Леди двух лордов

Глава 2

Я сразу навострила ушки, проблема завтрашнего обеда с высочайшей особой отошла пока на второй план — потом понервничаю, будет ещё время.

— И? — не сдержалась, подалась вперёд, бросая на чёрную папку косые взгляды.

Эрис хмыкнула, однако сначала положила себе еды.

— Что «и», пообщался с ней Вудгейв — Лор, помнишь, менталист восьмой категории? — младший Морвейн молча кивнул, и она продолжила. — Так вот, обнаружил следы старого блока, леди и не могла ничего с детьми сделать, ей запрет поставили. Так что, спланировано всё было. Кто-то знал, какие предки затесались в род Нолейвов.

— Значит, насилие имело место быть, — задумчиво протянул Лорес, глядя перед собой отсутствующим взглядом и медленно прожевал кусок мяса. — Леди Сигирин использовали, грязно и подло. Она что-то знает о своих предках?

— Нет, — леди Солерн покачала головой. — Она просто испугалась повторения насилия, поэтому и сбежала в другую страну. Это у вас в архиве есть полное описание древних родов, включая и эпоху предыдущей династии, и во дворце экземпляр, — Эрис покосилась на Эрсанна. — Ты же знаешь, после переворота все, кто хоть как-то касался рода старого короля, спешно выправляли свои родословные. И избавлялись от неугодных родственников. Мы на всякий случай проверили дом, никаких тайных страниц не обнаружилось, — она вздохнула. — Нет, с этой стороны, всё чисто. Леди использовали втёмную. Думаю, если бы она не уехала, её бы убрали совсем, от греха подальше. Эрсанн, король дал добро на допрос Малого двора?

— Да, — старший Морвейн кивнул. — Он дал добро на любые действия по раскрытию этого заговора, указ подготовит завтра и выдаст мне за обедом. Но с утра можно уже разослать вежливые приглашения к нам, — Эрсанн медленно улыбнулся, тёмно-голубые глаза хищно блеснули. — Лор, допрашивать вместе будем.

Младший коротко рассмеялся.

— Пап, мы их авторитетом задавим, они со страху позабывают собственные имена, — весело отозвался он. — Может, ты из соседней комнаты понаблюдаешь?

— Ладно, — легко согласился Эрсанн и бросил на меня взгляд. — Интересно, Ян, послушать и посмотреть? — вдруг спросил, и пока я соображала, как лучше ответить, продолжил. — Посидишь со мной. Думаю, зрелище предстоит занимательное.

И тут же у меня всплыла ещё одна мысль, правда, скорее всего, тут это уже есть.

— У вас пишут протоколы допросов?

— Конечно, куда же без этого, — ответил Лорес. — Но тут я бы не хотел привлекать слишком много посторонних людей, во-первых, проверка Службой безопасности ещё не сделана, во-вторых, это всё-таки особы королевской крови. Об их грязном белье знать большому количеству людей опасно, — он хмыкнул. — А мы и так уже столько всего знаем, что ещё порция сведений хуже не сделает. Так что, будешь записывать, — закончил он неожиданно. — Я согласен с папой.

Ну ладно, запишу, несложно. Правда, пером у меня выходит коряво, но разберусь как-нибудь в своих писульках, да и привыкать надо побыстрее. До шариковых ручек тут ещё нескоро додумаются.

— Кстати, его величество передал прошение от своего брата, тот хочет во фрейлины дочь своего приятеля, — Эрсанн доложил себе салата и продолжил. — Эрис, завтра займёшься.

— Почему я опять?! — праведно возмутилась леди Солерн. — Вы же уже оба на работе будете!

— У нас допросы, — невозмутимо отозвался старший лорд. — Веская причина, чтобы переложить заботу о пополнении штата её высочества на твои мощные плечи, миледи, — он насмешливо глянул на собеседницу. — И потом, ко мне завтра придёт леди Солана, протеже дочери Илеро. Так что всё честно, Эрис. Одна леди тебе, вторая мне. Двоих я не успею при всём желании.

Я фыркнула, пытаясь сдержать смех — до того обескураженное лицо было у Эрис, подавилась куском, закашлялась, и на несколько минут все отвлеклись на меня.

— Ладно, ладно, я ещё припомню, — буркнула леди и подвинула чашку. — Кто у нас выходит главный подозреваемый? На той охоте и Эрфрод был вроде, и Илеро.

Ага, брат и дядя короля. Ближайшие старшие родственники. Ну, логично, что кто-то из них. Вопрос в том, кто. И братишка вон тоже, свою какую-то протеже пихает, как назло, чтобы запутать нас сильнее!

— Что за барышня, пап? Ну, та, за которую Эрфрод просит? — поинтересовался Лорес, прищурившись.

— Некая Алора Уитфинн, про семью ничего сказать пока не могу, не знаю я их, но сам понимаешь, раз его величество сказал, значит, леди без грязных пятен, — Эрсанн побарабанил пальцами по столу. — Но мне вот это совпадение не нравится, будто кто-то следы заметает, — протянул он. — Как бы не наш папенька двойняшек. Что интересно, так это насколько глубоко всё зашло. Ведь мало убрать королевскую семью, надо ещё власть удержать, а значит, на ключевых постах должны стоять свои люди. Не знаю, как с советниками, это надо с главой СБ поговорить, но вот главы департаментов не менялись последние лет двадцать точно, большинство из них, — Эрсанн помолчал. — И все они преданы нашему королю. Или умело притворяются… — чуть тише добавил он.

— А давайте о делах завтра, а? — Эрис вздохнула, жалобно посмотрела сначала на Эрсанна, потом на Лореса. — У меня голова пухнет от всех этих заговоров и фрейлин, от имён в глазах рябит.

— Поддерживаю, — кивнул Лорес. — Эрис, ты как, покидаешь нас или ещё задержишься?

