Лучший из лучших

3

Он сел в кресло у камина, вытянул ноги, прикрыл глаза и попытался расслабиться. Обычно Ник наслаждался вечерней трапезой — он научился неплохо готовить за последние годы, — но сегодняшний ужин прошел весьма напряженно, да и сейчас из кухни доносились звуки, напоминающие о присутствии в доме постороннего. Он уже твердо решил, что возьмется за поиски, и, конечно, не потому, что девушка ему понравилась. Хотя она действительно очень хороша: взрывной темперамент под стать яркой внешности и очаровательная способность краснеть. Нет, это не заставило бы его отложить свои дела. Ник думал о времени, являющемся решающим фактором при поиске пропавших, бездарно упущенном драгоценном времени… В такой ситуации он не мог просто повернуться спиной и забыть обо всем. Возможно, уже и сейчас слишком поздно и он заранее обречен на неудачу, как и тогда, три года назад…

Тогда вечером, на пустынном участке шоссе, старший детектив-инспектор чикагской полиции Николас Тэрренс вышел из патрульной машины и подошел к стоящему на обочине лимузину. Полный дурных предчувствий, он открыл багажник и увидел… увидел светло-зеленое одеяло и крошечную ручонку с почти прозрачными пальчиками, торчащую из него… С тех пор ему часто снились эта беспомощная ручонка, окаменевшее от горя лицо молодой женщины — матери малыша, слезы, катящиеся по щекам взрослого сильного мужчины… Да, он потом нашел этих подонков, да, они понесли наказание. Но никто никогда уже не смог бы вернуть ребенку отнятую у него жизнь…

Но может быть… только может быть… если ему удастся найти этого малыша, маленького Алана, увидеть озарившееся счастьем лицо матери, услышать ее смех и бессвязные слова благодарности… Может быть, тогда он хоть частично искупит вину за то, что не сумел предотвратить, что невозможно исправить, о чем он безуспешно пытается забыть. Может быть, тогда перестанет терзать его ночами этот кошмар…

— Вы спите? — Энергичный молодой голос прервал его тягостные воспоминания.

Небрежным, чтобы не выдать своих чувств, тоном Ник отозвался:

— Это при том грохоте, что вы устроили? Исключено! Я пытался сообразить, что с вами делать. Соблазнительно, конечно, позволить вам ночевать в машине, как вы намеревались… Но, увы, воспитание не позволяет. Видите ли, Конфетка, проектируя это скромное жилище, я специально предусмотрел только одну спальню, дабы не поощрять посетителей. Да, видно, придется сделать для вас исключение и уступить вам мою кровать, без моей особы в ней, разумеется.

— Я и не сомневалась, что вы настоящий джентльмен. — Голос Лорены был мягок и нежен.

— Не стоит делать поспешных выводов, Конфетка. Я далеко не всегда соответствую общепринятым критериям. Не хотите ли вы сказать, — сменил он тему, — что уже справились с посудой?

— Можете сами убедиться.

— Ладно, поверю на слово. Вы способны заварить кофе, не испортив его?

— Могу попытаться, но только если вы дадите точные указания, — ответила Лорена, с трудом сдерживая смех.

— Кофеварка на рабочем столе справа, кофемолка рядом с ней, кофе — в шкафчике над ними. На шесть столовых ложек — четыре чашки воды, две чайные ложки сахару и щепотка соли. Справитесь?

— Постараюсь, сэр! Желаете чего-нибудь еще?

— Да! Исчезните и займитесь делом, пока я не разозлился и не выставил вас за дверь.

Сделав шутливый реверанс, Лорена убежала. Оставшись один, Ник поднялся, подошел к камину, поправил полено и направился к бару. Поколебавшись, выбрал бутылку «Наполеона», отнес на кофейный столик вместе с двумя коньячными бокалами и придвинул второе кресло. Из кухни доносился упоительный кофейный аромат.

— Неплохо, — признал Ник, когда они устроились у огня и попробовали поданный Лореной напиток. — Не желаете коньяку?

