Лорд Лондона

Я повернулась к Артуру, который с сигаретой в руке смотрел через стеклянные двери на пристань.

Переулок был уже пуст? Люди Артура работали очень быстро.

— Олли. Я в порядке. Пожалуйста, просто развлекайся.

— Ты не ранена? Ничего не случилось? — от его настойчивых вопросов по моей коже пробежала дрожь беспокойства.

— Нет. А что? Почему ты думаешь, что я могу быть ранена?

Я слышала, как кто-то говорил с Олли на заднем плане, но не могла разобрать слов.

— Тогда, черт возьми, проверь еще раз, — рявкнул он тому, с кем разговаривал.

Качая головой в отчаянии, я сказала:

— Мне пора, Олли.

— Увидимся завтра, — сказал он после долгой затянувшейся паузы. Его слова прозвучали скорее угрозой, чем заботливым обещанием. Я повесила трубку и подошла к Артуру, смущенная странным поведением Олли.

Мой живот все еще болел, когда я шагала, но первоначальная боль немного ослабла после душа и обезболивающих, которые дал мне доктор.

— Ты знаешь Олли Лоусона? — невозмутимо спросил Артур, когда я подошла к нему. Он не сводил глаз с мерцающих огней пристани.

— Да, — я изучала Артура, ожидая другой реакции. Я не знала, почему беспокоилась. От Артура ничего не дождаться, если он не захочет дать это сам. Но я почему-то уверена, что такого не происходит почти никогда. — Со школы. — В комнате вдруг стало холодно, и я обхватила себя руками. — Я ходила в школу-интернат для девочек. Частную, конечно. Хьюго учился в корпусе для мальчиков. Олли стал там учиться в старших классах. Я знаю его всего пару лет. У нас есть общие друзья.

— Хьюго, — сказал Артур. — Хьюго Харрингтон. Твой парень.

Я ненавидела слышать слово «парень» из уст Артура по отношению к Хьюго.

— Да, — сказала я. Артур одним глотком допил остатки джина. Он затушил сигарету в пепельнице и тут же закурил новую.

— Давай отведем тебя домой, принцесса, — сказал он, и мой желудок скрутило. Мне хотелось еще немного побыть с Артуром. Но больше всего мне не хотелось возвращаться домой. На меня напали. Одна я не была в безопасности, в безопасности я только рядом с ним.

— А что, если они снова найдут меня сегодня ночью? — сказала я, мои измученные нервы снова отражались в словах.

— Мои люди уже следят за твоей яхтой. Они были на борту и провели обыск. Там никого нет, и никто до тебя не доберется. Я могу тебе это гарантировать.

Я удивленно моргнула.

— Спасибо, — сказала я, пораженная его великодушием.

Вернувшись к дивану, Артур взял мою сумку, прошел мимо меня и открыл двери, ведущие на заднюю палубу.

Разочарование сопровождало каждый мой шаг, и я последовала за Артуром к своей яхте. Я повернулась к нему лицом.

— Еще раз спасибо, — сказала я. Он вернул мне сумочку.

Облако дыма окутало мое лицо, когда Артур выдохнул.

— Спокойной ночи, принцесса.

Он пошел обратно к своей яхте, не оглядываясь. Я подскочила, увидев пару мужчин в черных костюмах, которые подошли ко мне. Мое сердце бешено забилось, пока они не кивнули мне в знак приветствия, и я поняла, что это люди Артура, которым он приказал охранять меня.

Обхватив себя руками, я поднялась на борт и направилась в свою спальню. Свернувшись калачиком на кровати, я почувствовала запах лосьона после бритья Артура на своей одежде и закрыла глаза, позволяя ему окутать меня. Мой желудок скрутило, когда я вспомнила события той ночи, нападавших, но больше Артура, убивающего их так просто, так холодно, так жестоко.

Я не знала, что это за человек, но, прокручивая в голове эту сцену снова и снова, я могла думать только о том, что он спас меня. Он убил, чтобы спасти меня, и в его темной душе не было ни капли раскаяния.

Я уставилась на свои руки. Руки, которые касались его груди, живота и бедер. Несмотря на то, что знала, что это неправильно, я хотела снова почувствовать его. Только на этот раз я не хотела, чтобы он сдерживался. Я не хотела, чтобы он держался на расстоянии. Я хотела, чтобы он схватил меня и заставил забыть собственное имя. Может быть, тогда я смогу избавиться от этой одержимости им раз и навсегда.

Может быть.

***

Музыка лилась из динамиков яхты, и после нескольких бокалов сангрии я начала чувствовать себя расслабленной и свободной. Мой взгляд скользнул по людям, танцующим на верхней палубе. Солнце садилось за горизонт, отбрасывая теплый оранжевый свет. Арабелла и Фрейя подошли ко мне, когда я прислонилась к перилам яхты.

— Ты в порядке? — спросила Арабелла.

Я дотронулась до лица и провела пальцами вниз по шее. Отек немного уменьшился, но на щеке все еще красовался уродливый багровый синяк, а на шее красные следы от пальцев. Тональный крем достаточно скрывал их, чтобы люди не обращали внимания. Я сказала Арабелле и Фрейе, что сильно упала в своей комнате. Не уверена, поверили они мне или нет, но ни одна из них не стала дальше расспрашивать меня. В наших кругах многие вопросы часто оставались незаданными. Никто не хотел портить нашу, казалось бы, идеальную жизнь такой банальной вещью, как правда.

Я посмотрела на яхту Адли, стоявшую рядом с нами. Артура я не видела ни вчера вечером, ни сегодня. Завтра вернется Хьюго, и мы должны будем отправиться на Ибицу. Я снова перевела взгляд на танцующих на верхней палубе людей. В основном это знакомые Арабеллы и Фрейи. Некоторые из них вращаются с нами в одних светских кругах в Челси, но присутствовали здесь не все.

Олли Лоусон встретился со мной вчера, как и обещал. Я позаботилась о том, чтобы встреча произошла вне яхты, в ресторане в присутствии моих подруг. После той ночи в животе поселилось какие-то неприятное чувство, когда я думала об Олли. Что-то с ним было не так. Что-то такое, что я не могла объяснить, но мне казалось, что в его глазах отражалась тьма. Однако в ресторане он был, как всегда, очарователен и внимателен. Но отец вызвал его обратно в Лондон, и он уехал из Марбельи. У меня был только сегодняшний вечер. Один вечер без Хьюго и без Олли, пристально наблюдающего за мной.

Звук голосов с яхты Адли привлек мое внимание.

— Ты унылый придурок! — крикнул Эрик Мейсон кому-то в гостиной, пока выходил оттуда одетый в шорты и белую льняную рубашку. Волосы, как всегда, были зачесаны набок.

Фредди Уильямс шел за ним по пятам и отвесил Эрику подзатыльник.

— У него есть дело, которое он должен решить, идиот, — сказал он. — Или ты хочешь позвонить Алфи и сказать, что его сын отлынивает от работы, потому что вместо этого мы идем напиваться?

— Отличная идея, — сказал Эрик, сделав вид, что задумался на несколько секунд. Затем они спустились с яхты и направились в сторону прибрежных баров.

— Фух. По крайней мере, они не пытаются попасть к нам на борт этим вечером, — сказала Фрейя. Она выпрямила спину, когда подошел Бенедикт Шоу и, взяв ее за руку, без единого слова потащил на импровизированный танцпол.

— Она такая взбалмошная, — сказала Арабелла и чуть не упала на колени, когда к ней подошел Кассиус Локк. Она тут же отвернулась и залпом выпила свою «Маргариту». Когда я улыбнулась и вопросительно приподняла бровь, она показала мне средний палец. — Для храбрости, понятно? Не осуждай меня.

— Арабелла? — спросил Кассиус. Он кивнул головой в сторону бара. — Не хочешь выпить?

Арабелла широко улыбнулась мне, когда он повел ее вглубь яхты. Я наблюдала, как знакомые мне люди постепенно напивались. Все разбились на пары, а небо становилось все темнее.

— Пошли, старина, — раздался голос с яхты Адли. Чарли Адли и Винни Эдвардс покидали борт. Винни подпрыгивал на ходу, как будто ему вкололи чистый адреналин, и его мышцы постоянно сокращались. Чарли, обняв Винни за плечи, повел его к ожидающей их машине. Автомобиль тронулся с места и вскоре задние габаритные огни скрылись из вида.

Я допила остатки своей сангрии, пока диджей переключал музыку. Людей на танцполе становилось все больше, таблетки и шоты передавались друг другу. Я заметила Фрейю возле бара и Арабеллу, которая уже вела Кассиуса в свою комнату.

Я разглядывала людей передо мной. Все они богаты. Все говорят с таким же акцентом, как и я. Каждый из них ходил в частную школу, и не просто какую-нибудь, а лучшую из всех, что были в Англии. Мы все часто обедали в «Синей птице» в Челси и всем нам суждено было вращаться в одном кругу, соответствующем светским семьям.

Я не была исключением.

И это так сильно душило.

Поставив бокал на ближайший столик, я ушла подальше от танцпола и направилась в заднюю часть яхты. Музыка стихла, когда я перегнулась через борт лодки и невидящим взглядом уставилась на рестораны позади нас.

Знакомый запах сигаретного дыма прервал мои размышления. Даже в темноте пристани я увидела оранжевое мерцание табака, превращающегося в пепел прежде, чем упасть на пол.

Артур.

Я выпрямилась, видя, как лицо Артура чуть осветилось, когда он сделал еще одну затяжку. Его яхта была почти погружена в темноту, свет едва виднелся. Но я сразу поняла, когда он заметил меня боковым зрением. Он склонил голову набок, и его голубые глаза пробежали по моему платью. Оно было пурпурного цвета с глубоким V-образным вырезом до пупка. По бокам сквозь тонкую ткань были видны очертания груди, а юбка струилась по ногам. Мои длинные темные волосы зачесаны назад, открывая шею благодаря нескольким заколкам.

Я пыталась успокоить свои нервы, пока он смотрел на меня. Он держал руку в кармане, вся его поза — воплощение спокойствия. Я попыталась сделать то же самое, но внутри мое сердце билось так быстро, словно крылья колибри.

Люди на этой яхте были очень далеки от Артура. Возможно, Артур и был богат как грех, но он вырос в Ист-Энде. Он не учился в лучших школах и не проводил каникулы в экзотических странах, как все мы. Он жил в бедном и грязном Бетнал Грине, с его фирменным акцентом кокни. У него под ногтями кровь врагов, а их останки заперты в клетке вместе с его сердцем, поглощенным тьмой.

Но я все еще была здесь, ноги сами несли меня прочь с моей яхты. Туда, где стоял он. Артур все еще курил, держа одну руку в кармане. Но он следил за моим приближением, как лев за газелью, а мое отражение мерцало в очках с черной оправой, которые он всегда носил. Пока я поднималась по ступенькам на борт его яхты, мне казалось, что мою грудь сдавливает демон. Дорогой деревянный пол скрипнул, когда я выпрямилась и посмотрела на человека, который в последнее время завладел всеми моими мыслями. Платье развевалось теплым испанским ветром, обнажая мои ноги через разрезы юбки.

Артур выбросил сигарету за борт, повернулся и прошел через стеклянные двери к жилым комнатам. Я прижала руку к груди, чтобы убедиться, что мое сердце не выскочит. Каждая частичка меня кричала, чтобы я ушла, прекратила эту глупость. И все же что-то внутри меня, что-то грубое и дикое заставляло меня остаться. Я видела, как Артур приближался к барной стойке. Единственный свет, которым освещалась комната, это свет баров и ресторанов снаружи.

Я взглянула на свою яхту. Видела танцующих. Слышала, как они смеются, пьют и веселятся. Я должна была развернуться и уйти. Мне нужно было вернуться к Фрейе и Арабелле и хорошо провести время в ожидании возвращения Хьюго. И продолжать свою спокойную, счастливую жизнь.

Я потерла руки, но не для того, чтобы согреться, а чтобы кровь лучше поступала к мозгу, чтобы очнуться и бежать от того соблазна, который манит меня внутрь. Ведь мое непреодолимое желание кого-то вроде Артура Адли допустимо только в моих фантазиях. Не в реальной жизни. Не в том обществе, в котором я живу.

Я закрыла глаза, решив, что нужно уйти. Оставить эту жалкую одержимость в прошлом. Это была глупая школьная влюбленность в плохого парня с другого конца города. Я глубоко вздохнула и открыла глаза, решив поступить правильно. Но когда я посмотрела вперед, все мои благие намерения испарились. Артур стоял передо мной, в самом центре гостиной, его запретный глубокий взгляд голубых глаз был устремлен на меня. В руке у него был стакан, сигарета снова зажата между губ. Глядя на его четко очерченные мышцы, ясно видимые под рубашкой, я поняла, что останусь. Он поймал меня в свою ловушку, всю мою логику сдуло испанским ветром, и я охотно это позволяла.

Мои руки дрожали, но я заставила себя абстрагироваться от всего, что происходило вокруг, и пошла сквозь темноту к Артуру. Повернувшись, я закрыла за собой двери, запечатав нас внутри и заблокировав реальный мир. Весь шум снаружи поглотили дорогие звуконепроницаемые двери. Я была в вакууме. Вакууме, наполненном искушением, грехом и запретным объектом моей одержимости.

Артур затянулся и вытащил сигарету изо рта, дым клубился вокруг нас. За исключением тех случаев, когда я курила сама, мне не нравился запах сигарет. Но не тогда, когда он исходил от Артура. Это совсем другое. Он пах как мой личный рай.

— Тебя не должно быть здесь, принцесса, — сказал Артур, его глубокий голос обволакивал меня так же крепко, как змей из Эдемского сада. Он шагнул ближе ко мне, и волосы на затылке встали дыбом от одного только его присутствия. Мой разум все еще пытался предупредить меня, чтобы я ушла, напоминая страшные моменты ночи в переулке. Артур хладнокровно убивал людей вдвое старше себя. Приказал напавшему на меня кастрировать себя, без единой эмоции на его совершенном лице, без каких-либо сожалений в его порочной душе.

«Но он спас тебя», — утверждала другая часть меня, подавляя мой разум. — «Он спас тебе жизнь».

Прежде чем я смогла отговорить себя, я сделала шаг вперед и остановилась прямо перед ним. Артур допил джин. На стойке позади него стояла полупустая бутылка «Бомбей Сапфир» — его любимая марка. Он затушил сигарету в пепельнице на стойке. Легкая щетина на подбородке и щеках только придавала ему более жесткий и суровый вид.

Артур встретился со мной взглядом. Потом он облизал губы, и я почувствовала, как вспыхнули мои щеки.

