«Лучший друг» феи

Глава 10

Лили

Мой телефон звонит прежде, чем кто-либо из нас собирается встать с постели. Со стоном я скатываюсь с матраса, нахожу свои джинсы и достаю телефон из заднего кармана. Номер незнакомый, но он местный, поэтому я отвечаю.

— Алло.

— Шериф Сэл Мэтьюз. Это Лили Фэй?

— Привет, шериф. Да, это Лили.

Мое сердце начинает биться сильнее, когда мои волшебные чувства приходят в полную боевую готовность.

Я так и не услышала, как Лоренцо встал с кровати, но он парил рядом со мной в режиме вампира-защитника.

— Лили, мы должны освободить мистера Биндера этим утром. Я просто не смог найти никаких доказательств того, что он сделал хоть что-то противозаконное, — его скрипучий голос полон сожаления и, возможно, нотки беспокойства.

Лоренцо забирает у меня телефон с таким убийственным взглядом, что я не спорю.

— Шериф, вы не могли бы подержать его еще двадцать минут и дать мне поговорить с ним?

Я наклоняю голову, чтобы послушать.

Лоренцо включает громкую связь и держит телефон в ладони.

— Бьянчи? Хм, ты не можешь убить его, — теперь голос шерифа звучит еще более обеспокоенно. — Я имею в виду, я понимаю твое желание, но я должен соблюдать какое-то подобие закона, даже в этом городе.

— Конечно, — Лоренцо возвращается к своему холодному утонченному тону. — Я даю вам слово, что не убью мистера Биндера. Но у меня есть определенные навыки, которые могут раскрыть правду о его намерениях. Если они благородны, я исправлюсь всеми способами. Возможно, как вы сказали, он просто ревновал. Однако интуиция подсказывает мне, что здесь есть что-то большее.

— Я заявлю о задержке оформления документов и задержу его, пока вы не приедете.

Шериф отключается.

Лоренцо протягивает мне телефон.

— Если ты не захочешь поехать со мной, я пойму.

Лоренцо начинает одеваться.

— Ты шутишь?

Я натягиваю джинсы и жалею, что у меня нет времени на долгий душ. Я чищу зубы и приглаживаю взъерошенные после сна волосы, затем пробегаю через дом, прежде чем Лоренцо успевает завести машину.

Его пальцы почти так же крепко сжимают руль, как и вчера.

Я касаюсь его руки, и его ладони расслабляются.

— Что ты собираешься делать?

— Спросить его, что он имел в виду, когда сказал, что должен был увезти тебя подальше от Кричащего Леса.

Он ездит далеко за пределами скоростного режима наших проселочных дорог, но его спортивная машина держится как чемпион.

— Спросить?

Я не большой поклонник Лэда, но я не хочу, чтобы то, что делает Лоренцо, повлияло на нашу оставшуюся жизнь.

Его губы подергиваются, и намек на клыки отражается в утреннем свете.

— Я могу быть очень убедительным, когда возникает необходимость. Ты это знаешь.

Что я знаю, так это то, что вампирский эликсир может вытеснять воспоминания из сознания человека, и также может работать как сыворотка правды.

— Разве это не опасно?

— Только если мистер Биндер будет сопротивляться.

Его верхняя губа приподнимается, демонстрируя полностью удлиненные клыки и намек на злобную улыбку.

— Я не буду врать. Часть меня надеется, что он будет сопротивляться.

Трудно смотреть на его рот и видеть что-либо, кроме удовольствия, которое он мне доставлял. Даже когда он обезумел от гнева и потребности защитить меня, я нахожу его почти неотразимым.

— Не убивай его.

Мы подъезжаем к участку, и улыбка Лоренцо становится искренней.

— Я обещал, что не буду.

— Да, но ты обещал шерифу. Теперь я бы хотела, чтобы ты пообещал мне. Я знаю, что ты никогда не нарушишь ни одного обещания, которое дал мне.

— Я обещаю, что не убью Биндера. Я просто хочу знать правду, чтобы мы были в безопасности.

Лоренцо берет меня за руку и целует пальцы.

