Люба

6

Мысли. Люба

Почему?!

Почему со мной все не так? Я хочу быть обыкновенной и очень хочу быть красивой.

Почему рушится все, к чему я прикасаюсь? Неужели я просто разрушитель? Я так ждала его всю свою жизнь. Я мечтала о нем, я бредила им. С того самого дня. С того жуткого новогоднего праздника. И что теперь? Зачем мне жить? Я берегла себя для него. А он!!!

Слезы снова прыснули из ее глаз. Люба села на подоконник. На минуту ей показалось, что она увидела его в проеме арки, но только на минуту.

Если бы я была такой же красивой как моя мать, разве он обошелся бы со мной так? Зачем я живу? Кто я? Обуза для отца. Все годы, все мои семнадцать лет, я для него обуза. Он не создал семью, не решился на брак с Катериной из-за меня. Зачем я вернулась? Зачем связалась с наркотиками? Зачем не вышла замуж за Картера? Ведь он был так настойчив, так хотел нашего союза, да и вся его семья. Можно было подождать пару лет и выйти за него замуж. Я его не любила, а люблю Сашу. Он отверг меня. Почему? Почему?!

Просто я уродина. Худая и никчемная. Разве нужен красавцу Саше мой ум? Мои способности? Он не помнит меня. Не помнит девочку, которая грезила о нем ночами!

Почему?! Почему я помню все? Зачем Бог дал мне мою память? Я так хочу забыть!

Его я точно хочу забыть. Я не героиня сказки и вообще не героиня. А теперь уже и не девственница.

Я не была ему нужна раньше и не нужна теперь. На что я надеялась? Что двадцатипятилетний красавец с шикарной фигурой и светлой головой полюбит такую, как я? Я уверена, что у него есть и получше. С формами и привлекательными лицами, умеющие себя преподнести на блюдечке с голубой каемочкой.

Конечно, ему должны нравиться ухоженные красотки, млеющие от его взгляда и способные удовлетворить его мужское начало. А что я? Не рожи, ни тела. Ему не нужна моя преданная душа и мой ум. А больше у меня ничего нет. Зачем я любила его? Любила? Нет, я люблю его. Я не хотела испытать это чувство, я избегала его, давила и душила собственными руками. Я думала, что мой герой — сказка, вымысел, плод моего детского, а затем подросткового воображения. Я думала, что никогда не встречу его и так и проживу свою жизнь лишь с мечтой. Но всевышний распорядился по другому, и я поверила в судьбу. Я размечталась о счастье.

Вот оно твое счастье. Наивная Дура!!! Что ты имеешь?! Боль между ног и растерзанную, униженную душу. Разве к этому ты стремилась? Хотя теперь все равно…

Я могла жить без него семнадцать лет, смогу и дальше. Или не смогу? Как я хочу, чтобы все кончилось! Я не хочу жить, я хочу к маме. Хочу, чтобы она обняла меня, приласкала и боль прошла. Я хочу, чтобы мама была ласковой, нежной и любящей. Она должна понимать меня, ведь она мама. Самый близкий и родной человек на свете, которого у меня никогда не было, нет и не будет.

Саша

На следующий день Саша казался мрачнее тучи. Он был напряжен, раздражителен и груб. Коллеги и друзья его таким еще никогда не видели. Колька Егоров и Вовка Тельман, друзья со студенческой скамьи, подошли к нему после планерки, но он не захотел говорить с ними. Они попытались шутить, Саша их резко послал.

— Ладно, захочешь поговорить, приходи, — сказал Вовка, и друзья ушли.

С обеда Саша непрерывно смотрел на дверь ординаторской, он ждал Любу.

Вероятность, что она появится, была минимальной, но вдруг…

Самое страшное, что он понял две вещи. Первая — он ее любит так сильно, что не может без нее жить. Вторая — он о ней ничего не знает, а найти девушку в Москве очень непросто.

Для начала позвонил в деканат лечебного факультета, представился, попросил найти адрес и телефон студентки третьего курса. Секретарь ответила, что такой нет. То же самое ответили на педиатрическом факультете.

Саша просидел на работе до шести, потом пошел на набережную, долго бродил, надеялся встретить ее, но безуспешно. Затем он дошел до арки, где они обычно расставались.

