Лучший подарок для женщины

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Шаги Даррена гулким эхом отзывались в длинных коридорах больницы, похожих на лабиринт. Он вошел в отделение реанимации: здесь полы были устланы коврами. Его шаги стали бесшумными. Это напомнило ему библиотеку, где все стараются вести себя тихо.

Медсестра указала ему на нужную палату и предупредила, что посещение не должно быть длинным, больному нужен отдых.

И вот Даррен стоял в дверном проеме, глядя на своего отца.

У Даррена в горле застрял ком. Ему было так странно видеть, что мощное тело его отца, теперь беспомощное, лежит на постели, опутанное трубками и проводочками.

Отец был в палате один, но стены, сделанные из стекла, не позволяли чувствовать уединенность. Даррена это раздражало.

– Привет, папа, – сказал наконец Даррен.

– Так, я должен оказаться при смерти, чтобы увидеть собственного сына!

– Папа, извини. – Голос Даррена был хриплым, он прокашлялся и продолжил: – Как ты себя чувствуешь?

– А как ты думаешь? Они наприкрепляли мне всяких трубок, так что я даже пошевелиться не могу!

Даррен улыбнулся. Это очень походило на его отца. Молодой человек пододвинул стул к его постели.

Старик повернул к нему голову.

– Даже твой бестолковый адвокат Барт не смог тебя найти. Твоя мать просто с ума сходит!

– Я не думал, что могу вам срочно понадобиться. – Даррен смотрел на свои руки.

– Ладно, рассказывай, пока я не получил еще один сердечный приступ! Что ты делал?

– Я работал на компьютере и почти закончил специальную образовательную программу.

Его отец оценивающе смотрел на него, его глаза сузились:

– Так, ты считаешь, что сделал кое-что полезное? Я предполагаю, это значит, что ты не вернешься в мою фирму?

Даррен внимательно посмотрел на отца. Тот был тих, он ждал.

Легкое гудение аппаратов наполняло комнату, антисептический запах щекотал нос.

Молодому человеку не хотелось говорить об этом сейчас. Он боялся, что отец слишком разволнуется, начнет ругать компьютеры, убеждать сына, что он не прав.

– Я должен идти по своему собственному пути, папа, – негромко, но твердо сказал Даррен.

К удивлению Даррена, по лицу старика расползлась усмешка:

– Я тоже убежал в Нью-Йорк.

– Что? – Глаза Даррена округлились. Он ожидал услышать брань, а вместо этого получил улыбку.

– Я был моложе, чем ты, и думал, что мой старик не прав и живет не так, как хотелось мне. У него был свой гастроном, и он хотел, чтобы я унаследовал его бизнес. Но мне хотелось совсем другого, и я сбежал, – старик хихикнул. – Ну, что ж, дальше ты знаешь. – Отец грозно посмотрел на Даррена и погрозил ему пальцем. – Но я уважал своего отца! И прислушивался к тому, что он говорит, хотя и считал, что я умнее всех.

Даррен поерзал на стуле, подумав, что стулья специально сконструированы таким образом, чтобы свести посещение больного к минимуму.

После небольшой паузы старик сказал:

– Улан Мэри Джейн обручилась с Лэрри Норбертом.

Даррен не мог поверить, он фыркнул со смехом:

– Она собирается выйти замуж за Лэрри?

– Он теперь младший банкир в фирме ее отца. – В голосе Кэйзера-старшего чувствовалось неодобрение.

– Ну, я же предупреждал тебя, пап, что она мне не пара, – улыбнулся Даррен и на минуту задумался, стоит ли шокировать своего отца еще одной новостью, но решил не откладывать это в долгий ящик. – Я, гм… я должен сказать тебе еще кое-что, пап…

– Судя по твоему выражению лица, это может грозить мне вторым инфарктом, да?

– Нет, нет, что ты! Все дело в том, что я познакомился в Сиэтле с девушкой. – Даррен схватился руками за голову. – О боже, папа, я устроил такой маскарад и теперь не знаю, как все исправить.

– Она тебя сначала охомутала, а теперь преследует, шантажируя?

– Нет! Она не знает, кто я. Вернее, не знала. А когда узнала, то бросила меня.

