Королева лунного света

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он помнил слова, которые она сказала ему в тот первый вечер.

Разумеется, помнил. И бросил их ей в лицо.

Сомнений не осталось: все эти годы он искал встречи с ней лишь для того, чтобы отомстить ей за оскорбление, нанесенное его мужскому самолюбию.

И он отомстил. Заставил подчиниться его воле. Ей следовало это знать. Ферруччио Сельваджио пользовался репутацией безжалостного человека. Кларисса знала, что он захочет ей отомстить, но даже представить себе не могла, как обернутся обстоятельства.

Несмотря на его улыбку, она видела, что он злорадствует, но не собиралась заглатывать наживку.

— Что вам на это сказать? — произнесла она. — Наш жизненный путь может делать неприятные повороты и спускаться по спирали.

Кларисса чуть не застонала. Что она несет? К чему такой снисходительный тон? Он воспримет это как провокацию. И будет прав.

Его улыбка сделалась шире, глаза заблестели.

— Это правда, но я не вижу здесь ничего неприятного. Люблю американские горки.

Ей следовало держать рот на замке в надежде, что он переведет разговор на безопасную тему. Даже если этого не произойдет, ей лучше соглашаться и кивать. Пусть наслаждается своей победой. Она не сомневалась, что его единственным условием был ее приезд. Он и так получит от Д'Агостино все, что только можно пожелать.

Но когда она открыла рот, из него полились совсем другие слова, будто кто-то чужой похитил ее голос.

— Еще бы. Ваш жизненный путь был таким тернистым, что теперь вы не боитесь упасть.

Уголки его губ слегка дернулись, словно он пытался подавить усмешку.

— Надеюсь, что это все же не произойдет. Вы можете себе представить падение с такой высоты?

Черт побери, она попалась в собственную ловушку. Терять было уже нечего.

— Еще как могу.

В ответ Ферруччио ослепительно улыбнулся.

— Вижу, вы всерьез задумывались над этим вопросом. Наверное, получали удовольствие, рисуя себе это событие в красочных деталях.

Кларисса уже не пыталась сдерживаться.

— Удовольствие — это слишком мягко сказано. Если бы такое событие произошло, я была бы — как вы выразились — в полном восторге.

Когда Ферруччио уставился на нее, все вокруг замерло. Наверное, он не мог поверить, что кто-то посмел разговаривать с ним таким образом.

Неожиданно он запрокинул голову и разразился смехом.

Теперь настала ее очередь удивляться. Она никогда не видела его смеющимся. Не думала, что он способен на такое бурное проявление эмоций.

У него был заразительный и сексуальный смех. Это ее потрясло. Желание, которое таилось глубоко внутри нее, грозилось вырваться наружу. Во время новой вспышки гнева.

Несомненно, Ферруччио сообщит ее отцу, что она не справилась со своей миссией и недостойна быть членом Совета.

Но ей уже было все равно. Он победил, зато шесть лет постоянного напряжения остались позади. Теперь она могла вздохнуть с облегчением.

Ферруччио все еще смеялся. Громкие звуки, вырывающиеся из глубины его груди, лишали Клариссу остатков самообладания.

— Вас не будет мучить совесть, если мое падение приведет вас в такой восторг? Я ведь все-таки ваш новообретенный родственник.

Кларисса закатила глаза.

— Не напоминайте мне об этом.

Он разразился новым взрывом хохота.

— Si. Так вот вы какая на самом деле. Я всегда знал, что под маской внешнего безразличия прячется норов львицы. Мне только было интересно, что могло разозлить вас настолько, чтобы вы выпустили когти.

Она презрительно фыркнула.

— Мои поздравления. Вам наконец удалось это выяснить. Надеюсь, вы получаете удовольствие от вашего успеха.

— Я никогда еще не получал такого большого удовольствия.

— Тогда ловите момент. Кто знает, как долго придется ждать следующего раза.

Он снова рассмеялся.

— Почему вы так ко мне жестоки? Мы ведь с вами родственники.

— Очень дальние.

Его глаза приобрели цвет расплавленной стали.

— Si. Во всех смыслах.

Он намекал на то, что она все эти годы держала его на расстоянии. Как будто ему было не все равно.

