Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Глава 19 Лэндон

— Мне нужен перерыв, Джоуи. Творческий отпуск или что-то в этом роде, — сказал я своему менеджеру, расхаживая по пентхаусу.

Я должен был вернуться в Нью-Йорк несколько дней назад, но все еще не решался покинуть Чикаго.

Я слишком много думал о том, что произошло между мной и Шей, и мне нужно было найти способ извиниться перед ней за все случившееся. Я надеялся поговорить с ней, чтобы попытаться найти общий язык и сказать, что я ни в коем случае не хотел заставить ее почувствовать себя моим очередным трофеем. Я увидел это в ее глазах, как только к нам подошли те две женщины. Я знал, что она сочла себя лишней.

На самом деле она была всем — и даже больше.

Я не мог перестать обдумывать каждую секунду, проведенную с Шей в тот день. Мой разум продолжал раз за разом прокручивать мои промахи. Мне не следовало с ней спать. Хотел ли я этого? Безусловно. Было ли это ошибкой? Однозначно.

Не потому, что это было плохо, это было потрясающе. Лучше, чем потрясающе. В последний раз я чувствовал что-то настолько страстное, живое и настоящее только рядом с ней.

Неудивительно, что секс был фантастическим, но, по правде говоря, он принес больше вреда, чем пользы. Я причинил ей боль. Я снова причинил ей боль и повел себя как чертов придурок.

Доктор Смит посоветовала бы мне перестать думать о случившемся и сосредоточиться на том, что будет дальше. Проблема заключалась в том, что, когда дело доходило до Шей, я понятия не имел, что будет дальше.

Увидев фотографии, на которых я запечатлен рядом с несколькими женщинами на вечеринке, я был уверен, что Шей больше не хочет иметь со мной ничего общего. Меня всегда поражало то, как этим журналам удавалось представить совершенно невинную ситуацию так, словно происходит какой-то скандал. Как эти люди спят по ночам?

Наверное, на своих шелковых простынях с довольной улыбкой на лице.

— Ты имеешь в виду творческую паузу? У нас нет на это времени.

— Я не говорил, что хочу паузу. Я сказал, что мне нужен небольшой перерыв.

Ключом к работе над моим ментальным здоровьем стало осознание моих триггеров. Я научился хорошо понимать, когда мои мысли от меня ускользают. Доктор Смит говорила, что, если я научусь улавливать это на самой ранней стадии, мне будет легче их контролировать. Если я приходил к этому осознанию слишком поздно, мой разум превращался в несущийся поезд — к тому моменту, когда я наконец понимал, что происходит, было слишком поздно и я на бешеной скорости разбивался на части.

Джоуи прищурил глаза и облокотился на барную стойку:

— Твой разум снова сходит с ума?

— Я неважно себя чувствую. Я уже долгое время работаю без перерывов и не хочу выгореть. Если я буду продолжать в том же темпе, то в конце концов не выдержу. Что приведет к еще худшему исходу.

Он нахмурился, проводя рукой по лицу:

— Все так плохо, да?

Я кивнул:

— Вроде того. Прошло много времени с тех пор, как я сделал что-то хорошее для своей души.

— Ты только что получил «Оскар»! Если это не бальзам на душу, то я понятия не имею, что может им быть.

— Нет, я имею в виду настоящую помощь. Тем, кто в этом нуждается. Я хочу посетить несколько неблагополучных районов и по-настоящему помочь тем, кто столкнулся с психическими проблемами.

Я говорил об этом Джоуи уже много лет, а он всегда отмахивался, думая, что я слишком драматизирую.

— Просто выпиши какой-нибудь организации чек на круглую сумму и возвращайся к работе, — говорил он. — Им нужны твои деньги, а не твое присутствие.

Но мне казалось, что этого недостаточно.

