Король

Глава 69

Находясь за своим столом в «Железной Маске», Трэз был сыт по горло делами клуба. Шум, вонь, люди… черт, его достала даже бумажная работа.

Отпихнув в сторону около пятидесяти счетов, он потер глаза с мыслью, что сейчас взорвется. И когда он опустил руки, а его глаза приспособились к флуоресцентной лампе, зрение разбилось на пиксели.

Очередная мигрень?

Он схватил первый попавшийся лист бумаги, проверить, сможет ли прочитать текст.

Пробелов в зрении нет… пока нет.

Бросив попытки закончить хоть что-то, он откинулся на спинку кресла и уставился на закрытую дверь, скрестив руки на груди. Отдаленный грохот басов заставил его задуматься о покупке берушей.

Чего он хотел на самом деле — убраться куда подальше. И не просто из этого клуба. И тот клуб, что строится в том складе на другом конце города, тоже тут ни при чем. Он хотел уйти от этого позорного бизнеса, продажи бухла и женщин, денег и безумия.

Ради всего святого, закрывая глаза, он каждый раз видел лицо Селены. Слышал ее голос, как она говорила, что хочет одеться. Чувствовал запах ее разочарования.

Он подумал об их «отношениях», если можно так выразиться, основной сутью которых была уклончивость. Неловкие разговоры. Полуправды. Тайны и секреты.

Все — с его стороны.

И это странно. Как давно брат пинал его, что пора завязывать? Говорил, что нужно взять себя в руки и перестать трахать все подряд, предупреждал, что время поджимает, надеялся и молился, что скоро все изменится… даже если для такой надежды не было никаких оснований. Тем временем он трахал шлюх в публичных местах, страдал от мигреней, пребывая на волне саморазрушения… задирал нос и не обращал внимание на айЭма.

Вопреки всем стараниям айЭма, Селена одна смогла заставить его трезво взглянуть на себя.

Это казалось неуважением по отношению к брату, но такова правда.

Боже… он молил, чтобы у королевы была избранная дочь. По крайней мере, так хотя бы часть его кошмара подойдет к концу…

Стук в дверь был тихим, и он уловил легкий запах лосьона для тела до того, как она открылась.

— Заходи, — пробормотал он.

У вошедшей профессионалки были ноги модели, но лицо подкачало: нос большеват, губы мелковаты, глаза расположены не совсем по центру. И это даже после пластической хирургии. И все же, с расстояния или в полумраке, она была сногсшибательна.

— Мне передали, что ты хотел меня видеть?

Ее голос был в самый раз для секса по телефону, низкий и скрипучий, а ее волосы, которые она перебросила через плечо, густыми от природы.

— Да. — Хорошо, что она плохо знала его, чтобы заметить, что он сидел перед ней полу-мертвый. — У меня есть особенный клиент…

— Тот парень, о котором все говорят? — Ее глаза округлились. — Секс-машина?

— Да. Я хотел спросить, сможешь ли ты встретиться с ним завтра на квартире. — Он договорился с c’Эксом на «раз в неделю», но когда шантажист звонит и просит девочку? Приходится подчиниться. — Я представлю тебя и…

— О, дааа, черт возьми. Девочки говорили о нем… он настоящий жеребец.

Она начала водить руками по своему телу, обхватывая груди, лоно.

— Завтра днем. — Он дал адрес Коммодора. — Я встречу тебя там.

— Босс, спасибо!

Когда она сузила взгляд, он понял, что последует дальше. И да, она сказала: — как я могу отблагодарить тебя?

Он покачал головой. — Никак. Просто приходи завтра вовремя.

— Ты уверен?

Он смотрел на нее, и что-то подмывало его уступить. Так ведь намного легче… словно падать в бассейн спиной назад, когда на улице — Июль… плеск, и тебе больше не жарко. Проблема в том, что следуя этой метафоре, он не умел «плавать». И каждый раз, когда он позволял себе охладиться, то оказывался под водой, без воздуха.

Усилия, которые он прикладывает, чтобы попасть на поверхность, просто не стоили секундного облегчения.

— Детка, спасибо, но я пас.

Женщина улыбнулась.

— Босс, у тебя появилась женщина?

Трэз открыл рот, чтобы сказать «нет».

— Да.

Ха, подумал он. Вот уж точно.

После их небольшой и счастливой беседы, Селена больше не появлялась в особняке Братства, а сам он не поедет на виллу Рива.

