ГЛАВА 20

Росс пустился в погоню не один. Вместе с ним был Брэсфорд, который стремительно подъехал на своем коне, готовый прийти на помощь в случае необходимости, но не вмешиваться в происходящее. Он спешился и замер рядом с Россом. Оба стояли и смотрели на поверженного Трилборна.

Мерзавец едва дышал, но Росс не делал ничего, чтобы облегчить его участь. Ему было наплевать, сделает ли этот подонок хотя бы еще один вдох.

На одну секунду Россу страстно захотелось принять вызов Трилборна и вонзить лезвие меча в его шею, тем самым навсегда прервав его дыхание. Это доставило бы ему немалое удовольствие, а кроме того, это было бы справедливо.

Кодекс чести и благородство — не более чем досадная чепуха.

— Я присмотрю за ним. Взгляни, как там Кейт, — сказал Брэсфорд.

Росс с ужасом обратил взор туда, где ничком на земле лежала Кейт. Несмотря на волнение, его свояк, кажется, не испытывал особой тревоги, хотя по его внешнему виду сложно было сказать что-либо определенное: Брэсфорд в любых ситуациях умел сохранять бодрый настрой. Кейт могла быть покалечена или истекать кровью от смертельной раны. А может быть, она была уже мертва. С мечом в руке Росс пошел в ту сторону, где лежала его жена, упавшая от удара Трилборна.

Тем временем Кейт немного приподнялась в высокой, по пояс, траве. Широко открытыми глазами она смотрела на приближающегося Росса, распутывая вуаль в волосах.

— Он сказал, что ты погиб.

Несмотря на блестевшие в ее глазах слезы, в ее голосе звучали гневные, обвинительные нотки. На кого был направлен ее гнев? Росс не понимал.

— Это небольшое преувеличение, — ответил он и подошел ближе. На левой скуле Кейт, вплоть до самого виска, был большой темный синяк. Ее левый глаз налился кровью и сильно опух.

— Он ударил тебя. — Голос Росса прозвучал как шорох гравия.

— Трилборн намеревался забрать меня с собой в Ирландию. Но я не хотела никуда ехать.

— Ты предпочла остаться и убедиться в том, что я действительно погиб.

В ее глазах вспыхнуло возмущение, смешанное с дикой болью.

— Росс…

— Не сейчас, — сказал он и, выпустив из руки меч, повисший на запястье на особом шнуре, помог Кейт подняться.

Когда Шотландец увидел, что она едва стоит на ногах, тревога, словно кислота, обожгла его вены. В его голове ревели страшные проклятия в адрес Трилборна. Что этот ублюдок с ней сотворил?

Нужно было прикончить этого мерзавца, когда у него была такая возможность. Метнув взгляд на поверженного врага, Росс увидел, что Брэсфорд помогает ему подняться на ноги. Нагрудник его кирасы был снят, и Брэсфорд накладывал повязку из куска порванной рубахи на глубокий порез на его запястье, из которого толчками била ярко-алая кровь.

— Как трогательно! — закричал Трилборн, обращаясь к Россу и Кейт. — Когда я смотрю на то, как ты заботишься о женщине, которая пыталась тебя убить, мне становится интересно: как же ты обращаешься с женщинами, которые на самом деле тебя любят?

При этих словах у Кейт перехватило дыхание и едва не подкосились ноги. Что это: отчаяние перед лицом ложного обвинения или чувство вины за разоблаченное преступление? Этого Росс не мог понять. Он даже не был до конца уверен в том, хочет ли он знать, что именно почувствовала Кейт, услышав обвинения из уст Трилборна.

— Согласись, этот маленький кинжал — смертельная игрушка. Ты нашел его в своей ванне после покушения. Она и мне хотела пустить кровь. Как жаль, что моя правая рука не в лучшей форме, а то я бы тебя убил.

— Я действительно поранила его руку, — прошептала Кейт. — Но у меня не было другого выхода.

