Легко (ЛП)

Глава 17

Я не была ни на одной Греческой[7] вечеринке со времен Хеллоуина, и, с того случая на лестнице, видела Бака только мельком – всегда в группе, и всегда на публике. Когда он двигался ближе, я отодвигалась подальше, как будто меня отталкивало все его существование, что было правдой. От одной мысли о нем у меня до сих пор пересыхало во рту и сводило живот.

В нашей комнате, после последнего взгляда в зеркало, Эрин повернулась ко мне.

— Ему лучше держаться как можно дальше от тебя, а то я попрактикую на нем свое умение газонокосилки на его заднице, — заявила она.

— Это движение не для использования на заднице, — пошутила я, передергиваясь от мысли о руках Бака на мне. Я надеялась, что Эрин была готова к тени, потому, что я была не намерена отпускать ее ни на шаг.

Обвив рукой мои плечи, она повернула нас обоих лицом к большому зеркалу.

— Мы выглядим с ног сногсшибательно, подруга. — Наши глаза встретились в отражении. — Спасибо, что делаешь это. Девчонки меня поддерживают, но они не ты. Я чувствую себя увереннее, зная, что ты будешь со мной.

Я улыбнулась и приобняла ее. Мы и, правда, выглядели сногсшибательно. В своем блестящем серебряном платье и серебряных босоножках, Эрин была своим собственным диско-шаром. Мое синее, облегающее фигуру платье — простого покроя впереди и точного цвета моих глаз — выглядело простенько, если даже не тускло по сравнению с Эрин, но только до тех пор, пока я не повернусь спиной. Занятия йогой и игра на контрабасе помогли подтянуть мою спину, и платье открывало ее почти полностью своим V-образным разрезом до пояса. Одни только умопомрачительные каблуки на моих ногах скрывали всю ту тусклость.

Эрин сделала несколько танцевальных движений.

— Пошли, заставим Чаза пожалеть, что он вообще родился.

Я закатила глаза и засмеялась.

— Ох, Эрин. Я так рада, что ты на моей стороне.

— Вот именно, дурочка, — она шлепнула меня по заднице, и мы схватили наши куртки.

Не сговариваясь, мы прошли мимо боковой и последовали дальше, к широкой и открытой главной лестнице, чтобы встретиться с нашим шофером на вечер. Все кого мы проходили мимо пялились на нас с открытыми ртами, один первокурсник даже запнулся на ступени, переводя взгляд от меня к Эрин. Он поднимался наверх, поэтому приземлился на руки, практически у ног Эрин.

— Вау, — прошептал он, оглядывая ее.

Проходя мимо, она похлопала его по голове.

— Ооо, такой милый, — проворковала она, как будто он был щенком. Его, полное обожания, выражение лица доказывало, что вот здесь есть парень, готовый возвести ее на пьедестал и боготворить. Но я подозревала, что Эрин совсем не хотела этого от парня, вне зависимости от того, что она говорила.

Парни из братства Чаза превзошли сами себя, они повесили настоящий диско-шар и наняли группу на вечер. Облаченные в костюмы, галстуки и зашкаливающий уровень самоуверенности, они выглядели потрясно, каждый из них знал это. Двое новичков стояли у двери. Один взял нашу верхнюю одежду, а второй, после проверки приглашения Эрин, протянул нам несколько билетиков для, организованного на кухне, "бара", а также парочку билетов для лотереи, расположившейся на одном из столов, за которым наблюдал еще один новичок.

Призы состояли, в основном, из электроники — от плейеров iPod и приставок до 42 дюймового телевизора.

— Парни, — сделала гримасу Эрин. — Где день в СПА? Или подарочная карточка в Victoria's Secret? — Глаза у охранника стола расширились, он явно одобрил ее последнее предложение.

