Конец прекрасного принца

Глава вторая

Может, Надя и мечтала о сильных мужских руках, но сейчас почему-то напряглась. Прижав шкатулку к груди, она попыталась бежать. Заплетаясь ногами в юбке и снегу, она пробежала невообразимо много. Целых три шага! А потом поскользнулась на каблуках и упала лицом в сугроб.

— Она! — послышался грубый мужской голос. И топот ног за спиной.

Кто-то знал ее с лучшей стороны. То есть, сзади. И это неприятно удивляло!

Надя поняла. Во времена эмансипации и феменисток маньяки теперь сбиваются в кучи. Чтобы не так страшно было ходить ночью в темных переулках и шуршать темными кустами. «Ты там это, а я подежурю!», — переговаривались маньяки разной степени «маньяканутости».

Надю резко подняли и поставили на ноги мрачные типы в черных плащах и капюшонах. Надя уже приготовилась стыдливо зажмуриваться, чтобы порадовать распахнувших плащ бесстыдников.

— Нужно проверить, все при ней? — слышались разговоры вокруг. Черные тени наворачивали круги.

Надя была уверена, что при ней ей все необходимое женщине. Но если ей чего-то не хватает, то она была готова сбегать домой со словами: «Я сейчас!» и … не вернуться.

— А это что? — спросил один из мужиков.

Надя вжала голову в плечи и икнула: «Подарок».

— Сказано доставить шкатулку! И проверить, чтобы она не была пустой! А то знаем мы этих чародеев! — послышался грубый голос за спиной. Кто-то из таинственных и опасных незнакомцев взвалил на себя золотого купидона. Он уже чувствовал тяжесть любви. А Надя почувствовала тяжесть руки на своем плече.

— Шкатулку сюда! Живо! — послышался грубый голос.

Эпидемия коронавируса напрочь перечеркнула учебники самообороны для женщин. Если раньше, чтобы отбиться от маньяка нужно быть мастером спорта по вольной борьбе и гребле на каблуках в безопасное место, то сейчас…

— Кхе! Кхе-кхе! — угрожающе прокашлялась Надя. И решила добавить контрольный выстрел в виде: «Кехекехеум!» прямо в зияющую черную дыру одного из капюшонов.

— Проклятый ковид, — пояснила она для особо непонятливых.

А потом для самых непонятливых добавила:

— Вчера выписали!

Щедро раздавая несуществующие микробы, Надежда пыталась понять. Почему никто не убежал в панике мыть руки и мерить температуру? Что-то было не так. И Надя это чувствовала.

Из рук Нади вырвали шкатулку. И тут же со стоном «сильного мужчины» попытались открыть.

— Может штопор? — спросила Надя, глядя на усилия. Шкатулка не открывалась. И даже не собиралась. В щель просунули меч и попытались провернуть.

Внезапно послышался старческий голос: «Шкатулка откроется только после свадьбы!». Все посмотрели на Надю. Надя удивленно подняла брови.

— Тащим ее во дворец! Пусть принц разбирается! — скомандовал Самый Главный.

С визгом, свистом и топотом из леса вылетела черная карета. Она дрифтанула на тонкой корке льда. Свирепые черные кони выдохнули паром. Кучер дернул поводья.

— Живо! — приказали Наде.

Надя была возмущена. Приказывать ей мог только начальник! И вообще, она давно хотела поменять работу. На деньги.

Вокруг витало вопросов на целую «Энциклопедию». Что происходит? Где она? Почему прислали не такси, а карету? Кто эти люди?

— Я пешочком прогуляюсь, — вежливо убеждала Надежда. В этот момент она была за здоровый образ жизни. А он, как известно, рекомендовал избегать темных переулков и темных личностей.

А ее впихнули в открытую дверь. И залезли с двух сторон, зажав Надю так, что она тут же похудела килограмм на десять. Двери от души хлопнули. Послышался сиплый приказ: «Трогай!».

В карете было жарко и очень уютно. Пахло крепким запахом кожаных сидений.

Надя косилась то на одного незнакомца, то на второго. Карета неслась на всех парах. Надя стала клевать носом. В полудреме все сливалось воедино. Разбойники, корпоратив, булькающий кулер и чайник, в котором кипятили два раза «чистейшую артезианскую воду».

— Приехали, — послышался голос.

Надя быстро, еще не проснувшись окончательно, сунула руку в карман и высыпала оттуда деньги.

— Вот, спасибо, — рефлекторно кивнула она. — Ой!

