Коснись меня огнем

Глава 12

— Я не верю, что ты это серьезно! — Блейз в изумлении уставилась на Миклоша. Ей и в голову не приходило, что Миклош не примет ее. Она добралась до табора совсем недавно, прервав бурное празднование своего собственного замужества.

Завидев Блейз, Миклош и Панна сразу бросились к ней, отвели в сторону, подальше от веселой музыки и плясок, и молча выслушали. Блейз со слезами на глазах поведала им свою беду, опустив только самые интимные подробности первой близости с мужем.

Когда Миклош услышал, что она сбежала от мужа, он сурово, не скрывая своего неодобрения, посмотрел на нее.

— Цыгане предоставили тебе убежище, Раунийог, в память о твоем святом отце, моем друге, чтобы спрятать тебя от тетки. Однако на сей раз я не в силах помочь тебе. Ты теперь жена знатного господина и должна повиноваться мужу.

Блейз с мольбой устремила взор на Панну, но старуха лишь покачала головой:

— Можешь провести у нас ночь, дитя, но утром тебе придется вернуться к мужу, если только он сам не пожалует за тобой раньше. Ему не понравится, что ты сбежала. А теперь иди к костру и согрейся.

Пораженная отказом, Блейз, как слепая, пошла за Панной. Старуха подвела ее к бревну у огня и силой усадила. Блейз казалось, что друзья предали ее. Они не колеблясь приняли сторону Джулиана, не проявив ни малейшего сострадания к ней.

Отчаяние охватило Блейз. Можно, конечно, попробовать сбежать отсюда, но это связано со слишком большой опасностью. Одинокая молодая женщина, почти без денег, без средств к существованию станет легкой добычей бродяг и разбойников, в огромном количестве шляющихся по дорогам. Больше ей идти некуда, разве что вернуться к бездушному мужу, которому она не нужна.

Блейз поежилась, устремив невидящие глаза на языки пламени, а жалобные звуки скрипки усиливали ее печаль.

Тем временем Джулиан сидел в темной гостиной в одиночестве и пил, пытаясь заглушить злость и отчаяние. Но даже изумительное бренди Килгора не могло притупить его ощущения настолько, чтобы помешать чувству вины терзать его совесть. Он никогда раньше не был так груб с женщиной, так намеренно жесток, как этой ночью, когда в первый раз разделил брачное ложе с молодой женой.

Джулиана захлестывала злоба оттого, что его принудили к браку, браку, которого он не хотел. В таком состоянии нельзя было и близко подходить к Блейз. Разумеется, он должен был овладеть ею, чтобы их союз нельзя было признать недействительным, но даже эта причина не могла служить оправданием его жестокого поведения.

Теперь Блейз его жена, она заслуживает уважения, подобающего ее новому положению.

Понимая, что все равно придется как-то исправлять случившееся, Джулиан поставил пустой фужер на столик и заставил себя подняться с дивана. Неохотно, с большим трудом передвигая непослушные ноги, он направился по тускло освещенному коридору в сторону спальни Блейз. Когда он открыл дверь и вошел в комнату, тишина, обступившая его со всех сторон, показалась ему такой же зловещей, как и холодный сквозняк, которым тянуло из распахнутого окна.

Хромая, Джулиан подошел к пустой кровати и уставился на красные пятна на простыне. Чувство ужаса сразу охватило Джулиана. Казалось, он видел все это когда-то раньше, перед глазами у него замелькали ночные кошмары. Точно так же от него сбежала Каролина. И умерла.

Мгновенно протрезвев, со знакомым ощущением сведенного от ужаса желудка, Джулиан вернулся в свою спальню, быстро натянул бриджи и сапоги, надел рубашку, а поверх накинул редингот. Разумом он понимал, что волнуется напрасно. Несомненно, Блейз у своих цыганских друзей. Она затаилась, подобно раненой лисице, но он не обретет покоя, пока не разыщет ее.

Он быстро прошел в конюшню и сам оседлал коня, чтобы не делать всеобщим достоянием побег новобрачной и пощадить свою гордость, поскольку исчезновение молодой жены в первую же ночь выставит его в нелепом свете. Желая избежать нового публичного скандала, он один должен как-то справиться с этим. Он женился на Блейз, чтобы уберечь ее и себя от осуждения света. Однако для любителей злословия, если они узнают, что супруга сбежала от него в первую же ночь, напуганная его жестокостью, это событие будет подобно настоящему празднику. Неизбежно пойдут кривотолки, сравнения с его первым браком. Бегство Блейз только придаст правдоподобие убеждению, что именно он убил первую жену. Но ведь он решил прекратить добровольное изгнание и вернуться в Англию, чтобы окончательно избавиться от призраков прошлого.

