Королевская охота

ГЛАВА 16

Кейт изображала спокойную покорность судьбе. Нужно было убедить Брэсфорда в том, что она смирилась с его доводами и отказалась от своих намерений. Тем временем леди Кэтрин начала приготовления.

Первым шагом была прогулка возле конюшни, где держали Роузи и где можно было найти седло и сбрую. Кейт запомнила расположение часовых на стенах и время, когда у боковых ворот было меньше всего людей. Едой и питьем следовало запастись заранее. Это требовало осторожности, чтобы пропажа не была заметна. Кейт могла бы попросить Гвинн заняться этим, но предпочла действовать самостоятельно. Не то чтобы она не доверяла своей служанке, скорее боялась, что Маргарет или Изабель что-нибудь заподозрят. Сестры, конечно же, были к ней благосклонны, но Изабель могла решить, что опасность слишком велика, и предупредить Брэсфорда.

Несколько раз в день Кейт поднималась на стену и смотрела в том направлении, куда уехал Росс. Каждый раз ее сердцебиение учащалось, когда она представляла, что увидит его возвращение и тогда ее сборы будут более не нужны. Но местность оставалась пустынной, только зеленые волны клевера перекатывались до самых голубых гор вдали.

В назначенный день, примерно через две недели после разговора с Брэсфордом, Кейт встала до рассвета и оделась во все темное. Достав из тайника (расположенного на самом дне сундука у кровати) свой матерчатый мешок с провизией, она приоткрыла дверь и проскользнула в пустой коридор.

Бледный свет исходил от лестницы, ведущей в залу. На стене отражались отблески огня в камине. Кейт напрягала слух, но так и не услышала никаких звуков, кроме храпа, доносившегося из спальни для прислуги, которую Гвинн делила со служанками Изабель, и из комнаты стражи. Сделав шаг назад, леди Кэтрин бесшумно закрыла дверь в свою комнату, чтобы ее отсутствие не заметили раньше времени.

Когда Кейт шла по коридору, ее шаги были почти не слышны. От каждого шороха ее сердце билось чаще, а дыхание замирало. Но вот и лестница. Переложив мешок в левую руку, Кейт взялась правой за перила и ступила на первую ступеньку. Однако как только ее носок коснулся лестницы, раздался чей-то стон. Он был очень тихим, и источник невозможно было определить.

Кейт задержала дыхание. Все ее тело сжалось в напряжении.

За первым стоном последовал еще один. Теперь казалось, что он доносится со стороны уборной, расположенной в конце коридора. Голос был странно знакомым. Кейт пошла на звук, продолжая напряженно вслушиваться.

Стон раздался опять.

Изабель!

Кейт бросилась к уборной. Вбежав туда через открытую дверь, она едва не налетела на свою сестру. Изабель лежала на полу с запрокинутой головой, опираясь плечом на стену. Когда она медленно подняла взгляд на Кейт, стало видно ее бледное, влажное от пота лицо и полные боли глаза.

— Что случилось? — спросила Кейт, бросая мешок и опускаясь рядом с сестрой на колени. — Ты упала? Ударилась?

— Ребенок, — прошептала Изабель. — Живот болел, я думала… Воды отошли. Ребенок вот-вот родится…

Кейт увидела, что Изабель лежит в луже красноватой жидкости. У нее перехватило дыхание: ведь это должно было случиться только через месяц!

— Гвинн! Сюда! — закричала она с ужасом в голосе и неожиданно громко, словно это был боевой клич. — Брэсфорд! Сюда!

Все, что произошло дальше, было похоже на ночной кошмар — с факелами, криками, бегущими слугами и стонами. Брэсфорд, почти обнаженный, в одних наскоро натянутых чулках, ворвался в уборную, подхватил Изабель на руки и понес в спальню. Сбросив покрывало, он положил ее прямо на матрац. Хриплым голосом он выкрикивал распоряжения, а в его глазах был страх. Гвинн оттеснила его к двери, приказав одной из служанок, чтобы та разводила огонь, другой — чтобы несла белье, заранее приготовленное для этой цели, третьей — чтобы набирала воду в чан.