— Но сейчас вы совсем не далеки, по крайней мере в одном смысле. — Ферруччио подошел ближе, и их бедра едва не соприкоснулись. Кларисса отошла назад. Он опустил глаза, затем снова поднял и спокойно произнес: — Видите, как все просто оказалось?

— Что? Быть доставленной сюда подобно посылке, оказаться одной на пороге, ждать, пока вы соизволите проснуться? Нет, с моей стороны не потребовалось никаких усилий.

— Думаете, я нарочно тянул время? И это после того, как я нанес оскорбление всем членам Совета, отказавшись вести переговоры с кем-либо, кроме вас?

— Единственный человек, которого вы оскорбили, это я, синьор Сельваджио. Другие, должно быть, подумали, что вы выбрали меня, поскольку я единственная молодая женщина в составе Совета и, по-вашему, легкодоступная, а значит, в обмен на ваше расположение пообещаю вам неограниченные полномочия.

Он фыркнул.

— Если кто-то считает вас легкодоступной, этот человек умственно неполноценен. Что бы вы там обо мне ни думали, вы вряд ли считаете меня таким.

— В таком случае они подумают, что вы решили воспользоваться ситуацией в личных интересах, поскольку я женщина, и это еще хуже отразится на моем положении в Совете.

Его взгляд медленно скользнул вниз по ее телу. От напряжения у Клариссы сдавило горло. Затем он снова поднял глаза, и она увидела в них то же, что и в первый вечер. Тогда она думала, что вообразила себе это, но сейчас все было реально.

— Уверяю вас, вашему... э-э... положению ничего не угрожает. Неважно, чем вам забивали голову в бизнес-школе, вам пора бы уже знать, что в реальности главную роль при заключении сделки играет личный фактор. Если члены Совета подумают, что у меня может быть личный интерес к вам как к женщине, им это покажется вполне естественным и логичным. В конце концов, что я за бизнесмен такой, если не получу максимальную выгоду от представившейся возможности?

— Мне следовало знать, что вы не станете этого отрицать.

Ферруччио загадочно посмотрел на нее.

— Я это и не подтверждаю, так что вопрос открыт для рассмотрения. А вот и третья версия: я остановил свой выбор на вас, поскольку хотел поговорить с человеком, близким мне по возрасту, а не с ровесниками отца, которого я никогда не знал.

У Клариссы защемило сердце. Он напомнил ей о том, что ей всегда мешало его презирать. Как часто она представляла себе его одиноким и беззащитным маленьким мальчиком, нуждающимся в родительской любви и поддержке. С каким трудом пыталась отделить сочувствие к несчастному ребенку от антипатии к мужчине, в которого он превратился.

Не дождавшись ее ответа, он продолжил:

— Вот четвертая. Из всех членов Совета с вами мне будет легче всего договориться.

— Теперь я вам верю. Вы выбрали меньшее из всех зол.

Его брови поползли вверх. Похоже, его удивление было искренним.

— Думаете, я выбрал вас только потому, что единственной альтернативой были скучные старики?

Кларисса прикусила язык, чтобы не сказать, что она не думает, а знает. Сначала она интересовала его только как дочь короля, а затем как единственная женщина, которая его отвергла. Что же касается его взгляда, она, должно быть, выдавала желаемое за действительное.

— Нечего сказать, Principessa? Думаю, я знаю причину. — Ферруччио уставился на ее губы, и ей вдруг захотелось, чтобы он ее поцеловал. — Вы... голодны.

Кларисса пришла в ужас. Он знал. Или, может, полагал, что все женщины реагируют на него одинаково?

Не успела она что-либо сказать, как он взял ее за локоть.

— Позвольте мне вас накормить, чтобы вы снова обрели боевую форму.

Еда. Он имел в виду пищу.

Кларисса испытала такое сильное облегчение, что безропотно подчинилась.

Пока он вел ее по бесконечным галереям, она потеряла ощущение пространства. Наконец он открыл дубовую дверь, и они оказались на приподнятой площадке, с которой открывался изумительный вид. Большую часть площадки занимал огромный прямоугольный бассейн с прозрачной голубой водой. От противоположного края вела мощеная дорожка к просеке в оливковой роще, которая заканчивалась у поросшей лесом горы. С левой стороны сад спускался к золотистому пляжу и лазурному морю.

