Глава 12

Как только Кинг произнес эти слова, я убежала в комнату, в которую изначально меня привел Ваун. Захлопнула дверь, но с моей стороны на ней не было замка, поэтому, чтобы держать ее закрытой, я уперлась в нее спиной.

Кинг хотел меня убить.

Конечно же. Ведь возможно я — последний Провидец. Я умру, и все его проблемы решатся.

— Нет, Миа. Ты не права, — произнес глубокий голос Кинга через дверь.

— Убирайся из моей головы!

— Миа, ты должна доверять мне. Ты должна понимать, что другого выбора нет. И если ты позволишь мне объяснить…

— Пошел в пи**у, Кинг!

Мне было так больно, но что еще я могла от него ожидать?

— Как бы мне этого не хотелось, боюсь делать это перед аудиторией — не мой стиль.

Мои глаза метнулись к 360 градусной камере, установленной на потолке маленькой комнатушки.

Смотрит ли на нас сейчас Ваун? Может ли он слышать и видеть нас?

— Он может видеть и слышать только тебя. Что касается меня, то я виден, только если этого хочу. Тем не менее, он отобрал все мои силы и создал какой-то барьер, чтобы держать в ловушке, в пределах этого подвала. Пожалуйста, Миа, открой дверь.

— Все что ты хочешь сказать, ты можешь сказать через дверь.

Я услышала его вздох.

— Ладно, но ты ведешь себя по-детски.

И это говорит человек, который хочет меня убить.

— Да. Это говорит этот человек. Также он собирается сказать тебе, что бы ты молчала и слушала. Я могу слышать твои мысли, а Ваун не может слышать, что я говорю. Это дает нам небольшое преимущество — конфиденциальность.

Так ты хочешь, чтобы я говорила с тобой. Так?

— Да. Очень хорошо.

Я не могу сидеть и ждать, чтобы услышать, что ты скажешь, злобный ублюдок.

— Мисс Тернер…

Упс. Простите. Злобное ублюдское высочество.

— Миа, достаточно.

Или что? Убьешь меня?

Кинг издал громкий вздох.

— Я захожу.

— Нет! — я плотно прижалась к двери спиной. — Не подходи ко мне.

— Миа. — Кинг появился прямо передо мной с протянутыми руками.

Я взвизгнула и потянулась открыть дверь, понимая, насколько эти действия бесполезны. Бежать было некуда.

Кинг захлопнул дверь прежде, чем у меня появился шанс ее открыть.

— Остановись! — он схватил меня за плечи и прижал к двери.

Я уставилась на его руки.

— Как ты это делаешь?

— Прикасаюсь к тебе?

Я кивнула.

— И к двери.

— Я очень стар и знаю, как появляться на краткие промежутки времени, если сосредоточиться. А что до тебя… — он схватил меня за запястье и положил свою ладонь поверх его метки. Мою кожу защипало, и приятная волна спокойствия захлестнула меня.

— Татуировка связывает нас. Она позволяет тебе видеть и чувствовать меня даже в темное время суток.

Темное время суток?

— Мои солнечные часы дают, ну или давали, мне возможность, с небольшим усилием находиться в мире живых.

Как это возможно? Ой, подожди.

Я протянула руку.

Не говори мне. Ты же не мог ни у кого узнать, как это возможно.

— Как ты знаешь, я посвятил свое существование поискам… — он замялся. — Конкретных людей и вещей. Солнечные часы я приобрел у Тунгизского шамана. Они наделены даром временно воскрешать мертвых.

Удивительно.

Я задалась вопросом, как он нашел этого человека и как это работало.

Почему только два часа?

— Даже с солнечными часами, будучи живым, я расходую огромное количество энергии. Я должен расходовать ее экономно.

— Подожди. Поэтому ты всегда звонил мне по телефону?

Он кивнул.

— Да, я пользуюсь телефоном довольно часто. Особенно к концу дня, когда выдыхаюсь. Из-за… — он сделал паузу, как будто тщательно подбирал слова, — моих интересов я очень занят в дневные часы.