Я один из тех счастливчиков, у кого нашлось достаточно денег, чтобы обеспечить себя лучшим лечением в мире. Но есть столько людей — в особенности молодых, — у которых нет такой возможности. Хотел посмотреть им в глаза и рассказать им свою историю. Хотел напомнить им, что они не одиноки в своей борьбе. Хотел положить начало открытому диалогу о психическом здоровье и вложить в это не только свои деньги, но и свое время.

Джоуи не мог этого понять, потому что для него время было равноценно деньгам, и если что-то не приносило нам денег, то «у нас» не было на это времени.

— У нас нет на это времени, Лэндон. Это твой прайм-тайм!

— У меня прайм-тайм последние десять лет.

— Точно, поэтому ты не должен позволять своему разуму сбивать тебя с пути. Подумай обо всем, что у тебя есть. Все, о чем только можно мечтать. Ты чертовски богат, ты талантлив, ты можешь получить любую девушку, которую захочешь.

Поправка — не любую девушку.

Он продолжил:

— Я просто не понимаю, из-за чего ты можешь грустить. Ты Лэндон Пейс, малыш!

— Харрисон, — поправил я. — Лэндон Пейс — выдуманный персонаж. Я не такой.

— Да, но этот кое-кто сделал тебя тем, кем ты являешься.

Я поморщился от его слов. Как будто моя значимость заключалась не в том, что я живой человек, а исключительно в моей актерской карьере. Я не стал с ним спорить, потому что устал и знал, что Джоуи не способен видеть мир с моей точки зрения. Он считал, что деньги приносят абсолютное счастье, и не мог понять, о чем, черт возьми, мне нужно печалиться.

Должно быть, он уловил мое настроение и слегка мне улыбнулся:

— Слушай, как насчет такого. Отдохни месяцок. Ты наберешься сил, потом мы снимем «Эфир» здесь, в Чикаго, а после я постараюсь обеспечить тебе еще немного свободного времени.

— Мне понадобится шесть месяцев, чтобы начать заниматься тем, чем я хочу, — ответил я, и Джоуи съежился так, словно ему сказали, что прямо сейчас ему отрежут большой палец ноги.

— Придется что-нибудь придумать, но я ничего не обещаю. А пока потрать месяц на то, чтобы привести свою голову в порядок. С остальным я разберусь. Все что от тебя требуется — позаботиться о самом себе.

— Да, хорошо. Спасибо, Джоуи.

— Все ради моей звезды. Похоже, вечеринка с виски удалась. Ты позировал со всеми нужными девушками.

— Я позировал со всеми девушками.

Кроме той, с которой хотел.

— Я знаю. И это правильно. Секс отлично продается. Вот почему твоя карьера взлетела так быстро — помнишь рекламу Calvin Klein?

Как я мог забыть рекламу Calvin Klein?

— За эти годы я достаточно продавал свою сексуальность. Теперь пришло время подумать о том, чтобы позволить фильмам говорить самим за себя.

Должно быть, он уловил, что меня больше не интересуют разговоры о работе и том образе, который я должен был поддерживать в обществе. Таинственный плейбой, который так и не остепенился, бла, бла, бла, бла.

Он потер глаза ладонями:

— Больше не буду тебя беспокоить, но если что-нибудь понадобится — звони. Спокойной ночи, Лэндон.

— Спокойной.

Он вышел, и я снова остался один на один со своей собакой.

Мне показалось, что я наконец-то смог вздохнуть полной грудью — теперь, когда люди ничего от меня не ждали. Раньше я ненавидел одиночество, но чем дольше я находился в мире знаменитостей, тем больше жаждал уединения.

Раньше быть одному означало оставаться наедине со своими тяжелыми мыслями, и иногда это случалось со мной даже сейчас. Слава, успех и деньги не вытеснили собой депрессию. Она все еще жила во мне, и я ежедневно боролся за то, чтобы не позволить себе забыть о том, кем я являюсь на самом деле.