— С удовольствием, только совсем чуть-чуть. У меня был тяжелый день…

Он налил понемногу в оба бокала и протянул один ей.

— Я тут кое-что обдумывал, пока вы занимались посудой.

Ник потер подбородок и посмотрел на гостью. Лорена сидела на краешке кресла, держа бокал обеими руками, и внимательно смотрела на него широко открытыми глазами, окаймленными длинными густыми ресницами.

— Вы красите волосы? — вдруг спросил он.

Лорена судорожно сглотнула и недоверчиво произнесла:

— Вы хотите сказать, что размышляли о цвете моих волос все это время?

— Конечно нет. Вопрос пришел мне в голову только что.

— Это мой натуральный цвет, но не понимаю, какое отношение он имеет к делу.

— Решительно никакого. Этот «Наполеон» очень неплох. — Ник погрел бокал ладонями, сделал глоток и небрежно добавил: — Я решил помочь вам найти мальчика.

Чудесные карие глаза раскрылись еще шире. Наконец-то до сознания Лорены дошел смысл сказанных слов, и она обессиленно откинулась на спинку кресла, безуспешно пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.

— Ник, — прошептала она, — вы не представляете, как это важно для меня. Спасибо, огромное вам спасибо. Я готова сделать для вас все, что угодно. Я перед вами в неоплатном долгу.

— Никогда не бросайтесь необдуманными обещаниями, — предупредил он.

— Нет-нет, это действительно так. Я отвечаю за каждое сказанное мной слово.

— Ладно, тогда налейте мне еще чашечку кофе и считайте это первым взносом в счет погашения долга.

Рука, наливавшая кофе, немного дрожала, но слезы так и не пролились. Лорена старалась не давать выхода обуревающим ее эмоциям.

— Давайте обсудим финансовую сторону вопроса, — предложила она.

Ник недовольно отмахнулся.

— Деньги сейчас не имеют никакого значения. Это будет мой личный крестовый поход.

— Да, но расходы предстоят немалые, и я полностью беру их на себя.

— Как вам угодно, — пожал он плечами. — Однако имейте в виду, хоть я, как вы говорите, и «лучший из лучших», но все же не волшебник. Расследование потребует времени, так что наберитесь терпения. И учтите, к сожалению, я не могу ничего гарантировать.

— О, Ник, пожалуйста, поспешите! Прошло уже целых два месяца! Дуглас так опередил нас!

— Думаю, за это время он должен был почувствовать себя в безопасности и где-то остановиться. — Зная, что совершает ошибку, Ник все же взял ее руку в свои. — Если мы будем вместе заниматься этим делом, запомните главное, Конфетка, вы должны доверять мне.

— Я знаю… Я верю вам, Ник. — Она отвернулась, помолчала, потом неловко отняла руку. — Если вы не передумали и действительно разрешаете мне остаться, я схожу и принесу сумку из машины.

Лорена медленно шла к оставленному «форду» и наслаждалась южной ночью. Миллиарды ярких звезд над головой, нежнейший аромат цветущих апельсинов, тишина, звенящая в ушах… Она глубоко вдыхала прохладный, чистый воздух и чувствовала, как начинает спадать напряжение последних двух месяцев, постепенно уступая место надежде.

Она думала о Нике Тэрренсе. «Мой личный крестовый поход» — вспомнила Лорена его слова. Необычные слова, и так удивительно подходят к тому облику современного рыцаря, который она уже создала в своем воображении. Он не может проиграть, в этом Лорена была абсолютно уверена, что бы Ник ни говорил.

Поставив машину в гараж, Лорена с интересом огляделась. Сверкающий красный «феррари» прошлого года выпуска соседствовал со старым, побитым джипом — любопытное сочетание. Неожиданно в дальнем неосвещенном углу она заметила огромный серебристый автомобиль и подошла поближе. Это был роскошный «кадиллак-эльдорадо» конца сороковых годов с откидным верхом. Лорена залюбовалась чистотой и изяществом форм, нежно провела рукой по капоту. Она давно мечтала о таком чуде, но пока этот раритет был для нее несбыточной мечтой…

— Я заходил в кухню, — такими словами приветствовал Ник ее возвращение, — и должен признать, она в идеальном порядке. Очевидно, я сделал не самую большую глупость, позволив вам остаться.

