Король решает всё

Глава 12

Её разбудил шорох на кухне. Поднявшись и натянув одежду, Вера вышла из спальни и помахала Барту, сонно бормоча:

— Приятного аппетита, дружище.

— Разбудил всё-таки? — вздохнул маг, выглядывая в коридор. — Прости.

— Да ладно, уже пора, — она отмахнулась и пошла умываться, когда вышла, Барт уже накрыл на стол. Усевшись и уже взяв вилку, Вера вдруг заметила, что Барт как-то слишком вяло копается в салате и при этом смотрит в тарелку с такой безнадёжностью, как будто там лежит экзаменационный билет, по которому он точно ни слова не ответит.

— Барт, что случилось?

Он медленно качнул головой, слабо попытался улыбнуться, но быстро сдался, опять опустил взгляд. Вздохнул и тихо сказал:

— Хочешь, новость дня расскажу?

— Ну? — Вера медленно отложила вилку, не зная, чего ожидать. — Чую, она мне не понравится.

Внутри затягивался узел из нехороших вопросов, в центре которого был самый главный — он или не он? Вера пыталась убедить себя, что средь бела дня её драгоценный министр меч не носит и на неприятности не нарывается, но тут же понимала, что у неё нет в этом стопроцентной уверенности.

Барт крутил в руках вилку, поглядывая на Веру со смесью насмешки и раздражения, а потом вины и опять насмешки.

— Готова? — Вера нетерпеливо кивнула и Барт с напряженной улыбкой выдал: — Эйнис пропала.

Она постаралась не показать, как её отпустило.

«Из-за Эйнис он тоже должен здорово напрячься.»

— Из Оденса выехала, а на месте назначения на связь не вышла, — криво улыбнулся маг. — За ней отправили агента, пока тайно. Если она не объявится до завтра, будут искать открыто. Вот так.

Вера помолчала, прислушиваясь к ощущениям, поняла, что белобрысую заразу ей тоже жалко, немного подумала и тихо сказала:

— Она ушла после обеда, как раз перед тем, как у меня была та фигня, как у шаманов… Это может быть связано?

— Да, скорее всего. — Он сунул сложенные ладони между коленями, быстро качаясь на стуле вперёд-назад, лицо подрагивало ненатуральной до оскомины улыбкой, казалось, что он на грани истерики.

Вере стало его так жалко, что захотелось обнять и успокоить, но она сдержалась просто по привычке. Потом подумала, что Барт, в конце концов, не министр и решительно встала. Подошла к магу, сжала его плечи, молча притянула к себе, он секунду поколебался, потом наклонился и обнял её за пояс, утыкаясь лицом в живот, шепотом фыркнул:

— А самое смешное знаешь, что?

— Что? — тихо сказала она, он потёрся лбом об её рубашку, дрожащим голосом ответил:

— Я могу телепортироваться к ней в любой момент, у меня же дар. Хоть сейчас. Просто появиться там, схватить её и телепортироваться обратно вместе, это две секунды и абсолютно безопасно, обвешаться щитами и вперёд.

— И почему ты этого не сделаешь? — вздохнула Вера. Она знала ответ.

— Господин Шен запретил, — шмыгнул носом Барт. — Представляешь? Говорит, это может помешать её работе. Она опытный агент, раз не вышла на связь — значит, надо так. Может, она там как раз сейчас стратегически важные сведения подслушивает, а тут я возьму и свалюсь как снег на голову, сломаю ей всю конспирацию. Клёво, да? Сиди жди, и влезать не смей. Когда Двейн так пропал, он весь магический спецкорпус поднял, а Эйнис у него «сама справится». Класс, скажи?

— Барт, ты… — Вера глубоко вдохнула, подбирая слова, стала гладить его плечи и волосы, — ты не думал, что господин министр знает что-то такое, чего ты не знаешь? И поэтому может быть уверен, что именно тогда такие меры были оправданы, а в данный момент — нет.

— Тогда почему он не сказал? — Барт отстранился и запрокинул голову, заглядывая ей в лицо, глаза у него были сухие, но красные от недосыпа и очень обиженные. Вера криво улыбнулась и безжалостно прошептала:

— Потому что ты язык за зубами держать не умеешь, прелесть моя. Я говорила тебе, что ты заработаешь себе репутацию болтуна, но я была недостаточно информирована — ты её себе уже заработал. Так что меньше развози сопли и больше верь в начальственное всеведение, он её не бросит.