Это такой легкий поцелуй, но я чувствую его каждой клеточкой своего тела, как обещание. Возвращая себя к реальности, я притворяюсь, что не замечаю понимающей ухмылки, которой он меня одаривает.

— Я собираюсь позвонить Скарлетт, чтобы она впустила подрядчиков в библиотеку. Ничего не предпринимай, пока я не войду внутрь.

Телефон издает едва один гудок, когда Скарлетт отвечает.

— Ты в порядке?

— Да. Мне нужно многое тебе рассказать.

Мои щеки горят.

— Но я сейчас в полицейском участке. Ты можешь пойти открыть библиотеку для подрядчиков?

— Конечно. Что-нибудь еще? — в ее милом голосе слышится беспокойство.

— Я одеваюсь, — говорит Диегона заднем плане. — Я буду в участке через пять минут, Лили.

— Спасибо вам обоим.

Мое сердце так переполнено хорошими друзьями и любовью Лоренцо, что я могу разрыдаться. Прежде чем это произойдет, я вешаю трубку и захожу внутрь.

Единственный человек в поле зрения — заместитель шерифа, человек-волк по имени Генри. Он сидит за стойкой регистрации, оглядываясь на дверь позади себя.

— Привет, Лили.

— Тебе лучше позволить мне пройти туда, Генри. Я не хочу, чтобы у Лоренцо были какие-нибудь неприятности.

Я подхожу к двери, отделяющей приемную от полицейского участка.

— Ты уверена? Иногда лучше не знать.

— Впусти меня.

Я пытаюсь выглядеть свирепой, но я видела себя и знаю, что выгляжу как двадцатилетняя девушка и фея.

Дверь жужжит открываясь, и я лечу через холл туда, где чувствую Лоренцо. Я открываю дверь. Это просто Лоренцо, стоящий в затемненной комнате с окном, выходящим в другую комнату, где шериф, — минотавр, — нависает над Лэдом.

— Если ты не начнешь говорить, — говорит шериф, — я впущу сюда Бьянчи, чтобы он разобрался с тобой.

— Он кровосос. Ты не можешь позволить ему убить меня. Ты — законник.

Пот капает с лица Лэда, и он ярко-красный. Его рыжая борода блестит от пота.

— Я не позволю ему убить тебя, — в голосе шерифа слышится нотка веселья.

Лоренцо отворачивается от стекла. Его клыки опускаются над нижней губой, становясь более заметными от переполняющего его гнева.

— Он лжет. Я чувствую.

Наклонившись, он целует меня в макушку.

— Я просто узнаю правду, как и обещал, любимая.

Я киваю, подавляя столько эмоций. До меня доходит, что мне плевать на Лэда или на то, что он планировал. Мы с Лоренцо вместе. Теперь это моя реальность.

— Просто не делай ничего, о чем мы будем сожалеть. Я только что заполучила тебя, и не хочу потерять тебя ни на двадцать лет, ни на всю жизнь.

Его губы кривятся почти в улыбке, прежде чем он становится серьезным и выходит из комнаты наблюдения. Мгновение спустя он входит в комнату для допросов.

Крик Лэда пронзительный, как у маленькой девочки, и он дергает наручниками за стальную петлю в столе.

— Шериф, вы не можете позволить ему прикоснуться ко мне.

Шериф делает шаг к двери.

— У вас был шанс сказать мне правду, Биндер. Если вы невиновны, все закончится через минуту.

— Что это должно означать?

Лэд борется с цепями своих наручников.

Мгновение спустя Лоренцо садится на металлический стул напротив Лэда, а шериф становится рядом со мной.

В своих брюках и белой рубашке, которые он носил прошлой ночью, Лоренцо выглядит элегантным и спокойным. Его плечи расслаблены, но я знаю, что это притворство. Он смотрит в пол, как будто там есть что-то интересное.

— Я допустил большую ошибку, Лили? — спрашивает шериф.

— Он обещал мне, что не убьет его, Сэл, и он никогда не нарушал обещаний за все те годы, что мы были друзьями.

— Похоже, что, возможно, вы двое, наконец, больше, чем просто друзья, поскольку было рано, и ты казалась сонной, когда я позвонил, и Лоренцо набросился на твой телефон.

