Королевская охота

ГЛАВА 13

— Просыпайтесь, миледи! Колокол пробил первый час. Нам пора отправляться в дорогу. Нельзя заставлять лошадей ждать, на улице холодно, как у ведьмы за пазухой, да еще и снег идет.

Услышав голос Гвинн, Кейт застонала. Казалось, она заснула лишь мгновение назад. Видения и ощущения прошедшей ночи смешались в ее голове. Большинство из них были настолько невероятными, что их нельзя было вспоминать без смущения. Она и представить себе не могла, что существует столько способов любить друг друга. В большинстве своем греховных, по утверждению святых отцов, которые допускали лишь одну позу и минимум прикосновений. Несомненно, Росс был предрасположен к язычеству и потому с легкостью отбросил в сторону все эти запреты. Чтобы испытать удовольствие, годятся любые способы, сказал он, а священники, утверждающие обратное, просто завидуют своим прихожанам, которым доступны радости, которых лишены святые отцы.

Поморщившись от боли в мышцах, о существовании которых она раньше и не подозревала, Кейт открыла один глаз.

— Каких лошадей? — спросила она хриплым после сна голосом.

— Тех, которых приготовили для нашей поездки, конечно. Мы отправляемся в путь, как только вы оденетесь.

— Поездки? — удивленно повторила Кейт.

— В Брэсфорд-Холл. Разве Данбар не сообщил вам об этом?

Кейт медленно покачала головой.

— Эх, мужчины. Они всегда оставляют разговоры кому-нибудь другому. Думаю, он просто не желал слышать ваши жалобные стоны.

«А вот и неправда», — подумала Кейт, закрывая глаза. Ночью Росс был совсем не прочь, чтобы она выкрикивала и со стоном произносила его имя так часто, как ей хочется. Насколько она помнила, ему это даже нравилось.

Неожиданно смысл сказанного дошел до нее сквозь туман удовлетворенности и усталости.

— Брэсфорд-Холл? Мы едем к Брэсфорду и Изабель?

— А я о чем вам толкую? Поднимайтесь, нам нельзя терять время. Вставайте, умойтесь и позвольте мне вас одеть. Леди Маргарет уже ожидает вас в парадной зале.

Как и сказала Гвинн, этот день мало подходил для поездки. Вся его неприглядность открылась Кейт, как только их кавалькада покинула защищающие от ветра и снега стены замка и непогода набросилась на них со всей силой. К тому времени как они выехали из города, все продрогли до костей, несмотря на подбитые мехом накидки из вываренной шерсти и несколько слоев теплой одежды под ними.

Прикрывая лицо капюшоном и щурясь на покрытую белым снегом пустошь, Кейт позавидовала их эскорту, облаченному в доспехи, и даже Россу, на котором была короткая кираса, потому что они, несомненно защищали от ветра и помогали сохранить тепло. Еще она была уверена, что положение Гвинн, сидящей позади одного из воинов и обхватившей его за талию, было куда выгоднее ее собственного, благодаря широкой спине спутника, которая защищала от ветра. Ни у Кейт, восседающей на Роузи, ни у Маргарет, скачущей на своем иноходце, такой защиты не было.

Они делали частые привалы, чтобы дать лошадям отдохнуть, и разжигали костры, подогревая на них эль и вино. Толку от этого было мало. Как только отряд снова отправлялся в путь, холод набрасывался на них с новой силой.

Счастье, что Великая северная дорога была хорошо протоптана, иначе они могли бы сбиться с пути и потеряться в бушующем белом вихре.

— С какой целью король приказал нам отправиться в путь именно сейчас, в зимнюю бурю?

Вопрос задала Маргарет, выражая недовольство во время третьего за день привала. Она стояла, повернувшись спиной к огню и к ветру. Вокруг нее клубился дым, придавая ей сходство со сжигаемой на костре ведьмой, но ее это, похоже, не беспокоило.

— Тише, милая, — сказала Кейт, бросив торопливый взгляд на воинов, сгрудившихся у другого костра.