Я слегка призадумалась над этой шокирующей информацией, а конкретно о призраке, использующем телефон. Бл**ь, и над призраком за рулем машины. И разговаривающим с людьми. Это пугало до чертиков, но объясняло так много, в том числе и его одержимость пунктуальностью. А так же объясняло, почему тогда, в Эдинбурге, он велел мне самой вести весь разговор. Люди вокруг нас не могли его видеть.

Как странно, черт возьми.

— Да. Странно.

А татуировка-воротник? Что произошло?

Кинг ответил не сразу.

— В ней не было ничего особенного. Ничего заслуживающего внимания.

Я не была уверена, что поверю в это.

Тогда почему Ваун удалил ее? Как и твои солнечные часы?

— Я не уверен. Вероятно, потому, что этот человек — параноик и думает, что я использую их, чтобы снова сбежать.

А ты уверен, что все еще не можешь сбежать?

Кинг покачал головой и сел на кровать, будто бы пытаясь разгадать в уме очень сложную головоломку.

— Когда он впервые повязал меня, я очнулся здесь и понял, что он как-то привязал меня к этому месту. Тем не менее, я все еще имел достаточно сил, чтобы покидать его на короткий промежуток времени.

Это когда ты пришел, чтобы увидеть меня?

— Да и еще нескольких людей. Я надеялся понять, какую фишку он использует, чтобы держать меня здесь. Однако я считаю, что Ваун понял, что здесь я нахожусь не полностью. И с помощью какой-то силы связал меня. Потом… он вырубил меня. У него есть какая-то… не знаю, что именно, но я теряю сознание.

Я подумала о том, как он вырубил и меня. Возможно, вырубать людей было супер способностью Вауна, вдобавок к развратному льстивому дегенерату.

— Когда я очнулся в последний раз, — Кинг закатил рукав и потер рукой пятно на запястье, где раньше были солнечные часы. — Мои татуировки пропали, и у меня больше не было силы, чтобы оставить это место.

Кажется, Ваун серьезно готовился к этому «особому» дню. И вот мы здесь.

— Да, мы здесь, — он смотрел на меня несколько долгих мгновений, и я почувствовала, как воздух в комнате сгустился от напряжения, а температура подскочила градусов на десять.

Взгляд в глазах Кинга превратился из спокойного и задумчивого в жестокий и чувственный. Желая уйти, но из-за того, что бежать было реально некуда, спиной я плотно прижалась к двери. Я не знала, чего мне ожидать; вернее с Кингом я никогда этого не знала. За исключением того, что он мог взять надо мной полный контроль. Почему, когда я рядом с ним — это вызывает такую мощную физическую реакцию. Как будто его запах что-то делает со мной. Он проникает в мои легкие, а затем в кровь. Он заставляет сердце биться чаще, а кожу начинает покалывать. Его запах мгновенно вызывал чувственное напряжение между ног и где-то глубоко внутри, от чего колени начинали дрожать.

Кинг медленно поднялся с кровати и прислонил свои ладони к двери, по обе стороны от моего лица.

— Что бы я хотел знать, мисс Тернер, — наклонился и прошептал он. — Так это — почему вы ослушиваетесь меня, снова и снова.

А затем он, в ожидании ответа, пристально посмотрел на мои губы своими голодными, красивыми глазами, обрамленными густыми шелковыми ресницами.

К-к-когда именно?

— Когда я велел тебе бежать.

Я пожала плечами.

Это сложно объяснить.

— А ты попробуй? — он провел теплыми костяшками пальцев по моей щеке.

Что я могла сказать? Я не совсем понимала мои чувства к нему. Все, что я знала, это то, что необъяснимое, иррациональное желание продолжало мощно пульсировать в моем теле. Я хотела поцеловать его. Хотела почувствовать его, прикоснуться к нему, вкусить его. Даже сейчас, после всего этого.

