Конфетти для близнецов

Шестое января Письмо

…Утром позвонила Ирка и сообщила, что Инна пропала.

— Как пропала? — я села на кровати, стараясь проснуться и одновременно прислушиваясь к какому-то шуму. Знакомому такому шуму!

— Я откуда знаю? — рассердилась сестра. — Она просила меня какой-то диск достать, мне принесли, я ей звоню — недоступна.

— Слушай, она вчера была со Славой, мы выяснили, что это она с ним, а не я, так что у них вполне получилось свидание, может, где-то гуляют до сих пор? — я зевнула. Чего это сразу пропала?

— Не знаю, — засомневалась Ира. — Она всегда на связи! Я даже дядь Вите позвонила — так он тоже недоступен!

— Ир, это на тебя даже не похоже, — удивилась я, потягиваясь и спрыгивая с кровати. — А ты не думаешь, что они просто семьей куда-то отдыхать поехали, а телефоны отключили, чтоб никто не доставал? Ой! Подожди! А моя машина?! — теперь и я всерьез забеспокоилась, ведь вчера попросила Инку помочь с «Тотошей»!

— Насчет машины не волнуйся — дядь Витя вчера пригнал твоего немца, встречались возле гаража — ты уже дома была, а я забыла тебе позвонить, — беспечно сообщила Ирка. — А по поводу исчезновения… не знаю… называй это интуицией, — проронила она и отключилась, а я выскочила из комнаты, наконец-то диагностировав этот такой любимый, знакомый шум!

— Тигги! — закричала я, подбегая к собачке. — Вернулась, солнышко мое!

Тигги подтвердила, что вернулась, да, а еще у нее масса дел, и нет времени на всякие глупости! Новых тапок аж три пары — ужас, сколько работы! Грызть — не перегрызть! Собаня вывернулась из моих рук и побежала в зал к мамуле.

— Моя прелесть! Ты моя девочка! — мама взяла йоркшира на руки, приподнимала, тискала, гладила и всячески выражала нежность и заботу. Тигги старательно отвечала, как умела, то есть облизывала мамулино лицо шустрым розовым язычком. У мамули всегда вкусное лицо — интересно, она сегодня какую маску делала?..

Я засмеялась, кинула в них диванную подушку и пошла на кухню. Собака немедленно припустила следом, покрутилась возле своей миски и прыгнула мне на колени, вытирая молочную бороду о пижаму.

— Вот спасибо тебе, добрый человек! — воскликнула я. — Спасибо за то, что ты лакала молоко, а не завтракала рыбной чешуей с томатным соусом!

Тигги устыдилась и убежала в комнату, а я глотнула кофе и задумалась о дне нынешнем.

…Ирка клятвенно пообещала повлиять на команду Мягкого, вернее, на их главного — дядьку с живописным лицом.

— Понимаешь, у многих нужных людей выходные, тут праздники эти… — будто оправдываясь, говорила она. — Но я постараюсь прижать его!

— Постарайся-постарайся, — сварливо проговорила я, чувствуя, что начинаю прирастать к своей «старушке»!

После быстрого насыщения горячим и вкусным завтраком — мамуля расстаралась, и на столе желтела румяным боком творожная запеканка, от которой я оставила примерно половину — на меня навалилось какое-то сонное отупение. Отодвинув почти пустую чашку, я сидела за столом, подперев голову руками, и, не отрываясь, смотрела на стиральную машинку. Та мерно гудела, периодически показывая мне, как хорошо она отстирала то полотенце, то футболку. Подавившись каким-то носком, замолкла на секунду, но вскоре вновь размеренно загудела.

«Хоть бы у Ирки получилось…» — выковыриваясь из-за стола, с надеждой подумала я.

И в этой надежде все утро просидела дома, играясь с Тигги и делая по наставлению мамули какие-то полезные вещи — приезжала маникюрша, и нам пришлось по очереди следить за папой, тряся растопыренными пальцами, пока лак не просох:

— Мельче, мельче режь!

Несколько раз я спускалась на этаж ниже, но дверь Влада по-прежнему оставалась неприступной. Не ломать же! Вздыхая, плелась обратно, плюхалась в кухне на табурет и, прихлебывая стотысячную чашку кофе, в стотысячный раз разглядывала трубку с надписью «Ирине». Может, права Ирка — ничего в ней такого нет? А зачем тогда они за мной гоняются?.. А если есть?.. У кого бы еще спросить?

Ах! Как я могла забыть!

С дочерью моей начальницы Карины Дмитриевны мы вполне приятельствовали — совместно распивали кофеи, иногда даже вместе бегали по магазинам, когда она изредка приезжала к матери на работу и отпрашивала меня под этим благовидным предлогом.

Но не Марта сейчас мне была нужна, а ее отец — я вспомнила, что он вроде ювелир! Или антиквар. Или искусствовед — в любом случае, человек, хорошо разбирающийся во всяческом сомнительном старье, к которому наверняка принадлежит найденная в рояле трубка.

Я схватила телефон, быстро нашла номер Марты и замерла в томительном ожидании.

— А за окошком месяц май, месяц май, месяц май… — негромко доносилось из гостиной, и Марта, потянувшись, открыла глаза. За окном был совсем даже не май, а очень даже еще январь! Мрачный, дождливый январь, хоть уже шестое число, и можно было и побольше снега насыпать. Но ей и снега не хотелось! Марте мечталось, чтобы солнце светило ярко-ярко, чтобы и с ветрами галдеть, и с котами орать, и чтобы по асфальту каблучки, а в доминошной — мужички!

Правда, в доминошной, устроенной во дворе и состоящей из двух плохо покрашенных лавок да наспех сколоченного стола, вышеупомянутые мужички не переводились круглогодично. Ну, может быть, сейчас, зимой, «забивали» немного реже, поскольку поверхность стола покрывалась льдом и снегом, а ни коньки, ни санки почему-то не были предусмотрены для игры в домино!

— А за окошком месяц март… — Марта, пыхтя, фальшиво подпевала невидимому телевизору, пытаясь нащупать тапки. Один нашелся сразу, радостно обняв теплую со сна голую ногу, а второй забился далеко, под самую стенку — видимо, искал под большой кроватью Марты какие-нибудь секретные материалы. И как ни изгибала она ногу, достать противный голубой велюр не могла. Пришлось становиться на четвереньки.

— А за окошком месяц май… — хрипло, но жизнерадостно и точно попадая в ноты, пел Гарик Сукачев, но Марта, вылезшая из-под кровати с найденной тапочкой, любовным романом и зажатой в руке давно потерянной грелкой, уселась на пол и Гарика поправила:

— Март! Март, а не май!

Так всегда говорила ее знакомая, Юлька. Марта вначале махала на нее руками. А потом привыкла — общение с Юлей всегда было неожиданным и веселым, пусть и нечастым. Наверное, потому что сама Марта работала совсем в другом месте.

Боязливо оглянувшись на дверь, не идет ли мама (взрослый человек Марта двадцати четырех лет от роду, а до сих пор слушалась и опасалась маму в этом вопросе!), она вздохнула и быстренько поизвивалась на полу, потом подняла ноги — раз, два! — и вскочила. Зарядку, вдвое сокращенную в честь пятницы, можно считать законченной! Тем более что спала Марта почти до двенадцати — какие уж тут зарядки? Тут обед подавать можно!

— «…я подарю тебе Москву, поскорей приезжай!» — весело умолял Сукачев с большой плазмы, висящей в гостиной. «Я подарю тебе «Москвич», — всегда обещала Марте Юлька, переделывая песню на свой лад, а Марта всерьез пугалась, а вдруг — да, и вправду подарит?!. «Москвич» Марта не хотела.

Она расчесывала волосы и все мечтала о солнце, с удовольствием разглядывая в зеркале хрупкую блондинку с зелеными глазами. Юлька говорит, что ее имя пахнет подснежниками и солнышком, а нежный, как капель, голосок вводит в заблуждение окружающих.

Марта закинула голову, помотав пушистым хвостом по спине, и снова негромко подпела Гарику тем самым голоском. Март, он ведь тоже месяц хитрый — солнышко солнышком, а потом как завьюжит, как заморозит, как по льду понесет!

Но Марта старалась, чтобы в основном светило солнышко и пахло талой водой и мимозой.

Гарик уже пел про то, что его бабушка курит трубку, и Марте послышалось, что где-то в комнате звонит телефон. «Кому надо, перезвонит», — беспечно подумала она, направляясь на кухню. Скорей всего, домработница Вера, сообщить, что задерживается.

Мамы дома не было, несмотря на пятницу, и, казалось бы, почти выходной день. «Опять у нее работа ненормированная», — недовольно подумала Марта, читая оставленную на столе записку: «Вылезла незапланированная встреча с заказчиком, ешь омлет, на улицу надень шапку, позвоню, целую, мама». Начальствуя в дизайнерском бюро, мама давно смирилась, что размеренностью ее рабочие дни никогда не будут отличаться! Вот и Юлька тоже жаловалась не раз. Что в кино не успевает, к примеру, или на маникюр.

Телевизор же нагло создавал иллюзию «мама дома» — известная хитрость, чтобы дочь не отлынивала от утренней зарядки. А все равно хорошо! Марта сегодня была абсолютно свободна, правда, не до пятницы, как говорил везучий Винни-Пух, а всего лишь до понедельника, но все равно — хо-ро-шо!

«…моя бабушка курит трубку…» Нет, мобильный определенно где-то звонил.

Марта пришлепала в комнату и схватила телефон:

— Алоэ, Вера! — весело пропела она, не сомневаясь, что это домработница. Говорить «алоэ» вместо «алло» они тоже придумали вместе с Юлькой, бегая как-то по бутикам и рассматривая этикетки на кремах и шампунях, а потом, покатываясь со смеху, названивали бедной Вере Анатольевне и по очереди кричали в трубку: «Алоэ, Вера!»

Да, Юлькиным дерзким темпераментом можно было обогреть зимой пару отсталых стран или даже запустить большой адронный коллайдер, что далеко не у каждого получится!

— Март, это я, Юля, — услышала Марта и засмеялась:

— Только тебя вспоминала! Привет! Как дела?

— Нормально. С праздниками тебя! — спохватилась на том конце Юля. — Март, у меня к тебе необычная просьба…

Марта быстро натянула джинсы и, внимательно слушая Юлю, вернулась на кухню. Немного поторговавшись с совестью и тяжко вздыхая, она собрала омлет в пакетик и отправила в мусорное ведро. «В каком-нибудь кафе съем пиццу. И поп-корн», — решила она, натягивая курточку.

— Хорошо, Юль. Как папа приедет, я тебе сразу позвоню, но сейчас сбегаю к одному человеку, может быть, он сможет что-то подсказать. Конечно, я понимаю… пока!

Схватив ключи, Марта вынеслась за дверь. «…трубку курит бабушка моя!»

Светлый хвост волос весело молотил по спине, а вязаный берет обиженно поджал губы за зеркальными дверцами шкафа-купе.

Я отключила мобильный и поплелась на кухню. Жаль, конечно, что отец Марты в отъезде — я так надеялась уже сегодня окончательно прояснить ситуацию с трубкой. И, хотя она пообещала у кого-то там еще узнать, шансов было немного…

Обычно по воскресеньям к нам приходит Дашка, и мы совместными усилиями и накопленным человечеством опытом делаем кожу мягче, волосы — шелковистей, а язык — более гибким, ведь за неделю столько новостей накапливается! А уж сколько у меня их — вообще вагон!

До воскресенья было еще два дня, да и праздники на носу, тем более что Даша, прихватив своих двойняшек и мужа, вдоволь наотмечавшись с нами, отправилась праздновать к родителям, но на Рождество быть обещала. А наша мамуля, в погоне за красотой и здоровьем, на такие мелочи внимания обычно не обращает!