— А иначе что, меня осудят за предательство? Это бессмысленно, ведь нас и так отправили на смерть.

— Это в целях безопасности, — ответил Росс.

Он встал рядом с Кейт. Случайно или нет, но его широкие плечи прикрыли ее от ветра и дыма. Его подбитый мехом плащ, подарок Генриха, был частью свадебного наряда, и Росс отказывался его носить, пока его не вынудил к этому пронизывающий холод. Он даже поддел под килт теплые чулки.

Благодаря этим новшествам Росс стал больше походить на англичанина. Как ни странно, Кейт не могла определиться, нравится ей это или нет.

— Могу поклясться, что это в целях безопасности его королевского величества, а не нашей, — пробормотала Маргарет.

— А чьей же еще? Это ведь первейшая задача короля, защищающего свое королевство, — в голосе Росса сквозила ирония, но взгляд его был направлен на воинов, которые растапливали снег на костре, чтобы напоить лошадей. — Однако чем меньше людей будут осведомлены о нашем путешествии, тем выше наши шансы исполнить королевский приказ.

Кейт посмотрела на него. Затем заговорила, не повышая голоса:

— Приказ Брэсфорду?

— Да, — так же тихо ответил ей муж.

— Генрих опасается угрозы с моря?

— Похоже на то. Приказ заключается в том, чтобы люди Брэсфорда дежурили на башне его замка, готовые разжечь сигнальный огонь в случае нападения.

Он хотя бы не погнушался ей ответить и не приказал придержать язык, оставив подобные разговоры мужчинам.

— Я полагаю, со стороны Йоркской династии, но не могу быть уверен…

— Вдовствующая герцогиня Бургундская презирает Генриха, считая его самим антихристом. Она с пеной у рта ждет не дождется его смерти.

Подобные слухи об этой леди, бывшей принцессе дома Йорков, ходили при дворе уже несколько месяцев, но Кейт, испытывавшая благодарность к Россу за предоставленную защиту, осмелилась сообщить ему об этом только сейчас.

— Выходит, она официально признала наследника престола. Неужели она действительно верит, будто он приходится ей племянником?

— Кто знает? Она действует издалека, поскольку по-прежнему находится в Бургундии. Кем бы ни оказался этот бедный мальчик, о котором все только и говорят, он по-прежнему остается лишь предлогом, чтобы свергнуть с престола Генриха. Не так уж важно, настоящий он принц или нет. Им воспользуются те, кто захватит корону.

— Такие как Джон де ла Поль, бывший наследник Ричарда?

Росс наклонил голову.

— Знаменитый мятежник, считающий, что выполнил свой долг, когда Генрих завоевал корону при Босворте.

— Грядет война, — прошептала Кейт.

— Да, так и есть.

— И теперь все ожидают, что ты встанешь на сторону Генриха.

Росс кивнул головой, увенчанной шотландским беретом.

— Мне нужно начинать собирать людей и оружие.

— И ты это сделаешь? — Кейт изучала суровые черты его лица и вздрогнула, натолкнувшись на безжалостный взгляд.

— До тех пор пока Шотландию не станут вмешивать во все это.

Его акцент стал более заметен, выдавая его волнение.

— А если король Джеймс решит вмешаться?

— Вот тогда и посмотрим.

Росс отвернулся и приказал тушить костры, а затем все снова отправились в путь.

После полудня снегопад прекратился, однако небо по-прежнему оставалось серым и затянутым тучами. Ветер подхватывал потревоженный лошадьми снег и развевал его позади отряда, словно пыльцу фей. Лежащие перед ними земли были белыми и безмолвными — бескрайнее снежное море с извивающимися на поверхности рядами живых изгородей и округлыми выпуклостями заметенных снегом кустов куманики и старых стогов сена. Ничто не нарушало его неподвижность и тишину, кроме продвигавшегося вперед, побрякивающего лошадиной сбруей отряда, над которым развевалось королевское знамя Генриха. В нескольких деревнях, которые они проехали, с лепившимися друг к дружке домами и струйками дыма, поднимающимися от заснеженных крыш, единственным признаком жизни были облаявшие их собаки.