Это глупо. Борись с ним.

— Это не глупо, Миа. Ты — причина, по которой я меняюсь.

Меняешься? От чего и к чему?

Я уставилась на него.

Ты только что признался, что хочешь меня убить. Поэтому, пожалуйста, заканчивай свои игры, что бы ты ни задумал, у тебя на все находятся причины, на то, на это. Потому что я не дура, Кинг. Я знаю, что все это не реально.

— Ничего ты не знаешь, — нахмурился он.

Я прочитала эту историю, Кинг. И я чувствовала твою боль, единственную вещь, которую мне нужно знать. Ты опасен и зол. Ты сделаешь все, чтобы положить конец своим страданиям и отомстить Хейн.

Кинг коснулся моей щеки лицом, оставляя на ней след от колючей щетины. Я закрыла глаза и попыталась проигнорировать то, как чертовски хорошо себя почувствовала, когда он прикоснулся ко мне.

— Вот почему я никогда не обижу тебя, чтобы просто себя спасти, Миа. Ты… — его голос умолк.

— Да? — я сложила руки на груди и демонстративно на него уставилась.

Кинг отступил назад и обеими руками пригладил свои густые черные волосы. Странно было видеть, что даже сейчас его волосы выглядели идеально.

Привилегия для призраков, — подумала я.

— Да. Мне повезло. Пойманный в ловушку, скитающийся по земле, неспособный ощущать никаких эмоций, кроме боли и печали вечность. Но зато волосы у меня красивые.

Выражение его лица источало чистое раздражение, но жалости ему от меня не получить. Не сейчас.

— Не забудь о частном самолете, шлюхах и шампанском.

Он окинул меня уничтожающим взглядом.

— Миа, жестокость тебе не идет.

Затем он сел на кровать и медленно вдохнул.

— Прости. Постараюсь быть добрее. Спасибо вам, Драко, за милость, которой вы удостаиваете меня, лишая жизни. Это очень любезно и благородно с вашей стороны, мой король.

Кинг вскочил с кровати и, двигаясь, словно размытое пятно, прижал меня спиной к двери.

— Не стоит… — его голос дрожал от ярости, — …дразнить меня, Миа.

Я надавила на его руки, которые плотно сжимали мой свитер.

— Пошел ты, Кинг!

В очередной раз, посмотрев в эти соблазнительные глаза, я была поймана в их сети. Произведенный на меня эффект был мгновенным и высокочувствительным. Мой пульс участился, температура подскочила, а в самых интимных местах затрепетало.

Почему так происходит? Почему он заставляет меня чувствовать такое?

— Потому что, — ответил он на мои мысли, — я чувствую к тебе то же самое.

Он отпустил меня, и, когда он это сделал, дрожащие колени вынудили меня прислониться спиной к стене для поддержки.

— Ты первый человек, с момента моего проклятия, который позволяет мне чувствовать что-то, кроме боли. Поэтому я выбрал тебя.

Я отвела взгляд.

Ты убил почти всех Провидцев. Ты собирался убить меня.

Он нежно повернул к себе мою голову. Я могла чувствовать запах сладкого дыхания и тепло его кожи.

— Миа, я говорю правду, в мои намерения не входило убивать тебя. Вспомни, я никогда не пытался узнать кто ты. Никогда не искал тебя, не охотилс. Ты просто зашла в мой кабинет, будто бы судьба преподнесла мне тебя на блюдечке. Но ни разу, даже на секунду, когда я понял, что ты — Провидец, я не думал о том, чтобы прервать твою жизнь.

Я хотела верить ему, правда. Но доверять ему или кому-то еще мне было сложно. Кроме того, я видела истинные цвета Кинга и знала, что скрывается за этими завораживающими глазами. Отчаяние. Тьма. Боль. Он сделал бы что угодно, чтобы все это закончилось. И он будет мстить.

Кинг склонил голову набок.

