Король решает всё

Глава 9

Разбудил её грохот на кухне и тихая ругань.

Голос Барта был бодрым и весёлым, Вера села на кровати, набросила рубашку и стала закатывать рукава с нехорошей улыбочкой и желанием слишком радужное настроение мелкому засранцу испортить.

Тихонько встав с кровати, она вышла босиком в коридор, с хищным прищуром глядя в спину копающегося в холодильнике Барта. Мягкими шагами подкралась сзади, сделала быстрый рывок и аккуратно взяла шею мага в замок, надавливая предплечьем под подбородок. Он дёрнулся, но тут же узнал её:

— Верка, ты что?

— Я что? — многообещающе протянула она, плотнее придушивая парня, — ты ничего не хочешь мне сказать, моя прелесть?

— Сказать? — улыбнулся он и попробовал угадать: — Ну… доброе утро?

— Доброе, доброе, — с нехорошей улыбочкой прошипела Вера и тут же слегка цапнула его зубами за ухо и злобно прошипела: — Ты трепло малолетнее, ты что министру наговорил?

— Ай! — Барт поражённо выдохнул, хватаясь за ухо. — Ничего!

— Ничего? — Она сильнее надавила на его шею и рыкнула: — Ты редиска мятая, ты думал, я не узнаю? Охламонище, блин, магическое, чтоб я ещё раз тебе свои мозги доверила!

— Да в чём дело? — напряжённо возмутился парень, пытаясь мягко убрать её локоть со своей шеи.

— В чём дело? — с сарказмом фыркнула Вероника. — Дело, мой дорогой, в том, что если что-то обещаешь, надо за свои слова отвечать, иначе заработаешь очень нехорошую репутацию балабола, ляпающего языком попусту. И если тебя о чём-то попросили, то это не просто так, тем более, если тебя попросили молчать.

— Я ничего лишнего не сказал, — почти обиженно ответил Барт, Вера зарычала и опять вцепилась ему в ухо:

— Лишнего?! Ты, поганец мелкий, я тебя на веганскую диету посажу! Если не умеешь своей головой думать, слушай, хотя бы, что тебе умные люди говорят, пельмень ты недоваренный. От твоих откровений никому, ни единой тле в этом мире не стало легче, понял? А хуже стало. И на будущее, пожалуйста, запиши у себя где-нибудь на таком месте, на которое каждое утро смотришь — если хочешь что-то сказать, то сначала подумай, принесёт ли это кому-нибудь пользу или радость, и если нет — будь, гадёныш, любезен — молчи!

Барт хватал воздух ртом, то ли пытаясь найти возражения, то ли потому, что она его слишком сильно придушила, Вера отпустила его и нервно отряхнула руки, развернулась чтобы пойти одеться, и опять дёрнулась от неожиданности, увидев министра на том же месте, что и вчера.

Он сидел в кресле, расслабленно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу, на его лице было такое довольное, ехидное выражение, что Вера тоже улыбнулась, изобразила ироничный реверанс и пошла одеваться.

Закрыв за собой дверь спальни, она прикусила губу и схватилась за пылающие щеки, мысленно прокручивая разговор и пытаясь оценить его с точки зрения господина министра. Наконец убедилась, что вроде бы ничего компрометирующего не сказала, выдохнула с облегчением и принялась одеваться.

«Нет, ну какая же у него была довольная физиономия… Я согласна каждый день душить Барта, лишь бы он так улыбался.»

Вероника заправила кровать, оделась, расчесалась, пошла в ванную, а когда вышла, на плите уже кипел чайник. Надутый, как кот, Барт сидел за столом и отщипывал кусочки от булки, ещё две такие же лежали на подносе в центре стола. Вера попыталась улыбнуться как можно беззаботнее:

— Доброе утро. Какие у нас сегодня планы?

— Доброе, — довольно кивнул министр, посмотрел на Барта, потом на Веру: — Вы идёте на рынок. Более подробный план мы должны составить вместе, потому что есть очень большая вероятность, что вас опять попытаются похитить.

Приподнятое настроение Веру мигом покинуло, она выключила закипевший чайник, достала заварник и банку с чаем, открыла и стала отмерять на три чашки. Министр заговорил серьёзнее:

— Места, которые вам точно надо посетить — магазин готовой одежды и обуви, банк и швею, чтобы заказать платье на осенний бал. — Вера поморщилась при воспоминании о своём погибшем платье, министр добавил: — Ещё, наверное, ювелирный — на бал не принято надевать меньше трёх элементов украшений, так что придётся купить. Вам нужно что-то ещё, может, вы что-то планировали?

— Вообще-то, да. — Вера разлила чай и подала всем чашки, села за стол. — Я хотела купить чертёжные инструменты и посмотреть книги и карты. Но если это проблема, то я обойдусь. — Она сгорбилась над чашкой и бросила неуверенный взгляд на булку — ей уже не хотелось. Барт поднял на Веру взгляд, в котором обида боролась с сочувствием, поколебался и наконец сказал:

— Я прикрою тебя щитами от чего угодно, к тому же, нас будут незаметно сопровождать человек десять элитных телохранителей. Можешь не бояться.

— Ты обещал купить амулеты, — вспомнила Вера, — тоже надо добавить в план. — Он кивнул, министр с напряжением поджал губы, тихо сказал:

— И оружие не забудьте взять с собой. На всякий случай.

Вера молча кивнула, опустила глаза и больше не подняла. Похоронная атмосфера превращала завтрак в поминки, она быстро допила чай и предложила всем выходить.

— Вам лучше переместиться телепортом, купить одежду и потом пойти пешком, — предложил министр, задерживая взгляд на вериных босоножках, — на улице довольно прохладно.

Барт вздрогнул и вскинул подбородок:

— Нет! Я её согрею заклинанием, дойдём так, тут не далеко.

— Ну смотри, — министр приподнял брови, смерил решительного Барта и смущённую Веру задумчивым взглядом и пожал плечами, — дело ваше. Подождите пять минут и выходите, я оповещу группу об изменении маршрута.

Он чуть поклонился и ушёл в стену, на которой Вера заметила знакомый по старой квартире гипсовый цветочек — видимо, магическая «рамка». Она посмотрела на Барта и поддразнивающим тоном сказала, толкая его плечом:

— Не дуйся, ты сам виноват. Знаешь, как он расстроился?

— Так ему и надо, — буркнул маг, поднимая на Веру глаза, потом нахмурился и сказал: — Так, подожди… а ты откуда знаешь?

— Ну как откуда, — развела руками Вера, — от него, откуда ещё? Или ты не только министру растрепал?

— Он же ушёл вместе со мной? — округлил глаза Барт, Вера фыркнула:

— Не знаю, когда он ушёл, но в половине четвёртого он был очень даже здесь.

— В половине четвёртого?! — охренел Барт. — И вы ещё разговаривали? Я думал, ты не захочешь его видеть.