Из-за погребенного под снегом указателя они на несколько лиг сбились с дороги и вынуждены были возвращаться обратно на тракт.

Дополнительные трудности еще больше утомили путников и способствовали раздражительности. Недалеко впереди находился монастырь, в котором они ожидали найти приют на ночь. Когда начали сгущаться ранние зимние сумерки, все стали прислушиваться в надежде услышать вечерний звон колоколов, который вывел бы их к монастырю.

Но звона все еще не было слышно. Путешественники подошли к оврагу с крутыми серо-розовыми склонами, у края которого росли голые деревья с покрытыми льдом ветвями, хрустевшими и щелкавшими, словно игральные кости, брошенные на мраморный пол. Протекавший на дне ручей, скорее всего, замерз, его скрывал снег, глубины которого хватило бы, чтобы лошадь провалилась в него по живот.

Росс повел своих спутников вниз. Половина отряда следовала сразу за ним, среди них — Кейт и Маргарет. Остальные, в том числе и тот, кто вез на своей лошади Гвинн, прикрывали тылы. Дорога была скользкой, и все внимание Кейт занимала Роузи, прокладывающая себе путь по невидимому под снегом льду.

Когда они начали взбираться на противоположный склон, внезапно раздался истошный вопль. Слева и справа на них выскочили всадники. Все смешалось, зазвучали крики и проклятья, из-под копыт несущихся лошадей полетел снег.

Росс и его воины образовали защитное кольцо вокруг Кейт и Маргарет и со звоном вытащили из ножен мечи. Повсюду раздавались хриплые крики и стоны.

Лошади с выпученными от ужаса глазами взвизгивали, становились на дыбы и пытались скакать по скользкому льду на дне оврага. Мечи со свистом рассекали воздух и, сойдясь, звенели, как надтреснутые колокола, справляя безумную поминальную службу.

Мужчина в доспехах, темным силуэтом выделявшийся в кипящей каше изо льда и снега, отбивая удары мечей и отталкивая лошадей, поднял своего коня на дыбы и пробился через столпотворение. Он оттеснил Роузи от остальных и наклонился, чтобы схватить ее за уздечку.

Кейт не помнила, как вытащила свой кинжал, но он оказался у нее в руке. Быстрый удар по ладони в перчатке, держащей Роузи под уздцы, — и она снова свободна. Кейт рывком заставила кобылу вернуться в защитный круг, сооруженный для нее и Маргарет, прилагая все усилия для того, чтобы оставаться в его пределах. Росс и остальные не смогут сражаться в полную силу, если им придется следить, чтобы она не попала в гущу битвы или, что еще хуже, чтобы ее не выкрали.

Осмотревшись в поисках Росса, Кейт увидела, что он смотрит в ее сторону. Его прищуренные глаза горели, а губы были сомкнуты в жесткую линию, однако Росс одобряюще кивнул ей. Пытаясь справиться с испуганной лошадью, Кейт выбилась из сил. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, но несмотря на это внутри нее все пело от восторга. Встретившись взглядом с воином, который приходился ей мужем, Кейт кивнула в ответ.

На боку коня Маргарет появилась кровавая рана. Обезумевшее от боли животное прыгало и шарахалось из стороны в стороны. Кейт испугалась, что лошадь может сбросить ее сестру, но той удалось совладать со своим скакуном. В этот самый момент один из нападавших бросился к ней, словно собирался схватить и перетащить к себе. Маргарет с воплем помчалась на него, хлестнув поводьями по лицу, словно плеткой. Мужчина отступил, бросив хмурый взгляд из-за забрала. Затем он направился в сторону Кейт.

Росс вклинился между ними на своем боевом коне, и нападавшего снова оттеснили.

Святые угодники, что все это значило? Еще одна попытка похищения?

Лихорадочно размышляя, Кейт не могла придумать другого объяснения. Это не могло быть ограблением. Нападавших было чересчур много, и они слишком хорошо вооружены. Кто еще осмелился бы на такое, кроме Трилборна?