Вошел во двор. Тот был огромный. Окружённый четырьмя старыми многоэтажными домами, за которыми виднелся проход в следующий двор.

Искать бесполезно.

Темнело. Саша сел на лавочку. Во дворе играли дети, рядом сидели мамаши с колясками. Жизнь шла своим чередом. Он попытался расспросить их про Любу. Но ее никто не знал. Вдруг Саша понял, что вот в этом доме напротив живут его друзья, Женька Тараторкина и Вовка Тельман. Сколько он у них не был? Саша решил зайти проведать. Оставаться одному очень не хотелось.

Дружили они с первого курса. Три парня и одна девушка. В свой тесный мир никого не пускали. Другие девушки были за пределами их круга. А вот Женька была своя — «рубаха парень», с ней можно было обо всем и всех говорить как с другом, по-мужски. Правда и сексом с ней можно было заниматься, но так, без обязательств, тоже чисто по дружески.

На пятом курсе Вовка попросил Сашу и Колю с Женькой больше не спать. Сказал, что у них серьезно. Затем они поженились, но на дружбу это не повлияло. Вот теперь они ждут ребенка, и Женька просила Сашу быть крестным, не в прямом смысле, крестить ребенка они не собирались, а вот если с ними что случится, Саша будет обязан вырастить малыша.

Ноги сами понесли в сторону их квартиры. Женька и Вовка обрадовались его приходу, накормили, напоили чаем. Саша им все рассказал.

— Ты в деканат звонил? — спросил Вовка. — Там должен быть адрес домашний и где проживает.

— Звонил. На третьем курсе нет Любы Ивановой. Ни на лечебном, ни на педиатрическом факультетах. Может, у нее другая фамилия? Но зачем она соврала?

— Слушай, она точно учится в меде?

— Конечно, это без сомнений, и у нее очень высокий уровень знаний. Необыкновенно высокий. Но на старше она не тянет, понимаете, она ребенок по жизни и невероятный талант одновременно.

— Саша, а какая она внешне? — спросила Женька.

Саша описал девушку. Он рассказывал о ней с такой теплотой, с таким сожалением о случившемся, что беременная Женька расплакалась. Мужики расхохотались.

И вдруг Женька все поняла. Она вспомнила сцену в арке. Вспомнила Любу Корецкую с булкой хлеба в руках. Ничего себе ситуация! Рассказать Сашке? Нет. Пока нет. А вот к Любе сходить надо. Бедная девочка. Как ей пережить все это? Боже, она же еще несовершеннолетняя, маленькая она. А если узнает Корецкий! Сашке не жить. Он вышвырнет его из клиники, из общаги. Что делать? Завтра же она пойдет к Любе, а там по ситуации.

— Ты о чем думаешь? — спросил Женьку муж.

— Да так, девочку жалко. Вам мужикам нужно одно, а о ней вы подумали? Кем бы она ни была, ей-то сейчас каково?

— Жень, мы ее найдем, в крайнем случае, можно посмотреть все личные дела студенток и найти ее по фотографии. Сашка, оставайся у нас ночевать, что тебе в общагу по ночи тащиться?

С друзьями было немного легче на душе, и Саша остался у них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Визит Жени

На следующий день, когда мужчины ушли на работу, Женька пошла к Корецким.

Звонила долго, настойчиво. Наконец услышала шаги. Дверь отворила зареванная Люба.

— Жень, ты чего?

— Да вот, решила тебя навестить, давно не виделись. Даже Вовка спрашивал, куда ты подевалась.

— Да что мне вам мешать, у вас своя семья, я явно лишняя.

— Брось, Любаня, ты мне как сестра младшая, я тебя с рождения знаю. Между прочим, я тебе штаны меняла в детстве, а ты говоришь — лишняя.

Люба снова расплакалась. Женька обняла ее, крепко прижала к себе.

— Бедная ты моя, давай, рассказывай, что с тобой случилось.

— Жень, а ты никому не скажешь?

— Люба, когда я тебя предавала?

И она рассказала ей все. Женька сначала молчала, о чем-то думала, потом спросила:

— Что ты собираешься делать?

