Любимый грешник

Глава 11

На следующее утро, поднимаясь по ступенькам к дверям школы, Эйслинн видела множество фейри: они притаились у дверей, наблюдая за всеми вокруг, и выглядели до странности серьезно.

Внутри их было еще больше, они столпились у двери кабинета директора. Какого черта тут творится? Обычно они избегали школы: то ли из-за рядов металлических шкафчиков, то ли из-за обилия здесь религиозных артефактов. А может, из-за того и другого сразу — Эйслинн точно не знала.

К тому времени, как она добралась до своего шкафчика, она была уже сыта по горло присутствием фейри. Они не должны быть здесь. Ведь были правила, и это место, по идее, должно было быть безопасным.

— Мисс Фой!

Она обернулась. Рядом с отцом Майерсом стоял фейри, которого она ну никак не ожидала здесь увидеть.

— Кинан, — выдохнула она.

— Так вы знакомы? — Кивнул отец Майерс с сияющей улыбкой. — Замечательно! Замечательно.

Он повернулся к двум другим, стоящим возле него и видимым для всех, фейри. На первый взгляд они были не старше самой Эйслинн, но тот, что был повыше, держался с какой-то странной торжественностью, и Эйслинн заподозрила, что он довольно стар. У него были необычайно длинные волосы, что совершенно не подходило к такому серьезному поведению, а под «иллюзией» он блестел, словно был соткан из серебряных нитей. Его волосы были крепко стянуты на затылке, и сбоку на шее была видна маленькая татуировка в виде солнца. У второго фейри были короткие каштановые волосы, а его лицо было бы трудно запомнить, если бы не длинный шрам от виска до уголка рта.

— Эйслинн отличная ученица, — заверил фейри отец Майерс. — У нее такое же расписание, как и у вашего племянника. Она поможет ему освоиться.

Эйслинн застыла на месте, стараясь не смотреть на Кинана, чтобы не поддаться желанию поскорее унести отсюда ноги, в то время как он с надеждой наблюдал за ней. Еще несколько фейри встали за спиной отца Майерса. Один из них с сероватой и потрескавшейся, похожей на кору дерева, кожей поймал взгляд Кинана и, указав на фейри, столпившихся у входа, произнес:

— Все чисто.

— Мисс Фой? Эйслинн! — Отец Майерс громко откашлялся.

Она отвела взгляд от вторгшейся в школу свиты фейри:

— Простите, отец. Что Вы сказали?

— Вы проводите Кинана на математику?

Кинан, с потертой кожаной сумкой на плече, ждал, внимательно глядя на нее. Его «дяди» и отец Майерс наблюдали за ней. Что ж, выбора не было. Она отогнала свой страх и согласилась:

— Конечно.

Посмотрим, чего они хотят? Легко сказать. Все правила, которые раньше позволяли ей жить в относительной безопасности, трещали по швам.

К середине дня способность Эйслинн держать себя в руках сошла на нет под действием обманчивой человечности Кинана. Он повсюду таскался за ней, разговаривал, вел себя так, словно был совершенно неопасен, словно он был настоящим.

Но это не так.

Она яростно затолкала книги в шкафчик, ободрав пальцы. Кинан стоял рядом, как нежеланная тень, от которой она никак не могла избавиться.

Они посмотрели друг на друга, и ей снова стало интересно, порежет ли она пальцы, если коснется его волос, похожих на тонкие металлические струны. Медные пряди блестели под «иллюзией», сбивая ее с толку вопреки всем ее стараниям.

Подошла Рианна и прислонилась к ряду закрытых шкафчиков. Лязгнул металл, привлекая внимание людей вокруг.

— Я слышала, что он ничего, но… — Она положила руку на грудь, будто ей вдруг стало тяжело дышать, и одарила Кинана долгим оценивающим взглядом. — Проклятье. Он просто загляденье!

— Не замечала, — вспыхнула Эйслинн. И вообще-то не собираюсь. Неважно, насколько сильно ей хотелось дотронуться до него, она сильнее всех инстинктов. Просто сосредоточься.

К ним присоединились Лесли и Карла. Рианна выпрямилась и шагнула ближе к Кинану, глядя на него так, будто он был куском мяса на тарелке:

— Спорим, врешь.

Карла похлопала его по руке:

— Она совершенно безобидна.