Сейчас она энергично подмешивала в уже бурую массу нечто зеленоватое. Не очень сочеталось, если честно. С опаской косясь на содержимое пластиковой мисочки, я от души надеялась, что такие сложные ингредиенты, как помет летучей мыши и слезы карпа, мне еще рановато использовать, и мамочка об этом помнит.

— Юль, дай поесть. Иди вон посуду пока помой, — папа согнал меня с табурета, намереваясь отобедать. Он у нас мужик крепкий, его какие-то там праздники не выведут из строя. Обед — значит, обед!

На столе уже выстроились различные полуфабрикаты для рождественского застолья, вытеснив с него плетенку с сушками и неизменно стоящую там папину чашку. Чашка была большой, белой, с изображением футбольного мяча, почти залетевшего в ворота, который слегка терялся под коричневыми чайными потеками. Папина кружка всегда стояла на одном и том же месте, намертво застывшим на дне сахаром крепко держа внутри чайную ложку.

Постелив на стол лежащую рядом бамбуковую салфетку, он положил на нее изрядный кусок еще теплого ржаного хлеба и потянулся за налитой солянкой. На огненной поверхности плавала горка сметаны, щедро посыпанная зеленью.

— Ой, ты догадался? — восхитилась мамуля, входя на кухню и указывая на постеленную салфетку.

— Инстинкт самосохранения подсказал, — проворчал в ответ мой родитель, дуя на ложку. А я усмехнулась и натянула резиновые перчатки — маникюр, несмотря на гору посуды, должен был прожить до седьмого января!

…Нанеся маску, я сражалась с очередной сковородкой и размышляла, куда же делась Инка, делась одна или со своим Славой, и неизменно возвращалась мыслями к Владу. Странный он все-таки! Куда он постоянно пропадает? Нет, вообще-то, понятно, куда — к себе домой. Туда, где настоящий дом, а не съемная квартира в нашем доме этажом ниже. И отношения у нас… тоже странные.

Вспомнив про отношения, пусть и странные, я будто снова хлебнула горячей лавы — огненный глоток ухнул вниз, загорелись щеки, руки стали горячими, грудь…

— Юль, ты что делаешь! — вскричала мама и, отпихнув меня в сторону, проворно закрутила кран. Кипяток, набравшись в раковину, хлестал на плитку, заливал пол и щедро брызгал на меня. Футболка спереди была почти мокрая. Горячая грудь!

Я побежала мыться и переодеваться, крикнув напоследок:

— Домойте кто-нибудь, я уже не могу!

«Вполне возможно, что Инка, прихватив Славу, укатила куда-нибудь с родителями на Рождество. Но почему нам ничего не сказала? И телефон отключила. Нет, ну как Слава все-таки с Владом похожи! Просто братья-близнецы!»

Я сидела за столом и разгадывала кроссворд, вяло вписывая знакомые слова. Знакомых оказывалось не так много, как хотелось бы. Нет, ну что это — «Потомок викуньи и гуанако…»?!

Оглянувшись, я пролистнула журнал до конца и заглянула в ответы. Альпака! Ну конечно же — потомок викуньи и гуанако — альпака! По-другому и быть не может! А то я не знаю!

Ворча, я вписала очередной подсмотренный ответ и переключилась на детские ребусы — здесь все было намного проще!

Трубка, значит, им вроде как не нужна, «дело» тоже нашлось, так что тогда нужно? И где все-таки Влад?!

Я побродила по «лабиринту», нашла, какому именно пастуху принадлежит кнут, и переключилась на следующее задание. «Найдите десять отличий…»

Ой! Точно! Как же я сразу не подумала!

Слава с Владом так похожи, но ведь у них есть отличия! Можно их так сымитировать или нет? Все-таки у меня еще оставались сомнения по поводу того, что это два разных человека. А вдруг — один?..

Я выдернула из принтера чистый лист и, подложив кроссвордную книжечку, быстро нарисовала два мужских силуэта, над одним написав «Слава», а над вторым — «Влад». Подумав, ко второму пририсовала сердечко. Итак, начнем.

…Но спустя полчаса я разочарованно вздыхала, потому что версия «один и тот же человек» не выдерживала никакой критики. Написанные мной черты были настолько разными, что, наверное, единственное, что объединяло этих двух парней, это поразительное внешнее сходство да еще… одна деталь, хулигански пририсованная мной, но тут же старательно зачеркнутая. Все-таки со Славой я не была так близко знакома…

Я крутилась перед компьютером на стуле, обитом розовым мехом, и думала. Нет-нет, все не так просто! Я не зря выкрасилась в брюнетку — есть и еще кое-что!

И у Славы, и у Влада была одна общая… странность. Все-таки Инка — замужняя женщина, в кои веков собралась приехать в родной город, приезжает и тут же знакомится со Славой, причем так… знакомится, что аж меня приревновала к нему!

И с Владом я встречаюсь примерно в то же время, и он тоже… обаятельный парень!

Так может, все-таки это один человек? Слава и Влад? Влад и Слава? Владислава… Владислав! Да!

Господи, как все просто! Конечно же, Владислав! А чтобы не путаться, он разделил свое имя на два вроде как разных, но, несомненно, составляющих одно имя! Аферист! Ветеран брачных игр!

Только что ему надо? Если он, пользуясь своим обаянием, окручивает одиноких дамочек с целью… с какой? Записать на него имущество? Крадет драгоценности и деньги? Или как?..

«Надо проверить, ничего ли не пропало», — решила я, но, поймав в зеркале свое темноволосое отражение, скептически покачала головой. Влад у меня дома не был! И украсть ничего точно не мог. «Тотошу» я тоже на него не переписывала.

Но кое-что все-таки пропало.

Подруга Инка.

Я постукивала карандашом по зубам, размышляя. Не придумав ничего путного, позвонила Дашке. Мне нужно было с кем-то срочно поговорить! Тем более Даша отличалась спокойным, уравновешенным характером и была лицом незаинтересованным, а потому — объективным. Хоть и что-то праздновала в данный момент.

Но Дашка не могла разговаривать, так как Сашка упал, разбил коленку, и теперь вся семья во главе с родителями Дашки его ловила, чтобы промыть ранку, а потом ребенка нужно будет снова поймать, чтобы намазать коленку зеленкой. Это до утра как минимум.

— Приходи, есть новости! — только я собралась вывалить на нее свои умозаключения, позвонила сестра. Я быстро оделась, затаившись в коридоре и выжидая удобный момент для перевоплощения. «Прям какой-то нескончаемый маскарад!» — я осторожно выглянула в зал. Не хотелось волновать мамулю своим внешним видом — трудно представить ее реакцию, если родительница увидит, как существенно «постарела» ее дочь после стольких омолаживающих усилий!

Но мамуле волноваться было некогда — она развлекалась с Тигги, бросая ей с дивана мячик. Та кидалась за игрушкой, неслась обратно, взлаивая от переизбытка чувств (при этом раздавался громкий писк мячика, сдавливаемого острыми зубками), делала круг почета по дивану и спрыгивала на пол, снова ожидая броска. Маленькая лохматая мордашка светилась первобытным счастьем.

«Хоть у кого-то все хорошо и отличное настроение!» — я порадовалась за собаню, тихонько прикрыла за собой дверь и устремилась вниз по лестнице. Дверь на третьем хранила молчанье. Влад по-прежнему отсутствовал.

— Входи! — услышала я голос сестры сквозь доносящийся из комнаты чудовищный лязг. К нему подмешивалось жалобное мяуканье белого Майбаха.

Быстро скинув пуховик, я осторожно заглянула — пусть слух у меня и пропал, но зрение, слава богу, еще осталось. Голова Ирки в ритме производимого шума опускалась и поднималась, и я не сразу заметила, что причиной этому — размеренные движения ногами по разъезжающимся рельсам какого-то тренажера. Именно он был источником столь повышенного количества децибел.

— «Лег меджик». Попробуешь? Классная штука! — отдуваясь и сходя на пол, предложила сестрица, а я в ужасе отшатнулась — не, не! Мне такое не надо!

— А что это ты? — удивилась я. — Зачем это?..

— Мы же решили вести здоровый образ жизни! Ты что, забыла? — крикнула Ирка из ванной. Зашумела вода.

«Не настолько же… здоровый», — подумала я, усаживаясь в кресло и взяв котенка на руки. Майбах довольно затрещал.

— Короче, слушай, — выйдя из душа, Ирка уселась на диван и защелкала пультом телевизора. — Не буду тебе перечислять, с кем пришлось поговорить — тебе все равно эти имена ничего не скажут. В результате пообщалась с Воблиным лично, — она выразительно посмотрела на меня, и я уточнила:

— Воблин — это главный?

Сестра кивнула.

— Крутнуть, что хотят, пока не удалось — делает вид, что ничего, а по поводу твоих незабываемых встреч с его ребятами утверждает, что это совпадения.

— Конечно! — вскинулась я. — Снеговика-мушкетера грохнули в нашем дворе, в нашем же дворе постоянно пасутся, а по канализационным каналам я вообще обожаю прокатиться по вечерам! — задохнулась я от возмущения. — Классные совпадения! И современным искусством, особенно коврами, мы давно интересуемся… да если бы не Влад… кстати!

— Успокойся, — попросила Ирка. — На одном я настояла особенно, сообщив, какие у меня есть знакомые, кто я, что я и что могу, — она сделала выразительную паузу, чтобы дать мне время принять восхищенную позу, и закончила: — Вреда они тебе не причинят.

— Спасибо и на этом! — поклонилась я. Майбах, давно сбежавший с моих колен, недовольно посмотрел на нас со шкафа.

— Пожалуйста, — невозмутимо откликнулась сестрица, продолжая перебирать каналы. — О! Хороший фильм! — она сделала звук громче.

— Ир… — внезапно я притихла, как муж, пропивший получку. — Послушай, но если «дело» украли не люди этого… как его, блин…

— Воблин, — услужливо подсказала Ирка.

— Точно! Если им не нужно было их «дело» и ты считаешь, что трубка…

— Да не нужна им твоя трубка! — с досадой крикнула сестра. — Сколько раз можно повторять! Сама подумай — когда они тебя… похитили, возможностей было предостаточно! Но не взяли же!

— Может, они не знают, что именно она им нужна? — снова возразила я. — И потом — снеговика-то убили, к нам приходили, и только трубка…

— Да я это уже сто раз слышала! — сердито вскричала Ирка. — Я думаю, что серьезные люди — а это серьезные люди, поверь! — знают хотя бы приблизительно, что им надо!

— …и Леонид не открывает… тоже… убит?.. — пробормотала я, но сестра вскочила, размахивая пультом:

— Да с чего ты взяла?!

— А ты узнай, — я дернула головой. — Узнай у своих, какие есть версии? — попросила я. — Ир, ну правда, сколько это может продолжаться-то?! — я даже пустила робкую слезу, а Майбах сочувственно мяукнул. Паша со своей маман ушли за покупками, поэтому их сочувствием я насладиться пока не могла.

— Ладно, — согласилась Ира. — Позвоню. Не реви! О, новости посмотрим! — она снова прибавила громкость.

Я подсела к сестре, шмыгнула носом и кивнула. И Влад пропал! Или Слава… Или оба!

Если это съемная квартира, для встреч, как я предполагала, то он вполне может там больше никогда не появиться. А других координат я не знала, даже телефон почему-то не взяла… а еще если Ирка согласится со мной, что это не Влад, а Владислав, который и Инкин Слава, и…

— Глянь! Юль, посмотри! Легки на помине! — она указывала пультом на экран, где, под шапкой «Архив», на фоне какой-то воронки и одиноких черных деревьев бродили с серьезным видом представительные мужчины. Камера наехала ближе, и я воскликнула:

— Вот блин!

