Луч надежды

Глава 3

Андреа было по-настоящему страшно. С наибольшим удовольствием она зарылась бы сейчас головой в подушки и тоже начала бы кричать. Однако Андреа заставила себя встать и, пробежав через ванную, ворвалась в комнату Фелиции.

Фелиция сидела на кровати и, все еще крича, испуганно смотрела в угол комнаты. Андреа тоже посмотрела в направлении взгляда ребенка, но никого и ничего не увидела. Только ночник отбрасывал на стены причудливые тени.

По всей видимости, Фелиции пригрезился кошмар, и от испуга она проснулась.

Андреа нежно положила руку на спину девочки, как бы желая защитить ее.

— Все хорошо, Фелиция, — прошептала она, — я с тобой.

Девочка перестала кричать.

— О-о, мисс Вэйд, что за страшный сон мне приснился, — прошептала Фелиция и заплакала.

В это время в коридоре послышались озабоченные голоса и быстрые шаги. Распахнулась дверь, и зажглись лампы. Яркий свет ослепил Андреа, а Фелиция еще теснее прижалась к ней.

— Что случилось? — услышала она резкий голос мистера Гордона.

Жмурясь от яркого света, Андреа объяснила:

— Фелиции приснился кошмар. В это время на кровать к Фелиции подсела миссис Гордон.

— Ну-ну, не нужно больше плакать, моя хорошая. Не нужно, моя бедная овечка, — озабоченно нашептывала она.

Андреа была рада появлению бабушки и дедушки Фелиции, поскольку у нее самой все еще дрожали руки. Она увидела, что у двери снаружи стоит Вельма и неловко теребит пальцами пояс своего халата. Он был слишком велик для нее. Андреа попыталась заставить себя улыбнуться по этому поводу. «Все-то ей велико», — подумала она и тут же поняла, что близка к истерике. «Прекратить, Андреа!» — мысленно приказала она себе.

— Кошмар, вы сказали? — переспросил мистер Гордон. — Нам следовало бы предупредить вас об этом раньше, но вот уже в течение полугода ей не снятся никакие кошмары. Мы надеялись, что с этим покончено.

— Я не успела заснуть, — поспешила объяснить Андреа, — как в полах моей комнаты сначала что-то зацарапало, а потом как будто кто-то стал постукивать по потолку расположенной подо мной комнаты.

У всех присутствующих при ее рассказе были такие лица, что Андреа начала раскаиваться о затеянном ею разговоре.

— Это просто скрипели половицы, — попыталась она сгладить впечатление от сказанного.

— Новый дом, моя дорогая, — наконец прервала затянувшуюся паузу миссис Гордон, — все дело в этом. Я никогда не могла заснуть в новом доме на непривычной для меня кровати, не правда ли, Дуглас?

— Что ты сказала? Да нет, конечно же, нет. Мистер Гордон озабоченно смотрел на Андреа.

— Знаете ли, миссис Гордон в этом отношении похожа на вас, — пояснил он, — в гостинице или гостях она обычно бодрствует всю первую ночь.

— Конечно, — не очень убежденно подтвердила Андреа, — к чужим домам нужно привыкнуть.

Однако Андреа сама не верила ни в какие скрипучие половицы. Кто-то был в комнате, что располагалась под нею, он и производил все эти шумы. Она была убеждена в этом с того момента, как прошел испуг и появилась возможность логически мыслить.

— В таком случае будет лучше, если мы все отправимся спать, предложил мистер Гордон. — Все в порядке, Фелиция?

— Да, дедушка. Прости, что разбудила тебя.

— Ничего. Ну а теперь — приятных тебе сновидений, деточка. Ты идешь, Каролина?

— Подожди минутку. Вначале я хочу хорошенько уложить Фелицию в постель. А вы, Андреа, идите спать. Жаль, что ваша первая ночь в нашем доме сложилась так неудачно.

Она улыбнулась Андреа. Что-то было необычным в ее улыбке. Улыбка никогда не отражалась в ее не зеленых, как у Фелиции, а карих глазах. «Она все еще не смирилась с потерей своего сына», — подумала с состраданием Андреа, возвращаясь к себе в комнату.

Включив настольную лампу, она пододвинула пепельницу, намереваясь спокойно посидеть с сигаретой. Но что-то изменилось в комнате, но что именно, она не могла понять. Неужели кто-то заходил сюда?