— Ничего, правды обо мне он не знает, отцу я ничего не скажу. Переживу как смогу. Женя, плохо мне, понимаешь?

— Понимаю. Но, может быть, все не так плохо? Люба, а если Саша тебя любит?

— Брось, когда любят, так себя не ведут. Я понимаю, что я у него не первая и не последняя, но мне правда казалось, что он меня любит. Что я ему не просто нравлюсь, что это не похоть, а чувство. Я ошиблась, приняла желаемое за правду, вот и получила по заслугам. Я размечталась, мне было хорошо, я влюбилась как последняя дура и думала, что это взаимно. Я еще никогда так не ошибалась, я еще никому так не верила, и мне никогда не было так паршиво. Я возомнила, что не такая, как все, я хотела быть его единственной. Господи! Кто я, и кто он! Женя, у меня были друзья в Штатах, меня даже один миллионер замуж звал, но я не любила его и не смогла полюбить, хотя он хороший и, наверно, идеально мне подходил. С Сашей все было по-другому. Я не думала, что могу так увлечься и полюбить его.

— Люба, ты знаешь, у него очень непростая судьба, он много пережил, он тебе ничего не рассказывал?

— Нет, только то, что живет в общежитии и всем, что имеет, обязан моему отцу. Женя, я все анализирую и понимаю, что он старался слушать меня, а сам почти и не говорил, только задавал вопросы. Неужели просто хотел переспать со мной? Но и этого он не сделал. Чем больше я думаю, тем сильнее я запутываюсь. Женя, я уже не могу отличить правду от лжи, мечты от реальности, мне просто очень плохо.

— Люба, у Саши было много женщин, разных возрастов и разного положения. Все они хотели его, и он позволял им собой пользоваться, ты первая кого хотел он.

— Это уже ничего не значит.

— Нет, Люба, значит. Ты знаешь, он ищет тебя. Он звонил в деканат, пытался разузнать. А Вовка предложил ему пойти посмотреть личные дела и найти тебя по фотографии.

— Женя, я не поняла, вы так тесно общаетесь? Вы знакомы?

— А ты не знала, что Вовка, Сашка и Колька мои институтские друзья? Я тебе про них писала. Между прочим, я с Сашкой тоже спала. Так, просто ради секса.

Люба изменилась в лице.

— Ты его любила?

— Нет, но он красивый до безобразия и любовник классный. Люба, я люблю мужчин. Правда, я обещала Володе, что не буду ему изменять, но насколько меня хватит, я не знаю. Может, ребенок меня исправит.

— Женька, я тебе поражаюсь. Как ты так можешь?

— А у меня нет высоко-морального воспитания профессора Корецкого, я дочь его прислуги, няньки его дочери.

— Женя, не злись. Я просто хочу понять, а ты злишься. Я ничего не знаю о жизни с мужчиной, как себя надо вести, что говорить, что делать.

— Это ты не знаешь?! Сашка на семь лет старше тебя. Прошел и Крым, и рым, а ты обвела его вокруг пальца. Не прибедняйся, подруга, лучше подумай, чего ты хочешь и как тебе из сложившейся ситуации выруливать. Если твой отец узнает о твоих отношениях с Сашкой, он его выгонит. Так что тебе, наверно, лучше все оставить и забыть. Так будет всем хорошо. Кстати, Володя не понял, что Саша о тебе рассказывал, так что не беспокойся.

— Женя, но я люблю его, понимаешь, это серьезно.

— Тогда думай, ты у нас мастер интриги.

— Женя, ты можешь не пустить Сашу в деканат? Если он увидит мою фотографию и узнает мою фамилию, мне конец. А я пока что-нибудь придумаю… Не осуждай меня, это моя жизнь. Пусть я ошибаюсь, пусть мне опять будет больно и стыдно, но я попробую еще раз.

— Хорошо. Люба, ты твердо уверена, что он именно тот, кто тебе нужен?

— Да.

— Ладно, твои проблемы. Но если тебе понадобится дружеское плечо, я всегда к твоим услугам. Рыдай сколько влезет.

Женя ушла.

Свое обещание она выполнила, выдумывая для мужа и Саши самые невероятные задания. Отказать беременной женщине они не могли, а на деканат времени не оставалось. Так прошла неделя.

