Легенда о Горном Льве (СИ)

Глава 27 Приручить зверя

Я проснулась среди ночи из-за сильной боли в животе. Ещё было совсем темно в покоях. Угли в очаге едва тлели. Я спала обнажённой, но закутанной в одеяла. Зиг храпел рядом, придавив меня рукой.

Боги, что со мной? — кажется, я уже догадываюсь, что. Осторожно выпуталась из объятий мужа и пошла к огню. Было ужасно холодно! Наверное, за окном опять мороз. Зубы стучали. Я добежала на цыпочках и подбросила веток в очаг. Огонь запылал ярче и жарче. Но я всё равно потёрла озябшие плечи. Опустила глаза и увидела кровь на бёдрах.

Я не беременна, — расстроилась я и побрела к постели. Отыскала на полу свою нижнюю рубашку. Оделась, подняла с пола гребень, которым хотела расчесать волосы после мытья. Совсем позабыла, Зиг отвлёк разговорами и близостью.

— Что случилось? — прохрипел он сонно. Потёр помятое лицо ладонью. — Боги, киска, ещё ночь. Ложись.

Я оглядела постель и увидела кровавое пятно на месте, где спала я. Зиг тоже его увидел. Мигом стряхнул сон, его лицо вытянулось. Мне показалось, что он испугался.

— Это что за? Что с тобой, драгоценность⁈

— Женские дни, не переживай. Поднимись, уберу грязное.

Зиг покорился и отошёл. Сел в кресло у стола и устало подпёр голову кулаком. Наблюдал за мной одним глазом. Я надела исподние штаны, наложив туда полотен для крови, и стала менять простыни на постели.

— Так ты не беременна? — спросил князь.

Я покачала головой. Не обернулась, чтобы не видеть его лица. Наверное, он расстроен. Его разговоры о детях заставили поверить, что он будет хорошим отцом. Что он и правда желает им стать. Да и ему уже столько лет… пора бы.

— Прости, любимый, — вырвалось у меня, хотя моей вины тут не было. На всё воля богов, видимо, ещё не время мне стать матерью.

— Не извиняйся. Что за привычка, лебезить чуть что? — буркнул Зиг. Он махнул рукой. — Время есть, торопиться некуда. Ложись спать.

Мне было плохо всю ночь. Живот болел, даже слёзы на глазах выступили. Я хотела тепла и ласки, потому жалась к Зигу, свернувшись клубочком. В таком положении было легче переносить боль.

— Может, позвать врачевателя? — он впервые видел, как я страдаю от женской хвори. А это было зрелище не для слабых.

— И чем он мне поможет? — огрызнулась я. Выдохнула и встала на четвереньки. Прижалась мокрым лицом к постели. Оттопырила мягкое место. Да, так чуть легче.

— Ну-у… я не знаю, Катерина, это уже как-то слишком…

Промучившись до утра, я подскочила с первыми лучами солнца и поспешила занять себя чем-то. Было всё же одно средство, которое могло мне помочь. Я хотела применить его. Зиг спал, утомившись близостью и моими ночными страданиями. У него было время на отдых до весны, а там уж… как будет. Потому я хотела дать ему выспаться. Поцеловала в голову и вышла.

— Ты рано, госпожа, — я столкнулась с Беатрис в коридоре.

— Живот болит, хочу сделать отвар из малиновых веток, — поморщилась я.

— Ой, сочувствую, — поджала губы подруга. Я заметила, что она чем-то обеспокоена. Сразу подумала, что что-то не так с ребёнком. Живот Беатрис уже немного показался.

— Что-то случилось?

— Не могу найти Лейлу. Она не ночевала сегодня с девочками, я боюсь, что с ней что-то неладное, — поделилась Беатрис.

Я тоже начала волноваться. Ясно, поход к врачевателю придётся отложить. Мы направились искать нашу подругу. Слуги и рабы уже были на ногах. В усадьбе текли привычные дела. Я спросила Оддманда, не видел ли он моей служанки. Тот только покачал головой и доложил, что идёт выполнять мои поручения насчёт рабов.