— Что, уже выгоняешь? — ехидно отозвалась леди и в несколько глотков выпила оставшийся чай. — Какой ты невежливый хозяин, Лор! F! Меня целых три недели не было в Мангерне, пока по домашним делам да в командировке была, я соскучилась по нашим посиделкам!

Ага, вот почему Эрис стала приходить только с того вечера, её просто в городе не было. Лор весело усмехнулся в ответ.

— И ничего не выгоняю, — проворчал он. — Не хочу, чтобы твоя дражайшая мама заявилась к нам в гости, отлавливать блудную дочь.

— Ты о том случае, когда я пропустила семейный обед с представлением очередного жениха? — со смешком ответила леди Солерн. — Не переживай, мама получила внушение и теперь не рискнёт появиться тут без предупреждения.

— Ладно, ну что, тогда наверх? Эрис, ты как насчёт Трёх королей? — Эрсанн встал. — Давно не играли, мм?

Вот и славно, а я повышиваю. Ну и, потихоньку записи обновлю, пока остальные отдыхают. Это им о делах надоело говорить, а мне требуется уложить всё в голове. Кстати, Эрсанн прав насчёт ключевых постов, если готовится переворот, значит, или верные люди куплены, или их шантажом заставят, ну или… или начнут потихоньку убирать и ставить своих. Вот ещё бы понять, действительно, кто из двух, дядя или брат? Потому что остальные родственники вряд ли рискнут затеять такую серьёзную игру. Да ещё и заделав детей пусть и дальней, но всё же представительнице древней династии. Чтобы, так сказать, уж наверняка. Не удивлюсь, если детки воспитывались в соответствующем ключе, слыша сказки о своём величии и чистоте крови с самого детства. Ну и о том, что нынешний король занимает трон незаслуженно, убив всю родню близняшек. И что ему надо отомстить тем же. Ох… И ведь вторая — девочка, неизвестно, что из неё выросло при таком воспитании. Хотя, девочку скорее всего выдадут выгодно замуж, парнишку посадят на трон, а папочка будет направлять сыночка в государственных делах, став серым кардиналом.

Размышляя обо всём этом, я поднялась вместе со всеми на второй этаж, в гостиную. Привычно устроилась за рамкой, и кстати там же, на подоконнике, так и лежали мои записки и чернильный прибор. Пока Морвейны и гостья готовили всё к игре, я успела записать про версию с использованием Сигирин в качестве инкубатора, дополнила подозреваемыми — братом и дядей, — и внесла заметку о двух фрейлинах, протеже этих лордов. Ну, строго говоря, не совсем их, первый продвигал дочь своего друга, а второй — у второго вообще дочь просила за дочку своей подруги. Но суть остаётся той же. Ведь зачем-то список понадобился. Эх, хорошо думается за вышивкой, однако, руки работают, голова свободная. Поймала себя на мысли, что да, кошки не хватает. Чтобы она на коленях клубочком свернулась и мурлыкала… Ум-м-м. Завтра мне обещали повести, смотреть местных пушистиков, ура! Возможно, к вечеру я уже буду счастливой обладательницей какой-нибудь полосатой мурки — обязательно кошку хочу. К девочкам душа лежит больше. Морвейны и Эрис негромко обсуждали каких-то своих знакомых, попутно комментируя игру, на меня почти не обращали внимания, но всё равно на душе царило умиротворение и спокойствие.

А ещё, время от времени лица будто касался тёплый ветерок, шевеля пряди около лица, и я, даже не глядя на лордов, знала, что это их рук дело. Ну и неизменный огонёк над рамой, когда стемнело так, что света ламп и свеч не хватало для вышивки. Кстати, появление светлячка заставило вынырнуть из ленивого течения мыслей и обратить внимание, что уже действительно довольно поздно, партия на доске практически доиграна, судя по малому количеству фигур, и…. И. Предстоящий вечер и ночь, одна спальня… Мамочки. Разом проснулись и смущение, и нервозность, и всякие страхи, и неуверенность. Вдоль позвоночника скатились колкие мурашки, ладони стали влажными. Так, кажется, кое-кому пора удалиться и принять расслабляющую ванну, Яночка, опять начинаешь дёргаться по поводам, по которым не стоит. Понятно, что одно дело — мечтать, тем более, когда все тормоза сорваны и барьеры разрушены всепоглощающей страстью. И совсем другое — первые минуты, когда расслабиться очень тяжело и мешает куча ненужных мыслей в голове. Вот поэтому мы сейчас встаём и тихо уходим.

Я воткнула иголку в ткань, разгладила получавшийся рисунок — красивый букет в вазе, — и встала. Сердце скакнуло к горлу, провалилось в желудок, заметалось по грудной клетке, мешая дышать, но мне удалось сохранить спокойное лицо. Конечно, на меня тут же посмотрели.

— Ян? — тихо позвал Лорес.

Смотреть на него не стала, рассеянно разглядывая доску с оставшимися фигурами.

— Пойду, приму ванну, — как можно естественнее ответила я и запоздало спохватилась — может, о таком неприлично говорить?

Может, водные процедуры тут сугубо интимное дело? Но с другой стороны, Эрис вроде своя…

— Хорошо, — так же невозмутимо ответил Лорес и добавил. — Мы позже подойдём.

А-а-а!.. Спалил чёрт возьми всю малину! Да, конечно, леди Солерн наверняка догадывается о наших отношениях, даже скорее всего уверена, но… так прямо заявлять… Ох, долго я буду привыкать, что тут это в принципе нормально, здешнее общество не страдает излишней стеснительностью, и к тому, что Эрис можно не смущаться. Несмотря на то, что желание убежать стало почти непреодолимым, я сначала присела в вежливом реверансе и попрощалась с гостьей.

— Доброго вечера.

— Да, до завтра, Яна, — рассеянно отозвалась она, изучая ситуацию на доске.