— Воблин, — снова поправила сестрица. — Собственной персоной. А с ним вся компания — Конев, Мягков, Хахалев…

— Ир, — застыла я, робко кивая на экран. — А что они там делают?..

— Да там же вся администрация собиралась с помощниками — помнишь, даже мамуля рассказывала, что спутник какой-то недавно упал? Да это к моему делу не относится… — повернулась она. — Ну красавцы!

— Помню, — побелевшими губами проронила я. — Ириш, но если им не нужна трубка и «дело» украли не они, то что они ищут на «и»…

— И?.. — подняла бровь Ирка.

— Инопланетяне! — выпалила я, враз забывая и про Влада, и про Славу, и про Владислава тем более!

— Чего это? — удивилась она. — Юль, ты что?

— Нет, ты сама посмотри! — трясущейся рукой я показала на экран. Там правда уже шел репортаж с концерта «натурального блондина» нашей эстрады, но меня это не остановило. — Ир, тарелка-то упала? Упала. И…

— Спутник! Спутник, а не тарелка, не вилка и не чашка! — рассердилась Ирка, хватая пульт и выключая телевизор. — Не выдумывай!

— Подожди! Почему это я выдумываю? — я вскочила и забегала по комнате, заламывая руки. — Не важно, что там упало, но эти твои серьезные люди там были — это раз! — а потом заявились ко мне домой, чтобы спросить, где, собственно, «и»…

— …ирод, Иннокентий или имбирь. Маринованный, — подумав, добавила Ирка. — Юля, слов, начинающихся на эту букву, очень, очень много, чтоб ты знала! И потом, следуя твоей логике, тогда уже разыскиваемый ими инопланетянин — это ты! — вдруг хихикнула она.

— Почему я? — опешив от такого поворота, я плюхнулась обратно на диван, с которого так резво вскочила всего минуту назад.

— Ну они же за тобой гоняются, — пожала плечами Ирка, направляясь в кухню. Я бросилась за ней.

— Ты же пошутила? Ир? Пошутила? — мне что-то стало совсем не по себе. А вдруг… вдруг инопланетянин, которого ищут подручные этого Воблина — ясно, для чего, опыты-эксперименты-инвестиции! — он… прячется в моем теле?!

— Ты куда? — крикнула Ирка, а я вынеслась в коридор и замерла перед зеркалом. «Люди в черном» я смотрела внимательно, и если…

— Ты что? — повторила сестра, появляясь рядом и с интересом поглядывая на мое испуганное отражение. Я судорожно вздохнула и открыла рот, но тут щелкнул замок и вошел Пашка с Любовью Яковлевной, и они все вместе, с кучей пакетов и белым Майбахом в придачу, выскочившим встречать хозяев, тоже отразились в огромном, в пол, зеркале.

— Да ну вас! — рассердилась я. — Семейный портрет в интерьере! Ничего уже…

Мы вернулись на кухню, где я по-прежнему сверлила взглядом Ирку, но сестра была беспечна, как первый подснежник:

— Юль, не глупи!

— Ир, но ты же сама сказала, что эти ребята — серьезные люди. Не стали бы они заниматься ерундой, правда же?

— Правда, — кивнула Ирка. — Но это совершенно не означает, что они искали там… инопланетян. И продолжают искать их… в тебе, — она снова не удержалась и хихикнула. — Хотя… — Ира задумчиво постучала ложкой по зубам, а я снова похолодела — что еще?!

— …на новогодние праздники, начиная уже с двадцать пятого, наверно, декабря и до… Крещения, ага, по городу сплошь и рядом бродят… зеленые человечки! — она откинула голову и захохотала в голос.

— Имплонтенты! — не совсем вникнув в суть, поддакнула Пашкина мама, шурша принесенными пакетами. Я закатила глаза и потащилась в коридор, но мамулин звонок нарушил мои планы по самокопанию и треволнениям:

— Юль, скажи Ире, Пашке и Любе — пусть собираются в темпе, поехали в лес погуляем!

— Чего? — оторопела я. — В какой еще лес, мам? Что это вы придумали? — я посмотрела на Ирку, которая заинтересованно дергала головой, спрашивая: «Че там?..»

— Юль, ну не совсем в лес, а в Лебедевку, недалеко же. А что дома сидеть? Погода отличная, все почти готово, а мы погуляем, воздухом подышим, пожарим какие-нибудь овощи на мангале… — расписывала мамуля, но я ее перебила:

— Мам! А повезет нас кто обратно, после того как мы… подышим?

— Не переживай! Дядя Вася отвезет и туда, и обратно, уже договорились. Все, давайте, собираемся во дворе через полчаса.

Я отключила мобильный и растерянно посмотрела на Ирку.

— Ну и что ты задергалась? — не поняла она, роясь в шкафу в поисках куртки. — Боишься, что кому-то внутри тебя не понравится коньяк, который ты будешь хлестать? Ну да, на какой-нибудь далекой планете блондинок…

— Я брюнетка! — взвизгнула я. Совсем как блондинка.

— Кстати, на чем поедем? — осведомилась сестрица, планы которой на крепкие напитки были не менее грандиозны, чем предполагаемые мои.

— Дядь Вася отвезет, — буркнула я. Дядя Вася был самым полезным папиным приобретением — они познакомились на рыбалке в прошлом году, и, несмотря на прямо-таки классическое имя, новый знакомый совсем не пил. Возможно, что именно по этой причине обладал новеньким мини-вэном, в котором с удовольствием возил на вылазки новых друзей. Особенно приобретенных в прошлом году. На рыбалке.

— Ир, а как же… Конь, Мягкий?.. — решив подумать немного позже об инопланетянах, я подумала о делах насущных — я же не смогу при мамуле и остальных играть в старушку! А если они меня засекут? Что делать?

— Я же сказала — не тронут, — Ирка развернула меня лицом к двери и легонько подтолкнула:

— Хватит ныть! Поехали гулять!

— Вот тут давайте! — мамуля восторженно показывала рукой на бережок, вдоль которого грустили еще рыжие ивы, тщетно пытаясь поймать свое отражение в припорошенном снегом льду. И именно к Рождеству опостылевший, совсем не зимний дождь наконец-то сменился чистыми, праздничными и очень зимними осадками.

— Да нам без разницы! — весело отозвался дядя Вася и плавно затормозил: — Прошу!

Родственники засуетились, весело посыпавшись из машины и вытаскивая наружу многочисленные сумки и пакеты.

— Мы здесь ночевать не собираемся? — с подозрением оглядывая количество снаряжения для «погулять и подышать», спросила я у Ирки. Она хмыкнула и схватилась за мангал:

— Помоги лучше!

Мы разместились вокруг зеленого грибка-лавочки, быстро затоптав нетронутые снежные дорожки.

— Красота! — мамуля простерла руки в сторону подернутой ледком речки, а папа кивнул и полез за напитками.

— Идите погуляйте пока! — мама с Любовью Яковлевной «сервировали» нашу лавочку, а Паша что-то бурно обсуждал с дядей Васей, периодически толкая ногой в теплом ботинке заднее колесо его «Грандиса». Тигги носилась кругами, взметая фонтанчики снега, и заливисто лаяла.

— Пойдем, — потянула Ирка, а я испуганно замотала головой.

— Давай останемся! — до сих пор я усиленно вертела головой, высматривая возможную опасность, и старалась держаться поближе к родственникам, большим и надежным. Пришлось взяться помогать Пашкиной маме да еще все время забалтывать сестру, чтобы держалась сзади, и в середине такого «сэндвича» мне было вполне спокойно, но… идти куда-то? Вдвоем?! А вдруг…

— Не трясись, — поморщилась Ира, строевым шагом идя по снегу и оставляя четкие рифленые следы. Стараясь не отставать и постоянно оглядываясь, я трусила за ней.

— Ир, а вдруг здесь… снайпер? — догнав сестру, я схватила ее за рукав. Рукав противно заскользил, когда Ирка раздраженно выдернула руку, а я осталась без поддержки.

— Ты что? Какой еще снайпер? Сдурела? Юль?.. — от возмущения она не только остановилась, но, по-моему, даже забыла «подышать», поскольку лицо ее стало красным и очень сердитым.

— Ириш, но если они… — я жалобно оправдывалась, но Ирка схватилась за мой капюшон и приподняла:

— Снайпера ей подавай! Ага, а в лесу засела пехота, а в речке — подводная лодка, готовится к бою, не меньше! И все из-за Юли! — она на секунду перевела дух и дернула сильней — видимо, чтобы лучше доходил смысл сказанного.

— Ты вообще кем себя вообразила? — сверкая глазами, шипела Ирка в миллиметре от моего носа. — Тоже мне, вождь революции! — она резко отпустила куртку и быстро зашагала вперед. Я, спотыкаясь, понеслась следом.

Нет, Ира, конечно, права — если бы от меня хотели избавиться… радикально, то уже избавились бы! М-да… и мой «радикальный черный цвет» не сильно-то помогает — я все равно не могу сообразить, в чем тут дело, а Ирка сердится и тоже не хочет подумать!

Допустим, трубка ребятам Воблина действительно не нужна. Ладно. Но на месте падения спутника — или НЛО, этого тоже никто не отрицал! — они были и ведь прямо после этого заявились ко мне с поиском таинственного «и»! И это не ихтиоловая мазь!

И почему они прицепились именно ко мне? И, между прочим, спрашивали про всякое… необычное! Ну конечно, это про них — инопланетян! Что еще может быть необычней? Не изюм же, в самом деле.

Но тогда Ира, пошутив, может оказаться права: это что-то инопланетное — во мне?!. Сама-то я совершенно точно не высаживалась за городом и не оставляла после себя черную воронку…

Задумавшись, я споткнулась о какую-то ветку и упала.

— Подъем! — обернувшись на шум, приказала Ирка, и я, наспех отряхнувшись, дунула за ней.

Вот фильм «Чужие» — ведь там тоже внутрь героини залезла эта гадость! И уже припомненные недавно «Люди в черном»…

Конечно, это всего лишь кино, но…

Я судорожно ощупала себя, но через куртку, два свитера и теплые штаны мало что диагностировалось. Есть у меня что-то внутри или нет?

Одно я знала наверняка — миллион чашек с кофе и пирожок с черникой, стащенный у Любови Яковлевны, совершенно точно находились внутри меня, а вот что касается остального…

— Пошли обратно, — Ирке надоело гулять и захотелось есть, поэтому она крепко схватила меня за руку и потащила обратно. А я так и не успела толком определиться.

Снег все валил, налипая на поверхности, и крыша нашего грибка стала напоминать зеленый мухомор. Порозовевшие родственники бегали к мангалу, где по очереди махали картонкой, нагоняя жар. Шампиньоны вовсю разрумянились, и баклажаны сморщились, сигнализируя, что скоро будут готовы.

— Ир! — я схватилась за сестру, вмиг позабыв и про баклажаны, и про румяную корочку грибов, и даже про свою любимую корейскую морковь, на которую уже нацелилась: — Я же тебе говорила!

По берегу, тихо рыча, полз знакомый мне джип. Не сомневаюсь, что со знакомыми мне парнями внутри!

— Я же тебе… — взвизгнула я, но Ирка прихватила мою руку крепче и шикнула:

— Не истери. Я сказала — не тронут.

Тем временем джип прополз метров сто, словно слепой щенок, ткнулся черным носом в сугроб и затих. Хлопнула дверца, и наружу вылез Мягкий, за ним — Конь.

— Я же тебе го…

— Заткнись. Просто не обращай внимания и все, — Ира схватила огурец и громко захрустела.

— Что значит не обращай?! — я уперла руки в бока, решив еще побороться за жизнь и здоровье. — Значит, так — ты, Ирочка, глаз с меня не сводишь. Поняла? — я серьезно уставилась на нее, Ирка так же серьезно кивнула, но мне показалось, чтобы отвязаться. — И за ними — тоже глядишь в оба! — я ткнула пальцем куда-то в сторону джипа. — Поняла?!