— Думаешь? — его взгляд стал растерянным, обида сменилась надеждой, потом опять обидой, он прищурился и окончательно отодвинулся от Веры, сложил руки на груди и надулся: — Мог бы и сказать.

Вера молча пожала плечами и вернулась на свою табуретку, опять взяла вилку, но есть не стала. Барт поерзал на стуле и тоже взял свою, посмотрел на букет на столе, как будто в поисках темы, неуверенно спросил:

— Нравится?

— Нравится, спасибо. Как называются?

— Не в курсе, я не ботаник, — поднял ладони маг. — А какие ты любишь?

— Я орхидеи люблю. У вас есть орхидеи?

— Наверное, нет, — пожал плечами он, начиная копаться в тарелке. — По крайней мере, я никогда о таких не слышал.

Они замолчали, Барт всё-таки начал есть, она почувствовала, что он успокаивается, и тоже взялась за еду. Подчистив тарелку, парень виновато улыбнулся:

— Спасибо. Я пойду.

— Чай не будешь?

— Нет. В библиотеке попью. — Он помолчал, печально вздохнул: — Я ищу информацию по Призванным. Была одна женщина, которую Призыв выдернул из петли, она была самоубийцей. У неё тоже была эта фигня, при телепортации ей казалось, что она задыхается. Этот феномен исследовал мастер Висар, очень талантливый маг, один из величайших в мире. — Он виновато глянул на Веру и тихо сказал: — Он не нашёл решения.

— Мне министр рассказывал, что жена господина Висара прожила в этом мире всего полгода, — пожала плечами Вера, Барт удивлённо вздёрнул брови, Вера улыбнулась и пожала плечами, — и большую часть этого времени эта весёлая парочка потратила не на научные изыскания. Так что, кто знает? Может, у тебя есть шанс сделать великого мастера в этом вопросе. Тебя никто не торопит, фантазируй, ты же у нас мастер штучных заклинаний.

Барт зарделся от удовольствия, медленно мурлыкнул:

— Это тебе тоже господин Шен сказал?

— А кто ж ещё? — фыркнула Вера, — он здесь — мой единственный гугл.

Маг улыбнулся так, как будто всё понял. Встал и удивительно низко поклонился:

— Спасибо. За всё. И не говори никому про… ну, как я тут психовал. А то дойдёт до Эйнис, она ржать будет.

— Не скажу, — улыбнулась Вера. — Счастливо.

Барт ушёл, Вера поставила чай и опять взялась за телефон. Ей с вечера не давала покоя мысль, что слишком шустрый господин министр докопается до чего-то такого, что ей не хотелось бы ему показывать. Она открыла галерею и стала добавлять в запароленный архив все фотки Виталика и некоторые фотки себя, любимой, либо слишком откровенные, либо просто некрасивые. Начала с конца и продвигалась всё дальше по времени от момента своего побега, фоток становилось больше, физиономии на них становились радостнее. Дойдя до той вечеринки, на которой они познакомились, Вера почувствовала саднящую в глубине души ностальгию.

«А ведь было хорошо. Когда-то, невероятно давно, в позапрошлой жизни, но ведь было же. Он был так нереально крут, маленький мальчик с гитарой и шикарными волосами, с ним можно было говорить всю ночь напролёт, на такие темы, которые абы с кем не обсудишь.

Да, этого у него не отнять — собеседником он был интересным.»

Ей стало безумно жаль их обоих, и его, и себя, и то безнадёжно ушедшее время, которое изменило и их, и их отношения. Она скучала по тому милому мальчику, скучала последние года полтора, если не два. Он жил рядом, но это был уже другой человек. С ним всё ещё можно было проговорить всю ночь, но теперь темы стали попроще, а его взгляд на жизнь всё сильнее скатывался к цинизму — убежищу слабых людей, которым проще высмеять весь мир, чем найти в нём своё место.

«Ненавижу тебя. Ненавижу за то, что ты убил парня, в которого я когда-то влюбилась, и не давал мне бросить то, что от него осталось.