— А я и не хотела, — с сарказмом вздохнула Вероника, — вот только господину нашему обожаемому министру плевать со шпиля Бурджа Халифа на любые хотелки, кроме собственных. Король сказал, он умеет быть убедительным, — она фыркнула и качнула головой, — я даже не думала, что настолько.

— А ну-ка, — Барт потёр ладони с заинтригованной улыбочкой, — я жажду подробностей, до чего он дошёл в желании с тобой поболтать?

— До кровати, — фыркнула Вера, Барт уронил челюсть и вытаращил глаза, Вера рассмеялась и похлопала его по плечу, иронично вздыхая: — Обуздай фантазию, о юный отрок, мы всего-то навсего пили чай и говорили о тебе, любимом.

— В кровати? — прохрипел парень.

— Ага, — она развела руками с весёлой безысходностью, — я спряталась в спальне, надеясь, что он туда не войдёт. Угу, рукава от жилетки моим надеждам, а не воспитанного господина министра — он туда как нефиг делать вломился с чашкой чая, устроился на кровати как у себя дома и великодушно позволил мне не одеваться, ему, мол, и так нормально.

Барт вытаращил глаза ещё больше, прижал ладони к красным щекам и шёпотом спросил:

— И что дальше?

— Ничего, — с насмешливым недоумением пожала плечами Вера, — поболтали и разбрелись. А чего ты ждал? Это же господин министр заполярья, в его присутствии и спальня — кабинет.

Парень печально вздохнул, сочувственно похлопал Веру по плечу и опустил глаза, тихо сказал:

— Ну что, выходим? Давай я щиты поставлю только.

— Вперёд. — Она нахмурилась, — блин, оружие… я сейчас.

Сходила в спальню, надела кобуру под рубашку, в первый раз радуясь её безразмерности, подождала пока Барт закончит манипуляции со щитами и под руку с ним вышла из квартиры.

Напряжение вилось в воздухе вокруг них, ещё когда они только спускались по ступенькам, Барт стал непривычно серьёзным, постоянно оглядывался и хмурился, его лицо казалось старше без обычной улыбки. Вера пыталась успокоить расшалившееся сердце, его грохот гудел в ушах, заставляя нервничать ещё сильнее.

Они вышли на улицу, Вера жадно осматривалась, спеша заполнить информационный вакуум последней недели — брусчатка, каменные стены домов, изящные колонны и арки у парадных входов, явно центр. Они вышли на широкую улицу, с отделёнными от дороги тротуарами, по которым ходили люди в непривычной одежде и с непривычными вещами в руках — дамы в шляпках и длинных платьях, мужчины с тростями и оружием на поясах. По дороге периодически проезжали кареты, шкуры упитанных лошадей переливались под солнечными лучами, изредка прорывающимися сквозь облака. Вере не было холодно, но прохожие частенько косились на её слишком лёгкий наряд — они все были в тонких куртках или плащах.

Барт молчал, Вера подумала, что была бы рада, если бы он шутил и смеялся, обсуждал с ней пейзажи и людей, но он был сосредоточен, и суровой собранностью жутковато напоминал министра Шена.

Когда они вошли в ворота рынка, людей стало больше, шум и гам торговых рядов немного разрядил атмосферу, Барт перестал так сильно прижимать её руку локтем. Он уверенно провёл её к какому-то дому с вывеской, вошёл следом за Верой внутрь и наконец немного расслабился. Здесь продавали одежду, Вера быстро набрала гору разнообразных тряпок, пытаясь найти компромисс между тем, что она видела на прохожих, и тем, к чему привыкла, перемерила, отсеяла половину и купила остальное. В примерочной кабинке она внимательно смотрела, не видно ли под одеждой кобуру и легко ли можно до неё в случае чего дотянуться, так что эстетика в списке приоритетов съехала к самому концу.

Вера никогда не любила ходить по магазинам, так что выбор утомил её уже через пять минут, она расплатилась и нагрузила сумками Барта, который небрежным жестом телепортировал их в неведомые дали и повёл её дальше.

Следующим пунктом оказалась швея, которая обстреляла Веру пулемётной очередью банальных комплиментов, предложила «самый модный в этом сезоне» фасон, с гордостью продемонстрировав Вере эскиз, набросанный на коленке прямо при ней, и попросила выбрать цветовое решение. В качестве цвета Вера показала на белые босоножки, а потом безжалостно вычеркнула с эскиза платья штук пять лишних элементов, включая корсет, чем привела швею в шок и ступор, заплатила и сбежала, к невероятной радости Барта, который чувствовал себя явно не в своей тарелке.

Обувь они купили ещё быстрее, в ювелирном Вера с равнодушием профессионала выбрала ровно три предмета, подходящих к платью по цвету, и тоже вручила Барту, который начинал поглядывать на неё с невыразимой благодарностью. До магазина канцелярии пришлось пройтись довольно далеко, Барт непрестанно оглядывался, Вера затылком чувствовала взгляды их невидимой охраны, но они почему-то не успокаивали. Когда за ними закрылась дверь магазина, Барт незаметно вытер с виска каплю пота, Вера была почти готова попросить его забить на всё и отправить её домой телепортом, но увидела полки и немного расслабилась — здесь было гораздо интереснее, чем во всех предыдущих магазинах. Она мило пообщалась с хозяином, который немного обалдел от её познаний и запросов, но нашёл всё, что она попросила, кроме точилки — похоже, здесь такую радость ещё не придумали. Из этого магазина Вера выходила довольная, как слон, Барт увидел её улыбку и тоже в первый раз за весь поход улыбнулся.

А в следующую секунду что-то мелькнуло перед глазами, раздался звон и Вера автоматически закрыла лицо, защищаясь от непонятной угрозы.

Рядом затопали, закричали, раздались выстрелы. Когда Вера убрала руки от лица, вокруг неё переливался искрами синий шар, в котором торчали две короткие пушистые стрелы, по крыше здания напротив быстро бежал человек в чёрном, ещё двое выпрыгнули из ближайших переулков, как белочки взлетели по стене двухэтажного дома и присоединились к бегущему, где-то за зданием канцелярского магазина грохнуло и улицу стало заволакивать вонючим дымом.

Возникший из ниоткуда министр Шен тряхнул за плечо Барта:

— Забирай её, на сегодня всё.

Барт кивнул и взял Веру за плечи, закрыл глаза и её опять сбила машина, крики слились в бесконечный разрозненный хор визга и воплей, боль прошивала её зигзагами, стекло летело и проходило насквозь колючими градинами, вырывающими куски плоти и поджигающими одежду.

Она открыла глаза в гостиной, рядом с горой сумок из всех посещённых магазинов, Барт устало тёр лицо, сочувственно посмотрел ей в глаза и кивнул:

— Жива?

— Похоже на то, — поморщилась Вера. — Что это было?

