«Оскар» за имя

ГЛАВА 28

Ферн продолжала решать, кого из этих неправдоподобных людей пригласить на свадьбу, и обе они очень много смеялись.

– Здесь, Като, – сказала Ферн, и шофер мягко подкатил к обочине. Две девушки посмотрели на них с завистью, отметила Бет, когда Като помогал им выходить из автомобиля.

– Благодарю, Като, – смущенно произнесла Бет.

– Жду тебя через два часа, – сказала ему Ферн, когда он открыл перед ними дверь в салон. – До свидания, Като, – добавила она, легко махнув рукой. – Это не настоящее его имя, – прошептала она в ухо Бет. – Я называю его так, потому что он от этого сходит с ума.

– Ну, кого еще мы можем пригласить? – спросила Бет, глядя на трех дам, которые сидели на диване. Их глаза расширились, когда они оторвались от своих журналов и взглянули на Ферн. – Как насчет Греты Гарбо? – предложила она. – И Уильям Холден. Мы забыли Уильяма Холдена.

– Знаю, – торжественно сказала Ферн. – Королева Елизавета. Это поразит всех? Сэр Джордж Дин может попросить ее. Он говорит, что она приходится ему кузиной.

– Действительно? – спросила Бет.

– Ну, кто знает? – ответила Ферн, оглядываясь вокруг. – Ты же знаешь, как здесь все. Могут сказать, что человек с Луны приходится тебе дядей, а если ты не поверишь, то на тебя могут обидеться.

– Нам, наверное, придется подождать несколько минут, – сказала Бет, когда они подошли к стойке секретаря. – Бобби всегда так занят, у него всегда что-то срочное.

– Да, ты говорила, – улыбнулась Ферн. – А тут очень мило.

– Тебе действительно нравится? – спросила Бет. – Здесь есть все, что нужно. Массажист. Кафетерий. Все.

Она надеялась, что сделала правильно, приведя Ферн сюда, но все же немножко волновалась. Эти дамы таращили на них глаза, а кое-кто из работников салона даже хихикали за их спинами. Но наконец вышел Бобби, который устремился им навстречу с сияющим видом. Бет поднялась, представила Бобби Ферн, Ферн Бобби, и уже через минуту они хихикали и болтали о предстоящей свадьбе, они пригласили его, и вообще все было так, как будто все трое давно были друзьями.

– Ну, как ты меня находишь? – спросила Ферн, сидя в кресле Бобби, а Бобби рассматривал ее в зеркало. – Невеста захотела, чтобы ты посмотрел на меня и сказал, что ты думаешь о моей внешности. Как я выгляжу?

– Ты выглядишь, – сказал он, – просто великолепно. Ты – произведение искусства.

– Вот видишь! – с торжеством в голосе сказала Ферн, поворачиваясь к Бет, которая сидела в кресле рядом.

– Может быть, зубы, – размышлял он. – Они слишком мелкие. Тебе нужно поставить коронки.

– Да, зубы, – согласилась Ферн. – Что-нибудь еще, Бобби?

– Нет, ничего.

Должно быть, он шутит, подумала Бет. Неужели он не видит, что она вульгарна, неужели не слышит, как хихикают и шепчутся за ее спиной, а он говорит, что подкачали только зубы. Она пристально вглядывалась в его лицо, пытаясь увидеть там следы иронии. Боже, подумала она с отчаянием, он действительно думает то, что говорит. Он считает, что Ферн выглядит просто потрясающе.

– Ну так как насчет свадьбы, Бобби? – спрашивала Ферн.

– Я не знаю, что надеть, – беспомощно признался он с глупой улыбкой на лице.

– Верно, – согласилась Ферн. – Нам всем надо подумать, в чем мы будем на свадьбе.

Ферн сказала, что нужно заехать в это потрясающее место на бульваре Голливуд. Оно называется «Фредерикс». Бобби предложил посмотреть, что предлагают отделы готового платья. Он даже вздрогнул, когда Ферн назвала «Фредерикс», с торжеством подумала Бет. Он явно лебезил перед Ферн. И все это лишь потому, что она работает на сэра Джорджа Дина, над которым Бобби всегда смеялся.

