— Теперь ты готова, чтобы я отвез тебя домой? — спросил я, когда мы вышли из ресторана на морозный утренний воздух.
Голова Эбби была задрана вверх; я изучал ее прямые светлые волосы, которые спускались вниз до самой талии, потому что она смотрела в небо. Солнце только начало появляться. Это был тот единственный момент, когда этот неповторимый оттенок оранжевого цвета можно было увидеть только в этой части города, в это время утром. По каким-то причинам казалось, что настроение ее стало лучше.
— Идеально, — прошептала она, держа голову все еще запрокинутой.
— Да, — согласился я. Но мои глаза были направлены на нее, и я знал, что мы не говорили об одном и том же.
Эбби улыбнулась, но ничего не сказала. Я не был точно уверен, сколько времени она так стояла, но казалось, что недолго. Ресторанная дверь сзади нас распахнулась, и вышел Клейтон, держа руки в карманах. Мы оба обернулись к нему. Он вытащил сигарету, прикурил ее и сделал затяжку. Выпуская дым изо рта, он резко повернул голову в сторону девушки.
Эбби перевела свой взгляд от него ко мне.
— Я скоро вернусь, — сказала она и медленно зашагала в его сторону. Сначала они разговаривали тихо — слишком тихо, чтобы я смог что-то услышать — но вскоре тон разговора начал повышаться.
— Тебе не нужно это делать, — рявкнул он на нее, указывая на ее тело сверху вниз.
Она сделала шаг с мою сторону, но он удержал ее рукой, взяв за предплечье.
— Иди на хрен, Клей. Ты ни черта не знаешь!
Я шагнул вперед.
Она подняла руку, чтобы остановить меня.
Он сузил глаза, посмотрев на меня, его голос звучал побежденным, когда парень сказал:
— Я просто волнуюсь за тебя, — он говорил ей на ухо, но достаточно громко, чтобы я его услышал. Клей удерживал свой взгляд на мне, как будто хотел убедиться, что я его слышу. Это сбило меня с толку еще больше.
Насчет нее.
Насчет это ночи.
Насчет всего.
Эбби нахмурилась.
— Со мной все в порядке, — заверила она его. — Ты же знаешь, что у меня сегодня просто плохой день.
Он громко выдохнул и затем кивнул в мою сторону, когда выпустил ее руку. Развернулся на пятках, открыл дверь ресторана и зашел внутрь, все еще держа во рту зажженную сигарету.
Я направился вперед, пока не оказался возле нее.
— Как я понимаю, ты не собираешься рассказывать, что все это значит.
Она развернулась с блеском в глазах. Огонь.
— Вау., — я поднял руки в знак капитуляции. — Я тебе не враг, хорошо?
Она немного расслабилась.
— И, если честно, думаю, что он тоже, — добавил я, указав большим пальцем на место позади нас
— Отлично, — сказала она саркастично, — еще один, кто думает, что знает все обо мне.
Я замер.
— Эбби, я ничего о тебе не знаю. Ты так захотела, помнишь? Ты решила рассказать мне совсем немного, а я не собираюсь осуждать того парня, судя только по первому впечатлению, так что продолжай, — я скрестил руки на груди. — Я жду.
Ее глаза сузились, и я увидел в них намек на смех. Я не смог не улыбнуться.
— Ты засранец, — отрезала она.
Я рассмеялся.
— Ты милая, когда злишься.
Я бы не увидел, как расширились ее глаза, если бы не смотрел на нее так пристально. Ее щеки покраснели до того, как она отвернулась.
— И все равно ты засранец, — она ударила меня кулаком в живот. Затем вздрогнула, когда ее палец согнулся. — Чувак, ты как супермен!
— Это делает тебя моим криптонитом?
Она улыбнулась. С блеском в глаза, Эбби произнесла:
— Возможно.
Тогда-то все и случилось.
Что-то изменилось.
Щелкнул переключатель.
Я почувствовал, как будто кто-то забрал серую тусклость в моих глазах и добавил в них цвета.