Да, но с какой целью? Просто разозлить Шотландца, обесчестить его жену, ранить его гордость? Или же он собирался вынудить Росса отправиться за ней, а затем убить его?

Она не дастся им, не дастся.

Но что, если все совсем не так? Трилборн, будь это подлое нападение из засады его рук делом, в первую очередь попытался бы убить Росса. Затем он отвез бы ее в какое-нибудь отдаленное место и заставил пожалеть о том, что она его отвергла.

Они убили бы Маргарет и Гвинн и всех сопровождавших их воинов, чтобы никто не мог рассказать о случившемся. От осознания этой простой истины у Кейт сжалось сердце.

Роузи с громким ржанием брыкалась и становилась на дыбы. Кейт изо всех сил боролась с лошадью, заставляя ее слушаться. Один из воинов погиб, его кровь разлилась на чистом белом снегу ярко-алым пятном. Росс ударил его убийцу мечом, одновременно толчком выбив из седла, так что тот перелетел через шею своего скакуна, немедленно бросившегося вверх по склону оврага.

На Росса налетели сразу трое. Он сражался как демон, сузившимися глазами отслеживая каждый выпад клинков и занося свой могучий меч, который был длиннее и тяжелее, чем у нападавших. Его лезвие со злобным визгом вгрызалось в металл, звенело о доспехи и наконец с хрустом сломанной кости ударило в незащищенный бок одного из противников.

Путь перед Шотландцем внезапно освободился.

— Кейт! — крикнул он, разворачивая коня, чтобы отыскать ее. — Сюда! Сюда!

Она оказалась рядом через мгновение. Взглядом Росс подозвал ее сестру и воина, который вез Гвинн. А затем они бросились вперед, пробивая себе путь вверх по склону, к пролегавшей за оврагом дороге.

Добравшись до нее, они пришпорили лошадей и пустились галопом. Остальные воины из их отряда устремились вслед за ними. Нападавшие бросились в погоню, словно темные тени.

Они скакали по неровной, но открытой местности, а вокруг них сгущались сумерки. На снег легли лилово-голубые тени, сгущающиеся во впадинах в темно-серые.

А затем раздался долгожданный звук — где-то впереди, совсем близко, за следующим холмом запели вечерние колокола.

Впереди показался монастырь — низкое строение из желто-коричневого камня, соединенное с небольшой церковью и защищенное крепкими каменными стенами. Завидев его, преследователи сразу же отстали. Однако Росс, не снижая темпа, вел их дальше. Лошади прокладывали себе путь напрямик через сугробы, грудью расталкивая снег, и всадники наконец добрались до огромных деревянных ворот, которые распахнулись, чтобы их впустить.

Под стук лошадиных копыт они въехали внутрь, спугнув голубей, взмывших в темнеющее небо с карнизов здания, и остановились во внутреннем дворе, вымощенном камнем. Сквозь щели в ставнях на окнах длинной залы пробивался тусклый свет. Здесь не было глазурованной плитки и витражей. Круглые нормандские арки в приземистых постройках свидетельствовали о том, что это место служило пристанищем путникам, по меньшей мере, со времен Вильгельма Завоевателя. Ворота, которые со стуком закрылись за путешественниками, были толщиной с человека и для большей прочности были подбиты железными полосами.

Теперь они в безопасности.

Кейт повернулась в седле, чтобы взглянуть на Росса. Его лицо и плащ были в крови, а одна рука, затянутая в перчатку, была испачкана алым по самый локоть. Что хуже, кровь также покрывала колено, защитой которому служил лишь чулок.

— Ты ранен! — воскликнула Кейт.

— Где?

— Спустись с лошади и позволь мне…

— Как бы не так, милая моя женушка. Это не моя кровь. А ты сама цела? — Он подъехал к ней, снял перчатку и, взяв за подбородок, провел большим пальцем по испачканной кровью щеке. — Тебя не ранили?