— Еще секунда, и я бы ею овладел, — бесстыдно заявил Трилборн. — Но ее стошнило, как какую-то торговку рыбой. От такого зрелища любой мужчина потеряет пыл. Сдается мне, у нее в животе твой приплод. Вот уж не знаю, что тебе посоветовать. Можно, конечно, заточить ее в замке, пока не родится ребенок.

Услышав это, Росс напрягся. Неужели Трилборн говорит правду? Боже, как много Кейт пришлось пережить. Что, если она и в самом деле беременна и теперь могла потерять ребенка?

— Кейт? — обратился он к жене.

Ее лицо стало пунцовым.

— Да, это вполне возможно.

Ярость накрыла Росса с головой, а вместе с ней — неистовое желание защитить свою жену. Каждый мускул на его теле превратился в камень. Трилборн был в Брэсфорд-Холле и каким-то образом догадался о состоянии Кейт. Неужели он решил добиться того, чтобы у нее случился выкидыш, и таким образом отомстить им обоим? Угроза для жизни будущего ребенка страшила Росса, но еще больше он опасался смерти его матери.

— Откуда тебе известно, где я нашел нож? — с вызовом спросил Росс. — Не иначе как от своего наемника!

— А может, твоя славная Кейт сама обо всем мне рассказала? Я ведь просто взял у нее кинжал, который она мне вручила, и нанял человека по ее просьбе. Я бы нашел более проворного убийцу, если бы не спешка.

— Я ему ничего не давала! — воскликнула Кейт.

— Осторожнее со словами, Трилборн, — сказал Брэсфорд. — Ты сознаешься в покушении на убийство.

— Ну и что с того? — рассмеялся Трилборн. — Я ведь заберу ее с собой.

— Действительно, и что с того? — повторил Росс, поддерживая Кейт под спину и подходя вместе с ней ближе к Трилборну. — В этом и заключалась твоя цель — отнять у меня Кейт. Отчего же не признаться в попытке убийства? Ведь одну голову дважды не отрубишь. И если тебя ждет плаха за измену и покушение на короля, то почему бы не погубить заодно и леди Кэтрин, которую сожгут за попытку убийства супруга? Но тебе никогда не отнять ее у меня, ни сейчас, ни потом. Она моя согласно всем законам государства и церкви. Кейт моя жена, моя надежда и мое будущее, и она будет со мной до конца моих дней.

Пылающее лицо Трилборна исказилось от гнева. Ворчание в его горле превратилось в глухое рычание. Выдернув руку из захвата Брэсфорда, он наклонился, чтобы схватить свой меч, который валялся в траве у его ног. В следующую секунду Трилборн рванулся вперед, замахнувшись на неприкрытые колени Росса.

Шотландец вовремя оттолкнул от себя Кейт, подальше от опасного круга. Он не увидел, куда она упала, но у него не было времени это выяснять. Схватив меч, висевший у него на запястье, Росс ловко увернулся и отразил яростное нападение врага. Стальные клинки со скрежетом встретились, и завязалась битва.

В ней не было ничего, что радовало бы взор, — ни красивых выпадов, ни элегантной стратегии. Это была скорее изнурительная работа, состоящая из грубых колющих и рубящих движений. В небе палило солнце, и едкий пот застилал противникам глаза. Это была битва не на жизнь, а на смерть.

Трилборн словно обезумел. С жаждой крови в глазах он все время бросался в атаку, в исступлении нанося удар за ударом и почти не разбирая, куда бьет. Росс отражал его выпады, внимательно наблюдал за врагом и ждал. Он знал, что англичанин долго не продержится и скоро устанет из-за своего раненого запястья. Но в Трилборна будто вселился дьявол. В его движениях не было ни страха, ни осмотрительности, ни даже стремления защитить себя.

Он жаждал смерти.

Трилборн хотел умереть от меча, а не под топором на плахе. Он не хотел ни суда, где над ним будут насмехаться лорды, ни свидания с палачом в присутствии развеселой толпы, которая будет жевать булки и кидать в него комья грязи. Он хотел оборвать свою жизнь прямо здесь и сейчас.

В планы Росса не входило предоставление такой услуги своему врагу.

