Глава 3

В половине седьмого Джим и Хлоя появились в «Котах-купидонах»; но едва они переступили порог, как звякнул телефон — Куррану пришло сообщение. Он взглянул на сверкающий экран, скользнул по нему пальцами, нахмурился, потом поднял взгляд и виновато улыбнулся дочери:

— Прости, солнышко, нам придётся вернуться домой. Мне надо найти кое-какие документы у себя на компьютере и отправить их одному парню. Срочно.

— Папочка, нет! — воспротивилась Хлоя, оттопырив нижнюю губу.

— Ничего не могу поделать. Заглянем сюда завтра. — Джим посмотрел на Эдит. — Если вы открыты.

Она кивнула.

— Но я ещё не видела Пикси, — чуть не плача возразила малышка. — Можно хоть одним глазком на неё посмотреть. Ты обещал.

— Хлоя…

— Девочка может остаться со мной, пока вы занимаетесь делами, — предложила Эдит.

Оба уставились на неё: Джим с удивлением, сменившимся сомнением, Хлоя — оценивающе.

— Я в состоянии присмотреть за пятилетним ребёнком, — с вызовом произнесла Эдит.

Честно говоря, у неё не было подобного опыта. В отличие от большинства сверстников, в отрочестве ей не довелось подрабатывать у соседей няней за пять долларов в час. Она в это время училась в Стенфорде. Но она совершенно точно в состоянии позаботься о Хлое в течение… получаса? Кроме того, Эдит любила детей. Их мысли как плесневые грибы: с виду просты, но приглядись повнимательнее и увидишь сложнейший мицелий[3].

— Я и не сомневаюсь, Эдит, — заверил Джим. — Просто мне неудобно просить вас о такой услуге.

— Вы не просили, — ответила она. — Я сама предложила.

— Пожалуйста, папочка. Я побуду с леди… эээ, мисс… — Хлоя искоса посмотрела на Эдит.

— Доктором Эдит Хенделмен, — подсказала та.

Ничтоже сумняшеся, Хлоя подняла на Куррана большие голубые глаза и уверенно произнесла:

— Эди разрешила мне остаться.

— Эди? — ошарашено переспросила Эдит. Её ещё никто так не называл.

— Это ласковый диммутив, — невозмутимо пояснила девочка.

Эдит разрумянилась от удовольствия. Хотя и понимала, что малышка просто хочет умаслить отца, намекая на эмоциональную связь, которой на самом деле не существовало. Джим наблюдал за Эдит со странным выражением лица, она прочистила горло:

— Диминутив.

Хлоя проигнорировала поправку:

— Прошу тебя, папочка. Я буду хорошо себя вести, честное слово.

Джим задумчиво оглядел дочь.

— Ну, — медленно проговорил он, — вы уверены, что она не помешает?

— Не уверена, — ответила Эдит. — Но, похоже, она превосходно умеет манипулировать окружающими, а значит, у неё хватит ума следовать простым указаниям. Думаю, что даже если она начнёт безобразничать, я смогу уберечь её от негативных последствий проказ.

Джим внимательно посмотрел на Эдит:

— Ладно. Если она не будет слушаться, поставьте её в угол.

— Я буду слушаться, — пообещала Хлоя.

Джим провёл рукой по волосам малышки:

— Хорошо бы, а то Эдит — Эди нас больше сюда не пустит.

Эди. Она покраснела и, не сводя взгляда с Хлои, произнесла с притворной строгостью:

— Именно. Я аннулирую твоё право доступа.

Джим рассмеялся. Эдит нравился этот звук. И она была рада, что смогла его вызвать. Даже почувствовала странную гордость, как будто добилась чего-то важного, вроде расшифровки части ДНК-кода. Эдит всегда переживала, что, за исключением самых близких, окружающие воспринимали её слишком серьёзно.

— Что-что? — переспросила Хлоя.

— В смысле, тебе тут будут не рады, — объяснила Эдит.

Хлоя надулась:

— Столько странных слов. Вы можете говорить словами, которые я понимаю?

— Я попыталась, но твоя тётя меня отругала.

— Потому что это были плохие слова.

— Говно не плохое слово. Его этимология…

— Дети не должны его произносить, Эди, — прервал Джим. — Это вопрос воспитания.

— А! — воскликнула Эдит, нисколько не убеждённая, лишь сбитая с толку ненарочитым использованием своего новоприобретённого ласкового имени.

Джим ушёл. Они с Хлоей заглянули в вестибюль, где любила нежиться Изи, но её там не оказалось.

— Вы поможете мне найти Пикси? — попросила девочка.

Тронутая тем, что малышка включила её в свою команду, Эдит кивнула.