Кларисса застыла на месте, зачарованная прекрасной картиной.

Она выросла на этом острове, но не знала, что здесь еще сохранились столь удивительные природные уголки. Уединенность придавала этому месту особое очарование. Ей казалось, что они с Ферруччио единственные люди на Земле.

Внезапно ее щеку начало жечь как огнем, и она отвернулась. Ферруччио пристально смотрел на нее. Что выражал его взгляд, она не поняла. Не хотела понимать.

Он протянул руку, словно хотел коснуться ее щеки, но вместо этого убрал ей за ухо прядь волос.

— Вам нравится?

У нее внутри все упало.

— Я живой человек. Мне не может не нравиться.

Его губы дернулись, но выражение глаз не изменилось. Затем он взял ее за руку и потащил вперед. Чтобы не упасть, Клариссе пришлось почти бежать. Она пробурчала, что ноги у нее не такие длинные, как у него. Замедлив шаг, он повернулся и одарил ее ослепительной улыбкой.

Обогнув бассейн, он повел ее вниз, к пляжу. Когда они оказались в конце дорожки, он внезапно остановился и сел на корточки. Прежде чем Кларисса успела понять, что происходит, он взял ее руки и положил себе на плечи. Неожиданно он приподнял ее правую ногу и начал расстегивать ремешок ее босоножки на высоком каблуке. Мгновение спустя она почувствовала прикосновение его пальцев к своей подошве. С ее губ сорвался возглас удивления. Ферруччио поднял голову. Его губы были слегка приоткрыты.

Неужели он собирался?... Она не могла ему позволить... Или могла?

Кларисса пошатнулась, и ему пришлось отпустить ее ступню, чтобы она восстановила равновесие. Затем он так же ловко избавил ее от второй босоножки, разулся сам и повел ее дальше.

Сделав пару неловких шагов, она остановилась.

Песок под ногами был теплым, подвижным, шершавым и в то же время мягким.

Ферруччио повернулся и взволнованно посмотрел на нее:

— Вы на что-то наступили? Вам больно?

Не дожидаясь ответа, он снова присел и осмотрел обе ее подошвы. От прикосновений его красивых длинных пальцев к коже по телу пробежала дрожь желания.

Она собиралась сказать, что с ней все в порядке, но в следующее мгновение он поднялся и подхватил ее на руки.

От потрясения она обмякла, как тряпичная кукла.

До сегодняшнего дня он ни разу к ней не прикасался. Она даже не позволяла ему пожать ей руку, зная, как опасен может быть любой физический контакт с этим мужчиной. И была права. Его тепло, его сила, его запах — все это было слишком.

— Опустите меня. Я в порядке, — пробормотала она.

Ферруччио нахмурился.

— Тогда почему вы так внезапно остановились? Почему выглядите такой взволнованной?

— Это просто удивление. Я никогда раньше не наступала на что-либо подобное.

Его глаза сузились.

— Никогда не чувствовали песок под ногами?

Кларисса покачала головой.

— Я... нет.

— Вы прожили большую часть жизни на острове в Средиземном море, известном своими великолепными пляжами. Неужели вы никогда не бегали босиком по пляжу? Не плавали в море?

— Я... э-э... нет.

— Как такое возможно? Для большинства людей из приморских стран море является неотъемлемой частью жизни.

Ее чувство неловкости усилилось. Ей хотелось как можно скорее положить конец этому разговору.

— Я не «большинство людей».

— Потому что вы из королевской семьи? Это не имеет смысла. Дуранте и Паоло рассказывали мне, что в детстве много купались в море и загорали. К тому же здесь, на Кастальдини, нет такого повышенного внимания к королевским особам, как в других странах. В любом случае ваш отец мог бы оборудовать для вас частный пляж.

— Я... я легко обгораю на солнце. Большую часть детства я провела во дворце. Даже сейчас я почти все время нахожусь взаперти.

Он окинул взглядом открытые участки ее кожи.

