Лиса для Волка

Глава 2

Стас подхватил её за талию, приподнял и, прижав к стенке, страстно впился в её губы. Дыхание девушки перехватило, она попыталась отстраниться, но вскоре сдалась, растворяясь в поцелуе. Сердце парня бешено забилось, когда он понял, что его любимая ему отвечает.

– Васюша, девочка моя, — Стас еле оторвался от сладких губ. — Забудь, что было. Теперь ты и только ты.

В тот вечер Стас провожал Василису от клуба, и прощание их затянулось в череду жарких поцелуев, так что домой девушка вернулась лишь на рассвете. Засыпала она с улыбкой, унося в сон ощущение невероятного счастья – тот, о ком она грезила, был покорен.

С тех пор они стали неразлучны. Стас, казалось, боготворил свою Василису. И пусть это старо как мир, но цветы и конфеты обрушились на девушку щедрым потоком.

«Мой Василёк… – шептал он ей на ушко, прерывая поцелуи. – Моя девочка… Люблю тебя…»

К удивлению самой Василисы, Стас оказался тонким романтиком. Стихи, лунные прогулки, поездки в живописные места за городом – он окружал её вниманием и нежностью, не форсируя события. В глубине души он, возможно, и рычал от нетерпения, но понимал: с Василисой нельзя, как с другими, да и не хотел. И все же с каждым днем он становился смелее, его прикосновения – откровеннее, и неминуемо надвигалась близость. Вася чувствовала это. В ней боролись страх и желание, смущение и предвкушение.

Позже Василиса тщетно пыталась вспомнить, какой фильм они смотрели в тот вечер у Стаса. Впрочем, это было неважно. Она, как обычно, устроилась в его объятиях, прильнув головой к груди. Стас нежно поглаживал её спину, а его губы, словно бабочки, касались виска и щеки, оставляя легкие, почти невесомые поцелуи.

Стас и сам не заметил, как из лёгких поцелуи превратились в более страстные, а вскоре губы парня перебрались ко рту малышки, и пару захватил страстный, жаркий поцелуй. В голове Василисы зашумело, сердце пропустило удар, девушка прикрыла глаза и отдалась во власть блаженства.

Насилу оторвавшись от сладких губ, Стас заглянул в глаза своей девочки. Они были полны желания. Васюша его хотела, как и он её. Его малышка, его ночное наваждение дрожала в его объятиях. Парень вздохнул поглубже и погрузился в омут желания и нового поцелуя. Его язык хозяйничал во рту девушки, рука скользнула ниже спины и сжала упругую попку. Вторая рука ласкала грудь.

Стас ловким движением расстегнул пуговку на блузке, потом вторую. Зацеловывая оголившуюся кожу, парень стащил бретельку бюстье с плеча и оголил грудь малышки.

Васюша вскрикнула, как только её набухший сосок оказался во рту любимого. Стас играл с ним, целовал и слегка прикусывал. Вася чувствовала, как внизу живота начало томно тянуть, она подалась навстречу ласкам. Всё смешалось — чувства, мысли, желания, тревоги. От новых ощущений Васю просто разрывало.

Стас плыл вперед, подгоняемый желанием. Рука парня скользнула вниз. Василиса почувствовала, как по её бедру движется рука Стаса, как она вклинивается между ног и пальцы начинают ласкать её киску. Девушка вся напряглась и открыла глаза.

Заметив перемену в малышке, Стас посмотрел ей в лицо. В девичьих глазах читался страх.

– Васюша, милая, что-то случилось? Тебе плохо? Я сделал что-то не так?

– Всё хорошо, - голос девушки предательски сел. – Стас… Я должна тебе кое-что сказать…

– Что? - Вася мялась и никак не могла решиться.

– Понимаешь… Просто у меня ещё никого не было, - прошептала Василиса и залилась румянцем.

“Никого не было?! - гром прогремел в голове Стаса. - Стоп! Это что?”