Эйслинн схватила учебники для дневных уроков. Ее подругам не стоило разговаривать с ним. Он вообще не должен здесь находиться. И уж определенно не должен излучать такой соблазнительный жар, заставляя ее думать о целых днях блаженства и лени, о том, чтобы закрыть глаза, расслабиться… Контроль. Концентрация. Она сможет. Должна .

Она разобрала вещи в шкафчике, положив учебники, которые нужно взять домой, сверху, чтобы в конце дня быть готовой побыстрее сбежать отсюда.

Изобразив улыбку, она прогнала подруг:

— Я догоню, займите мне место.

— Мы займем два. — Рианна показала на Кинана. — Ты же не оставишь такого красавчика без сопровождения?

— Одно, Ри, одно место.

Никто из них не обернулся. Рианна махнула рукой через плечо, как бы говоря: «Отцепись!»

Справившись с дыханием, Эйслинн повернулась к Кинану.

— Уверена, ты можешь пообедать и без посторонней помощи. Так что иди, подружись с кем-нибудь, что ли, — сказала она и ушла.

Он догнал ее у входа в столовую.

— Можно мне присоединиться к вам?

— Нет.

Он встал перед ней:

— Пожалуйста.

— Нет.

Эйслинн бросила свои вещи на стул рядом с вещами Рианны. Не обращая внимания на Кинана и на взгляды, которые они привлекали, она открыла свою сумку.

Он не сдвинулся с места.

— Еда вон там, — показала она дрожащей рукой.

Он посмотрел на очередь, медленно продвигающуюся к подносам с едой.

— Принести тебе что-нибудь?

— Ага, немножко свободы.

Вспышка гнева мелькнула на его слишком красивом лице, но он не сказал ни слова. И ушел.

Ей хотелось верить, что она избавилась от него, просто отказываясь наслаждаться его вниманием. По крайней мере, я могу на это надеяться. Потому что если это не так, она понятия не имеет, что делать дальше. Он был неотразим и отвлекал ее внимание от всего того, что она считала мудрым и правильным.

У дальней стены столовой Рианна оставила свое место в очереди и теперь разговаривала с ним. Они оба смотрели на Эйслинн: Ри заговорщически улыбалась, Кинан выглядел довольным.

Класс! Эйслинн вытащила свой обед — йогурт и ложку. У сталкера-фейри[10] появился союзник.

Пока Эйслинн сидела одна, она позвонила таксисту, которого они с Сетом встретили в тату-салоне пару месяцев назад. Таксист рассказал им, как сделать заказ ему напрямую, и заверил, что если им понадобятся его услуги, он приедет на место вовремя или пришлет кого-нибудь из своих друзей. До сих пор он держал свое слово.

Она старалась говорить тихо, надеясь, что охранники Кинана не услышат ее. Один из них уже подбирался к ней поближе.

Кто не успел, тот опоздал! Она нажала на кнопку отключения вызова и спрятала улыбку — любая удача в делах против фейри приносила удовольствие.

Эйслинн помешивала ложкой йогурт, снова и снова задаваясь вопросом, почему Кинан выбрал ее. Она знала, что это никак не связано с тем, что она способна их видеть. Она знала правила и всегда поступала в соответствии с ними.

Так почему же именно я?

Весь день девушки пытались заговорить с ним, предлагали провести экскурсию по школе. Он был вежлив, но непреклонен, отвечая, что для этого ему нужна только Эйслинн.

Красотки, девушки из группы поддержки, даже серые мышки и полные идиотки — все они жаждут его внимания. Было приятно для разнообразия побыть единственной, на кого все они смотрели с завистью. Было бы лучше, если бы он был обычным парнем, как Сет.

Вместе с доброй половиной учеников, охранники Кинана пристально наблюдали за ними, невозмутимые, как всегда. Они собирались в маленькие группы снаружи и внутри школы и казались уставшими. И хотя загруженное всякими металлическими вещами здание школы наверняка причиняло им боль, они оставались настороже, ни на секунду не выпуская Кинана из поля зрения. Они относились к нему с почтением. А почему бы и нет, если Кинан — их король?

Ее затошнило от страха и жутких образов, возникших в воображении. Король фейри… и он преследует меня.

Увидев Лесли и Карлу, направляющихся к ней, Эйслинн практически без усилий справилась с растущим беспокойством. Паника ничем не поможет. План состоял в получении того, что ей было нужно. А ей нужны были ответы.

