Ксавьер

Глава 11

Алекса

Я официально стала человеком, которым клялась никогда не быть, и должна чувствовать себя ужасно, должна быть противна самой себе, но, когда я поворачиваюсь лицом к спящему Ксавьеру, то даже не могу заставить себя ощутить вину. Он просто мое исключение из всех правил, и какая-то часть глубоко внутри меня считает, что некоторые вещи обязаны выходить за рамки нормальности. Мораль, причины, вина — просто вещи, которые существуют за пределами пузыря, в котором существуем мы с Ксавьером. Я почти чувствую вину за то, что не ощущаю ее в принципе, но это же Ксавьер. Я беспомощна, когда дело доходит до него. Он делает меня слабой, и я оказываюсь в его полной власти. Я нашла в себе силы уйти от него однажды, но провернуть это дважды — слишком много для меня. Знаю, что когда Уилл вернется, этот пузырь лопнет, и все, что было сделано, вернется ко мне в стократном размере, но сейчас я счастлива жить в отрицании.

Ксавьер шевелится и переворачивается во сне, обнимая меня за талию. Я зажмуриваюсь и тяжело сглатываю, когда его ладонь начинает двигаться по моим ребрам. Он зарывается лицом в мою шею, касаясь губами моего горла так, что мою кожу покалывает, а сердцебиение ускоряется, прежде чем, как мне кажется, Ксав вновь возвращается ко сну. Меня поимели. Поимели во всех смыслах.

Я пытаюсь выбраться из объятий и пойти в ванную, но его хватка становится только крепче, пока каждый сантиметр его тела не прижимается к моему.

— Ксавьер, мне нужно почистить зубы, — говорю я, хихикая, буквально умоляя себя отстраниться от него.

— Хорошо, — он отпускает меня, и я выбираюсь из кровати. Мы в одной из пяти гостевых комнат в доме. Ни за что на свете я не стала бы спать с ним в нашей с Уиллом постели. Я иду в ванную, использую туалет, прежде чем помыть руки и почистить зубы. Вся стена занята зеркалом. Я рассматриваю свое обнаженное тело в отражении, замечая растрепанные волосы, слишком яркие глаза и слишком покрасневшую кожу. Маленький укус украшает мою тазовую кость, а вся шея покрыта яростными метками. Это не засосы, это настоящие следы, оставшиеся от зубов.

Не помню, чтобы он когда-нибудь был таким грубым. Ксавьер всегда был идеальным парнем, любящим, горячим, как грех, и внимательным в постели. Он всегда мог зажечь меня одним лишь взглядом, прикосновением, и у него всегда получалось заставить меня выкрикивать его имя, но он стал другим. Думаю, годы траха за деньги привили ему определенные навыки. Я хмурюсь, опираясь руками о раковину, наклоняя голову вперед. Знаю, что Ксавьер не был девственником до встречи со мной, но мысль, что он трахнул сотню женщин за то время, пока мы не были вместе… Я зажмуриваю глаза и впиваюсь зубами во внутреннюю сторону щеки.

Когда-то между нами была настоящая сказка. А сейчас мы представляем собой двух людей, которых тянет друг к другу, несмотря на бездну в шесть лет. Проблема в том, что любви плевать на обстоятельства, плевать на удобство, на то, насколько вовремя она врывается в нашу жизнь. И не имеет значения, что вы не подходите друг другу или слишком разные. Она просто есть, единая непреодолимая сила, которая проникает в каждую часть вашего существа, пока полностью не поглотит и не искалечит.

Я слышу, как дверь ванной со щелчком открывается, и чувствую холодный воздух на коже, прежде чем тепло объятий Ксавьера касается моей талии. Я закрываю глаза, пытаясь подавить чувство безнадежности, даже когда маленькая частичка моего мозга отчаянно старается бороться с блаженной формой отрицания. Я не могу посмотреть на него, потому что знаю, он прекрасно поймет по моему лицу, о чем я думаю. Я могу спрятаться от Уилла, нацепить фальшивую улыбку, поцеловать его, и он ни в чем не будет сомневаться. Но Ксавьеру всегда удавалось смотреть на меня и видеть сквозь маски, которые я пытаюсь примерять. Его руки двигаются, и пальцы обхватывают меня за подбородок, запрокидывая голову назад, пока она не ложится на его плечо.

— Посмотри на меня, — шепчет он мне в шею. Я открываю глаза и встречаюсь с его потемневшим взглядом в зеркале. Его волосы в сексуальном беспорядке, щетина слегка длиннее обычного, из-за чего он выглядит еще сексуальнее, если это вообще возможно. Эти мускулистые руки обнимают мое тело, как стальные канаты, словно защищая. Его жар согревает мою спину, и я расслабляюсь в объятьях, желая чувствовать его теплую, гладкую кожу своей. Не отрывая о меня взгляд, он проводит носом по моей шее.