Однако он все же это сделал, но не из ярости, и не по причине давней вражды, и даже не из-за Кейт, а из внезапного сочувствия. В последний удар он вложил всю свою силу и умение. Точным и четким движением меч отсек голову Трилборна так же ровно и гладко, как топор палача, мигом прервав его существование.

Для такого негодяя это была на редкость легкая смерть. Росс сделал все так, как хотел бы, чтобы поступили с ним, будь он на месте Трилборна.

Когда все закончилось и Росс смог перевести дух, он посмотрел туда, где должна была быть его жена, готовясь увидеть выражение ужаса и осуждения в ее глазах. Кейт лежала, распластавшись на траве, там, где он ее бросил. Он опустился перед ней на колени, стал звать по имени, прижимать к своей груди, но она не подавала признаков жизни. Она не пошевелилась и тогда, когда он положил ее на своего скакуна и направился в лагерь Генриха.

Кейт лежала ничком на спине его лошади, а Росс без устали шептал в шелк ее заплетенных волос:

— Боже, не дай ей умереть! Умоляю тебя, Господь Всемогущий, не дай ей умереть!

* * *

Ровно через месяц после битвы при Стоке в Брэсфорд-Холл приехал гонец из Шотландии. Новости застали Кейт в саду во дворе замка, когда она по настоянию Изабель отдыхала на подушках в беседке, увитой розами, вдыхая аромат левкоев и лаванды.

Росс сам пришел к Кейт, чтобы сообщить ей эту новость. Он тихо ступал по дорожке, словно боялся ее разбудить, и это было вполне понятно: она проспала практически всю дорогу домой с места битвы и сейчас большую часть времени проводила в постели. Врач Генриха сказал, что у нее сотрясение мозга, хотя Гвинн твердила, что это все из-за беременности. Быть может, она была права, однако вышивка, шитье и прочие работы, требовавшие напряжения глаз, все еще вызывали у Кейт головную боль. Впрочем, она уже устала от того, что к ней относятся как немощной.

Почтительная манера Росса вовсе не напоминала когда-то будоражившую воображение Кейт сцену из «Романа о розе», в которой прекрасный рыцарь посещает в саду даму своего сердца.

— Да? — спросила она, щурясь от яркого солнца. — Что там случилось?

— Я тебя потревожил? Могу прийти чуть позже.

— Нет же, прошу тебя, — ответила Кейт и, слегка подобрав ноги, жестом попросила его сесть на кушетку. — Я слышала звук рожка у ворот. Новости от короля?

Росс принял ее приглашение и сел.

— Нет, скорее от Брэсфорда, но с печатью Генриха. С королем все в порядке. Подсчет убитых во время битвы при Стоке показал, что только двести человек пало, воюя за дом Ланкастеров, тогда как за Йорков погибло несколько тысяч. Малолетний самозванец, урожденный Ламберт Симнел, тоже жив. Генрих не стал предавать мальчика смерти. Вместо этого его приставили на королевскую кухню — поворачивать вертел, чтобы оправдать его содержание при дворе. Даже священника, который объявил его принцем, приговорили к заточению в темнице, а не к смерти.

— Благоразумно.

— Да, а точнее сказать — осмотрительно, — произнес Росс. — Генрих не хочет, чтобы его считали убийцей ребенка, и кто осмелится его за это осудить?

Кейт не могла с ним не согласиться. После небольшой паузы она спросила:

— Это все новости?

— Также пришло письмо от моего старого лэрда. Гонец сначала поехал в Лондон, так как думал, что застанет меня там.

— Надеюсь, никаких плохих вестей.

Росс слегка покачал головой, и лучи солнца блеснули в темных волнах его волос.

— Меня простили. И приказывают ехать домой.

Домой. Он все еще считал Шотландию своим домом. Кейт задумчиво посмотрела на розу, которую сорвала с куста, опутывавшего беседку, и повертела ее в руке.

— Щедрый дар, хоть и неожиданный. А почему было принято такое решение?

