Красная линия метро

Глава 20

На следующее утро Юля проснулась поздно. Она с большим трудом заставила себя встать с постели, и то лишь потому, что помнила договоренность с соседкой по комнате. Сегодня они должны были отправиться на традиционную воскресную прогулку по Москве.

Тактичная Зорко была уже собрана и теперь тихонько сидела за столом, читая какую-то книгу.

— Доброе утро, Мария Сергеевна, — поприветствовала ее Петрова, с большим трудом разлепляя отекшие после сна веки.

«Клиническая психиатрия», — прочитала она вслух название, оттиснутое на темно-синем фоне белыми буквами.

На нее лавиной нахлынули воспоминания вчерашнего дня, и она с опаской покосилась на телефон. Тот лежал на тумбочке рядом с кроватью и по-прежнему не был включен.

«И хорошо, что выключен. Хотя бы выспалась. Этот придурок, может, всю ночь сообщения слал», — выдвинула она предположение и отправилась в ванную комнату.

— Юля, ты помнишь, куда мы сегодня собрались? — раздался ей вслед голос Зорко. — Сегодня выдался отличный денек для прогулки: солнечно с раннего утра и прогноз погоды обещает отсутствие осадков. Предлагаю для начала сходить в парк Горького. Давно хотела прогуляться по набережной и зайти в Нескучный сад…

Безобидное название парка больно резануло слух.

«Парк Горького… Именно на этой станции метро я вчера договорилась о встрече с этим наркоманом, — вспомнила она и передернула плечами. — Надеюсь, сегодня его там уже нет… Господи, какие глупости мне лезут в голову! Не будет же он меня там вечно ждать?»

— Отличная идея, Мария Сергеевна! — бодро воскликнула Юля. — Через полчасика я буду готова составить вам компанию хоть на край света!

Зорко кивнула головой, не отрывая взгляда от книги. И все же от психиатра со стажем не ускользнули странные полутона в ответе девушки. Не став задавать лишних вопросов она лишь вопросительно приподняла левую бровь и едва заметно покачала головой.

Пока они добирались до метро, Юля была предельно спокойна и расслаблена, болтая всю дорогу о всяких пустяках. Но едва показалась Сокольническая площадь, ее как подменили: она насторожилась, внезапно став молчаливой.

«Привет! Я уже соскучился. А ты, лисичка?» — само собой всплыло из памяти вчерашнее СМС-сообщение.

«А почему, собственно, лисичка? — задумалась Юля. — Потому что медно-красный цвет волос? Или потому что он изначально подозревал, что я его обману?.. Интересно, а что он мне написал, когда окончательно понял, что на встречу я не приду?»

Она колебалась, не зная как поступить. Зато ее рука, словно живя собственной жизнью, решила все за нее, непроизвольно потянувшись в карман куртки.

Вот она ощутила гладкость телефонного пластика, ребристость кнопок, прохладу экрана дисплея…

«Прочитать, что он мне написал или пока не стоит?» — она никак не могла решиться.

Зная себя, Юля понимала, что перебороть любопытство не сможет. Только вот и решиться включить телефон она так же никак не могла. В результате в самый последний момент, резко передумав, она быстро вытащила руку из кармана, словно в ней только что обнаружила паука.

Тем временем автобус уже выруливал к конечной остановке.

«Или все-таки посмотреть?..»

Проведя в терзаниях еще с секунду-другую, Петрова снова сунула руку в карман и осторожно, словно сапер, выкручивающий запал из взрывного устройства, извлекла наружу свой Nokia. С опаской осмотрев его со всех сторон, она собралась с мыслями и нажала кнопку включения.

Мобильник проиграл фирменную приветственную мелодию, после чего, поймав сеть, разразился длинной очередью однотипных электронных сигналов.

«У вас имеется 45 непринятых вызовов и 30 непрочитанных сообщений», — прочла она надпись на экране. Последнее сообщение было буквально минутной давности.

«Да он просто сумасшедший! Представляю, что он мне тут понаписал. Нет, пожалуй, не буду себя расстраивать перед прогулкой, а прочитаю только последнее», — пошла на компромисс с собой молодая женщина, раздираемая на части одновременно любопытством и страхом.

«Теперь поздно что-то менять. Ты сама во всём виновата. Беги, лисичка, я уже иду».