Он все еще помнил, как она выглядела, когда смотрела на него. В конце концов, он встал и вышел из комнаты… после того, как тишина стала вызывающе неприличной. Да, конечно, он мог добиться некой близости от нее. Но дело в другом: неважно, отправится он к с’Хисбе или нет. Он все равно замарал себя.

Он не мог предложить ничего стоящего ни Селене, ни кому бы то ни было.

— О-о, вот это новость, — выдохнула проститутка. — Можно я расскажу девочкам?

— Да. Почему нет.

Она буквально выпорхнула из его офиса.

Когда дверь закрылась, он вернулся к созерцанию панелей. На ее плоскости он видел Селену, словно она умерла и ее призрак преследовал его.

На мгновение у него даже помутился рассудок — он жалел, что между ними не осталось незаконченных дел, которые он мог использовать для встречи с ней. С другой стороны, он мог подступить к ней с тысячей предлогов…но предложить мог лишь одно — себя.

Он был недостаточно хорош вчера. Сегодня. Завтра…

Глубоко внутри него что-то начало меняться. Сначала он просто отметил это случайной мыслью. Но потом, когда мысль отдалась резонансом, он понял, что все было намного серьезней.

Смотря в свое будущее, он не увидел там ничего хорошего, не считая своего брата. айЭм — единственное, что было у него ценного в этом мире. И внезапно — перспектива сдаться королеве и ее дочери, стать сексуальным рабом, заключенным в стенах дворца, используемым только ради члена и спермы… казалось, она ничем не отличалась от его настоящей жизни.

Он периодически трахал кого-то, и ему было плевать.

Ни одна из этих женщин ничего для него не значила.

Почему же дочь королевы должна быть другой?

Ну, черт… единственное, что изменится? Его брат будет волен жить своей жизнью.

Он будет свободен.

И это станет единственным достойным поступком Трэза.

Сидя в своем кресле, он осознал… что это не такой уж плохой способ положить всему конец.

***

Сола покинула свою квартиру посреди ночи. Она просто не могла больше сидеть в четырех стенах, а терраса не могла утолить ее потребность в хождении.

Спускаясь по бетонным ступенькам, она прошла мимо мерцающего бассейна до тропинки сквозь кустарник. По другую сторону скрывался пляж, протянувшийся на милю в обе стороны. В лицо ударил сильный и теплый ветер.

Она пошла направо без особой на то причины и, засунув руки в карманы легкой куртки, нащупала телефон.

Он молчал.

Глядя на темный океан, прислушиваясь к волнам, бившимся о берег, Сола понимала, что он не зазвонит.

Да, конечно, ей будет звонить бабушка. Может, сотовый оператор. Ну, или из ремонтной мастерской по поводу ее новой развалюхи.

Но никто — с кодом региона 518.

Остановившись, она посмотрела, как луна позади нее своим светом касалась беспокойной воды. И хотя ее тошнило от этого, но она намеренно вернулась мыслями в багажник того автомобиля, чувствуя холод, вибрацию и страх от осознания, что то, что ждет ее, принесет с собой боль и страдания. Много боли.

Держа в голове эти воспоминания, она напомнила себе, почему молчание телефона — это хорошо…

В начале она не знала, что привлекло ее внимание.

Не запах; ветер дул ей в лицо. И она ничего не видела… изучив внимательно ландшафт позади нее, всмотревшись в нестриженные кусты, окинув взглядом еще один многоквартирный дом, некое подобие газона, бассейн… ничего не двигалось.

Ни звука.

— Эссейл? — прошептала она ветру.

Она пошла в сторону кустов. Перешла на бег.

Но когда она к ним приблизилась? Эссейла там не было.

— Эссейл! — крикнула она. — Я знаю, что ты там!

Из-за ветра ее голос ушел недалеко. Она побежала назад к дому. — Эссейл?

Сердце подпрыгивало в груди, предательская надежда вибрацией отдавалась в теле, ей даже начало казаться, что она парит над песком.

Но этот прилив оптимизма был сродни бензину в баке. Чем дольше она не получала ответа, тем ниже становился уровень, пока она не замедлилась… совсем остановилась.

— Эссейл..?

Сола с мольбой оглянулась по сторонам, надеясь увидеть его, хотя это последнее, что ей было нужно.

Но черноволосый мужчина, которого она так искала, не ответил на ее зов… и, в конечном итоге, чувство, что за ней наблюдают, утихло.

Будто его унес ветер.

Будто его и не было.

На обратном пути в свою квартиру, она позволила слезам свободно течь. На улице было темно. Их никто не увидит.

И незачем их скрывать.

Она была… сама по себе.