Кровавая любовь

Глава 16

Абсолон

Не думаю, что хоть когда-то испытывал такой страх. И это говорит о многом, учитывая то, что я видел за свою чудовищную карьеру, начавшуюся много веков назад.

Но смотря, как Ленор, моя вечная любовь, входит в кровавое озеро в сопровождении моего брата и сестры, которым я не доверяю, направляясь к моему отцу Скарде в качестве приманки, то…

— Не надо было ее отпускать, — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь и наблюдая за озером, когда их головы исчезают под кровавой поверхностью. Рябь прекращается, озеро замирает.

Мое сердце тоже.

— Я не очень хорошо знаком с твоей девушкой, — произносит Валту рядом со мной. — Но сложилось впечатление, что она делает все, что захочет, независимо от твоих слов.

Я бросаю на него взгляд, мельком замечая трех лапландских ведьм, которые держат его, точно так же, как трое держат меня. Их магия слишком сильна, чтобы мы могли прорваться.

— Ты знал об этом? — спрашиваю его.

Валту хмурится.

— О чем? О том, что лапландские ведьмы появятся и возьмут нас в заложники просто так?

Я смотрю на него, внимательно изучая. Валту всегда был скользким типом и с гордостью признает это. Именно поэтому его труднее понять, чем кого-то вроде Калейда.

— Ты знал, что мы не сможем отправиться в тот мир? — уточняю вопрос я.

Он качает головой.

— Нет. Но я не расстроен в отличии от тебя.

— Ленор пошла без меня. В качестве приманки, — киплю я. Гнев начинает бурлить в венах, но не знаю, на кого больше направлен этот гнев. Скорее всего, на себя.

Валту смотрит на меня.

— Ты знал, что таков был план, еще до того, как мы попали сюда.

— Но не без меня же, — грубо возражаю я.

— Думаешь, сможешь защитить ее от Скарде? — спрашивает он, недоверчиво фыркнув. — Я знаю, что ты первый созданный, Солон, и все такое, но хватит уже.

— Думаешь, что Калейд и Наталья смогут это сделать?

— С ними наедине… — говорит он. В его голосе есть что-то странное.

Я ощетиниваюсь.

— Что ты знаешь, Валту? Что ты недоговариваешь?

Он не отвечает и отводит взгляд.

— Слышь, ты! — реву, пытаясь добраться до него, схватить, разорвать глотку, но лапландские ведьмы крепко держат меня, и я бессилен против них. — Мразь! Что ты знаешь? Она пошла навстречу своей смерти?

Валту одаривает меня натянутой улыбкой.

— Скорее всего, нет. Никто не лжет тебе, Солон. Мы все хотим, чтобы Скарде исчез. Его время вышло. Пора разрушить королевство, которое нас создало. И Ленор нужна для этого. Скарде хочет ее, и уж точно не мертвую. — Он облизывает губы и пытается бросить на меня жалостливый взгляд. — Калейд позаботится о том, чтобы она осталась жива.

— Как и я, — доносится глубокий голос из леса позади нас. Лапландские ведьмы усиливают хватку и разворачивают нас лицом к незваному гостю.

Это человек в черном, от него пахнет смертью, у него меняющееся лицо, а на боку светящийся ведьмин клинок.

— О боже, — ругается Дракула, и по страху в его голосе я понимаю, что все пошло не по плану. — Вот так я и умру, да? Прямо на берегу этого чертова озера, в гребаной Финляндии.

— Джеремайс, — говорю я, когда он приближается. Его лицо завораживает, оно постоянно меняется, как и описывала Ленор.

— Печально известный Абсолон Ставиг, — вторит мне Джеремайс, останавливаясь и одаривая нас хищной улыбкой. — Я так много слышал о тебе, что кажется, будто мы знакомы вечность. Спустя столько времени мы впервые встретились. Можешь в это поверить?

— Мы обитаем в разных компаниях, — сухо отвечаю ему.

— Ах, ты пытаешься быть умным, но на самом деле это неправда. Ты обитаешь с ведьмами так же, как и с вампирами. Я обитаю с вампирами так же, как и с ведьмами. Мы очень похожи. Возможно, именно поэтому Ленор так влечет к тебе, как мотылька к пламени. — Он наклоняется ближе. — Жаль, что пламя уже немного опалило ей крылья. Это я приклеил ей крылья обратно, Абсолон. Без меня она умерла бы от твоих рук.