Спустя полчаса он уже подъезжал к табору. Среди цыган, расположившихся вокруг костра, он сразу разглядел Блейз. Она сидела у огня с отрешенным видом, не обращая внимания на пеструю толпу пляшущих вокруг цыган. Джулиан заскрежетал зубами, разные чувства нахлынули на него. Радость, смешанная с облегчением, что она цела и невредима. Гнев на ее строптивость и угрызения, совести за собственную, не имеющую оправдания, жестокость. Он медленно, с большим трудом спешился, проклиная малоподвижную ногу. За прошедший день он подверг ее слишком большой нагрузке, а теперь пожинает плоды.

Цыгане увидели его. Скрипки и бубны замолкли, все притихли. Джулиан заметил, как вздрогнула его жена. По-прежнему сидя, она немного обернулась и посмотрела на него через плечо. Лицо ее было бледно и неподвижно.

Сын Миклоша Томми подбежал к Джулиану:

— Взять коня, милорд?

— Да, будь любезен. — Присмотревшись, он выделил в группе цыган Миклоша. — Я немного побуду у вас с вашего позволения, мистер Смит.

Миклош подошел к Джулиану и низко поклонился. — Конечно, милорд. В моем таборе вы всегда дорогой гость.

— Я хотел бы поговорить с женой.

— Да-да, конечно.

Блейз резко поднялась с бревна, на котором сидела, осуждающе посмотрела на Миклоша, повернулась и решительно пошла по направлению к повозкам. Джулиан пошел за ней, хотя нога не позволяла идти быстро по неровной земле.

— Блейз!

Ошибиться было невозможно — его окрик прозвучал как приказание.

Она неохотно остановилась ярдах в десяти от повозки Панны, но не обернулась к нему. Услышав за собой неуверенную походку, Блейз поплотнее завернулась в накидку, словно пытаясь защититься от него. Вдали от костра тьма сгустилась, и Блейз поняла, что совершила ошибку. Среди людей она была в безопасности, а здесь оказалась наедине с разгневанным супругом. Она ощутила его присутствие у себя за спиной. Вдали опять зазвучала музыка, но на душе у Блейз было совсем не весело.

— Вы пришли, чтобы вернуть меня? Вы намерены сделать это, даже если придется тащить меня за волосы? — спросила она дрожащим голосом, с трудом сдерживая слезы.

Последовало тягостное молчание. Потом Джулиан проговорил:

— А что, дойдет до этого?

Блейз изумленно замерла, когда он протянул руку и погладил выбившийся из-под накидки черный локон. Она сжалась.

— Не прикасайтесь ко мне.

— Ты теперь моя жена. — Блейз почти физически ощутила, каких усилий стоит ему сдерживаться. — Я имею право прикасаться к тебе, когда и где пожелаю.

Блейз удрученно молчала, понимая, что он прав. По английским законам она — почти полная собственностьмужа, и он может делать с ней все, что ему заблагорассудится.

— Тебе было больно?

Блейз была готова поклясться, что различила в голосе Джулиана нежность.

— Да. — Она опять сжалась, когда ей на плечо легла рука Джулиана, но не отстранилась.

— Боль пройдет. В первый раз всегда бывает больно. Блейз готова была закричать, что ей больно не только физически, но не хотела показывать ему, как глубоко он обидел ее.

— Вы, наверное, большой специалист по лишению девственности, милорд?

— Ты — первая. — Ответ прозвучал натянуто и несколько холодно.

— Неужели? А, судя по словам моей тетушки, ваши победы исчисляются легионами…

— К черту вашу тетушку… — со злостью выругался, он, еще крепче сжимая плечо Блейз и поворачивая ее к себе.

Глаза ее привыкли к темноте, она уже различала черты хмурого лица Джулиана. Выражение его было жесткое и чувственное одновременно.

— Я искренне сожалею, что так грубо обошелся с тобой, но теперь уже ничего не поделаешь. Наш брак теперь нельзя аннулировать. Ничего не изменишь, нравится тебе это или нет. Ты моя законная жена, и я несу ответственность за тебя. Поэтому предупреждаю — я не потерплю твоего безрассудного поведения. Теперь ты должна вести себя как взрослая. Я ясно выразился?