— Что ты делаешь, Ксавьер? — тихо спрашиваю, почти не желая прерывать этот момент, но мне нужно что-то сказать.

— Перестань говорить. Перестань думать, — говорит он, словно отдавая приказ, прежде чем провести пальцами вниз по моему обнаженному телу и опуститься еще ниже, пока его руки не исчезают под умывальником, обхватывая сверху мои бедра. Я не сдерживаю всхлип, когда он проталкивает свое бедро между моих ног, заставив их раздвинуться. Его пальцы крепче сжали мой подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом в зеркале, когда он скользит пальцем по моей киске. Дрожа, я слепо подаюсь навстречу, в попытке прижаться хотя бы к чему-то, обхватывая пальцами его предплечье и впиваясь ногтями в кожу. Не отводя взгляда, он неспешно ласкает языком мое горло, пока два его пальца погружаются глубоко внутрь меня. Бесстыдный стон срывается с моих губ, и хватка на моем лице меняется, вынуждая меня склонить голову набок. Его губы встречаются с моими, требуя, забирая, владея мной, пока все, что я вижу и о чем могу думать, это он.

Его язык и руки творят магию, оборачивая нас в безопасный пузырь, сквозь который никто и ничто не сможет проникнуть. Его умелые пальцы возносят меня все выше и выше, пока мне не начинает казаться, что я парю, опасно зависнув на краю утеса, ожидая падения. И приласкав большим пальцем клитор, он отправляет меня за грань так сильно и быстро, что у меня могут отказать ноги. Мое дыхание замирает, и я отрываю свои губы от его, нуждаясь в воздухе. Все тело опирается на него, а он лишь держит меня крепче, отказываясь отпустить, даже когда все мои нервные окончания заставляют меня отстраниться.

— Ты чертовски прекрасна, когда кончаешь, — говорит он сквозь сжатые зубы, поворачивая мое лицо к себе. Он — воплощение всего мужского: его рельефные мышцы туго обтянуты кожей, глаза полны похоти. Прижавшись к нему, я оставляю легкий поцелуй в уголке его губ. Он все также не двигается, наблюдая, как я провожу в легкой ласке губами вниз по его горлу к груди.

Я поднимаю на него взгляд, наши глаза встречаются, я медленно становлюсь на колени. Он тяжело сглатывает, его пальцы сжимаются в кулаки, когда я касаюсь губами каждого кубика пресса, прежде чем оставить поцелуй над его тазовой костью, прямо возле твердого члена. Он разрывает наш зрительный контакт, откидывая голову назад с мучительным стоном. Впившись ногтями в его бедра, я медленно провожу языком по низу его живота, прежде чем также медленно пробежаться кончиком языка вдоль толстой вены на его члене. Каждая мышца его тела напрягается под моими руками. Я поднимаю на него взгляд и вижу, что он наблюдает за мной голодными глазами. Его дыхание неровное, ноздри широко раздуваются. Я улыбаюсь и оставляю нежный поцелуй на головке, вынуждая Ксавьера зашипеть сквозь зубы.

— Лекси… — он дрожит. Я решаю все же помочь ему и обхватываю член губами, принимая его до задней стенки горла. — Черт, — выпаливает он, толкаясь вперед и хватаясь за край раковины за мной. Я смакую на языке соленый привкус предэякулята, и из-за этого хочу его только сильнее. Обхватив пальцами основание, я отстраняюсь, а затем вновь насаживаюсь. Из его горла вырывается громкое и затрудненное дыхание. Его бедра напрягаются, в попытке двигаться. Он старается сохранить подобие контроля, но с каждым движением моих губ этот мужчина пропадает все больше, теряя себя кусочек за кусочком, и я люблю это, я хочу этого. Я хочу, чтобы он потерялся в своих ощущениях благодаря мне. Проведя пальцами по моим волосам, он, наконец, сдается, сжимая их в кулаке, когда его бедра толкаются вперед. Приглушенный стон срывается с его губ на пару долгих секунд, и это звучит так эротично, так несдержанно, что я издаю стон.