— До них дошла молва, что Трилборн погиб от моей руки. Этот английский подонок был последним в своем роду, и теперь вражда окончена. Тогда мой отец решил, что я достоин носить имя Данбаров.

— Твой отец так тобой доволен, что готов закрыть глаза на такую мелочь, как женитьба на саксонке?

Росс наклонился и положил руки на колени.

— Все так, как ты говоришь.

— И ты поедешь? — непринужденно спросила Кейт, радуясь тому, что ей удалось сохранить невозмутимость, как бы это ни было тяжело.

— Я должен.

На языке у Кейт вертелся вопрос о том, вернется ли он, но она так и не смогла его произнести. Вместо этого она спросила:

— Когда?

— Прямо сейчас. Вместе с письмом был прислан отряд воинов для сопровождения.

Прямо сейчас. Росс даже не думал о том, чтобы подождать, пока она соберется в дорогу. Он даже не думал просить ее поехать вместе с ним. В горле у Кейт застыл тяжелый ком, который не давал ей говорить.

Росс посмотрел на нее и снова перевел взгляд на свои руки.

— Будет лучше, если ты пока останешься здесь, — сказал он, словно отвечая на ее безмолвный вопрос. — Ты едва оправилась от болезни и к тому же беременна.

Это был весомый аргумент. Под тем же предлогом он отказался делить с ней постель и даже комнату с момента возвращения в Брэсфорд-Холл. Но теперь терпению Кейт пришел конец.

— Я себя отлично чувствую.

Росс недоверчиво посмотрел на нее своими синими глазами.

— Ты уверена? Ты же так… Я боялся, что ты умрешь.

— Ты уверен, что это единственная причина? — осторожно спросила Кейт, сделав глубокий вдох. — Или ты все-таки думаешь, что Трилборн не лгал, когда утверждал, будто я хотела твоей смерти, чтобы проклятие граций исполнилось и я избежала замужества?

— Кейт, не говори так.

— Я тебя ни в чем не обвиняю, — сказала она, резко мотнув головой. — Если учесть все, что я рассказывала о проклятии, и прибавить к этому улику в виде моего кинжала, а также признание человека, которого неминуемо ждет казнь, — все это выглядит ужасно.

— Это выглядит неправдоподобно, — решительно возразил Росс, глядя на нее своими ясными глазами. — Кейт, ты никогда не стала бы вынашивать план коварного убийства. Если бы ты хотела избавиться от меня, ты бы голыми руками в праведном гневе вырвала у меня печень и глаза.

От такой картины Кейт стало немного не по себе, но она решила не протестовать.

— Что ты еще скажешь?

Шотландец потер ладони, сухие и шершавые от мозолей.

— Я никогда не заслуживал такой супруги, как ты, — сказал он, глядя себе под ноги. — Ты леди Кэтрин, дочь английского пэра, а я не более чем просто грабитель с приграничной территории. Когда-нибудь меня станут называть лэрдом, но это не дворянский титул, хоть и почетный. Мысль о том, что ты могла желать моей смерти, хранила меня от опасности превратиться в ручного сокола, привыкшего к жизни в неволе. Я думал так, чтобы не стать ради тебя англичанином.

— Это невозможно, — с улыбкой сказала Кейт.

— Более того, — настойчиво продолжал Росс, — я держал тебя рядом с собой, когда тебя следовало отправить в безопасное место. Я оставил тебя без охраны в лагере Генриха, и смотри, что из этого вышло. Я самый настоящий эгоистичный ублюдок, а не доблестный рыцарь. Даже юный Дэвид, оруженосец Брэсфорда, которого Генрих посвятил в рыцари, оказался более достойным любовником.

— Нет, — просто ответила Кейт.

Однако Росс, по всей видимости, ее не слушал. Легко поднявшись с кушетки, он отошел на пару шагов и, не поворачиваясь к ней лицом, изрек:

— Тебе будет лучше без меня.

Неужели он действительно хотел это сказать или же просто предпочитал вернуться в Шотландию в одиночку? Он против воли заключил с ней брак, принял подарок Генриха только потому, что у него не было ни родины, ни собственного дома. Теперь же все изменилось.

