Леди Дождя (СИ)

Джонни. Выздоровление

Уютный день, проведенный в покое у камина за дружеской беседой под шелест дождя, как-то незаметно сменился таким же уютным вечером. Джонни несколько раз выходил под навес у черного хода за очередной порцией поленьев для очага и, облокотившись плечом об один из поддерживающих его столбов, замерев, подолгу слушал, как капли ударяются об упругие листья растений, создавая неповторимую мелодию дождя. А свежие запахи мокрого сада окутывали его плащом из восхитительных ароматов, которые он, возвращаясь, захватывал с собой в гостиную. И, вернувшись, мужчина каждый раз встречался с мудрой, всепонимающей улыбкой мадам Полины...

Когда вернулась Волшебная Леди, они с пожилой феей как раз заканчивали накрывать стол для совместного ужина: с некоторых пор Джонни стал напрашиваться в помощники к мадам Полине и не без удовольствия, выполнял некоторые ее просьбы и мелкие поручения, например растопить камин перед ужином, истолочь в старинной медной ступке орехи для пирожных, или перебрать изюм и цукаты. И нет, во время приготовления блюд, а главное, при изготовлении своих восхитительных десертов, никакой специальной магией женщина не пользовалась — только тем, чем ее изначально наделила природа! Так что при недостаточном внимании и усердии, ее пироги подгорали, как у любой простой смертной, а взбитые с сахаром белки, вполне себе могли свернуться. Только вот ни того, ни другого, мадам Полина себе никогда не позволяла.

— Самодисциплина прежде всего! — любила она повторять, поучительно вскидывая палец.

И разве такая уж беда, что ее слушателями, чаще всего, были только их домашние кошки? Ведь все, что мадам Полина творила в этих стенах, просачивалось сквозь них и расходилось по всем мирам, делая те уютнее и приятнее для обитателей, укрепляя семейные узы и напоминая молодежи об их родных стариках, почаще заманивая молодых к ним в гости.

Едва Прекрасная Леди оказалась в стенах своего домика, как тот будто встрепенулся! Казалось, что если до этого момента дом дремал или пребывал в каких-то своих, доступных только ему, грезах, то с возвращением хозяйки он проснулся и вполне себе бодренько так озирается по сторонам: «Ну, что тут еще сотворили его обитатели?» И поняв, что все сделано только на пользу, удовлетворенно улыбается...

Фантазия, конечно, но в этом мире фантазии так плотно переплетаются с реальностью, что уже и не найдешь точной границы, где заканчивается одно и начинается другое.

Ужин прошел немного в другой тональности, чем обычно. Или Джонни это только показалось из-за собственного, отчего-то изменившегося восприятия? Однако — нет, он достаточно изучил свою гостеприимную хозяйку, так что точно не показалось! Сегодня Леди заметно больше улыбалась и в ее выразительных глазах читался... нет, не вопрос, а скорее некая вопросительная интонация. Она будто прислушивалась с радостным ожиданием к чему-то, слышимому только ей одной.

А еще, Джонни это заметил, когда две феи встречались глазами, мадам Полина слегка кивала головой, явно подтверждая некую догадку, пришедшую в голову хозяйке дома, после чего та обращала взгляд уже на него, будто надеялась разглядеть в нем что-то новое. А значит эти переглядывания напрямую касались его, только вот пока Джонни еще не понимал, что они должны означать. Возможно феи общались мысленно, а он стал нескромным свидетелем этого диалога? Впрочем, ничего не мешало женщинам уединиться, ведь он никогда не стал бы навязывать свое общество...

Вот так, пребывая в легком эмоциональном раздрае, Джонни и закончил этот ужин, но, как ни странно, на его решимость поговорить с Леди Дождя, это его состояние ни как не повлияло. Скорее — наоборот, он жаждал более предметного разговора, чем те, что обычно случались у них с Леди.

«Может даже сегодня он решится ее спросить... Иди предложить...» — однако в этом месте мужчина окончательно сбивался, поскольку не мог толком сформулировать ни вопрос, ни предложение. Его интересовало абсолютно все, что касалось его необычной хозяйки, но это было не простое любопытство, которое естественно возникает у всякого человека при встрече с существом, настолько необычным для мира людей, а нечто иное, определения чему он пока давать избегал. Ну, согласитесь, что было бы наверное очень странно признаться даже пусть только самому себе, что его как женщина, интересует фея!