Они раздели Изабель, помыли ее и укрыли мягкой теплой тканью. Из кладовой был принесен стул для родов. Они приготовились ждать.

Когда рассвело и через драпировки на смотровых окнах начал пробиваться свет, схватки стали регулярными. Ближе к полудню они участились. Наступил вечер, а схватки все продолжались. Брэсфорд накричал на Гвинн, которая не хотела его впускать, и все-таки вошел. Его присутствие придало Изабель сил.

Примерно через полчаса после его появления она совершила последний решительный толчок, сжимая его руки так сильно, что расцарапала их до крови. Ребенок, маленький, но совершенно здоровый мальчик, наконец появился на свет. Его крик прозвучал так громко, что, казалось, даже стены задрожали.

Видя радость своей сестры, гордость Брэсфорда и их общее удовлетворение, Кейт не могла сдержать слез. Ее посетило странное чувство. Кейт не могла представить себя на ее месте, как если бы она родила Россу такого же замечательного, желанного сына. Будет ли ее муж рад или опечален? Будет ли он заботлив? Будет ли для него иметь значение то, что его жена может умереть при родах?

Вскоре, когда Изабель наконец заснула с ребенком на руках и под присмотром Брэсфорда, Кейт ушла. Она забрала свой мешок с провизией из уборной и вернула его в тайник.

Она не могла уйти сейчас, когда Изабель в ней нуждалась. Даже если это удастся, Кейт не могла теперь позволить, чтобы сестра волновалась из-за нее. Радость Изабель была восхитительна. Вскоре для радости может не остаться места, если йоркисты вынудят Генриха воевать. Ничто не должно затмить для Изабель эти мгновения счастья рядом с мужем и новорожденным ребенком.

Расчувствовавшись, Кейт приняла ванну и перекусила в своей комнате. Уже стемнело, и легкий весенний дождик забарабанил по окну. Кейт лежала и прислушивалась к стуку капель, думая о том, идет ли сейчас дождь там, где спит Росс. Наконец усталость взяла свое и глаза Кейт закрылись.

Ее сны были волнующим переплетением образов и ощущений, которые казались невероятно реальными. Кейт окружил запах свежей, мокрой от дождя травы. Ласки, более реальные, чем просто воспоминания, нежным теплом покрыли ее грудь и начали спускаться ниже, к заветной ложбинке между бедер. Обнаженное мужское тело прижалось к ней, и Кейт застонала во сне, двигаясь ему навстречу. Тепло, как горячий мед, разливалось по всему ее телу. Казалось естественным позволить сильным мужским рукам приподнять ее ноги и раздвинуть колени в стороны. Кейт задрожала и издала стон удовольствия, когда эти руки обхватили ее бедра, а их тела наконец соединились. И тут она проснулась.

Росс тяжело дышал и что-то шептал ей. Кейт попыталась освободиться, но он схватил ее с таким безудержным желанием, что еще немного — и на ее коже остались бы синяки.

Ее тело также удерживало их вместе — ее внутренние мышцы сжимали его так плотно, что не так просто было разорвать эту связь.

— Тише, — прошептал Росс ей на ухо, зарываясь лицом в ее волосы, пахнущие розами. — Успокойся.

— Что ты делаешь?

— Если ты не знаешь, — усмехнулся Росс, — то, значит, Брэсфорд был прав: мы слишком давно не виделись.

Кейт лежала в его объятиях, и ее твердые соски касались его могучей груди.

— Брэсфорд?

— Да. Он сказал, что мне лучше навестить тебя, иначе он боится, что ты сама попробуешь ко мне поехать. Зная характер твоей сестры, он боится еще и того, что тебе это удастся.

— Правда боится?

— А что тут удивительного? Он не может находиться во всех местах одновременно, у него есть и другие заботы.

Едва ли Росс понимал, о чем говорил. Его рука в это время скользила кругами по ее телу, от спины до бедра. Кейт чуть-чуть расслабилась, и теперь он мог начать двигаться вперед и назад.

— Наверное, более важные заботы…

— Разные, разные заботы.

— Брэсфорд теперь отец. Изабель сегодня родила.

— Он мне об этом сообщил еще с порога.