— Беги, — сказал он хриплым предупреждающим голосом. Указательным пальцем дотронулся до моего подбородка и, едва касаясь, провел вниз по моей шее, а затем и по груди. Мне стало трудно дышать, мои соски затвердели, а между бедер начало собираться тепло. — Беги, принцесса. Беги подальше отсюда, назад к своей крепости из слоновой кости и доблестным рыцарям, которые защищают тебя.

Я перестала соображать. Действовала чисто инстинктивно. Когда он убрал палец от моей груди, я схватила его и поднесла ко рту. Взбунтовавшаяся часть меня, о существовании которой даже не подозревала, одержала надо мной верх, и, не сдержавшись, я взяла его палец в рот и сильно укусила.

Глаза Артура вспыхнули, в их сапфировой глубине, казалось, полыхал пожар. Он не издал ни звука, когда мои зубы встретились с его плотью. Никакая я не хрупкая маленькая принцесса. Прямо сейчас я хотела быть кем угодно, только не идеальной хорошей девочкой, которую Артур не хотел развращать.

Он действовал быстро. В мгновение ока он прижал руку к моему лицу, его указательный палец все еще был у меня во рту, когда он толкнул меня к широкой барной стойке. Моя спина с глухим стуком ударилась о мраморную столешницу. Я не видела ничего, кроме Артура и его дьявольского взгляда. Его свободные пальцы все еще были прижаты к моим щекам, а изучающий взгляд мог расплавить меня. Я сильнее укусила его за палец, пока не почувствовала вкус крови. Артур зашипел, прижимаясь грудью к моей груди, и с моих губ сорвался стон.

Ему это нравилось.

Ему нравилось, что я причиняю ему боль.

Артур убрал палец от моего рта. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но я знала, что на его коже останутся следы зубов. Я провела языком по зубам, чувствуя металлический привкус крови.

Его кровь. Дьявольская кровь Артура, которая на вкус казалась мне манной небесной.

Артур возвышался надо мной, прижимаясь своим твердым, мускулистым телом к моему. Кончик его носа скользнул по моей щеке. Он все еще держал меня в своей хватке, а его теплое дыхание ласкало мою раскрасневшуюся и жаждущую прикосновений кожу. Он отодвинулся на дюйм и провел большим пальцем по моей нижней губе, размазывая ярко-красную помаду.

— Я собираюсь разрушить тебя к чертовой матери, — честно предупредил он спокойным мрачным голосом. Моя спина выгнулась от его порочного обещания. Мой клитор пульсировал, а мышцы гудели в ожидании того, что будет дальше. Он скользил большим пальцем по моим губам, пока они не начали опухать. Потом он засунул большой палец мне в рот, и я уже знала, чего он хочет. Я прикусила изо всех сил, пока мои зубы не порвали кожу. Челюсти Артура сжались, его бедра прижались ко мне, и я почувствовала его затвердевший член у моего бедра.

Я обвела языком его большой палец, как будто это был его член, и вкус его крови взорвался на моих вкусовых рецепторах, словно редкое марочное вино. Мышцы на шее Артура напряглись, и он убрал большой палец от моего рта. Я едва успела перевести дыхание, как он потащил меня за плечи к обеденному столу и повалил на него. Я вскрикнула от удара спиной о дерево, но прежде чем мой голос успел разлететься в воздухе, Артур разорвал мое платье пополам и стянул с меня трусики.

Он отбросил их в сторону и с убийственным взглядом раздвинул мои ноги. Я была полностью обнажена перед ним. Он провел руками по моим бедрам, шире раздвигая их, опустил голову и коснулся языком клитора. Я громко закричала, моя спина выгнулась над столом, раскаленное удовольствие пронзило меня, пробирая насквозь. Артур не останавливался. Он сосал и лизал мой клитор и вход с такой безумной силой, что мне казалось, я этого не вынесу. Его руки словно капканы удерживали мои ноги раздвинутыми так, что я не могла даже пошевелиться. Я моргнула в беспросветной темноте. Все, что я видела, это как огни пристани отражались от темных волос Артура и его очков.

Отчаянно желая прикоснуться к нему, я наклонилась и нежно провела руками по черным прядям. На ощупь они были словно шелк. Но когда Артур сменил свой безжалостный язык на зубы и прикусил мой клитор, звезды вспыхнули перед моими глазами от нестерпимого коктейля из наслаждения и боли.

Его пальцы впились в мои бедра, и я дернула его за волосы. С губ Артура сорвался резкий, сексуальный стон, доказывающий то, что желание проникло сквозь его непроницаемые стены. Этот звук... будто поднесли зажженную спичку к бензину. Я потянула его за волосы, когда его язык скользнул внутрь меня, толкаясь вглубь, облизывая, описывая круги. Я застонала, не в силах вытерпеть его язык и все то, что я никогда не чувствовала раньше. Артур просунул палец внутрь меня и снова прикусил клитор. Это было все, что мне потребовалось, чтобы мой мир разлетелся на части.

Моя кожа все еще пылала от пронзившего меня удовольствия, когда Артур встал и вытащил свой член из шорт. Моя грудь болела, жаждала прикосновений, и я сжала соски, пока моя киска сжималась, удерживая остатки удовольствия.

Мои глаза расширились, когда я увидела его член — он был толстым, длинным и больше, чем я видела когда-либо прежде. Артур сбросил рубашку на пол и погладил свой член, прежде чем обхватить меня руками и пристально посмотреть мне в глаза. Его ноздри раздулись, и как только я потянулась, чтобы положить ладонь на его заросшую щетиной щеку, он вошел в меня. Мои губы приоткрылись, и я закричала от ощущения наполненности и легкой боли. Я была далеко не девственницей, но мне казалось, что этот человек, Артур Адли, дьявол собственной персоной, только что прорвался сквозь мою невинность и уничтожил память обо всех, с кем я была до него.

Существовали только он, я и пульсирующая тьма. Артур не был нежным или терпеливым. Он трахал меня. Жестко. Он трахал меня словно демон, которым, по слухам, он и был — грубо, дико и безжалостно.

— Артур, — прошептала я. Как только я заговорила, он схватил меня за горло, чтобы я больше не могла сказать ни слова. Его глаза сверкали, пока он сжимал мою шею, и я чувствовала в этой хватке всю его невероятную силу. В его взгляде был греховный блеск, пока я вся была в его власти. Все, что читалось в его взгляде — что-то среднее между трахнуть меня и убить.

Он сжал руку еще сильнее, пока я не перестала дышать, но я не боялась его. Я хотела, чтобы он делал со мной все что угодно. Хотела каждую чертову часть этого мужчины. Если это моя единственная ночь с Артуром, я хочу получить все, что только он даст мне. Я хотела жестокости. Хотела боли. Хотела, чтобы этот человек, человек, который заставил взрослого мужчину отрезать себе член, трахнул меня с такой же порочной легкостью.

Я выгнулась, откинув голову назад, подставляя ему свою шею. Мне хотелось отдать ему все. Жаждала, чтобы он довел меня до предела и трахнул так, будто я была последней, кого он имел. Низкий, дикий стон вырвался изо рта Артура, и его свободная рука тоже схватила меня за горло. Он вонзался в меня сильнее и сильнее, словно изгоняя из меня остатки хорошего.

У меня все будет болеть. То, как он врезался в меня, точно оставит синяки и боль, но прямо сейчас, в этот самый момент, он наполнял меня так, как никто прежде. Твердая плоть царапала мою точку G, заставляя меня терять рассудок.

Артур наклонился лицом к моему лицу и его нос коснулся моего. Его глаза были прикованы к моим, он все еще сжимал мою шею, будто это была его собственность, будто это было его право сломать меня, если он того захочет. Капли пота выступили у него на лбу, прядь ониксовых волос упала на глаза. Я провела руками по его загорелым голым бедрам, желая прикоснуться к нему. Пальцы сжались на моей шее, когда я проводила руками все выше. Мои глаза затрепетали от невероятных ощущений, охвативших мое тело, но я изо всех сил старалась держать их открытыми. Я не хотела пропустить ни секунды пребывания с Артуром, пока он берет меня так грубо, так сильно и так настойчиво.

Я почувствовала, как внутри все сжимается, когда его толчки стали быстрее. Я вот-вот кончу. Провела руками по его бедрам и крепкому заду, притягивая его ближе к себе. Не веря, что это вообще возможно, я почувствовала, как Артур вошел в меня еще глубже, и закричала от смеси боли и экстаза.

— Я близко… — прошептала я, его руки на моей шее сдерживали громкость моего голоса. — Артур, я сейчас кончу... — Я застонала и взорвалась. Разорвалась на части, мое тело покрылось мурашками от жара и ощущений эйфорического оргазма, захватившего меня своими острыми когтями.

Затем руки Артура сжались достаточно сильно, чтобы на мгновение остановить мое дыхание. Это движение только усилило ощущения, заставляя меня парить. Голова кружилась. Потом его хватка ослабла, и я будто начала возвращаться обратно в свое тело, глубоко дыша. Затем он перевернул меня на живот.

Артур прижал меня к столу и вошел сзади. Он обхватил меня за волосы, его грудь прижималась вплотную к моей спине. Я не могла пошевелиться, застыв на месте, пока Артур трахал меня. Он не просто трахал меня, он поглотил меня, завладел мной. Разрушил меня. Он сказал мне, что сделает это.

Нет, он пообещал.

И он это сделал.

Артур вошел в меня так сильно, что я почувствовала, как нарастает второй оргазм. Я не могла его остановить, не могла сделать так, чтобы это ощущение продолжалось как можно дольше. Артур вытянул из меня последнюю унцию удовольствия, пока я лежала под ним не в силах пошевелиться. Пока его член был внутри меня, он потянул меня за волосы и с диким рычанием входил в меня снова и снова. Он толкнулся в меня еще несколько раз, наслаждаясь окончанием оргазма. Я едва смогла вдохнуть, голова кружилась от того, что только что произошло.

Артур тяжело дышал, но продолжал сжимать мои волосы, молчаливо предупреждая не двигаться. Я и не хотела этого. Не хотела нарушать этот момент. Меня никогда так не брали. Понятия не имела, что секс может быть таким. Все мои ожидания или фантазии об Артуре были просто ничто по сравнению с реальностью.

Разве кто-нибудь может сравниться с ним?

Мои ладони лежали на столе, щека покоилась на холодной деревянной поверхности. Мои руки дрожали, слишком много адреналина бежало по венам. После нескольких минут молчания Артур пошевелился, и я вздрогнула. Он выскользнул из меня, и по моим бедрам потекла влага. Закрыв глаза, поблагодарила Бога за то, что принимаю таблетки. Я отогнала все тревоги из-за того, что он взял меня без презерватива, и попыталась сосредоточиться на том, что будет здесь и сейчас.

А потом почувствовала нежный поцелуй в центре позвоночника. Я замерла.

На секунду мне показалось, что все это мне приснилось. Мне снилось, что мужчина, который только что так жестоко овладел мной, целует меня так нежно. Настолько нежно. Это так резко контрастировало с тем, как он обращался со мной до этого.

Я затаила дыхание и, не моргая, уставилась в окно яхты, ожидая, сделает ли он это снова. Его дыхание было глубоким, а тепло тела тяжелым одеялом нависало надо мной. Я не сделала ни единого вдоха, просто ждала, жаждала... потом он поцеловал меня в верхнюю часть спины, и я судорожно выдохнула. Рука Артура все еще была в моих волосах. Он отвел длинные пряди в сторону и поцеловал пульс на моей шее. Мое сердце бешено забилось, и по коже побежали мурашки.

Я рискнула взглянуть на него, слегка повернувшись, чтобы увидеть его лицо. Его щеки пылали. Он был потрясающе красив. Даже когда мне было тринадцать, я считала его таким. И тем более сейчас, когда я с ним переспала.

Я нервно сглотнула, не зная, прикажет ли он мне убраться с яхты или равнодушно отойдет от меня, и больше не будет никакой привязанности. Но за линзами его очков я увидела, как темно-синие глаза немного смягчились. Артур, как и прежде, провел большим пальцем по моим губам.

— Я хочу погубить тебя, — сказал он, его глубокий хриплый голос прокатился по моему телу, словно летняя гроза. Его твердая грудь все еще скользила по моей спине, но он переместился так, чтобы наклониться к моему рту. Он поцеловал меня в губы, затем его язык ворвался в мой рот. Его пальцы скользнули между моих ног и погрузились внутрь. Я задохнулась от нежности и ощущений того, что происходит.

Артур оторвался с моих губ.

— Я хочу разрушить тебя, — я не могла дышать, мое тело содрогалось, когда его пальцы снова коснулись моей точки G. Я застонала и увидела, как вспыхнули его глаза. — Я хочу испортить тебя всю к чертовой матери, — он схватил меня за щеки и заставил посмотреть ему в глаза. — Я хочу сломать тебя, принцесса.— Я замерла от его резких слов. Мое тело было словно оголенный провод, пульсируя от его темных желаний. Потому что я тоже этого хотела. Боже мой, я жаждала его. Мне нужно было больше чем то, что он только что дал мне. Я не знала, что все это значит, но, пока я находилась здесь, под ним, мне было все равно.

Мои глаза затрепетали, когда его пальцы внутри меня задвигались быстрее.

— Не знаю, смогу ли я выдержать еще, — прошептала я, чувствуя, как бьется сердце.

— Сможешь, — сказал он и прижался к моей точке G, пока мои бедра не начали дрожать. Зубы Артура прошлись по моей челюсти и губам. Я задыхалась, чувствуя, как нарастает новый оргазм. Его грудь все еще была прижата ко мне, и я чувствовала каждый его мускул.

Он укусил меня за шею и спустился к груди. Когда обхватил губами мой сосок, и несколько раз провел по нему языком, я кончила. Закричала, слезы навернулись на глаза, когда оргазм пронзил меня, как бушующий огонь. Это было слишком, слишком много, чтобы принять после того, что Артур уже дал мне.

Мое тело было истерзано и измучено, но я ощущала себя такой живой. Мои веки отяжелели, но я чувствовала, как Артур вынимает пальцы из меня, и наблюдала, как он подносит их к губам и берет в рот.

И тут я поняла, что пропала.

Я знала, что никто никогда не сравнится с ним, с Артуром, его присутствием и водоворотом чувств, которые он вызывает. Он потянулся к столу и взял сигарету. Прикурил и затянулся, выпустив в воздух белое облачко. Я медленно перевернулась на спину, позволяя глазам блуждать по его обнаженному телу. Мне хотелось прикоснуться к нему. Я хотела провести всю ночь, исследуя его, не спеша, чтобы ничего нам не мешало. Но знала, что это невозможно. Этот вечер был единственным, что у нас может быть когда-либо. Ни в одном мире мы не можем быть вместе.