— А как же Граймс-Холл?

— Генрих отдал его мне только ради тебя. Можешь делать с ним все, что захочешь.

Кейт открыла было рот, чтобы спросить, неужели ей придется одной растить ребенка, но это было бы похоже на жалостливый плач. Нет, она не станет снова делать из Росса заложника, на этот раз привязывая его к себе с помощью ребенка, которого они вместе зачали. Она также не станет умолять его остаться рядом с ней и любить ее, хотя эти слова звенели в ее голове с такой силой, что от этого напряжения вернулась головная боль, мучившая ее после сотрясения.

— Значит, это прощание, — сказала Кейт, глядя Россу в спину.

— Да, если на то будет твоя воля.

Ее воля…

— А какое значение имеет моя воля? — спросила она, едва сдерживая гнев. — Неужели мне хоть раз позволили что-то решать?

Росс повернулся и посмотрел ей в лицо.

— Ты могла отказаться выходить за меня замуж.

— О да! И что бы из этого вышло? Я прослыла бы шлюхой после того, как провела с тобой ночь в лесу, а потом меня бы выдали замуж за Трилборна по приказу Генриха. Нет уж, спасибо!

— Ты предпочла меня, — тихо сказал Росс, поднеся ладонь к губам.

— А как же иначе? Я еще в своем уме! — ответила Кейт, едва не брызжа слюной от возмущения. — Но это ни о чем не говорит.

— Ты могла позволить мне умереть от загноившейся ножевой раны.

Лицо Кейт вспыхнуло, когда она вспомнила, как вытирала его прохладной губкой, чтобы облегчить жар, с каким восторгом касалась его тела, прикрытого лишь тонкой простыней, как слегка приподнимала ее, чтобы посмотреть, как устроено его тело.

— Я чувствовала ответственность за тебя. Ведь тебя ранили, когда ты бросился мне на помощь.

— А потом, когда ты пришла ночью в мою комнату?..

— Я думала, что ты можешь погибнуть, прежде чем… прежде чем будет заключен наш брак.

— Очень мудро с твоей стороны, — протянул Росс, немного прищурив глаза.

— Неужели? — Кейт метнула взгляд в его сторону и снова отвела глаза. — Однако это было напрасно. Тебе все было нипочем, ни до, ни после свадьбы.

— И почему же, как ты думаешь?

— Понятия не имею. Возможно, потому что ты не верил в проклятие или потому, что первым моей руки попросил Трилборн, и все беды посыпались на него.

Росс вскинул брови.

— Странно, что ты так говоришь. Ведь это ты приложила руку к тому, чтобы его изменнические планы не претворились в жизнь.

— Но не потому, что я хотела причинить ему зло, — поспешно сказала Кейт.

— Нет, разумеется, только ради короля.

Вздернув подбородок, она решилась на признание:

— А также ради тебя. Трилборн хотел убить тебя в суматохе битвы.

— Он намеревался отправить на тот свет и меня, и Генриха… Этот перебежчик был высокого мнения о себе.

— Но ни ты, ни Генрих не приняли мои слова на веру, — с обидой в голосе произнесла Кейт.

Сложив руки на груди, Росс промолвил:

— Мы поверили тебе, но нельзя было допустить, чтобы об этом догадался Трилборн. Мы решили, что лучше пусть он ударит тогда, когда запланировал, нежели вообще струсит.

— Ты мог бы мне об этом сказать.

— Мог, но этот негодяй постоянно за тобой наблюдал, и ты лучше всех убедила его в том, что он может действовать открыто, что никто не подозревает о его тайных намерениях.

— Да, вот только я сама оказалась в опасности.

— Это правда, — с грустью в голосе ответил Росс. — Именно поэтому я хочу оставить тебя здесь, на попечении Брэсфорда.

Кейт пристально посмотрела на него. Легкий летний ветерок подул на розы на крыше беседки, и сверху посыпался дождь из розовых лепестков, а воздух наполнился сладким ароматом.