Кейт покачала головой, неожиданно тронутая прикосновением и участием, смягчившим его резкие черты.

— Нет, это тоже не моя кровь.

Росс взглянул на Маргарет, которая стояла за спиной у сестры. Девушка тяжело дышала ртом и держалась за гриву своего коня. Она покачала головой в знак того, что с ней тоже все в порядке.

Гвинн всхлипывала, уткнувшись в спину сидевшего перед ней всадника, но из видимых повреждений у нее были только небольшой порез на ноге и разорванная на спине накидка.

Остальным сопровождающим повезло меньше. У одного из людей Росса кружилась голова от удара, оставившего на шлеме вмятину. У двух других были глубокие порезы на руках и ногах, требующие немедленного внимания, которое будет им оказано — мужчина у ворот начал звонить в колокол, поднимая тревогу. Из освещенной залы высыпали монахи в простых бурых одеяниях. Они окружили раненых и осторожно ссадили их с лошадей. Затем прибывших сразу же увели внутрь монастыря.

Росс спрыгнул с коня и подошел к Кейт, чтобы помочь ей спешиться. Дрожа всем телом, она бросилась ему в объятья. «Это не от страха, — подумала она, — а от радостного облегчения». Леди Кэтрин чувствовала себя так, словно очнулась от странного оцепенения.

— Ты уверена, что тебя не ранили? — спросил Росс, переступая с ноги на ногу и не выпуская ее из объятий. Его плащ развевался на ветру.

— Да, но… жаль, что у меня не было с собой меча. Я так хотела, чтобы моя лошадь растоптала их копытами за то, что они сделали, убить их всех.

Он усмехнулся.

— Не сомневаюсь, что ты на это способна. Но это просто безумие битвы, мое яблочко, сладкая моя. Это пройдет.

— Мне бы хотелось помочь тебе.

Ей очень понравились странные, но ласковые прозвища, произнесенные с мягким шотландским акцентом.

— Ты уже помогла, оставаясь под моей защитой.

Кейт поморщилась.

— Едва ли это можно считать проявлением храбрости.

— Однако это можно считать проявлением мудрости, которое доказывает, что ты мне веришь. И я благодарен тебе за это. — Росс оглянулся и посмотрел через плечо в том направлении, куда монахи увели раненых. — А теперь…

— Теперь ты должен идти к своим людям, — сказала леди Кэтрин, расправив плечи. — Ступай. Мы с Маргарет также должны позаботиться о Гвинн.

— Значит, до скорой встречи, — ответил Росс и ушел.

Кейт не стала уточнять, что он имел в виду, однако проводила его взглядом, пока Росс не исчез за дверью, которая, должно быть, вела в монастырский лазарет.

Порез на ноге у Гвинн оказался неглубоким, но длинным и болезненным. Маргарет напоила служанку несколькими чашками молодого вина, а Кейт перевязала ее рану. Затем они проводили Гвинн в небольшую келью с двумя каменными ложами, которую отвели им с Маргарет, и оставили там отдыхать. Вскоре служанка уже мирно похрапывала, быстро ослабев от выпитого вина и от усталости.

Келья, предложенная Кейт и Россу, не отличалась ни большими размерами, ни роскошью. Каменное ложе смягчал лишь тонкий тюфяк, набитый соломой, а укрыться можно было единственным шерстяным одеялом. В келье не было окон, очага или хотя бы жаровни. Каменный пол был покрыт тростником с несколькими пучками ароматного розмарина. Сальная свеча освещала трехногий стул и узкий стол с большой деревянной миской. Довершала аскетическую обстановку грубая молитвенная скамья. Говоря коротко, ничто здесь не способствовало желанию злоупотребить гостеприимством праведных братьев монашеского ордена.

Кейт и Маргарет не разрешили присоединиться к остальным в трапезной, поэтому ужин им принесли в эту тесную келью. Еда была такой же скудной, как и обстановка, и состояла из разбавленного водой вина, черствого хлеба и нескольких кусочков мяса, плавающих в тепловатом бульоне. Пищу принес старый монах, уже давно неподвластный никаким чувственным искушениям. У него была необыкновенно кроткая, приятная улыбка.