— Вперёд, — скомандовала Хлоя, вложив ладошку в руку Эдит. Маленькие пальчики оказались тёплыми и немного липкими; решив непременно обратить внимание Джима на то, что чистота рук его дочери оставляет желать лучшего, Эдит позволила утянуть себя на поиски.

Хлоя болтала без умолку. За несколько минут успела рассказать, что ей уже пять и что этой осенью она перейдёт в подготовительную группу детского сада, что у неё три тёти, два постоянных дяди и один — на полставки, а ещё шесть двоюродных братьев и две двоюродные сестрички — и все старшие. Она с папой переехала в новый дом, где есть детская площадка, но нет бассейна. Выяснилось, что Хлоя любит Винкс, Братц и Ханну Монтану. К сожалению, Эдит понятия не имела кто это, хотя смутно припоминала, что одну из героинь Курта Воннегута звали Монтана. Наверное, речь о ней. Поразительно! В таком возрасте — и уже знакома с творчеством Воннегута! К её собственному удивлению, Хлоя всё больше очаровывала Эдит.

И пусть дело лишь в биологическом императиве[4], но она всегда хотела ребёнка. А когда несколько лет назад её матримониальные планы рухнули, пришлось спрятать эти фантазии в дальний уголок. Не то чтобы она совсем от них отказалась — усыновление дозволено и родителям-одиночкам — просто не видела смысла тратить время на грёзы о столь отдалённом будущем. Общество дочери Куррана пробудило забытые мечты.

Эдит и Хлоя быстро обыскали маленький приют — животных в нём осталось не так много — и легко обнаружили Изи в комнатке для знакомства с питомцами, где были диван, когтеточка и смотровое окно. Здесь посетители могли поближе узнать понравившихся им котов или кошек, не отвлекаясь на остальных обитателей «Котов-купидонов».

Старая кошка расположилась в центре потрёпанного оранжево-золотого диванчика с твидовой обшивкой. Скрестив ноги, Хлоя уселась рядом с Изи, лицом к своей любимице, Эдит устроилась с другой стороны. Кошка, не моргая, уставилась на пустую стену, изредка дергала кончиком хвоста и издавала странные гортанные звуки.

— Куда она смотрит? — спустя несколько минут прошептала Хлоя, видимо, боясь отвлечь Изи от «медитации».

— Понятия не имею.

— Мне кажется, Пикси разглядывает что-то, что может видеть одна она, — предположила девочка, взглянув на Эдит.

— Вполне вероятно, — согласилась та. — В комнате довольно темно, а у котов есть особый слой на сосудистой оболочке глаз, который называется тапетум. Он усиливает чувствительность сетчатки, поэтому в сумерках они различают предметы гораздо лучше людей.

Хлоя вздохнула:

— Ничего не поняла.

Эдит нахмурилась, прикидывая как лучше объяснить:

— Это значит, что если на стене сидит жук, то она его видит, а мы — нет.

Личико Хлои просветлело:

— А! Нет, она смотрит не на жука, а на кого-то, кто только кошкам и показывается. Как феи. Или единороги. Или приведения.

Ах, вот она о чём. Эдит знала, что вера в чудеса считается неотъемлемой частью психологического развития ребёнка, хотя сама с детства была прагматиком. Родители обычно очень трепетно относятся к тому, как и когда следует развенчивать фантазии их детей. Например, в четыре года Эдит имела неосторожность поведать шестилетнему Гари Кнатсону, что Санта-Клауса не существует, а его мама так разобиделась.

Эдит задумалась над ответом. Ей не хотелось разрушать иллюзии ещё одного ребёнка.

— Наверное, она видит привидение, — прошептала Хлоя.

Эдит издала невразумительный звук.

— А вы как считаете? — малышка подняла на неё взгляд ярко-голубых, как у отца, глаз.

Эдит предпочитала не врать, даже детям, поэтому решила сменить тему:

— А знаешь что?

— Что?

— Здорово, что ты хочешь взять старое животное.

Тактика с отвлечением внимания сработала, хотя реакция Хлои оказалась совсем не такой, как ожидала Эдит. Она думала, девочка поблагодарит её, но та нахмурилась и задумчиво спросила:

— Почему?

— Что «почему»?

— Что в этом такого? — серьезно поинтересовалась она.

Эдит пожала плечами:

— Люди обычно не желают связываться со старыми котами. Во многих приютах их приравнивают к дефективным животным.

— Что значит «дефективный»?

— Имеется в виду, что у кота есть какой-то недостаток, из-за которого его вряд ли захотят взять.

— Какой недостаток?

Какая Хлоя любознательная! Не отстанет, пока не получит вразумительного ответа. Эдит импонировало это качество, она сама была такой, и не только в пятилетнем возрасте.