Как будто я смотрел на вещи в другом свете, из другой жизни.
Я проглотил слюну, слишком нервничая, чтобы говорить.
Возможно, она была моим криптонитом.
Эбби показала направление в ту часть города, в которой я раньше никогда не был, но знал, что она есть. Дома были меньше и не в таком хорошем состоянии, как те, среди которых вырос я.
— Вот сюда, — сказала она, указывая на один из них с левой стороны. — И выключи фары.
Я сделал как она сказала. И даже начал глушить мотор, когда машина заезжала на парковку. Девушка нервно жевала свою губу. Ее глаза сощурились и сосредоточились на доме.
— Что происходит, Эбби? Ты сбежала во время комендантского часа или что-то в этом роде?
Она издала короткий смешок.
— Или что-то в этом роде.
Я перевел свой взгляд с нее на дом. Мои нервы образовали узел внутри живота. Вновь посмотрев на нее, я задал ей вопрос.
— Ты боишься идти домой?
Ее глаза сузились.
Вот он, опять — инстинкт защищать.
— Кто-то может причинить тебе боль там? — начал я, открывая дверь машины. — Я надеру ему задницу! — я был чертовски серьезен. Я не думал о последствиях того, что бы было, если б я действительно это сделал.
Как только я начал выходить из машины, она схватила меня за руку.
Глазами она указала в ту сторону.
— Никто не причиняет мне боль, клянусь, — она попыталась сохранить улыбку на лице. — Внутри дети. Я просто не хочу их разбудить, сейчас еще очень рано. Если они проснутся сейчас, весь их режим нарушится…
— O.
Я почувствовал себя идиотом. Она, должно быть, ощутила это, поскольку взяла меня за руку и мягко произнесла:
— Это очень мило, что ты хочешь защитить меня. Спасибо.
Я хотел сказать, что все в порядке, и что это пустяки, но ощущение ее руки, соединяющейся с моей, заставило все слова остаться непроизнесенными. Ее рука сжала мою, ладонь к ладони. Я смотрел, тяжело дыша, и ждал ее дальнейших действий. Когда наши пальцы соприкоснулись и сплелись, я выдохнул с такой силой, что голова ударилась о подголовник. Повернулся к ней лицом. Эбби подняла глаза и сфокусировала взгляд на мне.
— Тебе нужно было только сказать, — произнес я. — Мы могли бы провести вместе чуть больше времени. Мне не стоило везти тебя домой.
Она пожала плечами.
— Я просто подумала, что у тебя дела. Не хотела отнимать столько времени.
Я сжал ее руку.
— Проводишь меня до двери?
Я улыбнулся.
— Конечно.
***
Не знаю, как это случилось, но по дороге к ее дому, мы молча приблизились друг к другу и взялись за руки, так же, как в машине.
Вместо того, чтобы подвести меня к входной двери, она села на качели в саду; а после того, как наши руки соединились, у меня уже не было выбора.
Я отталкивал мысли о Ханне.
— Мы должны вести себя тихо, — прошептала она, указывая в сторону дома.
Я кивнул и притянул ее к себе так близко, как только мог. На какой-то момент она засомневалась, перед тем, как поддаться моим попыткам сближения, но потом прильнула ко мне. Я поменял положение руки, которая держала ее, и обнял за плечи. Я даже не подумал. Просто сделал это.
— У тебя есть младшие сестры или братья? — спросил я, оторвав взгляд от земли и посмотрев на дом. Качели двигались вперед-назад, пока я изучал двухэтажный деревянный дом. Он был более обветшалым, чем другие дома на улице. Сточные канавы пришли в негодность, а ставни еле держались. Двор был заросшим, и дом нуждался в покраске.
— Что-то вроде того, — ответила Эбби, откинувшись назад так, чтобы она могла видеть мое лицо. — Это семейный приют, Блейк.
— О. Так ты… — я умолк.
— Приемыш? — она потрясла головой. — Нет. То есть, была, сейчас уже нет. Но они прикольные. Они позволяют мне оставаться здесь, пока я не выр… — она замолчала, и у нее вырвалось недоверчивое фырканье. — Никаких давай-узнаем-друг-друга, помнишь?