Сэл толкает меня плечом.

Я толкаюсь в ответ.

— Заткнись.

Мои щеки горят.

— Самое время, — бормочет Сэл, затем он сосредотачивается на сцене за односторонним стеклом.

Лоренцо поднимает голову, его глаза покраснели, на переднем плане его вампир.

— Я не собираюсь убивать тебя, Биндер, — произносит он низким и опасным голосом.

В той комнате мало что от человека, только монстр.

— Я тебе не верю, кровосос.

Лэд крупный мужчина, и от того, что он дергал за наручники, на его запястьях остались ярко-красные следы.

— Я бы даже залечил эти раны на твоих запястьях.

Лоренцо вытирает эликсир со своего правого клыка и прикладывает жидкость к ушибам и кровоточащим отметинам на теле Лэда.

Лэд мгновенно расслабляется.

— Я не могу пошевелиться. Что ты наделал?

— Забавная вещь в химическом веществе, которое вырабатывают мои клыки, мистер Биндер.

Лоренцо начинает расхаживать по комнате медленными размеренными шагами.

— Эффект напрямую связан с моими намерениями. Я хотел, чтобы вы перестали сопротивляться, и вы это сделали. Если бы я хотел, чтобы ты забыл, кто ты такой, это тоже возможно. Может быть, я сотру все, что ты знаешь, и брошу тебя в лесу на растерзание медведям. Ты прикоснулся к моей женщине. Ты причинил ей боль. Никому не было бы дела, кроме, может быть, твоей тети. Я так же мог бы облегчить ее беспокойство, заставив забыть о твоем существовании. Для такого вампира, как я, это несложно.

Налитые кровью глаза Лэда расширяются от ужаса.

— Чего ты хочешь?

Улыбка без юмора или раскаяния появляется на губах Лоренцо.

— Я хочу знать, зачем ты приехал в этот город и что ты намеревался сделать с Лили Фэй.

Прежде чем Лэд успевает ответить, Лоренцо откидывается на спинку стула и впивается зубами в шею Лэда.

— О боже, — вздыхает Сэл через свои бычьи ноздри.

Я кладу руку ему на плечо.

— Подожди. Он просто следит за тем, чтобы все, что говорит Лэд, было абсолютной правдой.

Веки тяжелеют, Лэд склоняет голову набок.

— Дорис Биндер мне не тетя. Она мой работодатель. Она нашла меня после того, как я вышел из тюрьмы за вооруженное ограбление. Она наняла меня, чтобы схватить фею, но, чтобы все выглядело так, будто она пошла добровольно.

Лоренцо смотрит на стекло, как будто может видеть меня через зеркало.

— Вам следует сейчас же зайти туда, шериф.

Сэл мчится обратно в комнату для допросов.

— Зачем ей была нужна Лили?

Челюсть Лоренцо расслабляется, но он не сводит глаз со стекла, в то время как тело Лэда дергается от притока эликсира.

Он, должно быть, пытается сопротивляться, потому что боль отражается в его глазах. Если человек сопротивляется, вампирский эликсир становится похожим на яд, и в результате болит каждая часть тела.

— Просто говори, Биндер. Боль ослабнет, если ты скажешь правду.

Сэл садится и скрещивает лодыжки, как будто у него есть все время в мире.

— Дорис работает на каких-то ученых, которые думают, что блестящее дерьмо, которым покрыта Лили, сделает их моложе, залечит раны и все такое прочее. Они хотят поэкспериментировать на ней. Это все, что я знаю.

Слезы текут по его лицу, и я удивляюсь, почему я когда-то считала его красивым и добрым.

Сэл прищуривает глаза.

— Где эти ученые?

— Я никогда с ними не встречался, но Дорис часто отвечает на звонки с бостонского номера.

Лэд расслабляется, как будто боль утихла.

Лоренцо отпускает его, но не залечивает небольшие порезы на шее.

— Есть еще какие-нибудь жители Кричащего Леса, которыми они интересовались?

— Они задают много вопросов о тебе и том парне-невидимке. Меня послали поговорить с профессором, но я так и не смог найти его дом в лесу.