Судя по расстановке, ей грозил проигрыш. Я направилась к выходу, мысли свернули в уже почти привычное русло: что надеть, и надевать ли вообще что-то?! В смысле, обойтись халатом или всё же примерить ещё что-нибудь из купленного? Эм-м-м, о чём это мы думаем, Яночка, и как быстро стеснение спряталось в дальний угол. Вышла в коридор, аккуратно прикрыла за собой дверь и глубоко, неровно вздохнула. Ох, да больше ни о чём не думается, от предстоящей ночи бросает то в жар, то в холод, и я никак не могу понять, стоит ли давать волю прежним страхам и сомнениям, попробовать попросить сегодня просто… Ну, просто вместе поспать, чтобы я привыкла постепенно. Или стиснуть зубы и грудью, так сказать, на амбразуры. Ведь осталось переступить последнюю черту и всё, о прошлых страхах и комплексах можно забыть. Ох, знала бы я, как жестоко ошибаюсь! Что фантазия Морвейнов в плане пикантных развлечений даст сто очков вперёд моим скромным попыткам развлечь себя в спальне по ночам. Но в тот момент, готовя ванну, я всего лишь грустно размышляла над тем, что никто не даст мне залезть обратно в раковину. То есть, всё будет сегодня. Как бы я не отнекивалась, и какие бы отговорки не придумывала. Итак, у меня есть около часа, думаю: пока закончат, пока проводят Эрис, пока… сами приготовятся, может…

Самостоятельно снять платье удалось — я сейчас никого не хотела видеть, ни с кем разговаривать. Да и у Хлои наверняка дела имелись, она и так несколько часов провела со мной, помогая раскладывать вещи. Погрузившись в горячую воду, я прикрыла глаза и замерла, постаравшись очистить сознание и попытаться достигнуть если не нирваны или познать мистический дзен, то хотя бы просто успокоиться и ни о чём не думать. Вспомнила те моменты, что мы уже проводили втроём, и хотя щёки пылали факелами, воскресила ощущения, эмоции, желания, упорно не поддаваясь смущению, затопившему сознание жаркой волной. Да, Яна, да, было, и тебе нравилось. Более того, теперь ты знаешь, как это, когда до конца, а не просто шаловливые прикосновения и поцелуи. И ведь, помнится, даже связанные руки тебя не остановили, наоборот, добавили богатства ощущениям и яркости переживаниям. Не говоря уже о не совсем стандартном сексе — от картинок, промелькнувших перед глазами, во рту моментально стало сухо и мышцы приглашающе сжались. Оу. Чёрт. Да-а-а, сладко было, очень, до пресловутых звёздочек в глазах и полной отключки тормозов. Ну вот, дорогая, а теперь Морвейнов будет сразу двое, а не по отдельности, только и всего. И не надо мне говорить про то, что стесняешься, если на тебя кто-то смотреть будет. Смотрели, и не раз, и, помнится, ты двойной кайф ловила от этого — и от своего смущения и от того, что тебе нравятся такие расклады. Давай перестанем уже врать себе, Ян. Морвейны достаточно занимались психотерапией и уговорами, не надо превращать и этот вечер в очередной сеанс анализа твоих тараканов и их истоков. Хватит.

Я длинно вздохнула, пошевелилась, чувствуя, что вода потихоньку остывает. Мелькнула хулиганская мысль не вылезать до последнего и проверить, когда у моих лордов сдадут нервы и закончится терпелка, и они придут вытаскивать меня из ванной. Ага, Яночка, а потом тебе покажут небо в алмазах, за то, что снова поддалась нелепым страхам и надуманным запретам. Хотя, мне его и так покажут… Не выдержала, расплылась в улыбке — внутри всё радостно замерло от перспективы, и смущение в недоумении чуть отступило, вместе с непонятным страхом. Осталось только бодрящее волнение и чуть-чуть неуверенности. Ну, что не сдрейфю в самый последний момент, не упрусь в свои комплексы рогом. Так, вот чтобы такого не случилось, поднимаемся, Яна, вода всё равно уже почти остыла, и не думаю, что Морвейны слишком задержатся после твоего ухода. Не надо испытывать их терпение, нехорошо с твоей стороны так дразнить. Лучше подумай, в чём появиться, просто в халате будет неинтересно. Помнишь, да, что Эрсанн говорил, про не совсем разделу женщину?

Я решительно поднялась из практически холодной уже воды, вытерлась и завернулась в полотенце, вернувшись в бывшую спальню. Отсутствие шкафа ещё непривычно, несколько мгновений я недоумённо пялилась на пустое пространство и небольшую дверь, почти незаметную в стене — она была искусно замаскирована, сверху обита тем же шёлком, что и стены, а снизу шла деревянная панель. Потом тряхнула головой и зашла в гардеробную. Магические светильники при моём появлении зажглись мягким светом — удобнее, чем свечи, и безопаснее. Так, где тут бельё лежит? Вычурное — к чёрту. Эротичное — тоже. Что-то такое… даже не знаю, какое, вот незадача. Слишком маленький опыт подобного выбора, увы и ах. И подсказать некому. Ладно, всё. Пусть будет так. Рука потянулась к длинной шёлковой рубашке на тоненьких лямках, без всяких украшений — только разрез до бедра, с маленьким бантиком. Вот. И снять легко, и… и выглядит достаточно скромно. Как раз для меня. Такой, какой хотят видеть Морвейны, я ещё до конца не стала, но и от прошлой Яны уже мало что осталось. Так что пока у меня переходный период, можно сказать. Куколка… Постараюсь стать бабочкой, на радость всем.

Надела рубашку, прохладный шёлк мягко скользнул по коже, разгорячённой водой, и подарил целую гамму ощущений, прокатившихся по телу вслед за одёжкой. Взяла обычный халат из того же шёлка, который использовала каждый день, накинула, но запахивать не стала. Интересно, как выгляжу? О да, большое зеркало, подаренное Эрсанном, так и манило к себе, оценить перемены, происходившие со мной чуть ли не каждый день. Вот и сейчас — я увидела в зеркале женщину, уже без затравленного взгляда, с немного неуверенной улыбкой, но всё же блестевшие глаза и поднимавшаяся в такт учащённому дыханию грудь выдавали волнение и ожидание. Да, самое главное, страха не было. Смущение… А пусть остаётся. В малых количествах даже придаёт пряную нотку эмоциям, да и Морвейнам нравится. Всё, Ян, больше оттягивать нельзя. Вперёд.