Лорена заметила одеяла и подушки, лежащие на кушетке.

— Не представляю, что вас может порадовать гостья, если ради нее приходится терпеть такие неудобства.

— Ну, во-первых, не забывайте, что вы не оставили мне выбора. Во-вторых, это неудобство ничто по сравнению с ночью, проведенной в патрульной машине. И в-третьих, почему вы считаете, что я непременно уступаю мою кровать даме, которая проводит здесь ночь?

Лорена в очередной раз покраснела. Удивительно, как часто Ник Тэрренс заставлял ее краснеть! Но действительно глупо с ее стороны предполагать, что такой молодой, сильный мужчина ведет монашеский образ жизни. Достаточно взглянуть на этот чувственный рот, на эти изумительные глаза, чтобы почувствовать исходящую от него сексуальность.

— Я не сомневаюсь, что вы пользуетесь успехом у женщин, — чопорным тоном произнесла Лорена.

— Вот что, Конфетка, не дуйтесь и не пытайтесь строить из себя невинную овечку. Я все равно не поверю, что вы не делите свою постель время от времени с каким-нибудь парнем. В наше время ни одна нормальная женщина не хранит невинности до двадцати семи лет.

— Можете в таком случае считать меня ненормальной и весьма довольной этим обстоятельством, — с возмущением ответила она.

Ник посмотрел на нее, не скрывая изумления.

— Уж не пытаетесь ли вы намекнуть, что вы — девственница? Полно, Конфетка, не будьте смешной!

— Не вижу здесь ничего смешного! Наоборот, смешны ваши устаревшие представления, будто женщина только и ждет удобного случая, чтобы оказаться в постели с первым встречным!

— Что, бережете себя для будущего мужа?

— Да, берегу и не стесняюсь этого. У вас есть какие-то возражения? — Лорена сочла излишним упоминать, что сберегла свою девственность только благодаря неловкой случайности, когда Альберто Перуджи в решительный момент не оправдал ни своих, ни ее ожиданий.

— Теоретически, никаких. — Тон Ника был полон иронии. — Но на практике я все же предпочитаю…

— Это меня решительно не касается, — прервала Лорена в высшей степени неприятный ей разговор.

— Что, не интересуетесь?

— Ни в малейшей степени. Сейчас я интересуюсь только горячей ванной и хотя бы шестичасовым сном. Так что, если не возражаете…

— Ну что ж, спальня на втором этаже — устраивайтесь и отдыхайте. Спокойной ночи.

Забрав сумку, Лорена поднялась по винтовой лестнице на второй этаж и попала в спальню. Перегородки, разделяющие столовую, гостиную и кухню на первом этаже, здесь отсутствовали. Эффект был поистине ошеломляющий. Кровать колоссальных размеров стояла так, что можно было любоваться озером, не вставая. Единственная дверь вела в примыкающую к спальне ванную.

Лорена открыла сумку, достала туалетные принадлежности, ночную рубашку и легкий халат. Ник приготовил для нее чистые полотенца, кусок мыла и флакон дорогой ароматической соли для ванны. Она покрутила флакон в руках. Явно не его — не тот он человек, чтобы лежать в надушенной ванне, — значит, одной из тех дам, на которых он намекал.

— Нет уж, спасибо, — пробормотала Лорена и решила принять душ. Это казалось менее интимным, чем ванна. Лучше уж придерживаться более официальной линии поведении, даже когда никто не видит, дабы не усложнять и без того непростую ситуацию.

Лорена улеглась в постель и провела почти полчаса в бесплодных попытках уснуть, ворочаясь с боку на бок. Напряжение долгой дороги, тревога за Грейс и Алана и, конечно, волнующие мысли о Нике Тэрренсе прогнали такой необходимый ей сон.