Серая кривая тень, сгорбленная навалившимися вместе со взрослой жизнью проблемами, слабая, не желающая что-то предпринимать.

Ты никогда не искал пути решения своих проблем, ты искал, на кого бы переложить и проблемы, и принятие решений.»

Вероника криво улыбнулась, вспоминая свой несшитый курсовой, подумала, сошьёт всё-таки или понесёт так, в последний момент попросив друга сбегать?

«Готова спорить — не сошьёшь. Была бы я рядом, я бы этим занялась, а так… Интересно, как скоро ты найдёшь мне замену? Новую мамочку, готовую вытирать тебе сопельки и бесконечно ждать, когда к тебе придёт успех и ты станешь рок-звездой. Врать тебе, что ты хорошо поёшь. Убеждать, что со временем всё будет, нужно только стараться. Спонсировать твои пьянки с друзьями.»

Она закрыла глаза и запрокинула голову, откидываясь на стену, на лице расплывалась сардоническая усмешка.

«Я зарабатывала эти деньги с утра до ночи, брала левую работу, считала копейки, чтобы сэкономить нам на поход в театр, на концерты, на поездку на море летом. А ты тратил стипендию за два дня, а потом брал из моего конверта свои любимые «чуть-чуть на пиво» и щедро угощал друзей, не потому, что они нищие, не потому, что была твоя очередь. Просто так. Просто потому, что у тебя сейчас есть деньги.

Рок-н-рольная жизнь сегодняшним днём, капец, как же это бесило.»

Вера потёрла лицо и опять посмотрела на экран. На фото была она сама и знакомый барабанщик, на камеру защемивший свою бороду между тарелками хэда. Кривая улыбка коснулась её губ, она перелистнула дальше и увидела Виталика со старой гитарой, вспомнила тот день, когда они вместе покупали новую.

«Отличный был день. Я тогда уже полгода как получила повышение, зарплата ощутимо выросла, появилась возможность проапгрейдить компьютер и купить нужные вещи. Мне нужны были кроссовки, тебе нужна была гитара. Не то чтобы кроссовки у тебя уже были, просто тебя не парили такие вещи — музыка важнее.

А я просто хотела, чтобы ты был счастлив. И мы пошли её покупать.»

Она уже убрала в архив те фотографии, на которых они обмывали приобретение, но их вдруг захотелось пересмотреть. Секунду подумав, Вера махнула рукой и не стала — ни к чему ворошить прошлое, это уже не имеет значения.

Думать, что этот мир ей снится, она уже перестала — слишком много времени прошло, слишком много событий и информации, невозможно столько спать. Но вариант с комой и искусственным жизнеобеспечением всё ещё не давал ей покоя, она содрогалась при мысли, что в какой-то момент может очнуться в больничной палате и узнать, что та маршрутка сделала её калекой, но оставила в живых.

«И окажется, что я сама придумала министра Шена. И Барта, и Эйнис, и короля.

В короля поверить проще всего, даже объяснение искать не надо — это попытка подсознания опять нормально поговорить с Морфеусом, без оглядки на тот проклятый старый скандал.

Тогда почему же он больше не приходит? Непостижимое подсознание слишком увлеклось игрой с министром и решило подвинуть короля?»

Она надолго задумалась, потом мысленно махнула рукой и продолжила перебирать фотографии. Нашла забавный полупрофессиональный фотосет, улыбнулась и прикусила губу — это Флай купила новый объектив и приехала к ней тестировать, Вера частенько работала для неё подопытной моделью. Сначала шли портретные фото у окна, потом постановочные в режиме «спорт», с разлетающейся тканью и волосами.

«А потом Виталик позвонил и сказал, что опоздал на автобус и останется ночевать у родителей. Я обиделась и в отместку пригласила Флай остаться у меня до утра. Мы приготовили еды, немного выпили, а потом она сказала, что в жизни не видела такой клёвой фигуры, как у меня…»

Вера прикусила губу, чувствуя, как заливается краской от этих воспоминаний. Флай потом шутила, что плох тот фотограф, который не может развести модель на «ню». Ей тогда понадобилось минуты три, эта бесовка умеет льстить на профессиональном уровне.