Зачем-то одёрнула рубашку, убрала волосы за уши, потом с лёгким раздражением на свою нервозность выправила их обратно. Так выгляжу лучше. Подошла к смежной двери, сердце гулко заколотилось в груди, когда пальцы сжались на ручке — мелькнуло ощущение дежавю, но быстро пропало, едва я открыла таки дверь и шагнула через порог.

Они сидели друг напротив друга на кровати, Эрсанн — в халате и штанах, Лорес в расстёгнутой рубашке, — и о чём-то негромко переговаривались. Едва услышав, что я вошла, сразу замолчали и повернули головы ко мне, снова удивительно похожие, как старший и младший брат. Отметила, что в спальне горит всего одна свеча, создавая густой, уютный полумрак, гораздо темнее, чем тогда, когда я была в этой спальне последний раз. Уступка моей скромности? По инерции сделала ещё несколько шагов и замерла посреди комнаты, не в силах пошевелиться: вдруг одолел тяжёлый приступ застенчивости, с которым не смогла справиться. Накатило острое осознание, что мы одни, втроём, в спальне, в которой не так давно весело проводила время с Эрсанном… А теперь тут ещё и его сын, на почти законных основаниях. Ма-а-ама!.. Хотя, мама тут вряд ли поможет, мда. Следующие мои действия снова явились результатом чистых рефлексов, без всякого участия мозга. И хорошо, что Морвейны это легко поняли. Ну ещё бы, они же меня на раз просчитывают. Я резко развернулась, на ходу пробормотав что-то вроде:

— П-простите…

И рванула к двери. Точнее, попыталась, успела сделать всего лишь два шага и оказалась в крепких объятиях Эрсанна — запах можжевельника и апельсина окутал, накрыл ароматным облаком. Колени тут же ослабли, сердце попыталось выпрыгнуть через уши, а горло как наждачной бумагой обернули. Я поперхнулась словами, неосознанно вцепилась в руки старшего лорда, растерянная и слегка выбитая из колеи собственным нелогичным поведением. Спрашивается, куда удирать собралась, зачем…

— Ян, Ян, ш-ш-ш, — тихо прошептал Эрсанн, легонько поцеловав в ухо. — Ну что ты, милая, всё хорошо. Пойдём?

Просьба, да, но высказанная слишком уверенно. Устраивать малодушную борьбу за свободу с моей стороны было бы самой большой глупостью за этот вечер. Поэтому кое-как угомонила разошедшиеся эмоции, молча кивнула и позволила взять себя за руку, уже не делая попыток избежать неизбежного. Только смотрела в пол, пока шли к кровати, и пальцы нервно мяли тонкий шёлк сорочки. Вспомнилось, что я ещё должна ответить на предложения Морвейнов, и снова волнение прошлось вдоль позвоночника щекотной кисточкой. Ох блин, и никакого романтического настроя, как назло! Вот же, дурацкие переживания, как они невовремя! Эрсанн подвёл к кровати, поставил перед собой и под внимательным взглядом Лореса снял халат. Я подавила порыв обхватить себя руками, но дрожь сдержать не смогла. Эрсанн тут же снова обнял, потянул к кровати и сел обратно, прислонившись к изножью и усадив меня между согнутых коленей. Почти как в кресле… Только моими стопами сразу завладел Лорес, придвинувшийся ближе. Тёплые ладони обхватили, пальцы тихонько погладили, а глаза продолжали смотреть на меня, и губы подрагивали в едва заметной улыбке.

Уф. Слишком быстро я оказалась на кровати, рядом с обоими Морвейнами, толком не осознав происходящее. Может, и к лучшему. Мне категорически нельзя давать возможность думать, это мы уже выяснили опытным путём. Рука Эрсанна крепче обвилась вокруг моей талии, а вторая… вторая медленно-медленно поползла вверх, к груди. Тонкий шёлк приподнялся от уже напрягшихся сосков, они провокационно проступили под тканью, выдавая меня с головой. В волнение добавились пока ещё едва заметные нотки пробуждающейся страсти, острые, жгучие, как перчинки.

— Я-а-а-ан, — снова тихо позвал Эрсанн и провёл носом по краю уха, чем вызвал у меня прерывистый вздох. — Яночка, что насчёт ответа, мм? Ты подумала про кольца?

Хорошо, что сделала это ещё днём. Потому что сейчас не представлялось никакой возможности связать мысли в единую цепочку. Они носились в голове стайками растревоженных ласточек, иногда сталкиваясь и рассыпаясь на отдельные слова, а я даже не пыталась привести их в порядок. Как зачарованная, смотрела на Лореса, на его пальцы, игравшиеся с моими пальчиками на ногах, нежно, мягко, то массируя, то щекоча. Иногда он наклонялся и касался губами, едва ощутимо, легко-легко, как будто лепесток цветка скользил по коже. О-о-о… Прикрыла глаза, откинулась на Эрсанна и так же тихо выдохнула:

— Да-а-а…

Ушли последние сомнения и страхи, как не было, и пришло осознание, что происходящее — правильно, так и должно быть. Улыбнулась, прислушалась к учащённому дыханию старшего Морвейна над ухом и продолжила уже чуть охрипшим голосом:

— Я… оба носить буду.