– Многие свои вещи я купила в «Джекс», – вставила Бет.

– Это слишком обычно, – сказал Бобби, накручивая прямые волосы Ферн на большие розовые бигуди. – С волосами нужно что-то сделать, – громко сказал он. – Концы секутся.

– Мне нравится «Фредерикс», – твердо повторила Ферн.

– Я думаю, что надену серый костюм, – мечтательно произнес Бобби. – Перламутрово-серый. Двубортный. В котором часу состоится свадьба?

Все это очень странно, подумала Бет. Обычно Бобби так пассивен. Едва жив, откровенно говоря, а теперь он собирается взять на себя поход по магазинам.

На следующий день, когда лимузин сэра Джорджа Дина подъехал к особняку, чтобы забрать ее, Бобби вместе с Ферн уже были на заднем сиденье автомобиля. Когда они приехали в отель «Сакс», любимая продавщица Бобби уже отобрала для них прелестные вещи. В машине Бобби рассказал им, что когда-то она была богатой дамой, жила в большом доме в Бел-Эйр и все всегда покупала в этом магазине. После смерти мужа оказалось, что он ей ничего не оставил. Тогда она пошла работать в «Сакс», где чувствовала себя как дома. Похоже, что она уже лет пятьдесят здесь, думала Бет, глядя на правильные черты ее благородного лица. Все было со вкусом, все ей очень шло.

– Мои поздравления, дорогая, – сказала она, взяв обе руки Бет в свои. – Вы будете очаровательной невестой.

Потом Бет вошла в примерочную с Бобби и Ферн, ей помогали примерять платья, костюмы мягких тонов: бежевых, серых, бледно-голубых. Продавщица входила и выходила с грудами коробок, сумок, шарфов, шляп, а Бет пыталась разглядеть себя в зеркале в том или ином наряде сквозь пелену сигаретного дыма.

– Розовое, – сказала Ферн.

– Нет-нет, – возразил Бобби.

– А что тебе нравится, дорогая?

Бет Кэрол чувствовала головокружение, пытаясь осознать радость происходящего: она выходит замуж, ее друзья выбирают ей платье, красивое платье.

– Я не знаю, – беспомощно произнесла она.

– Мы еще вернемся, – сказал Бобби, и они отправились по другим магазинам. Пешеходы останавливались чтобы поглазеть на Ферн, а парни, которые тормозили на перекрестках на красный свет, сигналили, чтобы привлечь ее внимание.

В других магазинах было то же самое. Бледно-зеленый костюм, кружевное платье с высоким воротником.

– Мы подумаем, – мягко говорил Бобби.

– Мне все-таки нравится розовое, – упрямо повторила Ферн, когда они уселись на заднее сиденье лимузина и направились к «Фраскатти», где у них был заказан ленч.

– Как приятно вас видеть, мисс Дарлинг, произнес метрдотель, взяв руку Ферн и приложив ее к губам. Он кивнул Бет и Бобби и провел всю компанию через переполненный ресторан, гудящий от разговоров и взрывов смеха, на закрытую террасу, где их ожидал столик, покрытый красно-белой клетчатой скатертью. У Бет челюсть отвисла, когда она увидела, кто сидит рядом с ними. Это были Тони Кертис и Джек Леммон. И еще кто-то, чье лицо показалось ей знакомым.

– Привет, Ферн! – крикнул он, широко улыбаясь, и помахал ей рукой, в то время как метрдотель придвигал ей стул, усаживая за стол и спрашивая, удобно ли, устраивает ли ее стол, все ли в порядке.