— Я не зверь, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Еще какой. Ты чудовище до мозга костей. И моя бедная дочь была почти готова продать свою душу, чтобы спасти тебя. Ты знал, что я мог помочь ей научиться контролировать тебя? Что она могла помешать тебе снова причинить ей боль? Но Ленор этого не сделала. Она не поддалась темной стороне.

— Ты говоришь как гребаный Император⁵, — насмешливо комментирует Валту.

— Я и есть император, — говорит Джеремайс, не обращая внимания на отсылку к «Звездным войнам». — И я делаю то, что делает любой хороший император, чтобы остаться у власти. Я развиваюсь. Скажи, Абсолон, ты серьезно думаешь, что у Калейда есть какая-то сила уничтожить твоего отца? Если так, то не кажется ли тебе, что он бы уже давно это сделал?

Я пристально смотрю на него.

— Ты работаешь с Калейдом?

Он ухмыляется.

— Как медленно доходит до вас. Да. Так и есть.

— Обманщик, — сердито бормочет Валту.

— Калейд? — спрашивает Джеремайс. — Полагаю, обманщик, если думаешь, что работу с ведьмой можно называть предательством. Но то же самое можно сказать про Абсолона.

— Точно, — говорит Валту, сверкая глазами. — Он тоже предатель. Бесите меня.

Выражение лица Джеремайса меняется на жалость, когда он смотрит на меня.

— Тебя не очень-то любят, мистер Ставиг. Понимаю, почему ты предпочитаешь жить в Америке. На самом деле, ради твоего же блага, следовало остаться именно там.

— Да. С Ленор.

Он качает головой.

— Нет. Потому что она часть плана. Ты знал, что я вложил ей в голову идею приехать сюда? Сказал ей, что предвидел будущее, что за ней придет мужчина, нуждающийся в ее помощи, что она сыграет важную роль в уничтожении Скарде. Это, конечно, было ложью. Я не вижу будущего. Но хотел, чтобы она доверяла своему отцу и рискнула.

Глубоко внутри меня нарастает ярость, от которой трудно избавиться. Я делаю все, что в моих силах, чтобы держать это под контролем, потому что иначе не смогу помочь Ленор.

— Ты не заслуживаешь привилегии называть ее своей дочерью. — Внутри меня все кипит.

Он пожимает плечами.

— Возможно, это и так. Возможно, Ленор недостойна называть меня своим отцом. До сих пор она не сделала ничего стоящего, кроме убийства Темного ордена. Так или иначе, сомневаюсь, что у нее хватит сил уничтожить их еще раз, когда они глубоко в мире Скарде и близки к источнику их энергии. И она, конечно, ничего не сможет сделать, если Скарде обратит ее во тьму, породит свою армию через нее. — Джеремайс отходит, перекидывая ведьмин клинок из одной руки в другую. — Конечно, мы этого не допустим.

— Мы? — повторяю я, мои глаза прикованы к лезвию. Боюсь отвести взгляд на случай, если он захочет вонзить его мне в сердце.

— Я. И Калейд. Он использует Ленор, чтобы добраться до Скарде. Затем, вместе, мы убьем его. Калейд думает, что он просто захватит трон и станет новым королем. Мне он этого не говорил, но я не дурак. Я знаю. Думаю, вы оба тоже догадались. Конечно, я и этого не допущу. Убью твоего брата.

— А как же Наталья? — спрашивает Валту жестким голосом.

Джеремайс пожимает одним плечом.

— Зависит от того, как Скарде к ней относится. Но когда я доберусь туда, если она все еще не будет мертва, то убью ее сам. А потом принесу тебе ее тело. Или, может быть, только голову. — Ведьмак быстро улыбается ему.

Я с трудом сглатываю.

— А Ленор? — грубо шепчу я.

— Ах, Ленор, — говорит Джеремайс. Он берет клинок и наклоняется, осторожно прижимая его к моему сердцу. Я чувствую, как энергия пульсирует глубоко внутри, кожа словно сжимается, кровь покидает тело. — Всегда все возвращается к Ленор, да? Ты правда любишь ее своим черным сердцем.

— Ты знаешь, что люблю, — удается сказать мне, я чувствуя себя слабее с каждой секундой.

Он смотрит на лезвие, медленно поворачивая его. Еще немного давления, и оно проткнет мою кожу.