— Да, ты знаешь, что скрывается внутри меня. Тогда спроси себя, Миа, что это значит. Если понимаешь, с каким мучением я живу, то вообрази себе, как было бы просто прийти к спасению — убить тебя. Представь, как ужасно, когда кроме спасения ты желаешь что-то еще. Я почувствовал именно это, когда увидел тебя. Ведь за одну секунду я снова ощутил себя человеком. Я почувствовал что-то хорошее. Я почувствовал себя живым.

Он шагнул еще ближе, и я вдохнула его тепло, запах, слова и их смысл.

Все, что я могла делать, это смотреть в глаза Кинга и спрашивать себя, что я собираюсь сделать. Потому что я хотела поцеловать его. Я хотела Кинга так сильно, что отдала бы за это все на свете.

— Не борись с этим, Миа… Просто признай, что ты — мое самое ценное достояние. И нет ничего, чего я не сделал бы, чтобы тебя защитить.

Он опустил голову и прильнул своими губами к моим. Его грубый поцелуй был наполнен мощностью человека, которому отказали во всем хорошем, что было в этом мире: в свете, любви, сострадании, но он обрел все эти недостающие ему вещи во мне.

Его рука скользнула на мой затылок, и он углубил поцелуй. Кинг прижал свое тело к моему, вызвав в нем греховную пульсацию и покалывание. Я знала, что чувствовать это неправильно. Знала, что хотеть его — неправильно. Но я хотела. Не могу объяснить почему, но я жаждала его. Обняв руками его за талию, прижалась еще ближе. Не хотела его отпускать. Никогда. В моих объятиях я ощущала реального мужчину. Я не могла ему помочь, но думаю, что никогда не хотела никого так сильно, как Кинга.

Его рот продолжал двигаться на моих губах, переходя в эротичный, чувственный ритм, который показывал, что он хотел сделать с моим телом. И, когда я почувствовала прижавшийся ко мне его большой член и услышала его прерывающееся дыхание, поняла, что никогда не смогу ему сопротивляться. Если сегодня мой последний день на земле, то быть с Кингом — с его мускулистым телом, красивым лицом, его запахом и вкусом — не самый плохой способ уйти. Разве что… это не реально.

Я оттолкнула его от себя.

— Стой! Я не позволю тебе сделать это. Не позволю усыпить меня какой-то сексуальной фантазией, для того, чтобы ты убил меня позже, после того как ты получил средство для мести Хейн.

Вот почему ты так жаждал Артефакт, не так ли? Вот о чем ты писал в дневнике.

Кинг притянул меня обратно к себе и положил обе своих руки на мои щеки.

— Загляни мне в глаза, Миа. Ты что-нибудь видишь? Чувствуешь ли ты что-нибудь, что убеждает тебя в том, что я хочу причинить тебе боль?

Нет. Но это еще ничего не значит.

— Это значит все, — сказал он с низким рычанием.

Он положил руки на мое плечо и скользнул ими к моей руке. Схватил мою руку и поднял ее между нами.

— Потому что кольцо не вернет тебя, если ты не захочешь вернуться.

Я посмотрела вниз на сверкающий камень на моем пальце.

Кольцо? Для чего оно?

— Этот бриллиант одно из моих предыдущих приобретений. Как говорили, он обладает силой воскрешать мертвых, именно поэтому я охотился за ним. Однако обнаружил, что он работает, только если носить его в момент смерти. Что, боюсь для меня, слишком поздно.

Так это его план? — подумала я, но мне было не совсем все понятно.

Кинг кивнул.

— Да. Он останавливает старение, болезни и вернет тебя обратно, если твое тело не уничтожено. Но ты должна захотеть вернуться к жизни, — его голос затих, как будто он хотел что-то сказать, но не мог.

— И? — спросила я вслух, пытаясь осмыслить то, что он пытался обойти.

Кинг поднял мою руку к своему рту и мягко поцеловал мою ладонь.

— Если ты действительно веришь, что вернешься только для того, чтобы быть убитой мной, если ты умрешь думая, что видеть тебя убитой — мое желание, то боюсь, ты не вернешься вообще.