Она включила свет и выдвинула ящик прикроватной тумбочки — может, ей удастся найти что-нибудь почитать. Научно-фантастический роман ее не заинтересовал. Тогда Лорена заглянула глубже и заметила небольшую стопку машинописных страниц. Она вспомнила, что Эллен говорила, будто Ник пишет книгу. Это, наверное, часть рукописи… Не в силах совладать с любопытством, она вытащила листы и погрузилась в чтение. Жутковатый мир маньяков, убийц и дегенератов мгновенно захватил ее, и она забыла обо всем на свете.

Неожиданно на лестнице раздались шаги, и Лорена испугалась — что, если Ник застанет ее с рукописью?.. Вряд ли он предполагал, когда уступал ей свою постель, что она будет рыться в его вещах. Лорена поспешно бросила листки обратно, но ящик не закрывался, что-то заклинило. В панике она дернула за край торчащий из ящика научно-фантастический роман, молясь про себя, чтобы тот не порвался.

Он не порвался… Он вылетел наружу, потянув за собой упаковку, содержимое которой высыпалось ей на колени. Лорена прижала руку ко рту и в ужасе уставилась на маленькие блестящие пакетики, страстно желая, чтобы они исчезли, прихватив и ее с собой.

— О, боги… — прошептала она.

— Нет, моя дорогая, это вовсе не боги, это всего лишь презервативы. — Ник Тэрренс стоял на пороге и иронично взирал на нее. — Они используются в целях контрацепции… для предотвращения появления детишек, если вы не знаете значения этого слова. Если интересуетесь, я могу объяснить, как с ними надо обращаться. Мужчины надевают их на…

— Я знаю, что это такое и как этим пользуются, — пискнула Лорена, чуть не плача от стыда и смущения. — Девственность не является синонимом невежественного идиотизма!

— Боюсь, в вашем случае это именно так. — Ник подошел к кровати. — Признайтесь, Конфетка, что вы собирались с этим делать? Неужели хотели дождаться, пока я усну, и потихоньку примерить один на меня?

— Конечно нет! — Лорена готова была провалиться сквозь землю, лишь бы ускользнуть от его насмешливого взгляда.

— Тогда чем же вы занимались? — Насмешка исчезла, тон стал угрожающим. Она смотрела в холодные, немигающие глаза Ника, не в состоянии оторваться и впервые понимая, что испытывает преступник на допросе.

— Я… я не могла уснуть, — призналась Лорена. — И решила найти, чтобы почитать.

Он подошел к приоткрытому ящику и достал измятую рукопись.

— Вы имеете в виду это?

Отпираться было бессмысленно, вина ее была очевидна.

— Возможно, вы также подслушиваете телефонные разговоры? Или вскрываете чужую почту? Или крадете? Может, мне стоит запереть все под замок и спать с револьвером под подушкой, пока вы гостите в моем доме?

— Пожалуйста, прекратите, — взмолилась Лорена. — Я виновата, но я же не преступница!

— Чем вы можете это доказать? Может быть, вы вообще выдумали всю эту историю с младенцем, чтобы проникнуть в мой дом и совать свой любопытный нос не в свое дело?

— Послушайте, не стоит доводить все до абсурда. В конце концов, я только достала несколько листков бумаги. Я даже не успела ничего прочитать. Я больше к ним не притронусь.

— Безусловно, — подтвердил Ник. — Об этом я позабочусь в первую очередь. — Он собрал страницы и положил их в карман.

Лорена видела, что Ник взбешен, но полностью контролирует себя. Безжалостная, беспощадная сила испугала ее, по спине пополз холодок, будто она заглянула в бездну. Не хотела бы она противостоять такому человеку, лучше быть с ним на одной стороне. Однако это не помешало ей задать беспокоивший ее вопрос:

— А вы, почему вы здесь оказались? Вы что, шпионите за мной?