Она была уверена, что ее везут в место явно нехорошее. Где творятся всякий непотребства. Поэтому отчаянно пыталась проснуться. Она щипала себя и подпрыгивала на каждой кочке. Но сон был слишком глубок. А, следовательно, пить нужно было меньше.

— Ай-я-яй! — приземлялась она, чувствуя попой каждый ухаб.

Карета остановилась так резко, что Надя подалась вперед.

— Пррру! Стой! — послышался голос на улице. Надя хотела выйти красиво и гордо. Но ее вытащили грубо и невежливо.

Перед глазами стоял огромный дворец.

— Быстро поднимайся, — окрикнули Надю. И она, сведя коленки вместе стала подниматься по ступеням. Как позволяло платье.

Сегодня по прогнозам обещали минус пять. А по ощущениям как будто двадцать лет назад ты выходишь из подъезда ступаешь в черноту ледяной пустоши. Под завывания метели. А первый урок математика.

— Быстрее! Принц не любит ждать! — рявкнули на Надю.

Через мгновенье ее взяли. Как лесорубы бревно. И вперед каблуками потащили вверх. Надя расценила это, как не самую лучшую из всех примет.

Рассмотреть ничего не удавалось. Однажды Надя поняла, во дворце есть дверь. Поскольку дверь открыли ее ногами.

— Принц никого не желает видеть, — послышался голос.

— Мы с тайной миссией! — отрапортовал Самый Главный, отряхивая плащ черной перчаткой.

— Тук-тук! Ваше высочество! — послышалось откуда-то спереди. Надя поняла, что стучатся ею.

— Войдите, — послышался ленивый голос. Надей открыли двери, а потом поставили ее на пол. Надя осматривалась по сторонам. И увидела старинное кресло. В котором сидел …

— Вау! — вырвалось у Нади.

Она резко захотела протереть глаза. Если он вдруг поцелует ее, как и полагается в прекрасном сне, то она не будет умываться неделю!

У Нади складывалось впечатление, что все женские мечты собрались на этом кресле. И теперь смотрят на нее красивыми серыми глазами. Мужик выглядел просто сказочно красиво. До розовых пузырящихся соплей девушек от шести до шестидесяти.

Было в нем что-то роковое, порочное. Тем самым интригующее.

Кресло протяжно скрипнуло. И «ожившая мечта» встала. Волосы у него были ни светлые, ни темные. Плечи — широченные. Одежду она даже не запомнила. Потому что уже представила себе красивый оголенный торс. И теперь не могла его развидеть.

Надя знала. Красавцы ей не светят. Потому что они всегда заняты, как привокзальные туалеты. Еще бы, если верить рекламе, день красавцев расписан по минутам. И никаких личных жизней! На улицу красавцы выходят крайне редко. Потому что целыми днями усиленно скоблят и опыляют подмышки, полируют бритвой волевые подбородки, перекосив лицо в противоположную сторону, моют голову и поливаются духами.

Надю удивляло, как такую красоту не облепил рой девушек. Она даже поправила волосы. Кокетливо и немного нервно. Если это сон, то пусть он не заканчивается!

По законам всех сладких снов сейчас начнутся комплименты. И Надя уже приготовилась слушать про свою неземную красоту. Про внезапную страсть, которой воспылал этот роковой красавец.

— Это что еще за чучело? — послышался насмешливый и презрительный голос «женской мечты».

В этот момент Надя поняла. Восьмое марта кончилось. Отгремел последний залп комплиментов. Отзвенел последний звон бокалов. И все прекрасные принцессы превращаются в Золушек с последним боем часов. А прекрасные принцы в … ах, какое нехорошее слово просится!

«Дорогая, я сам!», вымытая мужской рукой посуда, цветы к ногам и тосты за милых дам остались в прошлом. А у кого-то даже в «пошлом».

Чувство обиды захлестнуло Надю. И праведного женского гнева.

«Да мы его сейчас порвем, как дракон трусы принцессы!», — орала разбушевавшаяся женская самооценка. И требовала сатисфакции.

— Сам козел! — выдала самооценка Нади. И затаила злобу.

— Ничего себе, — усмехнулся принц. И тут же сверкнул глазами. — Шкатулку сюда.

Надя почувствовала, что зря прогуливала математику. Именно поэтому у нее с мужчинами не складывается. Зато отлично делятся долги и вычитается из зарплаты.

— На, подавись, — ответила вместо Нади самооценка.

— Не смей повышать на меня голос, — заметил принц, забирая шкатулку из рук Нади. — Иначе заболеешь.

— Чем? — спросила Надя. Сон ей перестал нравиться.

— Простудишься. В темнице сыро и холодно, — отрезал принц, почему-то нервно поглядывая на часы.