— Вернётся господин Шен, расскажет, — махнул рукой Барт, осторожно опускаясь в кресло. — Присаживайся, теперь уже спешить некуда — мы не рыпнемся отсюда ни на шаг без приказа.

Вера пожала плечами и села, задумчиво рассматривая носки своих новых ботинок — чёрные, кожаные и приятно крепкие. Спустя минут пять тишины из портала вышел министр, смерил их взглядом и отрывисто спросил:

— Все целы?

— Да, — кивнул Барт.

— Ты нужен на базе, — дёрнул подбородком за спину министр, — как справишься, возвращайся, я пока тут побуду.

— Так точно, — устало ответил Барт, поднимаясь и уходя в стену.

Вера с ожиданием смотрела на министра, он чуть улыбнулся с извиняющимся видом:

— Нервная получилась прогулка. Но теперь уже все в порядке, можно расслабиться и перекусить. Вы не едите по утрам?

— Ем, — дёрнула щекой Вера, — ещё как. Я просто не ем, когда нервничаю, потому что вкуса не чувствую и не хочется.

— А вы ещё нервничаете? — немного напряжённо улыбнулся министр, Вероника дёрнула плечами и махнула рукой, поднимаясь:

— Ну, раз уж всё, что должно было, уже случилось… — развела руками и побрела на кухню. Министр пошёл за ней, сел на своё обычное место за столом, подождал, пока Вера поставит чайник и усядется рядом, и тихо спросил:

— Сильно испугались?

— Да так, — она двинула плечами. — Все ведь этого ждали, верно?

— Да, — кивнул он, сочувственно посмотрел на её нервно сжатые пальцы и спросил: — Всё купили, что хотели?

— В банк не попали, — поморщилась Вера, он махнул рукой:

— Это не срочно, в следующий раз попадёте.

Она криво усмехнулась и спросила:

— Время кто-нибудь засёк?

— Конечно, — министр посмотрел на часы, — час пятьдесят, вы быстро справились. — Иронично усмехнулся, — Барт боялся, что с такими планами придётся бродить по рынку целый день. Он страшно не любит ходить по магазинам.

— Я тоже не люблю, — поморщилась Вера.

— Странно для женщины.

— Ну, не то чтобы не люблю, — она вздохнула и поколебавшись, объяснила, — я люблю определённые магазины. Антиквариат, книги, игрушки, сувениры… зоомагазины вообще обожаю, могу целый час там проторчать. Но я люблю зайти в один, походить и всё, больше на другие магазины сегодня даже не смотреть. День шоппинга для меня хуже каторги. А магазины тряпок вообще самое страшное, я их жутко не люблю. — Вера невольно поёжилась и с сарказмом прошептала: — Моя Миланка обожает магазины шмоток, наверное, это из-за неё у меня выработалась такая стойкая аллергия на них. — Она сделала кукольный голос и перекривила: — «Давай примерим вот эти сто двадцать одинаковых маек и выберем, какая лучше сидит».

Министр сочувственно рассмеялся.

— Барт так свою сестру перекривляет.

— Эйнис? — подняла брови Вера, он качнул головой:

— Нет, Эйнис он перекривляет похуже. Настоящую сестру, у него… была когда-то.

— Что с ней случилось? — посерьёзнела Вера, министр поморщился:

— Нормально всё у неё, просто они не видятся.

Вера хотела спросить, почему, но министр сделал такое непроницаемое лицо, что она промолчала. Зашипел чайник, она встала и выбрала из батареи банок чай, который ещё не пробовала:

— Вы будете?

— Да.

Она открыла банку, тугая крышка вызвала вихрь неприятных воспоминаний, но запах чая оказался совсем другим, очень знакомым. Вера уткнулась носом в банку и закрыла глаза, глубоко вдыхая и пытаясь разложить аромат на составляющие — малина, липа, шиповник или боярышник, немного мяты…

— Что вы там такое унюхали? — с ноткой смеха спросил министр, Вера поняла, что улыбается во все тридцать два, поставила банку на стол и тихо сказала:

— Детство своё. У меня было клёвое детство.

Он заинтригованно потянул носом и неуверенно сказал:

— Это травяной сбор с севера?

— Ага. — Вера насыпала в заварник цветную траву, залила водой и вернулась за стол, с мечтательным видом подперла ладонями щеки. Министр смотрел на неё со странной полуулыбкой, но опустил глаза, как только она на него посмотрела.

«Что он имел в виду, когда отвечал ночью Барту?»

Она подумала, что никогда в жизни не решится это спросить, и спросила совсем другое:

— Чем в меня стреляли?

— Парализующим ядом, — неохотно ответил министр. — Цыньянцы, вы нужны им живой и здоровой.

— Час пятьдесят, — тихо вздохнула Вера. — Каким образом они всё узнали и подготовили так оперативно?

Министр хмуро сжал губы и холодным тоном ответил:

— Я буду знать это максимум через час, мы их всех взяли живыми.

«То есть, сейчас их пытают. Офигенчик.»

Веру передёрнуло от этой мысли, она вдруг подумала, зачем там понадобился Барт, и поражённо приоткрыла рот, поднимая глаза на министра:

— А Барт куда ушёл?

— Работать, — тихо ответил он, посмотрел на похолодевшую Веру и быстро добавил, — он мастер-артефактор, будет изучать вещи, которые мы сняли с цыньянцев.

Вера выдохнула с таким облегчением, как будто с неё груз свалился, министр укоризненным тоном пробормотал:

— Барт стажёр, звание мастера он получил только по артефактам, а боевой и ментальной магии он ещё учится, поэтому я не беру его на опасные боевые задания.

— А сегодня что было — не опасное или не боевое? — нервно усмехнулась Вера, министр поморщился:

— Сегодня исключение. Я не хочу расширять круг людей, лично с вами знакомых, к тому же, Барт — один из немногих, кто может ставить универсальные щиты, они требуют очень много сил, даже мастера-боевики часто не способны держать подобные заклинания долго, а у него сил хватило бы на весь день до вечера.

Вера не ответила и встала налить чай, повисла тишина, она поставила чашки на стол и села, взяла себе булочку, стала отщипывать по кусочку и задумчиво смотреть в красноватый чай. Министр посмотрел на часы, взял свою чашку и спросил, как показалось Вере, просто чтобы не молчать:

— Что купили?

— Всё, — пожала плечами Вера, — одежду, скрывающую кобуру, обувь, в которой можно бегать, три украшения для бала…

— В следующий раз купите ещё несколько заколок и украшений для волос. — Вера подняла удивлённый взгляд и министр пояснил: — У нас количество и стоимость украшений говорят о положении семьи. Если у женщины всего одно украшение в волосах, это значит, что её семья на грани разорения, а если она носит одни и те же заколки два дня подряд, это вообще считается неприличным. Нужно иметь как минимум две пары, чтобы чередовать.

Вера нахмурилась, вспоминая виденных утром прохожих, и осторожно сказала:

— У женщин, которых я видела на улице, иногда вообще не было украшений.