Может быть, если она получит их, узнает, почему он зациклился на ней, то найдет способ избавиться от него. Наблюдая за тем, как Кинан идет по направлению к ней, Эйслинн видела мимолетные образы: солнечный свет, танцующий на воде и отражающийся от каких-то зданий, странные вспышки тепла и красоты… Ей вдруг страшно захотелось вскочить и побежать к нему со всех ног. Он шел за Рианной сквозь толпу учеников, глядя прямо на Эйслинн и призывно улыбаясь.

Рианна что-то оживленно говорила ему, словно они были давними друзьями, которые потеряли связь на много лет и неожиданно снова встретились. Лесли улыбалась всему, что он говорил, и Эйслинн поняла: ее подруги приняли его.

А с чего бы им поступать по-другому? Как бы ей ни хотелось, чтобы они игнорировали его, ей было нечего им сказать. Она не могла объяснить им, почему хотела, чтобы он исчез, не могла рассказать им, насколько он опасен. У нее не было выбора. Иногда отсутствие этого самого выбора и постоянные столкновения с фейри на улицах душили ее, как будто ее тайна имела физический вес, давящий на нее сверху. Как же она это ненавидела!

После того, как ее подружки-предательницы усадили Кинана за их стол, она принялась усиленно его игнорировать. Какое-то время ей это удавалось. Однако он продолжал смотреть на нее, обращая большинство комментариев к ней, задавая ей вопросы. Все время он сидел за столом напротив Эйслинн, не сводя с нее нечеловеческих зеленых глаз.

Наконец, он указал на пропаренный зеленый горошек и что-то спросил. Она отреагировала быстрее, чем успела подумать:

— Что? Слишком обычно для такого, как ты?

Он угрожающе замер:

— Что ты имеешь в виду?

Где же мой контроль?! Однако этот контроль эмоций, под которым прошла вся ее жизнь, ускользал как песок сквозь пальцы. Она знала, что провоцировать фейри, а тем более их короля, глупо, но ее уже несло:

— Ты бы удивился, узнав, как много мне о тебе известно. И знаешь, ничто из этого меня не впечатляет. Ни капельки.

Он рассмеялся радостно и свободно, как будто гнева, на миг вспыхнувшего в его глазах, никогда и не было.

— В таком случае, мне придется стараться получше.

Она вздрогнула от какого-то плохого предчувствия и внезапной тоски, смешавшихся вместе. Это было еще хуже, чем непреодолимое желание прикоснуться к нему, это была та же беспокойная сумятица чувств, которую она ощутила в «Мире комиксов», когда он впервые заговорил с ней.

Лесли тихо присвистнула:

— Ну дай ему хоть капельку надежды, Эш.

— Перестань, Лес. — Руки Эйслинн сжались под столом в кулаки.

— ПМС, — кивнув, констатировала Рианна и, похлопав Кинана по руке, добавила: — Мы поможем тебе сломить ее сопротивление.

— О, я рассчитываю на это, Рианна, — проговорил Кинан. Когда он произносил эти слова, он излучал свет, словно его кожа пылала огнем.

Эйслинн ощущала тяжелый воздух, соблазнительное тепло вокруг него. Ее подруги смотрели на него так, словно он был самым удивительным, что им когда-либо доводилось видеть. Вот влипла, так влипла!

Эйслинн сидела молча до тех пор, пока не пришло время идти на дневные занятия. Ее ногти оставили на ладонях маленькие полукруги, похожие на полумесяцы. Она сосредоточилась на боли в этих полумесяцах, думая о том, есть ли у нее хоть малейший шанс избежать внимания Кинана.

К концу дня его близость стала невыносимой. Странное тепло как будто пронизывало воздух, когда он стоял возле нее, а несколько раз было почти до боли трудно сопротивляться желанию дотронуться до него. Разум кричал об осторожности, но глаза хотели просто смотреть, а руки — просто прикасаться.

Мне нужна передышка.

Она научилась справляться с тем, что видит фейри. Это было жутко, но у нее получалось. И на этот раз получится.

Он просто еще один фейри.

Она старалась отвлечься, повторяя в уме правила и предостережения, чтобы чем-то занять свои мысли. Не смотреть, не разговаривать, не убегать, не прикасаться. Она сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться. Не реагировать. Не привлекать их внимание. Ни за что не позволять им узнать, что ты можешь их видеть. Знакомые слова помогали ей держать себя в руках, но их эффективности не хватало на то, чтобы Эйслинн чувствовала себя комфортно рядом с ним. Поэтому, когда они вошли в кабинет литературы и девушка из группы поддержки предложила Кинану свободное место — восхитительно далеко от ее собственного, — Эйслинн широко улыбнулась ей:

— Я могла бы тебя расцеловать за это. Спасибо.