Юля ощутила, как сердце екнуло в груди. Она смотрела на экран мобильника и понимала, что автобусный пол уходит из-под ног. Чтобы не упасть, она вцепилась в поручень так, что побелели костяшки пальцев.

— Юля, ты хорошо себя чувствуешь? — раздался рядом обеспокоенный голос Марии Сергеевны, которая всю дорогу исподволь наблюдала за компаньонкой. — Ты как-то очень бледно выглядишь.

— Нет-нет, все нормально. Укачало, наверное, — поспешно заверила ее Петрова, хотя сама едва стояла на ногах.

«Нет, ну чего я так боюсь?.. Подумаешь, угрожает… Как он меня найдёт? Москва — она же огромная! А в его распоряжении лишь номер моей московской «симки»… Нет, нужно просто выключить телефон и не портить себе настроение», — твердо решила она и заставила себя улыбнуться.

— Смотрите, вот и наша остановка. Приехали. Мария Сергеевна, а давайте с собой на прогулку возьмем по шаурме у дяди Жорика? А?..

— Хорошо, Юля, давай, — согласилась Зорко, продолжая внимательно разглядывать девушку. — Только…

Понимая, что разговор по душам начинать еще рано, она осеклась. Несмотря на наигранную веселость, у девушки до сих пор заметно дрожали кончики пальцев.

— Станция «Парк культуры».

— Извините, вы выходите? — раздался позади приятный женский голос.

— Да, — ответила Юля.

Однако тут же насторожилась. Она хорошо помнила, что вчера наугад назначила свидание именно около центрального входа станции «Парк Горького» на Красной линии.

«Боже! А вдруг он вернулся и ждет меня там? — возникла в голове нелепая мысль, которую, правда, быстро вытеснило более здравое суждение. — Да что такое, вообще, со мной происходит?!.. Чего я так его боюсь? Я уже брежу наяву!.. Ну, как он может меня там ждать? Хотя…»

И тут иррациональный страх, сродни инстинкту выживания в дикой природе, проявил себя во всей красе. Юля ощутила, словно незримая тень смерти внезапно коснулась ее своим ледяным крылом. От этого мимолетного ощущения сродни взгляду в затылок и ветерку за спиной она резко вздрогнула. Юля даже обернулась в надежде найти источник пугающего ощущения, но нет, все ушло, будто секунду назад это происходило не с ней.

«Сквозняк в туннеле или ветерок от поезда…» — растерянно предположила она.

И действительно, электропоезд, на котором они что только приехали, уже исчез в глубинах московской подземки. Впрочем, как и его собрат на противоположном пути. Пассажиры дружной толпой двигались в сторону эскалатора, а на опустевшем перроне находилось лишь несколько человек, не считая ее и Зорко.

«Его здесь точно нет. Мне, наверное, показалось…» — пришла успокоительная мысль, но настроение уже было испорчено.

— Мария Сергеевна, у меня есть идея. Давайте перейдем на Кольцевую линию и прокатимся ещё одну остановку до «Октябрьской»?

— Юля, зачем? Мы же хотели выйти в город именно здесь. Собирались перейти через мост на Крымском Валу. Ты же сама хотела прогуляться по набережной до памятника Петру…

— Да, конечно, но… — она пыталась найти вескую причину, по которой им следовало проехать еще одну остановку, но получалось у нее плохо.

И тут ее осенило.

— Мария Сергеевна, я хочу показать вам один музей, где, уверена, вы еще никогда не бывали… Как вам такой сюрприз?

Вместо ответа Зорко лишь вопросительно подняла левую бровь и немного прищурилась. Теперь она твердо знала, что с ее соседкой творится что-то неладное.

— Музей меценатов, — гордо заявила молодая врач, расценив молчание приятельницы как личную маленькую победу. — Ну что, слышали о таком?

— Никогда, Юля. Буду рада туда заглянуть.

— Тогда, вперед! — нарочито бодро произнесла Петрова, искренне обрадовавшись ее согласию, словно только что избежала смертельной опасности.

Хотя она была не так уж и далека от истины.

Колкин стоял около крайней арки на выходе со станции «Парк культуры». Прижавшись вплотную к стене, острием ножа он, наверное, в сотый раз старательно, с маниакальным упорством обводил нацарапанное на поверхности слово.