— Привет, Эрин, — сказал глубокий голос. Мы повернулись, это был Чаз, отлично выглядевший в своем идеально-сидящем черном костюме с красным галстуком, который очень хорошо гармонировал с волосами Эрин. Он посмотрел на меня теплым и дружелюбным взглядом. — Привет, Жаклин. — Я не чувствовала от него никакого обвинения в том, что их отношения пострадали из-за того, что Эрин встала на мою сторону.

— Привет, Чаз. Все выглядит просто отлично. — Я ответила за нас обеих, потому, что Эрин продолжала двигаться под музыку, махая рукой своим друзьям, как будто ее бывшего вообще не существовало. Темой этой ежегодной вечеринки в этом году стала Субботняя жара. Группа сменила песню с чего-то вроде Keith Urban к Bee Gees — что было популярно, скорее всего, во времена детства моих родителей.

Чаз небрежно огляделся, и вернул на меня свой взгляд.

— Спасибо, — ответил он, и сфокусировал все свое внимание на Эрин. Наблюдая за уже вовсю танцующими людьми, она схватила один из красных стаканов с подноса, проходившего мимо парня. Парень стал что-то возражать, но Чаз одарил его убийственным взглядом и тот, сжав губы, поспешил ретироваться.

Он смотрел на нее все то время, пока она стояла, попивая из стакана и игнорируя его. Его намерения были очевидны, и тот факт, что Эрин намеренно не смотрела в его сторону, говорил мне о том, что она совсем не была иммунна к этому. Всю оставшуюся ночь они вращались на орбитах друг друга, но он также больше не пытался с ней заговорить.

Я знала, что Чаз был хорошим парнем, хоть и легко вводимый в заблуждение. Он проглотил историю Бака о том, что случилось между нами той ночью, и спорил с Эрин по поводу того, что скорее всего я просто была пьяна и не помню четко все то, что произошло. Скорее всего, он был одним из тех парней, для кого насильники выглядели как уроды, выпрыгивающие из кустов и нападающие на разных, ничего не подозревающих, девушек. Насильниками не были твой рубаха-парень коллега по работе, или один из братства, или твой лучший друг.

Может ему просто никогда не приходило в голову, что его лучший друг способен в течение пяти минут вырвать из девушки всю уверенность в себе. Что он мог обидеть кого-то невинного так сильно, как будто бы это был его враг. Что он мог сделать ей больно по какой-то искаженной попытке отомстить за свою собственную беспомощность. Что он мог заставить ее постоянно чувствовать страх, и плевать ему на это.

Только в присутствии Лукаса я чувствовала себя в полной безопасности.

Черт.

Десять минут спустя, я наблюдала за тем, как Бак танцевал с одной из второкурсниц из сестринства Эрин. Он улыбался и смеялся, также как и она. Он выглядел таким… нормальным. Впервые я задумалась над тем, была ли я единственной девушкой, на которую он напал, и если да, то почему. Я подпрыгнула, когда услышала голос Кеннеди у своего уха.

— Ты выглядишь божественно, Жаклин. — Мой напиток пролился через край стакана, намочив мне руку, и, к счастью, не попав на мое платье. Он забрал стакан из моих рук. — Ах, прости — не хотел тебя напугать. Пойдем, я дам тебе салфетку.

Я была достаточно смущена тем, что одна его рука лежала на моей открытой спине, а второй он вел меня через толпу, чтобы заметить, как мы потеряли Эрин, пока я не оказалась на кухне, с руками в раковине, как будто у меня была открытая рана, а не рука, облитая пивом. Он вымыл и насухо вытер мою руку, и я выдернула ее из его хватки, когда он не отпустил ее по завершении.

Он проигнорировал мою отстраненность, улыбаясь мне.

— Как я пытался сказать с самого начала — ты выглядишь замечательно. Я рад, что ты пришла.

Музыка была громкой, и нам приходилось стоять ближе, чем мне бы хотелось.

— Я пришла для Эрин, Кеннеди.

— Я знаю. Но это не уменьшает моей радости от того, что ты здесь.