Униженная и страдающая, Блейз с трудом сдерживалась, чтобы не ударить его. Она никогда не простит ему ни эту страшную первую ночь, ни то, что он принудил ее выйти замуж. Она молча поклялась себе, что наступит день, когда он пожалеет о содеянном.

— А иначе что, милорд? Вы расправитесь со мной, как расправились с первой женой?

Руки Джулиана бессильно повисли. В одно мгновение его лицо стало непроницаемым, невозможно было понять, о чем он думает, но Блейз почему-то была уверена, что сделала ему так же больно, как он — ей. Однако эта маленькая победа не обрадовала ее — она отдавала себе отчет в том, что нанесла ему удар в самое уязвимое место, но ей было все равно.

— Или вы желаете, милорд, чтобы я вернулась в постель? — спросила она с ехидством. — Если нет, мне бы хотелось присоединиться к танцующим.

— Иди, — односложно сказал Джулиан и сжал кулаки.

Блейз повернулась и пошла прочь, чувствуя на себе его взгляд. Джулиан остался стоять в темноте, негодуя на строптивость Блейз и ее обвинение. Неужели она действительно считает его способным на убийство? Но вскоре его размышления были бесцеремонно прерваны. Он обернулся и понял, что не один. Из-за своего фургона появилась Панна. Она покачала седой головой, и длинные золотые серьги затрепетали в отблесках далекого огня.

— Ее сердце нельзя покорить силой.

Джулиан сжал губы, догадавшись, что старуха все слышала.

— Неужели? Что-то я не припоминаю, чтобы просил вашего совета, как обращаться с женой, миссис Смит.

Однако его ледяной тон не произвел на Панну никакого впечатления.

— И все же, сэр, похоже, без хорошего совета вам не обойтись. Боюсь, вы все можете испортить. Сначала вам надо завоевать ее преданность и любовь. Раунийог тогда сделает для вас все, ничего не побоится. Но если вы не переменитесь, вы только оттолкнете ее.

— Я не чудовище.

Панна каркнула, ее черные глаза блеснули.

— Нет, конечно, вы не чудовище, милорд. Вы красивый джентльмен и умеете обращаться с женщинами. Не сомневаюсь, вы способны на большее.

Шаркающей походкой она направилась к костру, а Джулиан выругался сквозь зубы. Он не понимал, как оказался в столь безвыходном положении, ведь пострадавшая сторона — он, это он был вынужден жениться на Блейз ради сохранения чести.

Но если быть откровенным до конца, то и его юная жена тоже пострадала. Она, конечно, не ангел, но он поступил с ней куда более жестоко, чем она того заслуживала.

Джулиан взъерошил волосы. Что же делать дальше? Теперь он отвечает за Блейз. Можно, конечно, отправить ее в одно из отдаленных имений, однако скорее всего это будет неверным шагом, если он намерен добиться от нее подчинения и уберечь от неизбежных ошибок. Нет, лучше держать ее при себе. А если он хочет, чтобы их отношения стали более или менее сносными, надо помириться с ней. Для того чтобы она свыклась со своим неожиданным замужеством, ему придется волей-неволей проявлять больше тепла, чем в прошедшие дни… Это единственный способ добиться, чтобы она осталась с ним по доброй воле… и чтобы с Блейз не повторилось то, что случилось с Каролиной.

Каролина… Лицо его исказила болезненная гримаса, вызванная воспоминанием, но Джулиан усилием воли отогнал образ покойной. Теперь он должен заботиться о новой жене. Панна права. С Блейз надо вести себя по-другому. Он уже совершил множество ошибок, но, кажется, все еще поправимо.

Плотно сжав губы, Джулиан решительно посмотрел в сторону костра, где продолжали гулять цыгане. Да, положение можно исправить. Она еще не знает, как он умеет убеждать.

Блейз услышала возбужденный шепот, который не смогли заглушить даже звуки музыки и всеобщее веселье, но не сразу поняла его причину: горгио рай, ее муж, присоединился к пляскам у костра.

Блейз сидела на бревне, выпрямив спину и широко раскрыв от удивления глаза. За ту неделю, что лорд Линден гостил в таборе, он ни разу не танцевал.

Его хромота была едва заметна, двигался он легко и плавно, подняв руки над головой и прищелкивая пальцами в такт музыке. Джулиан снял сюртук, и сквозь тонкое полотно рубашки были хорошо различимы очертания его мускулистой груди и широких плеч.