Его отец непонимающе посмотрел на сына:

– Что значит бросила? Как можно бросить Даррена Эдгара Кэйзера-младшего? Она хоть знает, насколько ты богат?

Даррен еле слышно рассмеялся:

– Она любила меня, когда я был простым компьютерщиком, бедным парнем, но теперь, когда узнала, что я Холостяк Года, она не хочет меня видеть!

Его отец подозрительно посмотрел на него:

– А она случайно не больная на голову, сын?

– Нет, папа, – с укором ответил он и, подумав секунду, добавил: – Знаешь, она бы тебе понравилась. У нее такой горячий характер, и она так красива, что от нее невозможно отвести глаз.

– И ты позволишь ей удрать?

– Но я же сказал тебе, что она прогнала меня, когда узнала, кто я.

Старик громко вздохнул и, подняв глаза к потолку, произнес:

– Женщины!

Улыбающаяся медсестра появилась с небольшим подносом в руках.

– Время принимать лекарства, господин Кэйзер, – сказала она, – и я думаю, что молодой человек уже достаточно побыл у вас сегодня. – Она все еще улыбалась, но тон ее голоса предупреждал, что она не пойдет на уступки.

Пора было уходить.

Даррен взял отца за руку:

– Я приеду завтра, папа. Не волнуйся, ладно?

– Ты тоже, – ответил отец. Он еще долго улыбался после ухода Даррена.

Кейт знала, что Даррена нет в доме. Она почувствовала это, когда вернулась с работы на следующий день после того, как они расстались.

Он предал ее и уехал.

Она надеялась увидеть очередное письмо, оставленное им в дверях. И хотела разорвать его, не читая. Но только не было никаких писем.

И цветов тоже не было. Она, конечно, опять отнесла бы их тем пожилым людям из дома престарелых. Но не было и цветов.

Кейт решила, что лучше всего ей заняться выполнением домашних заданий, к тому же она пропустила один урок, проплакав у Руби.

Глядя на страницы с математическими уравнениями, девушка все равно продолжала думать об Эдгаре.

Это было похоже на смерть любимого. Эдгара больше не было, он навсегда ушел из ее жизни.

А Даррен – это тот тип молодых и богатых парней, что смотрят на девушек, подобных Кейт, сверху вниз и общаются с ними только ради забавы.

Теперь, вернувшись домой, Даррен, наверное, сидит в каком-нибудь дорогом, престижном клубе и рассказывает своим приятелям о том, как весело поразвлекался в Сиэтле.

Кейт сломала пополам карандаш, который держала в руках. Она не могла успокоиться.

В последующие дни она старалась работать как можно больше, соглашаясь на все дополнительные смены, а когда была дома, садилась за уроки. Работа – лучший лекарь. И Кейт, не скупясь, загружала себя работой.

Но мысли о Даррене, как тень, преследовали ее.

Руби старалась, как могла, развлекать Кейт, все время была с ней рядом. Как-то вечером она уговорила Кейт сходить в кино. Но фильм оказался о любви, и Кейт, не сдерживая рыданий, плакала прямо в кинотеатре.

На телефонные звонки Кейт не отвечала.

Так прошло несколько недель, но боль от потери любимого не уменьшилась. Наоборот, стала сильнее.

– Ты выглядишь ужасно, – сказала ей Руби, размешивая кофе со сливками в чашке. – Что и кому ты пытаешься доказать? Работаешь, не щадя сил, учишься в школе. И зачем? Зачем тебе эта глупая школа? Этот херувимчик вынудил тебя, не так ли?

Кейт молча уставилась в кружку с кофе и разглядывала коричневатую жидкость, часто моргая, чтобы не заплакать.

– Ладно! Но возьми себя в руки! Надо продолжать жить дальше! Надо радоваться жизни!

– Я пробую, Руби! Я очень стараюсь! Но это не так легко, как может показаться, – пробормотала Кейт.

– Нет, ты не стараешься! Ты себя жалеешь! Сколько писем ты от него получила?

– Ни одного.

– Что? Он не написал тебе ни одного письма?

– Нет, он писал, только я рвала их, не читая.

– О, уже хорошо. А телефон?