Я кивнул.
— Не думаешь, что мы уже прошли это? Я сижу в твоем дворе, обнимаю тебя и держу за руку. Мы вместе гуляли, ели и ездили на машине. Этого мало для тебя?
Она вырвалась из моих объятий, подняла ногу на сиденье и скрестила руки на коленях. Положив на них подбородок, опустила глаза и сказала:
— А чтобы сказала твоя девушка, узнав, что ты все это сейчас делаешь?
— Честно? Ей наплевать. До тех пор пока, нас никто не видит, и это не портит ее репутацию.
Это была правда. Все между мной и Ханной было непостоянным, в лучшем случае. Я не любил ее, и не думаю, что она любила меня. Все, что я видел, было шоу. Мы никогда об этом не говорили. Никогда не заморачивались. Я не уверен, как разойдутся наши пути, но какая бы ни была причина, мы никогда не беспокоились о том, чтобы что-то изменить.
— Что-то я сомневаюсь.
— Сомневайся, если тебе угодно, но я не вру, — я пожал плечами.
— Тебе лучше уйти, — сказала она, избегая моего взгляда.
Узел в моем животе скрутился. Я не хотел покидать ее. Пока. Поэтому я сделал то, что делал лучше всего — повел себя как придурок.
— Ты злишься на меня сейчас? Так… когда ты поняла, что у меня есть девушка? Когда я дал тебе ее обувь? Скажи мне, если я ошибаюсь, но это было до того, как ты взяла меня за руку в машине, правильно? И до того, как пригласила проводить тебя до двери. До того как решила сесть здесь со мной и разрешила приблизиться к тебе. Для чего все это было, если ты и так знала, и это имело для тебя значение?
Она подняла взгляд, пронзительный взгляд.
— Мне нужна была только одна ночь, — опустив плечи, прошептала Эбби скорее самой себе. Затем она громко сглотнула и повторила свои слова, которые на этот раз были адресованы мне. — Мне нужна была только одна ночь, Блейк. Одна ночь, чтобы я могла забыться, — она вытерла свою щеку рукой. Похоже, она плакала. — Человек, с которым ты сегодня столкнулся, это не я. Я хотела потеряться. Почувствовать что-то другое, знаешь? — она покачала головой. — А, не обращай внимания. Это глупо.
— Я понимаю, — ответил я. Я реально понимал. — Ты захотела на одну ночь стать кем-то другим. В этом нет ничего неправильного. Разве что, я полагаю, ты бежишь от реальности, которую нельзя изменить. В дальнейшем ты будешь убегать всю свою жизнь. А ты этого не хочешь. Ты не хочешь чувствовать себя пойманной из-за того, что постоянно убегаешь.
Ее глаза стали шире, а рот раскрылся.
— Вау, — сказала она, медленно выдыхая.
Я бросил взгляд в ее сторону.
— Что?
— Ты не такой, как я ожидала.
— Мы встретились четыре часа назад. Как ты могла чего-то от меня ожидать?
Она сняла ногу с сиденья и выпрямила ее.
— Блейк, я…
Передняя дверь открылась.
Мы оба повернулись.
Маленький ребенок высунул голову. Когда он нашел нас взглядом, то улыбнулся и сделал шаг из дома, закрывая за собой дверь.
— Что ты делаешь, Сэмми? — спросила Эбби. — Еще слишком рано, чтобы вставать, и ты не должен открывать дверь и выходить из дома без взрослых!
Сэмми, которому, возможно, четыре, сжал губы и скрестил руки на груди, пока шел к нам. Он забрался на сиденье, перебрался к ней на колени и обнял за шею. Потом он посмотрел на меня, немного хмуря брови.
Я протянул ему руку для рукопожатия. Я не знал, понимали ли дети его возраста этот жест, но и не знал, что еще можно было сделать.
— Я Блейк, — сказал я ему. — А как тебя зовут?