– Чудесно, Жак, – ответила она. – Мне мартини. Им принесли корзиночку с хлебом, напитки, и все, кто был в ресторане, все кинозвезды, останавливались, чтобы поздороваться с Ферн, сообщить ей, в каких фильмах снимаются или еще только собираются сниматься. Своего рода рабочий материал. Бобби пил один мартини за другим и смотрел на Ферн с широкой глупой улыбкой на лице. Следовало признать, что и сама Бет, под стать им обоим, пила один коктейль за другим. Когда часа через два они покидали ресторан, ее слегка покачивало. «Во «Фредерикс» действительно забавно», – думала Бет, переходя от одного прилавка к другому и хихикая, пока Бобби и Ферн в другом отделе выбирали платье. Она не могла поверить, что бюстгалтер, который она держала в руках, на месте сосков имеет вырезы; она даже покраснела, потому что считала, что бюстгалтер для того и носят, чтобы никто не видел твоих сосков. А эти черные кружевные трусики… Господи, кто покупает эти вещи, думала она, краснея, она даже смутилась оттого, что находится в таком месте и разглядывает все эти вещи.

Бет Кэрол казалось, что они провели в магазинах целую вечность, а в «Фредерикс» пробыли так долго, что пора было платить ренту. Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, как Бобби задержался в «Нью-Риттерс» и в других местах, где продавали мужскую одежду.

Все магазины были отделаны деревянными панелями и выглядели как библиотеки в английских загородных домах, если верить фильмам. Бобби мерял все костюмы своего размера, кроме коричневых, в каждом магазине. Потом пришло время рубашек, галстуков, продавцы давали ему советы, а Бобби лишь хмурился и мотал головой. Потом перешли к туфлям. Бет и Ферн сидели и курили, ибо устали до смерти. Наконец подошел Бобби и сказал, что он нашел то, что нужно, но хотел бы продемонстрировать им. Они должны были высказать свое мнение, прежде чем он заплатит.

Ферн посмотрела на Бет и вздрогнула.

Они покинули магазин, когда он уже закрывался. Бет вернулась домой так поздно, что Рэли уже спал. Она почувствовала себя виноватой – бросила ребенка на весь день. Но каково же было ее удивление, когда она увидела в своей постели спящего Пола. О, он должен был бы рассердиться, что она приехала так поздно и так много выпила. Но он лишь повернулся на другой бок, когда она легла рядом, и стал ласкать ее, сказал, что любит, и назвал своей женой. «Спасибо, Гербер, – думала она, гладя его по волосам, вдыхая запах одеколона. – Спасибо за то, что все мои мечты стали явью».

Утром, после ночи любви, ее ноги дрожали. Все, что она смогла сделать, это кое-как привести себя в порядок к тому времени, как появились Бобби и Ферн.

Но они выглядели не лучше: Бобби был бледен, а Ферн, похоже, наложила косметику на вчерашний грим. Тем не менее это был великолепный день, и Бет чувствовала себя счастливой.

Облака походили на взбитые сливки на бледно-голубом фоне, когда они медленно ехали по бульвару мимо поместий. Газоны окружали здание отеля «Амбассадор» с его ночным клубом, где появлялись такие звезды как Марлен Дитрих, Лена Хорн, Гарри Белафонте. Аллея с цветущим деревьями и клумбами цветов вела к дому, где жил издатель Уильям Рэндолф Херст, который умер года два назад. Рядом располагался «Перино», самый популярный ресторан в городе.

Бобби сделал глоток из серебряной фляжки и предложил им. И тут появился зеленый шпиль «Баллокс Уилшир». Оно похоже на собор, подумала Бет. Никогда не видела ничего красивее.

Оно и внутри походило на собор. Всюду чувствовался хороший вкус. Витал запах дорогих духов. Продавщицы выглядели действительно высокомерными, а посетители как будто бы сошли со страниц светской хроники.

– Черт, – пробормотала Ферн, когда они вошли в лифт, который обслуживал служащий в униформе и белых перчатках. – Откуда они берут свою одежду? Из Армии Спасения, что ли?

– Я нахожу, что они выглядят чудесно, – прошептала Бет. – Я хочу сказать, они такие изысканные.

– Каждому свое, – заметила Ферн, выходя на этаже, где продавались лучшие платья.

К ним тут же поспешила улыбающаяся продавщица, чтобы помочь.

– Мне нужно платье для особого случая, – сказала Бет.

– Да, она выходит замуж, – добавила Ферн.