— Я не желаю своей дочери никакого вреда. Но она все равно остается вампиром. И моя цель — держать их в узде. Что ж, я устал это делать, и судя по ситуации, вы вообще скоро выйдите из-под контроля. Армия, которая захватит мир? Нелепо. Нет, я не причиню вреда Ленор. Она будет единственным вампиром на этой земле, которому я позволю выжить. — Джеремайс делает паузу, убирая клинок. — Если она присоединится ко мне.

Я качаю головой, силы снова возвращаются в виде ярости.

— Ты знаешь, что она этого не сделает.

— Тогда мне придется убить ее, Абсолон, — говорит он. — Точно так же, как я убью вас двоих. В конце концов, так или иначе.

Он убирает клинок обратно в карман и идет через лес. Лапландские ведьмы ведут нас с Валту, не отпуская. И я знаю, что даже если попытаюсь остановиться, они заставят мои ноги двигаться с помощью контроля сознания. У меня есть магия, но ее недостаточно, чтобы дать отпор.

— Меня ведут в лес умирать, — бормочет Валту. — Какой офигенный у тебя зять, Солон.

— Ее настоящие родители довольно милые, — рассеянно говорю я. Боже мой, не знаю, как они отреагируют, если что-то случится с Ленор. Она даже не объяснила им, зачем едет в Финляндию, просто сказала, что хочет отдохнуть со мной. Очевидно, ей не хотелось, чтобы они волновались, потому что они попытались бы остановить ее. Что и мне следовало сделать. Я должен был стараться сильнее.

Если она умрет, ее смерть будет на моей совести.

Просто к тому времени я, вероятно, уже тоже буду мертв.

Мы идем по лесу, кажется, несколько часов, но это могут быть дни, а могут быть и минуты. Я могу лишь думать о том, что провел столько времени на земле, избегая смерти и потерь, думал, что со временем ожесточусь ко всему и не посмею стать мягким.

А потом появилась Ленор.

И я сразу же отдал ей свое сердце.

Знал, что никогда не буду прежним, что не жил по-настоящему, пока не увидел ее. Пока она меня не полюбила.

Я никогда не боялся смерти. Когда умереть почти невозможно, ты отпускаешь этот страх. В некотором смысле, знал, что ни одно существо, даже вампир, не заслуживает бесконечно жить.

Но теперь, когда у меня есть Ленор, я не хочу отказываться ни от одной секунды жизни.

Она нужна мне рядом.

Мне нужна моя королева.

Я хочу провести с ней вечность, путешествуя во времени, только вдвоем, жить вечно, жить вместе. Пока во Вселенной не произойдет какой-нибудь грандиозный взрыв, который положит конец всему.

И теперь, если не произойдет чуда, нам это не суждено.

Я впервые обрел любовь и желание жить вечно, и теперь так быстро это потерял. Чем крепче держался, тем больше все ускользало, такое мягкое и хрупкое в моих крепких руках.

— Ты уже закончил корить себя? — спрашивает Джеремайс.

Я поднимаю глаза и вижу, что мы остановились возле деревенской хижины в лесу, крыша покрыта мхом.

— Ты тоже читаешь мои мысли? — ворчу я.

— Нет, — возражает он. — Но ты стал похож на задумчивого человека.

Валту хватает наглости по-настоящему рассмеяться, за что получает злобный взгляд от Джеремайса.

— А ты, — говорит ему Джеремайс, фыркнув, — Брэму Стокеру было бы стыдно.

Затем, по мановению его руки, дверь в хижину открывается — магия — и нас вводят внутрь.

Не знаю, почему я ожидал увидеть какой-нибудь причудливый и простой финский коттедж, но это совсем не то. Внутри он длинный, похожий на пещеру и сделан из камня. Здесь нет окон. Это совершенно другое место, чем то, что снаружи, это может быть совершенно другой мир.

Единственная вещь в комнате — это два комплекта цепей на каменных стенах. Большие черные железные цепи с пятью прикрепленными ошейниками. Одна для шеи. Две для запястий. Две для лодыжек. На всех цепях нарисованы обереги, что делает их неразрывными.

Видимо, такова наша судьба.

Лапландские ведьмы подводят нас обоих к цепям и надевают большую мне на шею, прижимая спиной к стене. Если мои ноги когда-нибудь откажут, а они откажут, это поможет мне удержаться, но голова повиснет.