— Очень рада, Оддманд! — просияла искренней улыбкой я. — Исак сегодня опять приглашён к князю. По правде, у нас для него новая должность, потому в рабскую половину он не вернётся.

— Должность? Что-то новенькое, маленькая госпожа, — хмыкнул Оддманд. — Любопытно, чем же ты разжалобила господина Зигрида, раз он стал давать должности рабам?

Своим телом, — подумалось мне, лицо начало гореть. Но сказала я другое.

— Князь просто ценит мудрость, я тут не причём.

Почти и не врала. Оддманд, конечно же, не поверил мне. Покачал головой и удалился. Мы с Беатрис продолжили ходить по комнатам усадьбы и искать Лейлу.

К моему удивлению, скоро она показалась сама. Была какой-то встрёпанной, заспанной и с сеном в волосах. Что-то неладное с ней делается. Я нахмурилась.

— О, госпожа! Беатрис! — она округлила глаза, увидев нас. Мы встретились в коридоре. Лейла вошла через заднюю дверь. — Чего это вы так рано?

— Тебя ищем, милая, — ответила я. Взяла её за плечи, оглядывая лицо подруги. Вроде, всё в порядке. Потом стала вытаскивать сено из её волос. — Где ты была всю ночь? Мы забеспокоились, когда не увидели тебя.

Лейла вспыхнула краской.

— Да неважно, госпожа. В порядке я, нечего суетиться.

— И всё же? Я переживаю за тебя, вдруг обидел кто? Только скажи, его накажут княжеским судом.

Подруга хмыкнула и убрала мои руки.

— Не надо никого наказывать. Я сегодня ночью потеряла невинность и ничуть не жалею, — Лейла широко улыбнулась, блеснула бойкими глазами. Мы с Беатрис оторопели. — Можно идти, госпожа? Кушать хочется.

— Эм… иди, — кивнула я.

Лейла отвесила поклон до пола и поспешила по коридору, качая юбкой, словно в танце. Я переглянулась с Беатрис. Увидела такое же недоумение в её глазах, какое было со мной. Подруга пожала плечами.

— Может, замуж собралась? — спросила она. Теперь пожала плечами я.

— Что-то не похоже.

Малиновых веток для отвара, чтобы облегчить женскую хворь, у врачевателя Акке не оказалось. Закончились. Из-за сугробов и морозов старик не покидал лекарской, расположенной на первом ярусе усадьбы. Там он жил и там же содержал больных, только в соседних помещениях. Я ушла от него расстроенная. Хотя мило улыбнулась парочке больных воинов, что лежали с жаром, и пожелала им скорее выздоравливать.

— Хранят тебя боги, княгиня, — сказали они в ответ, провожая самыми заинтересованными взглядами, какими умели смотреть молодые мужчины.

Я почти не смутилась. Поймала себя на том, что мне нравится мужское внимание. Нравится, когда мной восхищаются и говорят, что я красивая. И я была уверена, что мне ничего не грозит. Власть мужа чернела за моей спиной угрюмой тенью. Про то, чтобы изменять ему, я даже не думала.

Раз у врачевателя нужного лекарства нет, то я решила попытать счастье у ведьмы. После наших разговоров о любви и силе я уже не так боялась её. Хотя не могла не вспоминать о её распутстве. Ведьма, может себе позволить. Но покои госпожи Валборг оказались заперты. Ясно, ушла в город. Придётся ждать до вечера. Я расстроилась, что придётся мучиться от боли в животе.

— Ой-ёй, что же всё вечно наперекосяк? — ругнулась я под нос.

А потом повеселела, решив обрадовать Исака радостной новостью. Он станет хранителем, как я и хотела! Ох, Зиг, как же я люблю тебя за твои решения! Всё-таки, не такой уж ты злой, мой Горный Лев.