Фотографии со спущенной бретелькой, потом в белье, потом в развратных кружевах, чулках и подвязках, потом с плёткой, в наручниках, почти без белья, а потом и без «почти»… На последних снимках самые пикантные части её тела прикрывала только любимая гитара Виталика. Когда они с Флай потом пересматривали фотографии, Вера хваталась за голову и требовала с подруги все самые страшные клятвы, что этих снимков никто никогда не увидит. Эта зараза загадочно улыбалась и обещала позаботиться, чтобы по крайней мере, никто не узнал на них Веру.

«Надо отдать ей должное — толстый журнал её портфолио листали все наши общие друзья, но даже Виталик не узнал в умело кадрированной модели меня. Модель гитары узнал, а моё тело — нет.»

Вера пересмотрела всю папку ещё раз, потом добавила её в отдельный архив, с другим паролем.

«Не будем искушать судьбу. Господин сверхприличный министр морально не готов узнавать меня с этой стороны. Может, позже…»

Она включила музыку и пошла готовить, воспоминания о той ночи привели её в приподнятое настроение, так что когда за спиной раздались шаги, она обернулась с улыбкой. Вошёл министр, с таким лицом, как будто хотел попасть в оранжерею, а за дверью оказался морг, посмотрел на Веру, на телефон и опять на Веру, медленно глубоко вдохнул и сказал:

— Это что?

— Музыка, — широко улыбнулась Вера, увидела в его глазах недоверчивое подозрение, что стоящая перед ним женщина неадекватна, добавила в улыбку безумия и прорычала: — Готик индастриал рок. Нравится?

— Нет.

— Ну и ладно, — скривилась Вера, отворачиваясь, — выключайте, если не нравится. Там две вертикальные черточки посередине.

Министр взял телефон и выключил, на лице появилось облегчение.

— В вашем мире это считается музыкой?

— О, да. Это вы ещё дэз не слышали, — демонически хохотнула она. — Хотите, включу?

— Нет.

— М-да, — поджала губы Вера, — хорошо, что у меня есть наушники.

— Что это? — хмуро спросил министр, усаживаясь на своё любимое место. Вера дорезала лук и высыпала в сковороду, пошла мыть руки.

— Это такая штука, чтобы слушать музыку, не мешая другим. Я покажу потом.

— Хорошо. — Он замолчал и опёрся о стол, сложил руки перед собой, медленно переплетая пальцы. Вера кожей чувствовала, что что-то не так, но подумала, что это из-за Эйнис, и не стала спрашивать. Вернулась к своей сковородке, где уже была гора мяса и лука, стала добавлять масло, два разных уксуса, перец, соль, сахар. Министр за её спиной озадачено хмыкнул:

— Вы что, сахар в мясо добавляете?

— Да, — она обернулась и улыбнулась, — будет вкусненько, вот увидите.

Он недоверчиво качнул головой, но возражать не стал, кивнул на лежащий на столе мобильник:

— Можно?

— Берите, конечно. Я вашу игру не трогала, можете продолжать.

Он тихо фыркнул, то ли одобрительно, то ли насмешливо, она не поняла. Оторвавшись на секунду от кастрюль, Вера обернулась через плечо, увидела как министр сгорбился над столом, лениво тыкая пальцем в экран. Его фигура источала бесконечную усталость, Вера подумала, что не помнит, чтобы он когда-либо раньше при ней сутулился.

«Эйнис. Насколько же она ему дорога…»

Эта мысль почему-то не вызвала ревности, только сожаление, что он расстроился. Вера отставила кастрюли, накрыла сковородку и решительно подошла к столу, села и спросила:

— Что-то случилось?

Он с мрачным сарказмом ухмыльнулся на одну сторону:

— Нет, я просто поесть пришёл. — Нервным движением отодвинул телефон, переплёл пальцы и глядя в стол, буркнул: — Случилось. Сейчас дождёмся кое-каких документов и будем работать.

Вера посмотрела на его застывшее холодной маской лицо, нервно сжатые пальцы. Отстранённо отметила, что на левой руке добавилось два новых шрама, тонкие и белые, они казались старыми, Вера сама не поверила бы, если бы не знала, что ещё утром их не было.