Он не сводил с нее пристального взгляда синих глаз, ритмично переступая по твердой земле под звенящие удары бубна.

Блейз, в свою очередь, не могла оторвать от него глаз, завороженная красотой его танца, пронизанного откровенной, манящей чувственностью. Танец настоящего цыгана смотрелся бы более мощно, величаво, зато в танце Джулиана была какая-то магия, он завораживал. Его вьющиеся золотистые волосы отражали отблеск костра. Со стороны можно было подумать, что он — цыганский барон в окружении своего табора. Его откровенные движения предназначались ей и взывали ко всему женственному, что было в ней, будили страсть.

Сердце Блейз забилось чаще, ее бросило в жар. Она видела танцующих цыган, слышала прихлопывания их рук, страстные звуки скрипки, но все равно казалось, что она с Джулианом одна. Она не сводила глаз с его ритмично двигающихся бедер и ясно вспомнила, что произошло между ней и этим красавцем совсем недавно. Вспомнила, как он овладел ею, огненные ощущения его проникновений и настойчивый властный ритм его движений, и сразу почувствовала саднящую боль между ногами.

Возгласы одобрения и аплодисменты становились все громче, ритм музыки все убыстрялся. Джулиан кружился, откинув назад голову и плечи, широко раскинув руки. Внезапно его правая нога не выдержала, и он упал, приземлившись на левую ногу, это явно не было одним из па… Музыка тотчас смолкла, Блейз в ужасе смотрела, как Джулиан падает рядом с костром. Она вскрикнула и бросилась к нему.

Джулиан лежал, согнувшись пополам, прижав ладони к правому бедру, и скрежетал зубами от боли. Блейз беспомощно всплеснула руками и опустилась на колени рядом с ним. Когда она попыталась дотронуться до него, убеждая отодвинуться подальше от огня, он только громко застонал. Блейз быстро отдернула руки. Он лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша. Ее охватил страх, когда она увидела, как побелело его лицо.

Внезапно за спиной у нее раздался голос Панны:

— Отведи его в палатку, а я схожу за мазью. Ты сама будешь ухаживать за своим мужем, Раунийог.

Блейз покорно кивнула, на время забыв о желании отомстить и о своей клятве заставить Джулиана пожалеть о том, что принудил ее к браку. Она не могла спокойно смотреть, как он страдает. Как бы отвратительно он ни обращался с ней последние два дня, она должна помочь ему.

Два здоровенных цыгана помогли Джулиану подняться на ноги, но лицо его исказилось от боли, и он с трудом выдохнул:

— Подождите!

Он стоял неподвижно, склонив голову на грудь, и ждал, когда отпустит боль. Блейз видела, как темнеет от пота его рубашка. Наконец он кивнул. Ему помогли дойти до края табора, где стояла палатка, в которой он прожил неделю. Оказавшись внутри, он без сил рухнул на тюфяк и замер на спине, с трудом переводя дыхание. Блейз вошла в палатку следом и села справа от Джулиана. Ей было невыносимо смотреть, как он мучается, она взяла его руку в свою, молчаливо предлагая утешение. Когда он судорожно ухватился за ее руку, она, однако, не сумела удержаться от резкого замечания:

— О чем вы только думали, пускаясь в пляс с больной ногой?

— Я хотел… — губы Джулиана скривились в подобие насмешки, — …стать похожим на цыган… которыми ты так восхищаешься.

Такого ответа Блейз не ожидала. Так, значит, он устроил это представление, чтобы произвести впечатление на нее? Он добился цели, но следовало быть осторожнее. Она покачала головой, размышляя, что могло заставить его пойти на такой безрассудный шаг.

— Мне… не следовало… вести себя так легкомысленно, особенно после сегодняшней нагрузки на ногу.

Блейз была полностью согласна с ним, но считала, что и она тоже виновата. Если бы он не помчался в Лондон за разрешением на брак, если бы не само бракосочетание, во время которого Джулиану пришлось долго стоять на ногах, если бы не первая брачная ночь… Она отогнала последнее воспоминание.

— Где вы научились так танцевать? — спросила она, стараясь отвлечь его, да и себя тоже.

— В Испании. На зимних квартирах… У нас было много свободного времени. Мы часто приглашали танцоров развлекать офицеров. От них я и научился исполнять фламенко.

— Так это был испанский танец? А так похож на цыганский.

— Думаю, у них одно происхождение. В Испании фламенко исполняют главным образом цыгане.