— Я еще никогда не видел такой нежной кожи. — Его глаза потемнели. — И не касался. — Он крепче прижал ее к себе. — Но кожа вашего типа не склонна к солнечным ожогам. Думаю, у вас был бы красивый загар.

Его комплимент доставил ей удовольствие.

— Кажется, я сильно обгорела в раннем детстве. После этого заботливая мать держала меня дома.

Ферруччио с недоверием посмотрел на нее.

— И вы не сопротивлялись? Неужели вам не хотелось познать все те удовольствия, которые предлагает море? Это не похоже на Клариссу Д'Агостино, которую я знаю.

— Э-э... у вас слишком радужные представления о жизни принцессы.

— Думаете, я не могу понять, какие ограничения подразумевает столь высокий статус?

Кларисса мысленно приготовилась к разочарованию, которое должны были вызвать его следующие слова. Мужчины часто говорили, что понимают ее, пытались утешить несчастную принцессу.

Но Ферруччио ее не разочаровал.

— Нет. Я могу себе представить лишь некоторые из них. Но я никогда не думал, что плавание в море входит в их число. Должно быть, я ошибался. В любом случае только вы можете говорить о своем опыте.

На глаза Клариссы навернулись слезы. Он действительно ее понял. Она даже подумать не могла, что будет испытывать благодарность к этому человеку.

Закусив нижнюю губу, она кивнула.

— Какова бы ни была причина, я никогда не испытывала любви к морю.

— Вы очарованы им сейчас.

Ферруччио смотрел на нее так, словно видел насквозь. Она отвела взгляд.

Он был прав. Она никогда прежде не испытывала такого восторга, глядя на то, что было у нее перед глазами с самого рождения. Она чувствовала себя так, будто прозрела и осознала, каких удовольствий была лишена все эти годы. И все благодаря Ферруччио. Они были так близко друг к другу, что она чувствовала биение его сердца под своей ладонью. Оно билось так ровно, будто он не нес ее полмили...

Господи, она все еще была у него на руках.

Ошеломленная этим открытием, Кларисса начала вырываться. В этот момент он неожиданно остановился и прошептал:

— Смотрите.

Она поймала направление его взгляда. Они находились на вершине дюны, и все побережье было как на ладони. Затаив дыхание, она наблюдала за тем, как красное солнце стремительно движется к темнеющей лазурной воде. Наконец они встретились и приняли друг друга в объятия, как влюбленные после долгой разлуки. Ферруччио вздохнул и крепче прижал ее к себе.

Они еще долго наслаждались божественной красотой, прежде чем Кларисса попросила его ее опустить.

— Вы уверены, что хождение босиком по песку не причинит вам неудобств?

— Напротив, мне очень понравилось. Просто все вышло так неожиданно.

Ферруччио поставил ее на песок, затем внимательно посмотрел на ее лицо, словно пытался разглядеть на нем малейшие оттенки эмоций.

Впервые ей не захотелось прятать от него свои чувства. Он сделал ей этот подарок и имел право наблюдать за ее реакцией.

Почувствовав, как теплый песок нежно ласкает кожу ступней, она довольно застонала. Ощущение было невероятным. Оно освобождало, придавало жизненных сил, и Кларисса, издав радостный вопль, побежала. Когда до нее донесся веселый смех Ферруччио, она озорно рассмеялась в ответ. Голос разума подсказывал ей, что это безумие, но Кларисса подавила его. Главное, сейчас ей было хорошо.

Преодолев еще одну дюну, она увидела на берегу моря огороженную площадку, вокруг которой горели факелы, и, обернувшись, с улыбкой посмотрела на Ферруччио, затем пошла дальше. В центре площадки был столик, сервированный на две персоны. Края лавандовой шелковой скатерти развевались на ветру. Черные тарелки, серебряные столовые приборы и хрустальные бокалы составляли красивый ансамбль. В стороне был буфет.

Подойдя к столику, она повернулась и улыбнулась Ферруччио, который ее догнал. Ее сердце учащенно билось. Причиной этому был не бег, а его близость. Его дыхание было слегка учащенным, но ровным, глаза весело блестели.

— Если вы обогнали меня в этой неудобной юбке, что было бы, будь на вас более подходящая одежда?

Щеки Клариссы вспыхнули.