И тут она заметила лежащую на полу красную шаль. Да, кто-то был в ее комнате. Но как он сюда попал?

Андреа открыла дверь в холл. Там никого не было. Она прошла по коридору до двери, которая была приоткрыта, но, услышав чьи-то голоса, поспешила назад в свою комнату. Ее сердце бешено стучало. Прислонившись к притолоке, она вслушивалась в звуки шагов на лестнице.

— Видишь, Каролина, ничего там нет, — произнес глубокий голос мистера Гордона, — и все окна закрыты. Никто не мог проникнуть через них в дом. В комнате Фелиции окно забрано решеткой, через комнату мисс Вэйд тоже никто не мог пройти, — она говорит, что не спала все это время. Будь же благоразумной, Кэрри.

— Ты прав, Дуглас. Наверное, я действительно слишком нервничаю.

— Но для этого нет никаких оснований. В конце концов я же заглянул под все кровати и во все шкафы, подергал все окна…

— Знаешь, Дуглас, когда ты разговариваешь мной таким тоном, несколько обиженно заметила миссис Гордон, — я сама себе начинаю казаться этакой глупой старой бабой.

— Ты, моя любовь? — На сей раз голос его звучал очень нежно и чуточку насмешливо. — Да ничего подобного, Кэрри.

Остального Андреа не слышала, поскольку дверь за пожилой парой закрылась.

Интересно, что они скажут, если узнают о шали?

Для Андреа было очевидно, что в доме не было никого, кто бы не жил тут. Она вновь забралась в кровать и выключила свет, решив на следующее утро показать шаль миссис Гордон и больше не думать о событиях этой ночи.

Наступившее утро обещало ясный солнечный день. Заметно подтаял снег. Коллинз был прав — пришла весна. И скоро пойдут теплые дожди, которые смоют остаток снега с промерзшей земли.

Андреа выспалась настолько хорошо, что все страхи прошедшей ночи как рукой сняло. Она тщательно сложила шаль и спрятала ее в свой комод. Когда несколько позже она вошла в комнату Фелиции, та была уже одета. Вельма как раз занималась расчесыванием белокурых локонов девочки. Фелиция громко протестовала.

— Позвольте попробовать мне, Ведьма, — предложила Андреа, после чего забрала у нее щетку и осторожно расчесала каждую прядку.

При этом ей вспомнились и ее собственные длинные локоны. Мама Андреа была единственным человеком, кому удавалось без болезненных дерганий расчесать ее. И вот теперь, так же, как в свое время мама, она причесывала Фелицию. Непроизвольно она почувствовала щемящую нежность к этой девочке.

«Мне повезло больше, чем Фелиции, — думала она, — когда я потеряла маму, мне было уже двадцать».

Завтрак на ферме «Прибежище Отшельника» был захватывающим мероприятием. К тому же Андреа успела уже страшно проголодаться. В течение многих лет она ограничивалась на завтрак стаканом фруктового сока и кусочком подрумяненного хлеба, и теперь ей было трудно устоять перед нежнейшим бифштексом, горячим бисквитом и большой чашкой дымящегося кофе. Миссис Гордон довольствовалась одним вареным яйцом и чашкой черного кофе. Зато мистер Гордон доел даже кусок яблочного пирога, оставшегося от предыдущего дня. Как мало они были похожи друг на друга, эти пожилые люди! Мистер Гордон, высокий седовласый мужчина с красноватым оттенком лица, который много ел и много работал — и миссис Гордон, нежная элегантная дама с изящной фигурой двадцатилетней девушки, которой она наверняка была обязана умеренности в еде.

Фелиция также продемонстрировала на удивление хороший аппетит. Она даже оказалась последней, кто закончил есть.

Еще не было и восьми, а люди на ферме уже давно начали работать. Коллинз подогнал к веранде машину, чтобы отвезти мистера Гордона Клинтон-Сити в бюро.

— Он ездит в бюро ежедневно, — сообщила Фелиция. — У него там банк, который нельзя оставлять без присмотра. А делами на ферме руководит дядя Джордж.

Классная комната располагалась в задней части дома. Там было все необходимое: черная настенная классная доска, книжные полки, небольшая кафедра для учителя и большой круглый рабочий стол. Там даже стоял аквариум, не говоря уже о герани на подоконниках. На стенах висели карты, а на одном из небольших шкафов стоял глобус.