Теперь я поняла. И он был прав. Я все еще верила, что он хочет убить меня, чтобы рассеять свое проклятие. Возможно не сейчас, не сегодня, но в ближайшем будущем, когда он исчерпает свою жажду мести.

Я отошла от него, чтобы сесть на кровать. Притянув колени к груди, уткнулась в них. Я не могла рассуждать здраво. Мое сердце хотело верить в то, что Кинг был хорошим, но его поступки показывали мне, что он способен к невероятной жестокости и обману. Он сам признался, что проклятие похитило у него какие-либо другие эмоции.

Если это правда, то он не может чувствовать ко мне искреннюю заботу.

— Я понимаю, что у тебя есть основания, чтобы так думать, Миа, — сказал он, отвечая на мои мысли. — Однако ты неправильно смотришь на ситуацию. Твои варианты состоят в том, чтобы: либо умереть от руки Вауна, что включает в себя часы, возможно дни агонии, в то время как он будет сдирать плоть с твоего тела, кусок за куском, либо взять и довериться мне. Это твой выбор.

Почему бы просто не оторвать Вауну башку?

— Я попробовал. Но Ваун знает кто я. Он начал подозревать еще с той ночи, когда я убил двух его людей.

Той ночью в Лондоне я впервые встретила нашего нынешнего хозяина. Кинг подозревал, что Артефакт находится у Вауна, поэтому назначил тому встречу, используя меня в качестве приманки. Кинг сказал ему, что я была какой-то женщиной, которой Ваун с удовольствием пополнит свою коллекцию, но на самом деле, я должна была, используя свой дар Провидца, всего лишь отыскать любые следы Артефакта. Когда встреча завершилась, Кинг приказал мне закрыть глаза, а секундой позже двое из людей Вауна были мертвы.

Кинг сел рядом со мной на кровать.

— Но после ночной вечеринки у него в голове, наконец, соединились все кусочки мозаики: Артефакт, мое появление в комнате…

Не забудь, как ты оторвал у него руку.

Я никогда не забуду, как он оторвал Вауну руку, я никогда не видела подобного ужасающего зрелища, к тому же Кинг сделал это с такой невероятной силой, что это достойно оваций.

Кинг почесал свой небритый подбородок, а я гадала, каково это быть им. Он делает это из-за того, что щетина чешется или просто по привычке?

— Я понимаю, что тебе трудно доверять кому-то вроде меня. Но я ничего не скрываю от тебя, Миа. Я бы скорее предпочел остаться проклятым и несчастным навсегда, чем уничтожил бы тебя. И гореть мне в аду, если я буду просто смотреть, как Ваун пытает и насилует тебя, перед тем как забрать твою жизнь.

Я напряженно выдохнула.

Ну, а если ты меня убьешь, и я вернусь, что тогда?

— У Клуба есть служба утилизации тел, и Ваун безусловно использует их, чтобы избавиться от твоего тела.

Я вспомнила, как Мак упоминал эту службу. Как я могла забыть что-то настолько жестокое? Это было одним из многих преимуществ принадлежности к Клубу, наряду с пожизненным уклонением от уплаты налогов, быстрым прохождением таможни и дипломатической неприкосновенностью.

— Я хорошо им заплатил, и они знают что делать, — сказал Кинг. — Ваун ничего не заподозрит.

Я моргнула.

Какого хрена, Кинг?

На меня нахлынуло ужасное беспокойство. Почему-то он знал, что произойдет и предусмотрительно предпринял все меры для моего тела. Ух ты, наверняка пригодились льготы Десятого клуба.

Кинг положил свою теплую руку на мою ногу.

— Я начал предпринимать меры в тот момент, когда решил отдать тебе кольцо. Просто на всякий случай.

Еще один запасной адский план Кинга.

Но я не уверена, что это решает наш план доверия.

