Контакт на случай ЧП

10. Том

23 декабря, 12:54

Я в этом никому и никогда не признался бы. Мне даже самому себе признаться в этом сложно. Но…

Я думал об этом моменте.

Думал о том, какой будет моя следующая встреча с ней.

В дневных фантазиях бывшая жена представляется мне потрепанной жизнью, безработной и в окружении огромного числа кошек. Которые все названы в мою честь.

А в ночных, в тех, которые я не контролирую… ну, в них я вижу совсем другую Кэтрин и притворяюсь, что их не существует.

На самом деле мне казалось, что, если мы с ней когда-нибудь и пересечемся, я просто… случайно столкнусь с ней.

Да, мы живем в большом городе, но мы живем в одном городе. Не так сложно представить, что мы могли бы встретиться на коктейльной вечеринке у друзей. Или в одном из ресторанов, которые нам обоим нравились.

Черт, да только сегодня днем я проходил мимо ее офиса!

Только ни в одном из сценариев, к которым я готовился, от самых обыденных и до прямо-таки невероятных, я и представить не мог, что следующий раз, когда я увижу ту, что меня практически уничтожила, произойдет… так.

Кэтрин, она… Кэтрин…

Для начала, выглядит она ужасно.

Ее глаза похожи на стеклянные, длинные темные волосы все спутанные, а на лбу громадная ссадина. Неказистая больничная сорочка и в подметки не годится элегантным дорогим пиджакам, которые Кэтрин по полдюжины зараз покупает в «Сакс»[17].

На самом деле она сейчас очень даже похожа на Кэтрин из моих дневных грез, не считая кошек.

Только вместо ожидаемого удовлетворения от того, что ее колючая защита дала трещину, я испытываю что-то, подозрительно похожее на беспокойство.

Знаете, что иронично? Под конец нашего брака я умолял вселенную показать мне более человечную сторону Кэтрин. Наделить ее хотя бы толикой уязвимости, чтобы знать, что у меня есть шанс. Показать, что я ей нужен.

Вселенная наконец-то ответила на мои мольбы.

В самый неподходящий момент.

Чтобы уравновесить нежеланное чувство неравнодушия, медленно и внимательно разглядываю Кэтрин.

– Милый прикид.

– Бр-р, – с чувством произносит она. – Ты еще менее смешной, чем я помню.

Улыбаюсь шире.

– О, только, видишь ли… ты все-таки помнишь!

Кэтрин щурится.

– Что ты здесь делаешь? – Взгляд ее карих глаз опускается к моему чемодану. – О нет. Том. Ты что… бездомный?

Все мое беспокойство мигом испаряется.

С ней все в порядке.

– Бедолага. Проголодался, наверное? – говорит она с приторной заботой. – Эта добрая женщина собиралась принести мне желе. Наверняка она и тебе достать сможет.

Медсестра открывает было рот, чтобы поспорить, но потом пожимает плечами.

– Да, смогу. Какой вкус? Я люблю синий.

– Решено. Два синих. Ему – навынос. Пока, Том!

Она оскорбительно машет мне ручкой.

Стискиваю зубы и пытаюсь совладать с собой. На самом деле я даже не вспыльчивый. По крайней мере, мне так не кажется.

Но всегда есть исключения.

Одно-единственное исключение. Она.

– Я не бездомный. Я ехал в аэропорт, – ровным тоном отвечаю я. И добавляю, потому что не могу удержаться: – Очевидно. Скоро же Рождество.

Глаза Кэтрин широко распахиваются.

– Что?! Рождество, говоришь? Почему мне никто не сказал?! И как же я все знаки упустила?! Это же такой незаметный праздник, правда?

Почесываю висок.

– Слушай, Кэти. Я вижу, ты жива и чувствуешь себя как обычно. Так что, если ты не возражаешь, мне пора.

– Ух ты, кажется, это второй раз, когда мы с тобой в чем-то согласны!

Я не должен спрашивать. Не должен, но все равно заглатываю наживку.

– А когда был первый?

Она не отводит взгляд.

– Когда мы согласились подписать бумаги о разводе.

Точно. Это.

– Знаете что, я уйду, пожалуй, – говорит медсестра, указывая большим пальцем на дверь и пятясь к выходу из комнаты. – Скоро придет доктор и расскажет вам все о вашем состоянии. Если передумаете насчет желе, нажмите кнопку. Один раз. – Она пристально смотрит на Кэтрин.