— Они простолюдинки, — качнул головой министр, Вера нервно фыркнула и взялась за виски, свистящим шепотом выдыхая:

— Каким образом мне донести до вас, что я не из благородных, так, чтобы вы мне, наконец, поверили?

— Госпожа Вероника, — поморщился он, — давайте вы просто сделаете так, как я сказал, и всё. Поверьте, так будет лучше.

— Я не вижу в этом смысла, — скривилась она, он медленно глубоко вдохнул и холодно ответил:

— Вы ведёте себя, как благородная дама. Разговариваете, двигаетесь, держитесь как человек, привыкший командовать. — Вера опустила глаза — ей это уже говорили не раз, и друзья, и малознакомые люди, но она каждый раз отпиралась до последнего. Министр нервно сжал чашку, продолжая: — И поверьте мне, в мире, где родословная решает всё, вам будет гораздо комфортнее жить, если окружающие будут думать, что вы высокого происхождения. Вам для этого вообще не придётся прикладывать усилий, нужно всего лишь позаботиться о мелочах, вроде одежды и украшений. Если вы не хотите этого делать, это сделаю я, но тогда не говорите потом, что вам что-то не нравится.

Вера глубоко вдохнула и молча посмотрела на него, пытаясь понять, что в его словах кажется ей странным.

— Вам будет легче меня охранять, если я буду изображать благородную? — наконец решила она, он отвернулся:

— Нет.

— Тогда зачем это вам?

— Я обещал сделать ваше пребывание в этом мире максимально комфортным, — нервно ответил он, — а я, в отличие от Барта, отвечаю за свои слова.

Вероника вспомнила утреннюю сцену и прикусила губу, задавливая улыбку, ей опять стало стыдно.

— Хорошо, я куплю.

— Ну слава богам! — саркастично фыркнул министр. — Вы первая женщина, которую нужно заставлять покупать украшения.

— Я же ювелир, — криво улыбнулась она. — Я за последние несколько лет перемерила столько килограмм украшений, что никакого трепета перед ними давно не испытываю, это просто металл и камни — рабочий материал с определёнными свойствами. Так что я равнодушна к цацкам, если они не представляют собой произведение искусства или технический шедевр. — Она потрогала серьгу в ухе и чуть улыбнулась, — ну или память.

Министр дёрнул уголками губ, обозначая слабую улыбку, качнул головой, задумчиво глядя на руки Веры:

— Все пороки старого Тонга в одном человеке. Внешность, вкусная еда, дорогие украшения, шитьё… Что вы ещё умеете? Насколько я его знал, в комплекте должно идти вино, музыка, танцы и, может быть, оружие.

— Я умею делать вино, — улыбнулась Вера. — Моя мама родом из деревни, её отец держал виноградники и большой сад, они с бабушкой постоянно делали разные вина и настойки, из чего угодно, мама тоже умеет и меня научила. Поэтому я не пью спиртное. — Министр непонимающе нахмурился, Вера улыбнулась шире: — Магазинные вина невкусные, после маминых, все остальные кажутся гадостью. — Она помолчала, вспоминая список. — Музыку я люблю, умею играть на всём по чуть-чуть, но не профессионально. Танцевать тоже люблю, ходила на разные танцы по чуть-чуть. Оружие люблю, особенно огнестрельное, но обращаться не умею. Холодное тоже люблю, по детству мы с Милкой увлекались метанием ножей, но это надоело и мы больше не пробовали.

— Увлекались метанием ножей? — немного шокировано переспросил министр, — маленькие девочки?

— Ага, — она смущённо улыбнулась, иронично дёрнула бровями, — насмотрелись сериалов про великих воинов и играли в них, делали оружие из палок, придумывали себе приключения.

— У нас так мальчики играют, — министр почесал бровь и спросил, — а что такое "сериал"?

— Ой… — она тяжко вздохнула, задумалась, — у вас есть театр?

— Да, конечно.

— Представьте, что в театре ставят не одну пьесу, а цикл идущих друг за другом частей длинной книги. Одни и те же герои, только приключения не заканчиваются, а продолжаются день за днём.

— Интересно, — кивнул министр, усмехнулся, — и наверное, очень выгодно.

— Ну, у нас не нужно куда-то идти и платить деньги, чтобы их посмотреть, — махнула рукой Вера, — их показывали по телику, бесплатно, а сейчас всё что угодно вообще можно скачать и смотреть в любое время на компьютере. — Она подняла глаза и поняла, что сейчас будет много вопросов, зажмурилась и схватилась за голову, министр рассмеялся и оперся плечом о стену, ободряюще кивнул Вере:

— Ну-ну, продолжайте, наконец-то вы будете говорить, а я слушать.

Вероника застонала и уткнулась лицом в ладони, потом выдохнула и встала, подняв указательный палец:

— Я лучше покажу.

Вышла в зал, нашла свой старый телефон, включила, проверила зарядку — пятнадцать процентов. Вздохнула и вернулась на кухню, копаясь в файлах на карте. Фильмов здесь не было, но можно было найти какие-то старые видео просто для примера. Министр опёрся о стол, заглядывая в экран, Вера выбрала видео с моря, на котором не было её самой, включила и придвинула телефон министру:

— Вот, это видеозапись. Таким образом записывают игру актёров в нужных декорациях, а записи потом смотрят. Только тут экран маленький, плохо видно. — Министр зачарованно смотрел, Вера тоже наклонилась, на экране появилась мама и стала помогать брату строить замок. Министр чуть прищурился и на секунду поднял глаза, глядя на Веру, опять посмотрел в экран, Вера улыбнулась, с иронией кивнула: — Это моя мама, да, мы очень похожи, нам все это говорят. А мелкий — мой брат… а это сестра. Тут и папа где-то должен быть, меня нет, я снимаю. О, вот папа.

На экране папа помахал рукой на камеру и брызнул водой в оператора, Вера как-то интуитивно ощутила, как всё сильнее напрягается министр, попыталась осторожно посмотреть на него, но он заметил её взгляд и мигом сделал каменное лицо. Она не выдержала и тихо спросила:

— Что случилось?

— Ничего, — он выпрямился и нервным движением отодвинув рукав, посмотрел на часы, — Барт задерживается. Покажите ещё что-нибудь.

Вера бросила на него взгляд «я вам не верю, но настаивать не буду», взяла телефон и стала пролистывать видео, ища такое, где нет Виталика. Вдруг подумала, что как-то непреднамеренно с самого начала аккуратно исключила своего парня из разговоров с господином министром.

«Он мне сразу понравился, я просто не сразу это поняла. А мудрое подсознание изначально стало вычеркивать из моих рассказов о себе любые упоминания о том, что в моей жизни есть мужчина, якобы «добро пожаловать, место свободно».