Блейз отвела глаза, сожалея о проявленном любопытстве. Она без труда представила своего златокудрого красавца мужа в окружении дюжины смуглых испанских красавиц, которые, несомненно, пытались наперебой ублажить его.

Вскоре пришла Панна. Старая цыганка принесла чудодейственную мазь, длинный кусок муслина и небольшую лампу, которую повесила на крюк. Она посмотрела на Блейз, потом на Джулиана и усмехнулась.

— Я вам не нужна, — негромко произнесла Панна и, пятясь, выбралась из палатки.

Оставшись наедине с мужем, Блейз почувствовала, что краснеет. Только палатка отделяла их от остального света, было очень тихо. Джулиан пристально посмотрел на Блейз.

— Вам… нужна помощь, милорд?

— Ты не думаешь, что пора бы уже называть меня просто по имени? Меня зовут Джулиан.

— Джулиан, — едва слышно повторила Блейз.

— Буду благодарен за помощь.

Блейз протянула к нему руки, стараясь подавить смущение и напоминая себе, что он — ее муж. Она с трудом стянула с него сапоги, потом чулки и облегченно вздохнула, когда он сам расстегнул пуговицы на брюках и приподнялся, чтобы она могла стянуть их. Блейз отвела глаза в сторону, но раздавшийся стон заставил ее обернуться и опять посмотреть на него.

На счастье, длинная рубашка прикрывала его самые интимные места. Блейз не надо было приподнимать рубашку, чтобы узнать, что под ней. Она только раз мельком видела его твердую красивую мужскою плоть, но это видение запечатлелось в ее памяти навсегда. Вопреки воле она не сводила глаз с его обнаженных ног, покрытых золотистым пушком, с его мощных бедер наездника… и с его ужасного шрама на правом бедре.

Ей стало не по себе, когда она увидела этот устрашающий, уродливый, глубокий шрам. Стараясь не думать о боли, которую он испытывал, она открыла баночку с мазью, взяла немного на руку и замерла в нерешительности. Свежий запах мяты наполнил маленькую палатку. Блейз собралась с духом. Выхода нет, ей все равно придется прикоснуться к нему. Она положила руку с мазью ему на бедро ладонью вниз. Когда он сжался от прикосновения, Блейз замерла.

— Я сделала больно?

— Нет, просто холодно.

Блейз успокоилась и начала легкими движениями медленно втирать мазь в безобразный шрам. Джулиан откинул голову назад и прикрыл глаза.

— Как хорошо.

Непонятно почему, но ей тоже было очень хорошо. Прикосновение к теплой коже Джулиана внезапно наполнило ее горячим плотским желанием, возникла потребность больше узнать о нем. Блейз прижала вторую ладонь к его ноге и ощутила упругие мышцы. Она нажала сильнее и почувствовала, как Джулиан начинает расслабляться. Медленно и осторожно она массировала раненые мышцы, выводя из них боль ладонями, пальцами, делая легкие круговые движения. Она замерла, когда Джулиан издал тихий стон.

— Нет, пожалуйста, не останавливайся. — Блейз возобновила массаж. — Где ты научилась этому? — спросил Джулиан немного осевшим голосом.

— В турецких банях. Когда мой отчим недолгое время работал на Востоке.

— А ты была там с ним?

— Да. Иначе пришлось бы оставаться с тетушкой. Она подумала, что Джулиан не слышал ее. Глаза его были закрыты, он лежал спокойно и неподвижно, умиротворенный ее нежными прикосновениями. Но странное движение под рубашкой между ног свидетельствовало о том, что тело его не спит.

Блейз будто зачарованная следила, как увеличивается и поднимается его плоть, — вот тонкая ткань рубашки соскользнула, и ее взору представилось это отвердевшее огромное чудо, поднявшееся из зарослей темно-золотистых завитков. В ушах Блейз гулко отдавались удары ее собственного сердца. Вид обнаженного мужчины был для нее непривычен, но уже не пугал. Воспоминание о том, как его плоть вошла и двигалась в ней, наоборот, вызвало сладостное чувство, которого Блейз не могла забыть.

Внезапно осознав, что Джулиан смотрит на нее, Блейз залилась жарким румянцем. Глаза Джулиана были широко раскрыты, он не сводил с нее взгляда.

— Тебе придется перевязать меня, — сипло проговорил он.

— Хорошо, — так же тихо ответила она.