— Ну, например, кот как-то необычно выглядит или ведёт себя, в частности: у него одна нога короче остальных или он слеп, не может мяукать, страдает ож… — Она оборвала себя и попыталась выразиться попроще. — Он очень-очень толстый или почти дикий.

— Как так — дикий?

— То есть, не привык к людям. Пугается, оказавшись рядом с человеком, и может укусить или поцарапать.

— Ох.

— Да. По понятным причинам таких животных не спешат забирать из приютов.

— Но когда они привыкнут, то не будут кусаться, — с надеждой возразила Хлоя.

— Возможно, — согласилась Эдит. — Но даже если диковатый кот перестанет кусаться, он, скорее всего, никогда не будет таким ласковым, каким его хотели бы видеть хозяева.

Хлоя промолчала, вероятно, она и сама имела слабость к ласковым питомцам.

— Многие также отказываются брать старых животных. Они предпочитают игривых котят, или хотя бы молодых зверей, которые проживут ещё долгие годы.

— А.

Хлоя притихла, рассматривая Изи, а затем с детской непосредственностью заявила:

— Мне всё равно. Я хочу Пикси.

На сей раз Эдит не стала поправлять Хлою. Её способность верить в то, во что ей хочется, вызывала восхищение, ничто не могло сбить малышку с выбранного курса.

Они посидели немного в дружеском молчании, а потом Хлоя совершенно неожиданно выдала:

— Вы нравитесь моему папе.

Эдит не знала, что ответить, поэтому решила придерживаться опробованной стратегии и промолчать. Но, похоже, у Хлои напрочь отсутствовало чувство такта:

— А вам мой папа нравится?

— Он хороший.

— Он вам нравится?

— Да.

— Очень сильно?

— Очень сильно — это сколько?

— Сильнее, чем Пикси?

— Почему ты решила, что мне нравится Пик… Изи?

— Вы разрешаете ей жить здесь.

— А может, я просто не знаю, куда ещё её пристроить.

Хлоя бросила на Эдит сердитый взгляд:

— Вам не нравится Пикси?

— Нравится.

— Сильно?

— Сильно — это сколько?

Нахмурив брови, Хлоя в замешательстве уставилась на Эдит. Потом неожиданно личико малышки прояснилось, она звонко рассмеялась:

— Как мой папа?

Очарованная Эдит широко улыбнулась:

— А с чего ты взяла, что мне нравится твой папа?

— Вы разрешили нам приходить сюда.

— А может, я просто не знаю, как от вас избавиться.

Хлоя захихикала ещё громче, Эдит присоединилась к ней, и тут на пороге появился Джим Курран:

— Над чем смеётесь?

Хлоя спрыгнула с дивана, подбежала к отцу, обняла его за ноги, подняла взгляд и, улыбаясь, поделилась радостным известием:

— Эди не знает, как от нас избавиться!

Джим положил руки ей плечи и посмотрел на Эдит, та покраснела:

— Всё не так, как вы подумали, мы просто… — она попыталась подобрать слова.

— Дурачимся! — подсказала Хлоя.

— Да, — согласилась Эдит. — Мы дурачимся.

— Ясно, — кивнул Джим. — Прошу прощения, я задержался.

— Не надо извиняться. Мне нравится общество Хлои, — покачав головой, заверила Эдит.

Джим улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, и её сердце забилось неровно и часто. «Всего лишь улыбка. Она ничего не значит», — отругала она себя. «Реакция на похвалу дочери. Люди любят, когда поют дифирамбы их отпрыскам, ведь это подразумевает, что они прекрасные родители и воспитатели».

— Нам пора, Хлоя. Мы и так затянули с ужином.

Ох, Эдит совсем забыла про ужин.

— Возьмём Пикси с собой?

Джим посмотрел на Эдит.

— Попробуй, — разрешила она. — Но не расстраивайся, если Изи не захочет уходить.

Хлоя кивнула, отпустила отца и вприпрыжку вернулась к дивану; тёмные кудряшки взлетали в воздух в такт её шагам. Малышка аккуратно взяла кошку на руки и медленно вышла из комнаты, направляясь в сторону приёмной. Изи заурчала, тыкаясь носом под подбородком девочки. Эдит и Джим последовали за ними.

Они почти добрались до главного входа, как Изи начала вырываться. На мгновение Хлоя покрепче прижала животное к себе, лицо её выражало досаду и огорчение. Но потом наклонилась и с недовольным вздохом выпустила кошку. Та не стала убегать, вернулась немного назад, села и принялась вылизывать лапку.

— У меня почти получилось, — сказала Хлоя. — Думаю, она хочет пойти со мной, но боится.