Уф. Как с обрыва прыгнула, но зато как же волшебно это ощущение полёта, да ещё и зная, что тебя поймают, обязательно! Ладонь Эрсанна легла на грудь поверх тонкого шёлка, согрела теплом, слегка помассировала, и пальцы погладили тугой шарик через ткань — по коже брызнули во все стороны жаркие искры. А-ах-х-х!.. Я изогнулась навстречу, уже без всякого стыда подставляясь под ласку, в крови зажглись первые огоньки желания, предвестники гораздо более сильных эмоций.

— Вот и молодец… — вкрадчивый шёпот Эрсанна, и его губы коснулись чувствительного местечка за ухом, подарив ещё яркий всплеск ощущений. — Яночка… чудесная… нежная такая…

И после каждого слова — поцелуй, всё ниже, к изгибу шеи и дальше, рождая цепочку огненных вспышек сразу за прикосновениями. От его слов сердце переворачивалось и рассыпалось на сотню лепестков, а потом собиралось снова в бутон и опять расцветало… Я окончательно расслабилась, уплывая в страну грёз, окунувшись в яркую радугу переживаний гораздо приятнее, чем неуверенность и страх. Пальцы Лореса рисовали горячие узоры на ногах, от едва ощутимых касаний разбегались волны мурашек до самых кончиков пальцев и заставляли вздрагивать — я и не знала, что там кожа тоже может быть такой чувствительной! Смутно поняла, что Эрсанн уже спустил одну лямку рубашки, не отрываясь от моей шеи, выкладывая на ней замысловатое колье из нежных поцелуев. Свободная рука ещё раз скользнула по груди вверх к плечу и медленно стянула вторую тонкую шёлковую полоску. Пальцы провели по руке, легонько пощекотали сгиб локтя — я от неожиданности тихо зашипела, ибо кожа вспыхнула сотней искорок. От незамысловатой ласки пресеклось дыхание, и глаза сами распахнулись, я дёрнулась и услышала негромкий, довольный смех Эрсанна.

— Не открывай глаз, Яночка, — мурлыкнул он, провёл языком по шее влажную дорожку до самой ямочки под горлом и легонько подул.

О-о-ох. Контраст прохладного воздуха и разгорячённой уже кожи вырвал прерывистый вздох, я сильнее откинула голову, мимолётно удивившись такой просьбе. Обычно наоборот требуют, оба. В ожидании чего-то чудесного и не совсем привычного в груди образовалась гулкая пустота, в которой беспомощно болталось сердце, стуча в совершенно беспорядочном ритме и напрочь сбивая дыхание. Облизнула губы, послушно смежила веки и приподнялась — Лорес ухватил рубашку за подол и потянул на себя. Оу-у-у, ощущение скользящей по телу прохладной, гладкой ткани заставило охнуть в голос, изогнуться сильнее и сильнее же зажмуриться, до золотистых крапинок перед глазами. Я вцепилась в покрывало, вздрагивая от накатывавших эмоций, плавясь от прикосновений, и с тихим восторгом понимая, что не боюсь и не стесняюсь больше. Даже того, что их двое. Я ведь не вижу, правда?.. Маленькая хитрость, позволившая обойтись без очередного сеанса психотерапии, и очень даже хорошо. Не хочу копаться в прошлом, хочу наслаждаться настоящим. Тем более что втроём мы уже были, и не раз. Шёлк мягко обвил лодыжки, и — единственная деталь моей одежды перестала скрывать тело от взглядов Морвейнов. Наверняка жадных, горящих предвкушением и страстью, и… чёрт, я хотела это видеть. Хотела видеть их глаза, и пофигу на притаившуюся где-то в самой глубине сознания стеснительность. Острая перчинка смущения только добавит кайфа, я знаю. И я всё-таки распахнула веки, поняв, что одних ощущений мало, мне нужны картинки того, что делают мои лорды со мной. Неважно, насколько непристойное, я хочу это видеть.

Ладони Лореса поднялись уже гораздо выше колен и замерли на бёдрах. Легонько надавили — и я без лишних напоминаний широко развела ноги, в голову плеснула горячая волна предвкушения пополам со смущением. Огненная смесь заставила задохнуться, вспыхнуть от взметнувшихся эмоций — Эрсанн видел, что делает его сын… А мне нравилось, нравилось до дрожи, до сладкой судороги внизу живота. До болезненной истомы между ног, где всё уже приглашающе влажно и жаждет изысканной ласки. Мои глаза не отрывались от Лореса, а он не спешил, так и поглаживал бёдра снаружи, изнутри же продолжал покрывать их невесомыми поцелуями. О-о-ох… Эрсанн снова накрыл мою грудь, практически уложив на руку, и следующие мои действия оказались сюрпризом даже для меня — мои ладони легли поверх его, мягко сжав полушария. Тело пронзил разряд удовольствия, с губ сорвался короткий стон, и в следующий момент Эрсанн закрыл их поцелуем.

Я потянулась, приглашающе приоткрыла рот, позабыв на время о Лоресе, о том, что он в такой желанной близости от изнывавшего в карамельно-медовом томлении лона. Вдохнула, а выдохнуть забыла — Эрсанн целовал нетерпеливо, немного грубо, что мне и нравилось в нём, властно. Как заявлял права, своё главенство. Да пожалуйста… Я не против… Я вся твоя… Ты сделал меня такой, какая я сейчас, помог стать другой, избавиться от лишней шелухи. Ты и твой сын. Вы оба. М-м-м… Чуть прихватила зубами нижнюю губу Эрсанна, решив похулиганить, меня охватило бесшабашно-радостное, лёгкое настроение, и я купалась в нём, наслаждалась долгожданной свободой. Тем, что не приходится больше преодолевать себя, а просто делать то, что хочется и так, как хочется. Старший Морвейн глухо рыкнул мне в губы, прижался крепче и почти уложил на кровать, повернувшись на бок — мои руки тут же обвились вокруг его шеи, притягивая ближе, я уже ничего не стеснялась. Халат мешал, очень, и я нетерпеливо стянула одежду с широких плеч, не прерывая поцелуя, жаркого, страстного, выпивавшего дыхание до капли. А потом… потом моих бёдер с внутренней стороны коснулось что-то очень нежное, едва ощутимое, никак не похожее на пальцы или губы, и по разгорячённой, ставшей сверхчувствительной коже прокатились огненные мурашки. Я всхлипнула, оторвалась от Эрсанна и изумлённо посмотрела на Лореса — это что это он там делает?!