Как и всегда, от него пахло его туалетной водой Lacoste, но мне больше не хотелось наклониться к нему и сделать глубокий вдох. Он снова был полной противоположностью Лукасу, запах, которого не был чем-то специфическим — это была его кожаная куртка и его, еле уловимый, аромат крема после бритья, та еда, которую он приготовил для меня и тонкий, но хорошо различимый запах графита на его пальцах, после рисования, выхлопы его Харлея и запах мятного шампуня на его подушке.

Выгнув бровь, Кеннеди пристально на меня смотрел, и я поняла, что, скорее всего, она что-то сказал или спросил.

— "Прости, что? — я наклонилась к нему, пытаясь выкинуть Лукаса из головы.

— Я сказал — давай потанцуем.

Не в состоянии собрать мои разбегающиеся мысли, я согласилась и позволила своему бывшему привести меня на, так называемый, танцпол прямо перед играющей группой. Братство освободило площадь от мебели прямо под подвешенным диско-шаром, который висел уж слишком низко для некоторых парней. Медленно вращаясь, его отражающая поверхность бросала волнами вспышки света по комнате, освещая лица и двигающиеся тела, а также сверкая на каждой блестящей поверхности, начиная он дверных ручек и бижутерии и заканчивая серым платьем Эрин. Ее руки были обвиты вокруг шеи второкурсника из Пи Каппа Альфа, а с ее пальцев болтался пустой стакан. Не зная того, ее партнер получал убийственный взгляд от Чаза. Зато Эрин заметила, и прижалась к нему еще ближе, заглядывая в его глаза с восхищением.

Бедный Чаз. Мне следовало тоже злиться на него, но он явно был несчастен.

— Я слышал о Чазе и Эрин. Что произошло? — проследил Кеннеди за моим взглядом.

— Тебе следует спросить его. — Мне стало интересно, что бы сказал Кеннеди о поведении Бака. Они вели себя цивилизовано по отношению друг к другу, но тот дух соперничества так и витал между ними с самого первого дня.

— Я спросил. Но мне показалось, что он не хотел об этом говорить. Сказал, что они сильно поссорились, что она вела себя не разумно, бла бла… ты знаешь, та фигня, которую говорят парни, когда испоганят что-то хорошее.

Затем, музыка сменилась на что-то более быстрое, позволив мне взять себя в руки и увести разговор от темы расставаний и идиотизмов. Я была настолько расслаблена тем, что мы закончили тот разговор, что я перестала обращать внимание на то, где была Эрин. И на то, где был Бак.

В перерыве между песнями, он подошел сзади меня.

— Привет, Жаклин, — сказал он, и я подпрыгнула второй раз за ночь. — Ты закончила танцевать с этим неудачником? Пошли, потанцуешь со мной. — Каждый волосок на моем теле встал дыбом, каждый нерв накалился, и я подвинулась ближе к Кеннеди, который обвил мои плечи рукой. Я не хотела его руки на себе, но выбирая меньшее из двух зол... у меня не оставалось выбора.

Улыбаясь, Бак протянул руку.

Я недоверчиво уставилась на нее, двигаясь еще ближе к Кеннеди, чье тело, приплюснутое к моему, напряглось.

— Нет.

С его типичной ухмылкой на губах, Бак смотрел на меня, как будто моего бывшего не было рядом. Как будто мы были одни.

— Ну, хорошо. Может позже.

Я покачала головой и сфокусировалась на слове, которое повторяла снова и снова все утро. Слово, предшествующее каждому удару.

— Я сказала - нет. Ты не понимаешь слово нет? — Уголком глаза я заметила, как Кеннеди перевел свое внимание на мое лицо.

Бак сощурил глаза и, на секунду, маска равнодушия сползла с его лица, но затем он выпрямился, и все стало как прежде. Я поняла тогда, что он не собирался сдаваться, он просто выжидал удобного момента.