Блейз неуверенно вытерла руки о чистую ткань, склонилась над Джулианом и тщательно перевязала бедро. Когда Блейз закончила, он все так же смотрел на нее.

— Дотронься, — прошептал он. У Блейэ перехватило дыхание. Губы ее раскрылись, но она не произнесла ни звука. — Я теперь твой муж, Блейз.

Увидев, что она все еще колеблется, он взял ее руку в свою и положил на устремившуюся вверх плоть. Это прикосновение сразу привело Блейз в необыкновенный трепет. Атласная кожа была необычайно горячей, а сама плоть тверда как сталь.

От ее прикосновения на лице Джулиана появилось выражение удовольствия, но когда Блейз попыталась убрать руку, он только крепче прижал ее к себе.

— — Я не хотел делать тебе больно, Блейз.

Она с трудом сообразила, о чем он говорит.

— Разве? А я решила, что вы пожелали наказать меня за то, что вам пришлось жениться на мне.

Он улыбнулся грустной улыбкой, от которой у нее все сжалось внутри.

— Возможно, так и было. — Он устало вздохнул. — Что сделано, то сделано. Может быть, обстоятельства нашей свадьбы были далеки от идеальных, но теперь ничего не изменишь. Надо попытаться принять то, что есть. И быть может, начать все заново.

Она внимательно посмотрела на Джулиана, не зная, насколько искренне он говорит.

— Мне бы очень хотелось этого.

Джулиан с силой прижал ее ладонь, напоминая, что она все еще обнимает самую сокровенную часть его тела.

Блейз глубоко вздохнула, Джулиан прикрыл глаза. Напряжение в палатке стало физически ощутимым. Увлекаемая страстью, она наклонилась к Джулиану. Блейз хотела только быстро поцеловать его, но его губы обожгли ее огнем желания. Она нагнулась к нему, прижимая внезапно отяжелевшую грудь к его груди. Джулиан остановил ее, взяв за руки.

— Нет. Еще слишком рано. Я только сделаю тебе больно.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю. Ты еще не готова для меня.

— Так подготовь меня, — вызывающе прошептала Блейз.

Джулиан долго лежал неподвижно и молчал, борясь с противоречивыми желаниями.

Блейз, сама удивляясь своей дерзости, разрешила его противоречия: она нежно сжала в ладони его набухшую плоть.

Джулиан шумно втянул воздух.

Полагаясь на свое чисто женское чутье, она нерешительно начала поглаживать его восставшую плоть… ласкала… изучала Джулиана так же, как это проделывал с ней он сам тогда, на сене. Блейз решила, что ее дерзкие действия хотя бы отчасти успешны, потому что через непродолжительное время Джулиан тихо застонал, приподнимая бедра и резко вводя свою плоть в ее кулачок.

— Боже… Хватит! — внезапно выдохнул он и отстранил руку Блейз.

Удивленная этой неожиданной переменой, она озадаченно захлопала ресницами. Но он не предложил никаких объяснений. Напротив, Джулиан молча притянул ее к себе и прижался к ее губам в страстном жарком поцелуе. С тихим стоном Блейз припала к нему. Она почувствовала его пальцы в своих волосах, порой он больно дергал их, но ей было уже все равно. Горячий, настойчивый язык Джулиана повторял самый интимный акт страсти.

А потом Блейз почувствовала, как его рука оставила ее волосы в покое и потянулась к подолу юбки. Блейз со вздохом приподнялась, чтобы облегчить ему задачу. И тотчас же его пальцы скользнули вверх по ее ноге, туда, где у нее вдруг стало влажно и горячо.

Он отпустил ее губы и немного отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.

— Просто не верю, что у тебя уже все так влажно.

— П-прости, — смущенно прошептала Блейз. — Я не… Это из-за тебя.

— Нет-нет, любовь моя, тебе не в чем раскаиваться. Я рад, что ты так легко возбуждаешься. А теперь сними платье.

Блейз съежилась, услышав просьбу. Это прозвучало повелительно, почти как то холодное приказание, которое он отдал ей совсем недавно, заставив снять ночную рубашку. Но сейчас его хриплый голос не был холодным и чужим. В нем чувствовалась такая же настойчивость, как и в глазах, горящих голодным блеском.

— Я… — Она беспомощно посмотрела на лампу. — Я должна погасить лампу.

— Нет, я хочу видеть тебя.