«Как ты умудряешься заставить меня делать то, что хочешь ты?» — я просто поняла, какой ты, мой князь, и пользуюсь этим. Но только из наилучших побуждений! Я любила его и всем сердцем хотела, чтобы и он был счастлив. Жаль, что наши планы на мир «немного» не сходятся.

Я поспешила к рабам. Исак был там один, сидел на ложе из сена и шерстяного одеяла. Был сонным и красным с похмелья. Я улыбнулась и подошла к нему.

— Исак, здравствуй!

— Госпожа? Прости, не ожидал тебя в такой час, — он опустился передо мной на колени. Мне стало неловко.

— Ничего, это ты прости, что врываюсь. Я не разбудила тебя?

Раб поднялся и улыбнулся. Он покачал головой. Показал мне книгу, на обложке которой был начертан крест.

— Я только проснулся и собирался молиться. Управляющий не стал меня будить, сказал, что я больше не свинопас. Тогда, кто?..

Его тёмные глаза с надеждой впились в моё лицо. Наверное, он ждал, что я пришла рассказать ему о пожаловании свободы. Но увы, пока нет. Я всё равно была рада. Должность хранителя это очень высоко! Ему не придётся мёрзнуть на морозе и голодать! Я опустилась на лавку и похлопала по одеялу рядом с собой. Исак покорно сел.

— У меня прекрасная новость для тебя, Исак! — возбуждённо сказала я и, не вытерпев счастья, распиравшего меня, схватила его за руки. Ладони Исака были совсем не такие грубые, как руки моего мужа. — Князь сделал тебя хранителем! Разве не здорово?

— Хранителем? — раб склонил голову.

— Да! В усадьбе есть хранилище для знаний. Там куча книг и свитков, даже я не все смогла перечесть. Но я не могу разбираться лишь с этим, а уж когда дети будут… сам понимаешь, нужен сведущий человек. Хранитель. Тот, кто прочтёт и будет хранить мудрость.

— То есть, госпожа, если я верно понял, я больше не раб? — вот, чего он хотел более всего. Я понурилась.

— Я поговорю об этом с мужем, — пообещала я. Опустила глаза и выпустила его тёплые ладони. — Но пока он не распоряжался на этот счёт. В любом случае, ты больше не будешь жить, как животное, и убирать за свиньями.

Исак вдруг упал на колени и схватил мои руки. Я оторопела. Он стал целовать мои пальцы. Жар неловкости хлынул на лицо. Но ещё больше я была удивлена.

— Спасибо, светлая госпожа! Я не смел даже думать о тех благах, что ты решила даровать мне! — жарко заговорил раб. Он заплакал от счастья.

— Не я, Исак, а князь…

— Нет, госпожа! Все в усадьбе говорят, что ты истинная хозяйка! — затряс головой Исак. Он уже не целовал меня, но сжимал мои ладони. Глаза его светились, что янтарь. — Все ждут, пока князь поедет в поход, чтобы стало совсем спокойно и хорошо. Ты вдохнула во всех надежду.

— Надежду?.. — боги, что я натворила⁈

— Да, надежду, что скоро всех освободят и наступит Рай на земле.

Слова Исака сильно озадачили меня. Я и подумать не могла, что стану такой спасительницей в глазах этих бедных, замученных людей. Вроде бы, я хотела всем помочь. Спасти всех, быть полезной. Но теперь, сделав крупный шаг навстречу своей мечте, я растерялась. Зиг оказался прав, его власть утекала. Он правил, он судил, он наказывал. Он выдавал награды. Но я подталкивала его к важным решениям. Управляла им.

Выходит, власть и правда в моих руках?

Может, мне удастся остановить войну не с востоком, так хотя бы с Сёдраландом? Спасти моего отца и мою родину? Я очень воодушевилась этой идеей.

«А кто сказал тебе, что ты слабая, м?» — да, Валборг, я очень сильная. Я приручила самого страшного зверя в мире. Сила у меня не в мускулах и громовом голосе, как у него. Не в оружии или сотне воинов за спиной, нет.

Моя сила в умении быть нежной с моим зверем, и тогда он делает, что я хочу.