня получше, то поймете: даже мой внук с его диктаторскими замашками неспособен на такой подвиг. Не решайте ничего сейчас, дитя! Подумайте немного. А пока, будьте любезны, подойдите к звонку.

Сара выполнила просьбу графини и несколько раз дернула за шнур. Через пару минут в комнату вошла худая пожилая женщина с пугающе пронзительными, почти черными глазами. Бросив на Сару беглый взгляд, женщина повернулась к хозяйке и довольно неуважительно спросила, чего та от нее хочет.

— Сара, дитя мое, это дерзкое создание — моя личная горничная Баддл, — весело сообщила старая графиня. — Не бойтесь ее. Может, вам так и не кажется, но уверяю вас, она вполне человечна. Баддл со мной столько лет, что и вспоминать не хочется.

Последовало громкое фырканье горничной.

— Баддл, ты приготовила спальню для мисс Пеннингтон?

— Естественно.

— Какую?

— Как вы прекрасно знаете, господин Маркус всегда занимает большую комнату для гостей, — раздраженно ответила Баддл. — Вещи мисс Пеннингтон отнесли в другую гостевую комнату.

Графиня помолчала немного, затем решительно заявила:

— Помести мисс Сару в комнату рядом с моей. Проверь, чтобы она ни в чем не нуждалась. Затем вернись ко мне.

Только на мгновение горничная выдала свое изумление.

— Хорошо, миледи! — Затем она повернулась к Саре: — Если вы пройдете со мной, мисс Пеннингтон, я покажу вам дорогу.

Сара, не вполне уверенная, что хочет идти за неприветливой женщиной, поспешно допила свое вино, поднялась и последовала за Баддл по узкому коридору. Не успела она войти в комнату, где в камине уже был разведен огонь, как почувствовала легкий запах лаванды и роз. Баддл прошла к окну и отдернула шторы. В угасающем свете дня Сара восхищенно обвела взглядом спальню, декорированную в нежно-голубых тонах.

— Здесь красиво, не правда ли, мисс Пеннингтон? — заметила Баддл более сердечным тоном.

— Да, — ответила Сара, погладив бледно-голубой бархат балдахина над кроватью.

— Я схожу за вашими вещами. Может, вам еще что-нибудь нужно?

— Если это не доставит вам особых хлопот, я бы хотела принять ванну. — Сара сконфуженно улыбнулась. — Я не принимала ванну с тех пор, как покинула Сомерсет.

Как только за Баддл закрылась дверь, Сара более тщательно обследовала спальню. Шторы на окнах прекрасно сочетались с пологом кровати, на бледно-голубых обоях тут и там были разбросаны букетики белых и розовых цветов. На кружевной салфетке с фестонами, украшавшей туалетный столик, Сара увидела несколько изысканных флаконов с духами, расческу и щетку для волос с серебряной ручкой.

Без сомнений, это был будуар светской дамы. Сара себя таковой не чувствовала. В таком чудесном окружении она показалась себе еще более невзрачной. Девушка скорчила гримасу своему отражению в зеркале. Как же ей противны эти просто уложенные волосы, это унылое серое платье! Только почему ее стало волновать, как она выглядит? Прежде ее внешность не вызывала у нее чрезмерного беспокойства!

Вернулась Баддл, неся потрепанный саквояж и деревянный несессер. В результате поспешных сборов единственное приличное жемчужно-серое платье ужасно измялось, и Сара разочарованно уставилась на него. Все, ну абсолютно все идет сегодня вкривь и вкось!

— Не забивайте голову глупостями, мисс Пеннингтон! — сказала Баддл, заметив несчастное выражение лица девушки. — Я его выглажу. Ванна скоро будет готова. Позвоните, когда вымоетесь, и я загляну к вам.

Выйдя из пахнущей розами воды, чистая и освеженная, с вымытыми волосами, Сара завернулась в халат, принесенный вместе с полотенцами юной служанкой. Затем она вызвала Баддл и, сев за туалетный столик, принялась изучать свое отражение в зеркале.

Вдовствующая графиня сказала, что у нее необычное сочетание цвета волос и бровей. Сара склонила голову к плечу, обдумывая это замечание, затем провела расческой по длинным волосам. Красивые темные брови и длинные черные ресницы составляли поразительный контраст с волосами, казавшимися скорее золотыми, чем каштановыми, особенно на солнце или при свете свечи.

Баддл вошла в комнату в сопровождении служанки, которая внесла несколько платьев. С восторгом смотрела Сара, как девушка аккуратно раскладывает на кровати принесенные наряды.

— Мисс, ее светлость сказала, что вы можете воспользоваться этими платьями, пока у вас нет более подходящих своих, — сообщила Баддл, поднимая синее бархатное платье и опытным взглядом окидывая тонкую фигурку Сары. — Да, думаю, для сегодняшнего вечера оно прекрасно подойдет. Ее светлость решила ужинать в большой столовой внизу, мисс.

— Но… но чье это все, Баддл? — спросила Сара, пожирая глазами бархатное платье с высоким воротом и длинными узкими рукавами и жалея, что оно — чужое.

— Они принадлежат мисс Каролине, одной из внучек ее светлости. Каждый год она приезжает в гости, а в прошлом году забыла здесь целый сундук со своими вещами. Эта пустышка, скажу я вам, прекрасно разбирается в одном — в нарядах. А теперь, пока Бетси сходит за остальными вещами, я займусь вами.