Я сразу же чувствую, как обереги впиваются в мою кожу, делая цепи прочными. Вампиры обладают сверхчеловеческой, сверхъестественной силой, но и у нас есть свои пределы. И магия этому способствует.

— Скажи мне, Абсолон, — мягко говорит Джеремайс, подходя ко мне. — Что происходит с вампирами, когда они не питаются?

— Они становятся ворчливыми, — замечает Валту рядом со мной.

Джеремайс игнорирует его, продолжает смотреть на меня черными бездонными глазами — единственное, что не меняется на его лице.

— Ну?

— Умирают с голоду, — удается мне произнести.

— А ты умрешь? Нет. Не так ли? Ты не умрешь, пока я не воткну нож тебе в сердце. Если ты не будешь питаться, то будешь жить вечно в состоянии такой адской боли и мучений, что станешь умолять меня убить тебя и освободить от этой пытки. В твоем случае, Абсолон, боль удвоится, ты застрянешь здесь на вечность, в то время как Ленор где-то там, либо умрет от моих рук, либо станет ужасным созданием.

Затем он улыбается и поворачивается, направляясь к двери, лапландские ведьмы гуськом следуют за ним.

— Увидимся, — говорит Джеремайс, останавливаясь в дверях. — Скажем, через триста лет? Посмотрим. Возможно, к тому времени у меня появится милосердие.

Дверь за ним закрывается, обрекая нас на гибель.

— Пиздец, — говорит Валту, за чем следует тяжелый вздох. — Чем мы разозлили этого чувака? Быть привязанными навечно? Никогда не слышал о чем-то настолько дьявольском.

Но на самом деле я не слушаю Валту. А пытаюсь понять, что делать. У меня свой подход к магии, я могу контролировать свои чары. Есть ли способ их вызвать?

— Уже в игнор меня поставил? — интересуется Валту.

Я свирепо смотрю на него.

— Я пытаюсь думать, идиот.

— О том, как ты вытащишь нас отсюда?

— Да, — раздраженно отвечаю я. — А теперь просто заткнись.

— Понял. Рассчитываешь на свою магию. Думаешь, Джеремайс не подумал об этом, зная, кто ты?

В этом он прав, но я отказываюсь терять надежду на таком раннем этапе. Мне нужно добраться до Ленор. Это важнее, чем сбежать из вечного ада.

— Ты не подумал об этом? — продолжает Валту.

— Ты заткнешься или нет? — рявкаю я на него, обнажая клыки.

— О, и что ты сделаешь? Выпустишь своего зверя из клетки?

Он говорит это в шутку, потому что гребаный умник, но внезапно меня осеняет ужасная идея. Возможно, это огромная ошибка, а, возможно, единственный шанс, который у нас есть.

— Что? — медленно произносит Валту, изучая меня.

Я смотрю на него, чувствуя, как во мне вспыхивает новая искра.

— Ты прав.

— На счет?

— Я должен выпустить зверя.

Валту удивленно моргает.

— Я пошутил, Солон.

Я качаю головой.

— А я нет. Джеремайс, может, и знает меня, но он не так хорошо знает зверя. Он наложил эти цепи, чтобы держать здесь меня, а не зверя. Я могу вырваться отсюда.

— И убить меня в процессе!

Я пожимаю плечами, на самом деле меня это не волнует.

— Возможно, и нет. Ты все равно умрешь здесь. Не лучше ли рискнуть?

— Вечность страданий против того, что меня разорвут в клочья и, возможно, сожрут? — Валту качает головой, выглядя обиженным. — Не знаю, чувак. Не знаю.

Я улыбаюсь ему.

— Дам тебе один совет, постарайся не злить меня после того, как я превращусь. Это может спасти тебе жизнь. На самом деле, просто замри и притворись мертвым. Это должно сработать.

— Ты же несерьезно? Ты вообще сможешь это сделать?

— Я никогда раньше не призывал зверя, — признаю я. — Делал все, что мог, чтобы держать его подальше. Думаю, нужно проверить, нет?

И во мне достаточно злости и решимости, чтобы повернуть этот рычаг в другую сторону.

Я просто чертовски надеюсь, что зверь справится.

Надеюсь, что у Ленор хватит сил вернуть меня. Возможно, даже убить, если понадобится. Я готов пойти на любой риск, ради спасения ее жизни.