Ну а даже если и признаться?! Что в целом это меняет? Возвышенное, утонченное и буквально до душевного щема, прекрасное существо и он — плоть от плоти своего, грубого, жестокого и несовершенного мира. Что он может ей дать?

Нет, чем наделяет его она — в уточнениях не нуждается, поскольку Джонни уже вполне оценил весь этот прекрасный мир и восстановившуюся внутреннюю стабильность, еще совсем недавно превращенную обстоятельствами в хлябь и трясину, которая неотвратимо заживо его пожирала! Да, Волшебная Леди подхватила его душу на самом краю и излечив, наделила ее той силой, что уже ни при каких обстоятельствах не позволит ему скатиться в прежнюю слякоть и мерзость, но...

Все это перечисление того, что получил он! Причем, насколько мужчина понял, совершенно бескорыстно. От него только и требуется, что продолжить бороться за свою личность, от чего он и сам больше не намерен был отказываться. Теперь на крах своей карьеры Джонни смотрел уже совсем по другому: да — прежнюю внешнюю привлекательность ему уже не вернуть, но ведь с профессией актера связаны еще и несколько других профессий. Например режиссура. И что же, что сам он играть не будет, но зато сможет управлять игрой других! Через них передавать свое видение, как раньше выражал его своей игрой.

Не то? Да, уж, не совсем укладываются в его предпочтения, но кто сказал, что он, как режиссер, не сможет выкроить себе маленькую роль второго или третьего плана? Там, где будет важно только актерское мастерство? В конце концов, как он считал раньше, истинно великие актеры никогда не отличались редкостной красотой. Лазейка? Да, всего лишь лазейка! Не пустили на экран бывшего Джонни-Красавчика, так он проберется туда через режиссуру! Ну, как-то так...

Ну, вот же досада: он опять рассуждает о том, что получил от Леди сам, а чем реально ОН может заинтересовать ЕЁ?! Все то, что так жаждала получить от Джонни его невеста, для Леди Дождя не имеет никакой цены. А что еще? Любовь? Обожание? Преклонение? Нежность... А нужны ли они ЕЙ именно от НЕГО? Будем судить объективно: от актера-неудачника с изуродованным лицом, едва по глупости и слабости не разрушившего собственную душу? Или на это надо смотреть совсем иначе? Возрожденного и набравшегося сил?

Впрочем, что от самоуничижения, что от самовосхваления, он нужных ответов все равно не получит. Нужно либо решаться на разговор с Леди, либо просто уходить из этого рая в свой мир и навсегда закрывать за собой дверь! Но... До чего же делается больно даже только от одной мысли об этом!

***

Накануне Джонни подбирал разные подходящие слова для начала этого разговора и даже заготовил пару остроумных шуток, однако, как это сплошь и рядом происходит в реальности, все заготовки так и остались невостребованными! А все потому, что оставшись с Леди наедине, он опять (в который раз!), спасовал и засмущался совершенно как желторотый юнец! Очень возможно, что это было следствием перенесенного затяжного стресса, или его уверенность в себе сильно подточила изуродованная щека, а возможно, что странная робость присуща ему в общении только с одной единственной девушкой? Но как бы то ни было, а мужчина, которому уже лет с четырнадцати не составляло труда познакомиться с девушкой намного старше себя, едва опять не упустил свой шанс!

А ведь как все хорошо начиналось?! Едва они дружно прикончили десерт — очередной шедевр мадам Полины из взбитых белков, ароматного меда и еще каких-то ингредиентов, которые после ее рук опознать было решительно невозможно, как пожилая дама тактично удалилась, лукаво улыбаясь краешками губ. Причем повод она нашла самый уважительный: следовало незамедлительно заняться посудой, испачканной в процессе ужина! Именно это она им и пояснила, когда будто между делом, с легкостью, подвинула к камину два уютных, пухлых кресла перед тем, как проворно скрыться с нагруженным подносом за дверью.

Джонни вполне оценил маневр престарелой феи и только улыбнулся её чисто женскому желанию, подыграть знакомой паре, которая залипла в недоговоренности как несчастная пчела, угодившая в банку с медом! Леди тоже явно была настроена на беседу, так что переглянувшись, они с готовностью пересели к гостеприимному огню. Однако, едва мадам Полина притворила за собой дверь, как все заготовленные слова из головы Джонни выдуло, будто порывом ветра!