— И?.. — спросила Маргарет, когда сгорбленный брат удалился, шаркая ногами и подметая краем рясы пыль, покрывавшую каменный пол.

— Что и? — спросила промерзшая до костей Кейт, грея одну руку о глиняную миску с бульоном, а другой макая в него хлеб.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. На что это похоже — быть замужней женщиной?

— Это совсем неплохо.

— Ты хорошо выглядишь, но даже не пошевельнулась, когда на рассвете я зашла к тебе, прежде чем послать за Гвинн.

— А как я должна была выглядеть?

— Так, словно тебя хорошенько повалял в кровати любящий супруг.

— Полно, Маргарет, — произнесла Кейт, избегая смотреть сестре в глаза. — В конце концов, это же было не в первый раз.

Ее сестра не сводила с нее заинтересованного взгляда.

— И как все произошло между вами? Как…

— Прекрати! — торопливо оборвала ее Кейт. — Тебе достаточно знать, что все было так, как и должно быть.

— Да, но неужели твой шотландец совсем ничего не сказал о проклятии? Он все еще ходит среди живых. Он что, поклялся тебе в вечной любви?

— Росс не верит в проклятия, — ответила Кейт, съежившись на крае твердого ложа, потому что ранее предложила Маргарет единственный стул. Ей совсем не хотелось заводить разговор о проклятии — и так все ее тело было покрыто мурашками от холода.

Маргарет вопросительно подняла бровь.

— Господи, а какая разница, верит он или нет? Ну же, Кейт, твоему мужу должно быть известно, каким образом ему удалось избежать участи твоих прежних поклонников. Знаешь, он уже много раз мог погибнуть. Даже сегодня.

— Пожалуйста, не говори так, — дрогнувшим голосом попросила Кейт.

Сестра откинулась на спинку стула и пристально посмотрела на нее, покусывая уголок своей вуали, сделанной из простого полотна. Спустя некоторое время Маргарет тихо произнесла:

— Так вот оно что!

Что-то в чересчур пронзительном взгляде ее карих глаз заставило Кейт забеспокоиться.

— Ты влюблена в него.

— Не говори глупостей.

Этого не может быть. Она была так благоразумна и осторожна. Нет, это исключено.

— А что, если это ключ к освобождению от проклятия? Что, если наша любовь к мужчине действует так же, как и его любовь к нам?

— Вижу, тебе хотелось бы в это верить, — сказала Кейт. — Тогда тебе останется лишь убедить Генриха найти тебе мужчину, которого ты сможешь полюбить.

Маргарет пожала плечами.

— О, Генрих! Как я уже говорила, я не стану слушаться его приказов, за кого мне выходить замуж.

— Хотелось бы мне знать, как тебе это удастся, — ответила Кейт с легким раздражением. — Я сама понятия не имею, почему Росс все еще жив. Возможно, потому что он шотландец.

— А не англичанин? Твоего жениха из Брюгге не спасло иностранное происхождение, — сказала Маргарет, вновь закусив уголок вуали и пристально глядя на сестру. — Но мы можем спросить об этом у Изабель. Она старшая из нас. Возможно, ей что-то известно.

— Наверное, — произнесла Кейт, хотя и не понимала, каким образом тот факт, что муж Изабель оставался в живых через несколько месяцев после свадьбы, делал ее более опытной в данном вопросе.

— Ей также может быть известно, способно ли проклятие свести в могилу мужчину после того, как мы сочетаемся с ним законным браком.

— Маргарет!

От одной мысли об этом Кейт стало трудно дышать, словно ее учащенно бьющееся сердце застряло у нее в горле, лишив ее воздуха.

— Необходимо учитывать такую возможность. — Ее сестра потянулась за своей миской бульона.

Кейт не желала ничего учитывать. Это заставило ее задуматься: а вдруг ее младшая сестра в чем-то права? Что, если она действительно испытывала к шотландцу, приходившемуся ей мужем, некоторую привязанность?