Артур снова посмотрел мне в глаза. Я заметила, как его член дернулся, когда он скользнул взглядом вниз по моему телу, прежде чем снова найти мои глаза. Он еще раз затянулся сигаретой, потом отстранился от меня, а я осталась лежать на столе. Его лицо нависло над моим, он схватил меня за подбородок и открыл рот. Наклонившись, он выдохнул, и дым от его сигареты проник в мои легкие. Я закрыла глаза, когда никотин затопил мое тело. Я осторожно провела руками по рукам Артура по обе стороны от моей головы. Его мышцы напряглись. Я изучала его тело. Шрамы покрывали его кожу. Я посмотрела ему в глаза и увидела, что он наблюдает за мной. Его губы были слегка приоткрыты, а брови опущены вниз, как будто он не мог понять, почему позволяет мне так нежно прикасаться к нему.

— Артур, — попыталась сказать я, но он, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, сделал еще одну затяжку и, как и до этого, выдохнул мне в рот, оборвав мои слова. Он повторял это до тех пор, пока сигарета не кончилась, и я окончательно не выдохлась.

Он затушил ее в пепельнице, стоявшей на столе чуть дальше. Потом наклонился и поцеловал меня. Он целовал и целовал меня до тех пор, пока мне стало не хватать воздуха. Мне было все равно. Я могла бы счастливо умереть таким образом. Губы в синяках, тело измучено.

Артур, наконец, отстранился. Он взял меня под руки, поднял со стола и поставил перед собой. Мое платье висело по бокам, обнажая мое голое тело. Я завернулась в него и завязала оторванным лоскутом вокруг талии, как поясом.

Артур натянул шорты, оставив расстегнутыми молнию и пуговицу. Я все еще могла видеть верхушку его члена и четко очерченную букву V, которая только заставляла меня жаждать его еще больше. Он подошел к бару и налил себе джина. Повернувшись, протянул мне бокал. Я взяла его и сделала глоток. Артур стоял, прислонившись к стойке бара, и наблюдал за мной.

— Мы уезжаем завтра, — сказала я, пытаясь прорваться сквозь пульсирующее тяжелое напряжение, возникшее между нами.

Артур отхлебнул джина.

— Бойфренд возвращается, да? — спросил он. Мой желудок сжался от того, что имя Хьюго стало частью этого момента. У меня был парень. Парень, которого обожал мой отец. И я только что изменила ему. Я только что трахалась с Артуром Адли из клана «Адли».

И я не чувствовала ни капли сожаления.

— Мы едем на Ибицу. — Я допила джин, и Артур небрежно подлил еще. Его тело замерло, а взгляд то и дело устремлялся на мою яхту. Я догадалась, что обычно он не из тех, кто болтает после секса. Тоска нарастала в моей груди. Все, что тут произошло, явно было кончено.

— Я пойду, — я поставила свой уже полный бокал на стол, на котором только что занималась сексом с Артуром. Я уже открыла дверь, чтобы уйти, но почувствовала, как рука Артура скользнула по моей. Резко повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Его глаза были прикованы к его руке на моей. Он стиснул зубы и крепче сжал мои пальцы. — Артур? — прошептала я, сердце бешено стучало.

— Ты остаешься в Лондоне после окончания школы? — спросил он.

Я смущенно нахмурилась, но мне так отчаянно хотелось остаться с ним.

— В сентябре я уезжаю в Оксфорд. В школу бизнеса.

Артур поднял голову, и от тени ухмылки на его губах у меня подкосились ноги.

— Умная сучка, да?

Я рассмеялась, и тепло наполнило мое тело, когда рука Артура сжала мою сильнее. Услышав, что меня кто-то зовет, я посмотрел на свою яхту. Выглянув в окно, увидела Арабеллу на верхней палубе, которая явно меня искала.

На этот раз мне нужно уйти. Никто из моих друзей никогда не узнает об этом.

Повернувшись к Артуру, я заметила на стойке ручку. Я взяла его ладонь, которая все еще держала мою, и написала на ней номер своего мобильного. Я не питала никаких иллюзий. Не ожидала, что Артур позвонит мне. И знала, что это была самая глупая вещь, которую я когда-либо делала.

Но сейчас мне было наплевать.

Написав последнюю цифру, я медленно и нежно поцеловала кончики его пальцев, вдыхая его запах и пытаясь запомнить его. Я отпустила руку Артура и поняла, что он изучает меня.

— На случай, если когда-нибудь окажешься в Оксфорде, — сказала я и двинулась к нему. Артур смотрел, как я приближаюсь. Я положила руки ему на щеки, не уверенная, что он позволит мне это сделать. Когда он не пошевелился, поцеловала его в губы. — До свидания, Артур Адли. — И поспешила прочь с его яхты, ни разу не оглянувшись.

Я прокралась к себе на яхту и направилась прямо в свою комнату. Как только заперла дверь, сразу же пошла в ванную. Я тяжело дышала, последствия того, что только что сделала, наконец-то обрушились на меня. Я выглядела опороченной. Моя красная помада размазалась по всему рту, тушь потекла под глазами, а на коже остались красные отметины в тех местах, где Артур сжимал мою шею, где он держал меня пока трахал.

Недоверчивый смешок сорвался с моих распухших губ. Артур выполнил свое обещание. Он разрушил меня. Он испортил меня для всех остальных.

И он действительно погубил меня.

Глава 4

АРТУР

23 года

— Держи. — Фредди протянул мне стакан джина.

Я взял стакан, а Фредди сел на стул напротив меня, потягивая виски. Мы сидели возле камина в моей перестроенной церкви, одетые в костюмы и начищенные ботинки, готовые к встрече с деловыми партнерами наших отцов.

— В полночь, — ответил Эрик и сел рядом с Чарли на диван. Он провел рукой по лицу. — Вы можете себе представить, что когда-нибудь будете заниматься бизнесом при свете дня? — спросил Эрик. — Я не против этой гребаной вампирской жизни, но часто задаюсь вопросом, каково это — заниматься делами, когда гребанное солнце высоко над головой и вокруг все видно.

— Я уверен, что мы могли бы устроить тебя на работу с девяти до пяти, — сказал Чарли. — Офисным планктоном? Продавцом в супермаркете? Копом? — Чарли пожал плечами. — Это даже может быть полезно для тебя, старина. Будешь всегда под контролем.

— Тогда кто будет ежедневно спасать твою задницу? — сказал Эрик, улыбаясь моему кузену. — Нет уж. Я, черт возьми, лучше буду заниматься торговлей наркотиками, оружием и убийствами. В этом и состоят мои таланты.

— Мне нравится убивать, — небрежно сказал Винни, положив руку на спинку стула. Я понял, что Перл была рядом с ним в его голове, по тому, как он наклонился к ней всем телом. Я часто задавался вопросом, как она выглядит в его воображении? Какая бы она была сейчас? Без сомнения, красивая. — Скоро нам снова придется убивать? У меня жесткий стояк, когда мои руки в чьей-то крови. — Он улыбнулся Перл. — Перл нравится, когда я трахаю ее после того, как прикончил какого-то ублюдка. Она стонет еще громче. Еще сильнее царапает мне спину. Говорит, что ее ощущения еще лучше.

— Спасибо, Вин. Нам всем чертовски необходимо было представить эту картину у себя в головах, — сухо сказал Фредди и посмотрел на меня, недоверчиво качая головой.

Меня бесило, что Винни так отзывался о моей покойной сестре. Но теперь я к этому привык. Пусть он воображает ее живой и здоровой, если хочет. Если это удерживает его от саморазрушения, то какое мне, черт возьми, дело? Я больше никого не терял в своей жизни. Сейчас я был на расстоянии одной смерти от безумия. Я знал это. И они все знали.

Дверь открылась, и в комнату вошли Вера, Ронни и Бетси.

— Посмотрите на себя, жалкие придурки. — Вера остановилась прямо перед нами, всматриваясь в наши скучающие лица. — Почему такие кислые рожи?

— И тебе привет, сестренка, — сказал Эрик, целуя Веру в щеку. — Наши старики призвали нас к оружию. Вот и ждем, когда они притащат сюда свои морщинистые задницы, чтобы мы пошли заниматься своими делами, а я мог вернуться к траху своего последнего завоевания.

— Опять проститутки? — сказала Бетси, проходя мимо Эрика и садясь рядом со своим братом Чарли на подлокотник дивана. — Они единственные, кто настолько отчаялся, чтобы трахаться с тобой.

Эрик улыбнулся Бетси своей фирменной грязной улыбкой.

— Значит, и ты проститутка? — спросил он, и улыбка Бетси сменилась знакомым оскалом. — Ты достаточно объездила этот член, чтобы пройти квалификацию. — Эрик развалился в кресле, словно был королем гребаного мира. — Причем по собственной воле.

— Меня от тебя тошнит, — огрызнулась она, прищурившись.

— Продолжай твердить себе это, дорогуша.

— Ну хватит, детишки, — сказал Чарли Эрику и Бетси. — Мы не хотим больше слышать вашу грязную историю. Сжальтесь над нами. Мы еле вытерпели, когда все это происходило в прошлом. А теперь эти ваши постоянные споры чертовски утомительны.

— Вот что это такое. Прошлое. — Бетси подошла к бару и налила себе большой бокал вина. Глаза Эрика пристально следили за ней. То же самое собственническое выражение, которое всегда возникало на его лице, когда она рядом. Эти двое — чертовы психи. Как Фред и Нэнси или подобная токсичная хрень. Не могут быть вместе, не могут быть порознь.

Бетси проигнорировала Эрика и, проходя мимо, поцеловала Винни в макушку, а потом поцеловала Перл.

— Винни, Перл, у вас все в порядке? — спросила она, как будто то, что мы все притворялись, что моя сестра все еще с нами, было нормальным.

Винни широко улыбнулся, будто гребаный клоун.

— У нас все хорошо, Бетси. Перл передает привет.

— Я скучаю по тебе, малышка Перли. — Правда в словах Бетси отразилась на ее лице, прежде чем она взяла себя в руки и села прямо напротив Эрика, пристально глядя на него и потягивая вино. Бетси и Перл были неразлучны в детстве. Они были так же близки друг с другом и Верой, как мы с парнями. Я думаю, что причина, по которой она подыгрывает галлюцинациям Винни, заключается в том, что она по-прежнему не может смириться с тем, что Перл действительно больше нет.

Ронни схватила свой бокал и, закурив сигарету, села на стул у камина. Вера присела к ней на колени, крепко обняв подругу.

— Так что у нас сегодня вечером? — спросила Вера.

И она, и Ронни всегда ходили в костюмах, включая жилеты и карманные часы. Они были чертовски хорошими бойцами, хорошими стрелками, но наши старики никогда не пускали женщин в нашу фирму. Они старой закалки и считают, что женщины должны сидеть дома. И все это из-за того, что единственной женщиной, оставшейся из всех наших матерей, была моя бабушка. Остальных или убили, или они покончили с собой, или свалили много лет назад, не в силах справиться с такой жизнью. Нужен был определенный тип людей, чтобы преуспевать в этом гребаном преступном мире. Папа не верил, что женщины созданы для бандитской жизни. Но стоит посмотреть на этих троих и станет ясно, что это чушь собачья. Но убедить его в обратном было невозможно. Если бы я был главным, они бы уже через секунду бились со мной рука об руку.

— Русские. — Я допил свой джин. — Нужно обсудить маршруты новой поставки метамфетамина, которую мы только что организовали.

— Для красных лучше всего использовать восточный док, — сказала Ронни, проводя рукой по длинным светлым волосам Веры. Как она сказала, это помогает ей думать. Темные волосы Ронни были коротко подстрижены и уложены волнами, как в 1940-х. Взгляд ее темных глаз затуманился, потерявшись в мыслях. Она уроженка Ямайки по происхождению, но родилась в Лондоне и до мозга костей была кокни. Они с Верой вместе уже несколько лет. Чертовски гениальный ум Ронни создан для всего этого делового дерьма. Но из-за того, что она обладательница вагины, ей непозволительно вмешиваться в дела наших отцов.

— Арти? — позвал папа, входя в дверь в костюме Сэвил-Роу и шляпе. — Все готовы?

Я тут же поднялся на ноги, как и Эрик, Чарли, Фредди и Винни. Девушки подняли бокалы на прощание, и мы пошли следом за нашими стариками. Мы сели в фургон. Я, как всегда, сел рядом с отцом.

— Мы пойдем внутрь. А вы, ребята, следите за копами, — сказал папа, когда мы выехали с территории церкви.

— Я должен быть на этой встрече с тобой, — сказал я. Чарли кивнул с сиденья напротив.

— Эти ублюдки старой закалки. Мне бы не хотелось, чтобы ты там присутствовал. Мы быстро встретимся, а потом перекусим. — Отец ухмыльнулся, глядя на мое хмурое лицо. — Ты уже охотишься за моей короной, Арти?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, но эти придурки чертовски хитрые. И уже давно. Помимо вас в комнате должны быть еще люди. Я слышал о разногласиях в их семьях, группировки распадаются и хотят чего-то большего, чем все это дерьмо с наркотиками и оружием. — Все старики с удивлением уставились на меня, и это взбесило меня до чертиков. — Мы должны быть готовы ко всему, что они могут выкинуть. Убить их, если понадобится.

— Алф, его жажда крови совсем не похожа на твою, — сказал дядя Тревор. Он был папиным братом и отцом Чарли и Бетси.

— Мне ли не знать, — пошутил папа с гордой улыбкой. Я отвернулся и не сводил глаз с нашего маршрута к старому складу в восточном порту. Они могут считать, что я слишком молод, но я изучал наших «партнеров». Я знаю об изменениях в преступном мире куда больше, чем даже папа мог себе представить.

Фургон остановился. Красные уже были внутри старого склада. Мы все вышли из машины.

— Держитесь снаружи, парни. Будьте начеку, — сказал отец.

Я схватил его за руку.

— Нам нужно было взять с собой солдат. У нас не хватит людей, если что-то случится. Мы слишком беззащитны. А мы никогда не должны оставаться без защиты.

— Арти, я знаю Алексея и Сергея много лет. Это джентльменская встреча. И все. Не нужны никакие солдаты. — Он положил руку мне на плечо. — Сынок, ты должен перестать быть таким суровым по отношению ко всему. Может, мы и живем хреновой жизнью, но у нас все же есть свой кодекс. Наши собственные извращенные нормы морали.

— Все меняется, — предупредил я.

— Арти. Хватит.

С этими словами они вошли на склад. Мы с парнями встали перед дверьми склада и смотрели в оба. Шел дождь. Небо заволокло серыми тучами, а над землей навис густой туман. От нескольких фонарных столбов, разбросанных по доку, почти не было никакого толка.

Я вытащил сигарету, прикурил и глубоко затянулся, пытаясь прислушаться к тому, что происходит внутри.

— Мы тут промокнем насквозь, — пожаловался Эрик, сложив ладони у рта, пытаясь согреть их дыханием. — И я отморожу свои огромные яйца.