– О, поздравляю, – расцвела женщина. – Я могу вам предложить самое красивое свадебное платье. Оно поступило к нам лишь вчера.

– Я хотела бы что-нибудь менее официальное.

– Давайте я вам лишь покажу его, – предложила женщина. – В конце концов, это не принесет вреда.

– Ну… – протянула Бет, пожалуй. Потрясающее платье, думала Бет, стоя в огромной примерочной и глядя на свое отражение в трех зеркалах. Нежные кружева падали на бледно-кремовую атласную ткань, которая облегала талию, белая длинная юбка заканчивалась длинным шлейфом. Рукава платья слегка присборены на плечах.

– Это кружева ручной работы, – сказала продавщица, застегивая на спине Бет перламутровые пуговицы.

– Конечно, – прошептала Бет.

Неподражаемо, думала Бет, глядя на свое отражение в зеркале. Серебряный обод, который выглядел как корона, собирал облако фаты, которая падала сзади.

– Сейчас это очень модно, – сказала продавщица, удовлетворенно улыбаясь. – Ну а что думаете вы?

Иногда в мыслях, когда она была еще маленькой девочкой, Бет видела себя в подобном наряде. Но мечтам было не сравниться с тем, что показывало ей зеркало. Потому что никогда не предполагала, что существует такое свадебное платье.

– Я хочу показаться своим друзьям, – сказала Бет и выпорхнула в соседнюю комнату.

– Боже, как ты красива, – произнес Бобби, не в силах оторвать от нее взгляда.

– Ничего себе шуточки, – презрительно усмехнулась Ферн. – Не увлекайся, милочка.

Нижняя губа Бет задрожала. Она потащилась обратно в примерочную. Если бы можно было перевести время назад, жалобно думала она. Если бы только не было Бадди. И Пола. И всех остальных. И главное, Рэли. Как дешево она продала право носить такое платье, выглядеть в день свадьбы так, как ей хотелось. Но как она может так думать о Рэли! Она мечтает о том, чтобы он никогда не родился? Это самое ужасное, что она когда-либо делала!..

– Как мне стыдно, – сказала она продавщице, которая помогала ей аккуратно через голову снять платье. – Ах, как мне стыдно за себя…

– Моя дорогая девочка, – сказала женщина, побледнев. – Не надо, пожалуйста.

Я никогда не буду так выглядеть, думала Бет. Никогда не увижу гордость на лице отца, когда он поведет ее к человеку, которого она любит. Никогда не увижу лица сестер и подруг на свадьбе. Мне этого не вынести, думала она, плетясь следом за Бобби и Ферн, которые рассматривали китайскую вазу из чудесного фарфора и другие изысканные вещи в секции подарков, а служащие внимательно следили за жадными пальцами Ферн и Бобби.

У меня никогда не будет свадебных подарков, горько думала Бет. Белых коробочек, перевязанных белыми атласными ленточками. Не будет поздравительных открыток. Не будет белого свадебного платья.

– Эй, Бобби, посмотри, – сказала Ферн, дергая его за руку и показывая на вазу, стоящую на одном из столиков. – Это точно такая же, как у тебя.

Откуда ей знать, что есть или чего нет у Бобби? – подумала Бет, пристально глядя на Ферн. До нее медленно дошло, что произошло, когда она посмотрела на Бобби.

Он густо покраснел и выглядел очень виноватым. Ферн и Бобби, подумала Бет. Это слишком. Действительно слишком.

– Ну и что? – сказала Ферн с оттенком раздражения, когда они были в дамской комнате, приводя себя в порядок. – Мало ли что происходит между друзьями?

– Но он гомосексуалист, – сказала Бет дрожащим голосом.

– Да? – произнесла Ферн. – Я бы этого не сказала. – И все-таки не стоило этого делать, – настаивала Бет.

Ферн повернулась и посмотрела на нее в зеркало, перед которым они стояли в красивой, отделанной мрамором комнате. Чернокожая девушка в черной униформе и белом переднике, мурлыкая, меняла полотенца.

– Знаешь, – сказала Ферн, покачав головой, – иногда я раздумываю: откуда ты появилась, подруга?