Андреа не могла понять, почему Гордоны не пригласили настоящую учительницу, которая преподавала в школе детям с фермы и со всей округи. Ведь наверняка тут были и другие дети в возрасте Фелиции, с которыми она могла бы играть и соревноваться в учебе.

— Послушай, а у тебя есть друзья или подруги? — спросила Андреа.

— И да, и нет, их очень немного, — ответила Фелиция.

— А кто они?

— Да ребята, с которыми я прежде ходила в школу. А иногда дети мистера Беннета играют со мной. Мистер Беннет — это управляющий.

— А сегодня тоже кто-нибудь придет?

— Думаю, что нет. Видите ли, сегодня отличная погода, они скорее уж пойдут кататься на коньках или на салазках. Едва ли им захочется играть в доме.

Андреа поразилась тому, насколько равнодушно сказала это Фелиция, будто она совсем не скучает по играм с ровесниками. Казалось странным и то, что она, при всей ее живости, до сих пор не возненавидела свое кресло-каталку. Скорее наоборот, она выглядела почти счастливой, как если бы то, что она не может ходить, было для нее сущим пустяком.

— И чем мы теперь займемся? — спросила Фелиция.

— Давай начнем с арифметики, — предложила Андреа, и личико Фелиции сразу же недовольно вытянулось.

— Видишь ли, — продолжила Андреа, — чем скорее мы начнем, тем скорее и закончим ею заниматься. Ну а потом с чистой совестью сможем приняться за то, что тебе нравится.

Фелиция согласилась, и они начали серьезно работать. Утро пролетело так быстро, что Андреа была удивлена, когда Бельма позвала их к обеду.

Учить Фелицию оказалось настоящим удовольствием. Она отличалась любознательностью и была способным ребенком. Так что Андреа отправилась на обед весьма довольная собой, ученицей и своим теперешним местом.

Уже через неделю Андреа представлялось! просто невероятным, что она живет в «Пристав нище Отшельника» всего несколько дней. Время летело необычайно быстро. Она уже не лежала; ночами без сна и не прислушивалась к ночным, шорохам, и даже петухи более не будили ее по утрам.

Уроки она всегда давала в первой половине дня а после обеда читала или шла гулять по территории фермы. Если погода была хорошей, то брала с собой и Фелицию. Время от времени вечерами она ужинала вдвоем с Фелицией, но, как правило, и ужин проходил у Гордонов под легкую пикировку Сары с ее отцом и многочисленные анекдоты и истории, которые непрерывно рассказывались за столом.

Лишь Джордж Маклин всегда оставался спокойным и молчаливым. Создавалось впечатление, что он всегда несколько иронизирует над Гордонами.

О текущих событиях говорили редко. На ферме было радио, но телевизор отсутствовал. Библиотека была составлена в основном из классических произведений и небольшого количества томов развлекательной литературы известных авторов. Книги присылались ежемесячно книжным клубом, и ежедневно приходила газета. Время от времени кто-нибудь привозил пару иллюстрированных журналов. По всей видимости, новые писатели, новая музыка, новые лица в политике не особенно интересовали жителей «Пристанища Отшельника».

Несмотря на непривычное отсутствие каких-либо развлечений, Андреа прямо-таки наслаждалась жизнью на ферме. Вальтер все реже занимал ее мысли. И если она все-таки вспоминала о нем, то не ощущала более прежней колющей душевной боли. Выбранный ею курс лечения, кажется, действовал, и она была рада этому.

Субботним вечером в конце первой недели ее пребывания на ферме Андреа отправилась с Коллинзом в Индиан Гэп. Она видела городок лишь мельком и теперь хотела получше ознакомиться с ним. Коллинз высадил ее перед почтой на главной улице.

— Здесь вам не удастся заблудиться, — заметил он, — это центральная улица. Если пойдете на восток, то после двух перекрестков выйдете к вокзалу. К западу отсюда находятся церковь и школа, и еще есть небольшой жилой квартал. Через пару минут вы можете дойти до Западного шоссе и, соответственно, до границы городка. А до фермы отсюда приблизительно десять миль. Так что, если вы хотите идти пешком…

— Боже упаси! — протестующе воскликнула Андреа. — Вот уж чего бы я не хотела, так это возвращаться домой пешком!