Он молчал, она тихо встала и вернулась к плите, стараясь не слишком грохотать посудой, стала чистить овощи, рассматривая узор на лезвии и думая о том, сколько времени понадобилось на то, чтобы сделать эту красоту. Наверное, много, но именно сейчас эта мысль не радовала, сидящий за спиной министр излучал напряжение уставшего до смерти альпиниста, который не опускает руки только потому, что остановка значит смерть, и поэтому надо ползти, мысленно проклиная тот день, когда решил сюда залезть и клянясь себе больше никогда не подходить к скалам.

Ей хотелось как-то ему помочь, но он не просил помощи, не давал повода её предложить, вообще не сказал о проблеме ничего, просто сидел и молчал.

«Зачем он вообще пришёл, если ему нужно ждать документы?»

Она сделала всё, что собиралась, убрала со стола, вымыла руки. Опёрлась о тумбу у плиты и посмотрела на министра с ожиданием, он поднял голову и смерил взглядом столы и плиту:

— Вы закончили? — Она кивнула, он медленно поднялся и вялым жестом пригласил её в гостиную: — Пойдёмте туда, там хоть кресла есть.

Вера взяла телефон и вышла следом, села в соседнее кресло у журнального столика, министр откинулся на спинку своего и закрыл глаза, застыв усталой мрачной скульптурой. Вера рассматривала его профиль, он медленно приоткрыл глаза, в его взгляде была вина за что-то, о чем она ещё не знает и вряд ли узнает, потом вина сменилась прохладной стеной из мысли «работа такая, ничего личного», Вера чуть улыбнулась на одну сторону, понимающе опуская глаза, он отвернулся.

Из портала вышел незнакомый молодой парень, поклонился им обоим и отдал министру папку, ещё раз поклонился и застыл, ожидая распоряжений. Министр развязал верёвки и нервным движением открыл её, быстро пробежал глазами исписанный мелким почерком лист, отложил, пробежал следующий, следующий. На последней странице он нахмурился ещё сильнее, повернулся к парню:

— Это всё?

— Это предварительно, — ответил тот, — ребята ещё работают, Двейн уверен, будет что-то ещё.

— Ясно, работайте. Я жду результатов здесь.

— Господин, — парень поклонился и вышел через портал.

Министр встал и подошёл к столу, отодвинул горы чертежей, освобождая себе место, сел и жестом подозвал Веру, она села напротив, нехорошее предчувствие грызло её изнутри, заставляя сердце холодеть. Министр достал из папки лист плотной бумаги, посмотрел на него, протянул Вере, протокольным тоном спрашивая:

— Госпожа Вероника, что вы можете об этом сказать?

Она взяла лист и даже ещё не развернув его к себе, почувствовала, как слабеют пальцы. Она могла многое сказать об этом. Сглотнув сухой комок, она таким же протокольным тоном спросила:

— Господин министр, где вы его взяли?

Он на миг сжал челюсти, по скулам пробежал узор напрягшихся желваков, но голос оставался сдержанным и прохладным:

— В желудке перехваченного цыньянского агента.

Вера с болью закрыла глаза, чувствуя, как начинает кружиться голова.

— Значит то, что было со мной вчера, всё-таки было Призывом? — обречённо выдохнула она, министр медленно глубоко вдохнул, закрывая глаза, а когда открыл, всё-таки позволил себе каплю раздражения:

— Госпожа Вероника, будьте так любезны, ответьте на вопрос.

Вера положила листок на стол и выпрямилась, складывая руки на груди.

— Да или нет?

— Нет, — злым шепотом ответил он. — У Ритуала Призыва есть жесткие ограничения, касающиеся положения планет, благоприятный для Ритуала период наступает раз в несколько лет и длится всего несколько часов. Вчера было никак невозможно провести Ритуал Призыва.

— Тогда как вы это объясните? — она кивнула на лист. — Вы ведь не зря мне его принесли, вы поняли, откуда он.

— Я понял, откуда он, исключительно по манере начертания линий и стрелок, — он нервно двинул бровью в сторону кипы чертежей в углу стола, с нажимом провёл ладонью по лицу. — А по поводу самого рисунка я ничего не могу сказать, потому и принёс его вам, в надежде, что вы сможете. Итак, что это?

— Я не могу вам сказать, — тихо ответила она, — пока не узнаю, кто это чертил и что с ним будет.