— Конечно, я понял. Жаклин. — Он глянул на Кеннеди, чье спокойное выражение лица шло в разрез с напряженностью в его теле. — Кеннеди. — Он кивнул и Кеннеди ответил тем же, после чего Бак удалился.

Я расслабилась в объятиях бывшего, и затем отодвинулась от него, ища глазами серебряное платье Эрин среди битком набитого дома.

— Жаклин, что происходит между тобой и Баком?

Я проигнорировала его вопрос.

— Мне нужна Эрин. Мне нужно найти Эрин. — Я начала двигаться в противоположном направлении от того, куда направился Бак, но Кеннеди схватил меня за руку и притянул обратно. Я оттолкнула ее в сторону, но заметила, что на нас начинают пялиться.

Он подвинулся ближе, не дотрагиваясь до меня.

— Жаклин, что происходит? Я помогу тебе найти Эрин. — Его голос был тихим, только для моих ушей. — Но сначала скажи мне. Почему ты так зла на Бака?

Я посмотрела на него, мои глаза защипало.

— Не здесь.

Он сжал губы.

— Пойдем со мной? Ко мне в комнату. — Когда я заколебалась, он добавил: "Жаклин, ты на взводе. Пошли, поговорим.

Я кивнула, и он повел меня наверх.

Он запер дверь, и мы сели на его кровать. Как обычно, в его комнате царили чистота и порядок, хотя постель не была заправлена, и несколько футболок и джинс висели на спинке стула. Я узнала пастельное белье и покрывало, которое мы купили перед приездом в кампус в этом году, потому что Кеннеди хотелось чего-то нового. Я узнала его книжную полку и его любимые романы, его книги по юриспруденции, его коллекцию биографий Президентов. Содержимое его комнаты было таким знакомым. Он сам был таким знакомым.

— Что происходит? — его волнение казалось искренним.

Я прочистила горло и рассказала ему, что произошло в ночь вечеринки на Хеллоуин, не вовлекая в историю Лукаса. Молча слушая, он сжал кулаки, поднялся и начал ходить по комнате, делая глубокие вдохи. Когда я закончила, он остановился и снова сел. — Ты сказала, что тебе удалось освободиться. Значит он не…

Я покачала головой.

— Нет.

Он звучно выдохнул.

— Чертпобери. — Он ослабил свой галстук и расстегнул верхнюю пуговицу его белой рубашки. Он так сильно сжимал зубы, что мышцы на его шее были четко видны под кожей, как трубы, пробегающие от его скул и вниз. Он покачал головой и ударил себя кулаком по колену. — Придурок.

Обычно, Кеннеди не матерился — оба эти слова точно не были в его ежедневном запасе слов. Он пристально на меня посмотрел.

— Я с этим разберусь.

— Это уже… все кончено, Кеннеди. Я просто… Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. — Странно, что я не плакала. Я чувствовала, что я стала как-то сильнее от того, что рассказала ему, точно так же, как я чувствовала себя сильнее, после того, как открылась Эрин.

Он снова сжал челюсть.

— Так и будет. — Он взял мое лицо руками и повторил: — Он оставит тебя в покое. Я позабочусь об этом. — И затем поцеловал меня.

Ощущение его рта на моем было таким же знакомым, как и предметы в его комнате. Книги и книжная полка. Покрывало под моей рукой. Снаряжение для скалолазания в углу. Свитер на молнии, который я частенько одалживала. Запах его туалетной воды.

Сама того не желая, я осознала ощущение его губ, двигающихся немного слишком грубо. Сначала я подумала, что, должно быть, его злость на Бака делала этот поцелуй гораздо менее нежным, но в глубине души я знала, что это не так. Потому, что это тоже было мне знакомо. Его поцелуй — он всегда меня так целовал, властно врываясь ко мне в рот языком, и это было так знакомо, и хорошо, и не как Лукас.

Я резко отстранилась.