– Я не отвечаю на телефонные звонки и выключила автоответчик.

– Да, но этого недостаточно. Думаю, тебе нужно переехать.

– Переехать? – Кейт была ошеломлена.

– Да, в твоем доме тебе все напоминает о нем. Каждый раз, когда звонит телефон, ты думаешь, что это он. Каждый раз, когда приходит почтальон, ты считаешь, что он принес письмо. Ты должна переехать, пока окончательно не раскисла.

– Не поможет. Его ведь показывают по телевизору и печатают о нем статьи во всех газетах.

– О бог мой! Я надеялась, ты не станешь смотреть новости про него. Я, если честно, вообще не узнала в этом Даррене Кэйзере Эдгара.

В новостях, собственно, было небольшое интервью с Дарреном. На вопрос, чем он занимался, пока скрывался, Даррен ответил, что преследовал некоторые личные интересы. И все. Кейт от возмущения чуть не разбила телевизор.

А Даррен нашел время сделать стрижку. Теперь его волосы снова были золотисто-пшеничного цвета. Он предстал перед телезрителями не в костюме, а в свободного покроя одежде. Но и эта одежда, Кейт могла поклясться, стоила целое состояние.

И, в отличие от Руби, Кейт узнала бы его в любой одежде и с любой прической.

Переезд, действительно, пойдет мне на пользу, решила Кейт.

– Ты права, – ответила она Руби, – новое жилье – это то, что мне сейчас нужно. Так или иначе, мне нужно подыскать более дешевую квартиру. Мне нужно экономить деньги на учебу.

– Тебе нужно избавиться от ненужных воспоминаний в первую очередь, – резюмировала Руби.

– Да, Руби, ты гений. – Она подняла чашку с кофе, словно это был бокал вина. – Так выпьем же за новую жизнь!

Подходящая квартира нашлась через несколько дней.

Кейт перебирала книги, решая, какие из них ей стоит взять с собой, а от каких можно избавиться, когда в дверь позвонили.

Это был посыльный с телеграммой.

– У вас все в порядке с телефоном? – спросил он. – Мы не могли вам дозвониться.

Телефон, действительно, звонил каждый час, но Кейт и не подумала отрываться от упаковки вещей.

– Извините, – сказала она, краснея, – я была очень занята.

Кейт боялась телеграмм, ей казалось, что они всегда сообщают только о том, что кто-то умер, с последующей фразой: «Срочно приезжай!» Этого Кейт никогда не понимала. Куда торопиться, если человек уже умер?

Ее руки дрожали от волнения, когда она, вернувшись в квартиру, разворачивала лист с телеграммой.

«Кейт.

Прибуду в Сиэтл сегодня вечером.

Должен увидеть тебя.

Даррен».

– Будь ты проклят, Даррен Эдгар Кэйзер, – прокричала девушка, затем разорвала телеграмму на мелкие кусочки и подбросила их вверх, словно конфетти.

Кейт схватила телефон и быстро набрала номер Руби. Она спешила, боясь, что не успеет найти укрытие до того, как приедет Даррен.

– Руби, он прислал телеграмму, что приедет сегодня вечером! Можно я поживу несколько дней у тебя? – взмолилась она.

– А не будет ли лучше, если ты встретишься с ним и поговоришь?

– Если я с ним встречусь, то убью или его, или себя! Помоги мне!

– Ну конечно, дорогая моя! Ты можешь приезжать ко мне! Мы пойдем в кино. А потом будем есть пиццу. Как тебе такие планы на вечер?

В салоне, как и в любую другую субботу, было полно народа.

Кейт и Руби работали вместе в этот день.

Незадолго до обеденного перерыва Кейт ушла в служебную комнату сменить запачканный краской фартук, а когда вернулась, девушка-регистратор сказала ей, что к ней пришел посетитель и уже ожидает ее в кресле.

Кейт сразу же догадалась, кто это.

Схватив девушку за руку, она сказала:

– Пусть его обслужит Руби.

– Ай! Ты мне руку вывернешь! – взвизгнула регистраторша. – Что с тобой такое? Руби уже ушла на обед!

– Что случилось? – спросила Руби, появившись.