— Где я тебе столько глаз наберусь? — возмутилась Ирка и полезла за следующим огурцом.

— Где хочешь! — вскинув подбородок, отрезала я, тут же испуганно вскрикнула: — Ой!

И метнулась за грибок.

К нам шел Мягкий.

Ира отложила огурец.

— Извините, у вас… спичек не найдется? — вежливо проговорил он, и мамуля первой воскликнула:

— Конечно! Сейчас! Юля! Юль!

Почему сразу Юля?! Я, между прочим, курить первая бросила! Почему спички должны быть именно у меня?!

Я застонала и глубже забилась под лавку, но мамуля не сдавалась:

— Юля! Ты где? Ты спички не видела?..

Спичек я не видела, зато увидела бутылку коньяка, засунутую в пакет. Вернее, я ее сначала нащупала, гнездясь под довольно тесным грибком, но быстро исключила из возможных вариантов кефир, минералку и даже яблочный сок.

— Юль! Ты где? — мамуля взывала все ближе, поэтому я быстро отвинтила пробку и глотнула. Хорошо! Еще. И еще.

— Я здесь… я, — громко, но нечетко заявила я, вылезая из-под лавочки. Где этот мягкий конь?! Сейчас я ему…

Оказывается, спички нашлись у дяди Васи, и Мягкий, прикурив, уже удалился в свою машину.

Об этом мне шепотом доложила Ирка, отобрав у меня остатки коньяка.

— А ты тут переживаешь!

— Переживаю, — подтвердила я, силясь забрать у сестры бутылку — чтобы поменьше переживать.

А потом нам стало не до переживаний, поскольку мамуля уже ловко раздавала тарелочки, куда щедро накладывала еще теплую картошку — она варит ее в очистках, потом обжаривает до хрустящей корочки, посыпает приправой «Хмели-сунели» и зеленью, и у нас все так очень любят! — всякие соленья и, конечно же, овощи-гриль.

— Глянь, — энергично работая челюстями, Ирка показала в сторону, где обитал джип неприятеля. Я послушно посмотрела и ахнула — они лепили… снеговика!

— Они лепят снеговика, — панически констатировала я, не зная, куда пристроить дрожащие руки. Опустевшую тарелку-то я уже пристроила в мусорный пакет.

— И что? — подняла бровь сестрица. — Это не преступление!

— Ты что? Не понимаешь? — я топнула ногой. — Прошлый раз, когда они его «лепили», снеговик оказался очень… мертвым!

— Юль, это просто снеговик, — Ира перестала хмыкать, но по-прежнему настаивала на своем, что просто выводило меня из себя! Вернее, это кто-то смелый и сильный внутри меня… коньяк, наверное.

— Я тебе говорю, они приехали за мной! — коньяк на морозе быстро выветривался, и я плохо соображала от страха. — Они меня кокнут и закатают в этого… снеговика! Как мушкетера! Кто будет гулять с моей собаней?

— Успокойся, Д'артаньян, — Ира даже погладила меня по плечу. — Даже если это они… того… то сама посуди, нужно сначала кокнуть, а потом уже лепить! Как наоборот-то? Ты вообще можешь мне назвать хотя бы один способ, как тебя можно будет в него… засунуть?

Я с сомнением оглядела свою увесистую экипировку и перевела взгляд на снеговика. Конь, улыбаясь во весь рот, как раз втыкал ветки-ручки. Получилось мило. Я сейчас заплачу.

— Ты уверена? — я с сомнением посмотрела на сестру. Она уверенно кивнула.

— Надо размяться! — заявила родительница, и дядя Вася с готовностью подогнал машину ближе и врубил радио.

Потанцуем? — предложил он мамуле, и она с радостью согласилась.

— Не-не, мы не танцуем. Мы даже двигаемся с трудом… — отмахнулась Ирка, мурлыкая в Пашкиных объятьях. Папа мурлыкал сам по себе, поскольку еще не все доел, а я, несмотря на выпитое, выходить на открытый простор не могла! Еще и снеговик… он меня по-настоящему пугал!

— Мам, позже! Обещаю! — вероломно пообещала я, незаметно подвигаясь ближе к Ире и Пашке.

— А я потанцую! А то уже начинаю подволновываться, не змерзли ли ноги… — Любовь Яковлевна вскинула руки и пошла на дядю Васю. — Больше такого всего! — крикнула она, повисая на нем. Дядя Вася негромко крякнул, а Тигги схватила его за штанину. Йоркшир тоже обожает танцевать!

— Юля! Ира! Надо подвигаться! — мамуля, оставшись без кавалера, была все равно непреклонна. — Давайте в снежки поиграем! — и она первой нагнулась и быстро слепила небольшой шарик. — Получай! Ой, Ген!

Папа, получивший в тарелку снежную «добавку», весело зарычал и кинулся в игру. Незаметно в нее оказались втянуты все. Как оказалось, даже больше, чем предполагалось.

Мы носились по берегу, уворачиваясь от снежков друг друга, хохоча и выкрикивая нестрашные угрозы.

— Вот тебе! — я замахнулась в очередной раз и, подняв голову, с ужасом увидела, как снежок врезается в спину невесть откуда взявшегося водителя джипа. — Хахалев, кажется?..

Он молниеносно развернулся и, выхватив пистолет, припал на одно колено, а я застыла сосулькой и так, не мигая, смотрела в черное дуло.

— Брось! — в два прыжка Ирка настигла водителя «Бэхи», дав ногой по колену и скрутив его руку в обратную сторону, отчего и пистолет, и его владелец шмякнулись в снег. На черной стали, как и на рыжем воротнике дубленки, пестрело несколько конфетти.

— Мы просто играли. Все хорошо. Медленно подними и спокойно садись в машину, — ласково проговорила Ира, помогая Хахалеву подняться. — Спокойно, ребят, спокойно! — она предупреждающе подняла руки, поскольку Конь с Мягковым тоже выскочили из джипа. — Все нормально? — участливо переспросила сестрица, и водитель затравленно кивнул.

По-моему, он вообще плохо соображал, особенно от этих только что продемонстрированных вариантов женского коварства — сама повалила, сама подняться помогает! Еще бы по головке погладила!

— Совсем сдурели, — под нос себе бормотал Хахалев, стряхивая с оружия прилипший снег и разноцветные кружочки. — Что это?..

— Космический мусор, — брякнула я, а Ирка издала какой-то странный звук и вцепилась в рукав моего пуховика.

— Пошли, быстро, — прошипела она, утаскивая меня обратно, под грибок. — Ты что, хочешь, чтобы наши заметили эти… игры?

Я замотала головой.

— Вот и славно, — кивнула Ира. — Ты это, Юль, аккуратней целься в следующий раз, ладно? — она вложила мне в руки увесистый снежок и побежала к Пашке. А я медленно выдохнула.

…На мое счастье, родственнички уже наелись, наигрались, «нагулялись и надышались», поэтому затоптанный бережок мы покинули первыми. Хотя я не сомневалась, что джип с ребятами Воблина ползет за нами. Или появится позже, на теплом, насиженном месте — на «кармане» в нашем дворе.

Я немного успокоилась, чему способствовали и три увесистых оплеухи от Ирки, поэтому у меня созрел новый гениальный план. То, что я не имею отношения к незарегистрированным на нашей территории инопланетным гостям, это стопроцентно! Что за глупости лезли в голову всего два часа назад? Этого же просто не может быть! Тем более из-под кожи не торчала ничья голова, да и по ощущениям к «внутри» добавились лишь жареные овощи да несанкционированный коньяк. Убедившись, что худшее по результатам «обследования» — это скорая депиляция, я заварила себе зеленый чай с мятой и засела в комнате.

Итак, если парни Воблина ищут инопланетян и почему-то считают, что я могу что-то об этом знать, надо им помочь, и они от меня отвяжутся!

Не успев порадоваться, я приуныла. И как, спрашивается, я это сделаю? Дам Тигги понюхать диск с фильмом «Пришелец» и скажу — ищи? М-да…

Я задумчиво щелкала мышкой, прыгая с сайта на сайт. Зашла на «Рамблер», где поискала новости о том падении спутника или тарелки — не знаю. Там, конечно, были общие фразы — и ничего о чем-то необычном. Проверить почту, что ли?..

Быстро набрала логин и пароль…

Рамблер-почта. О! Два новых сообщения.

Я открыла первое.

«…Но Прокопьевна говорила, что слова-стимулы действуют только на оборотней».

Что это?! Что за бред? Или это не бред, а… шифровка?

Я внимательно перечитала каждое слово, пытаясь найти в этом какой-то смысл. Не нашла. Наверное, все-таки обычный спам.

И открыла второе письмо.

Оно было от… Влада.

Строчки плясали перед глазами, и я, после каждого абзаца бормоча: «Что за…», зачем-то сползла на пол и хлопнула ладонью по кнопке «power». Не надо мне сейчас это питание…

Монитор обиженно моргнул, система к нему присоединилась, сварливо сообщив, что если я и впредь буду некорректно завершать работу…

— Да идите вы… — пробормотала я, отползая подальше от компьютера, только что сообщившего мне… такие новости. В болото такие новости!

Господи, что я делаю не так?! За что мне все это?

Я всего-навсего хотела, чтобы все… устроилось! Решила пойти на перемены в своей жизни — и сказала же Даниле, что подумаю!

И в черный покрасилась, хотя весь салон красоты в голос рыдал, глядя, как под краской цвета воронова крыла скрывается мой эксклюзивный «золотистый табак». А я сидела, укутанная пленкой, чувствовала себя тепличным огурцом и улыбалась. Перемены!

…И желание загадала, и вроде все сделала так, как было предусмотрено правилами гадания — и часы еще били, и туфлю кинула…

Правда, вряд ли в списке правил было предусмотрено попадание в нетрезвого соседа Стасика, возвращавшегося домой — может, в этом причина таких… перекосов?!

Вот и получается, что вместо умной брюнетки — все та же недалекая блондинка, вместо легкомысленных брызг шампанского — тревожный, чувственный аромат виски…

А вместо большой любви — сомнительное приключение с… инопланетянином!

— Ир, ты что делаешь? — выпалила я, набрав номер сестры. — Занята?..

— Сейчас вымою эту рыжую дрянь и буду свободна, — где-то рядом с Иркой журчала вода.

— Ты что, моешь голову? — разочарованно протянула я. Мне надо, чтобы она все бросила и прибежала ко мне!

— Да нет, кошку — Майбах привел подружку! — сердито бросила она. — А на ней блох больше, чем на твоей собаке!

— У моей собаки нет блох! — оскорбилась я, но тут же забыла и про Тигги, и про всяких рыжих блохастых кошек: — Ир, нам нужно срочно поговорить!

— Говори, — разрешила Ира. — Что еще?..

— Не по телефону! — выдохнула я и побежала в коридор, сдергивая на ходу мамулин коричневый пуховик.

И только выходя из подъезда, протяжно вздохнула. Спрашивается, где логика? Ирка же сказала, что кошку купает, а не себя, а я бегу, не сомневаясь, что это у нее мокрая голова… нет, тут краска не поможет! Тут надо не цвет, а голову менять!

Привычно припадая на одну ногу — джип как миленький стоял на своем месте, а я все-таки опасалась шастать мимо них «Юлей» — я семенила мимо, кося одним глазом из-под пушистого платка.

Раздался какой-то «бум», но я не увидела, что это было.

— Что?! Кто?! — зато парни посыпались из машины, как семечки из порванного мешка, стоило мне подойти ближе. Нет, где тут везение, а?! Или они меня узнали?..

От испуга я шарахнулась, поскользнулась и шлепнулась на спину.

— Бабуль, ща! — крикнул, по-моему, Конь и припустил ко мне. Не надо — бабушка сама справится!