— Но это ведь не любовь?

«Нет, конечно, нет, — подумала Кейт, обхватив себя руками под накидкой. — Любовь — это нечто большее, чем восхищение красивым лицом и мужественным телом, чем благоговение перед умением обращаться с мечом. Она не имеет ничего общего с удовольствием, испытанным в его объятиях. Любовь — это чувство, которое взращивается годами совместной жизни, разделенная радость от рождения детей и печаль от неизбежной потери некоторых из них. Любовь — это уважение и признательность мужчине за его защиту. Это общий семейный очаг».

Нет, она не была влюблена в Росса. Как она могла любить мужчину, который подозревал ее в попытке его убить?

Маргарет ушла, чтобы проверить, как там Гвинн, и осталась с ней на ночь на соседней кровати. Завернувшись в накидку и потертое шерстяное одеяло, Кейт села на ложе, прислонившись спиной к тому месту, где сходились стены. Она оставалась в такой же позе, когда наконец пришел Росс.

К тому времени свеча превратилась в мигающий коптящий огарок. Муж Кейт едва различимой тенью вошел в келью и закрыл за собой дверь.

— Еще не спишь? — спросил он. — Я полагал, ты уже давно в кровати.

— Я и так в кровати, но… — Кейт покачала головой.

Он огляделся, отыскав взглядом свой меч, который принесли сюда раньше, потому что его нельзя было брать с собой в трапезную. Убедившись, что оружие с ним, Росс сбросил плащ, снял кожаный жилет и начал распускать пояс, удерживающий плед.

— Ты напугана сегодняшними событиями?

— Пп…полагаю, да.

— У тебя зуб на зуб не попадает. Тебе холодно.

Кейт попыталась справиться с собственным голосом.

— А кому… здесь тепло?

Росс бросил плед на кровать, укрыв им ее ноги. Даже сквозь одеяло Кейт ощутила тепло его тела, задержавшееся в складках одежды.

— Тогда в лесу, в нашу первую ночь, тебе тоже было холодно, — произнес Шотландец хриплым голосом. Его ловкие пальцы распустили завязки, крепящие рубашку к чулкам.

Во взгляде Кейт появилось возмущение.

— Тогда шел снег.

— В ту ночь я услышал, как стучат твои зубы. — Росс покачал головой, затем наклонился и снял рубашку через голову.

— Ты разжег костер. — От нее начал ускользать смысл собственных слов, когда свет умирающей свечи позолотил твердый рельеф его мышц на груди и руках, четко очертив их тенями.

— Мне хотелось заняться совсем не этим.

Росс сел на противоположную кровать и начал стягивать сапоги и непривычные для него чулки, однако продолжал смотреть не на них, а на Кейт.

— Неужели?

Это все, что удалось ей произнести. Чуть дыша от охватившего ее предвкушения, Кейт наблюдала за тем, как он поднялся и направился к ее кровати во всем своем обнаженном великолепии.

— Нет, — ответил Росс. Опустившись на колени на тонкий и узкий тюфяк, он принялся точными и беззастенчивыми движениями разворачивать ее покрывало.

— А что бы ты предпочел? — Кейт начала помогать ему, да простят ее святые. Затем она стянула через голову накидку и позволила расшнуровать лиф платья.

— Лечь с тобой, согреть тебя, обнять.

— Жаль, что ты этого не сделал, — произнесла она дрожащим от волнения голосом.

— Я хотел бы согреться о тебя, — сказал Росс, задрав подол ее платья и нижнюю сорочку. Затем он приподнял Кейт и поставил ее на колени рядом с собой, чтобы избавить от одежды.

Его руки, нос, лоб и все остальные неприкрытые части тела были холодными. Кейт обвила его руками и притянула к себе, прижавшись дрожащим, покрытым мурашками телом к чудесному теплу его мощного торса и того, что располагалось ниже.

— Ляг со мной сейчас, — прошептала она ему в шею, — и мы сможем согреть друг друга.