— Единственный гангстер в Лондоне, которого можно одолеть холодом, — сказал Чарли, ухмыляясь Эрику. Эрик показал средний палец.

Повышенные голоса, доносящиеся изнутри, внезапно заставили меня напрячься. Встретившись взглядом с Фредди, я понял, что ему это тоже не нравится. Братья окружили меня, прислушиваясь. Как только моя рука потянулась к дверной ручке, звуки выстрелов разорвали ночь, словно гребаные бомбы блицкрига.

Я распахнул дверь и ворвался внутрь, чтобы увидеть, как наши старики отстреливаются из полуавтоматов. Кровь и плоть вырываются из их тел, пока ублюдки накачивают их свинцом.

Мои глаза застелило кровавой пеленой. Я вытащил пистолет и начал стрелять. Я побежал вперед, наплевав на то, что русские стреляют прямо в нас. Пуля за пулей вылетали из моего ствола и рассекали красную плоть, разрывая сердца, печень и легкие, роняя ублюдков на землю. Я продолжал стрелять. Продолжал идти вперед, не обращая внимания на пулю, задевшую мой правый бицепс. Подойдя вплотную к этим уродам, я прижимал ствол к головам, разбрызгивая их мозги по старым складским стенам.

Я слышал, как стреляли пушки моих братьев. Видел, как Винни перерезает глотки красных и вонзает ножи в сердца, видел, как Фредди и Эрик стреляют из револьверов. Мой кузен перерезал горло последнему стоящему человеку, кровь стекала по лицу и шее Чарли, багровые пятна покрывали его руки.

Мое дыхание стучало в ушах, а гребаное сердце колотилось в груди. Я оглядел комнату и увидел, что все русские тонут в лужах собственной крови. Словно в гребаной замедленной съемке, я видел, как мои братья подбегали к своим старикам и падали на колени.

Эрик притянул отца к себе. Я видел, как он запрокинул голову и закричал. Глаза дяди Билла были широко открыты, а в груди зияла дыра, кровь стекала на пол.

Он умер.

Чарли склонился над дядей Тревором, прижавшись лбом к отцу. Руки Чарли дрожали, а дядя Тревор невидящим взглядом уставился в потолок. Чарли встряхнул его, но в его теле не осталось жизни.

Он умер.

Винни стоял над отцом. Его светлые волосы до плеч были измазаны красным. Его руки и белая рубашка были покрыты кровью отца.

— Папа, — сказал он, его голос был достаточно громким, чтобы пробиться сквозь звон в моих ушах. — Папа! Вставай! — крикнул он. Но когда я посмотрел вниз, дядя Уинстон был в самом худшем состоянии из всех. У него не хватало половины головы, пуля вошла ему в щеку, разбив лицо. — Папа, вставай, мать твою! — крикнул Винни, его щеки покраснели, а на шее вздулись вены.

Винни присел на корточки и поднял дядю Уинстона на руки.

— Спаси его, — сказал он мне. Эти слова стали тем, что заставило меня прийти в себя, вернуться в «здесь и сейчас». — Арти. Спаси его ради меня. Пожалуйста.

— Я... Я... Я… — я не мог, черт возьми, закончить свои слова. Чарли внезапно оказался рядом со мной. Я посмотрел на кузена, потом проследил за его пустым взглядом. Мой потрясенный взгляд остановился на Фредди, который нес моего отца.

— У него все еще есть пульс! — быстро пробормотал Фредди, потоки слез оставляли следы на его щеках. — Артур, он еще жив, черт возьми! Скорее!

Мое сердце будто бы пронзила волна адреналина, я схватил отца и побежал к фургону.

— Забирайте их и поехали! — крикнул я. Я положил отца на сиденье и даже не поднял глаз, когда мои братья погрузили тела своих отцов.

— Гони, черт побери! — крикнул я водителю и прижал руку к груди отца, пытаясь остановить кровь. — Фредди, позвони доктору. Скажи ему, что он должен быть в церкви в течение пяти минут, или я перережу ему горло к чертовой матери. — Лицо отца было совсем бледным, он потерял много крови. Я хотел, чтобы он открыл глаза. Я хотел, чтобы он заговорил и сказал, что это все просто дерьмое шоу. Но он молчал. Черт, он молчал.

Я поднял глаза и увидел, что мои братья держат своих отцов.

— Они умерли, — сказал Чарли, и его голос прозвучал в фургоне, как гребаный крик. — Они все умерли, черт возьми!

— Арти, — сказал Винни, прижимая отца к груди. У дяди Уинстона не хватало половины черепа. Эти красные ублюдки отняли у него половину гребаной головы. — Он начинает замерзать. Папа замерзает.

Эрик смотрел в пустоту, потерявшись в своем шоке и горе. Он держал отца на руках, но не мог сказать ни слова.

Я не знал, что, черт возьми, делать. Они все ждали от меня указаний, смотрели на меня, а я не знал, что делать!

Фургон остановился, и водитель открыл дверь. Подъехала еще одна машина. Я схватил пистолет, готовый выстрелить, но из нее вышел доктор. Его глаза расширились, когда мы вышли из фургона с нашими стариками на руках.

— Он еще жив, — сказал я доктору и побежал к входной двери. Захлопнул дверь и потащил отца в его спальню, доктор и медсестра, которую он привел с собой, тут же принялись за него.

Они сняли с него одежду и вымыли, чтобы осмотреть повреждения. Фредди стоял рядом со мной, когда стало видно все пулевые ранения моего старика. Все его тело усеяно дырами от пуль. Эти ублюдки перестреляли всю нашу семью. Мой отец... наши дяди…

Громкий, пронзительный крик разорвал церковь. Это была одна из девушек. По коридору поплыли неудержимые крики, вопли и рыдания.

— Нужно оперировать, — сказал мне врач, которому мы заплатили чертову кучу денег.

— Тогда действуй, черт возьми! — крикнул я так, что Фредди отшатнулся от меня.

— Ему нужно в больницу. Я не могу делать это здесь.

Я ткнул пальцем доктору в лицо, сдерживаясь, чтобы не задушить ублюдка.

— Здесь. Никаких долбаных больниц. Никакой гребаной полиции. Ты сделаешь это здесь. И ты, мать твою, спасешь его, или я сам тебя убью.

Медсестра побежала к машине, отталкивая перепуганного до смерти доктора. Он повернулся и начал готовить отца к операции. Вбежала медсестра, и они принялись за моего старика.

— Это не гигиенично, — прошептала медсестра доктору. — Кровать не стерильна.

Доктор бросил на меня быстрый взгляд.

— Это не имеет значения. Мы просто должны спасти его.

— Арти. — Фредди положил руку мне на грудь. — Мы должны оставить их в покое. Будет лучше, если нас не будет в комнате.

Я замер, когда увидел, как они разрезали моего старика, воткнув в него провода и трубки. Как бы мне ни хотелось остаться, я позволил Фредди вытащить меня в коридор. Он повел меня в гостиную и открыл дверь. Там было пусто.

Он сунул мне в руку стакан виски.

— Пей. Пей, черт возьми, Арти! — я сделал, как сказал Фредди, и почувствовал, как что-то шевельнулось внутри меня. Это что-то застыло и превратилось в гребаную сталь. Как будто из меня выбили весь воздух, оставив после себя только смерть.

Смерть. Все, что было вокруг — это гребаная смерть.

Я не знал, сколько виски выпил. Не знал, сколько прошло времени, но мои братья, наконец, вошли в комнату. Я посмотрел на Чарли, Винни и Эрика. Их лица ничего не выражали. Чарли покачал головой, и я снова начал осознавать происходящее.

Они были мертвы. Все мои дяди. Они были мертвы. Лидеры фирмы «Адли» хладнокровно расстреляны русскими.

— Дядя Алфи? — спросил Эрик.

— Еще оперируют, — ответил за меня Фредди. Папа был практически отцом Фредди. Казалось, время тянулось бесконечно. Я поднял голову и посмотрел на Фредди. Его рука дрожала, когда он поднес виски ко рту.

Я услышал шаги позади нас, и девушки медленно вошли внутрь. Вера и Ронни пытались держаться. Бетси обхватила себя руками, ее бледное лицо было мокрым от слез. Чарли притянул сестру и прижал к себе.

— Что теперь? — спросила Вера, и я почувствовал, как внутри меня разгорается странный огонь. Чертов пожар, который успел распространиться на все мое тело еще до того, как Вера замолчала.

— Арти? — я резко поднял голову и увидел мою бабушку в дверях. Она высоко держала голову, выражение ее лица было чертовски каменным. Бабушка была самым жестким человеком, которого я когда-либо встречал. Ей было семьдесят лет, но выглядела она всего на пятьдесят. Седые волосы, но хорошо уложены. Она была одета в элегантные черные брюки и белую блузку. Я отрицательно покачал головой. Ее тело вздрогнуло, как будто она сама только что получила пулю. Мой отец и дядя Тревор были ее сыновьями, но и остальные тоже были практически ее детьми. Но бабушка держала себя в руках.

— Мне нужно их увидеть. — Она повернулась и пошла по коридору. Когда бабушка ушла, у меня задрожали руки. Не от страха или потрясения. А от долбаного яда, заполнившего мои кости до самого гребаного мозга. Воспоминания поглотили меня. Вся наша семья, лежащая мертвой, и кровь, просачивающаяся на грязный пол склада.

Королей уничтожили, как животных.

Мне казалось, что что-то внутри меняется, адский огонь заменяет мне кровь. Я будто онемел. Чувствовал, как вся моя гребаная человечность сгорает дотла. И тогда понял, что в тот момент отдал свою душу гребаному дьяволу.

Кровь.

Предательство.

Потеря.

Смерть.

Смерть.

Гребаная смерть!

Взревев от ярости, я швырнул стакан через всю комнату. Он разбился вдребезги, врезавшись в двухсотлетние стены. Я должен убить их. Должен убить русских, ответственных за это. Всех. Всех этих предателей, их семьи и всех, кто хоть как-то связан с этой кровавой бойней.

Подняв голову, я посмотрел на своих братьев и сестер.

— Собери гребаных солдат, — сказал я Чарли. — Всех до единого.

— Арти? — спросил Чарли.

— Мы убьем их. — Адреналин кипел в моих венах при мысли о том, чтобы покончить с нашими врагами. — Мы убьем их всех. Сейчас. Сегодня ночью. Ни один ублюдок не останется в живых.

Эрик стоял, прислонившись к стене, но после моих слов тут же от нее оттолкнулся. Он кивнул, и в его пустых глазах загорелась жизнь. Руки сжались в кулаки, а на лице появилась садистская ухмылка. Он в деле.

— Да, мы убьем их, — сказал Винни, потирая руки. — Мы убьем их всех нахрен, Арти. Всех. Мы отомстим за наших отцов. И они будут счастливы. Я знаю, что они скажут мне об этом, когда мы со всем покончим.

Я посмотрел на Веру, Ронни и Бетси.

— И вы тоже. — Девушки посмотрели друг на друга, на их лицах было непонимание и шок. — Вы хотели попасть в эту чертову фирму? — Я развел руки в стороны. — Тогда добро пожаловать. — Вера и Ронни кровожадно улыбнулись. Бетси подошла к ним с напряженным взглядом, вздернув подбородок. — Берите все чертовы пушки. Пора нанести русским визит.

Я толкнул дверь и вошел в комнату отца. Остановившись у входа, я увидел, как бабушка наблюдает за доктором, пытающимся спасти моего старика.

— Они должны умереть, — сказала она небрежно, как будто говорила о погоде. Я услышал звонкий стук, когда доктор вытащил пулю из моего отца и положил ее в металлическую миску.

Бабушка повернулась ко мне и, несмотря на то, что я был весь в крови, поправила воротник пиджака и затянула галстук.

— Руководство этой фирмой теперь перешло к тебе, сынок. — Она положила руку мне на щеку. — Ты должен отомстить за них. — Я почувствовал, как меня поразила правильность этих слов. — Мы не должны выглядеть слабыми, — бабушка откинула назад мои волосы, пропитанные кровью. На ее руках много лет была кровь. Ее это нисколько не беспокоило. — Новость о том, что старейшины фирмы «Адли» убиты, быстро разлетится. А значит, волки скоро будут у наших дверей.

— Я уничтожу их, — прорычал я, получив небольшую гордую улыбку от бабушки. — Они нас не возьмут. А если только посмеют попытаться, то я убью каждого собственными руками.

— Они попытаются, Артур. Боюсь, сейчас мы свернули на очень опасную тропу. Самая большая, самая могущественная фирма во всем Лондоне только что была уничтожена.

— Нет, это не так, — перебил я с твердой уверенностью. — Они понятия не имеют, что, черт возьми, только что начали. Они открыли врата ада, и теперь чертов дьявол и его демоны готовы к нападению.

— Арти? — крикнул Чарли из коридора. — Все солдаты здесь. Мы готовы.

Бабушка поцеловала меня в лоб, а когда отстранилась, на ее щеке была кровь. Она снова молча наблюдала за моим отцом. Я пошел по коридору. Моя семья ждала. И мужчины, и женщины. Я щелкнул пальцами, и мы все вышли из дома. На нашей одежде и коже все еще была кровь.

И мы собирались добавить еще.

Когда наша колонна машин и фургонов выехала из церкви и направилась к докам и зданию, в котором находились русские, я почувствовал, как желание убивать овладело мной.

И я позволил этому ощущению поглотить меня целиком.

Когда машины остановились, мои братья и сестры посмотрели на меня. Мы все были в фургоне, на деревянном полу которого еще оставалась кровь наших отцов. У меня был только один приказ для них:

— Никого не оставлять в живых.

Я выскочил из фургона и увидел солдат Адли, ожидающих приказа. Все одеты в костюмы и с полуавтоматами и ножами в руках.

***

Выйдя из здания, я задыхался и чувствовал на зубах кровь врагов. Солнце начало подниматься над Лондоном. Я достал сигарету, вымазанную в крови, и прикурил. Сделав длинную затяжку, повернулся к солдатам и моей семье, которые были вымотаны, но гудели, словно электрические провода, от желания убивать. Я посмотрел на своих сестер: первые убийства придали смысл их обычной скучной жизни. Больше никакого укрытия. Теперь они тоже участвуют в этом дерьме.

— Это еще не конец. Это еще далеко не конец. — Я расхаживал перед ними из стороны в сторону. — Они придут за нашими портами. Они придут за нашими договорами. Они придут на нашу территорию. — Я остановился и указал на каждого члена моей семьи. — Они придут за нами.

Я холодно улыбнулся, зная, что мои зубы испачканы кровью русских ублюдков, и рявкнул:

— Пусть, черт возьми, приходят. — Я закрыл глаза и сделал еще одну затяжку, а затем с ухмылкой на лице сказал: — Посмотрим, кто умрет первым.