Кейт застонала, начиная двигать бедрами в такт.

— Тебя долго не было.

— Но я скакал сюда стремительно, — ответил Росс, делая сильный толчок, — и быстро. — С этими словами он ускорил темп. — Я же не мог позволить, чтобы ты поехала одна. А ты бы поехала, моя сладкая Кейт?

Она гладила кончиками пальцев его грудь, зарываясь в обильную растительность. Найдя гладкий и твердый сосок, Кейт коснулась его.

— Я хотела увидеть твой замок и сделать его настоящим домом.

Росс явно был разочарован. Опрокинув ее на спину, он шире раздвинул ее ноги и вошел еще глубже.

— И все?

Кейт едва сдержала стон. Россу показалось, что она закрыла глаза, но было слишком темно, чтобы сказать это наверняка.

— А… а должно быть что-то еще?

— Вот это, — произнес он и задал такой ритм, что кровь, бегущая по его жилам, отхлынула от головы и груди, устремляясь вниз, и он почувствовал себя пустым, словно весь превратился в чистое движение.

Росс двигался, заново открывая ее нежность и страсть, чувствуя каждое ее движение и отвечая на него. Он любил Кейт так, как она мечтала, как она хотела долгими одинокими ночами, которые теперь остались позади.

Он не мог насытиться ею, ее стройными бедрами, гладким животом, упругими округлостями грудей. Он слился с ней в жарком поцелуе, чтобы добавить к этому букету еще и ее губы. Он ускорял и ускорял темп, даже когда почувствовал, что ее уже накрыла волна экстаза. Рано, слишком рано. Ему было мало. И даже когда внутри него тоже взорвалось наслаждение, Россу все еще было мало, все еще хотелось ее и все еще было страшно, что ему никогда больше ею не обладать. В глубине души Кейт страшилась того же.

Да, Россу было мало. Он ждал, пока ее дыхание восстановится и она обмякнет в его объятиях. Затем он начал снова. На этот раз он был нетороплив и нежен, пробуя на вкус каждый дюйм ее тела, припадая к грудям, целуя, лаская и играя ими, пока Кейт не застонала под ним, шепча его имя, то ли умоляя, то ли требуя от него дальнейших действий. Росс вошел в нее так глубоко и прижался так плотно, что мог бы сосчитать удары ее сердца, словно оно билось в его собственной груди.

Теперь он двигался размеренно, опять и опять погружаясь в Кейт, пока горячая волна не поднялась снизу вверх по его телу и каждый мускул не сжался в предвкушении экстаза.

Затем Росс остановился, но все еще держал Кейт в своих объятиях. И даже засыпая, он по-прежнему был у нее внутри. Он бы остался там до самого рассвета, если бы Кейт не пошевелилась, освобождая его. Тогда он погрузился в глубокий спокойный сон.

А через три дня начались приготовления к войне.

Росс привел с собой людей, которых Генрих потребовал собрать с подаренной ему земли, вместе с лошадьми, оружием и провизией. Боясь, что Кейт может отправиться в путь навстречу опасности, Шотландец вырвался вперед и оставил свой отряд позади. Конечно же, эта спешка дала почву для скабрезных замечаний в его адрес, в этом он был уверен. Но Росс просто не обращал на это внимания, поскольку никто не смел сказать ничего подобного ему в лицо, особенно в присутствии Кейт.

Собрать отряд из пастухов, землепашцев, браконьеров, пары странствующих рыцарей и нескольких разбойников было непростой задачей. Для начала Россу пришлось уточнить количество молодых мужчин в каждой деревне, а уже потом решить, кого стоило брать, а кого нет. Но, по крайней мере, они были уже не такими неопытными, как при первом смотре.

Три месяца ушло на то, чтобы приучить их к маршам и попытаться преподать им хотя бы основы военной дисциплины и обращения с оружием. Россу не хотелось бы вывести их на поле боя и погубить там, не научив перед этим хотя бы защищаться. Во-первых, они понадобятся ему для обороны его земель. А во-вторых, после возвращения из похода он не хотел видеть боль в глазах жен и матерей тех, кто не пришел с войны.