— Она вовсе не неудобная, а вы не пытались меня обогнать.

Он издал смешок.

— Поверьте мне, я старался, но вы оказались намного быстрее.

Кларисса почувствовала, что улыбается во весь рот. Ферруччио с ней заигрывал, и ей было приятно.

— Я расскажу вам свой секрет, чтобы вам не было так обидно. В университете я три года подряд была лучшей по пятиборью в закрытых помещениях, из них два подряд в регионе.

Судя по выражению лица Ферруччио, это произвело на него впечатление. Однако у нее было такое чувство, что ему все уже известно.

— Видно, вы до сих пор в отличной форме. — Он окинул оценивающим взглядом ее фигуру. — Можете смело добавить в свой репертуар виды спорта на открытом воздухе. Включая плавание в море. Со мной.

Кларисса открыла рот, затем снова закрыла. Образы, вызванные его словами, лишили ее дара речи.

Ферруччио широко улыбнулся.

— Готов поспорить, вы теперь просто умираете с голоду.

С этими словами он подвел ее к буфету и наполнил ее тарелку аппетитными деликатесами. Кларисса не возражала.

Дальнейшее было таким невероятным, что скорее походило на сон. Они ели, рассказывали забавные истории из жизни, делились мнениями обо всем на свете, поддразнивали друг друга, смеялись. Кларисса обнаружила, что находится рядом с тем мужчиной, которого впервые увидела на балу. Тем, к которому ее влекло, пока ей не открыли глаза на его истинные намерения. Тем, которого она всячески избегала последние шесть лет.

Сейчас у нее было такое ощущение, будто этих лет не было вовсе. Будто она тогда на балу приняла его приглашение, и этот вечер стал естественным продолжением знакомства. Ферруччио очаровал ее. Сейчас он был настоящим, а не холодным и надменным, как на официальных приемах, на которых она появлялась только в сопровождении родных. Здесь, вдалеке от всего этого, он показал ей такие стороны своей натуры, о существовании которых она даже не подозревала.

Последние лучи заката догорали. Небо теперь напоминало темно-синее бархатное полотно, расшитое узорами облаков. Оно постепенно темнело, пока не наступила звездная ночь. Кларисса была зачарована зрелищем, но еще больше своим кавалером.

Ферруччио только что угостил ее свежей дыней, выращенной на земле, которую все считали неплодородной. Пока она ела, он резюмировал свой рассказ о борьбе с конкурентами.

— Итак, я всегда позволяю своим оппонентам бороться со мной до полного изнеможения, при этом постоянно напоминая им о преимуществах поражения. Затем, когда мне кажется, что с них уже достаточно, я вступаю в игру, и они с радостью сдаются.

У Клариссы перехватило дыхание.

Эти слова очень точно описывали ее ситуацию.

Господи, какой же идиоткой она была! Ей следовало знать, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Этот человек любезничал с ней лишь для того, чтобы подчинить ее своей воле. И ему это удалось. Он заставил ее забыть, кто он и зачем пригласил ее сюда. Усыпил ее бдительность, так что она не заметила, как ее антипатия превратилась в симпатию.

Ей нужно было освободиться от его чар. Перестать играть по его правилам.

Разочарование наполнило ядом слова, которые она сказала ему.

— Мне было интересно узнать о том, как вы делаете своих противников сговорчивыми. Спасибо, что поделились со мной этой конфиденциальной информацией. Она заставила меня по-другому взглянуть на этот чудесный вечер. Надеюсь, теперь, когда встреча, которой вы добивались все эти годы, состоялась, вы удовлетворены и мы наконец можем перейти к обсуждению более важных вещей. — Его взгляд стал холодным, и Кларисса едва удержалась от того, чтобы не смягчить тон. — Итак, давайте приступим к переговорам. Не могу дождаться, когда узнаю ваши условия. Должно быть, они очень важные, раз вы заставили меня сюда приехать.

Ферруччио обнажил зубы в улыбке, от которой она вся похолодела.

— Хотите переговоров, Principessa? Пожалуйста. Поскольку вам так не терпится узнать мои условия, вот они. Точнее, оно. Я готов надеть корону, но только при одном условии. Если в придачу к ней в качестве компенсации получу вас.