Лэд вытягивает шею.

— Мне неприятно это говорить, Лоренцо, но тебе придется вылечить этого ублюдка. Если мне придется отправить его за город, у него не должно быть следов от укусов.

Сэл пожимает плечами и действительно выглядит виноватым.

Лоренцо облизывает большой палец и смазывает целебной слюной две дырочки на шее Лэда.

— Ты собираешься послать кого-нибудь за «тетей» и проведать профессора?

— Да, но, Лоренцо, что нам с ним делать? Если я предъявлю ему обвинение в заговоре с целью похищения и дело дойдет до суда штата, вам с Лили придется предстать перед судьей и присяжными. Ты согласен на это? Готов ли этот город к такому разоблачению? — делает Сэл хороший вывод.

— Предъяви обвинения.

Лоренцо снова смотрит на стекло, и я начинаю задаваться вопросом, может ли он видеть сквозь одностороннее зеркало.

— Мы с Лили можем заставить себя выглядеть достаточно нормальными, и хорошие люди, такие как Мелоди Паркер, захотят дать показания. Просто будь осторожен с теми, кого указываешь в качестве свидетелей. Я уверен, что Биндер подпишет полное признание. Если нам действительно повезет, подонки, которые его наняли, не захотят, чтобы дело дошло до суда. Может быть, они разоблачат себя, пытаясь добраться до него.

Лоренцо выбегает из комнаты.

Я выхожу в коридор и попадаю в его объятия.

— Я горжусь тобой. Знаю, это было нелегко.

— Часть меня хочет сделать из него пример, чтобы предостеречь других монстров, которые думают, что могут препарировать нас.

Он целует меня в макушку.

— Почему они думают, что твоя волшебная пыльца может исцелять?

Я пожимаю плечами.

— Насколько я знаю, она только успокаивает людей, заставляет цвести цветы и привлекает детей.

— Значит, либо какой-то ученый спятил, либо они знают что-то, чего не знаем мы.

— Я придерживаюсь теории чокнутого профессора. Хотя я никогда не пыталась никого исцелять, и я действительно быстро выздоравливаю. Ты позаботился о том синяке, но он, вероятно, прошел бы к завтрашнему или послезавтрашнему дню.

Глаза Лоренцо становятся черными. Это не так опасно, как красные глаза, но все равно возбуждает в том смысле, что я хочу его.

— Может быть, это из-за волшебства, и они хотят извлечь его из твоей крови. Большинство монстров огромные, или, по крайней мере, они выглядят более устрашающе, чем ты, любимая. Возможно, эти придурки думали, что ты будешь самой легкой мишенью.

У меня внутри все переворачивается.

— И, если бы я «влюбилась», люди поверили бы, что я уехала из города по собственной воле.

Он подходит ко мне и обнимает меня за талию. Его глаза снова стали нормальными, но наполненными страстью.

— Я бы поехал искать тебя. Я бы никогда не позволил тебе уйти, не зная, куда ты направляешься и что ты в безопасности.

В этом есть утешение. Мне не нравится мысль о том, что Лэд мог увезти меня и продать, как лабораторную крысу, и никто бы не узнал.

— Спасибо.

Я прижимаюсь щекой к его груди.

— Ты можешь поверить, что шериф прислал помощника, чтобы помешать мне прилететь сюда раньше! — практически рычитДиего, приземляясь рядом с нами.

Мы оба смеемся.

Я отстраняюсь, но Лоренцо удерживает меня в своих объятиях.

— Спасибо, что пришел. Мы получили то, что нам было нужно.

Диего складывает крылья за спиной и похлопывает себя по шее, где чешуя блестит на солнце.

— А Биндер?

— Живой.

Лоренцо, похоже, совсем не рад этому.

Я отодвигаясь достаточно, чтобы посмотреть Диего в глаза.

— Думаю, — говорю я, — нам нужно городское собрание. Я собираюсь в ратушу поговорить с мэром и посмотреть, как быстро мы сможем что-нибудь организовать.

— Скажи ей, что лучше всего будет сегодня вечером, — отпуская меня, говорит Лоренцо. — Я закрою ресторан.