Через неделю профессор Корецкий снова уехал в командировку, теперь уже на месяц.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​

Выяснение отношений

Люба к четырем часам пошла в клинику. Она надела свое самое красивое серое трикотажное платье, которое подчеркивало ее девичьи формы и тонкость фигуры, туфли на каблуках, отчего ее стройные длинные ноги выглядели еще длиннее. Расчесала дивные черные кудри, посмотрела в зеркало и решила, что достаточно хороша. В сумочку она положила ту самую монографию, которую ей когда-то дал Саша. Ей было очень страшно.

Она постучала и вошла в ординаторскую.

— Я…

Дальше она ничего не успела произнести, Саша вскочил с места, подбежал к ней, крепко обнял, просто сжал в объятиях, и стал целовать. Он не стеснялся взгляда Веры Николаевны и еще одного ординатора в кабинете. Ему было все равно, что они о нем думали. Главное, она пришла, она была здесь, рядом, и он точно знал, что больше не позволит ей уйти.

— Милая, родная, я никак не мог тебя найти. Где ты была так долго? Можешь ничего не отвечать, главное, что ты пришла. Я больше тебя никогда никуда не отпущу… Я люблю тебя, моя девочка. Как хорошо, что ты пришла. Прости меня, я правда тебя люблю. Я жутко виноват перед тобой, я искал тебя, ты не та, кем хочешь казаться, и я не мог тебя найти, но ты пришла, значит, сможешь меня простить. Я сделаю все, чтобы ты меня простила и чтобы была со мной. Мне все равно, кто ты. Ты — моя любимая девочка! Не отвечай, просто слушай. Я безумно тебя люблю. Поверь мне и дай возможность доказать мою любовь.

Люба сначала немного сопротивлялась его натиску, но потом стала отвечать на его поцелуи.

Когда Саша отпустил ее, он улыбался своей неотразимой улыбкой и весь словно светился счастьем. А Люба покраснела от взглядов.

— Ты что-то хотела сказать? — спросил Саша.

— Уже нет, — ответила Люба и покраснела еще больше.

— Ты посмотрел всех больных и заполнил все истории, Ромео? — раздался голос Веры Николаевны. — Корецкий в командировке, иди, гуляй. Только голову не теряй. Она тебе еще понадобится.

— Поздно, Вера Николаевна, поздно, — рассмеялся Саша, снял халат, обнял Любу и они ушли.

Пока они гуляли по набережной, Саша не отпускал ее руку, как будто боялся, что она исчезнет. Он рассказывал, как искал ее, как переживал, как ждал и надеялся ее увидеть снова. Он говорил, что был глуп, что просто растерялся, что любит ее. Затем Саша повел девушку в кафе. Они ели и разговаривали. Люба четко понимала, что вот сейчас с ним она счастлива и больше ей ничего не нужно. Она не думала о завтрашнем дне, о том, что у каждого поступка будут свои, никому не ведомые последствия. Она просто была счастлива, и единственным ее желанием было то, чтобы этот вечер никогда не кончался, чтобы не наступало завтра, а было сегодня, и был он.

— Ты пойдешь ко мне в общежитие? — вдруг спросил он.

— Чай пить?

— Если хочешь ограничиться чаем, пусть будет чай.

— Пойдем в общежитие.

Комендант с изумлением посмотрела на Сашу. Он никогда никого не приводил к себе раньше.

— Гости до девяти. Ты не представишь свою девушку?

— Люба, — представилась сама Люба. — Вам нужны мои документы?

— Нет, извините.

Они прошли в его комнату на втором этаже. Это была обычная комната в общаге — маленький коридорчик, а из него вход в небольшую комнату и в ванную. В комнате стояла кровать, стол с двумя стульями и шкаф. Люба сняла плащ, прошла в комнату и стала разглядывать книги на столе.

— Какая ты красивая!

— Кто, я? — Люба рассмеялась. — Саша, не надо, в эту ложь я никогда не поверю.

— Ты когда-нибудь смотрела на себя в зеркало?

— Смотрела, обычная серая мышка, может, я совсем не глупа, но красивой меня назвать нельзя. Вот моя мать, она да — красавица, мне до нее далеко. Я никогда не придавала большого значения внешности, суть важнее.