— Ну конечно же нет, мисс. Просто я хотел показать вам, что тут действительно невозможно потеряться. Кроме того, люди, живущие в здешних краях, отличаются большим дружелюбием. И если вы скажете, что живете на ферме «Пристанище Отшельника», считайте, что все в порядке. Почти весь этот городок в большей или меньшей степени живет за счет фермы.

— А когда вы поедете назад? — справилась Андреа.

— Приблизительно около пяти. Если у вас есть желание посмотреть какой-нибудь фильм, то времени для этого хватит с избытком.

Андреа отрицательно покачала головой.

— Нет. Я поброжу и посмотрю город. Мне хочется получше узнать его, а также кое-что купить.

— Мне подъехать за вами сюда?

— Да, пожалуйста.

Андреа проводила взглядом отъезжающую машину и почувствовала себя несколько неуютно. Но затем решительно переключила свои мысли на другое, чтобы избавиться от этого чувства.

В первую очередь она зашла на почту купить себе почтовых марок. Затем написала тетушке Джулии, Андерсонам и в свой нью-йоркский банк. Она чрезвычайно удивилась тому, что служащий почты, пожилой человек, внезапно обратился к ней, назвав по фамилии:

— Ведь вы же мисс Вэйд из «Пристанища Отшельника»? — спросил он, поскольку Андреа не ответила на его приветствие.

— Да. Как вы догадались?

— Я видел, как вы выходили из машины Гордонов. Поэтому никем иным вы не можете быть.

— Простите, а как зовут вас? — спросила Андреа.

— Я — Берт Готье. — Он произнес фамилию с акцентом, присущим жителям Среднего Запада.

— Судя по всему, у вас французские корни.

— Да. — Берт чувствовал себя явно польщенным. — Но не многие знают об этом, мисс Вэйд. Мои пра-прародители были, собственно, еще индейцами. Затем тут появились французы, и только много позже — остальные.

— Неужели правда? Никогда не думала, что французы так далеко продвигались на юг, — И вместе с тем, это так. То были миссионеры, учителя и так далее. Ферма «Пристанище Отшельника» обязана своим названием тоже им. Тут прежде располагался такой монастырь, но было это Бог знает когда, еще до революции. Индейцы убили всех монахов. Однако монастырь частично сохранился и поныне.

— Правда? Неужели на землях фермы?

— Ну конечно. Вы еще не видели стоящий у леса каменный дом?

— Нет. По крайней мере не видела вблизи. А вот издалека — да, когда однажды гуляла по территории фермы, — внезапно на память ей пришла беседа с Фелицией. — Ведь там живут Альваресы? — поинтересовалась она.

— Да, точно. В старые времена это был единственный дом на всю округу. Первые его владельцы по фамилии Катлер построили деревянный дом, часть которого сохранилась. Около 1830 года они продали его, так как переселялись на восток. Они уверяли, что в доме нечисто, что там водятся привидения.

— А откуда вам все это известно?

— Из рассказов дедушки. Он хорошо знал Катлеров. Хозяйка, рассказывал он, была вроде бы слишком нервной. Да, а купили дом у Катлеров Малленсы. Потом в нем жило несколько их поколений. Им удалось разбогатеть. Приблизительно в 1850 году они построили большой дом, стоивший им целого состояния. Сюда издалека привозили специальные камни, чтобы дом выглядел как колониальное владение на юге. Людям не особенно это нравилось, но Малленсам на это было наплевать.

Последний из Малленсов умер тридцать пять дет тому назад. Вот тогда Гордоны и купили ферму.

— И что, Малленсы также уверяли, что на ферме «пошаливает»? поинтересовалась Андреа.

— Нет. Я об этом ничего не слышал. Нечистая сила появлялась только в остатках монастыря, в башне, знаете ли. Причем это утверждала только жена Катлера. Остатки монастыря длительное время пустовали, потом Гордоны на лето отдавали этот дом гостям, и наконец туда переселились Альваресы. Но и от испанца я тоже ни разу не слышал, чтобы он жаловался на привидения. А живет он там уже достаточно давно.

Андреа с удовольствием послушала бы об испанце. Все, о чем Берт рассказывал, было ей интересно, но она провела в лавке уже достаточно времени, поэтому прервала беседу.