Надя с горечью осознала. У нее не только хлебушек дома черствый. Но и мужики такие попадаются. А этот вообще с горелой горбушкой!

— Успели, — произнес принц, рассматривая черную шкатулку. Наде было самой интересно, что в ней. «Вот посмотрю, что в шкатулке, и проснусь!», — убеждала она себя.

Принц с силой попытался раскрыть шкатулку. И чуть не уронил ее на колени. Потом стащил со столика стилет, вбивая его в щель между крышкой и ящиком.

— Только после свадьбы! Помни наш уговор, принц. Ты обязан жениться на той, которая принесла шкатулку! — послышался все тот же мужской и незнакомый голос. Стилет был брошен в пушистый ковер. Шкатулка — на столик. Надя — в холодный пот.

Как? Она… Хотя, погодите! Если это принц, то, выйдя за него замуж, она становится… Глаза Нади расширились от внезапной догадки.

— Значит, после свадьбы, — произнес принц, задумчиво осматривая Надю. — Ах ты, старый чародей!

Надя не помнила, чтобы у нее была борода и посох. Но от короны не отказалась бы!

— Зовите жреца, — послышался голос красавца — принца. Надя на всякий случай одернула платье. И достала из кармана последнюю подушечку жвачки. Сунув ее в рот, Надя приготовилась осуществлять мечту всех девочек.

Буквально через минуту в комнату втолкнули пузатенького и заспанного мужика. Одет он был в ночную сорочку в пол, в ночной колпак и легкую дрему. В руке у него была огромная книга. Которую он бережно прижимал к груди.

— Самую быструю церемонию, — по-барски махнул рукой принц.

— Да-да, — кивал жрец, почесывая попу.

На ногах у него был один тапок. Ночной колпак съехал. Он листал книгу навесу, придерживая ее коленом.

— А как же гости? — поинтересовался жрец, что-то выискивая в книге.

— Сироты, — отрезал принц.

— Эм… Сироты, так сироты! Кости со стороны жениха. И кости со стороны невесты. Прошу засвидетельствовать этот брак. Раз не сбежала, то согласна! Раз не связан, то согласен! Объявляю вас мужем и женой! — произнес жрец. И почему-то посмотрел наверх. Книга с грохотом захлопнулась. — Все!

Надя не такой видела собственную свадьбу.

Где тетя Вера из Нижнего Тагила с банками огурцов и тостером?

Где тетя Света из Норильска с постельным бельем «Розы и мимозы».

Где красивая арка и задорный, в меру пьющий ведущий?

Где облитое шампанским свадебное платье? Где шлепнувшиеся на пол белые голуби?

Где этот вездесущий и «вездессущий» фотограф, пропускающий самые красивые моменты по причине похода в туалет?

Где снимки, от которых волосы будут шевелиться еще лет двадцать?

Где все это?!!

Не свадьба, а разочарование! Тем более с принцем! Где роскошная карета и шлейф, в котором запутались гости? Где помахивания рукой из кареты? Где ослепительные вспышки фотокамер. Где всеобщий выходной?

Жрец посмотрел внимательно на Надю и принца. Потом шлепнул себя по лицу.

— Забыл! Простите! Скрепите ваш брак поцелуем! — не щадил жрец. Надя поперхнулась жвачкой. Принц самой мыслью.

Надя искоса посмотрела на принца.

— Поцелуй! — намекал жрец, поглядывая на Надю и принца. — Без него брак не действителен.

Принц посмотрел на Надю. Надя на принца. Ловким движением, исключительно на всякий случай, Надя прилепила жвачку к зубу мудрости. И приготовилась делать любви искусственное дыхание.

— Это обязательно? — спросил красавец-принц. Он явно не горел желанием целовать невесту.

— Да! Иначе богиня не благословит ваш брак. И он будет считаться недействительным! — убеждал жрец. И смотрел на роскошный потолок покоев.

— Ладно, — закатил глаза принц.

Он встал с кресла, скидывая роскошный плащ движением плеч. Тот прошуршал и упал на спинку кресла. Ковер прошуршал. Надя приготовилась. И даже глаза закрыла.

— Ровно стой! — послышался голос принца. Надя выпрямилась по струнке.

«Сейчас-сейчас!», — забилось сердце. Надя была уверена, что проснется от поцелуя.

— Я что? Наклоняться к тебе должен? — одернул недовольный голос принца.

Надя встала на цыпочки. «Только ради короны!», — согласилась самооценка. — «Пусть даже во сне!».