Я проворно подбирала ноги в слишком ажурных для «бабульки» колготках — после письма Влада я вообще плохо соображала, и думать, во что одета, было совершенно не с руки!

— Милок, шпашибо, я шама… — сказала «бабушка», которая постоянно валилась перед их тачкой! Прямо курс доллара, а не бабушка!

— Давай, ба, поднимайся… — Конь заботливо поддерживал меня под локоток и вдруг гаркнул:

— убей ее!

Я вздрогнула, ноги подогнулись, и я снова брякнулась бы на асфальт, если бы не бдительность моего «шинка»:

— Осторожней, ба! Шмальнуть бы в нее, суку, чтоб не жрала тут! — снова заорал он, а я, стараясь не скончаться в его же руках, чем существенно облегчила бы ребятам работу, выдернула локоток и резво зашаркала дальше, зыркая из-под своего платка на черную «Бэху».

— Кар-р! — услышала я возмущенное. Из громких, преимущественно матерных объяснений выскочившего Хахалева и не менее сердитого карканья поняла, в чем дело — ворона уронила кусок замерзшего хлеба прямо на крышу кроссовера! От удара ребятки переполошились, выскочив наружу и пытаясь установить причину опасности. Ха-ха!

«Не надо было ее просить спеть», — злорадно подумала я, влетая в Иркин подъезд. Здесь можно прибавить в скорости даже такой старушенции, как я!

— Ир, включай комп! — заорала я, скидывая ботинки.

— Сама включай! — немедленно отреагировала Ирка, поскольку в этот важный для меня момент заседала в туалете.

Пашки дома не было — Любовь Яковлевна забыла что-то такое прикупить, и они снова отправились в рейд по магазинам, но мне это даже было на руку — меньше объяснять!

— Давай, давай… — я пританцовывала перед монитором, ожидая загрузки. Теперь браузер…

— Да что ж такое? — возмутилась я, поскольку ни один нужный мне интернет-ресурс не загружался. В принципе, мне один и нужен был — войти в свою почту — но несколько других я попробовала для сравнения.

Я топнула ногой и понеслась на кухню в поисках какой-нибудь еды — в моменты опасности у меня дико обостряется аппетит!

— Ир, что-то у тебя и веб-страницы, и сырок — просроченные! — крикнула я, вылезая из холодильника.

— Ой, я, наверно, забыла за интернет заплатить, — развела руками сестрица, а я застонала:

— Ты что?!. Мне надо… хорошо, тогда бежим ко мне! Ир, быстрей!

— Что за срочность? — как голодный желудок, бурчала Ирка, когда мы резво шагали обратно к дому.

— Я же тебе сказала — письмо от Влада пришло! А там такое…

Что «такое», я рассказать не успела да и изначально хотела, чтобы сестра сама все прочла:

— Так, тут опять эти дежурят, давай по одной…

— Давай, — легко согласилась Ира, ожидая, что я предлагаю ей выпить для храбрости, но я пнула ее в бок, попросив выждать за киоском пять-семь минут, согнулась и привычно зашаркала по двору.

— Сейчас! — страх немного прошел, уступив место возбуждению. — Смотри! — я быстро набрала пароль, «входящие»… два новых!

О том, как торговать с Китаем, я уже была начитана не раз, а второе сообщение, пришедшее от пользователя со строгими именем «Ирма Сергеевна» и с текстом «…троечка и пять однерок кряду», удалила, не дав сестре вдоволь насладиться сумасшедшим спамом:

— Вот, смотри!

И открыла письмо.

— О… — только и успела сказать Ирка, как буквы стали размываться, словно на них закапала вода, быстро стекать вниз, и вот уже экран, как лобовое в дождь, залит быстрыми мокрыми дорожками, а я испуганно переступила — ощущение, что с монитора уже изрядно «натекло» на пол, было очень реалистичным!

За каких-нибудь тридцать секунд «дождь» прошел, и мы в немом изумлении таращились на совершенно чистый экран монитора.

Вернее, я таращилась, а Ирка истошно заголосила:

— Юль, ты антивирусом давно пользовалась?

— Я… ну как же… пользовалась… давно… ну… вот зонтик! Ой…

«Зонтик», символ «Авира-антивирус», красневший в правом углу монитора, был безнадежно… сложен.

— Ой… — повторила я, а Ирка передразнила:

— Ой! «Дождь» пошел, а у нее «зонтик» не открывается! Поздравляю! Подцепила вирусок! — и сердито защелкала мышкой.

— Ириш… — я растерянно моргала. — Ты хочешь сказать, что вот сейчас вирус… уничтожил письмо Влада?!

— Ты сама все видела, — Ирка деловито что-то включала, выключала и загружала. — Все, не трогай, пока не просканирует.

— А как же… — я, пошатываясь, добрела до кровати и упала на нее. — Как же теперь…

— Своими словами, Юля! Рассказывай! — и она плюхнулась рядом.

— Ну, как бы… — я запнулась, припоминая письмо с самого начала. — Ир, в это трудно поверить, но…

— Что — но? — поторопила Ирка, ерзая на кровати. — Юля! Не тяни!

— Влад — инопланетянин. Не я, а он, — бухнула я, выразительно глядя на сестру, которая тут же замахала руками:

— Я так и думала! А коровы-киборги и тараканы-шпионы тоже где-то поблизости ошиваются? — она с напускным испугом заглянула под кровать. — Что ты мелешь?

— Это не я, это Влад… — смутилась я. — Ира, ну правда! Он это написал. В письме, — зачем-то добавила я, хотя где еще-то можно написать?! Разве что на снегу перед домом… чем-нибудь… альтернативным.

— Ладно, поржали, и хватит, — Ирка стала серьезной. — Потом разберемся, кто тут бредит, ты просто расскажи, что там было написано, и все, — приказала она, прислоняясь к стенке.

— Я попробую, — я глубоко вздохнула, припоминая странный текст. Нет, ну я виновата, что он мне это прислал?!

— Он написал, что в силу определенных обстоятельств был вынужден совершить посадку. На нашей планете, — тихо добавила я, чувствуя, что несу фантастический бред, написанный малолетним графоманом. Нет, ну я виновата?!

— Продолжай-продолжай, — стараясь улыбаться не слишком заметно, попросила Ирка. — С какой он, говоришь, планеты?

— Да я откуда знаю! Ир! И вообще, это не я придумала, а…

— Юля! Ты мне просто расскажи, — попросила Ирка, подтягивая к себе подушку. То есть сестрица намеревается хорошо расслабиться до ужина, пока я тут в поте лица выдавливаю из себя всякие сомнительные письма, приходящие на мою почту! — Я слушаю, — напомнила она, закидывая руки за голову. Я опять вздохнула и покосилась на нее — вроде серьезна, как хирург на операции.

— Ир, Влад сообщил только, что их планета состоит из воды, и он тоже… в общем… — я умолкла, но Ира держала слово — «водяной», «русалка», «человек-амфибия» и прочие сомнительные персонажи не слетели с ее язвительных уст, и я осторожно продолжила:

— …короче, высадился тут и ждет помощи. Без воды долго не может, хотя принимает вид… человека… Ир, ну это вообще! — я вскочила. — Я же с ним… мы же с ним…

— И что? — усмехнулась Ирка, приподнимаясь на локте. — Чувствуешь что-то… необычное в себе?

Я замерла. Она в это верит?!

Если Ирка во все это поверит, дела плохи.

— Ну?.. — поторопила сестрица, а я наморщила лоб и пожала плечами:

— Ну не знаю… а! Меня сырки творожные в супермаркете током бьют!

Я не успела увернуться от подушки, запущенной мне в голову, и рухнула обратно на кровать, а сверху рухнула смеющаяся Ирка.

— Ой, не могу… сырки… инопланетяне… Юль, ты, может, фантастику для детей писать будешь? Для детей-олигофренов?.. — участливо, немного отдышавшись, поинтересовалась она.

Я надулась.

— Ир, можно подумать, я это придумала! — я отвернулась к двери, но Ирка кошкой метнулась ко мне и рывком вернула обратно:

— Рассказывай! Честно, не буду смеяться! — она сдавленно хихикнула.

— Что рассказывать? — я обиженно пожевала губами, совсем как моя «старушка». — Видишь, пропал, письма шлет… улетел, наверное, — я шмыгнула носом. Что за жизнь?! И Даниле еще такую эсэмэску отправила…

— Ой! — вдруг заорала я, вмиг забывая про свою несчастную жизнь и даже про Данилу, что, в принципе, одно и то же. — Ир! Он еще написал, что это он снеговика… того! Потому что тот его… видел. Так почему тогда меня… спасал, а не… того? — я приуныла, не зная, что думать и во что верить. А Слава? Слава тогда кто?! Ведь одно лицо, как близнецы…

— Ир! Он с какой-нибудь планеты из созвездия Близнецов! — тут же выпалила я.

— С чего ты взяла? — не поверила Ирка. Вообще, она во все это тоже верила с трудом, так что неудивительно, что и этот аспект у нее вызвал некоторые сомнения.

— Так он со Славой — одно лицо! — удивилась я. Как она не понимает?!

— Юль, успокойся, — Ирка, видя, что меня заносит, приняла серьезный вид старшей и умной сестры. Она это умеет! Когда ей надо, конечно. Меня-то никто не спрашивает.

— Подожди! — я схватила ее за руку. — Ир, а я-то ему зачем? — я уставилась на сестру. — Ведь он сидел на той карусели и квартиру снял в нашем подъезде, и мы с ним…

Ирка немного повращала глазами, что должно было означать, что я ее достала, но сестра милостиво подумает над очередной моей глупостью, и изрекла:

— Но ты же не думаешь, что он познакомился с тобой только из-за того, что в нашем доме крыша протекает?..

— Я… — начала я, но Ира решительно поднялась.

— Юля, слушай, что я скажу, — она походила по комнате, хмуря брови. — Этот Влад — или Слава! — очень опасный человек. Аферист. И психически нездоров, я думаю, — она присела рядом и погладила меня по плечу. — Не знаю, он грохнул нашего «снеговика» или нет — ребята говорят, следов никаких, мог и сам выпасть из окна, тем более что алкоголя в крови предостаточно, — она вскочила и снова что-то пощелкала на моем компьютере — полечила! — и вернулась на кровать.

— Он умудрился запудрить вам мозги — и тебе, и Инке! — она возмущенно потрясла кулаком перед моим носом. — Ну ты-то ладно, но эта дура замужняя!

Я смиренно молчала, переваривая услышанное. Получалось не очень.

— Не знаю, что ему нужно, что это за извращенные игры… — она сердито махнула рукой, а я поспешно возразила:

— Ничего и не извращенные!

— Помолчи! — прикрикнула Ирка, а за дверью жалобно заскреблась Тигги.

— Малыш, я скоро! — крикнула я, замолкая под суровым взглядом сестры.

— Очень плохо, что Инка пропала. И Слава этот — или Влад! — тоже. Это связано, понятно же! А что, если он уже… причинил ей вред? — проронила Ира, а я вздрогнула.

— Набери еще разок дядь Витю, — она сунула мне мобильный, но я испуганно показала, что абонент по-прежнему не отвечает.

— Очень плохо, — пробурчала Ирка, а меня стало потрясывать. Псих — это гораздо хуже, чем инопланетянин! В принципе, инопланетянин было очень себе ничего, и я даже Даниле…

— Юля! — рявкнула Ирка, а Тигги за дверью коротко тявкнула. — Ты меня слушаешь?

— Да. То есть нет. То есть… — вконец растерянная и напуганная, забормотала я, но сестра остановилась прямо передо мной очень-очень близко и уперла руки в бока, что означало, что лучше послушать внимательно. — Да, слушаю! Конечно! — закивала я.