Кинана передернуло от этой фразы.

Девушка уставилась на Эйслинн, не понимая, шутит она или нет.

— Серьезно, спасибо. — Эйслинн отвернулась от недовольного Кинана и скользнула на свое место, благодарная за предоставленную отсрочку, какой бы непродолжительной она ни была.

Через несколько минут в класс вплыла сестра Мария Луиза и раздала всем по стопке листов.

— Я решила, что сегодня мы отдохнем от Шекспира.

Радостный ропот в классе быстро сменился стонами, когда народ увидел стихи на своих листах. Не обращая внимания на недовольство, сестра Мария Луиза написала на доске тему: «La Belle Dame Sans Merci».[11] Кто-то с задних рядов мучительно выдавил:

— Поэзия и французский… Кошмар.

Сестра Мария Луиза засмеялась:

— Кто желает прочитать «Безжалостную красавицу»?

Без всякого стеснения Кинан встал и прочел трагическую историю рыцаря, смертельно очарованного фейри. Все девушки в классе вздыхали, но не от слов — от его голоса. Даже без «иллюзии» его голос был греховно прекрасным.

Когда он закончил, сестра Мария Луиза, казалось, была поражена не меньше остальных.

— Прекрасно, — пробормотала она. Затем посмотрела на учеников, задерживая взгляд на тех, кто обычно активно проявлял себя. — Итак, что вы можете мне сказать?

— Абсолютно ничего, — сказала Лесли, сидящая в соседнем с Эйслинн ряду.

Сестра Мария Луиза с надеждой взглянула на Эйслинн. Набрав в легкие воздух, та выпалила:

— Она не была женщиной. Рыцарь доверился нечеловеку, фее, вампиру или вроде того, и поэтому умер.

— Хорошо, — подбодрила ее сестра. — И что это значит?

— Не доверяй феям и вампирам, — вырвалось у Лесли.

Все, кроме Кинана и Эйслинн, засмеялись. А потом сквозь всеобщий смех послышался его голос:

— Возможно, фея была не виновата. Может быть, были другие причины.

— Ну конечно. Чего стоит жизнь одного смертного? Он умер. И не имеет значения, была ли эта фея, вампирша или кто там еще не в себе или даже не хотела такого исхода, рыцарь умер. Точка. — Эйслинн старалась говорить спокойно, и у нее, в принципе, получалось. Зато ее сердце норовило выскочить из груди. Она знала, что Кинан наблюдает за ней, поэтому уставилась на сестру Марию Луизу и добавила: — Чудовище ведь не страдает, не так ли?

— Это могло быть метафорой доверия плохому человеку, правильно? — Вставила Лесли.

— Хорошо, молодцы. — Сестра Мария Луиза написала еще несколько строчек на доске. — Что еще?

Дальше обсуждение развивалось вокруг нескольких других тем, пока сестра Мария Луиза не прервала дискуссию:

— Давайте-ка обратимся к «Базару гоблинов» Россетти,[12] а затем вернемся к этой теме.

Эйслинн не удивилась, когда Кинан снова вызвался читать. Он наверняка знал, как звучит его голос. На этот раз он смотрел прямо на нее, лишь изредка заглядывая в строчки на бумаге.

Лесли наклонилась к Эйслинн и прошептала:

— Похоже, у Сета появился конкурент.

— Нет. — Эйслинн покачала головой, заставляя себя не ерзать под взглядом Кинана, и проговорила: — Ничего подобного. Кинан не может предложить мне ничего из того, что мне нужно.

Она говорила тихо, но он услышал ее. Он неожиданно замолчал, на его прекрасном лице отразилось замешательство. Он прочитал только половину поэмы.

Эйслинн отвела взгляд до того, как он успел заметить, какой разгоряченной она была на самом деле, до того, как призналась самой себе в том, как сильно ей хочется наплевать на все доводы разума.

Сестра Мария Луиза нарушила тишину:

— Кассандра, будьте добры, продолжайте с этого места.

Пожалуйста! Пусть он уйдет!

До конца урока Эйслинн ни разу не взглянула в его сторону. Когда все закончилось, она почти выбежала из класса, надеясь, что такси ждет ее, как и было обещано. Если ей придется столкнуться с еще большим вниманием Кинана… Она боялась того, что могла натворить.