— Брэсфорд прекрасный зять и отличный муж, — наконец произнесла Кейт, поднявшись с кушетки и сделав шаг навстречу Россу. — Но замуж я выходила не за него.

Шотландец выслушал эти слова с бесстрастным выражением лица, хотя в глазах у него загорелось нечто, похожее на надежду.

— Он сможет обеспечить твою безопасность.

— А разве я когда-нибудь мечтала о безопасности? — резко спросила Кейт. — Может быть, мне хочется вовсе не этого. Кроме того, ты поехал за мной, когда Трилборн насильно взял меня в плен. Тогда ты назвал меня своей женой. Ты возносил молитвы к Богу, чтобы я осталась жива. Ты все время повторял эти молитвы.

— Ты, оказывается, все слышала… — Краска смущения выступила на загорелой коже Шотландца.

— Это было словно в бреду.

— Благодаря тому, что ты предупредила нас о намерениях Трилборна, ты спасла мне жизнь. Поехать следом за тобой — это меньшее из того, что я мог сделать.

— Помнишь, ты сказал мне «не сейчас», — напомнила Кейт Россу, двигаясь все более решительно по направлению к нему.

— Когда?

— Когда я хотела рассказать тебе, что бы я подумала, если бы узнала, что ты погиб.

Кейт вспомнила, что Росс неоднократно произносил эту фразу, особенно когда не хотел что-то обсуждать.

— Тогда действительно было не время.

— Потому что ты настиг нас с Трилборном и не знал, что именно между нами произошло и что он мог со мной сотворить?

— Ничего подобного, — сердито ответил Росс. — Просто потому что я шотландец, весь в крови после сражения, а ты английская леди. Это и сейчас так.

Комок, образовавшийся в горле у Кейт, постепенно растворялся.

— Мне кажется, ты слишком высокого мнения об английских леди, Росс Данбар.

— Ты одна из грейдонских граций.

— Но прежде всего я женщина! Или ты боишься меня из-за этого проклятия?

— Нет, ничуть!

— Мне тоже так казалось. А кроме того, я думала, что ты поехал за мной после битвы при Стоке и молил Бога оставить меня в живых, потому что ты меня любишь. И проклятие не настигло тебя, потому что ты любил меня с той самой ночи в Новом лесу, когда готов был поджечь целый мир только ради того, чтобы меня согреть. Из-за любви ко мне ты впустил меня к себе в комнату. И женился на мне по той же причине, и ни по какой другой. Поэтому ты так долго пробыл в Граймс-Холле — не хотел, чтобы я видела это запустение. Поэтому ты взял меня с собой.

— Нет, — твердым голосом ответил Росс.

Кейт вздрогнула, будто от удара.

— Нет? — прошептала она.

Он медленно покачал головой и протянул к ней руки, как во сне человек протягивает руки к видению, боясь, что оно исчезнет.

— Я полюбил тебя с той самой минуты, когда увидел, как ты смотришь на главаря разбойничьей шайки. В руке у тебя был кинжал. Твое мужество поразило меня в самое сердце. Позже мне было нестерпимо думать о том, что твое оружие может быть направлено на меня. А потом, когда я узнал, что тебе пришлось пустить его в ход против Трилборна, и понял, что не смог тебя защитить, я осознал, что не достоин, никогда не был достоин невесты, которую дал мне Генрих.

— Я думала… — Кейт закашлялась. — Я думала, что не гожусь в невесты шотландцу.

— Глупости. Мой отец станет твоим вечным рабом уже через час после встречи с тобой. Как, собственно, и я…

В словах Росса была некоторая доля преувеличения, но Кейт не хотела вменять это ему в вину.

— Ну, тогда давай в этом убедимся.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — спросил он, поглаживая ее предплечья под шелковыми рукавами. — Почему бы тебе не остаться здесь?

Кейт немного отстранилась, чтобы лучше видеть его лицо.

— А с какой стати я должна оставаться?

— Я назвал тебя своей женой. Ты же никогда не называла меня своим мужем.

— Разумеется, называла, — сердито ответила Кейт. — Каждый раз, когда приходила к тебе.

