Давид быстро скрывается за дверью нашей спальни.
Черт!
Я понятия не имею, где в этом доме аптечка! Но…
– Давид.
Тихо шепчу, забираясь за ним в ванную.
Прижимаюсь губами к синяку на спине.
Чувствую, как он замирает. Как напрягается каждая мышцы в его теле.
– Саида.
Давид сдавленно хрипит, не разворачиваясь ко мне.
– Прошу тебя. Выйди. Иначе я…
– Не сдерживайся, – шепчу, продолжая водить губами по его коже.
– Саида.
Давид резко разворачивается. Сгребает меня в объятия.
Окидывает безумно горящим взглядом, от которого я вспыхиваю, как спичка.
– Прости. Я слишком сильно.
Отшатывается.
Рассматривает меня с ног до головы.
Останавливается на округлившемся животике.
– Саида.
Осторожно накрывает его обеими руками.
Поглаживает так аккуратно, как будто мой живот создан из фарфора!
И я замираю. Откидываюсь назад, на уже мокрую от воды плитку. Это самое прекрасное зрелище. Самое бесценное ощущение на свете! Когда любимый с таким трепетом поглаживает живот, в котором уже расцветает наша новая жизнь.
– Я еще не осознал, что мы… Станем родителями.
Давид опускается на колени.
Покрывает быстрыми поцелуями мой живот.
– Мне так в тебя надо!
Поднимается, судорожно прижимая меня к себе. Тяжело дышит, зарываясь пальцами в волосы.
– Так надо, Саида. Почувствовать. Тебя . До конца. На максимум! Черт! Я же сдох тогда. В тот самый момент. Когда увидел тот проклятый взрыв. Просто сдох. А сейчас. Сейчас я оживаю! Потому что ты рядом! Здесь! И больше я тебя не отпущу! Даже если придется запереть в подвале! Это понятно!
– Я буду рядом. Всегда, – шепчу, утыкаясь лицом в его ключицы.
Сама лихорадочно мечусь губами по его коже. Как он по моим волосам крепко сжимая мой затылок.
– Саида. Лучше выйди. Я правда. Не сдержусь, – хрипло шепчет, продолжая гладить кожу моей головы.
– Не сдерживайся. Любимый.
Поднимаю голову.
Позволяю Давиду накрыть мои губы. Сама подставляю их для его долгого. Сочного. Тягучего и голодного поцелуя. Который для меня все еще отдает солью и горечью всего, что нам пришлось пережить!
– Обещай мне. Этого больше не повторится!
– Обещаю, Давид. Обещаю. Больше никогда.
– Ты моя жизнь. Теперь вы две моих жизни!
Шепчет Давид, подхватывая меня под ягодицы.
– Я буду аккуратен, Саида. Я постараюсь. Быть. Аккуратным.
Мы оба захлебывается диким голодом, когда Давид делает первый, осторожный, плавный толчок внутри меня.
Впиваемся друг в друга пальцами. Схлестывается языками.
Сильнее. Крепче. Еще. Еще.
Как будто оба боимся, что это лишь сон. Наваждение. И сейчас рассеется. Исчезнет.
Меня выкручивает просто сумасшедшим вихрем конвульсий.
Он нашей близости. Кажется, именно сейчас она сильней всего, что было прежде. На максимум. Будто без кожи. Сердце к сердцу! И я читаю то же в глазах Давида, неотрывно впившихся в мои!
Он гортанно хрипит вслед за моим криком. Обхватывает еще сильнее. Прижимает так, что я уже не понимаю, где бьется его сердце, где мое… Они оба у меня внутри! У него. У нас.
И еще одно. Маленькое сердечко. Связавшее нас навсегда.
– Ты мой воздух, Саида. Мой кислород, – шепчет Давид, лихорадочно скользя по моей спине руками.
– А я… Я дышу тобой! Тобой!
Шепчу в ответ, покрывая его разбитые плечи поцелуями.
Жадными. Рваными. Все еще смешанными со слезами!
– Я сделал больно?
Давид напрягается. Цепко впивается взглядом в мои глаза.
– Ты плачешь, Саида.
– Нет. Нет, Давид. Ты не сделал. Это просто выходит вся прежняя боль!
– Говорят. Любовь станет крепче, если прошла через тяжелые времена. Я клянусь, что они у нас закончились, Саида. Клянусь. Я больше никогда тебя не потеряю! А если… Попробуешь снова сбежать! Точно. Навсегда. Запру в подвале, когда найду! А теперь отдыхай. Отдыхай, любимая.
Подхватывает меня на руки, завернув в пушистое одеяло.
– Давид. Подожди. Тебе нужно обработать раны!
Они и правда страшные. Просто жуткие! Мне на них смотреть, и то больно!
– Сказал. Ерунда.
Втягивает мои губы своими с силой. И отпускает, опуская меня на постель.
– Не могу. Не могу, черт возьми, от тебя оторваться! Но мне нужно уйти. Прямо сейчас, Саида.
– Подожди. Давид.
Удерживаю его, хватаясь обеими руками.
– Да, Саида.
– Как ты понял, что я не подмешивала ничего Лилит?
Ни за что не поверю, что она призналась. Даже если была на грани жизни и смерти! Такие, как она, всегда и во всем идут до конца! Особенно в своей подлости!
– Саида.
Зарывается пальцами мне в волосы. Мягко целует голову.
– Я никогда бы не допустил мысли, что ты можешь так поступить.
– Я думала… Ты меня убьешь за это! Ты же был в такой дикой ярости!
– Саида. Ты продолжала делать вид, что погибла! И я тебя нашел в доме у чужого мужчины!
Рычит, а глаза его снова взметают целый столб огня.
– Этого мало?
Качаю головой. Ответить не успеваю. Да и зачем? Думаю, на этот раз мы все выяснили до конца!