Он зажмурился и посчитал до шести, пропустив цифру пять. Затем открыл глаза. И на его лице появилась широкая улыбка.
— Я Сэмми, — он посмотрел вниз на мою руку и ударил по ней. Хихикая, повернулся к Эбби. — Он твой друг?
Она улыбнулась, но с грустью.
— Я так полагаю.
— Я не знал, что у тебя есть друзья, — сказал ей Сэмми.
Затем Эбби указала жестом на дом.
— Тебе лучше зайти внутрь, пока Мэри не обнаружила, что тебя нет.
Он неуклюже спрыгнул с качелей, из-за чего они сделали движение назад. И тут же убежал, взбегая по ступеням вверх по направлению к входной двери перед тем, как она открылась.
Он застыл.
— В дом! — шикнула на него женщина средних лет. Я предположил, что это и была Мэри.
Он забежал внутрь, нырнув под ее руку, пока она осматривала сад. Затем она увидела меня и Эбби, совсем иное выражение появилось на ее лице, хмурое.
Грусть. Сочувствие.
— Все хорошо?
— Да, у меня все хорошо, — быстро ответила Эбби.
Мэри быстро изучила меня, перед тем как сказать Эбби:
— Когда вы здесь закончите, заходи внутрь и одень что-нибудь на себя.
— Да, мэм.
Потом она ушла.
Смущаясь, Эбби начала одергивать юбку вниз.
— Эбби… — спросил я осторожно. — Что происходит? Почему ты захотела потеряться на сегодня?
— Сегодня годовщина маминой смерти, — теперь она смотрела на меня. — У меня был действительно плохой день, Блейк. Один из тех, когда просто хочется забыться.
Ее голос надломился. Упала слеза. Она начала вытирать ее, но я не позволил ей. Я не убрал свою руку с ее щеки. Не сейчас, когда ее глаза расширились от удивления, в то время, как я смотрел на нее еще внимательнее. Она вглядывалась в мое лицо, прося объяснений.
— Ты думаешь, она бы этого хотела?
Она всхлипнула.
— Что?
— Ты думаешь, что твоя мама хотела, чтобы ты забыла о ее существовании? Даже на один день? Я плохо тебя знаю, но с того места, где я сижу, ты выглядишь довольно симпатичной… и, если она имеет к этому какое-то отношение, может, стоит отпраздновать ее жизнь, нежели пытаться забыть ее?
Она выпустила все наружу — рыдания, которые держала в себе.
— Прости, — я пытался говорить искренне, но мои слова заставили ее плакать сильнее. — Мне так жаль! — повторил я.
Она отпрянула. Ее волосы были мокрыми от слез.
— Откуда ты такой взялся…
Однако, это не был вопрос. Больше было похоже на мысль, которую необходимо было произнести. Затем Эбби коснулась моего носа своим.
А потом случилось это.
Поцелуй.
Мои глаза закрылись. Я мог почувствовать солоноватый привкус ее слез. Но момент оказался слишком коротким. Я до сих пор чувствовал оцепенение, когда она отпрянула. Ее дыхание было напротив моих губ. Но потом почувствовался воздух морозного утра.
— Спасибо, Блейк.
Я раскрыл глаза. Она уже стояла на ногах, шагая по направлению к двери.
Я ринулся вперед и схватил ее за руку.
— Что ты делаешь? Куда ты?
Она повернулась ко мне и положила руку на мою щеку, поднялась на носочки и оставила поцелуй на другой щеке.
— Это только одна ночь, Блейк.
Затем она ушла, сказав тем же голосом, которым произносила мое имя: — Береги себя, ладно?
Я растерянно моргал, пока она взбегала по лестнице и заходила в дом, закрывая за собой дверь.
Какого черта только что произошло?
Я сидел в машине целых десять минут перед тем, как завести мотор. Никогда не чувствовал ничего подобного — страх, что никогда больше ее не увижу. Я посмотрел последний раз на ее дом. На чердаке горел свет. Она стояла там, махая рукой в качестве прощания.