— Это было сказано не для того, чтобы завоевать твое доверие. Ты задала вопрос. Я честно на него ответил, Миа. И теперь ты должна выбрать то, что произойдет дальше. Я не могу заставить тебя доверять мне.

Божечки, я знала, что Кинг прав. Черт, теперь, даже когда я думала о том, что сказал Кинг — то, что кольцо не вернет меня, я все равно выбрала бы смерть от руки Кинга, а не Вауна. Единственная проблема была в том, что я не была готова умереть, и я точно не была готова довериться Кингу, и неважно насколько сильно я этого захочу.

Я покачала головой и уставилась в его тревожные глаза. Они были полны эмоций и решимости заставить меня принять ту правду, которую он хотел, чтобы я увидела.

Я хочу тебе верить, но не могу.

Он обнял меня рукой и притянул к себе.

— Я опять ошибся. Если бы я охотнее верил в то, что ты увидишь мои шрамы и боль, то я не был бы так скрытен и холоден. Но я знаю, что встретил тебя не просто так. Я действительно верю в это. Верю в то, что ты — мой шанс на искупление.

Такие сладкие слова. Слишком сладкие. На самом деле, я была бы идиоткой, если бы поверила в то, что он сказал. Потому что оборотная сторона медали сказала мне о том, что Кинг был злом, а значит, у него не было проблем с тем, чтобы лгать и манипулировать людьми.

— Что еще ты можешь выбрать, Миа? Ты думаешь, Ваун позволит кому-нибудь из нас уйти?

Я покачала головой.

Но ты сказал, что в итоге кольцо не сработает, если я не доверюсь тебе.

— Да. Ты должна захотеть вернуться. Но захочешь ли ты? Захочешь ли вернуться, если будешь считать, что я хочу навредить тебе, убить тебя?

Предполагаю, что нет. Я не хочу умереть и вернуться вновь только для того, чтобы умереть еще раз.

— Тогда, — казал Кинг. — У меня есть один день, чтобы заставить тебя передумать и до конца осознать, кто я такой.

~ ~ ~

Чтобы я расслабилась, Кинг заставил меня лечь на узкую кровать. Он начал поглаживать мои ступни и ноги, пальцы и руки. Когда он массировал и скользил своими сильными теплыми руками по моей коже, я изо всех сил старалась не думать о том, что его прикосновения были настолько живыми, настолько чувственными и вызывали полное восхищение, но в отличие от моих ощущений, мой разум размышлял о том, должны ли прикосновения призрака так ощущаться?

Но чем больше я старалась не зацикливаться на эффекте физического контакта с Кингом, тем больше мое тело реагировало — зажигаясь, как зажглось бы тело любого человека.

Да, без сомнения, Кинг не обычный призрак. Или мужчина. Даже в заточении он продолжал источать соблазнительную, мужественную силу, которая сводила меня с ума.

Я думаю, он тоже это почувствовал, потому что когда я начала извиваться, уговаривая мое тело этого не делать, он издал тихий глубокий стон.

— Это может быть труднее, чем я ожидал, — сказал Кинг.

Нет ничего труднее, чем пытаться расслабиться в подвале Вауна, когда твои ноги массирует призрак, который собирается убить тебя, надеясь помешать, чтобы тебя подвергнули пыткам, а затем убили другие люди.

Ну да, — типа пошутила я, а он неодобрительно проворчал.

— Постарайся сосредоточиться на своем дыхании.

Что ты снова собираешься сделать?

— То, что ты уже испытывала прежде.

И что же это?

— Я собираюсь в тебя войти.

Мой правый глаз приоткрылся.

— Прости?

Он улыбнулся той очаровательной, восхитительно соблазнительной улыбкой, от которой на каждой его щеке появлялись ямочки.

Эээ… Эта улыбка на меня не подействует.

Я села напротив него, нос к носу.

— Я не имею в виду секс, если ты подумала о нем.

Тогда, что он имел в виду?