Где-то вдали завыли полицейские сирены.

— Уходим, — сказал я и пошел к фургону. Моя семья последовала за мной. Всю обратную дорогу мы молчали, воздух был пропитан запахом пороха и свежей крови.

Когда мы остановились у церкви, я вошел внутрь и направился прямо в комнату отца. Войдя, остановился как вкопанный. Он лежал на своей кровати, окруженный со всех сторон аппаратами, из него торчали трубки и провода. Он был накрыт белой простыней и уже выглядел мертвым.

— Кома, — сказала бабушка у меня за спиной. Я уставился на безжизненное лицо отца. Он был очень бледный и уже одной ногой стоял в могиле. Бабушка стояла рядом с отцом и убирала волосы с его лица, как это делала моя мама со мной. — Доктор не думает, что он когда-нибудь придет в себя. Он спас его. Но, похоже, мозг не функционирует. Его тело может быть живым, но душа уже под землей.

Я позволил этим словам окутать меня, но только не поразить. Я не дам им причинить мне чертову боль. Ничто больше не причинит мне боли. Я этого не допущу.

— Дело сделано? — спросила бабушка. Я кивнул. Она провела холодным полотенцем по папиному лбу. — Это была только первая битва в тяжелой войне, которая только предстоит, Арти, — сказала она, и я знал, что это правда. Теперь весь Лондон и все за его пределами будут пытаться занять место моего отца в преступном мире.

Я не позволю этому случиться. В замке появился новый король.

Я стоял под душем, не обращая внимания на кровь, стекающую с моей кожи. Когда вышел, моя чертова кожа зудела, и мне было прекрасно известно, что не смогу заснуть. Одевшись, я схватил телефон и бумажник. Проходя мимо гостиной, увидел там своих братьев и сестер.

— Куда это ты собрался? — спросил Эрик.

— Прогуляться, — сказал я. Их глаза уставились на меня.

Прежде, чем я смог пойти дальше, Чарли сказал:

— Она не сможет смириться с тем, что произойдет. — Я остановился как вкопанный. Мои мышцы напряглись, а гнев настолько поглотил меня, что мне казалось, будто я вот-вот превращусь в пепел. Я развернулся к кузену. Он курил трубку, но не сводил с меня глаз. — Она не из этого мира. То, что нужно будет сделать, чтобы сохранить нашу фирму... она не сможет, Арти.

Я подумал о зелено-карих глазах, каштановых волосах и киске, которую я трахал и вылизывал пять чертовых лет. Чертова сучка, которая как наркотик, снова и снова притягивала меня.

— Я ухожу, — сказал я, своим убийственным взглядом приказывая Чарли заткнуться. Она была моим гребаным героином. Я не собирался ее бросать.

— Она пострадает, — сказал Чарли, и на этот раз я повернулся к нему. Чарли не дрогнул, когда я встретился с ним нос к носу, готовый оторвать ему гребаную голову, если он заговорит еще раз. Я чувствовал, что мои братья и сестры наблюдают за нами, но Чарли говорил достаточно тихо, чтобы только я мог услышать его следующие слова.

— Я знаю, что она тебе нравится, Арти. Чертовски нравится. Мы все знаем, что это больше, чем трах, несмотря на то, что ты доказываешь обратное. Мы не дураки. — Его рука опустилась мне на плечо. — Но теперь ты босс Адли. Больше не наследник. Это не только ответственность. Это еще и огромная мишень на твоей голове. — Чарли отступил назад и поднял свой стакан с виски. — Король умер. Да здравствует новый король!

Несмотря на желание вырвать его гребаный язык, я знал, что мой кузен не был идиотом. Я видел боль в его глазах, когда он произносил эти слова. Мой отец не был мертв, но даже если бы он когда-нибудь очнулся, он больше не был бы в состоянии возглавить эту фирму.

Теперь все зависит от меня.

Все зависит только от меня.

Мои братья и сестры подняли свои бокалы в воздух, эхом повторяя «Да здравствует король!» и сделали большие глотки. Вера грустно улыбнулась мне. Я должен был уйти. Я не мог, черт возьми, находиться здесь сейчас, когда призраки моих дядей совсем недавно появились в стенах, а мой отец теперь лежит в своей постели, как овощ.

— Мне нужно кое-что сделать. — Уходя, я взял с барной стойки неоткрытую бутылку виски. Сев на заднее сиденье машины, тут же получил подтверждение, что мои люди зачистили оба места разборок. У копов ничего на нас нет. Потом я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, попивая виски, пока меня везли в единственное место, от которого я, черт возьми, никогда не мог оторваться. В течение пяти гребаных лет.

В Оксфорд.

К ней.

К той, что заставляла меня возвращаться снова и снова.

Глава 5

ЧЕСКА

Я открыла жалюзи, позволив утреннему солнцу залить светом мою квартиру. Как только первые лучи пробились через стекло, перевела взгляд на огромный бриллиант... бриллиант, который блестел теперь на безымянном пальце моей левой руки.

Мой желудок сжался при одной мысли о том, что произошло два дня назад. Хьюго стоял на коленях в оранжерее дома моего отца в Челси. Мои и его друзья собрались вокруг нас с широкими улыбками и полными бокалами шампанского. Поздравления, объятия и поцелуи... Но в моей голове было только одно-единственное лицо в ту минуту, когда «да» сорвалось с моих губ.

Голубые глаза за толстыми стеклами очков. Лицо, которое никогда не будет моим.

Мне стало больно дышать, когда я подумала о том, что буду женой Хьюго. О том, что навсегда буду связана с этой жизнью. О том, что придется отказаться от того, что я действительно любила. Нет, не что. А кого.

Я села на край кровати и посмотрела на часы. Мне нужно собираться в университет. Сейчас я готовилась к получению степени магистра. Оксфорд был моим бесценным местом уединения вдали от отца и Хьюго. От жизни, которая медленно душила меня день за днем. Я выбрала магистратуру, чтобы остаться здесь подольше, избегая жизни, которая меня ожидала.

И самой главной причиной было то, что в Оксфорде мы могли тайно встретиться, вдали от любопытных глаз. Когда несколько часов в неделю он был в моих объятиях и в моей постели. Когда я могла притворяться, что он мой. Когда мы могли притворяться, что наши совершенно разные миры не разделяют нас.

Это кольцо изменило все.

Я должна сказать Артуру, но не знаю, как это сделать. Не могу даже представить, как мне с ним попрощаться навсегда. Но единственное, в чем я была почти уверена, так это в том, что это прощание сломает меня.

Я заставила себя встать и принять душ. Но только успела натянуть джинсы и свитер, как в дверь позвонили. Нахмурившись, и гадая, кто мог позвонить в такой ранний час, я посмотрела в камеру наблюдения, и мое сердце дрогнуло.

Артур стоял, прислонившись к стене. На нем был кремовый джемпер «Аран» и черные брюки, а в руке он сжимал почти пустую бутылку виски. Открыв ему дверь, я вышла на лестничную площадку, чтобы подождать, пока он поднимется. Я слышала его медленные, тяжелые шаги по мраморным ступеням, которые вели в мою квартиру на верхнем этаже. Он никогда не пользовался лифтом, всегда поднимался пешком через пять лестничных пролетов.

Как только я увидела его темные волосы, легкие сжались. Он был прекрасен, как всегда. Смертельно опасная красота, которая крала каждую частичку моего рассудка, стоило мне только взглянуть на него.

Но волна желания быстро сменилась беспокойством, когда он поднял на меня свои сапфировые глаза, в которых отражалось полное опустошение.

— Артур, — сказала я, когда он покачнулся на верхней ступеньке и сделал еще один глоток виски. Он быстро выпрямился, затем подошел ко мне, вытаскивая сигарету из кармана. Взяв ее в рот, подошел ближе и толкнул меня обратно в квартиру. Захлопнув за нами дверь, прижал меня к стене. Потом достал еще одну сигарету и сунул ее мне в рот. Мы находились так близко друг к другу, что достаточно было одного движения зажигалки, чтобы одновременно прикурить обе сигареты. Артур глубоко затянулся, и я сделала то же самое. Выдохнув дым, я провела рукой по его джемперу. Он никогда так не одевался, так небрежно. Всегда носил костюмы с жилетами и носовыми платками в нагрудном кармане, часы и дорогую обувь.

Посмотрев в его глаза, я заметила, что они были красными, а под ними залегли глубокие темные круги.

— Артур, что случилось? — спросила я. Его ноздри раздулись. Я чувствовала запах виски в его дыхании и его одеколона. Это было единственное, что принесло мне хоть какое-то утешение.

Что-то было не так. Что-то было совсем, совсем не так.

— Артур... — я не успела закончить фразу, когда он прижался своими губами к моим. Я застонала, когда его рука скользнула мне в волосы, и Артур прижал меня еще сильнее к стене. Я едва могла дышать. Всем своим весом он давил на меня, не оставляя возможности двигаться.

Моя сигарета упала на пол, и я почувствовала запах табака, горящего на деревянных половицах. Артур, наверное, тоже уронил свою, потому что другой рукой он взял меня за подбородок, удерживая в таком положении. Он целовал меня. Пожирал мой рот, превращая в слабую дрожащую кашицу.

Он развернулся и швырнул меня на кровать. Я глубоко вдохнула, пытаясь отдышаться. Артур смотрел на меня сверху вниз, щетина покрывала его щеки. Расширенные зрачки почти стерли синеву глаз. Я видела смертельное обещание в его взгляде. Обещание, что он снова меня погубит. Это происходило всякий раз, но иногда ситуация становилась еще более напряженной. Более агрессивной. Больше подходящей для того, чем он зарабатывает на жизнь. Я знала, что это дьявольская сторона Артура. Сторона с почти полным отсутствием морали, бесконечной тьмой в его душе и абсолютно нулевым контролем, когда дело доходило до того, чтобы взять то, что он хотел. И прямо сейчас это была я.

Он обошел кровать, чтобы закрыть жалюзи. Чтобы скрыть то, что мы здесь делали, от всего мира. Сквозь тонкую ткань жалюзи пробивалось достаточно света, чтобы я могла видеть каждое движение этого тела, которое так хорошо знала.

Артур снял джемпер и брюки и забрался на кровать. Он уже поглаживал твердую длину своего члена — на нем не было нижнего белья. Я легла на спину, а Артур лег сверху. Мое сердце едва не выскочило, когда он поднял руку к моему лицу и нежно провел пальцами по щеке. Комок застрял у меня в горле, когда я посмотрела в его глаза. Могу поклясться, что видела, как они мерцают.

Артур никогда не делал ничего нежного. Он не был ласковым и любящим. Я была безумно влюблена в него много лет. И понятия не имела, чувствовал ли он то же самое. Он никогда не открывался мне. Ни разу не позволил себе сорваться в моем присутствии, сколько бы раз мы ни были вместе. Но сегодня в нем было что-то другое. Мне было страшно. Что бы ни случилось, в этом точно не было ничего хорошего.

— Артур, — прошептала я, взяв его руку и поднеся к своим губам. Я поцеловала его ладонь, но в ответ услышала быстрый прерывистый выдох.

Артур отдернул руку и схватился за край моего свитера. Он стянул его с меня через голову, затем снял мои джинсы и швырнул их на пол. Лифчик и трусики полетели туда же. Я лежала голая на кровати, Артур поглаживал свой член все быстрее и быстрее. Все его отчаяние было видно по стиснутым челюстям.

— Соси его, — сказал он, и его сильный акцент Ист-Энда заставил мое тело отреагировать. Я встала на колени и обвела языком головку. Артур напрягся, когда мой рот коснулся его плоти. Подняв глаза, увидела, что его взгляд прикован ко мне. Я обхватила губами его кончик, а затем взяла в рот полностью. Голова Артура откинулась назад, и он запустил руку мне в волосы. Он крепко потянул за пряди, и мое тело начало таять от приятной боли, как это всегда бывает рядом с ним.

Он давал мне то, о чем я никогда даже не подозревала. И я, кажется, делала с ним то же самое. Артур направлял мою голову вверх и вниз, и я заглатывала его так глубоко, как только могла. Я обхватила его яички ладонями, он зарычал и сильнее вонзился мне в рот. Теперь я уже знала, что ему нравится. И он точно знал, что нравится мне. Все это было гребаным танцем необходимости, боли и желания. И только мы двое знали эту хореографию.

Артур резко оторвал мою голову от своего члена и толкнул меня на спину. С глухим стуком я ударилась о матрас, и он закинул мои ноги на свои широкие плечи. Я нахмурилась, увидев повязку у него на руке. Но у меня не было времени подумать об этом. Артур провел языком по моей киске, заставляя меня выгнуть спину и растерять все свои мысли.

Он сосал мой клитор до тех пор, пока звезды не поплыли у меня перед глазами. Он делал все так жестко и быстро, не давая мне ни секунды передышки, заставляя меня кончить. Я закричала в экстазе, и прежде чем успела прийти в себя, он перевернул меня на колени и положил руки на спинку кровати.

Пока я все еще чувствовала пульсацию оргазма, Артур вошел в меня. Он входил в меня сильнее и быстрее, чем когда-либо прежде. Я задыхалась от его жесткости, от сводящего с ума темпа и, наконец, ощущения, как он напрягается внутри меня. Как будто он выбивал демонов из своей души. Но потом его голова упала мне на плечо, и он нежно поцеловал меня. По моей коже побежали мурашки. Поцелуй был таким контрастом с яростными толчками его бедер. Потом его пальцы сжали мои. Я не могла отвести взгляд от наших соединенных рук, когда он переплел свои пальцы с моими на изголовье кровати.

Он держал меня за руки.

Он трахал меня, как шлюху, а потом нежно касался и целовал. Не знаю почему, но на глаза навернулись слезы. Артур никогда не держал меня за руки. Он редко проявлял нежность. Я всегда принимала его таким, какой он есть. Но мечтала о том моменте, когда он покажет, что заботится обо мне. Что я для него больше, чем какая-то цыпочка, от которой он получает удовольствие, трахая раз в неделю.

Я не могла подавить нарастающий во мне оргазм. Мне хотелось насладиться этим моментом, понежиться в нем еще немного. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Но это должно было закончиться. Я выхожу замуж. Это действительно конец.

Артур поцеловал меня в шею и снова вошел в меня. Я ощущала его всем телом и кончила, дрожа и выкрикивая его имя. Затем Артур замер, и я почувствовала, как его жар затопил меня. Мои руки и ноги онемели, я едва могла дышать. Артур снова уткнулся лбом мне в плечо. Только на этот раз я почувствовала, как он дрожит. Сначала я подумала, что это от напряжения, но потом ощутила, как по спине потекли слезы. У меня сжалось сердце.

Он плакал.