— Без меня никуда. Даже на звонки не отвечай, поняла? На сомнительные звонки, я имею в виду. Нам надо его найти, — она уткнулась в телефон, а я схватилась за голову. Что происходит?!

…Ира вышла, а я все сидела на кровати, тупо уставившись в монитор, на котором белели какие-то серьезные таблицы, и пыталась ухватить хоть одну мысль из тех, что кувыркались в моей голове, словно шаловливые дети на батуте.

Влад — псих? А Джек?.. И Слава… и Слава? Который рассуждал с Инкой про это… «Болеро» Равеля? Нет, на Иркин-то ментовский вкус говорить — и любить! — такое могут исключительно психи, но ведь не по этому эпизоду она сделала такие страшные выводы? И эта «сказка» про инопланетянина… зачем?!

У психов не спрашивают — зачем. Они живут в своем мире, где все правильно. Для них — правильно. Разубеждать бесполезно. Для того чтобы понимать психа, нужно как минимум погрузиться в его состояние. И там уже поговорить!

Вот только обратно вряд ли получится вернуться.

Я поежилась. Нет, ну а почему сразу псих? А если все-таки… инопланетянин? Ведь написал, что…

Я старательно, эпизод за эпизодом, вспоминала все моменты нашего недолгого знакомства с Владом — и с Джеком, и даже с Инкиным Славой, и ничего ненормального в этом не видела! Ну нисколечко! Он был сильным, снисходительным, шутил даже…

Но от него пахло виски! Разве инопланетяне пьют виски?..

«Но ведь и не скажешь, что только психи пьют виски, — поеживаясь, подумала я и потянулась за кофтой. — Вот я, кстати, не люблю…»

А как тогда быть с водой? А?

В бассейне — я же его видела? Видела!

А потом, когда Влад меня спас от ребят Воблина — там был настоящий потоп! Не он ли его устроил — не совсем человек с какой-то далекой, состоящей из одной воды планеты?..

И познакомились мы… в дождь! Вот как! Получается, что все-таки он мне не соврал? Он… действительно оттуда?

А ведь и мамуля тогда говорила, что и не спутник упал, а НЛО! И дядь Витя!

Вспомнив про Инкиного отца, я невольно вспомнила и про пропавшую подругу и приуныла. Как во всем этом разобраться-то? Головы не хватит…

Забежала Ирка, зыркнула и сварливо объявила, что я могу пользоваться своим компьютером. Когда она вышла, я воровато оглянулась и, прихватив Тигги на колени, уселась перед монитором, набрала в поиске про… в общем, про Влада.

По мере чтения глаза мои округлялись, грозя превратиться в восемнадцатидюймовые диски.

Оказывается, уже давно рассылаются межзвездные радиопослания! Где-то в Крыму есть планетный радиолокатор, ну, или что-то в этом роде — я слишком быстро читала, чтобы вникать во все нюансы — и в космос, ну, с целью обнаружить другие цивилизации, им шлются эти самые послания!

Я прочла, что есть окрестные звезды солнечного типа, у которых есть собственные планеты и даже планетные системы! А там уже могут быть и… обитатели этих самых планет. Почему нет? Почему где-то — к примеру, в созвездии Близнецов! — не могли получить наше… послание?

К сожалению, Влад не написал в своем письме, получал он послание или нет, то есть цель визита не была четко определена, да и вряд ли я бы ее уловила, таращась на это письмо! Но если это так, то он… не псих?!

Я немного повеселела, решив пока не делиться с сестрой выводами. Еще успею! Все равно она собралась его искать, вот пусть и найдет, а там видно будет! Вот только с Инкой непонятно…

Я вздохнула и еще раз набрала знакомый номер.

— Юль, за стол! — в комнату просунулась рыжая голова сестры и тут же скрылась. За дверью доносились топот, звон и общий праздничный шум, издаваемый в основном папой:

— Наташ, куда я это понесу?..

Тренькнул домофон, и вскоре в квартиру ввалилась Любовь Яковлевна, а следом — Пашка, груженый какими-то свертками.

— Люб, надо всего двенадцать блюд! Я уже все поставила! — всплеснула мамуля руками, но Любовь Яковлевна властно остановила ее пухлой ручкой:

— Это на завтра! Прежде всего буде… — и она затопала на кухню.

Через какое-то время все наконец-то уселись за стол. Мирное домашнее постукивание вилок, неспешные разговоры и мерцание гирлянды успокаивало, и я почти расслабилась, позабыв о проблемах, как Ирка, в очередной раз выйдя с мобильником в коридор, вернулась и толкнула меня в бок:

— Собирайся!

Спокойствия как не бывало.

— Что?! — я быстро натягивала теплые штаны. — Ир, куда мы едем?

— Не кудыкай, — отрезала Ирка. — Я, между прочим, не зря свой хлеб ем — переслала информаторам фото этого Славы или Влада, не важно!

— «Владиславы», — поддакнула я, роясь в поисках второго носка. Куда он мог деться?!

— Да без разницы, пусть будет Владислава, — отмахнулась сестрица. — Сама понимаешь, праздники, выходные, особо не разгуляешься. Но нам повезло! Поехали.

— Да ку… — начала я и прикусила язык, вспомнив наказ не «кудыкать». А как еще узнать-то, если Ирка молчит?!

— Его видели в одном бильярд-клубе, — наконец сообщила она. — Чего ты там копаешься, уедет, и все! Быстрей давай!

— Ага, — пропыхтела я, обнаружив наконец-то свой носок за батареей. Одна сторона подозрительно лохматилась, грозя вот-вот превратиться в летний вариант, то есть в дырку, а некогда пушистый ангорский ворс весь свалялся.

«Тигги получит у меня», — подумала я, натягивая теплые кроссовки и сдергивая куртку с вешалки.

— А на чем поедем? Это далеко? — слишком много незапланированных перемещений было за эти несколько дней, поэтому мне хотелось быть к ним готовой.

— Такси поймаем, — отмахнулась сестрица. — Кстати, попробуй дядь Витю набрать, заодно и про Инку, может, что узнаем.

— Недоступен, — я спрятала мобильный в карман.

— Я с вами, — объявил возникший в коридоре Пашка. Мы дружно пожали плечами, что означало согласие.

— Высадите нас тут, — попросила Ира, выглядывая в окно. — Вот здесь! Юль, рассчитайся! — приказала она и полезла из машины.

Я копалась в карманах, поглядывая на улицу. Этот район я неплохо знаю, но клуба здесь раньше не было. «Наверное, недавно открылся», — решила я, протягивая таксисту деньги и выбираясь вслед за сестрой и Пашкой.

— Юль! Ты идешь? — прикрикнула Ирка, пританцовывая у входа. Я подняла глаза — бильярдный клуб с киношным названием «Золотая луза» сиял мягким неоновым светом букв и потрясал воображение гигантским кием, светившимся на уровне второго этажа.

Я недоуменно подняла брови и покачала головой, выражая некоторое дизайнерское неодобрение, и чуть не упала, наступив на развязавшийся шнурок.

— Если все пойдет нормально, можем потом партеечку сыграть, — мечтательно проговорила Ирка, перебирая ногами. — А ты так и не хочешь научиться? Юль?..

Борясь с намокшим в луже шнурком, я отрицательно замотала головой:

— Ты что, с ума сошла! Это совершенно не мое! Я не представляю даже, как можно попасть этим кием по мячу…

— Шару, — поправил Пашка. — Юль, это не так сложно, как кажется… вот Ира…

— Не-не, вы играйте, а я не хочу. И потом, мы же приехали по другому делу? — я вопросительно уставилась на них.

— Ладно, разберемся, — махнула рукой Ирка, принимая соблазнительные позы а-ля «кошечка, которая потягивается» или «рысь в хорошем настроении», изгибаясь по кованым перилам у входа в клуб. Несколько человек даже проскользнули внутрь, приняв его за стриптиз-бар.

Как потом оказалось, это Пашка ей новую стойку бильярдную показал, и она повторяла движения! С ума сойти! Мы на «дело» приехали, а она развлекается!

— А если он… будет сопротивляться? Или еще какие штуки… применять? — я с опаской посмотрела на быстро темнеющее небо и на веселое лицо сестры. Она легкомысленно махнула рукой, в нетерпении топая ногой по будто сделанным для нее одной ступеням «Золотой лузы».

— Паш, Юль, ну, идемте же! — не дождавшись, Ирка дунула наверх, придерживая джинсы, словно платье, двумя руками.

— Смотри, чтобы туфельку не потеряла, — улыбаясь, сказала я Пашке, кивая на «туфельку» — зимние ботинки «Коламбия» сорок первого размера.

— Я найду, если что, — заверил одессит, подмигнул и пошел догонять своего неутомимого капитана. Стараясь не отставать, я припустила следом.

Помещение встретило нас табачным туманом, который плотным радиоактивным облаком висел над столами. Играла музыка, отовсюду раздавались стук шаров и перезвон бокалов.

— Мой организм здесь долго не выдержит, — сварливо предупредила я, размахивая руками и разгоняя дым. Помогало слабо.

— Шагай, хозяйка… организма, — хмыкнула Ирка, подталкивая меня в спину. — Сейчас быстренько найдем твою… Владиславу и поедем домой.

Пашка помалкивал, зорко поглядывая по сторонам, и послушно принял наши куртки, скинутые ему на руки:

— Здесь так жарко!

— Ир! Глянь! О! — меня бросило в жар, потом в холод, но эти полезные контрастные процедуры не помогли — я затряслась, как пальцы алкоголика:

— Они!

При нашем незапланированном выходе из дома сегодня вечером я, к своему огромному облегчению, не увидела во дворе знакомый черный джип. А они, оказывается, вот где все! Шары гоняют! Коньяк пьют! Или виски?..

— И что ты истеришь? — нахмурилась Ирка. — Ребята отдыхают… может, они здесь каждый день играют, откуда ты знаешь?

— А мне кажется, что они за мной следят! — крикнула я. — Если ты забыла, они каждый день пасут меня во дворе собственного дома и…

— И что? — перебила Ира. — Мы же все выяснили…

— Что выяснили?! — я уже плохо держала себя в руках, повизгивала и размахивала руками так, что даже смахнула с соседнего столика пепельницу.

— Извините, — пробурчала я, нагибаясь под стол, и замерла — в кучке серого пепла и множества бычков валялась… трубка!

Все-таки дело в трубке! Они пришли за трубкой? Но не за моей, а за этой? А эта чья?..

— Девушка, это моя, — седовласый мужчина улыбался, но его улыбка была холодной, как мандарины в морозный день. — Спасибо, — он даже слегка поклонился, забирая у меня свою трубку и возвращаясь к столу, где нетерпеливо переминался партнер.

— Кто это? — прошептала я, на миг забывая про Мягкого и компанию. Ирка пожала плечами, названивая кому-то.

Я помотала головой. Ладно, если они здесь из-за этого дяди, мы это узнаем! Мы здесь, мы все видим и все контролируем. По крайней мере очень хотелось на это надеяться!

Нет, ну а если они сюда приехали… за мной? А?!

— Отстань, — отмахнулась сестра, но я схватила ее за руку:

— Нет, Ир! Послушай! Во дворе их не было, а здесь — есть! — я обвела рукой зал.

— Логично, — кивнула Ирка, утыкаясь в мобильный. — Да что ж ты трубку не берешь!

— Ира! Дослушай! Если они приехали сразу сюда, зная, что мы тоже здесь будем? А?

— Бэ, — Ирка предупреждающе подняла палец, показывая, что будет говорить, но снова раздраженно отключила телефон.

— Ир, ты помнишь ту историю с Леркой, моей коллегой? Помнишь? И как нас все время находили, потому что…

— Я прекрасно помню, почему! — перебила Ира. — Знаешь что? Мы сейчас закончим с этим психом, а потом с ребятами… поговорим, — она кивнула в сторону Мягкого. — Идем!