Он убрал от меня руки.

— Боже. Джеки. Извини... это было точно не к месту…

Я проигнорировала его комментарий.

— Нет. Все в порядке. Я просто… я не… — Я рылась у себя в голове, пытаясь понять, чего же я на самом деле не хотела. Мы расстались семь недель назад. Семь недель, и для меня все было кончено. Я уставилась на свою ладонь, перевернутую у меня на коленях; я была шокирована осознанием и окончательностью своего решения.

— Я понимаю. Тебе просто нужно время. — Он встал, и я последовала его примеру, желая уйти из его комнаты и этого разговора.

Время не изменит то, что я чувствовала — или не чувствовала. У меня было время, и хотя боль от его предательства не исчезла, она точно становилась все меньше. Мое будущее было неясным, да, но я начала представлять будущее, когда я совсем не буду по нему скучать.

— Пойдем, найдем Эрин. И мне надо будет поговорить с Баком.

На полпути к двери я замерла.

— Кеннеди, я не жду от тебя…

Он повернулся.

— Я знаю. Это не важно. Я позабочусь об этом. Позабочусь о нем.

Я сделала глубокий вдох и последовала за ним из комнаты, надеясь, что его целенаправленность была вызвана тем, что он хотел сделать что-то правильно, а не тем, что он хотел вернуть меня обратно.

Эрин и я наблюдали за разговором Кеннеди с Баком на заднем дворе. На улице было слишком холодно, поэтому они были одни. Мы не слышали слов, но язык жестов был достаточно очевиден. Бак был выше и больше, но мой бывший обладал врожденным чувством превосходства, которое отказывалось смягчаться перед теми, кого он считал того не достойным. Пока Кеннеди говорил, тыкая в Бака пальцем один, два, три раза, не дотрагиваясь до него, но и не выказывая страха, лицо Бака было маской назойливости смешенной с, плохо замаскированной, злостью.

Я завидовала стойкости Кеннеди. Так было всегда.

Мы отвернулись от окна, когда Кеннеди развернулся, чтобы зайти внутрь дома, но не достаточно быстро, потому, что Бак, глянув на окно, одарил меня полным ненависти взглядом.

— Боже Всемогущий, — пробормотала Эрин, хватая меня за руку. — "Время что-нибудь выпить.

Мы нашли Мегги с группой людей играющих в четвертаки.

— Эррррин! — промямлила она. — Иди сюда, будешь в моей команде!

Эрин выгнула бровь.

— Мы играем командами?

— Да. — Она схватила Эрин за руку и посадила себе на колени. — Ж, ты будешь партнершей Минди! Эрин и я надерем вам всем задницы. — Минди оказалась невысокая светловолосая первокурсница. Она улыбнулась и моргнула своими большими зелеными глазами, не в состоянии сфокусироваться на мне.

— Тебя зовут Джей? — Она сильно тянула слова, а ее ресницы пархали вверх вниз, как у мультяшки, что позволяло ей выглядеть моложе и наивнее восемнадцати. Она была полной противоположностью Мегги, с ее одеянием темной феи. — Как мужское имя Джей?

Парни за соседнем столом захихикали, и Мегги с отвращением закатила на них глаза. Было понятно, почему она хотела, чтобы я была ее партнершей.

— Эм, нет. Ж, как Жаклин. — Один из парней схватил два раскладных стула у стены и поставил один рядом с Мегги, а второй рядом с Минди. Я заняла тот, что был рядом с Минди, а Эрин села на второй.

— Ох. — Минди нахмурилась и моргнула. — Так можно я буду звать тебя Жаклин? — Мое имя было прочти не узнаваемым благодаря ее акценту и заплетающемуся языку.

Мегги стала бормотать что-то себе под нос, поэтому я сказала:

— Конечно, — и окинула взглядом стол. — Итак, мы выигрываем?

Парни на другом конце стола заулыбались. Мы точно не выигрывали.