– Принесите мой телефон! – просит Кэтрин ей в спину. – Пожалуйста!

Медсестра не отвечает, даже не оборачивается, и меня так и тянет последовать за ней и сбежать, только ноги почему-то не слушаются.

– Мэм? – кричит Кэтрин вслед медсестре. – Вы меня слышали?

Медсестра не торопится выполнять приказы Кэтрин, что меня совсем не удивляет. Саму Кэтрин, судя по всему, тоже, потому что она тяжело выдыхает.

– Надо было назвать ее «мисс».

Поджимаю губы, чтобы скрыть непрошеную улыбку, и думаю: помнит ли Кэтрин, что этому фокусу ее научила моя мама?

Смотрю через плечо и очень хочу последовать примеру медсестры. Уходи. Не оглядывайся.

Но мои ноги все еще не двигаются.

Желание сбежать сильно. Но дрожь в моих руках, которая началась после того звонка и только-только стала отступать, – сильнее.

«Произошел несчастный случай».

В то мгновение я боялся худшего, и, казалось, весь мой мир замер. Скучаю ли я по Кэтрин? Не то чтобы очень. Эта женщина действует мне на нервы.

Но чтобы жить в мире, где ее нет? Боль в моей груди говорит, что я к этому не готов.

Кэтрин смотрит на меня изучающим пристальным взглядом и, кажется, видит слишком многое. Куда больше, чем я хочу ей показать.

– Какого черта ты здесь забыл, Том?

Вот, так-то лучше. Продолжай в том же духе, и у меня появится крошечный шанс успеть на самолет.

Шанс, конечно, микроскопический. Но мои молитвы были услышаны, и рейс отложили, так что, если уйду сейчас, может быть…

Но я все смотрю на капельницу в ее руке. И слышу ненавязчиво-зловещее гудение больничных аппаратов. И замечаю, что ее колкости – чуть менее острые, чем обычно.

Пытаюсь улыбнуться.

– Ты же мне не поверишь, если скажу, что просто проходил мимо?

Кэтрин не улыбается. Мое очарование на ней не работает. Никогда не работало.

Со вздохом перестаю улыбаться, и от этого становится на удивление легко. С Кэтрин мне никогда не приходилось притворяться.

– Мне позвонили из твоей фирмы, – объясняю я, опуская сумку на чемодан, чтобы дать плечу отдохнуть. Скрещиваю руки на груди. – Вероятно, я все еще записан как твой контакт на случай ЧП.

Собираюсь поинтересоваться, было ли это упущение еще одним способом меня помучить, но слишком уж трепещущие ресницы и отсутствие язвительных ремарок дают мне понять, что эта новость застала Кэтрин врасплох.

– Ты не знала? – спрашиваю я. – Что забыла изменить номер?

– Нет, Том, не знала. – Она кладет руку себе на лоб и морщится. – Извини, что разрушаю твою фантазию, но я не искала поводов снова с тобой увидеться.

– Хм.

Чтобы Кэтрин о чем-то забыла… интересно! Чей-то день рождения? Годовщина? Запланированное свидание? О таком она вполне может забыть. Мы через все это проходили.

Но когда речь о ее работе, ни одна «t» не остается без черточки, ни одна «i» – без аккуратно поставленной точки.

Кэтрин сосредоточенно морщится.

– Ладно. Я понимаю, почему тебе позвонили. Вот что мне не понятно: почему ты пришел?

– Поверь, – бормочу я, – сам задаюсь этим вопросом.

Она поднимает бровь и ждет объяснений.

Вздыхаю.

– Слушай. Любой порядочный человек так поступит, если узнает, что кто-то пострадал. Хотя я не жду, что ты разбираешься в таких человеческих понятиях.

– Я порядочная!

Она что-то неразборчиво бурчит про «Рокетс», и я ловлю себя на опасении, что головой она ударилась сильнее, чем я думал.

Заставляю себя не задавать лишних вопросов. Чем меньше я знаю о нынешней жизни Кэтрин, тем сложнее ей будет меня в нее втянуть. По опыту знаю, что если такое случится, то отвязаться от этой женщины мне будет почти невозможно.