— Не надо! Зачем поговорим? — я схватилась за Пашку, потому что он-то как раз молчал и ни с кем из неприятеля говорить не предлагал! А к чему приведут эти разговоры…

— Поговорим, чтобы вопросов не было, — отрезала она, а я отступила назад. Не хочу я с ними разговаривать! Вопросов чтобы не было! А если новые появятся?!

Стараясь не волновать сестру, я посвящала ее далеко не во все подробности моего «общения» с этой компанией. В связи с этим Ирка просто не могла знать всей серьезности намерений этих ребят, преуменьшая степень опасности!

Для меня опасности.

В памяти еще были очень свежи воспоминания о нашем с ковром «существовании» в багажнике «BMW» и о последующих «интересных» событиях! Как они там говорили — «избавиться»?

Насколько я знаю русский язык — а я его знаю весьма неплохо, благо мамуля у нас педагог! — смысл этого слова не предполагает других, более лояльных вариантов, как то «извиниться», «исправиться» или не менее созвучное «извиваться». Или хотя бы «признаться», «помириться», «объясниться» и «напиться»…

— …кривляться, отоспаться, подраться и…

— Смешаться, — буркнул Пашка, с плохо скрытым недоумением поглядывая на нас обеих.

— Смешаемся потом, — рассеянно пообещала Ирка, расталкивая бильярдистов, толпящихся у своих столов, и устремляясь куда-то вбок. — Он должен быть там!

«Там» оказалось смежным помещением, где тоже стояли столы, только для карт, шахмат и нард. Несколько мужчин на секунду замерли, когда хлопнула дверь, но быстро вернулись к прерванным занятиям.

Ирка быстро подошла к ближнему столику и сунула экран мобильного под нос первому попавшемуся мужчине:

— Он был здесь?

— Не знаю… — протянул тот. — Леш, глянь, — он перегнулся через стол и сунул телефон толстому Леше: — Видел такого?

— Видел, — отирая красное лицо, важно кивнул Леша. — Напился, как свинья, его отсюда поперли. Где-то минут двадцать назад, — он вернул Ирке мобильник. — Извините…

— Ничего, — буркнула сестрица, возвращаясь в общий зал. Я и Пашка с куртками потащились следом.

— Говорила тебе — быстрей! — прикрикнула она на меня. — Где теперь его искать?

Я виновато молчала, шевеля пальцами в найденном за батареей носке. На улице-то не май месяц, чего она…

— Давай сыграем, что ли. Зря только приехали! — Ирка направилась к бару, а я достала телефон — мне показалось, что он жужжал в кармане.

— Ир! Дядя Витя объявился! — я протиснулась следом и взгромоздилась на барный стул рядом с сестрой. — Позвонить ему?

— Конечно! Она еще спрашивает, — Ирка покачала головой. — Пусть за нами приедет, если работает — столы все равно все заняты, — она раздраженно дернула подбородком. — Турнир какой-то идет, представляешь!

Я не представляла, что это за турнир такой, но на всякий случай кивнула. Я и так сегодня достаточно позлила сестру, не стоит продолжать!

У дяди Вити телефон был занят, и я решила снова поискать Мягкого — что-то я упустила их из виду!

Но ни Мягкова, ни его соратников возле стола не было. Я перевела взгляд на дядьку с трубкой и ахнула. Тоже ушел! Или… увели?

— Ир… — я открыла рот, но тут мобильник взорвался музыкой. — Алло! Дядь Вить! Ну наконец-то!

— А куда это Инка запропастилась так неожиданно? — «невсурьез и издали» спросила сестрица, когда мы уселись в машину. — Никому ничего…

— А мы что? Сказала — надо. Позвонили, что ли. Я в ее дела не лезу — оно мне и нать не нать, — дядя Витя прибавил газу. — Я вечером домой приехал, а ее нету. Ритка сказала, что ей-то дочка позвонила и сообщила, что уезжает. Давай, блин, ехай уже! — привычно прикрикнул он на застрявшую впереди машину.

Ирка многозначительно ткнула меня в бок, что означало, что уехала Инка сама, что уже неплохо. Вот только по своей воле?

— А, ты налево. А я — направо, извиняй, братан! — Инкин папа свернул, как и обещал, вправо и помчался вперед. Медленно ездить он в принципе не умел.

— Дядь Вить, а можно мы… к вам заедем? Инна обещала для нас кое-что оставить… — голосом густым и сладким, как сгущенные сливки повышенной жирности, проворковала Ирка, а он, не думая, ответил:

— Да легко!

— Надо осмотреть ее комнату — вдруг найдем что-то, указывающее на… ее поспешный отъезд, — подавшись вперед, горячо зашептала сестра мне на ухо. Я кивнула. Пашка тоже, хотя его никто не спрашивал. А просто молча поцеловал Ирку — я даже покраснела, а дядя Витя чуть не задавил какую-то девицу, перебегавшую дорогу в явно неположенном месте:

— Доска, два соска! Шнобель, как рубильник, свет включать! Чего не включила, чтобы видеть, куда прешься?! Талия у нее везде — то есть нету! Зато на «Мерседесе»! — сорвался он на фальцет, видя, что так счастливо не задавленная девица нырнула в красный спортивный автомобиль. — Е-мое! Куплю себе сапоги! Будто вышла на… эту, как ее… Кикадили…

— Приехали, десантируйтесь, — немного успокоившись, вскоре объявил он, останавливая машину.

…Когда Инка жила в нашем доме, мы, конечно же, часто бывали у них, но на новой квартире еще не приходилось.

— Мам, Ритка дома? — уточнил дядя Витя, представляя нас открывшей дверь миловидной женщине. Ее седые волосы были аккуратно подстрижены и подкрашены фиолетовыми чернилами. Притащившийся следом песик трудноопределимой породы счастливо избежал подобной процедуры, а может, ему просто не хватило чернил? Или это просто был мальчик? Лет триста назад, конечно.

— Дизель, место! — приказал дядь Витя, и древний «Дизель» покорно поплелся обратно в комнату.

— Видели, как я его постриг? Я вообще всех стригу — себя, жену, собаку! — похвастался он и подхватил псину под серое пузо, видимо, опасаясь, что до «места» сам Дизель может и не дотянуть.

— Правда, у всех стрижки одинаковые, но это ничего, — улыбнулась старушка. — Вы чай будете? Или кофе?

— Я вам такой кофе сварю, закачаешься! — крикнул откуда-то Инкин родитель. — Вот я где только кофе ни пил — в Бразилии, Мексике, Англии — в Англии самый лучший кофе, поверьте на слово! — он снова появился в коридоре. — Если стоит штамп «одобрено королевой»…

— Нет, спасибо, уже поздно, мы на минутку! — хором закричали мы, быстро скидывая верхнюю одежду. Конечно, выпить кофе, который одобрила сама английская королева, очень хотелось, но не факт, что именно этот вариант нам предлагал дядя Витя, а времени было мало.

— Давай быстрей, а то если еще и Инкина мама вернется, от нее так просто не отделаешься. Будет переживать и подозревать, — Ирка решительно направилась в комнату, мы дунули за ней.

— О… — выдохнула я при виде свежего ремонта. Очень популярный среди граждан сейчас стиль «сам все знаю, накуплю и прилеплю» был хорошо выдержан в новой квартире Инкиных родителей!

— Нечего вздыхать, тебя не дизайн должен волновать, а… улики, — важно изрекла Ирка, выдвигая ящики и заглядывая под диван.

Я незаметно вздохнула и присоединилась к поискам.

На первый взгляд — ничего интересного. Чисто, только там и тут попадаются прилипшие кружочки конфетти. Какая-то розовая книжка на столе с закладкой посередине. Я выдернула листок — а ну как именно здесь окажется… таинственное послание, или продавленные буквы, или…

— Дай сюда, — Ирка отобрала у меня и книгу, и закладку и, после непродолжительного изучения, шмякнула на стол. — Ничего…

— А это? — покрасневший Пашка двумя пальцами, на отлете, держал извлеченный из-за подушки белый кружевной бюстгальтер. — Не улика?..

— Не улика, — засмеялась Ира, и они какое-то время, тесно прижавшись друг к другу, видимо, обсуждали, что у Ирки размерчик куда лучше!

Я завистливо вздохнула и вяло дернула за край покрывала.

— Телефон! — заорала я, но Ирка шикнула на меня и быстро выдернула мобильный из рук:

— Дай сюда! И не ори!

— Инкин, — сообщила она через минуту. — Выключен… разряжен… — и сунула в карман. — Все, уходим!

Мы заторопились так, будто за нами гналось племя людоедов или служащий банка, куда мы уже два месяца задерживали выплату по кредиту за телевизор.

— Быстрей!

Дома мы снова собрались в моей комнате, чтобы обсудить дела. Только обсуждать-то было особо нечего.

— Если она сообщила маме, что уезжает, это вполне может означать, что Инке действительно нужно было срочно куда-то уехать, — Ира задумчиво чесала Пашке спину. Пашка счастливо жмурился, покрываясь мурашками размером с крупный астероид. — Совсем необязательно, что ее куда-то… умыкнули.

— Не обязательно, — подтвердила я, включая компьютер. — Но ведь куда-то исчез и Слава, и Влад, а это может быть связано… не самым лучшим образом.

— Согласна, — кивнула Ирка. — Может, ничего и не значит, а если она все-таки исчезла по… нехорошим причинам? А мы решим, что просто уехала, и будем сидеть! Нет, надо искать эту… Владиславу! — выдохнула она.

— А ты Инке домой, в Питер, звонить не пробовала? — входя в свою почту, поинтересовалась я. А вдруг там…

— А это мысль! Юль, ты — настоящая брюнетка! — Ирка вскочила с кровати и кинулась искать записную книжку.

Я же гордо вздернула подбородок и замерла.

Рамблер-Почта. Новое сообщение.

Я еще повздыхала и решительно нажала на жирную единицу.

Что?!.

«…день обманывать себя не стану вновь. Я не поверил — Шифер, на окно замазку».

— Ир, почитай. Кто такой Шифер? С Мягким такого вроде не было…

— Помолчи! — поморщилась сестра, наклоняясь к экрану. — Бред какой-то!

— Ир, может, и бред, но только после письма Влада и вируса, что его уничтожил, мне стали приходить такие послания, и если этот бред…

— Бред-бред, Юля, не сомневайся! Нет, ты все-таки блондинка! — она постучала меня по лбу. — Главное, в бред про инопланетянина она поверила, а в то, что это — бред, верить не хочет! Нет, ну!..

Пашка сохранял нейтралитет и пытался достать до своей лопатки сам — что-то там Ирка недочесала.

Я поджала губы и выключила компьютер, уставившись в темный монитор. Там отражалась моя грустная физиономия — и ни одной дельной мысли.

— Юль, посидишь… в зале? — томно попросила Ирка с кровати, а я вздохнула и выскочила за дверь.

— Значит, вы, как родители, плохо предоставили то, что она хотела… — гудела на кухне Любовь Яковлевна, намывая посуду. — Я его не принуждала брать, вин сам выбор сделал…

Мама что-то негромко поддакивала, а я направилась в зал.

Папа дремал перед телевизором, Тигги отдыхала под елкой — серебристый дождик, тщательно развешенный мамулей всего неделю назад, спутанным клубком блестел вокруг собаки. Глаза Тигги блестели не менее многообещающе.

Я примостилась в уголке дивана, с краю, стараясь не сесть на папу, и задумалась.

…У Инки дома, в Санкт-Петербурге, к телефону не подходили, что, в принципе, могло означать все что угодно. Они с мужем могли уйти вместе или порознь, в гости или за покупками. Или действительно уехать куда-то подальше — вариантов миллион и даже больше! С чего мы вообще решили, что она… пропала? Да еще не по своей воле?