Надю резко дернули и поцеловали в губы. В последний раз Надя так поцеловалась с дверным косяком, неудачно споткнувшись в коридоре. А теперь она понимала, что косяк целуется лучше принца.

Жрец посмотрел на самый верх. Надя тоже. Откуда-то сверху упал одинокий лепесток розы. Он осел на ковер и… все.

— Поздравляю! — зевнул жрец. И поплелся к выходу. Стража пропустила его, открыв перед ним дверь.

Шкатулка на столе распахнулась. Сама! И оттуда полилась тьма. Дымка тьмы окутывала вазу, похожую на вазу династии Янь. У Нади была похожая на работе. Тоже ваза, но династии Дрянь.

Любопытная Надя заглянула в шкатулку. На дне ее лежал … ключ. Золотой ключик на цепочке. Бензиновые разводы скользили по золоту.

Надя сначала не поняла, отчего такая тишина. Как вдруг увидела, что все застыли на местах. И злобный красавец-принц, и стража и муха, делающая круг над новобрачными.

— Дочь моя, — послышался голос позади Нади.

Она обернулась и увидела старика в черном. Он был полупрозрачным, словно призрак. Голос го вибрировал. Словно деда стирали на стиральной доске:

— Я помню, как ты хотела выйти замуж за принца! И сделала все, чтобы мечта моей маленькой злыдни сбылась! Мне пришлось ради этого обратиться в крестную фею, придумать пророчество и руками глупых золушек осуществить его. А сам был тут как тут со своим предложением.

Бомжеватого вида старик взял паузу.

— Не плачь, моя маленькая злыдня! — послышался голос старика.

Надя и не думала плакать. Она смотрела на деда, округлив глаза. И на всякий случай отодвигалась выходу.

— Я понимаю, что для счастья девушки нужна любовь… — продолжил дед, вздыхая. — Нет, я мог бы воспользоваться заклинанием! Заклинания ненадежны. Их могут снять в любой момент. Я мог бы воспользоваться зельем. Но зелья еще более ненадежны, чем заклинания. И могут не подействовать в полной мере. Поэтому я создал ключ. Ключ к сердцу принца.

Надя посмотрела в шкатулку, потом на принца.

— Я знаю, что мужское сердце непостоянно. Особенно, сердце принца. Ведь его окружают красотки, которые так и мечтают пробраться к нему в постель! Поэтому заменил его сердце на магическое, — улыбнулся старик. — А принцу сказал, что через десять лет он умрет, если не заведет сердце снова. Вот так я обманул его ради тебя, моя девочка!

Надя чувствовала себя, как на совещании по дизайну «капельки» на логотипе фирмы. Она ничего не понимала. Но очень пыталась.

— Да-да, сердце принца магическое! А, следовательно, верное! Я никогда не ошибался в своих расчетах! — послышался голос старика. Судя по виду, он был очень горд собой.

Надя подошла к шкатулке и еще раз посмотрела на золотой ключик.

— Каждую полночь заводи сердце принца. И он будет любить тебя до безумия, — прокашлялся старик. — Я высчитал формулу настоящей любви. Двадцать один поцелуй в день, восемь объятий, двенадцать комплиментов и, понятное дело, постель. Сама все увидишь. Тебе понравится. Твой папочка постарался на славу! Он учел даже подарки моей девочке!

У Нади отпала челюсть. У нее было «информационное несварение». Она плохо переваривала информацию.

Но если старик прав, то… Надя на всякий случай еще раз ущипнула себя. И потрясла головой.

До нее медленно доходило, что это никакой не сон. И все это вполне реально. Как? Надя не знала. Зато в голове роилась куча мыслей.

«А что если принц влюбится?», — шептали мысли. «Ты же будешь принцессой! Раньше была на телефоне, а теперь на троне!», — нашептывали мысли. «Такая возможность бывает раз в жизни!», — убеждали мысли.

Надя зажала рот рукой. И почувствовала, что улыбается. Нехорошо так.

— Смотри, не потеряй ключ! Потеряешь ключ — потеряешь принца! Так что будь счастлива, моя врединюшечка. Твори безобразие и не забывай каждую ночь заводить мужика! — произнес старик. И сделал шаг в пустоту.

— Бззз! — пролетела муха. Принц схватил шкатулку, вынул ключ, а саму шкатулку бросил на пол. Его рука нервно рвала золотые пуговицы на груди. Потом белую сорочку. Надя ахнула, увидев вместо сердца огромный, опоясанный шестеренками, драгоценный камень с циферблатом.

— Девку казнить. Про свадьбу никому не слова! — произнес принц, беря в руки ключ.

Черные плащи обступили Надю со всех сторон…