Ха, я раньше никогда так не делала. Наоборот, как только знакомилась с новыми людьми, мигом вворачивала что-нибудь вроде «мой парень мне рассказывал…», чтобы сразу дать понять, что я несвободна в этом плане.

Значит, всё. Я всё-таки ушла от него, как же сложно в это поверить.»

Она нашла видео с сестрой и собакой, включила и опять придвинула телефон министру, а сама взяла чашку и подпёрла щеку ладонью, наблюдая за его лицом. Вера помнила это видео, юная радостная псина валяла мелкую сестру по полу с щенячьим восторгом, это весело, тут невозможно не улыбнуться.

Но видео закончилось, а на лице господина министра Вера так и не увидела ничего больше слабой, немного грустной улыбки, которая ей никого не напомнила.

«Да что ж такое, почему не работает? Подсознание, ау!»

— Ещё, — министр выпрямился и отпил чая, Вероника взяла телефон и стала искать следующее. В этот момент в гостиной раздались шаги и вошёл бледный, встрёпанный Барт, на ходу откатывающий рукава, кивнул обоим и повернулся к министру:

— Вы нужны на базе.

— Иду, — он допил чай и встал, бросил полный сожаления взгляд на телефон, потом посмотрел на Веру и чуть поклонился, неуверенно сказав: — Я постараюсь прийти вечером.

Вера кивнула и помахала рукой, проводила взглядом его напряжённую спину, перевела взгляд на Барта. Парень выглядел откровенно измотанным, его лоб блестел от пота, хотя когда вошёл, он его вытирал.

— Что с тобой? — тихо спросила Вера, маг отмахнулся:

— Просто устал, это нормально. — Обтёр лицо рукавом, бросил взгляд на плиту и виновато сказал: — Вер, можно я твоей ванной воспользуюсь?

— Вперёд, — пожала плечами она, — ты точно в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

— Я в норме. — Он вытер ладони о куртку, ещё раз провёл по лицу рукавом, посмотрел на Веру и напряженно улыбнулся: — Слушай, будь другом, сделай чего-нибудь поесть, а?

— Без проблем, — медленно кивнула Вера, смеривая его подозрительным взглядом, — Барт, ты плохо выглядишь.

— Это усталость, надо поесть и отдохнуть. И всё пройдёт. — Он кивнул сам себе, кривовато улыбнулся и ушёл в ванную, там зашумела вода. Вера покачала головой, допила чай и встала готовить.

Барт полоскался больше часа, она успела пожарить мясо, сварить рис и нарезать салат, на каждом ходе ножа ругая сто лет не точенное лезвие. Всё уже было готово, а маг до сих пор не вышел из ванной, Вера вымыла руки и решительно постучала в дверь:

— Барт, ты там живой? Еда остывает.

— Иду, — глухо донеслось с той стороны, буквально через секунду дверь открылась и вышел Барт в одном полотенце, мокрый, но уже гораздо более живой. Встряхнул волосами, окатив Веру веером брызг, улыбнулся и потёр ладони: — Пойдём, корми меня, свет моего желудка!

Вера улыбнулась с облегчением и повела его на кухню. Он с невозмутимостью конвейера молча загрузил в себя двойную порцию, отдышался, поэтично поблагодарил и пошёл одеваться. Вера убирала посуду, пытаясь выковырять из подсознания неясную тревогу, которая нервировала, как капающая где-то вода.

«Что не так? Что это за гадкое ощущение?»

— Барт?

— А? — он вышел из ванной, застёгивая рубашку, Вера внимательно осмотрела его, ничего не нашла и продолжила убирать.

— Что там, выяснили что-нибудь?

— Цыньянцы, — отмахнулся парень, — что тут ещё выяснять? Цепочка нанимателей уходит в недостижимые вершины. Господина Шена больше волнуют не рядовые исполнители, а их маг. У них где-то есть очень сильный мастер-универсал — боевик, артефактор, да к тому же стихийник. Таких мастеров в мире очень мало, он или очень старый, или просто гений. — Он напряжённо улыбнулся и изобразил негодование: — И он сильнее меня! Я не смог расколоть амулеты, которые мы сняли с пленников, там что-то такое накручено, что я сколько ни пытаюсь разобраться, всё никак. — Он опять вытер лицо рукавом, Вера нахмурилась, Барт попытался изобразить улыбку: — Вот сейчас пойду, попробую ещё раз, после отдыха должно получиться.

— Осторожней, — вздохнула Вера, — и удачи.

— Спасибо, — Барт прищурился и качнул головой, — в тебе нет магии, Вера, не слушай господина Шена, он это придумал. Просто ему так удобно, хочет — пусть верит, его дело. Но ты не внушай себе ложных иллюзий.

Она молча пожала плечами и проводила его до портала, постояла у стены, рассматривая гипсовый цветочек и пытаясь унять нехорошую дрожь напряжения внутри.

«Это ж-ж-ж неспроста. Ладно, не будем себя накручивать.»

Вернулась на кухню и просто от нечего делать приготовила ужин, спрятала в холодильник, пошла разбирать покупки. Чертёжные принадлежности разложила на столе, присела на минуточку попробовать, но увлеклась, и оторвалась от листа только когда в комнате стало слишком темно — здесь светильники автоматически не включались. С хрустом разогнув спину, она продолжила раскладывать вещи, когда в комнату вошёл министр, настолько мрачный, что у Веры руки опустились и внутри всё похолодело:

— Что случилось?

— Всё… — «в порядке», похоже, застряло у него в горле. Он нахмурился, качнул ладонью, как будто пытался найти подходящее слово, хотя бы приблизительно честное, но при этом оптимистичное, потом с досадой махнул рукой и ссутулился ещё сильнее. Вера прижала ладонь к груди и хрипло потребовала:

— Ну?

— Барт в лазарете, — нервно бросил министр, зажмурился и потёр глаза, со смесью вины и раздражения посмотрел на Веру, — жить будет, не переживайте.

— Что с ним? — спросила Вера, министр развернул кресло в её сторону и сел, угрюмо опираясь локтями о колени и глядя в пол.

— Говоря человеческим языком — переутомление.

— А, — Вера чуть спокойнее вздохнула и тоже села в кресло, — и что теперь будет?

— Ещё не ясно. — Он медленно переплёл пальцы, бросил короткий взгляд на встревоженную Веру, опустил голову. — Магическое переутомление похоже на физическое, как если бы человек, допустим, потерялся в лесу и трое суток без сна и еды бежал по горам. Организм, в принципе, способен на это, в стрессовых ситуациях он включает резервы и позволяет делать невероятные вещи. Но потом за всё приходится платить. Как только человек почувствует себя в безопасности, переутомлённое тело потребует отдать долг с процентами. — Он выпрямился и секунду поколебавшись, осторожно откинулся на спинку, невесело усмехнулся, — вот тут и начинается разница. Если физически утомлённый человек просто отключится и проспит сутки, а потом будет еле ходить и постоянно хотеть есть и пить, то у магов всё сложнее. Маги не отключаются, их резервы гораздо глубже, чем физические силы тела, и залезать в долги они могут куда сильнее. Обычно в случае переутомления одного мага, нужен другой, сильнее, чтобы взять первого под контроль и насильно вывести из транса, погрузить в сон, в котором ему можно будет помочь и магически перелить силы… — он махнул рукой, поморщился, — у магов свои отработанные методы лечения. Но проблема в том, что у нас нет мага сильнее Барта.