– Вась, ты девственница? - спросил он осторожно.

– Да, - девушка поджала губу и опустила глаза.

“Да… Соколов, ты всё же умудрился вляпаться”.

– Ну и чудесно, - сказал он вслух. - Ты моё чудо, моя любовь.

Парень одёрнул руку, обнял и поцеловал девушку.

– Ты…? – Васюша не могла подобрать слова. – Мы будем..?

– Всё хорошо, - успокоил её Стас. - Мы будем. Только не так…

В голове парня летели мысли. Он безумно рад, что его девочка только его, и он совсем не хотел её пугать.

– Милая, а тебе ведь скоро восемнадцать? - осторожно уточнил Соколов.

– Да. Через два месяца, в июне.

– Вот и славно, - Стас выдохнул. - Ждать совсем недолго. Как раз школу закончишь.

С этого дня Стас окружил Василису вниманьем ещё больше. Кто бы мог подумать, что, узнав, что Василиса девственница, Стас окажется романтиком, он решил подождать восемнадцатилетия любимой девушки, чтобы отметить его весьма оригинальным способом… Василиса же растворялась в ласках и поцелуях опытного парня, она уже давно была на всё согласна, но Стас изображал из себя взрослого и ответственного.

Май растаял в дымке воспоминаний, уступая место июню. Последний экзамен – словно выдох облегчения. Школа осталась за спиной, как прочитанная книга. Впереди маячил выпускной, а за ним – долгожданный день рождения Василисы. Стас жил предвкушением, выстраивая планы, договариваясь с друзьями. Он мечтал подарить любимой незабываемый праздник.

Ночь после выпускного, словно сотканная из серебряных нитей лунного света, окутала набережную. Тихий шёпот волн, ласкавших берег, казался признанием в любви, адресованным только им двоим. На рассвете, когда первые лучи солнца коснулись сонных улиц, Стас проводил Василису домой.

– Солнце моё, я исчезну на день, – прошептал он, целуя её в висок. – Нужно кое-что закончить.

– Хорошо, – кивнула Вася, с трепетом и замиранием сердца ожидая своего дня.

– Дочь, – в гостиной Василису ждал отец, его лицо было серьёзным, как никогда. – Присядь, мне нужно тебе кое-что сказать…

Сердце девушки оборвалось и ухнуло в пропасть. Василиса внимательно посмотрела на отца: казалось, он постарел на десяток лет за эту ночь. Под глазами залегли тени, а скулы нервно подёргивались.

– Что случилось? – прошептала она. – А где мама?

– Мама срочно улетела в Москву, – ответил Родин, стараясь сохранить невозмутимость, но безуспешно.

Всегда спокойный и выдержанный офицер явно нервничал.

– Твои дедушка и бабушка вчера попали в автомобильную аварию. Дедушки больше нет, – его голос дрогнул, – а бабушка в больнице, в очень тяжёлом состоянии. Врачи не дают никаких гарантий. Ей нужна помощь.

– Как? Как это могло произойти? Всё настолько плохо? – Василиса похолодела от ужаса.

Она обожала своих бабушку и дедушку. Самые светлые и беззаботные годы детства она провела у них, когда они, забрав двухлетнюю малышку, заменили ей родителей. Слёзы навернулись на глаза.

– Дедушка?! Бабушка?! Но как? Как она? – слова застревали в горле, она не могла поверить в услышанное.

– Я пока сам ничего не знаю, – голос отца окончательно сломался.

– Что делать? – Василиса смотрела на отца с мольбой.

– Дядя Дима звонил вчера поздно вечером. Мы с мамой всю ночь не сомкнули глаз, и решили, что нужно срочно ехать. Мы должны быть там. Быть вместе, всей семьёй.