От колена вниз медленно скользило большое пушистое перо, которое затейник младший неизвестно где прятал до сих пор. Сам лорд улыбался шальной, предвкушающей улыбкой, глядя на меня блестящими глазами.

— Поиграем, Яночка? — вкрадчиво поинтересовался он, и у меня перехватило горло от бархатистых, переливчатых ноток — а заодно и от шквала ощущений, обрушившихся на тело от такой необычной ласки.

Сердце подскочило, перевернулось и заметалось в груди, сбивая дыхание. Щёки залило жаром, он перетёк на шею и плечи и лавовым языком лизнул низ живота, мышцы сжались в тугой узел, и между ног сладко заныло. От слов Лореса крышу снесло нафиг, меня обсыпало осколками черепицы, и я ухнула в бездонную пропасть наслаждения, шалея от происходящего. Эрсанн обхватил мои запястья, медленно завёл руки за голову и прижал к кровати, крепко, но аккуратно. Одной своей ладонью. Сам наклонился низко-низко, гипнотизируя бездонной чернотой расширенных зрачков, волнуя порочной, ужасно притягательной улыбкой, и провёл второй ладонью по щеке. А-а-ах-х-х. И снова осознание собственной беспомощности зажгло пожар в крови, стало невыносимо жарко, желание взметнулось огненным факелом, обдав обжигающими искрами. Я облизала враз ставшие сухими губы и прошептала всего одно, но такое желанное для Морвейнов слово:

— Да.

Поиграем. Какие бы игры вы ни придумали, я согласна. Я знаю, что ничего плохого мне не сделают, ведь мои лорды чувствуют, что мне нравится, а что не очень. И в плане чувственных удовольствий тоже. Пусть даже я сама не всегда осознаю до конца свои желания. Научите меня следовать им без страха и стеснения, я… готова. На мгновение посетило пугающе-сладкое ощущение, когда стоишь над пропастью и так и тянет прыгнуть, но парашюта нет, и летать не умеешь… Но меня поймают. Я знаю. И поэтому прыгну. Эрсанн улыбнулся шире, убрал ладонь от моих рук… но пошевелить ими я не могла. М-м-м, кажется, я начинаю входить во вкус подобных развлечений, когда ощущаешь себя беспомощной и в полной власти двух мужчин. Оу. Я резко вздохнула, слегка выгнувшись — пальцы Эрсанна осторожно, едва касаясь, обвели тугой шарик соска, а Лор… Лор, хулиган высокородный, медленно провёл кончиком пера по внутренней стороне бедра, до самого низа. И дальше, по влажным складочкам. Ма-а-ать, как же нежно!.. Снова короткий стон, и снова зажмуриваюсь, растворяясь в ощущениях.

Вот мягкие, тёплые губы обхватили напрягшуюся вершинку, Эрсанн слегка втянул и приласкал языком, пальцами играясь со второй, и тело облила очередная жаркая волна. Руки напряглись в безуспешной попытке высвободиться, зарыться пальцами в тёмные волосы, прижать ближе к себе. Но нет, магия держала крепко. Только и оставалось, что выгнуться сильнее, умирая под нежными прикосновениями губ старшего Морвейна и подаваясь навстречу деликатным, едва ощутимым ласкам пера в руках младшего. Колени сами раздвинулись шире, судорожные вздохи превратились в кроткие стоны, я плавилась в жаркой истоме, желании, превратившем кровь в горячую патоку.

— Ещё-о-о-о… — потребовала после очередного прикосновения пушистого пера.

Хотелось большего, чувствительное местечко болезненно пульсировало, требуя удовлетворения, нервы искрили и стреляли вспышками удовольствия, пронизывавшего тело до самой последней клеточки. Эрсанн прихватил зубами напряжённую горошину, чуть оттянул, и смесь лёгкой боли и наслаждения повергла в водоворот эмоций, от которых последние тормоза слетели напрочь. А старший лорд, оставив грудь, вдруг наклонился к самому уху и прошептал хриплым, страстным шёпотом:

— Я-а-ан, а сама?

В тот же момент руки перестали сдерживать невидимые путы, и мои пальцы переплелись с его, Эрсанн медленно опустил и накрыл моей ладонью живот, красноречиво намекая на то, чего он хотел от меня. О-о-ой. Воздух застрял в горле, я распахнула глаза и уставилась на него растерянным, шальным от переполнявших эмоций взглядом. Э-э-э… Это то, о чём подумала?..

— Покажи, как ты это делаешь, — настойчиво повторил он и потянул мою руку вниз, к раздвинутым ногам. От его порочной улыбки внутри всё замерло от предвкушения запретного, сладкого удовольствия. — Я-а-ан, ты же нас видела, а я только чувствовал, — губы Эрсанна прошлись по краю уха, а ладонь неумолимо сдвигалась вниз — при моём лёгком сопротивлении, скорее от неожиданности, чем от нежелания подчиниться.

— Я тоже, но хочется посмотреть, — негромко и задумчиво откликнулся Лорес.