— Не прибедняйся, ты правда красивая, и фигура у тебя что надо, а то, что ты совсем неглупа, это точно, мне с тобой иногда даже страшно, я себя дураком чувствую. Ты откуда столько знаешь? А твой английский — это вообще что-то.

— Еще немецкий и французский, а вот испанский и итальянский я знаю хуже, я на них не думаю, перевожу. Саша, я четыре года жила в Америке, закончила четыре курса медицинской школы в Гарварде и еще интернатуру. Правда, диплом я не получила. У меня лучшее университетское образование, но здесь оно никому не нужно. Вся моя жизнь и учеба в штатах разрушились, и я приехала обратно в Москву. Учебу в Гарварде мне не зачли, но что теперь поделать, закончу первый московский.

Саша с восхищением смотрел на девушку. Боже, какая она необыкновенная, немножко странная, немножко застенчивая и она действительно очень красива, хоть и не признает этого. Саша считал, что девушку в первую очередь учат быть девушкой, учат кокетству, капризам, каким-то женским ужимкам, тому, что так нравится мужчинам. Но Люба была другой, как будто не было рядом матери со всеми женскими премудростями, с которой можно было бы брать пример. На ее от природы правильном лице не было ни тени косметики, от нее не пахло духами, она не была яркой и броской, несмотря на шикарные черные волосы и огромные черные глаза, но она была безумно красива. Саша налил чай, поставил печенье и просто сидел и любовался ею. Темнело.

— Люба, ты останешься у меня ночевать?

— Я бы осталась, но комендант…

— Я сейчас решу этот вопрос.

Он вышел из комнаты и направился к коменданту.

— Я хочу оставить девушку на ночь, мы ни шуметь, ни пить не будем.

— Я доложу Корецкому. Саша, это против правил.

— Я так часто нарушаю правила?

— Саша, а она тебе по карману? Девочка одета из «Березки». Кто она? Саша, ты умный парень, так делай карьеру, зачем тебе дорогая девица?

— Я думаю, что это мое дело. Не надо бдить за моей нравственностью, я не сегодня родился. А у Корецкого я буду просить семейное общежитие.

— Ладно, пусть остается, только ведите себя тихо. И подумай над моими словами, судя по ее цене, она не для общежития.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Саша поднялся в свою комнату.

— Вот я все и уладил. Теперь могу всю ночь тобой любоваться.

Люба рассмеялась.

Весь оставшийся вечер они просто разговаривали. Люба предложила Саше серьезно заняться английским языком и с легкостью перевела пару статей.

Наступила ночь. Саша постелил чистую постель и с хитрой улыбкой произнес:

— Ну что, девушка, раздевайтесь и ложитесь, или вам помочь?

— Саша, отвернись, я так не могу.

— Иди ко мне. — Он взял Любу за руки и притянул к себе. — Ты теперь моя, только моя, так что не надо стесняться. Я тебя никогда не обижу.

Он целовал ее, гладил, обнимал. Отпустил лишь на одну секунду, чтобы выключить свет.

— Не бойся, моя девочка, все будет так, как ты захочешь. Если тебе что-то неприятно, ты сразу говори, хорошо?

Люба разделась до белья и легла в постель. Саша раздевался.

Девушка поймала себя на том, что любуется его высокой, стройной, достаточно накачанной фигурой. «Какой он красивый, я могла бы на него смотреть и смотреть. Интересно, а другие женщины на него смотрят так же?»

— Саша, у тебя было много женщин? — вдруг спросила она. Саша нырнул под одеяло и обнял ее снова.

— Теперь у меня будешь только ты. Я действительно тебя люблю. Никого другого я не любил. Ты удовлетворена таким ответом?

— Не знаю, я чувствую, что ревную ко всем женщинам сразу.

— А ты хвасталась, что не глупая, а на самом деле глупая.

Больше он ничего не дал ей сказать. Уснули они только под утро.

Каждый день они встречались и шли в общежитие. Так продолжалось месяц. Любе было хорошо и уютно с ним. Единственно, что ее беспокоило, что рано или поздно нужно будет рассказать, кто она такая. Но как это сделать?

Вскоре у Любы прибавилась еще одна проблема. Она поняла, что беременна.