— Я собираюсь… — он откашлялся. — Я собираюсь войти в тебя, как я сделал в ту ночь в Эдинбурге.

Что? Нет!

— Другого пути нет, Миа.

Для чего это нужно? Сделать мне больно?

Потому что той ночью в Эдинбурге я испытала на себе всю силу боли Кинга. Это было похоже на то, что по моим венам пустили битое стекло.

Кроме того, разве ты не сказал, что Ваун забрал твои силы?

— Некоторых моих способностей меня лишить нельзя. Они идут в комплекте с бесплотностью, — он нахмурил свои красивые черные брови и почесал свою черную бородку.

Почему ты постоянно так делаешь?

— Как? — спросил он.

Чешешь подбородок, когда я бросаю тебе вызов или заставляю задуматься над чем-то.

— Правда?

Разве я не говорила тебе, что стала это замечать? Вот откуда я знаю, что с тобой происходит.

— Что-то пошло не так. Я не могу войти в тебя, не разделив с тобой боль моего проклятья. Однако если я не покажу тебе правду — ты умрешь с сомнением в сердце. И кольцо не подействует.

Что ты хочешь мне показать?

— Мои воспоминания.

Ты не можешь просто рассказать мне о том, что ты хочешь, чтобы я увидела?

— Слова могут солгать. Воспоминания — нет.

В любом случае не все помнят вещи такими, какими они были на самом деле.

— Верно. Каждый видит свою собственную версию истины, но эта единственная истина, известная мне.

Я не могу Кинг. Это было слишком…

— Ужасно?

Я кивнула.

— А я чувствовал себя великолепно.

Я смотрела на него и задавалась вопросом… Почему?

— Потому что, — он выпрямился.

Внезапно я заметила в его глазах этот взгляд. Взгляд, который я хорошо знала. Сердитый взгляд. Он появлялся, когда Кинг был готов потерять самообладание.

Он крепко схватил меня за плечи и встретился со мной глазами.

— Прости, Миа, но другого пути нет.

~ ~ ~

Когда Кинг заполнил все мое тело, я почувствовала, будто лезвия бритвы входят в мои руки и ноги. Я хотела закричать. Хотела крикнуть ему, чтобы он остановился, но не могла даже пошевелиться.

Вот каково это — быть одержимой? Или это причиняет такую боль, потому что он проклят?

И, Божечки, я снова оказалась там, в нем, снова жалея его где-то в глубине сознания. Как вообще можно жить с такой агонией? Всего несколько минут с ней было достаточно, чтобы свести любого человека с ума. Я хотела впиться ногтями в свое сердце, чтобы все это быстрее закончилось. И в тот момент, когда я отчетливо поняла, что Кинг пытается успокоить меня, мне захотелось вцепиться в его спину, как это делала Хейн. Я ненавидела его в тысячи раз больше, чем кого бы то ни было.

Как ты можешь так со мной поступать? — подумала я.

Я должен, — ответил он.

И пока я в своей голове корчилась от боли, то чувствовала, как энергия Кинга проникает в самые темные уголки моей души. Я почувствовала его боль. Не видела ничего, кроме фиолетового цвета. Когда я почувствовала, как вибрирует и дрожит каждая клеточка моего тела, я ощутила, какое острое наслаждение он испытывает от такой интимной близости со мной. Для него это было лучше, чем секс. Как я поняла, что это было еще бОльшей тайной, чем сам Кинг? Просто. И он был в экстазе.

В своих мыслях я на него зарычала. Как он смеет наслаждаться этим? Как смеет!

Я почувствовала покалывание, как будто Кинг ласкал меня под моей кожей, пытаясь успокоить, пытаясь заставить принять эту агонию и оттолкнуть ее.

Это не помогало!

Божечки, я надеялась, что он может меня слышать. Ласки под моей кожей, скорее всего, были самым неприятным ощущением, которое я когда-либо испытывала. Конечно не считая того, что в данный момент мною владел богатый, соблазнительный, мертвый король.