Она тоже хотела видеть его. Блейз призналась себе, что должна быть в шоке, но почему-то не была. Она зачарованно смотрела, как Джулиан расстегивает рубашку, снимает ее и бросает в сторону. Потом он лег на спину, растянувшись на тюфяке, полностью обнаженный. В слабом свете лампы его кожа отсвечивала золотом. Блейз была не в состоянии отвести взгляд от этого необыкновенного зрелища.

Ей стоило громадных усилий снять с себя платье и белье — чулки, подвязки и корсет. Она дрожала так сильно, что никак не могла расстегнуть застежки, хватая ткань непослушными пальцами. Все это время Джулиан молча наблюдал за ней. Его синие глаза горели откровенным желанием овладеть ею. Блейз справилась с корсетом и предстала перед ним безо всяких одежд.

— Я хочу тебя, — тихо проговорил он. — Иди сюда.

Блейз стыдливо легла рядом с ним, стараясь не касаться его, и закрыла глаза. Но это было совсем не то, чего хотел Джулиан.

— Нет, заберись на меня. — Блейз в удивлении открыла глаза и вопросительно посмотрела на него. — Тогда мне будет легче.

— — А… так можно?

Он терпеливо улыбнулся.

— Я уже и забыл, что можно быть настолько невинной. — Блейз возмущенно сдвинула брови, но прежде чем успела высказаться в свою защиту, он умиротворяюще добавил: — Это не упрек, милая. Мужчина, естественно, ждет от жены невинности. — Внезапно его лицо опечалилось, будто облако закрыло солнце, но через мгновение опять стало прежним. — Не противься, дорогая, — проговорил он, теряя терпение, — оседлай меня, как ты оседлала бы лошадь.

— Не могу поверить, что ты говоришь серьезно. — Блейз подняла подбородок. — Женщины ведь сидят на лошади боком, не так как мужчины.

Джулиан на мгновение задумался, но потом опять улыбнулся.

— Ты нарочно притворяешься глупой? Призови на помощь свой талант к импровизации и удовлетвори меня.

Ее робость и застенчивость отступили перед желанием оправдать его ожидания. Она повернулась к нему лицом, встала на колени и в нерешительности приподняла правую ногу.

— Осторожнее, — пробормотал он и помог ей, подсаживая и подсказывая, как сесть поудобнее.

Блейз испытала настоящее потрясение, глядя сверху на Джулиана и прижимаясь к его горячей плоти, ощущая ее между своих дрожащих ног.

— Тебе… не больно? — еле слышно спросила она.

— Нет, нисколько.

Она вдруг заметила, что он не сводит глаз с ее груди, которая дразняще проглядывала из-под рассыпавшихся по плечам волос. Это был обжигающий взгляд голодного мужчины, предвкушающего удовольствие. Она почувствовала, как болезненной тяжестью налились ее груди, набухли и отвердели соски.

Казалось, он понял ее состояние, потому что положил ладони ей на груди, и от этого прикосновения у Блейз перехватило дыхание.

— В тот раз я сделал все неправильно, — мягко проговорил он. — Обещаю тебе, сейчас это будет иначе. Сначала я позабочусь о твоем удовольствии.

Блейз поверила его словам, он медленно притянул ее к себе и взял твердый сосок в рот. Влажный жар его губ окатил ее волной удовольствия, отзываясь в каждом нерве, в каждой клеточке. Блейз уперлась руками в его плечи и наклонилась к нему.

Джулиан ласкал ее сосок влажным настойчивым языком, зажимал его мягкими губами, нежно покусывал, вызывая у Блейз любовный трепет. Потом он проделал то же самое со вторым соском. Нежный звук посасывания оказался удивительно возбуждающим, как и его мощная плоть, пульсирующая внизу.

Внезапно он отпустил сосок и осипшим голосом проговорил:

— Подними бедра, впусти меня.

Блейз с готовностью повиновалась. Сила охватившего ее желания была настолько велика, что она была готова исполнить любой его каприз. Дрожа от страсти, она приподняла бедра, а Джулиан помог ей, поддерживая ягодицы. Когда плоть Джулиана встала вертикально, Блейз медленно опустилась на нее.

— Осторожно… вот так… не спеши… глубже… хорошо, любовь моя.

Блейз учащенно задышала, почувствовав, как его твердая плоть медленно входит в нее, потом замерла, боясь пошевелиться, наслаждаясь необыкновенным ощущением.

— Посмотри на меня. — Когда она повиновалась, он убрал с ее лица волосы и спросил: — Тебе не больно?

— Нет… не очень, — пробормотала она, чуть дыша.