По лицу Росса блуждала призрачная улыбка, словно его посетили приятные воспоминания.

— Ах, так вот как это называется? А я-то думал, мы занимались совсем другим делом.

— Нет, — прошептала Кейт и подошла вплотную к Россу, коснувшись грудью его торса.

— Не думал, что сейчас тебя посещают мысли о… Святые отцы запрещают заниматься этим во время беременности и после родов. В течение двух долгих лет, — вздохнул он.

— Святые отцы, — сказала Кейт, с удовольствием проведя пальцем вдоль его ворота, — имеют очень отдаленное представление о беременности. Они никогда не носили ребенка под сердцем.

— Ты права.

— Никто из них не рожал.

— Никто. И ты думаешь, что…

— Что это они проявляют извращенность натуры, лишая нас удовольствия? Да, я действительно так считаю.

— Ты уверена?

— Безусловно.

— Ах, Кейт!

Огонь, который зажегся в синих глазах Росса, согрел Кейт до самых кончиков пальцев на ногах. Он страстно притянул ее к себе, на что она тихо засмеялась, и смех ее был сродни слезам счастья. Затем он прильнул к ее губам в поцелуе — жадном и властном, но вместе с тем ласковом, источавшем доверие, любовь и верность. Когда Росс наконец отпустил ее, Кейт прижалась лбом к его груди.

— Как быть с твоим отцом? — спросила она со вздохом. — И тем отрядом, что он прислал?

— Они могут подождать. Это была его идея отречься от меня. Не вижу смысла спешить обратно к его милости.

Тревога омрачила чело Кейт.

— Ты решил ехать? Я не смогу удерживать тебя вдали от твоей семьи и друзей.

— Ты хочешь, чтобы я снова стал разбойником на границе?

— Если… если тебе по нраву такая жизнь, — сказала Кейт. Ее внимание было больше сосредоточено на его большом пальце, который ласкал ее грудь, чем на возможных опасностях жизни на границе.

— Милостью короля Генриха я теперь английский барон, как и Брэсфорд, и владею хорошими, обширными землями. У меня нет времени совершать разбойничьи набеги, даже если бы мне очень этого хотелось. Но у меня есть одно желание, которое можно удовлетворить только в Шотландии.

Встретившись взглядом с Россом, Кейт невольно опустила веки.

— И что же это за желание?

— Хочу овладеть тобой посреди вересковой пустоши, чтобы над нами было только небо, а под тобой — мой килт.

— Итак, — продолжила Кейт, задыхаясь от волнения, — скоро ли мы отправимся в путь?

— Не знаю, скоро ли, — неторопливо ответил Росс, опустив глаза на твердый бутон ее набухшего соска под тканью одежды. — Может быть, лет через пятьдесят мне надоест любить тебя на английской почве. Или же после того, как родится ребенок.

— Долго же придется ждать людям твоего отца.

— Они могут вернуться без меня.

— Я сомневаюсь, что они осмелятся предстать перед лэрдом Данбаром, не выполнив его поручения.

— Клянусь всеми святыми, что не осмелятся, — усмехнулся Росс, но в его голосе звучало неподдельное уважение.

— Какой грозный человек, — промолвила Кейт, проводя рукой по шее мужа и зарываясь пальцами в его волосы. — Думаю, я должна как можно скорее с ним познакомиться.

Шотландец посмотрел на свою жену и улыбнулся уголком рта.

— Если тебе так хочется…

— Тогда поедем сегодня.

— Нет, не сегодня, — ответил Росс и взял в руку одну из ее грудей, любуясь тем, как идеально она помещается в его ладони.

— Завтра?

— Сомневаюсь, что буду готов.

— Так когда же мы едем?

— Сегодня вечером, моя дорогая, если ты этого желаешь.

— В Шотландию? — с невинным видом спросила Кейт, в то время как ее лицо обдало жаром, а между бедер начал сочиться любовный сок.

Росс шепотом произнес ответ, зарывшись лицом в ее волосы.

Услышав его слова, Кейт засмеялась, но возражать не стала.

Загрузка...