Доктор Смит регулярно заставляла меня делать дыхательные упражнения, и именно благодаря ей я начал заниматься йогой. Подобные мелочи помогали моему беспокойному разуму сбавлять обороты. Это не всегда срабатывало, и иногда в моей жизни бывали бессонные, тревожные ночи. Но мне было лучше, чем раньше, потому что я больше не чувствовал разочарования в самом себе.

Той ночью я выполнял дыхательные упражнения и думал о трех хороших вещах.

1. Месяц отдыха.

2. Шей.

3. Шей.

Я знал, что нельзя называть одну и ту же вещь дважды, но ничего не мог поделать. Впервые за долгое время мне показалось, что кто-то увидел меня таким, какой я есть на самом деле, а не сияющей голливудской звездой. Шей разглядела настоящего меня, и, хотя она не особо оценила то, что увидела, сам этот факт согревал мне душу. Если бы я увидел ее снова — что планировал сделать во время своего «перерыва», — я бы показал ей всего себя, надеясь, что когда-нибудь она впустит меня обратно. Потому что даже после всех этих лет она все еще была моим домом. Полуразрушенным, нуждающимся в ремонте, но все же домом.

— Итак, каков твой план? — спросила меня доктор Смит по видеосвязи. — Что ты собираешься делать теперь, когда вы с Шей воссоединились?

В течение последнего часа мы разговаривали о моей тревоге и о том, как ее преодолеть. Мы распаковывали коробки с моими переживаниями — одну за другой.

— Я ничего не могу сделать, — сказал я. — Она меня ненавидит.

— Ты в этом уверен?

— Я видел это в ее глазах. Она выглядела такой обиженной после того, как к нам подошли те две женщины.

— Быть обиженной и ненавидеть тебя не одно и то же. Как ты думаешь, есть ли шанс, что вы сможете наладить ваши отношения?

— Я понятия не имею, как это сделать, плюс после фотографий в СМИ Шей наверняка не захочет иметь со мной ничего общего.

— Но это не ты, Лэндон. По крайней мере, не настоящий ты. Это выдуманный персонаж, созданный киноиндустрией. Итак, возможно, теперь у тебя появился шанс начать все заново с Шей. Ты сказал, что у тебя месяц каникул, верно? Возможно, сейчас самое время попытаться показать ей, кто ты есть на самом деле. Что ты из себя представляешь.

— Она не впустит меня так просто.

— Я не говорила, что это будет легко, — возразила доктор Смит. — Важные вещи никогда не даются просто, но они того стоят. Знаешь почему?

— Просветите меня.

— Потому что впервые за много лет я слышу, как ты говоришь о ком-то с огоньком в глазах. Я вижу искру. В последний раз я видела ее, когда речь шла о той же девушке. Не упусти свой второй шанс на счастье, Лэндон. Это редкая удача, и, даже если ничего не получится, по крайней мере, ты будешь знать, что сделал все возможное.

— Как мне доказать ей, что я уже не тот перепуганный ребенок, каким был раньше?

— Легко. — Она улыбнулась в камеру и закинула ноги на стол. — Покажи ей того мужчину, которым ты являешься. Твое прошлое тебя не определяет. Ты проделал большую работу, чтобы улучшить свою реальность. Теперь ты можешь пожинать плоды своего упорного труда. Все что тебе нужно сделать — быть достаточно смелым, чтобы решиться на то, что пугает тебя сильнее всего. Самые смелые люди в мире живут со страхом — они просто позволяют своему упорству его заглушать.

— Я даже не знаю, как с ней связаться.

— Вспомни о прошлом. Каким был ваш любимый способ общения с Шей? — спросила доктор Смит.

Я точно знал, к чему она клонит, и, хотя это могло не сработать, точно знал, что должен попытаться.

Закончив разговор с доктором Смит, я вытащил записную книжку, сел за обеденный стол и начал говорить с Шей единственным известным мне способом — правдой.