Конечно, странное письмо не менее странного Влада, как две капли воды похожего на Инкиного знакомого Славу, не давало расслабиться полностью, как и постоянные незабываемые встречи с ребятами Воблина. Очень похоже, что все эти события связаны между собой, но как?

Как две капли воды… две капли… воды! А ведь он написал про воду! Блин!

Ну почему как только я дам себя уговорить, что это просто псих, ненормальный, как тут же в картинку складываются другие факты и домыслы… во вполне инопланетную картинку!

Нет, почему Ирка считает, что этого не может быть? Вон, американцы — у них каждый божий день здрасти-до свиданья, мы так вас ждали, а почему это вы не зеленые и так далее. Чем мы хуже-то?! Между прочим, бабушка нам как-то рассказывала, что однажды приехала зимой на дачу — а снега было предостаточно, сантиметров шестьдесят-семьдесят насыпало! — и на огороде заметила лунки сантиметров по двадцать, которые образовывали правильный круг диаметром около пяти метров. А эти лунки растопили снег до земли! Она собственными глазами видела зеленые листья клубники на дне этих самых лунок.

Само собой, вокруг никаких следов. И как еще это понимать, как не… НЛО? Неопознанные любители… клубники.

Не знаю… ну не показалось мне, что он какой-то… не такой! Такой, такой! Еще какой…

И что нужно Мягкому и его ребятам? Я? Влад? Трубка, которую даже я уже исключила из вариантов, но вчера в клубе…

— Собирайся, едем на вокзал! — неожиданно раздался Иркин зычный голос, а я дернулась и стукнулась плечом о перегородку, с которой тут же посыпались «милые мелочи» — беруши, ватные палочки, небольшие книги и пульт от телевизора, стукнувший папу по лбу.

— Быстрей! — подхватилась я, пока сонный родитель не сообразил, в чем причина его столь экстренного пробуждения и почему для начала нельзя было попробовать более гуманные варианты. Тем более что пульт я успела вернуть на место, а к месту происшествия подтянулась заинтересованная шумом Тигги с какой-то игрушкой в зубах. Вот пусть она и отдувается!

— А что там, на вокзале? — поинтересовалась я, в темпе вытаскивая из шкафа свои шмотки, которые успела аккуратно разложить по полочкам — меня это успокаивает.

— Поезда! — огрызнулась Ирка, скидывая желтое полотенце, в которое была замотана. Полотенце, а также его капитуляцию с Иркиного тела заметил и Пашка, но я закрыла перед его носом дверь со словами: «Девушкам надо одеться, а с тобой все выйдет с точностью наоборот».

— Мой информатор… — глухо, потому что тянула в это время через голову водолазку, проговорила Ира, но запнулась, ругнувшись — коса застряла где-то под мышкой.

— Сколько у тебя их? — удивилась я, привычно натягивая штаны.

— Может, тебе все рассказать, показать, познакомить? — съехидничала сестрица, справившись с водолазкой и быстро застегивая теплую «кенгурушку».

— А он симпатичный? — спросила я, но Ирка закатила глаза и вынеслась в коридор. Я — следом.

— Паш, ты остаешься, — с сожалением проговорила сестра, прижавшись к теплым губам одессита, в смутной надежде так и маячившего неподалеку. — Отвлеки родителей, ладно? Мы постараемся недолго…

На привокзальной площади было по-праздничному ярко и весело. Строго высилась елка, сиял фонтан и крошечные елочки вокруг, чуть ли не в первый раз примерявшие столь «звездные» наряды. Само здание вокзала тоже светилось синим диодным светом, который свысока подмигивал старой архитектуре.

— Слава тут собирается куда-то ехать, — сообщила Ирка, вихрем влетая внутрь и устремляясь к кассам. — Сейчас…

Я зевнула и огляделась. Спешили люди, пищали дети…

— Скорей! Шевелись! — снова эти приказы! Я старалась не отставать от быстро несущейся на какую-то платформу Ирки.

Но по разочарованному лицу сестры, а еще по удаляющимся габаритам поезда я поняла, что мы… немного опоздали.

— Все ты! — несправедливо выкрикнула Ира, тяжело дыша. — Не могла быстрей!

— Быстрей поезда? — вины я не чувствовала, поэтому смогла себе позволить некоторое спокойствие и даже наглость. Хотя то, что Славу мы упустили, — это, конечно, плохо… Сейчас Ирка скрутила бы его (думаю, протрезветь этот молодой человек еще не успел, чтобы оказывать должное сопротивление моей сестрице, особенно когда она на взводе — а она была на хорошем таком взводе!) и сдала бы ребятам Воблина. Пусть разбираются, кто он и откуда.

О том, что это может оказаться более дорогой моему сердцу Влад, а не Слава, я в своих кровожадных мечтах не подумала.

Мы потащились обратно, и Ирка, снова приткнув меня на какую-то лавку, с серьезным лицом куда-то ходила, кому-то звонила, одним что-то шептала, другим просто улыбалась, считая, что и этого вполне достаточно.

— Сейчас будет скоростной электропоезд, на нем поедем, — вскоре плюхнулась она рядом и с наслаждением вытянула ноги. О них тут же споткнулся мальчик лет пяти, заревел, а Ирка устыдилась и конечности прибрала.

— Куда поедем? — не поняла я. Вообще-то нас дома ждут, и Рождество…

— Юль, через пару станций будет соседний город. Поезд будет там через три с половиной часа, а мы — через три. Технологии! — она так гордо задрала нос, будто именно она, Ирка, изобрела скоростные электрички!

— Через три часа уже будет ночь, — засомневалась я. Не в том, что будет ночь, а насколько уместно наше… ночное приключение. Вряд ли Пашке удастся так долго держать родителей в уверенности, что мы ушли за хлебом. Очереди под праздник и все такое…

— Я все придумала, — заявила сестрица, поднимаясь. — Скажем, что где-нибудь отмечаем. Ну, встретили кого-нибудь из знакомых, и нас пригласили! — она неопределенно махнула рукой и энергично тряхнула волосами, и я успела заприметить пару-тройку реальных претендентов на… «приглашение»!

— Ладно, — я тоже поднялась. — Поехали уже…

Электричка сразу порадовала очень современным салоном и отсутствием пассажиров.

— Мы тут одни поедем? Ух, ты! — непонятно почему обрадовалась я, прыгая с места на место, хотя в билете места были указаны, и Ира мне об этом напомнила — схватила за рукав и подтащила к сиденью, не слишком любезно приткнув на него.

— Вот наши места! — и уселась напротив.

Я приготовилась оскорбиться, обхватила себя руками и уставилась в окно. Но дуться расхотелось — поезд мчался, салон был светлым, а сине-белые сиденья — удобными и эргономичными. Я подтащила к себе журнал с соседнего сиденья, который принесла симпатичная девушка-стюард, и полистала. Ничего интересного — поезда, поезда…

— Ир, давай поспим? — предложила я, а Ирка неожиданно согласилась.

— Юль! Выходим! Быстрей! — кто-то тряс меня за плечо — конечно, Ирка! Разве это может быть сильный прекрасный незнакомец, у которого…

— Шевелись! — прикрикнула она, пробираясь к выходу. Поминутно зевая, я потащилась следом.

— Ир, кушать хочется, — пожаловалась я, терпеливо выждав, когда сестра переговорит по телефону с каким-то толстым дядькой. Еще один информатор?..

— У нас есть полчаса, пойдем купим что-нибудь, — пожала она плечами, и мы зашли в первый попавшийся павильон, из которого пахло колбасой.

Бойкая тетечка с бейджем «Надежда», что лично я посчитала хорошим знаком, резво кромсала вареную колбасу семейной паре средних лет.

— Дайте два рубля! — крикнула она, обращаясь к очереди. Кроме пары в очереди был еще молодой парень и мы с Иркой.

— Вот, — я первой протянула бумажку.

— Вам что? — Надежда уставилась на парня, когда пара, прихватив свою «варенку», убралась из магазина. Тот что-то тихо попросил — я не слышала, сверля витрину. Глаза мои разбежались, как при шопинге в Лондоне. Колбаски? Сыра? Булочку? Или…

— Дайте два рубля! — снова потребовала продавец, но у меня больше не было мелких денег.

— Что же вам дать? — засуетилась Надежда, рыская по полкам. — О! Я вам дам консерву! Хорошую! Бычки! И два рулона туалетной бумаги!

Парень смущенно молчал и, приняв свою «консерву» и бумагу, бочком протиснулся к выходу. У Ирки тренькнул мобильный.

— Давай скорей! — привычно скомандовала она. Кто же знал, что здесь будет такая очередь и острая нехватка двух рублей!

Расстроившись, я быстро купила какую-то пачку печенья и наткнулась на растерянный взгляд продавца.

— Я вам должна два рубля…, — сообщила она, а я быстро крикнула:

— Дайте лимон!

— Это пока она не перешла к туалетной бумаге и «бычкам», — пояснила я Ирке, вскрывая пачку. — На!

Ирка, не слушая, снова усадила меня на очередную лавку, приказав ждать и никуда не рыпаться, а сама унеслась на платформу, откуда доносились призывные звуки приближающегося поезда. Я съела еще печенья, заскучала и принялась рассматривать снующих по зданию людей.

Быстрым прыгающим шагом пронеслись двое подростков, этакая «молодая поросль». Преимущественно на лице.

Громко ругаясь, мимо процокала молодая барышня вертлявой наружности в обтягивающих брючках. Я поежилась — холодно вообще-то! Но барышне, видимо, не терпелось продемонстрировать окружающим свою попку, как говорится, сердечком — как же тут утеплишься-то! Будет тогда такое… пивное сердце.

Я вздохнула. Ни Ирки, ни Славы тоже не видно… и Влада. Тоже нигде не было.

И Даниле я эсэмэску отправила. Вот так-то…

Неожиданно перед моим замерзшим носом возникла сестра, и у нее было странное лицо. Последний раз, когда я ее такой видела, мы вызывали мастера чинить телевизор — она по нему кулаком стукнула. В досаде была.

Вот и сейчас Ирка была… в досаде. Если не сказать больше.

— Что? — одними губами спросила я, не решаясь более широко сформулировать вопрос.

Ира плюхнулась рядом.

— Представляешь, его не было на этом поезде! Не бы-ло! — по слогам проревела она, на каждом врезаясь ладонью в лавку. — Как это понимать? Билет купил и не поехал? Назло кондуктору?

— Одно хорошо, — я отметила, что, вволю назлившись и отдышавшись, Ирка немного пришла в себя. Главное, чтобы у нее это получилось! А то придешь в себя — а там уже кто-то есть…

Со мной, например, часто так бывает.

— Хорошо, что я теперь знаю его имя-отчество и могу пробить, — сообщила она, а я подумала, что Ира и пробить, и прибить может, и мне даже стало немного жаль нашего психопата Владислава…

— Поехали домой? — робко предложила я. — Уже час ночи почти…

Ирка кивнула и поднялась, в очередной раз направляясь к кассам. Думаю, после этого дня она вполне может написать диссертацию на тему железнодорожного обслуживания населения!

— Электричка будет утром, — нервно хихикая, сообщила она по возвращении, а я ахнула:

— Ты что?..

— Это не я что, а расписание, — резонно заметила Ирка, снова доставая мобильный.

А я подумала — как хорошо, что у сестры в телефоне новая батарея и много-много нужных и очень полезных номеров телефонов!

…Спустя полчаса мы пили чай с сушками и малиновым вареньем в теплом опорном пункте. Два одинаково краснощеких лейтенанта — ох уж мне эти близнецы! — услужливо подливали нам кипяток и подвигали древнее блюдце с подтаявшими конфетами. Я незаметно улыбнулась — сестрица вполне могла и приукрасить свое служебное положение в соседнем городе!

Но нам от этого только польза.

— А у меня лимон есть! — весело сообщила я, залезая в карман.