«Куда?! Ну вот куда девалась его былая легкость в общении с противоположным полом?! Неужели этот нерешительный мямля, который отражается в зеркальной стенке посудной горки — это он?! Тот самый парень?!» — пристыженный собственными мыслями, мужчина махнул рукой на все планы и, сделав глубокий вдох, воспользоваться тактикой кого-то из великих полководцев: «Главное ввязаться в бой, а там будет видно!»*, выпалив первый же выскочивший ему на язык вопрос:

— Прости, а у тебя есть имя? — и слегка смутившись от его видимой нелепости (спрашивать имя спустя бог знает сколько времени после знакомства?!), поспешно пояснил, — ведь «Леди Дождя» — не может быть именем собственным? Или у фей это как-то иначе?

Нет, он сам накануне пришел к выводу, что для единственного в мире существа имя как раз-таки совершенно необязательно, но... вопрос все же задал!

Однако, мудрая Леди не позволила своему гостю снова потеряться в смущении и глупейшей самокритике, и не стала медлить с ответом:

— А какое имя тебе нравиться больше? — она наклонила головку к плечу, улыбнулась с лукавой лаской и принялась перечислять, — Рейн, Гоксель, Глоу, Амэя, Со Кэнон, Лейсан, Кейсания, Данби, Иоки, Зерия, Раш...

У мужчины брови медленно, но верно поползли к волосам:

— Как много имен... Это все твои?

— Имена дождя... У него есть имя на всех языках что есть сейчас, были когда-то и придут когда-нибудь... — улыбка Леди стала слегка отрешенной, она будто прислушивалась к давным-давно отзвучавшим в веках голосам, призывавшим ее этими именами.

Однако Джонни совсем не смутил ее откровенный намек на собственную древность. Да и какая может быть «древность» у дождя?! Вечного и вечно юного? Обновляющегося с каждой своей каплей? Быстротечного и одновременно бесконечно мудрого? И... честного?

Дождь ведь не терпит лжи, он смывает все ненастоящее, наносное, фальшивое... Вот идут две девушки, «обычная» и признанная красавица, но вдруг внезапный и сильный дождь! Забегают в помещение и одна, хмурая и рассерженная, скорее мчится в дамскую комнату, потому что ее макияж «поплыл», а намокший шиньон перекосило. А вторая хохочет, вытирая платочком румяное лицо и встряхивая кудрями, сгоняет с них лишнюю влагу и уже видно, кто настоящая красавица, а у кого просто хорошая косметика! И таков дождь во всем...

— Не возражаешь, если я стану звать тебя Рейн? Это имя дождя нашей культуры и моего времени...

Женщина в ответ только улыбнулась ему светло и немного насмешливо, и несколько раз коротко кивнула, как бы говоря: «Глупыш, я же сама дала тебе выбор!»

Однако вопрос об имени, не единственный, тревожил мужчину, но на его счастье, сегодня как раз наступил вечер ответов...

— Почему ты все время молчала? — Джонни перегнулся через подлокотник своего кресла и его глаза оказались совсем рядом с ее глазами.

— Слова — это нить, можно привязать к себе человека и он не сможет от тебя уйти, когда придет его время... Там, в вашем мире, это еще обратимо, хотя и нежелательно — я ведь прихожу помогать, а не вредить, но ни в параллельных мирах, ни в других измерениях этого делать совсем нельзя...

— А почему ты заговорила со мной?

Оба даже не заметили, когда покинули свои уютные кресла и теперь говорили стоя, напряженно вглядываясь в лица друг друга...

— Боги даровали мне шанс... Один единственный шанс за долгое время, впустить в мой мир человека, не отнимая у него свой, сделать его гражданином обоих миров, но он должен был сам захотеть этого... Ты был очень упорен и ты готов был остаться здесь навсегда... Но оставшись, ты лишился бы части себя и не смог бы быть счастлив... и я решила отдать этот шанс тебе, Джонни, — бери и будь счастлив в обоих мирах...

— А ты? Как же ты?

Девушка в ответ только улыбнулась светло, как умела только она и пожала своими хрупкими плечами, и тогда его будто прорвало!

— Но ты не поняла! Я не просто готов был здесь остаться, я хотел остаться с тобой! Ты понимаешь это?! — не сдержавшись мужчина схватил эту несносную фею за плечи и легонько встряхнул.

— Я на это надеялась, — тихо, как шелестит по еще голым веткам первый весенний дождь, ответила девушка и скользнув вплотную к мужчине, прижалась к его груди.

Джонни слегка ее отстранил и нежно приподняв ей подбородок, наконец сделал то, чего так долго желал — жадно припал к приоткрытым в ожидании поцелуя губам любимой...