Перо продолжало гулять по бёдрам, рассыпая щекотные мурашки по всему телу, а от их слов и признания, что тогда они всё чувствовали… Голова закружилась, смущение и одновременно возбуждение захлестнули обжигающей волной. О-о-о. В кровь как сыпанули остро-сладкую смесь специй, тело вспыхнуло сотней искорок. Я судорожно вздохнула… Попыталась задержать руку… С губ сорвалось тревожно-радостное:

— Эр-рсанн…

— Я-а-а-ан, — протянул он, изогнув бровь. — Ну же, милая… Покажи…

Не могу, не могу противиться этим властным, уверенным ноткам. Этому почти приказу, сказанному мягким, обволакивающим голосом, полным ожидания и неприкрытого возбуждения. Да, их я видела, и одного, и второго. И не только видела, будем честными. Последняя степень доверия, последний шаг, после которого не останется от Морвейнов никаких секретов. Страшно… и притягательно настолько, что рука сама двигается вниз, уже без всякой помощи, а пальцы Эрсанна блуждают по животу, щекоча и лаская, взгляд гипнотизирует, и в нём читаются все крайне непристойные желания старшего лорда. Щёки вспыхнули, я не выдержала, отвернулась, чтобы наткнуться на такой же ожидающий, нетерпеливый взгляд Лореса и мечтательную улыбку. Он уже успел избавиться от рубашки, и от вида обнажённого торса с рельефными мышцами внутри всё сжалось от прилива желания. Не сводя с меня взгляда, Лор встал и положил руки на пояс штанов, демонстративно облизнувшись.

— Начинай, Яночка, — прожурчал он, медленно расстегнув первую пуговицу.

О-о-о. Не-е-ет, не закрою глаза, пусть смущение и заполнило до краёв, смешавшись с остальными эмоциями. Хочу видеть. Не мечтать теперь, а видеть. И плевать, насколько развратно всё выглядит, я… я очень испорченная девочка. Ведь именно такое представляла тогда, ночью, и не только это. Пером завладел Эрсанн, и мягкие прикосновения переместились на грудь, раздражая и без того слишком чувствительные соски, вызывая болезненные вспышки удовольствия. Мои пальцы неторопливо скользнули между влажных складочек, погладили, по телу прокатилась первая сладкая волна, от которой мышцы сжались, усилив ощущения. Да-а-а… Глаза Лореса вспыхнули, дыхание участилось, и с остальными пуговицами он справился очень быстро. К моей большой радости. И к его, о чём свидетельствовал представший мне во всей красе напряжённый член. Вспомнила его бархатистость, как чутко реагировал на мои прикосновения… Пальцы чуть нажали на заветный бугорок, и с губ сорвался короткий стон. Шквал эмоций закружил, поглотил без остатка, в нём утонуло и смущение, и толика стыда — кого стесняться, Яночка, все уже давно свои и знают о тебе такое, что и близким подругам не рассказывала.

Лор одним гибким движением скользнул обратно на кровать, устроившись между моими ногами, сев по-турецки. Его взгляд не отрывался от моей руки, продолжавшей двигаться, ласкать, и от нараставшего напряжения тело задрожало, выгнулось, я потерялась в урагане ощущений. А уж когда ладонь Лореса обняла, медленно скользнула вверх-вниз по напряжённому стволу… А-а-а!.. Я охнула в голос, захлебнулась вдохом, пальцы свободной руки судорожно стиснули покрывало. Лицо пылало, я купалась в остром наслаждении, задыхалась от нахлынувших чувств. Люблю, хочу, чёрт возьми! Обоих. Мои движения ускорились, я стремительно приближалась к желанной грани, за которой нет ничего кроме всепоглощающего удовольствия, но… Эрсанн вдруг с тихим смехом перехватил мою шаловливую руку, поднёс к губам… Облизал палец, одновременно лаская тонкую кожу запястья, пощекотал языком подушечку.

— А дальше только с нами, Яночка, — бархатный шёпот отозвался на натянутых нервах тихим звоном, и в следующий момент Эрсанн отстранился, а его сын подался вперёд, накрыв меня своим телом.

Бёдра сами изогнулись навстречу, я почувствовала, как головка скользнула по распалённому лону, послав разряд удовольствия, и наконец, это восхитительное ощущение наполненности, вырвавшее радостный стон:

— Да-а-а!..

Рот заткнул поцелуй, страстный и жаркий, резкое движение, и Лорес вошёл глубже, заставив мышцы приглашающе напрячься, вбирая целиком. Его стон мне в губы, и томительно неторопливые, дразнящие толчки, только усиливавшие нетерпение, заставлявшие ёрзать в попытке получить большее. Младший прижал мои ладони к кровати, переплёл пальцы, не прерывая поцелуя, а я подняла ноги выше, обняла его, скрестив лодыжки, и ухнула в удовольствие, которое дарил самый древний танец на земле. Краем уха услышала шорох — Эрсанн тоже встал, избавился от последней детали одежды, и в следующий момент рука Лореса скользнула на талию, аккуратно придержала, и он перевернулся на бок, не выходя из меня. Оу…

— Такая горячая… — раздался прерывистый шёпот Лора у самого уха, его ладонь медленно провела вдоль спины, заставив изогнуться, и замерла на пояснице, тихонько поглаживая. — Страстная… Яночка…

Тело стало лёгким-лёгким, сознание улетело в космос, расцвеченный яркими вспышками, я растворялась в восторге, растекавшемся по венам сладким ядом. Да-а-а, такая, какой вы меня сделали, любимые. Вся ваша… до кончиков пальцев. Лорес замер, его ладони легли на мою попку, мягко раздвинув, а к спине прижалось горячее тело Эрсанна. Одна рука обняла, удобно устроившись на груди, а вторая… вторая спустилась в самый низ, скользнула между ягодиц, и я почувствовала нежное вторжение в не совсем привычном пока месте. Мышцы на мгновение сжались, я тихо охнула, уткнувшись лицом в плечо Лореса, прогнувшись в пояснице. Нога сама поднялась выше, открывая простор для действий, внутри всё замерло в ожидании необычного, но такого притягательного удовольствия. Лор мягко толкнулся, выдохнув на ухо, ладонь Эрсанна сжалась на груди, а палец проник глубже, лаская, растягивая, подготавливая. И почти сразу к нему присоединился второй… Я вцепилась в плечи Лореса, зажмурившись до разноцветных мошек перед глазами, полностью погрузившись в ощущения и переживания, умирая от непередаваемого восторга, который вспыхивал в каждой клеточке яркой искрой, разгорался сильнее, требовал большего. Я потеряла себя, полностью отдалась на волю умелых рук Морвейнов, забыла обо всех прошлых запретах и границах.