«Сучка».

День давно перешел в вечер, а на город опустились ранние апрельские сумерки.

Городские электронные часы-табло показывали начало восьмого.

«Эта сучка меня обманула. Она все-таки посмела меня обмануть…» — монотонно, как мантру, бормотал он под нос одни и те же слова.

В его невнятном речевом потоке эта фраза звучала как-то по-особому мрачно. Каждый раз, меняя интонацию и окрашивая в разные смысловые оттенки, он словно пробовал ее на вкус.

«Эта сучка меня обманула», — для него эта мысль была равнозначна приговору.

Причиной этого был сложный психологический механизм, построенный из жалких и хлипких, но все еще как-то сдерживающих его глубинных самоограничений. Лишь остановив его, он мог дать себе полную свободу действий. Хотя нет, не правильно. Он предоставлял себе полную свободу наслаждения процессом, что должен был неминуемо привести его к наивысшей точке, к финалу всей задумки — к убийству этой жалкой и никчемной рыжей сучки.

В моральном падении он давно уже перешел на следующую ступеньку потери человечности. Теперь каждая последующая жертва становилась для него еще более безликой, чем предыдущая, превращаясь лишь в зарубку на очередном дереве глухой тайги его судьбы.

Порой Колкин и сам не понимал, куда он движется и зачем. Но одно он знал точно — незримые силы, поселившиеся внутри, требуют крови. Взамен они обещают ни с чем несравнимое удовольствие. Причем такое, о котором обычный человек не мог даже и мечтать! Гонимый внутренним зверем, он не знал покоя, пока не находил очередную жертву.

Именно потому, когда на следующий день, проезжая по Красной ветке, он случайно увидел рыжую обманщицу, то в первую секунду не поверил собственным глазам. Сам факт, что та стояла на перроне «Парка культуры», вверг его вначале в изумление, а затем в дичайшее возбуждение. Правда, среагировал он запоздало: двери вагона уже захлопнулись, а электропоезд стал набирать ход.

Бросившись к окну, он припал к стеклу и с болезненным наслаждением стал рассматривать быстро удаляющийся силуэт красноволосой красавицы.

«Это знак, это знак… — твердил он сам себе. — Так не бывает… Это знак, не иначе… Беги лисичка, я уже иду».

Воскресный день клонился к закату, когда уставшие, но счастливые женщины решили возвращаться домой.

В переходе между «Театральной» и «Охотным рядом» на их пути встретились уличные музыканты: две скрипки, виолончель, ударник и труба. Завороженные игрой, они остановились, чтобы немного послушать молодых талантов.

— Привет! — раздался позади них радостный мужской голос.

Юля обомлела. Волна первобытного страха всколыхнуло все внутри. Сомнений быть не могло — это был голос… Александра!

С застывшим от ужаса лицом, на негнущихся ногах, она медленно развернулась и уставилась на подошедшего сзади молодого мужчину. К ее немалому удивлению это оказался совершенно не тот, о ком она подумала вначале.

Симпатичный темноволосый незнакомец широко улыбался миловидной блондинке, стоящей рядом с ними. В руках он держал букет белых роз.

— Привет, Стасик! — обрадовалась девушка, принимая из его рук цветы. — А я тут

пришла чуть пораньше, дай, думаю, ребят послушаю! Вон они как зажигают! Ты только посмотри, что Костик на трубе вытворяет!

От этих слов у Юли словно камень свалился с души. Она облегченно выдохнула, и в тот же миг ощутила на себе пристальный взгляд Марии Сергеевны.

— Юля, с тобой точно всё в порядке? Ты ничем не хочешь со мной поделиться? Заметь, я сейчас говорю не как твоя компаньонка по воскресным прогулкам, а как специалист по душевным недугам. Не забывай, что я врач-психиатр. К тому же я наблюдаю за тобой уже целый день и пришла к неутешительному выводу: у тебя что-то стряслось. Ты сегодня сама не своя. Все время оглядываешься, кого-то высматриваешь, будто за тобой кто следит. Вздрагиваешь от каждого резкого звука, от громких мужских голосов…Что с тобой, Юля? Может, ты хочешь о чем-то поговорить, но стесняешься это сделать?