Он замолчал, хмуро глядя в пространство, Вера поёжилась:

— И что теперь делать, если нет мага? Он сам не отключится, что ли?

— В том и проблема, что нет. — Министр напряженно похрустел пальцами, медленно закрыл глаза, качнул головой и приподнял плечи, — я понятия не имею, на сколько хватит его сил, у него их очень много, а это значит, что он может торчать в этом приграничном трансовом состоянии очень долго.

— Что за трансовое состояние?

— Это вроде медитации, такой режим повышенной сосредоточенности, в который маги входят для работы. В трансе нет ощущения времени, поэтому они воспринимают время субъективно, относительно проделанной работы. А Барт упёрся в этот проклятый амулет и не желал останавливаться. — Он зло сжал губы и тихо, угрожающе добавил, как будто для себя самого: — А ещё он за ночь куда-то угрохал половину своего резерва, и я выясню, куда.

Министр замолчал, по его лицу пробегали пугающие тени, Вера тихо спросила:

— И как он себя чувствует сейчас?

— На данный момент — никак, — дёрнул щекой министр, — всё ещё в трансе, он воспринимает реальный мир по-своему, со стороны это выглядит довольно странно. Если мы не найдём мага, способного ему помочь, то он будет болтаться там ещё несколько дней, пока физическое истощение его всё-таки не свалит, а потом за дело возьмутся маги и станут вливать в него силы, параллельно подлечивая истощённое тело. — Министр с досадой сжал зубы и тихо, обречённо прошипел: — В любом случае, восстановление займёт никак не меньше недели, плюс дня три в трансе — это десять дней. — Он нервно постучал кулаком по колену, — я не могу позволить себе потерять его на такое долгое время, он мне нужен!

Веру покоробило от таких рассуждений, она опустила глаза и осторожно спросила:

— А к нему можно?

— Зачем? — кисло выдохнул министр, Вера пожала плечами, уже начиная невольно обижаться за Барта:

— Просто так. В моём мире принято навещать тех, кто болеет, приносить им еду и книги, развлекать и подбадривать, потому что болеть — это скучно и иногда больно, а друзья приносят с собой положительную энергию и помогают быстрее выздороветь. У вас так не делают?

Он немного озадаченно потёр подбородок, пожал плечами и уже совсем не так нервно сказал:

— Он вас, скорее всего, не узнает.

— Ну и что?

— И вы ничем ему не сможете помочь… наверное, — он нахмурился ещё сильнее, помолчал, потом смерил Веру медленным изучающим взглядом и сказал: — Но если хотите, можно попробовать.

— Хочу, — быстро кивнула Вера. — А ему есть можно?

— Нет, не думаю, — поморщился министр, — не стоит на нём экспериментировать. Вы так пойдёте?

— А что? — она осмотрела свою одежду, откатила рукава просторной рубашки, поправила штаны, подняла вопросительный взгляд на министра. Он изобразил на лице что-то вроде святого терпения и всепрощения пополам с удовольствием от нестареющей шутки:

— Госпожа Вероника, не хочется вас расстраивать, но это мужская одежда. Женщины ходят в юбках.

Вера звонко хлопнула себя по лбу и застонала:

— Почему мне никто не сказал?! Я трое штанов купила, ещё обрадовалась, что у вас тут есть что-то нормальное и моего размера! Чёрт. — Она выпрямилась и сурово сложила руки на груди. — А, плевать. После того ниндзевского комбинезона, я уже могу надеть что угодно, мне по барабану. Я не буду переодеваться, пойдёмте так.

— Волосы соберите, — терпеливо напомнил он, Вера нахмурилась и пощупала причёску, министр ещё более терпеливо добавил, — не карандашом.

— Ай, блин, — нервно зарычала Вероника, вытаскивая из волос карандаш, пошла искать сумку, откопала со дна резинку и быстро собрала хвост. — Всё?

Министр осмотрел её с ног до головы, тяжко вздохнул, потёр переносицу и махнул рукой:

— Пойдёмте.

Они подошли к порталу, Вера опять с опаской покосилась на гипсовый цветочек, чувствуя как по позвоночнику взбираются ледяные мурашки.

— Это правда настолько страшно? — тихо спросил министр, Вера сглотнула комок и с кривой улыбкой прошептала:

— Вы когда-нибудь умирали?

— Почти, — после паузы ответил министр.

— Страшно было? — нервно усмехнулась Вера.

— Я не успевал сообразить, я тогда был… немного занят.

Вера скосила на него глаза и усмехнулась, судя по тому, как высокомерно это было сказано, страшно таки было. Он тоже на секунду повернулся к ней, суховатым равнодушным тоном сказал:

— Барт говорил, что когда вы держались за меня, было не так страшно. Лучше, чем когда держались за него.

«Сучонок. Мало я его за ухо погрызла.»

Вера криво улыбнулась и с прохладцей пожала плечами:

— Он специалист, ему виднее.

Министр тихо фыркнул и протянул руку. Правую. Вера вопросительно изогнула бровь, он кивнул и обошёл её, подавая левую. Она опустила голову, чтобы не было видно лица, невпопад подумала, что все пальцы в карандашном графите… Взялась двумя руками, крепко сжимая его ладонь и запястье, зажмурилась и кивнула, делая шаг.

Маршрутка плыла пугающе медленно. Она видела, как расширяются глаза водителя, как он открывает рот в крике… монотонный гул треснул осколками стекла, покатился по коже горизонтальным дождём, царапая и обжигая…

Она открыла глаза. Сердце колотилось как бешеное, как будто внутри поселился сумасшедший раскалённый камень, который хочет вырваться на свободу. Ледяные пальцы стискивали горячую руку министра, он стоял молча и просто ждал. Вера с усилием разомкнула скрюченные пальцы и шепнула:

— Спасибо. Идём.

Он кивнул и повёл её по знакомым тёмным коридорам, мимо пустых камер и двери каморки доктора. Эту дверь он открыл, заглянул в пустую комнату, нахмурился и закрыл, открыл следующую. Эта была совершенно пустой, если не считать двух одеял прямо на каменном полу. Голый пол, голые стены, один светильник на потолке.

Вера вздрогнула, поймав пустой, совершенно бессмысленный взгляд бледного до синевы Барта, скрючившегося в углу на одеяле. На втором таком же сидел спиной к стене знакомый доктор, с такими же пустыми глазами, смотрящими в пространство. Барт на их появление никак не отреагировал, зато доктор тихим, бесцветным голосом позвал:

— Шен, это ты?