Ласки прекратились, и затем я почувствовала, как он начал копаться в моей голове. Вот чего он добивался? То же самое он делал в прошлый раз, в Эдинбурге. Он искал что-то внутри меня.

Мне трудно сказать, сколько длилась его охота за сокровищами, или когда он остановился, потому что крики в моей голове длились слишком долго, но наконец, он добился своего.

Кинг? Что ты делаешь?

Постарайся расслабиться, — сказал он.

Его голос был очень слабым. Скорее это было отдаленное эхо, а не голос Кинга.

Затем я почувствовала, будто бы теплое одеяло покрывает мое сознание.

Я уже умерла?

Нет. Ты не умерла. Просто оставайся спокойна, — скомандовал он.

Божечки! Это было ужасно странно. Кинг, казалось, успокоился и расслабился внутри меня.

Что происходит? — спросила я.

Это…


Я стояла на небольшом стадионе. Высоко в небе светило яркое солнце, опаляя мою голую спину, воздух был пропитан запахами пота, океана и грязи. Меня оглушил рев толпы, восседающей на трибунах, расположенных ярусами вокруг. Мужчины подняли свои мечи высоко в воздух и скандировали мое имя.

— Драко! Драко! Драко!

— Пожалуйста, опусти меч, брат, — умолял я, ведь я знал, что кто-то отравляет сознание Каллиаса.

Другой причины, по которой он бросает мне вызов за трон, не было. Ведь Каллиас был моей кровью. Моим братом-близнецом. Моим самым верным другом. Но кто-то добрался до него, хоть я и не знал, кто именно.

Наверное, Боги презирают тебя.

Но я старался быть хорошим королем для наших людей, быть справедливым и добрым. Я решительно спрятал истинные черты своего характера: мстительность, злобу, безразличие, потому что, как сказал мой отец, именно так поступал хороший король. Перед тем как умереть, отец научил меня смирению и дисциплине. Он научил меня быть терпеливым и милостивым, но самое главное — он показал мне, как взять на поводок мою «темную сторону» и проявлять жестокость только, когда это необходимо.

Толпа скандировала мое имя снова и снова, и я знал, что те, кто в этот момент молчат, болели за Каллиаса. Глупцы! Они понятия не имели! Если бы не моя лояльность к моему народу, я бы с удовольствием позволил Каллиасу забрать мою голову, потому что его убийство в тот момент, могло превратить мою жизнь в сущий ад из мучений. Но я отмел это в сторону. Для них. Я не мог позволить Каллиасу править. Независимо от того, что за зло им управляет, оно сделает его жестоким и мстительным королем-тираном. Долг превыше всего. На первое место я ставлю свой народ.

— Каллиас, я прошу в последний раз. Брось эти глупости.

Его ответом был поднятый меч.

— Да будет так, — прошептал я. — Пусть Боги помилуют мою душу.

С каждым взмахом моего меча сердце становилось более черным, более безобразным. Я выпустил наружу свой мрак, гнев, ярость, которые прятал для своих злейших врагов. Каллиас быстро выдохся и именно тогда я понял, кто отравил душу моего брата.

Женщина, которой я отдал свое сердце, которую обожал и любил с тех пор как мы были детьми. И в тот момент мне стало понятно, что я больше не смогу держать свою ярость в клетке. Монстр был выпущен на свободу.

Я взмахнул мечом и наблюдал, как голова моего брата упала в грязь.

Когда Хейн подбежала и вскрикнула от ужаса, меня полностью охватила ярость. Это сделала она, как она смеет плакать? Я проклинаю тебя, Хейн, ты будешь чувствовать вкус крови Каллиаса вечно.

Я зачерпнул грязь, смешанную с его кровью и заставил ее проглотить то, что она натворила.

Тьма теперь твоя вечная спутница, Хейн. Ты никогда не познаешь счастья, только смерть будет жить рядом с тобой.

За один день Хейн уничтожила двух людей, которых я любил больше всего на свете.

Загрузка...