— Хочу-у-у-у!.. — вырвался у меня стон, томный, страстный, полный нетерпения.

Тихий, хриплый смех Эрсанна, и пальцы исчезли, а в уже готовое местечко осторожно проник горячий, напряжённый член. У-у-у-у, я замерла, переваривая ощущения, привыкая. Дыхание стало прерывистым, неровным, и… я медленно-медленно открыла глаза, встретившись с потемневшим, полным огня, взглядом Лореса. Утонула, растворилась в ответной страсти, восторг затопил с головой от острого осознания, что — всё. Теперь полностью принадлежу им, обоим сразу. И буду принадлежать, до конца жизни. Лор мягко улыбнулся, чуть отстранил, а Эрсанн обнял сильнее, прижав к себе, плавным движением проникнув дальше, его рука скользнула между нами, погладила живот и спустилась ниже. Туда, где чуть раньше побывали мои пальчики.

— Яна, Яночка, сладкая моя… — хрипло выдохнул старший Морвейн, и сердце зашлось от этих слов в бешеном перестуке, отбивая рёбра и лишая возможности нормально дышать.

О, да-а-а, да-а-а!!! Нежное прикосновение и одновременно движение обоих, потрясающее ощущение наполненности, от которого захватывало дух и хотелось кричать в голос. И я кричала… Не стесняясь, не боясь выражать охвативший восторг, подстраиваясь под непривычный пока ритм, и стремительно уносясь к волшебным берегам, где царило наслаждение. Это… слов не хватало передать всё, что я испытывала. Благодаря ли умению Морвейнов или моей проснувшейся чувственности, или тому, что я наконец-то занималась любовью с любимыми мужчинами, не знаю. Но так хорошо мне ещё не было, в прошлой жизни точно. Таких ярких, всепоглощающих эмоций на грани, такой радуги ощущений, переживаний. Когда чувствуешь себя единым целым, когда происходящее кажется единственно правильным. Прерывистое дыхание звучало музыкой в ушах, горячие прикосновения отдавались в каждой клеточке вспышками маленьких солнц, а внизу живота раскрывался жаркий цветок, обнимавший обжигающими лепестками. Ощущение стремительного полёта в никуда, в бездонную пропасть, до краёв наполненную наслаждением. И — волнующие, проникающие до самых глубин, движения, резкие, даже болезненные. В этом вся прелесть, в этом переплетении запретного и знакомого, четыре руки вместо двух, прикасающиеся везде, где надо, где хочется. Лихорадочный шёпот, ласковые, безумно нежные слова, поцелуи, и реальность отступает, растворяется. Есть только мы трое, наша страсть, наше разделённое на троих удовольствие, которое взрывается сверхновой, осыпает сотней горячих искр, и я слышу собственный протяжный стон, который захлёбывается, обрывается от очередного поцелуя. Ещё несколько толчков, и меня накрывает ещё одна волна, от хриплого, полного ликования стона Эрсанна:

— Я-а-а-а-ан!..

Кажется, что сил нет, по телу растекается томная слабость, но — Лорес, Лорес нас догоняет, уткнувшись мне в шею и глухо застонав. Всё… Меня нет. Кажется, по щеке сползла слеза от избытка ощущений, и я впервые плачу от наслаждения, крепко обняв младшего Морвейна. Мои… Мои, родные. Теперь до конца. Последняя любовь Эрсанна, первая — Лореса. И другой не будет. Пусть я пока не услышала заветных слов, но я чувствую, и этого хватает. На моих губах, дрожащих, сухих, расплывается глупая, счастливая улыбка. Да. Теперь так будет всегда. Я прикрыла глаза, погрузившись в блаженную расслабленность, не имея сил пошевелиться, зажатая между горячими телами.

— Яна… — сиплый, едва слышный голос Лореса, и его тёплые губы касаются щеки, сцеловывая солёную каплю. — Яночка… ну что ты… — язык проводит по влажной дорожке, до уголка губ. — Чего ты плачешь…

Ох. Вот этого я сейчас точно не объясню. Крепче обняла Лореса, спрятав лицо на его плече, тихо всхлипнула, не в силах больше сдерживаться. Эрсанн обнимал за талию, осторожно, нежно целуя в основание шеи, и никто больше не задавал вопросов, давая мне время успокоиться. Это… было волшебно. Сладко. Слишком остро, чтобы сейчас до конца осознать случившееся. Но я знала, теперь Морвейнам не придётся больше устраивать мне сеансы психоанализа, вытаскивая очередную занозу из души. Я готова двигаться дальше, без оглядки на прошлое. Слёзы наконец закончились, всхлипнув последний раз, я затихла. Навалилась усталость, тело сладко ныло после непривычных упражнений. А ведь завтра ещё и на работу…

— В ванную? — тихо спросил Эрсанн, коснувшись губами моего уха.

Я закивала, понимая, что сама не дойду. Не беда, донесут. До туалетной комнаты пропутешествовала на руках старшего Морвейна, всё ещё пребывая где-то вдалеке от реальности. Смутно помнила, что меня в четыре руки заботливо, нежно омыли в тёплой воде, завернули в полотенце и отнесли обратно — кажется, Лорес. Не удержалась, хихикнула, подумав, что Морвейнам придётся расписание составлять, и тут же зевнула, сонливость прижала мягкой подушкой. Мелькнула ленивая мысль, а встану ли вообще завтра утром, но в голове не задержалась. Меня уложили на кровать, и я тут же свернулась клубочком, ощущая себя абсолютно счастливым человеком. Последнее воспоминание — что ко мне опять прижались два тёплых тела, обняли в четыре руки, и… всё. Я стремительно скользнула в крепкий сон без сновидений.