— Не говорите глупостей. Кто из нас доводит все до абсурда? Я услышал грохот выдвигаемого ящика, решил, что вы разыскиваете аспирин, и, как любезный хозяин, принес вам воды. — Действительно, в левой руке Ник держал стакан, который и поставил на тумбочку.

— Что-то я не заметила там никакого аспирина.

— Естественно, у вас же не было времени. Вы развлекались разглядыванием моих вещей и чтением моих личных бумаг. — Он дернул ящик посильнее, и в глубине она увидела пузырек с аспирином.

Ник резко повернулся и вышел. Лорена же была слишком подавлена происшедшим, что не рискнула попросить книгу, и решила лучше лежать до утра с открытыми глазами, чем рискнуть разозлить хозяина дома еще больше. И все же, несмотря ни на что, его присутствие успокаивало и вселяло надежду. Ничто не ускользало от его внимания, а это позволяло верить в успех.

После всех треволнений Лорена уснула на удивление быстро и спала как младенец, пока около семи часов ее не потревожили лучи утреннего солнца. Она села на кровати, потянулась и прислушалась — во всем доме было тихо. Тогда она прокралась в ванную, быстро умылась, причесалась, оделась в тренировочный костюм и на цыпочках спустилась по лестнице, неся кроссовки в руках. Накануне они с Ником расстались не лучшим образом, и ей не хотелось обострять ситуацию, разбудив его. Она беззвучно выскользнула за дверь и побежала к озеру, с удовольствием вдыхая свежий утренний воздух…

Из воды навстречу ей выходил… Он. У Лорены дух захватило от восхищения — до чего же хорош, как гордый морской бог, случайно оказавшийся в этом райском уголке! Вода сбегала по мокрым светлым волосам на широченные плечи и по груди устремлялась вниз, к туго обтянутым зелеными плавками бедрам, к длинным, сильным ногам…

— Я вижу, вы наконец соизволили проснуться. — Ник подбежал и остановился в паре шагов от нее. — Вы спали как убитая, когда я поднимался наверх.

— Вы были в моей спальне? — Волнующий холодок от мысли, что он видел ее спящей, в постели, пробежал вверх по спине и защекотал затылок.

— Нет, я был в моей спальне. Я, видите ли, держу там мои вещи и поднялся за плавками, дабы не смущать вашу девичью скромность наготой.

— Вы могли бы не беспокоиться, — отважно произнесла Лорена, не в силах оторвать взгляд от его мокрого тела. Ни один мужчина не имеет права выглядеть так потрясающе сексуально, как бы он ни был одет! — Моя голова занята более интересными и важными вещами, чем вы можете похвастаться.

Ник сверкнул белозубой улыбкой.

— Не стоит вводить меня в искушение продемонстрировать всю степень вашего заблуждения.

Они перебрасывались словами всего несколько минут, но Лорена чувствовала, что уже проигрывает эту словесную дуэль.

— Давайте попробуем начать заново, — предложила она. — Доброе утро, мистер Тэрренс. Хорошо ли поплавали?

— Замечательно. Я был бы признателен, если бы вы приготовили мне завтрак и горячий кофе.

— С удовольствием. Я уже давно сделала бы его, если бы не боялась злоупотребить вашим гостеприимством. В конце концов кухня мужчины — его крепость, — перефразировала Лорена известную поговорку.

— Даю вам право пользоваться моей крепостью, пока я принимаю душ. Надеюсь, этого времени вам хватит. За завтраком обсудим стратегию и тактику наших действий.

В холодильнике Лорена нашла все, что было необходимо для небольшого, но изысканного завтрака. К тому времени, когда Ник спустился в столовую с кейсом в руке, стол был накрыт. Большой стакан свежевыжатого грейпфрутового сока, кофе, пышные сдобные булочки только что из духовки и великолепный омлет с итальянским сыром, гарнированный виноградом и ломтиками киви.

— Признаюсь, вам удалось произвести на меня впечатление, — сказал он, попробовав омлет. — Где вы научились так хорошо готовить?

— Так, в разных местах, — беззаботно ответила Лорена. — Говорят, мне иногда удается состряпать пару приличных блюд.