В его глазах блеснуло сожаление, что он не может отволочь её в пыточную камеру где-то в недрах катакомб и выбить прямой ответ немедленно. Вера мягко понизила голос:

— Господин министр, это не каприз. То, что здесь нарисовано, не просто вещь из моего мира. Это моя вещь.

Он на секунду приподнял брови, потом нахмурился:

— Вы уверены?

— Абсолютно. — Она убеждённо кивнула, погладила пальцами чертёж и тихо сказала, постучав по нему ногтем, — я потратила на это столько времени, что ни с чем не перепутаю, к тому же, здесь есть надпись, она почти уникальна, я её своими руками рисовала. — Министр напряженно молчал, с опаской ожидая продолжения, Вера вздохнула: — Кто бы это ни чертил, этот человек — мой друг или знакомый, кто-то, кто бывал у меня дома или кто подписан на меня в социальных сетях. Больше это нигде нельзя взять, только у меня. Поэтому я спрошу ещё раз — что будет с этим человеком?

Министр с досадой поджал губы и сглотнул, отвёл глаза. Вера молчала и ждала, наконец он выпрямился и сухим официальным тоном заявил:

— Мы попытаемся захватить его в плен. Если получится, и если этот человек проявит понимание и лояльность, мы будем сотрудничать с ним так же, как с вами.

— А если не получится? — холодно спросила Вера.

Он бросил на неё обвиняющий взгляд, как будто она вынуждала его отвечать на вопрос, который лучше бы вообще никому не задавать.

— Тогда мы его ликвидируем, — сухо ответил министр. — Если это Призванный, и если он уже начал раздавать информацию, значит он — угроза безопасности Карна. Империя слишком много сил и средств потратила на подготовку к войне, так что не вижу ничего удивительного в том, что потеряв вас, цыньянцы нашли способ получить кого-то ещё.

— Как они это сделали, если Призыв невозможен?

— Я не знаю! — рыкнул министр, Вера вздрогнула.

«Он ненавидит эту фразу.»

— Узнайте, — тихо, но непреклонно сказала она. — Узнайте, кто это и где он находится. А потом… лучше бы у вас получилось взять его в плен.

— У вас есть подозрения, кто это может быть? — он почти взял себя в руки, голос опять звучал холодно, Вера качнула головой:

— Понятия не имею, кто именно. Но в моей ситуации, поверьте, я буду рада любому знакомому из моего мира. И буду сильно не рада, если вы решите его убить.

— Есть большая вероятность, что придётся, — безжалостно глядя ей в глаза, ответил министр. Вера изобразила нехорошую улыбку и тихо сказала:

— Если хотите хоть что-то от меня получить, вы постараетесь этого избежать.

Он плотно сжал губы, злость в глазах вспыхнула и постепенно погасла, когда он перевёл взгляд на рисунок под её ладонью. На секунду закрыв глаза, он медленно вдохнул и почти вежливо кивнул:

— Я постараюсь.

— Спасибо, — сухо кивнула Вера, щелчком отправила листок через стол и откинулась на спинку кресла. Министр развернул рисунок к себе и поднял глаза на Веру.

— Так что это?

Она глубоко вдохнула и истерически несерьёзным тоном ответила:

— Это башня Т-34-85, военной боевой машины размером с половину этой комнаты, вездеходной, пуленепробиваемой и с такой огневой мощью, которая этому миру в страшных снах не снилась.

Министр медленно закрыл глаза, облизал губы и спросил:

— Её реально построить здесь?

— Да, — безжалостно кивнула Вера. — Его конструкция проста до гениальности. Если в вашем мире есть такие технологии, — она кивнула на ящик зарядной станции для мобильных, всё ещё стоящий на углу стола, — и если вы умеете делать огнестрельное оружие, то постройка танка при наличии чертежей — вопрос времени и ресурсов. А чертежи, судя по вот этому, у них есть.

Министр ещё раз посмотрел на рисунок, медленно откинулся на спинку кресла и с чувством выдохнул:

— Охренеть.

Вера истерично хохотнула и кивнула:

— Ага.

Они встретились взглядами, пару секунд напряженно помолчали, а потом одновременно отвернулись каждый в свою сторону.