— Возможно.

Она вздохнула:

— Я приду завтра, хорошо?

— Конечно, приходи, — разрешила Эдит, стараясь скрыть радость.

— Боюсь, что нет, солнышко, — сказал Джим.

— Почему? — возмутилась Хлоя, озвучив вопрос, возникший у Эдит.

— Завтра вторник, мы ужинаем у тети Сьюзи.

— Но я хочу к Пикси! — настаивала на своём помрачневшая малышка.

— Семья важнее, — заявил Джим, в его голосе появилась стальная нотка.

— Изи никуда не денется, — сказала Эдит, пытаясь предотвратить бурю, которой готова была разразиться Хлоя, судя по хмурому и упрямому выражению её лица. — Повидаетесь в другой раз.

— Пикси! — девочка сверкнула глазами, в которых стояли слёзы. — Её зовут Пикси!

Она недовольно топнула ногой.

— Извините, — сказал Джим, крепко взяв дочь за руку.

— За что? — спросила Эдит, не обращая внимания на вырывающуюся Хлою. — С точки зрения эмоционального развития ребенок выступает существом незрелым, инстинктивным, привыкшим безотлагательно получать желаемое. Даже сознавая объективные внешние обстоятельства, он склонен обижаться, если его вынуждают откладывать удовлетворение потребностей.[5] Хлоя ведёт себя соответственно возрасту. Ей всего пять.

Думая, что в скором времени, возможно, станет матерью, Эдит ознакомилась с некоторыми исследованиями по детской психологии — так, ничего серьёзного.

— Мне почти шесть! — крикнула Хлоя.

— Пять, — повторила Эдит, польщенная тем, что малышка её слушала.

— Не важно, пять или шесть, завтра ты сюда не вернёшься. А если продолжишь в том же духе, то и послезавтра — тоже, — пригрозил Джим.

Хлоя перевела взгляд на отца и поняла, что тот не шутит. Сердито вздохнув, девочка перестала вырываться и с осуждением посмотрела на Эдит, будто это она организовала ужин у тети Сьюзи.

— Обещаете, что Пикси будет здесь? — требовательно спросила Хлоя.

— Обещаю.

— Уверена, что в следующий раз она согласиться пойти со мной.

— Поживём — увидим. И ещё, завтра вечером мне привезут котят. Хочешь на них посмотреть? Не то чтобы я предлагала замену Пикси, просто поможешь придумать им имена.

Хлоя ожила:

— А можно?

— Я была бы благодарна. Похоже, я совсем не умею подбирать клички котятам. Хозяева всегда переименовывают питомцев, взятых из моего приюта.

Почему-то это признание развеселило Джима — он широко улыбнулся:

— Говорите, никто не хочет, чтобы его кошку звали Измаила?

— Нет. Также как Овид, Дамокл или Макбет.

— Удивительно.

Его голубые глаза сверкнули, ямочка на щеке стала заметнее. Эдит почувствовала головокружение. Феромоны не должны оказывать подобного воздействия. По крайней мере, она о таком не слышала. Надо тщательнее изучить вопрос.

— Идём, Хлоя, затравим червячка, — сказал Джим, подхватывая дочь на руки.

Судя по всему, та уже забыла обиду и привычным движением обхватила отца за шею. При виде довольной парочки Эдит завладела тоска. Каково это — обнимать кого-то у всех на виду без малейшего сомнения, потому что знаешь, что тебя не отвергнут?

— Эди, а вы поужинали? — неожиданно поинтересовался Джим.

— Э, нет.

— Не хотите присоединиться к нам?

Он слегка подкинул Хлою, и та захихикала.

— Ох, нет. Я хотела сказать: «Нет, спасибо». Я… мне ещё надо прибраться тут.

Ужин? С Курраном и Хлоей? Предложение застало Эдит врасплох.

— Придёте, когда освободитесь, а мы пока приготовим всё. Вы потратили на нас целый вечер. Позвольте отблагодарить вас. Не обещаю кулинарных изысков, но… — многообещающе произнёс он.

Она хотела согласиться. Очень хотела, только вот…

— Нет, я… нет, — отказалась она, надеясь, что он не будет настаивать, и в то же время желая обратного.

Он выглядел разочарованным, но не стал уговаривать. Чёрт.

— Хорошо, но учтите — вы лишаете себя великолепного рагу с индейкой.

Она открыла входную дверь и, придерживая её, отступила в сторону, чтобы Джим прошёл. Когда отец с дочерью оказались на улице, Хлоя обернулась и помахала Эдит.

Позади горестно мяукнула Изи-Пикси. Глупая кошка. Она могла бы отправиться с ними. Так чего теперь жалуется?

Загрузка...