— Да, док.

— Кто с тобой?

— Помощь. Я решил попробовать.

— Ну-ну, попробуй. — Без всякого выражения слова звучали пугающе, Вера поёжилась и медленно пошла в дальний угол, где сидел Барт. Он смотрел в какую-то точку в пространстве перед собой, эта точка вроде бы двигалась, но очень медленно. Вера опустилась на колени на край его одеяла, тихо позвала:

— Барт, ты как?

Он не ответил. Она осторожно тронула его руку, рука оказалась ледяной даже по сравнению с её холодными пальцами. Парень внезапно повернул голову и посмотрел в стену, хриплым голосом спросил:

— Вера?

— Да, это я. — Она придвинулась ближе, взяла его ладонь двумя руками, сжала, пытаясь согреть, улыбнулась и прошептала: — Оболтус малолетний, я же говорила тебе, не перестарайся.

Парень молча улыбнулся неживой пластилиновой улыбкой, тихо повторил:

— Вера…

— Шен, кого ты привёл? — вдруг сказал доктор.

— Призванную, — тихо ответил министр, доктор издал бесцветный смешок и констатировал:

— Я тоже хочу с ней познакомиться.

— Вера, — опять позвал её Барт, потянулся руками куда-то в пространство перед собой, она поймала его запястья и стала гладить руки, тихо зашептала:

— Дружище, тебе надо выйти из транса и поспать.

— Не могу, я только начал. — Его голос звучал уверенно и безапелляционно, хоть и несколько замороженно.

— На сегодня всё, уже вечер.

— Быть не может, я ещё ничего не сделал.

— Ты мне не веришь, что ли? Темно на улице. — Она гладила его руки, он молчал и она попробовала ещё раз: — Барт, всё, рабочий день закончился. Тебе надо идти спать, завтра попробуешь ещё раз.

— Нет, — решительно мотнул головой Барт, — господин сказал, надо срочно.

Вера бросила короткий взгляд в сторону входа, где, сложив руки на груди, подпирал стену министр Шен, попыталась сохранить лицо равнодушным, но в мыслях отчётливо мелькнуло: «тиран!». Он закрыл глаза и отвернулся, рядом заговорил Барт:

— Он не тиран. Он просто делает то, что нужно. Сам работает круглосуточно и от других требует того же, так что всё честно.

Вера опять посмотрела на министра и одними губами спросила:

— Он слышит мои мысли? — Министр пожал плечами с лёгким злорадством, Вера опять повернулась к Барту: — Ладно, мелочь, заканчивай на сегодня, господин министр отменил приказ.

— Нет, — протянул Барт, — он никогда не отменяет приказы. Надо сделать, это для твоей безопасности, Вер. Этот грёбаный маг что-то слишком много знает, это карнская школа, я нюхом чую, он шпион или предатель. Надо разобраться.

— Тебе надо поспать, господин министр сказал, разберёшься завтра.

— Он не мог, — мотнул головой Барт. — Почему он передумал?

— Потому что я попросила. — Вера сгорбилась, уже теряя надежду, но Барт внезапно поднял голову и спросил:

— Да? Ну если ты… А зачем ты просила?

— Хотела с тобой поужинать, я твой любимый салат приготовила. — Она всё больше округляла глаза, уже не зная, что говорить, и методом научного тыка пробуя всё подряд.

— Тогда всё, да? — слабым голосом спросил Барт, медленно начиная сползать по стенке, — всё?

— Шен, твою мать, пошло! — тихо пробормотал доктор, — я не знаю, что ты делаешь, но продолжай.

— Всё, дружище, — Вера успокаивающе погладила парня по плечу, он растекался по стене, тело стало вялым и податливым, она аккуратно направила его сползание, чтобы уложить головой себе на колени, стала гладить по лицу и перебирать слипшиеся от пота волосы. — Рабочий день закончился, Барт, всё. Кушать и спать.

— А господин Шен придёт? — пробормотал Барт, Вера кивнула:

— Конечно.

— А Эйнис?

— А ты хочешь, чтобы она пришла? — Вера продолжала гладить его по голове, Барт нахмурился и задумался, Вера смотрела на доктора, его лицо стало напряженным, она попробовала выкрутиться: — Барт, ты так жалко выглядишь, что Эйнис будет паинькой, поверь.

— Да? — Барт улыбнулся, — ну тогда пусть приходит. Я накрываю?

— Накрывай.

Повисла тишина, Вероника жадно смотрела на доктора, ожидая подсказки, он внезапно пару раз хохотнул и сказал:

— Шен, твой маг влюбился, как пацан. Я правда хочу увидеть твою Призванную без маски, а то в его голове она похожа на какой-то сияющий божественный образ. Чёрт, я тоже хочу так влюбиться.

— Ты женат, — сухо ответил министр, доктор издал ещё один смешок и замолчал. Вера продолжала гладить Барта по плечу, перебирать волосы и смотреть на доктора. Он постепенно перестал улыбаться и через время сказал:

— Застыло всё. Шен, скажи ей, пусть что-то сделает, дальше. Он продвинулся, но потом просто остановился.

Министр бросил на Веру короткий взгляд, она пожала плечами и попробовала ещё раз:

— Барт, слышишь меня?

— Господин Шен пришёл? — улыбнулся маг, Вера улыбнулась:

— Откуда ты знаешь?

— Я вижу. И доктора вижу, ты его тоже пригласила?

Вера округлила глаза, повернулась к министру, тот посмотрел на доктора:

— Док, Барт нас с тобой видит.

— Странно. У него какая-то связь с твоей Призванной, не просто любовь, а что-то почти родственное, как будто они обряды на крови недавно проводили.

— Слияние памяти подойдёт? — прохладно поинтересовался министр, доктор ответил:

— Ого у них отношения. И сколько они слили?

— Неделю.

— Ого. — Доктор помолчал и сказал: — Тогда понятно, куда он дел столько силы.

— Он это делал до того, как явился на практику. На практике ты его видел.

— Это он до практики делал? — Доктор медленно глубоко вдохнул и закрыл глаза, открыл и продолжил тем же бесцветным голосом:. — Сколько же в нём силищи, Шен, я с ним не справлюсь, даже если Касим приедет. Куда он тогда дел силу, если не на слияние?

— Очнётся — спросишь, — вздохнул министр, помолчал, качнулся с пятки на носок и громко сказал: — Барт, ты меня слышишь?

— Господин? — неуверенно поднял голову маг, доктор резко поднял руку перед собой и обратился к центру комнаты:

— Нет, вот этого не надо, он опять уходит. Пусть лучше делает как раньше. Скажи Призванной, Барт чувствует её, как телепат. Пусть она попробует сама уснуть, тогда он тоже отрубится.