Ощутив ее искреннюю обеспокоенность, Петрова не выдержала и сдалась. Видимо, последней каплей стал молодой человек, что минуту назад окликнул их сзади. В результате прямо там же, посреди перехода между станциями — правда, вначале, как и положено, хорошенько выплакавшись в плечо старшей подруги — она поведала вчерашнюю историю злоключений. Она рассказа все — от начала и до конца — не забыв упомянуть и про «пляшущие» зрачки, и про необычный запах пота и гари, исходящий от мужчины. И, конечно же, про угрозы расправы в телефонных сообщениях.

— Насчет зрачков ты могла и ошибиться, — авторитетно начала Зорко. — Это, кстати, не обязательно является признаком наркотического опьянения. Такое бывает и при ряде неврологических заболеваний, а так же у здоровых людей при выраженном перевозбуждении нервной системы. Судить о том, под кайфом кто или нет, по одному лишь этому признаку и расторможенности в поведении довольно сложно. Однако, девочка, ты сделала очень важное, на мой взгляд, наблюдение, а именно… особенности запаха пота. Тут, действительно, есть над чем поразмыслить…

На этом месте Зорко взяла паузу, словно засомневалась, стоит или нет произносить дальнейшее вслух. Однако, что-то для себя решив, продолжила:

— Дело в том, что по моим личным наблюдениям у пациентов с шизофренией и биполярным расстройством личности действительно имеется довольно специфический запах пота. Например, у шизофреников он часто имеет кисловатый оттенок, причем, чем ярче выражен, тем ближе стадия обострения заболевания. При маниакально-депрессивном психозе запах более сложный в описании, но также имеет ярко выраженные особенности. Правда, его, скорее, нужно один раз ощутить, чтобы навсегда запомнить. К тому же состав пота меняется в зависимости от стадии заболевания. Дело в том, что у таких пациентов в тканях головного мозга имеется сбой в биохимических процессах с участием нейромедиаторов. А они, как известно современной науке, ответственны, в том числе, и за эмоциональный фон. Например, серотонин отвечает за настроение, дофамин — за бредовые состояния, ну и так далее. На самом деле их много и функции у всех разные. Поэтому нельзя исключить, что вчера ты действительно встретилась с одним из таких людей. И если на данный момент он находится в острой стадия, то вполне может вести себя подобным образом. Поиски тебя он, конечно, может сделать сверхценной бредовой идеей, но…

Тут она прервалась и вновь углубилась в размышления.

— Юля, давай пока оставим эту тему! Очень уж она неоднозначна. В конце концов, ты лучше подумай — мы в многомиллионном городе. Крайне маловероятно, чтобы он смог тебя отыскать! Это как найти иголку в стоге сена. Вероятность настолько мала, что сводится к нулю. Поэтому, солнышко, не нужно впадать в отчаяние и пугаться каждого шороха. Так ты себя лишь до невроза доведешь, а там и до панических атак рукой подать. А вот они, моя дорогая, редкостная дрянь. Приходят быстро, а чтобы избавиться от них требуется ох как немало времени, годами могут длиться.

Она понизила голос и доверительным тоном произнесла:

— Послушай дружеского совета: купи новую сим-карту и забудь про этого Александра. Да и вообще, скажу по-простому: читать сообщения, отправленные психически больным человеком — пустая трата времени, только нервы трепать. Живи, как и жила. Езди на занятия, получай новую специальность, со мной по выходным гуляй… А через пять недель ты вернёшься в родной город и забудешь все, как страшный сон. Поняла?.. Да и преследователь твой к тому времени наверняка найдет уже новый объект для своих болезненных фантазий. А про тебя, детка, даже и не вспомнит… Ну что, договорились?

От спокойного тона и рассудительности опытного психиатра Юле сразу стало намного легче.

Кому доверять как не ей? Она психически больных людей каждый божий день встречает в своей практике.

— Хорошо, так я и сделаю, — пообещала Петрова и впервые за целый день по-настоящему радостно улыбнулась.

Однако включать телефон Юля так и не стала, решив, что это легко подождёт и до завтра.

«Утро вечера мудренее», — нашла молодая женщина лазейку для оправдания собственной нерешительности.

И тут же удивилась самой себе: ведь трусихой она не слыла никогда.