Я отвела наши все еще соединенные руки от изголовья кровати и повернула голову. Артур откинулся назад, и я увидела следы слез на его щеках.

— Артур, — прошептала я, слыша, как дрожит мой собственный голос.

Я опустилась на кровать, увлекая за собой Артура. Он позволил мне прижать его к себе и обнять. Когда он положил голову мне на живот, меня обдало жаром. Он никогда раньше не позволял мне держать его так. Никогда не позволял мне ласкать его и заботиться. И он никогда не делал того же со мной.

— Все хорошо, — успокаивала я, чувствуя, как плечи Артура трясутся, а его безжалостные слезы стекают по моему животу. Он обнимал меня так крепко, словно я могла исчезнуть, если бы он чуть ослабил хватку. Комок застрял у меня в горле, и я поняла, что не хочу слышать, что с ним случилось. Потому что, что бы это ни было, оно ранило его. Артур, который всегда был самым несокрушимым и грозным человеком, из всех, кого я когда-либо встречала, был раздавлен. Я провела руками по его волосам, пытаясь заставить его чувствовать себя в безопасности, чувствовать себя желанным, чувствовать себя любимым.

Я не знала, сколько мы так пролежали. Но плечи Артура перестали дрожать, и его слезы на моем животе почти высохли. Он не спал. Я знала это, потому что он лениво рисовал круги на моем животе. И он все еще не отстранился. Это действовало на меня сильнее, чем я готова была признать.

— Они ушли, — наконец прохрипел он, и его усталый голос прозвучал в тишине комнаты, как битое стекло. Я напряглась. — Отец в коме, но они думают, что он вряд ли когда-нибудь очнется.

Мои глаза расширились в темноте, затем я медленно вдохнула, пытаясь привести в порядок свои рассеянные мысли.

— Кто ушли, малыш? — осторожно спросила я, стараясь говорить тихо и мягко. Я никогда раньше не называла так Артура. Но ничего не могла с собой поделать, когда так бережно держала его в своих объятиях.

— Все они, — сказал он, его палец переместился к моей груди. — Мои дяди, мой отец… все боссы нашей фирмы. — Мой желудок сжался, когда я осознала серьезность этих слов. Его отец и его люди пользовались дурной славой. Известные гангстеры, самые страшные люди в Лондоне, в Англии и, черт возьми, в большей части Европы.

— Куда ушли? — спросила я. Это глупо, но мне нужно было услышать истинные слова из его уст.

— Они мертвы. — Артур обнял меня за талию, словно это признание могло лишить его сил. Я зажмурилась, сочувствуя боли, которую он испытывал. И тут меня осенило. Артур — сын Алфи Адли. Это означало, что Артур — наследник, а значит…

Он склонился надо мной, его живот прижался к моему. Положил руку мне на щеку, и я инстинктивно прижалась к ней. Поцеловав его запястье, я услышала его почти беззвучный вдох от моего прикосновения. Взгляд Артура прошелся по каждой части моего лица, как будто он видел его в последний раз. Я все еще чувствовала запах виски, исходящий от него, и знала, что единственная причина, по которой он когда-либо позволял себе проливать слезы и прикасаться ко мне так нежно, с любовью, заключалась в том, что он был пьян.

— Теперь пришло мое время править адом. — Его слова резали меня, словно нож. — Пришло мое время принять тьму, принцесса.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе. Движение, которое я всегда любила больше всего. Он сделал это на яхте в Марбелье много лет назад, когда мы впервые были вместе. Даже сейчас это заставляло меня страстно желать его, полностью поддаваться его контролю.

— Артур, не надо, — взмолилась я, не желая, чтобы он так говорил. Это было слишком страшно, слишком грустно, слишком похоже на конец всего.

Он улыбнулся мне, и у меня чуть не остановилось сердце.

— Моя душа больше мне не принадлежит, — сказал он, наклоняясь и целуя мою грудь. — Она принадлежит сатане. А завтра я стану дьяволом на земле.

— Артур…

— Ты была хорошей девочкой, принцесса, — сказал он, перебивая меня. — Ты была единственным хорошим, что у меня было.

— Но теперь это в прошлом, — закончила я за него, понимая, что он имеет в виду. Я прижалась к его губам и поцеловала его так мягко и нежно, как мечтала сделать много лет. И если все действительно так, то мне больше нечего терять. Артур поцеловал меня в ответ, и я прокрутила в голове его слова: «я стану дьяволом на земле».

Я не верила, что он вообще может быть дьяволом.

Я не наивная и прекрасно знала, что в нем таится тьма, которую я даже представить не могу. Это, честно говоря, пугало. Но до сих пор это была всего лишь часть мальчика, которым я одержима с тринадцати лет. Часть, которую я не знала, кроме как в спальне. То, как он трахался, было настолько порочно... То, как он целовал меня, было настолько дико… Все это доказывало, что он сделан из чего угодно, только не из добра и света. Но он все еще был моим. Это был мой Артур, которого я любила и никогда не хотела потерять.

Я не знала, как выглядит другой Артур Адли. Глава преступного синдиката Адли. Я не знала его в этой роли. И по его тону я поняла, что никогда не узнаю.

Поэтому я целовала его до тех пор, пока мои губы не распухли, и он не заснул в моих объятиях. Я смотрела на него сверху вниз и гадала, какая жизнь ждет его впереди. Когда я гладила его волосы, обручальное кольцо в четыре карата, которое Хьюго подарил мне менее сорока восьми часов назад, смотрело на меня в ответ. В этот момент оно казалось более угрожающим, чем когда-либо мог быть Артур.

Я не хотела этого. Не хотела быть женой Хьюго. Но я не знала, как быть кем-то другим, кроме как Ческой Харлоу-Райт, дочерью династии Харлоу, которая вскоре станет супругой Хьюго и светской львицей Челси.

Я закрыла глаза и попыталась не думать об этом. Я знала, что время с Артуром на исходе, и старалась как можно дольше оставаться здесь и сейчас. Держаться за этот миг как можно дольше.

Его тело было таким теплым, тяжесть его веса успокаивала меня. Я все еще чувствовала его отголоски внутри себя, его язык и руки, которые отпечатались на моей коже.

И я молилась, чтобы эти ощущения никогда не исчезли.

***

Прохладный ветерок коснулся моей кожи. Я моргнула, и комната медленно сфокусировалась. Горела настольная лампа, и события дня медленно просачивались в мой мозг.

Артур… Артур!

Я попыталась сесть и увидела обнаженную спину Артура. Он сидел на краю кровати, выпрямив спину. Я взглянула на часы: девять вечера. Мы заснули и проспали весь день.

Вспомнив, как расстроился Артур, я протянула руку и провела пальцами по его спине. Он напрягся, и я отдернула руку. Я почувствовала нечто большее, чем холодный ветер, обдувающий меня. Артур поднялся на ноги и начал одеваться. А я сидела, завернувшись в одеяло.

— Артур, — прошептала я, и мои тихие слова разорвали тишину.

Артур вытер очки о джемпер, снова надел их и медленно повернулся. Я тут же пожалела об этом. Исчезли те нежные глаза, которые смотрели на меня, доверяя мне свое утешение. На их месте были леденящие душу обсидиановые камни. Холод и темнота были всем, что скрывалось в глубинах этого взгляда.

«А завтра я стану дьяволом на земле». Эти слова крутились у меня в голове. Он больше не был пьян, и теперь эта фраза, казалось, звучала правдиво. Я знала каждый дюйм лица этого человека. Запомнила каждую родинку и шрам на его коже. Знала его глаза — взгляд, задумчивый и теплый, насмешливый и обиженный. Но этот уверенный, жестокий взгляд не был тем, что я когда-либо видела раньше.

— Артур, — сказала я, борясь с комком в горле. — Ты расстроен. Пожалуйста, я могу помочь…

— Я больше не твоя проблема, принцесса. — Он мрачно ухмыльнулся. Я жила ради его улыбок. Но эта ухмылка была такой, которую я предпочла бы никогда не видеть. Пренебрежительная. Высокомерная. Заставляющая меня чувствовать себя дешевкой.

Артур наклонился к кровати, и мне стало интересно, что он собирается делать. Наконец он взял мою левую руку и надменно кивнул подбородком в сторону бриллианта.

— Вижу, это, наконец, случилось.

Он отбросил мою руку, и она с глухим стуком упала на матрас. Схватив бумажник и телефон, направился к двери. На глаза навернулись слезы, но я не позволила им пролиться.

— Поздравляю, принцесса, — сказал он, и я встретилась с ним взглядом. — Похоже, рыцарь на белом коне все-таки добрался до тебя. Развлекайся в своей гребаной башне из слоновой кости.

Он открыл дверь, и я потянулась к его руке. Я сжала его пальцы, молясь, чтобы он сделал то же самое в ответ. Артур остановился как вкопанный, но, не глядя в мою сторону, отбросил мою руку и ушел.

И теперь я поняла. Я поняла, что это последний раз, когда я вижу его. Артур, которого я знала, умер, и на его месте появился тот холодный дьявол, которым, как он предупреждал, станет.

Мальчик, которого я любила, продал свою душу злу. И даже когда подошла к окну и смотрела, как водитель увозит его, я чувствовала, что мое сердце было в той машине вместе с ним. Возможно, он и не хотел этого. Возможно, ему была ненавистна сама мысль об этом. Но оно все равно принадлежало ему. Даже если я никогда не увижу его снова, мое сердце принадлежит ему.

Я верила, что так было с самого рождения и так будет всегда.

Глава 6

ЧЕСКА

13 месяцев спустя

Хьюго поцеловал меня в щеку и сел напротив. Он мимолетно улыбнулся мне, прежде чем посмотреть на экран своего мобильного.

— Какие-то проблемы? — спросила я, когда официантка принесла мне джин-тоник.

— Нет, просто работа, — сказал он, пока я внимательно наблюдала, как официантка ставила перед ним его индийский эль. В последнее время он вел себя странно, и я не знала почему. Мы должны пожениться меньше чем через месяц. Мой желудок скрутило от этого факта. Это действительно скоро случится. Я на самом деле выхожу замуж за Хьюго. Это всегда было очевидно, но, несмотря ни на что, сейчас это все еще казалось не реальным.

— Здравствуйте, дети. — Папа сел между мной и Хьюго. — Как ты, Чес? — спросил он меня в своей обычной сдержанной манере. Я любила своего отца. Это правда. Но ни для кого не было секретом, что он никогда не был таким любящим отцом, как большинство людей. Моя мама была любящей матерью. А отец всегда был бизнесменом до мозга костей. Семья всегда была для него на втором месте. Я знала, что он любит меня. Но его мир точно никогда не вращался вокруг моей персоны.

— Ты готова к свадьбе? — спросил папа. Официантка поставила перед ним сэндвич и латте.

— Заберу платье на следующей неделе. Все остальное готово. — Я отхлебнула суп. — Мой девичник в эти выходные. Арабелла и Фрейя все спланировали. И я понятия не имею, что мы будем делать.

— Звучит неплохо, — пренебрежительно сказал отец и похлопал меня по руке. Он отвернулся к Хьюго. — Я только что говорил по телефону… — мой разум моментально отключился, как только папа заговорил с Хьюго о работе. Я поймала себя на том, что просто наблюдаю за другими людьми в кафе. Мой отец ясно дал понять, что, несмотря на степень магистра бизнеса в Оксфорде и желание присоединиться к империи печенья Харлоу, мне там не место.

Я подавила свой растущий гнев и снова сосредоточилась на обедающих парах и семьях, улыбающихся и счастливых. На мгновение мне стало интересно, каково это — быть ими. Радоваться встречам с родителями или братьями и сестрами. У нас были деньги, и я никогда ни в чем не нуждалась. Но все богатства мира не могли компенсировать эмоциональную бедность, сопровождающуюся отсутствием семейной привязанности.

Играя лаймом в стакане, я вдруг заметила темноволосого мужчину. Он был одет в безупречный костюм и носил очки в черной оправе. Мое колотящееся сердце едва не выпрыгивало из груди. Я сосредоточилась сильнее, пытаясь разглядеть его, но поняла, что это был не он. Глубоко вздохнув, заставила себя успокоиться. Мужчина сел рядом с женщиной в длинном красном платье, поцеловал ее в щеку и взял за руку.

Я редко позволяла себе такую роскошь, как думать об Артуре. С тех пор, как он ушел из моей жизни тринадцать месяцев назад, я ни разу его не видела. Не получила ни одного сообщения. Но это не означало, что я не слышала о нем. Теперь все в Лондоне и за его пределами знали об Артуре. За тринадцать месяцев, прошедших с тех пор, как возглавил фирму Адли, он вызвал то, что можно было назвать только хаосом в преступном мире.

Убийца. Зверь из Бетнал-Грин. Сам дьявол. Или, как его чаще всего называли, Темный Лорд Лондона — какой-то броский заголовок, которым его заклеймила одна из дешевых бульварных газет.

Он прочно засел в моей голове.

Я все еще помнила холодные, лишенные эмоций глаза, которые прощались со мной в Оксфорде год назад. Как за те часы, что он спал в моих объятиях, он превратился из человека с темной душой в то, что, по слухам, было воплощением зла. Он проснулся в моей квартире в Оксфорде хладнокровным гангстером, каким он теперь был известен. Он держал весь город в железном кулаке. Он оставлял за собой след из страданий и трупов. Но полиция никогда не могла его поймать. Артур был неприкасаем. Его боялись.

И, несмотря на все это, глупая, я все еще была безумно влюблена в него.

— Ческа! — я покачала головой, когда меня вывел из задумчивости знакомый голос, смеющийся над моим оцепенением. Я оторвалась от мужчины в костюме и подняла глаза, чтобы увидеть Олли Лоусона, стоящего у нашего столика, одетого в светло-серый костюм. Он улыбался той же широкой улыбкой, какой всегда улыбался мне. — Ты в порядке, милая? Ты будто только что была не в себе.

— Извини, — рассмеялась я и встала, чтобы поцеловать его в щеку. — Как ты? Я давно тебя не видела. С тех пор, как несколько месяцев назад у Фрейи был званый ужин.

Он нежно сжал мои руки.

— Я в порядке. А ты как? — спросил он, и я снова села. Олли всегда был чересчур ласков со мной. Но он был милым и безобидным. Тот странный акт агрессии, который он совершил в Марбелье много лет назад, остался теперь далеким воспоминанием.

— Хорошо, спасибо, — я махнула рукой в сторону отца и Хьюго. — Просто пришла за компанию пообедать.

Хьюго странно ерзал на стуле, бросая раздраженные взгляды на Олли. Отец улыбнулся ему, но я заметила в его взгляде странное опасение. Хьюго и Олли друг друга не любили. И так было всегда. Олли теперь тоже занимался бизнесом вместе с отцом. Импортом и экспортом.