— Твою мать, — он сам отстраняется и использует руку в моих волосах, чтобы заставить меня подняться. Он впивается в мои губы, и я сразу же проталкиваю в его рот свой язык, ожидая, что он меня оттолкнет, но Ксавьер этого не делает. Он крепко меня держит, не давая шевельнуться. — Я собираюсь хорошенько тебя трахнуть, — он грубо меня разворачивает и кладет ладонь между лопаток, вынуждая наклониться к раковине, и мне приходится ухватиться за нее рукой, упираясь второй рукой в зеркало. На секунду он исчезает, достав что-то из душа, прежде чем вернуться. Я слышу звук выдавливаемой жидкости, а затем его пальцы распределяют что-то мокрое и скользкое между моих ягодиц. Схватив меня за бедра, он прижимается ко мне сзади. Ксавьер хватает меня за волосы, заставляя приподняться, чтобы он мог поднести губы к моему уху, пока один его палец осторожно входит в мой анус.

— Я собираюсь трахнуть эту сладкую задницу, Лекси. Ты знаешь почему? — Я ничего не могу сделать, кроме как закрыть глаза и продолжать дышать, пока его палец внутри меня. — Потому что я, твою мать, могу. — Я знаю, что он делает. Он хочет забрать что-то у Уилла, то, в чем ему до этого отказывали. Я даже не могу ему возразить. Я хочу ощутить его там, почувствовать, как он меня наполнит. Ксавьер отпускает меня, вновь грубо наклоняя к раковине. Это ни капли не похоже на прошлую ночь. В его действиях нет ничего острожного и деликатного. В этом нет ничего милого и хорошего, сейчас он просто клеймит меня, и я хочу этого больше, чем следующий вздох.

Я задыхаюсь, когда чувствую, как он прижимается ко мне членом. Моя рука впечатывается в зеркало, скользя по гладкой поверхности, пока он медленно проникает в анал. Он намного больше, чем Уилл, и подталкивает меня к краю болевого порога. Я замираю в нерешительности, судорожно втягивая воздух через нос и чувствуя, как сильно напряжена каждая мышца в теле.

— Прими это, Алекса. Прими все, — приказывает он. Я, наконец, расслабляюсь, и он проталкивается вглубь, пока его бедра не соприкасаются с моими. Мои губы открываются в беззвучном стоне, и меня пронизывает острое желание, из-за чего кровь грохочет в венах. — Боже, в тебе чертовски хорошо, — говорит он мне в спину, прежде чем укусить.

Он выходит, а затем медленно вновь наполняет меня, не сдерживая долгого стона. Ксав наматывает мои волосы на кулак, заставляя откинуть голову назад и выгнуться в спине. Он проскальзывает еще глубже, и я стону. — Черт. Смотри, как я тебя трахаю. — Мое лицо всего в сантиметре от зеркала, которое отражает то, как он мощно двигается сзади, достаточно, чтобы заставить вот так просто кончить.

— Тебе нравится? — спрашивает он, его глаза вспыхивают, когда встречаются с моими. — Тебе нравится наблюдать, как тебя трахают, Лекс? — самодовольная улыбка появляется на его губах, прежде чем его зубы сжимаются, и он начинает двигаться быстрее. Мои глаза закрываются, и я с силой прикусываю нижнюю губу. — Скажи это! Скажи мне! — он убирает руки с моих бедер, и его ладонь встречается с ягодицей, звук шлепка разносится по всей ванной.

— Да, — кричу я. — Да, я люблю ощущать тебя в своей заднице.

Он рычит и хватает меня за бедра, поднимая одну ногу и заставляя поставить колено на раковину. Его голова откидывается назад, и он так сильно двигается во мне, что мои бедра ударяются о край раковины.

— Так чертовски хорошо, — вырывается из него.

Он скользит рукой по моему телу и щипает сосок, перекатывает его между пальцами, входя неимоверно глубоко. Оргазм застает меня врасплох, пронизывает, как дикий огонь, обжигающий, стремительный и всепоглощающий. Я едва замечаю, как он кончает, но тихий рык, который он издает, звучит сексуально, так по-мужски.

Когда он выходит из меня, мы валимся на пол, Ксавьер лежит на выложенном мраморной плиткой полу, в то время как я нахожусь на нем, прижимаясь спиной к его груди.

— Гребанный Боже, — произносит он, его грудь тяжело вздымается подо мной.

Я слезаю с него и иду в душ, позволяя горячей воде успокоить ноющие мышцы. Каждый раз после подобного мне кажется, что надо мной хорошо потрудились, но сейчас все иначе. Это нечто большее. Пару минут спустя он встает позади меня, выдавливает гель на руку и проводит ей по моему телу, между ног и по груди. Я никогда не смогу им насытиться. Я чувствую себя зависимой, потерявшей голову. Все в нем привлекает меня, и я не хочу покидать уют его рук, но должна это сделать. Нет, не думай об этом. Не сейчас. Еще чуть-чуть. Я хочу притвориться всего лишь на секунду, что Ксавьер снова мой, а я — его. Поэтому я позволила ему меня искупать.