– Он там, Руби! – прошипела Кейт. – Я знаю, что это он! Выгляни в зал.

В кресле, действительно, сидел Даррен, с интересом оглядываясь по сторонам.

– Подстриги его, Руби, пожалуйста! Я не могу пойти туда!

– Но он сидит в твоем кресле и ждет тебя, – пожала плечами Руби.

– Но я не могу! Не могу! – слезы хлынули из глаз Кейт.

– Ну все, хватит, – строго сказала Руби, – ты уже взрослая девочка, и если не хочешь его видеть, то выйди и скажи ему об этом. Незачем играть в прятки!

– Но я боюсь, – прошептала Кейт.

– А ты не бойся! Давай, грудь вперед, плечи расправить и в бой! – скомандовала Руби.

Их взгляды встретились в зеркале.

– Привет, Кейт. – Тот же голос, что шептал ей всякие нежности на ушко и обещал всегда быть рядом.

Она облизала сухие губы и холодно спросила:

– Что тебе нужно?

«Я хочу вернуть тебя», – сказали его глаза.

– Хочу подстричься, – ответил он.

– В прошлый раз, когда я предложила тебе подстричься, ты отказался.

– Я передумал.

Кейт взяла в руки расческу и ножницы.

– Как дела? – спросил он.

– Все хорошо. Как никогда.

Ложь, ложь, ложь. Но она не собиралась рассказывать ему ничего о своей жизни.

– Брайен вернул тебе деньги?

– Да, он продал свой автомобиль. Его новая подружка заставила его это сделать. Она будет ему хорошей женой. Строгая такая. Не даст ему спиться, – выпалила Кейт.

Ей с трудом удавалось совладать с собой. Он был так близко. Смотрел на нее, наблюдал, как она работает.

И ей хотелось ударить его. И ей хотелось его поцеловать.

– Кейт, я собирался все тебе рассказать, много раз собирался. Но я боялся. Я думал, что тогда потеряю тебя. – Его голос был низок и нежен.

Кейт старалась сосредоточиться на стрижке. Главное, не слушать его, говорила она себе, и не смотреть в его серые бесстыжие глаза!

– Ты оказался прав, – холодно заметила она.

– Ты думаешь, что я лгал тебе. Но это не совсем так. Тот парень, которого ты знала, Эдгар, – это тоже я.

Она не отвечала, подравнивая волосы на затылке.

– Боже мой, даже не знаю, кто я в большей степени. Время, которое я провел в Сиэтле, было лучшим временем в моей жизни. Я всегда поступал так, как от меня того хотели другие, а здесь был самим собой. Но для того, чтобы измениться, требуется храбрость. Не так-то легко убежать от своей прежней жизни.

– Некоторые, например, красят волосы, чтобы убежать от своей прежней жизни, – напомнила ему Кейт.

– Я был трусом, я убежал, потому что превращался кое в кого, кем быть не хотел. Пойми, я всегда был только Дарреном Кэйзером, богатым наследником, вице-президентом компании отца. И у меня не хватало сил, чтобы порвать с этим, начать жить той жизнью, которой я хотел. Этот конкурс придал мне ускорение пинком под зад, чтобы я хоть что-то сделал со своей жизнью! – Он внимательно посмотрел на нее. – И я нашел тебя!

– Прекрати вертеть головой, пожалуйста! – сказала она грозно и официально. – Иначе я неровно подстригу волосы!

– Пойми, я не могу без тебя жить! Я пробовал держаться от тебя на расстоянии, но влюбился с первого взгляда. И мне плохо без тебя. И тебе без меня ведь тоже, ты выглядишь измученной.

– Это из-за учебы. Мне приходится много заниматься. Я решила поступать в колледж.

– О, это здорово, Кейт! – воскликнул он, поворачиваясь к ней.

– Прекрати дергать головой, я же сказала!

– Я прошу только об одном. Дай мне шанс. Пожалуйста. Позволь мне пригласить тебя на обед. В честь твоего поступления в колледж, мы просто отпразднуем это, как друзья… пожалуйста!

Возможно, он был недостоин того, чтобы она согласилась. Но она согласилась.

– Я сейчас живу у Руби. Можешь заехать за мной.

– Договорились!