Судя по тому, что я узнала от людей из наших кругов общения, направление, которым руководил Олли, работало невероятно хорошо, даже лучше, чем при его отце. Он одевался со вкусом, и у него была абсолютно новая квартира в самых дорогих апартаментах Найтсбриджа. Может быть, моему отцу он не нравился потому, что он не нравился Хьюго. Мой отец и жених были закадычными друзьями, так что это имело смысл. Или просто потому, что Олли был невероятно успешным. Ничто так не бесит богатых в наших кругах, как кто-то другой, более успешный.

— Я слышал, что через несколько недель ты выходишь замуж? — он кивнул на мое обручальное кольцо.

— Да.

— Что ж, поздравляю. — Олли махнул официантке. — Их обед за мой счет. И принесите бутылку вашего самого дорогого шампанского.

— Олли, не надо…

— Я настаиваю, — сказал он, наклоняясь и целуя тыльную сторону моей руки.

— Правда, не надо, — сказал Хьюго, улыбаясь, хотя по его стиснутым зубам я поняла, что его это нервирует.

— Я угощаю. Считай это ранним свадебным подарком, — сказал Олли.

— Тогда спасибо, — сказала я, пытаясь разрядить неловкое напряжение, окутывающее моего отца и жениха.

— Нет проблем. — Олли широко улыбнулся и подмигнул мне. — Я надеялся, что когда-нибудь смогу украсть твое сердце, но кое-кто добрался до тебя первым, — сказал он, указывая на Хьюго. — Шанс упущен. — Хьюго буквально впился в него взглядом. — Ну, что ж, — сказал Олли, оглядываясь через плечо и махнув рукой двум мужчинам, которые только что вошли в кафе. — Дела ждут. Приятного аппетита и еще раз поздравляю.

Он ушел, и я вздохнула с облегчением.

— Терпеть не могу этого парня, — сказал Хьюго, когда официантка принесла шампанское.

— Новенький богатей, — сказал отец. — Без какого-либо класса. — Я закатила глаза, глядя на них обоих, ведущих себя как напыщенные ублюдки, и снова подумала об Артуре. На этот раз у него было что-то общее с моим отцом и Хьюго. Кажется, он тоже ненавидел Олли. — Как бы то ни было, я говорил о контракте с китайцами, когда нас грубо прервали, — сказал отец Хьюго, возобновляя разговор.

Поэтому я просто продолжала молча обедать. Как от меня и ожидали.

***

— Слава Богу, у тебя нет для меня мигающего ожерелья в виде члена, — сказала я Арабелле, пока она сидела на огромной кровати в моем номере.

— Всему свое время, милая.

Она пошевелила бровями и рассмеялась, наливая мне еще один бокал шампанского. Фрейя и Арабелла привезли меня в шикарный спа-отель в Найтсбридже. Завтра к нам присоединятся еще друзья, чтобы провести вечер в городе.

— Мы можем расслабиться и напиться этой дряни сегодня вечером, а завтра пойти в «Спарроу Рум». Я заказала нам столик, все по полной программе.

Комната закружилась, когда она сказала, куда мы собираемся пойти завтра. Арабелла и Фрейя пристально смотрели на меня, явно ожидая моей реакции.

— «Спарроу Рум», — сказала я, и у меня внезапно пересохло в горле. Я допила содержимое бокала, а затем быстро наполнила снова. Арабелла рассмеялась над моим явно шокированным выражением лица.

— Видела бы ты свое лицо! — она толкнула Фрейю локтем. — Я знаю, что ты была одержима владельцем, но это было очень давно.

— К тому же, — невозмутимо добавила Фрейя, — кто не хочет повеселиться в клубе, принадлежащем самому опасному гангстеру в мире? — Она встала на кровать и театрально развела руками. — Знаменитому Темному Лорду Лондона!

Арабелла рассмеялась над Фреей и потянула ее сесть обратно. Но я не могла дышать. Я была почти уверена, что у меня сердечный приступ. Я не могла пойти в этот клуб. Была причина, по которой я никогда не была ни там, ни в трех других клубах, которыми он владел по всему Лондону.

Фирма Адли больше не ограничивалась делами в Восточном Лондоне. Они распространили свои владения. Словно раковая опухоль, как я однажды услышала слова отца. Теперь им принадлежал весь Лондон: Север, Юг, Восток и Запад. Их самый большой и успешный клуб находился здесь, в Найтсбридже. Меня бросало в дрожь каждый раз, когда я проезжала мимо «Спарроу Рум» в такси, задаваясь вопросом, был ли в это время там Артур. Я часто слышала, что он там. Тем больше у меня причин держаться подальше.

Я знала, что это был грандиозный клуб. Очень много наших знакомых было в восторге от него. Но о чем никто не знал и даже не подозревал, так это о моей пятилетней связи с Артуром.

— Мы уже подобрали тебе наряд на завтра, — Фрейя спрыгнула с кровати. — И на сегодняшний ужин. — Она взяла фиолетовое шелковое макси-платье от Фенди и пару туфель от Джимми Чу на низком каблуке. Затем подошла ко мне и прогнала с кровати. — Ужин через двадцать пять минут. Так что поторопись! — я схватила платье и туфли и пошла в ванную.

Как только я закрыла дверь, то сразу же прислонилась к ней, пытаясь унять панику. Я пойду на ужин сегодня вечером, а завтра откажусь. Скажу, что у меня пищевое отравление или что-то такое. Я не могу войти в этот клуб. Я не могу вынести встречи с Артуром после стольких лет. И уж конечно, я не могу смириться с его отказом. Потому что я знала, что столкнусь именно с этим. Он уже не был тем человеком, которого я когда-то знала, это было и так понятно. И я знала, что слышала только верхушку айсберга о том, что он и его фирма сделали с другими бандами и преступными синдикатами за последние тринадцать месяцев. Все хуже. Намного хуже.

— Тебе лучше поторопиться, дорогая! У нас пятнадцать минут! — крикнула Фрейя через дверь. Это заставило меня пошевелиться. Я нанесла легкий макияж, завязала волосы в низкий пучок и надела платье. Посмотрев на себя в зеркало, увидела, насколько моя кожа бледная. Я чертовски нервничала.

Я подошла к окну и приоткрыла его, вдыхая прохладный воздух. Я посмотрела вдоль улицы, прямо в направлении «Спарроу Рум». Он был недалеко отсюда. Можно дойти пешком. Если я сосредоточусь достаточно сильно, то смогу услышать звуки доносящейся оттуда музыки. Вообще-то он не особо заполнен до позднего вечера, но уже сейчас его двери открыты для тех, кто хотел начать пораньше.

— Ческа! — крикнула Арабелла.

— Иду! — я открыла дверь и вышла к своим подругам.

***

Пока мы ужинали, я все время старалась сосредоточиться и наслаждаться всеми усилиями, которые мои лучшие подруги приложили к организации сегодняшнего вечера. Я любила их. Они действительно похожи на моих сестер. Но я не заслуживаю их. Ведь это я долгое время скрывала от них огромную часть своей жизни.

К тому времени, как мы вернулись в номер за напитками, Фрейя и Арабелла были безнадежно пьяны. Я была слегка навеселе, но держала себя в руках, опасаясь, что скажу что-нибудь об Артуре, если алкоголь овладеет моим языком.

Я бросила сумку на стол, когда услышала звук входящего сообщения. Смеясь над тем, как Фрейя пытается кувыркнуться на кровать в своем костюме от Гуччи, я разблокировала экран и попыталась разобрать, что там. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять. Это было видео, без звука. Мои руки начали дрожать, когда камера развернулась.

— Нет, — всхлипнула я, когда в поле зрения появились отец и Хьюго. Они были избиты и все в крови. У отца открытым оставался только один глаз. Фрейя и Арабелла подбежали ко мне. Увидев то, что вижу я, Фрейя прикрыла рот рукой. Арабелла схватила меня за руку.

И мы смотрели.

Мы смотрели, как избивают моего отца и Хьюго. Затем вперед вышел человек в черной одежде и балаклаве, держа в руках пистолет. Отец пытался вырваться, но мужчина приставил дуло к его голове.

И нажал на курок.

Я закричала, когда голова моего отца дернулась вперед и жизнь покинула его тело. Хьюго тоже сопротивлялся, с ужасом глядя на моего отца. Он повернулся лицом к нападавшему. Он отчаянно говорил с ним, умоляя о чем-то. «Просил пощады», — подумала я. Но убийца просто приставил пистолет к его голове и выстрелил, убив и его.

Ноги подкосились, и я рухнула на пол. Фрейя и Арабелла последовали за мной, обе обняли меня.

— Папа… Хьюго… — воскликнула я, снова и снова прокручивая видео в голове.

— Полиция. — Фрейя поднялась на ноги. — Нам нужно позвонить в полицию. — Она как раз подошла к телефону, когда дверь в нашу спальню распахнулась, и в комнату вошли трое мужчин. Я чуть не закричала, когда увидела, что они одеты в ту же черную одежду и балаклавы, что и мужчины на видео. И они двигались быстрее, чем я могла осознать происходящее.

Один схватил Фрейю и закрыл ей рот, чтобы она не кричала. Другой взял Арабеллу за волосы и потащил по ковру к Фрейе. Он вытащил из кармана скотч, связал ей руки и заклеил рот. С Фрейей сделал то же самое. Потом один из них подошел ко мне. Я попыталась встать и сбежать, но он схватил меня за талию и ударил по лицу. Я почувствовала вкус крови, и как она стекает с моей губы вниз по шее.

— Сука, — прорычал он и пнул меня по ногам. Я рухнула на покрытый ковром пол, и мои руки и рот тоже заклеили.

Они поставили нас на колени в ряд около кровати, а затем один из них вытащил камеру. Слезы текли по щекам Фрейи и Арабеллы. Я не доставлю этим людям удовольствия увидеть, как я сломаюсь. Мне нужно было сохранять самообладание. Я почти уверена, что была в шоке после того, как увидела, что моего отца и Хьюго убили так жестоко. И вот теперь они были здесь.

Пришли за мной.

— Сучка Харлоу. — Мужчина поднес камеру ближе к моему лицу. — Твой папочка и жених разозлили очень плохих людей. — Я увидела, как сдвинулась его балаклава, и поняла, что он улыбается. — Они задолжали кое-какие деньги очень влиятельным людям. — Он опустился передо мной на колени. — И они решили, что слишком хороши, чтобы платить по счетам. — Он кивнул одному из мужчин, стоявшему рядом с Фрейей. — И теперь мы возвращаем долг.

В мгновение ока мужчина нанес удар и перерезал ножом горло Фрейи. Я закричала, но клейкая лента заглушала мой крик. Глаза Фрейи расширились, и она посмотрела мне прямо в глаза, когда рана открылась, и кровь ручьями потекла по ее шее.

Я кричала. Кричала и кричала, когда она упала на пол. Ее тело содрогалась, пока она боролась за жизнь. Ее взгляд не отрывался от меня, пока жизнь не покинула ее... пока ее тело не перестало двигаться, не перестало бороться... не перестало жить.

Мужчины засмеялись, и в моей груди зародилась чистая ярость. Арабелла прошептала что-то неразборчивое рядом со мной, и я посмотрела в ее испуганные темные глаза. Она крепко зажмурилась, и по ее щекам снова полились слезы. Снова открыв глаза, посмотрела на мужчину, который медленно приближался к ней. Она не сопротивлялась. Моя лучшая подруга с отчаянным спокойствием наблюдала, как тот, кто связал ее скотчем, опустился на колени, а затем вонзил длинный нож прямо ей в сердце.

Я отвернулась, когда Арабелла начала задыхаться, и на этот раз я почувствовала, как силы бороться с этим покидают меня. Я оглянулась на Арабеллу, лежавшую на полу с открытыми глазами. Она была мертва, а под ней собралась лужица крови.

Они собирались убить меня. Мой отец и Хьюго как-то облажались, и теперь мы все умрем из-за этого. Арабелла и Фрейя были не при чем. Я была Харлоу. Я была той, кто им нужен.

— Улыбнись, — сказал человек с камерой, поднося объектив к моему лицу. — Твои подруги мертвы. Отец и Хьюго мертвы. Остаешься только ты. — Я замерла, когда он вытащил нож из груди Арабеллы и вытер кровь моей подруги о верхнюю часть моей груди. Я ждала, что он ударит и меня, но вместо этого он поднял меня за руку. — Нет, ты не умрешь. У нас на тебя другие планы. Действительно хреновые для тебя. Смерть — слишком легкий выход.

Он поднял меня на ноги. Я была босиком и чувствовала кожей еще теплую кровь Арабеллы и Фрейи. Я боролась с тошнотой, пока меня тащили в коридор, и старалась не спускать глаз с моих подруг, молясь, чтобы они не умирали. Но я видела, как свет угасает в их глазах. Я искала кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, но вокруг было тихо. Мужчины оттащили меня от главной лестницы и лифтов к запасному выходу. Я споткнулась и попыталась вырваться. Они били в живот, в лицо, в голову. В глазах потемнело, и я почувствовала, как еще одна пощечина разорвала мою губу еще больше.

Мне показалось, что на какое-то время я отключилась. Когда пришла в себя, один из мужчин разговаривал по телефону. Я не слышала, что он говорил. Чувствовала только, как кружится голова и пронизывающую боль. И старалась сохранять самообладание, оставаться в сознании. Мне нужно было бежать. Мне нужно было уехать отсюда. Мне нужна была помощь. Я не могла позволить им забрать меня.

Но когда мы вышли из подъезда в переулок, меня тут же потащили к дверям ожидавшего фургона. Двое мужчин забрались внутрь. Один был позади меня. Я быстро взглянула на него: нож, которым он убил Арабеллу, был заткнут за пояс.

Как только он схватил меня за руку, чтобы втолкнуть внутрь, я прижалась к нему всем телом. Он рассмеялся, явно решив, что я снова споткнулась. Но, конечно, не подозревал, что я схватила нож и вонзила ему в живот. Он упал, и я побежала. Я бежала по переулку так быстро, как только могла.

Вдалеке виднелась главная дорога.

Мое сердце билось все быстрее и быстрее, когда я услышала шаги по булыжной мостовой. Кто-то преследовал меня. Но дорога была в поле моего зрения, это была моя цель. Мое спасение. Я потянула ленту вокруг запястий, пытаясь оторвать ее на бегу. Сорвав скотч с губ, я продолжала попытки освободить руки, дергая вверх и вниз. Я рискнула быстро оглянуться и увидела двух других мужчин, бегущих за мной по пятам.

Но до конца переулка оставалось всего несколько футов. Когда я вырвалась на ярко освещенную главную улицу, меня охватило облегчение. Но я не могла себе позволить расслабиться. Я побежала к стоянке такси у входа в спа. Люди смотрели на меня, когда я бежала мимо. Я не обращала на них внимания. Мне нужно было добраться до такси. Я знала только одного человека, который мог бы мне помочь. Единственный человек, которого я хотела видеть сейчас больше, чем Бога.