— Расскажи, что ты чувствуешь?

Она молчала, в нерешительности подыскивая слова, которые смогли бы точно передать ее ощущения.

— Меня всю заполнило жаром, кажется, одно неверное движение — и я взорвусь.

— Нет, любовь моя, ты взорвешься от верного движения, — полушутливо произнес Джулиан.

Придерживая Блейз за бедра, он начал двигаться в ней, показывая, что подразумевает под верными движениями. Блейз стонала от полноты ощущений. Она чувствовала внутри себя его плоть, твердую и горячую, почти как настоящий огонь. Она извивалась на ней, но он только крепче сжимал ее бедра, безжалостно входя в нее все глубже, до конца.

Блейз была не в состоянии сохранять неподвижность. Страсть сотрясала ее. Забыв обо всем, она плотнее прижималась к нему раздвинутыми бедрами, стараясь слиться с ним в одно целое, лихорадочно хватая его за плечи. Из груди Блейз вырвалось рыдание.

— Ну же, любовь моя, еще один шаг!

Тело ее словно подчинилось его приказу. Оно дрожало и сотрясалось, волны экстаза прокатывались по нему. Наконец Блейз обмякла и упала ему на грудь, тяжело дыша.

Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Она лежала, уткнувшись лицом в теплое плечо Джулиана, а он, лежа под ней, не спеша поглаживал ее по спине, оставаясь в ней таким же огромным и пульсирующим.

Поначалу это озадачило ее, но она тут же вспомнила его обещание и поняла, что он еще не разделил с ней восхитительного удовольствия, которое доставил ей. Возбуждение с новой силой разгорелось в ней. Она была счастлива, что он еще не закончил любить ее.

— Тебе не было больно? — тихо спросил Джулиан.

— Нет. — Голос Блейэ прозвучал хрипло. Она чувствовала нежное прикосновение его губ к своему виску и знала, что он все еще хочет ее.

— Ты выдержишь?

Она приподнялась над ним.

— Да… прошу тебя… еще… пожалуйста.

Джулиан улыбнулся ее нетерпению, потом приподнялся, целуя ее в шею и грудь. Уже через несколько мгновений его ритмичные медленные движения и возбуждающие губы вновь довели ее до экстаза. Он прижал ее к своей груди, словно голодный, не давая ей пошевелиться. Блейз стонала от блаженства, потом стоны перешли в рыдания, а он врывался в нее все глубже и глубже. А потом страсть захлестнула ее, и Блейз испытала такое потрясение, что у нее хватило сил только плотнее прижаться к Джулиану.

Он ощутил ее радость и ответил на нее последним мощным рывком, после которого его тело содрогнулось, и обмякшая Блейз, без сил лежавшая у него на груди, почувствовала, как он излил в нее свое горячее семя. Джулиан еще крепче обнял ее и прижал к себе. Когда он закончил, оба долго лежали, не двигаясь, обессиленные и мокрые от пота.

Блейз устало вздохнула и удовлетворенно закрыла глаза. На этот раз Джулиан был очень нежен. Они действительно любили друг друга, а не просто совокуплялись. То, что она пережила сейчас, превосходило все ее мечты. Чувственность и страстность, проявленные Джулианом, доказали, что он совсем не похож на холодных англичан, одного из которых она так боялась получить в мужья. Нет, он вовсе не холоден. И вполне вероятно, что она все же не ошиблась, согласившись на этот брак.

Это была ее последняя ясная мысль, перед тем как она заснула.

Джулиан спокойно лежал, вновь и вновь испытывая наслаждение и не обращая внимания на боль в ноге. Его переполняла радость от близости ее обнаженного тела. Мысли его закрутились. Он не хотел брать в жены эту вольнолюбивую искательницу приключений, но близость с нею более чем удовлетворила его острое физическое желание. В этот раз он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Он даже не мечтал о подобном. Тело Блейз проснулось в его руках, а его душа ожила благодаря ей. Душа, которая умерла со смертью Каролины… Но он не позволит себе думать ни о прошлом, ни о будущем. Завтра уже совсем близко, завтра он встретится с призраками. Завтра он вернется в Линден-Парк с новой, но пока еще нежеланной молодой женой.

Осторожно, чтобы не разбудить Блейз, он сел и погасил лампу. Потом опять улегся, накрыл обоих одеялом, обнял свою цыганку и прижался лицом к ее волосам медленно вдыхая их благоухание, Джулиан погрузился в сон.