— О Господи! Я же хотела купить почтовых марок, а вместо этого слушаю здесь захватывающие истории! — смеясь, сказала она. — Чуть-чуть не забыла о марках.

Берту явно нравилась лесть, он сразу же подвинул к Андреа нужные марки.

— Приходите снова, мисс, — сказал он. — Если вам что-то нужно или если вы захотите что-нибудь спросить — приходите.

— Приду еще не раз. Большое спасибо, Берт. — И она попрощалась.

Стоял чудесный день. Берт был не единственный, кто узнал ее. Владелец сапожной мастерской, продавец в небольшом магазинчике, женщина в аптеке-закусочной — всем было известно, как ее зовут. Андреа видела, что люди радуются ее приезду в городок, но она не знала, что их интерес к ней объяснялся лишь тем, что она работала на ферме учительницей.

Незадолго до четырех Андреа закончила покупки и решила зайти в кафе, находившееся рядом с кинотеатром, чтобы выпить чашечку кофе.

— Добрый день, мисс Вэйд, — поприветствовала ее официантка, но это уже не удивило Андреа.

Заказав кофе, Андреа огляделась по сторонам. Посетителей было немного. В конце ряда столиков она увидела хорошо одетого мужчину, которого официантка называла доктором. Доктор перехватил взгляд Андреа и любезно улыбнулся. Андреа также ответила ему улыбкой. Она была близка к тому, чтобы пригласить мужчину к своему столу, но подумала, что не может себе этого позволить. Наверняка подобный жест вызвал бы в городе пересуды. Когда доктор проходил мимо ее столика, Андреа сделала вид, что не видит его, и углубилась в рассматривание своих ногтей.

Чуть позже она услышала за спиной чей-то голос:

— Не мисс ли это Вэйд?

Обернувшись, она увидела перед собою темное лицо мужчины, весь вид которого совсем не подходил к этому кафе.

— Да, — подтвердила она.

— О, я страшно удивлен тому, что ни разу не видел вас на ферме «Прибежище Отшельника». Я — Хосе Альварес. Вы не позволите присесть?

— О, мистер Альварес, конечно же, — Андреа была очарована. — Рада познакомиться с вами. С вами и вашей супругой. Она тоже здесь?

— Нет, к сожалению. Бедная Софи почувствовала сегодня страшную головную боль и потому предпочла остаться дома. Но вы непременно должны прийти к нам в гости. Вам нужно посмотреть на наш маленький дом у леса.

— С великим удовольствием сделаю это, — сердечность мужчины приятно удивила Андреа, — ведь ваш дом является частью старинного монастыря, не правда ли?

— И кто только рассказал вам об этом? — удивился Альварес, одаривая Андреа улыбкой.

— Берт, почтмейстер. Он прямо-таки живая историческая энциклопедия.

— Ах, Берт. Ну да, он набит различными историями. Одни из них правдивы, другие — нет.

Его глаза с немыслимо длинными ресницами все еще продолжали сиять. При этом он разглядывал ее с такой основательностью, которая уже граничила с нескромностью. И это было ей не приятно.

— Простите, мисс Вэйд, — сказал Альварес, как будто бы читая ее мысли, — я не хотел вас разглядывать, но, понимаете ли, здесь так редко видишь молодых красивых учительниц… Большинство преподавательниц были старыми и неинтересными.

Он состроил гримасу, которая должна была изобразить старую занудливую персону. Андреа не удержалась от смеха.

— Так это правда, с монастырем? — повторила она свой вопрос.

— Правда. По этой причине наш дом весьма привлекательное место. К тому же он очень красив. Вам нравятся старинные дома?

— О-о, я просто без ума от старинных домов, — уверила его Андреа.

— Ну, в таком случае вы полюбите наш дом, гарантирую вам. Я полагаю, что дом достраивался в начале XVII столетия индейцами. А позже за него принялись монахи, которые привезли из Франции чудесные стенные панели. Первоначально дом состоял из зала, столовой и спальных помещений. Позже появились три спальни, кухня и с нею подвал. Но это уже частично во второй половине XIX века, а частично — перед гражданской войной. Собственно, подвал построили, мне кажется, уже Гордоны.