Вера подняла брови на середину лба, министр развёл руками и опять подпёр стену, с отсутствующим видом рассматривая пол под ногами. Вера вздохнула и тронула Барта за плечо:

— Дружище, посидишь со мной, пока я усну?

— Спи, — мягко улыбнулся Барт, протянул руку куда-то в воздух и перебрал пальцами, как будто лаская нечто невидимое, протянул: — Вера… ты такая классная. Я бы в тебя влюбился, если бы не господин Шен.

Вера опустила глаза, продолжая автоматически гладить волосы мага, доктор издал серию коротких смешков и пробормотал:

— Эх, где мои шестнадцать лет…

— Вера, а ты бы в меня влюбилась? — Она молчала, крепко зажмурившись и стараясь ни о чём не думать. — Вера? Влюбилась бы, если бы не господин Шен?

— Барт, хочешь, я тебе песню спою? — почти умоляюще предложила Вера, он улыбнулся:

— Да, хочу. Ту, которую ты пела Эйнис, помнишь? Про море.

— Хорошо. — Она чувствовала, как заливается краской, но из двух зол всё-таки выбрала песню. На середине куплета доктор тихо сказал:

— Пошло. Давай дальше в том же духе.

Вера допела эту песню и начала следующую, специально выбрав тихую и медленную, под конец песни доктор начал медленно заваливаться на бок, министр невозмутимо пнул его носком ботинка в бедро, заставив подскочить и потереть глаза. Доктор проморгался, резко развернулся и подбежал к Вере с Бартом, она перестала петь, доктор решительно ощупал голову Барта, потом повернулся к Вере и взяв за щеки, звонко поцеловал в лоб:

— Спасительница! — Вера ошарашенно хлопала глазами, доктор отодвинулся от неё, пару секунд полюбовался, как бабушка любимым внуком, потом схватил за плечи и прижал к себе, шёпотом бормоча: — Я не знаю, как ты это делаешь, девочка, но это отлично.

Он отпустил её, опять склонился над Бартом, на пару секунд застыл с отсутствующим видом, потом улыбнулся и обернулся к министру:

— Всё, Шен, твой гениальный оболтус спит, можно начинать лечить.

— Когда ты поднимешь его на ноги? — сухо спросил министр.

— Завтра встанет, — решительно кивнул доктор.

— Я имею ввиду, для работы, — раздражённо уточнил министр, доктор нахмурился и почесал бровь:

— Дня через три.

— Отлично. — Министр отлип от стены и вопросительно посмотрел на Веру, — госпожа?

Вероника встала, потёрла отсиженные ноги и с извиняющейся улыбкой кивнула доктору:

— До свиданья. И спасибо, что лечили меня тогда, вы мне снились.

— Правда? — улыбнулся мужчина, не отрываясь от Барта, — и как ты меня видела?

— Вы стояли рядом и дышали на меня холодом, когда было жарко, — смущённо ответила Вера, доктор повернулся к ней, с пристальным прищуром посмотрел в глаза и кивнул, как будто сделал для себя какие-то выводы.

— Ясно. Надеюсь, ещё увидимся, пока.

Она кивнула и повернулась к министру, министр вышел из комнаты и повёл её обратно по коридорам. Как только за ними закрылась дверь, он бесцветным, прохладным тоном спросил:

— Вы довольны своим визитом?

Вере не понравился его голос, но она решила не заострять:

— Да, большое спасибо.

«Это вы мне должны спасибо говорить, что я вытащила вашего любимого мага, и не за десять дней, а за три.»

Он молчал всю короткую дорогу, так холодно и неприязненно, что Вера подумала, что он не подаст ей руку перед порталом. Но он подал. Правую. Она сама обошла его и взялась за левую, шагнула вперёд и опять рухнула в омут боли, тёмный и одинаковый, без спасительного света наверху — только тёмная вода везде, визг шин и стекло.

Когда она открыла глаза, он, похоже, уже устал ждать. Сам освободил руку и потёр красные следы от пальцев, Вера не знала, что сказать, «спасибо» или «простите», замялась и в итоге не сказала ничего.

Министр сделал пару решительных шагов в сторону кухни, потом развернулся и сел в кресло с видом человека, у которого здесь назначена встреча и оппонент опаздывает. Вера тихо обошла второе кресло и села напротив, беспричинно чувствуя себя виноватой. Она не понимала, почему он так промёрз, и это непонимание её раздражало.

— Госпожа Вероника, — официальным тоном произнёс министр, глядя на свои руки, — вы говорили, что у вас нет отношений с Бартом.

— Потому что их нет, — нервно ответила она, — Барт тоже вам это говорил.

Он поморщился и переплёл пальцы.

— Не важно. В любом случае, я хочу чтобы вы знали, я никогда не запрещал ему встречаться с кем он хочет и впредь вмешиваться в его личные дела не намерен.

Вера почувствовала, как сердце потяжелело и потянуло её вниз, сгибая спину. Хотелось уткнуться лицом в колени и сидеть так долго-долго.

— Зачем вы мне это говорите? — тихо спросила она.

— Просто чтобы вы знали. — Он помолчал и сухо добавил: — Вы не в тюрьме. И вы имеете право общаться с кем вам будет угодно и как вам будет угодно. Барт значит Барт, Эрик — ну что ж, пусть будет Эрик, — и с сарказмом прошептал, — пусть учит цыньянский и пишет вам письма.

Вера почувствовала, как где-то глубоко внутри начинает дрожать обида. Медленно подняла глаза и посмотрела на министра, тихим, чуть насмешливым голосом поинтересовалась:

— Я не пойму, вам вдруг приспичило пристроить меня в надёжные руки? С чего бы?

Он поморщился, как будто она не понимала элементарных вещей, потёр виски и встал, склонившись в ненатурально низком поклоне:

— Спокойной ночи, госпожа Вероника. Уже поздно.

«Раньше вас это не смущало.»

— Спокойной ночи, господин министр, — с издевательской невинностью пропела она. — Слоников, бегемотиков — кого сегодня желаете увидеть во сне?

Он выпрямился и бросил на неё взгляд: «на какой помойке вы выкопали ваши шутки?», Вера криво улыбнулась, министр опустил глаза:

— Хочу увидеть во сне причину, по которой вы врёте, что плохо поёте.

— А что, вам понравилось? — ехидно поинтересовалась Вера, он просто кивнул:

— Да. — Чуть склонил голову и добавил: — До завтра.

Быстро развернулся и ушёл, наверное, чтобы не нарываться на очередные непродуктивные разговоры. Вера вздохнула и откинулась на спинку кресла.

«Значит, я ошибалась, думая, что нравлюсь ему. Ну или это такой забавный мазохизм, предлагать даме встречаться с кем она пожелает и носить ей записки на цыньянском.»

Вспомнив об иероглифах, она достала из ящика стола книгу и блокнот, отодвинула черчение и взялась учиться.

«Ничто так не отвлекает, как старая добрая ботанская зубрёжка».