– Да, конечно, – прошептала девушка, не в силах осознать происходящее. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Бабушка должна жить. И я готова на всё…»

– Мама первым рейсом улетела в Москву, – продолжил отец. – Мы собираем вещи, забираем документы и, не теряя ни минуты, отправляемся вслед за ней.

– Поняла, – кивнула Василиса, всё ещё находясь в состоянии оглушающего шока.

– Лисёнок, – отец обнял дочь за плечи, пытаясь придать ей хоть немного уверенности. – Всё будет хорошо.

– Всё будет хорошо, – эхом повторила Вася, стараясь поверить в эти слова.

– Дочь, нам нужно собираться, – отец нежно поцеловал её в макушку.

– Пап, а как же служба? – вдруг вспомнила Василиса.

– Давно пора на заслуженный отдых, – усмехнулся Родин, но в глазах его не было радости.

День пролетел в лихорадочных сборах. Василиса старалась держаться, не давая волю слезам. Она складывала в коробку подарки и сувениры, трогала руками счастливые фотографии, и воспоминания, словно осколки стекла, ранили сердце.

Вечером позвонила мама. Она была в больнице, у постели бабушки.

– Врачи молчат, ничего конкретного не говорят, готовятся к операции. Она в коме… – голос женщины дрожал от отчаяния.

– Настя, как ты сама? – спросил Родин, чувствуя её боль на расстоянии.

– Держусь. Наши тоже молодцы, держатся. Дима постарел за эти дни. А так, мы ждём вас. Как у вас дела? – поинтересовалась женщина.

– Вещи почти собраны. Завтра займусь документами и закажу контейнер. Скоро будем, – чётко, по-военному ответил муж.

– Васюша, солнышко, не расстраивайся, всё наладится, – мать пыталась подбодрить дочь, понимая, какой удар судьбы обрушился на её юную голову.

– Всё наладится, – повторила девушка, сглатывая ком в горле.

Утром Родины заехали в школу, чтобы забрать документы Василисы. Затем отец отправился в часть, а дочь привёз домой.

У ворот уже стояла машина Стаса.

– Лисёнок, я ничего не имею против этого парня, он мне даже нравится, но… Ты уже взрослая девочка и сама всё понимаешь, – отец покачал головой, ему явно было не до приятных разговоров.

– Я всё понимаю, – тихо ответила девушка, выходя из машины.

– Василиса, – к ней тут же подбежал Стас. – Ребята рассказали, что у вас случилось. Как ты?

– Держусь, – на глазах у Василисы снова навернулись слезы. – Стас…

Девушка запнулась, не в силах подобрать слова, и уткнулась лицом в грудь парня, её плечи мелко дрожали. Стас, растерявшись, не знал, что сказать, как её утешить. Он просто обнял её, осторожно завёл в дом и бросился на кухню за водой.

– Стас, – Вася смотрела на парня со стаканом в руке, её глаза были полны боли и отчаяния. – Стас, почему так? За что? За что всё это?

– Не за что. Это судьба, – парень пытался подобрать нужные слова. – Васенька, любимая, ты должна держаться.

Обняв девушку, Соколов нежно гладил её по голове и спине, чувствуя, как она тихо всхлипывает.

– Стас, мы завтра улетаем, – еле слышно прошептала она.

– Я понимаю, – так же тихо ответил парень, чувствуя, как рушится его мир.

Стас прекрасно понимал, что не будет ни долгожданного дня рождения Василисы, который он так тщательно планировал, ни романтического вечера, ни страстной ночи. Не будет запланированного первого раза. Не будет Василисы. Не будет ИХ.

Василиса, потерянная и беззащитная, жалась к нему, громко рыдая у него на груди.

– Тихо, моя девочка, тихо, – Стас осыпал поцелуями её заплаканные щёки, пытаясь хоть как-то унять её боль.

Сердце парня бешено колотилось, руки дрожали, и по телу разливалась обжигающая волна желания, смешанного с жалостью и отчаянием. Пальцы невольно потянулись к пуговицам на её блузке.