На стоянке никого не было, и я запрыгнула на заднее сиденье ближайшего такси.

— Поехали! — крикнула я таксисту. Его глаза в зеркале заднего вида расширились.

— Черт возьми, дорогая. Вы в порядке?

— Пожалуйста! — умоляла я, чувствуя, как затянувшийся шок начинает царапать мое горло, а паника вот-вот задушит меня. — Пожалуйста, просто поезжайте.

Я оглянулась и нигде не увидела преследовавших меня мужчин. Было бы слишком заметно, если бы они появились на публике в таком виде. Но это не означало, что они не следили за мной.

— Куда едем, милая? — спросил таксист, выезжая на дорогу.

— Эм… — у меня перехватило дыхание. — «Спарроу Рум». — Я знала, что это совсем рядом, вверх по дороге, но мне нужно было время, чтобы отдышаться. Пешком я бы до клуба не добралась. Мне было плохо, и сил совсем не оставалось.

— Они не пустят тебя в таком виде, милая. Он такой же шикарный, как Букингемский дворец.

— Я знаю, — пробормотала я и откинулась на кожаное сиденье, чувствуя, как раны начинают пульсировать и жечь. Все мое тело, казалось, пульсировало, и мне показалось, что я чувствую запах крови. Я выбросила из головы образы Фрейи и Арабеллы, папы и Хьюго, застреленных на стульях, к которым они были привязаны. Мне просто нужно добраться до Артура, и тогда я буду в безопасности. Он поможет мне. Даже если я ему больше не нужна, он спасет меня.

Я распустила волосы и изо всех сил попыталась спрятать лицо. Такси остановилось. Вход в «Спарроу Рум» был слева. Это было большое здание с огромными вышибалами, охраняющими вход. Мне просто нужно было попасть внутрь.

— Я не могу вам заплатить, — прошептала я таксисту, когда поймала его пристальный взгляд.

— За счет заведения, дорогая, — сказал он и разблокировал для меня двери. От неожиданной доброты я чуть не расплакалась, но сдержалась. Я просто должна была продержаться еще немного. — Они вас не пустят, — повторил таксист.

Я посмотрела, как вышибала снимает веревку, чтобы впустить людей внутрь, и поняла, что именно так я туда и попаду. Я могла бы быстро пробежать. И тогда мне останется только найти кабинет Артура. Я молилась, чтобы он был там.

Вышибала снова закрыл веревку, и я стала ждать. Я держала руку на ручке дверцы такси. Когда он двинулся, чтобы открыть ее снова, я распахнула дверь и побежала без остановки.

Я бежала так быстро, как только могла, прямо через вход. «Эй!» — услышала за спиной крик вышибалы, но продолжала бежать. Я не могла остановиться. Я пробежала мимо раздевалки и кассы, следуя за грохочущей танцевальной музыкой, пока не вбежала в главный зал клуба. Там было тесно, темно, и от стены до стены толпились танцующие. Я проскользнула в толпу, зная, что вышибалы будут искать меня по всему клубу.

Огляделась вокруг, пытаясь сориентироваться. Трехэтажный интерьер напоминал театр или оперу, но с танцорами и диджеем на главной сцене. В клетках двигались танцовщицы гоу-гоу, а бары кишели людьми, покупающими напитки. Но потом я увидела, как кто-то в костюме вошел в дверь рядом со сценой. Когда охранник открыл дверь, и свет упал на лицо человека в костюме, то сразу я узнала его. Чарли. Это был Чарли Адли.

Только надежда несла меня вперед. Я проталкивалась через танцующих и пыталась придумать, как попасть за дверь. Но высшие силы, должно быть, решили оставить меня в долгу перед ними: рядом с охранником началась драка, которая привлекла его внимание, и он отошел от двери.

Я снова побежала, используя последние силы, чтобы пробраться через дверь. Я закрыла ее за собой, услышав, как щелкнул замок, и поморщилась от яркого флуоресцентного света. Мой бок начал пульсировать еще сильнее, и когда я посмотрела вниз, то заметила, что из него сочится кровь. Меня ударили ножом? Я не помнила, когда это произошло. Неужели это случилось на лестнице, когда они избивали меня? Я думала, что потеряла сознание…

Чувствуя головокружение, я помчалась по коридору. Прошла мимо двери кладовой, но там не было никаких офисов. Я поднялась по лестнице в конце коридора, молясь, чтобы мне хватило сил добраться туда прежде, чем я рухну на пол. Из-за одной из дверей доносились приглушенные голоса. Я поднялась по ступенькам, стараясь не обращать внимания на боль, пронзающую ребра, на опухшие губы и то, что с каждой секундой силы все больше покидали меня.

Добравшись до верха лестницы, я увидела имя Артура на одной из дверей и направилась в ту сторону. По мере моего приближения голоса становились все громче. Я коснулась дверной ручки и повернула ее, распахнув дверь. Вокруг меня кипела бурная деятельность, но я ни на что не обращала внимания. Я видела только человека за столом. Мужчину в дизайнерском костюме, с темными волосами и ярко-голубыми глазами, сияющими за очками в черной оправе.

И, несмотря ни на что, я почувствовала, как облегчение затопило меня, принесло мне свет. В этот момент видеть Артура было так же удивительно, как видеть самого Христа.

Я протянула к нему руку и прошептала:

— Я нашла тебя… Я, наконец, нашла тебя...

Потом мои глаза закрылись, и весь мир погрузился в темноту.

Глава 7

АРТУР

Я вскочил со своего места и начал обходить стол, сдвигая его в сторону. Чарли, Эрик, Винни и Фредди выхватили свои пистолеты и нацелились на Ческу, как только она ворвалась в комнату. Я наклонился, перевернул ее и увидел, как кровь заливает ее платье. Она была без сознания, с разбитой губой и синяком на щеке, но, черт возьми, даже в таком состоянии она была чертовски красива. Но ее раны… ее чертовы раны…

Во мне вспыхнул огонь. Кто-то причинил ей боль. Кто-то, черт возьми, ударил ее. Я разорвал платье пополам и обнаружил колотую рану в боку.

— Позвони доктору. Пусть он приедет ко мне домой, — приказал я Чарли и поднял Ческу на руки.

Чертова Ческа Харлоу-Райт снова была в моих руках.

Я не видел ее больше года, и теперь она была в моих гребаных руках, истекающая кровью и избитая до полусмерти.

— Вызови водителя к запасному выходу, — приказал я Эрику, ворвавшись в коридор и помчавшись вниз по лестнице. За спиной послышались шаги.

— Ческа? Это та самая цыпочка, которую ты трахал все это время? — спросил Эрик. Я проигнорировал его и бросился к выходу, пнув дверь ногой. Машина уже стояла на месте. Я забрался внутрь и обнял ее.

— Домой. И, черт возьми, быстрее! — приказал я, и водитель выехал на главную дорогу. Я откинул темно-каштановые волосы с лица Чески и осмотрел ее порезы и синяки. Странная боль пронзила мою грудь, когда я смотрел на распухшую губу и рану на боку. Мои легкие болели, как будто я мог что-то чувствовать. Как будто мне было не все равно. Но я уже давно перестал заботиться о чем-то. Все, что я чувствовал все это время — это ярость, месть и необходимость уничтожить любого ублюдка, который встанет у меня на пути.

Я крепче прижал руку к ее ране, пытаясь остановить кровотечение. Я чувствовал, как ее кровь обжигает мою ладонь. Ее дыхание было ровным, но едва заметным. Ческа не очнулась, когда я прикоснулся к ней. Она все еще была без сознания.

Я видел достаточно подобных ранений, чтобы знать, что они не были слишком глубокими, но было ясно, что она теряет много крови.

— Быстрее, — сказал я водителю. Я еще сильнее надавил на ее рану и почувствовал, как что-то сжалось у меня внутри. Я стиснул челюсти, ощущая себя так, будто меня только что ударили ломом в живот.

Ческа. Чертова Ческа Харлоу-Райт. Она всегда делала со мной это дерьмо. Ее потрясающее лицо, ее тело, которое я всегда так жаждал, и эти двухцветные глаза, которые, черт возьми, притягивали меня как магнит.

— Принцесса, какого хрена? — сказал я ей в щеку и крепче прижал к себе. Ее сиськи были выставлены напоказ с тех пор, как я разорвал платье. Лифчика на ней не было. Я перевел взгляд на водителя. Его внимание было приковано к дороге, но меня захлестнула волна собственничества. Я не хотел, чтобы какой-нибудь ублюдок видел ее такой. Только я. Только я мог так смотреть на ее сиськи и тело.

Я снял пиджак и завернул ее в него. У меня перехватило дыхание при виде Чески в моем пиджаке. Она была такой миниатюрной, что просто утонула в нем. Но мне нравилось видеть ее в своей одежде. Черт, я чувствовал запах своего одеколона, смешивающийся с ее духами, и обнял ее еще крепче.

Кровь пропитала мою рубашку, пока она лежала прижатая ко мне, но мне было все равно. Я начал постукивать ногой по полу. Моя гребаная кожа зудела от необходимости доставить ее в безопасное место.

Мне просто нужно было привезти ее в мой чертов дом.

Как только мы свернули с главной дороги на территорию церкви, я позволил себе вздохнуть. Когда мы остановились у дома, я выскочил из машины и побежал к входной двери. Доктор уже ждал. Он знал, что лучше делать так, как я сказал. К тому же я заплатил ему кучу денег, чтобы он был у меня на побегушках.

— В мою спальню, — бросил короткий приказ и внес ее внутрь. Положив Ческу на кровать, я неохотно отошел в сторону. Но я все еще держал ее руку в своей, продолжая сжимать пальцы. Я не мог оторвать глаз от нее, лежащей на кровати.

На моей гребаной кровати.

Эти темные волосы.

Эти зелено-карие глаза, которые всегда смотрели на меня, и эти слова: «Артур… Я нашла тебя… Я, наконец, нашла тебя…»

Ее голос. Ее хриплый шикарный голос, когда она, пошатываясь, ворвалась в мой кабинет. И это ее состояние, когда она упала на пол.

Ческа.

Ческа, которую я оставил в Оксфорде чуть больше года назад, чтобы никогда больше не видеть. Доктор начал приводить ее в порядок, и мне захотелось выпить. Мне нужно было чертовски много выпить и затянуться сигаретой.

Отпустив ее руку, я вышел из комнаты. Пока шел по коридору, неотрывно смотрел на свою ладонь. Она была еще теплой. Даже истекая кровью, она согрела мою гребаную руку. Я направился прямо к бару, налил себе большую порцию виски и залпом выпил половину стакана. Воспоминания, нахрен, нахлынули на меня. Воспоминания, которые я пытался забыть и навсегда похоронить внутри себя.

Я пришел к ней в тот день, когда их всех убили. В тот день, когда отца обстреляли гребаные русские. Мой взгляд скользнул в сторону спальни моего старика, где он все еще лежал. Все еще в коме, тело атрофировано и парализовано. Никаких признаков того, что он когда-нибудь очнется.

Ческа.

Чертова Ческа Харлоу-Райт.

Я услышал, как открылась входная дверь, и сразу понял, кто это. Через несколько секунд Эрик, Чарли, Винни и Фредди вошли внутрь. Они все смотрели на меня, чего-то ожидая.

— ЧТО? — рявкнул я, не собираясь разбираться с их дерьмом. Я был на грани. Я слишком много чувствовал сейчас. В этот самый момент я предпочел бы не чувствовать ничего, кроме разжигаемого ненавистью огня внутри меня. Она разрушала мой разум. То, что Ческа была здесь, ей было больно, и она, черт возьми, искала меня после года разлуки, разрывало мою голову на части.

— Во-первых, успокойся, психопат, — сказал Эрик, скрестив руки на груди. — А во-вторых, твоя бывшая цыпочка вваливается в клуб, избитая и изрезанная, и ты спрашиваешь «что»?

Я достал сигарету и прикурил. Сделав глубокий вдох, почувствовал, как никотин ударил по венам и дал мне секунду гребаной передышки.

— Она ворвалась в клуб, пробежала через гребаных вышибал и проскочила на танцпол. — Чарли налил себе бренди. — Неплохо для цыпочки, которую подрезали. — Он ухмыльнулся мне. — Упрямая малышка, не правда ли?

— Она пришла к тебе, — как всегда прямо сказал Винни. — Она искала тебя, Арти. — Он похлопал себя по глазам. — Ее глаза. Ее взгляд изменился, как только она увидела тебя. Как у Перл, когда она смотрит на меня. — Винни засунул руки в карманы и начал насвистывать «Ring a Ring o’ Roses», и теперь его взгляд был прикован к пейзажу какого-то загородного дома на стене.

— Разве она скоро не выходит замуж? Я видел их рожи на каждой странице светской хроники, — сказал Фредди, усаживаясь в кресло.

— Ты читаешь светскую хронику? — переспросил Эрик у Фредди, прикрывая рукой улыбку.

— Большинство ублюдков, которые должны нам деньги, постоянно мелькают на этих страницах, придурок. Я слежу за ними, чтобы они не пытались сбежать из города. Эти газетенки, похоже, знают о богачах даже больше, чем их собственные семьи.

— О, я и не знала, что вы все здесь, — сказала Бетси, входя в комнату. — Я думала, вы сегодня в клубе. — Она нахмурилась, глядя на нас, потом расправила плечи. — Что случилось?

Чарли кивнул в мою сторону.

— Ческа Харлоу-Райт. Что же еще могло так потрясти нашего бесстрашного лидера?

Глаза Бетси расширились, и я понял, что этот ублюдок говорил обо мне своей сестре. Между прочим, из-за этих остроумных комментариев я был примерно в пяти секундах от того, чтобы снести ему голову.

— Ческа? — спросила Бетси.

— Она самая.

Чарли ухмыльнулся, когда я бросил на него испепеляющий взгляд. Мой кузен и друзья были единственными людьми на этой гребаной планете, которые не писались в моем присутствии.

— Ческа. И какое, черт возьми, вам дело? — всего за секунду моя семья заставила меня сорваться.

— Никакого, — Бетси пожала плечами и тоже налила себе выпить.

Я закурил еще одну сигарету и прислонился к камину, наблюдая за пляшущими языками пламени. Я представил себе Ческу, когда она была еще ребенком, в доме ее отца. Потом в восемнадцать лет в бикини на яхте. Она прижималась ко мне, а затем распласталась на обеденном столе на нашей яхте, пока я трахал ее, пока вонзался в нее, надеясь, что после этого она уйдет. Но вместо того, чтобы уйти, она захотела меня еще больше.