— Да, все это чрезвычайно интересно, — заметила Андреа, — не могу дождаться, когда увижу этот дом.

Тут она вспомнила о Джастине.

— И как это замечательно, что вы заботитесь о Джастине, — быстро добавила она.

— О, об этом не стоит говорить. Гордоны, знаете ли, были так любезны с нами. Билл, отец маленькой Фелиции, был моим большим другом. И если можешь помочь в трудную минуту, то ведь это просто делаешь, и только. Не правда ли?

— Ну да, конечно, — ответила Андреа.

— Могу я заказать вам еще чай?

— О Господи! — внезапно воскликнула Андреа. — Да что это я так разболталась! Нет, большое спасибо. Коллинз будет ждать меня в пять.

Так что мне нужно поторапливаться, а то он уедет без меня.

— Не беспокойтесь, мисс Вэйд. Коллинз наверняка подождет вас. Ну, а кроме того, у меня тоже есть небольшой автомобиль, и я вполне мог бы отвезти вас на ферму.

— Это очень любезно с вашей стороны, но я лучше поеду с Коллинзом.

Она поднялась, и Альварес помог ей надеть пальто. «До чего приятно видеть рядом вежливого, воспитанного человека», — отметила про себя Андреа. Альварес прошел с нею до выхода, открыл перед Андреа дверь, а затем последовал за нею.

Альварес был приблизительно ее роста. Скорее всего, ему было около сорока. У него были черные волнистые волосы, уже несколько поредевшие спереди, и небольшой животик. Но он вел себя и болтал как настоящий кабальеро из какого-нибудь старого фильма.

Вначале его внимательность показалась ей льстивой, затем начала забавлять ее. Она знала французов, итальянцев и даже испанцев, как по своей поездке в, Европу после колледжа, так и по работе в Нью-Йорке. По большей части эти романоязычные мужчины были очень похожи друг на друга. Лишь очень редко им был присущ некоторый шарм и они вели себя как романтичные любовники. Но Альварес явно был из числа этих романтиков.

Конечно же, его ужимки были абсолютно безобидными. К тому же он женат. Впрочем, гораздо важнее было то, что он добр к Джастину. А с добросердечным человеком всегда приятно иметь дело.

— Мистер Альварес, — прощаясь, проговорила Андреа, — я была очень рада познакомиться с вами.

И все же ее неприятно поразило, когда он взял ее руку и жарко поцеловал.

— А вот и Коллинз! — обрадованно воскликнула она и отняла у Альвареса руку. — Вы были правы, он действительно ждет.

— Меня, конечно, радует, что я оказался прав. Но, сознаюсь, очень сожалею, что это так, поскольку не имею возможности проводить очаровательную мисс Вэйд домой, — заверил Альварес, помогая Андреа сесть в машину.

Андреа пробормотала в ответ какую-то вежливую банальность, стараясь всеми силами подавить в себе желание рассмеяться. «Эти драматические ужимки совсем не смотрятся в таком городке. Может быть, они были бы уместны где-нибудь на Виа Венето», — подумалось ей.

Но несмотря ни на что, прогулка к старому монастырю представляла несомненный интерес. И она заранее радовалась ей, ведь это могло несколько скрасить начавшие уже приедаться будни. Ей, конечно, нужно общение. И хотя Альварес абсолютно не соответствовал ее вкусу, Андреа было приятно беседовать с ним.

Той ночью Андреа приснился кошмарный сон. Словно бы она находилась в помещении, из которого не могла выбраться, и от этого ее переполнял ужас. Она хотела кричать, но не была в состоянии издать ни звука.

Когда Андреа проснулась, то в горле у нее пересохло, как будто бы она и на самом деле кричала. Так как вокруг все было тихо и спокойно, она выпила глоток воды и попыталась вспомнить сон в деталях. Однако память ничего не сохранила, а чувство страха оставалось.

Снова заснуть удалось ей нескоро. В полусне Андреа чудилось, что она вновь слышит скребущие звуки и постукивание, как это было в первую ночь, которую она провела на ферме. Но на сей раз Андреа не испугалась. А через некоторое время она крепко заснула и проспала до самого утра.

К своему удивлению, проснувшись, Андреа обнаружила, что дверца шкафа широко распахнута, и все ее попытки вспомнить, не сама ли она забыла вечером закрыть шкаф, ни к чему не привели.