— Возможно, у нас больше общего, чем я полагал. Думаю, вы поможете мне приготовить обед.

— Обед? — С изумленным видом Лорена поставила на стол свою чашку с кофе. — Но разве вы не займетесь розысками Алана с самого утра? Мы никуда сегодня не успеем, если пробудем здесь до обеда!

— Спокойно, Конфетка. Чтобы заниматься делом, совсем не обязательно суетливо бегать с высунутым языком. Этот метод в почете у людей ограниченных и, как правило, успеха не приносит. Пока я не узнаю, куда мог направиться Дуглас Кросс, мы останемся здесь.

— Но…

— Мы остаемся здесь, Лорена. Здесь, где я могу связаться со всеми нужными мне людьми. — Его голос стал жестким, утратив ленивую медлительность. — Мы будем вести это дело так, как я считаю нужным.

— И у меня теперь нет даже права голоса?

— Я изложил вам мои условия совершенно недвусмысленно прошлой ночью, и вы, как мне показалось, согласились с ними. Если передумали, то можете отправиться восвояси сразу же после завтрака. Посуду я могу вымыть и самостоятельно.

— Нет-нет, — поспешно уступила Лорена. — Делайте, как считаете нужным.

Ник достал из кейса блокнот и ручку.

— Хорошо, тогда приступим. Я буду задавать вопросы, а вы — отвечать с максимальной правдивостью и полнотой.

— Какие вопросы?

— Любые. В основном касающиеся прошлого и настоящего Дугласа Кросса. Где Грейс познакомилась с ним?

— Они работали в одном здании.

— В одной фирме?

— Нет, они однажды встретились в лифте, когда лил дождь, и вместе доехали на такси до аэропорта. Грейс встречала подругу, а он улетал в отпуск. Через месяц они снова столкнулись в лифте, Дуглас пригласил ее в бар — так это и началось.

— Скажите, а когда именно полиция прекратила активные поиски?

— Они проследили его до Чикаго, до международного аэропорта…

— Что?! Дуглас покинул пределы не только штата, но и страны? И вы говорите мне об этом только сейчас?

— А разве это имеет принципиальное значение?

— А вы что, считаете, мне ничего не стоит организовать международный поиск? Вы отдаете себе отчет, что дело сильно осложняется, если похищенный вывезен даже из штата, не то что из страны? Я не знаю, как сказать вам это… но ежегодно исчезают сотни детей. И после того, как устанавливают, что они пересекли границу штата, найти их становится практически…

— Невозможно?! Нет, не говорите мне этого! — Она яростно тряхнула головой. — Я не приму такого ответа. Вы сами делали это неоднократно, все это знают. Вы даже находили людей, которые не хотели, чтобы их нашли… — Лорена не знала, когда слезы полились из глаз, но точно знала почему. Она испугалась, что он откажется, и тогда ей придется вернуться в Сан-Франциско и беспомощно наблюдать, как Грейс превращается в параноика, а их мать медленно, но верно приближается к могиле.

— Эй! — Ник встал, оттолкнув стул, и подошел к ней.

Лорена плакала так жалобно, так безнадежно… Он поднял ее на ноги и обнял. Сильные руки обвили ее, прижали голову к могучему плечу. Он нежно нашептывал-напевал ей на ухо ненавистную кличку: «Конфетка, Конфетка», — и гладил по блестящим темным волосам и тонкой шее. А когда понял, что все бесполезно, повернул ее лицо к своему и поцеловал.

Это не должно было случиться так — когда она была охвачена отчаянием и тоской, когда не могла насладиться ласковым прикосновением его губ. В этом поцелуе не было ни пылающей страсти, ни обольстительной ярости, только нежность и сострадание. Его губы не отрывались, наполняя все ее существо теплом и покоем, пока наконец Лорена не смогла поднять глаза и прошептать:

— Что же теперь, Ник?

Он провел пальцами по ее щеке.

— Теперь я отвезу тебя домой, малышка.