За последние годы Сара привыкла сама себя обслуживать и сильно смущалась, надевая нижнее белье в присутствии постороннего человека, но Баддл, казалось, даже не обратила на это внимания. Снова усадив Сару за туалетный столик, она принялась сушить ее волосы пушистым полотенцем.

— У вас чудесные волосы, мисс, но их слишком много, и стрижка просто необходима, — заметила горничная со своей обычной прямолинейностью и, не дав Саре возможности что-либо решать, вытащила из кармана белого накрахмаленного фартука ножницы и ловко защелкала ими.

Охваченная дурными предчувствиями, Сара уставилась на быстро растущую кучку длинных вьющихся локонов на полу, чем заслужила строгий выговор — сродни тем, какие получала в детстве от своей гувернантки. Но деваться было уже некуда, а потому она покорно выпрямилась на стуле и даже улыбнулась.

Закончив стричь, Баддл собрала ее волосы высоко на макушке, большую часть скрутила в тугую корону, через которую пропустила оставшиеся, и теперь они падали на одно плечо шелковистым конским хвостом. Горничная укоротила и несколько прядей впереди, оставив небольшие локоны на лбу и висках.

— О, Баддл, вы волшебница! — благоговейно прошептала Сара, разглядывая себя в зеркале. — У меня никогда бы так не получилось!

— Это очень простая прическа, мисс Сара, но эффектная. Сегодня я не смогла бы сделать ничего получше. Теперь давайте наденем платье. Вас уже ждут внизу.

Быстро натянув на Сару бархатное платье, Баддл практически не дала ей поглядеться в большое зеркало, чтобы оценить окончательный результат, и накинула на плечи бело-голубую шелковую шаль, а затем проводила вниз в гостиную, где сидели, беседуя, вдовствующая графиня и ее внук.

Когда открылась дверь, Маркус повернул голову и умолк на полуслове. Потеряв на мгновение контроль над собой, он уставился на свою преобразившуюся подопечную, грациозно вплывшую в комнату.

Сара приблизилась, и Маркус поднялся.

— Откуда это платье?

— Оно принадлежит твоей кузине Каролине, — сказала графиня. — В прошлый визит она забыла у меня один из своих сундуков. Сомневаюсь, что глупышка заметила пропажу. — Графиня улыбнулась Саре: — Дорогая, вы очаровательны! Не стесняйтесь пока пользоваться остальными вещами, но мы безотлагательно купим вам новую одежду. В соседнем городке есть очень приличное заведение, которое стоит посетить.

— Я была бы счастлива, миледи, однако, к сожалению, у меня хватит денег лишь на путешествие до Хартфордшира. — И Сара одарила помрачневшего опекуна улыбкой. — Конечно, если бы я могла воспользоваться частью денег, оставленных мне мамой…

— Не можете! — раздался категоричный ответ. — Вы получите ваше наследство в случае брака или по достижении двадцати пяти лет.

— Но… но это чудовищно! — Сара чуть не завизжала от несправедливости. О чем думала мама? Итак, по условиям завещания она не скоро начнет распоряжаться своими деньгами. Придется всецело зависеть от чужих капризов еще целых четыре года!

— Подобные условия не так уж редки, дитя! — заметила графиня. — Но это не помешает нам одеть вас с ног до головы.

После приятной трапезы все прошли в гостиную. Не теряя времени, графиня вырвала у Сары обещание остаться с ней на некоторое время, а затем стала планировать поездку за покупками, намеченную на следующий день.

— Маркус, — обратилась к внуку старая графиня, — Сара согласилась погостить у меня немного. Но какие у тебя планы насчет ее будущего? Ты действительно собираешься представить ее лондонскому свету?

Маркус повернулся к своей подопечной.

— Сара, вы хотели бы принять участие в лондонском сезоне?

— Как я понимаю, цель сезона — найти мне подходящего мужа, сэр. Если мои усилия увенчаются успехом, означает ли это, что я освобожусь от вашего пагубного влияния?

Раздалось тихое рычание. Впрочем, Сара уже привыкла к такому выражению эмоций со стороны своего опекуна. Она поднялась и невозмутимо присела в реверансе перед графиней.

— Если позволите, мэм, я пойду спать. День был довольно утомительным.

— Сара, постойте! Должен ли я запереть вас в вашей комнате, чтобы предотвратить полночный побег? — остановил ее Маркус.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Пожалуй, я сначала усыплю ваши подозрения и сбегу в тот момент, когда вы меньше всего будете этого ожидать. Так будет гораздо интереснее.

— Дерзкая девчонка! — пробормотал он, когда дверь за Сарой закрылась.

— Знаешь, Маркус, — весело заметила графиня, — эта девочка совсем тебя не боится.

— Конечно! А почему она должна бояться меня, черт побери?

— Видишь ли, ты не отличаешься хорошими манерами.

— Сара — не робкого десятка и не шарахается от пары откровенных слов.

— И слава Богу! — заметила графиня, насмешливо оглядывая внука, но затем посерьезнела. — Маркус, что происходит? Из того, что рассказала Сара, я поняла, что девочка вела в Бате далеко не веселую жизнь. И эта ужасная одежда…

— Хороший вопрос, — мрачно сказал Маркус.