Любимый грешник

Глава 19

Кинан ушел от Донии потрясенный. Он хотел, нет, он жаждал найти какой-нибудь выход. Но его не было. Все, что было в его силах, — это убедить Эйслинн, если она действительно его королева, довериться ему, принять его. Просто сейчас он был недостаточно силен, чтобы противостоять Бейре.

Если бы я только мог… Кинан улыбнулся этой мысли: остановить Бейру вовремя и, может быть, спасти Донию. Это было единственным спасением для них.

Но если Видение Эйслинн не было той особенностью, о которой говорили гадалки на ярмарке, то все напрасно. Дония умрет, а он по-прежнему будет связан. Маленький поток лета, который он мог призвать, был ничем по сравнению с силой Бейры.

Кинан откинул голову на дуб и закрыл глаза. Дыши. Просто дыши. Эйслинн была другой; возможно, этого будет достаточно. Возможно, она и есть его единственная.

Но, может быть, и нет.

Пророчество гадалок, в котором фейри видели предвестие прихода Летней Королевы, могло не иметь ничего общего с тем, что она должна обладать Видением. Она может и не быть той самой.

Как только Кинан направился в ту часть города, где было больше растительности, он услышал приближение ведьм Бейры. Они следовали за ним на почтительном расстоянии, пока он не добрался до реки.

Кинан сел на берегу, ощущая почву под ногами и солнце на спине, и стал ждать.

Лучше здесь, чем на холме.

В свой последний визит Бейра заморозила столько его птиц, сколько смогла, пока его не было в зале. Он вернулся и увидел их мертвыми на земле и примерзшими к ветвям — словно какие-то жуткие элементы декора, со всех сторон пронзенные сосульками. Если он не сможет остановить ее, в следующий раз это может быть кто-то из его Летних девушек или охранников, которых Бейра просто терпеть не могла.

Бейра стояла в тени блестящего навеса, который поддерживали над ней ее охранники — фейри с шипастой, прочной, словно кора боярышника кожей и один тролль со скользкой кожей. Тела их были покрытыми свежими ушибами и обмороженными участками кожи.

— Вот как? Ни объятий, ни поцелуев? — Начала Бейра и протянула руку. — Иди ко мне, мой драгоценный.

— Я лучше останусь здесь, — не согласился Кинан. Он даже не потрудился встать и только взглянул на нее. — Мне нравится чувствовать тепло.

Бейра сморщила нос и фыркнула от отвращения:

— Мерзкое это дело — солнечный свет.

Он пожал плечами.

После встречи с Донией, переполненный сомнениями по поводу Эйслинн, он не горел желанием прямо сейчас общаться с Бейрой.

— А ты знаешь, что сейчас проходит распродажа одежды, защищающей от солнца?[16]

— Бейра уселась на ослепительно белый стул, который притащили для нее ведьмы. — Смертные — такие странные животные.

— Что тебе нужно, Бейра?

Кинану никогда не доставляло удовольствия ее общество, но она угрожала Донии, и теперь притворяться любезным стоило бульших усилий, чем обычно.

Бейра притворно нахмурилась:

— Почему тебе так трудно поверить, что я просто хотела тебя повидать? — Не оглядываясь, она протянула руку, и лесная фея в ошейнике подала ей какой-то напиток со льдом. — Ты ведь так редко заходишь.

Кинан растянулся на траве, наслаждаясь теплом земли, которое впитывалось в его тело прямо из почвы.

— Может, потому, что ты порочна и жестока?

Она махнула рукой на его слова, словно прогоняя назойливых насекомых.

— Да ладно тебе. Ты говоришь «картофель», я говорю «картошка», какая разница-то?

— Я говорю «честность», — парировал Кинан, — ты говоришь «ложь».

— Знаешь, честность — такое субъективное понятие. — Бейра сделала маленький глоток из бокала. — Могу я предложить тебе чего-нибудь освежающего, дорогой?

— Нет.

Кинан пробежал пальцами по земле, посылая свое тепло спящим сейчас в земле луковицам цветов. Маленькие побеги потянулись к его рукам, нежные лепестки медленно раскрывались под его пальцами.

— Слышала, ты развлекался и выпивал с новой Летней девочкой. Бедняжка, напиток совсем ей голову вскружил. — Бейра несколько раз поцокала языком, укоризненно глядя на Кинана. — Разве я плохо учила тебя? Опоить бедного ягненка и заставить делать сам знаешь что, ай-я-яй.

— Все было не так! — Рявкнул он. — Мы с Эйслинн танцевали и праздновали ее новую жизнь. Я не соблазнял ее.

Бейра шагнула из-под навеса, приказав охранникам держать его строго над ней, когда она двигалась. Если они сделают что-то не так, всех их ждет неминуемое наказание независимо оттого, кто провинился.

Тень закрыла приятные солнечные лучи, и Кинан разрывался между двумя решениями: просто подождать или спалить этот навес дотла. Он встал, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

— Если хочешь знать мое мнение, — спокойно сказала Бейра, — мудрый материнский совет — она того не стоит.

Бейра посмотрела на цветы, и они замерзли под ее взглядом. Она шагнула вперед и с хрустом раздавила их ногой.

— Бедняжке Деборе наверняка будет несложно убедить ее держаться от тебя подальше. Ты же не просил ее подружиться со смертной, правда?

— Это выбор Эйслинн. Она либо возьмет посох, либо нет. — Кинан хотел сказать Бейре, что, угрожая Донии, она ничего не изменит, но не мог. — Я говорил с Донией, с которой ты, кстати, хорошо знакома, о предсказании гадалок.

— О! — Воскликнула Бейра, будто от удивления. — О каком таком предсказании?

— Что Эйслинн особенная.

— Ну, конечно, особенная, сладенький. Они все особенные, по крайней мере, в первые несколько ночей. А после этого, — она бросила взгляд на съежившуюся фею, — новизна как-то теряется, не так ли?

Кинан выдавил улыбку.

— Бедная Делайла, представляю, как она мучается. Ведь не так давно это она танцевала с тобой. — Бейра стала покачиваться, будто танцуя с невидимым партнером. Это выглядело изящно даже несмотря на то, что она была одна. — Смертные такие хрупкие! Только представь, какие страсти кипят в их тоненьких оболочках… Так легко сломать…

Сердце Кинана забилось быстрее. Существовали правила, которые не позволяли Бейре входить в контакт со смертной девушкой, и, насколько знал Кинан, она раньше никогда не нарушала их. Но ведь другие правила на этот раз она уже нарушила.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, милый.

Она остановилась и присела перед Кинаном в реверансе. Затем достала веер и принялась обмахиваться им, посылая на Кинана струи холодного воздуха.

— Просто я тут подумала, — продолжала Бейра, — что ты можешь подцепить и другую девчонку забавы ради. Позволь этой девчонке присоединиться ко всем твоим остальным ненужным подружкам. Я пойду с тобой и помогу тебе выбрать очередную игрушку. Мы даже можем подумать о том, как дать вам с Делией возможность побыть вдвоем какое-то время.

Вся горечь, которую в этот момент испытывал Кинан, проявилась в его голосе:

— Если Дония преуспеет в своем деле, мне придется искать другую, потому что, кроме одного хмельного танца, я не получу ничего.

— Будут и другие, дорогой.

Бейра вздохнула, но в ее глазах мерцал ледяной блеск — верный признак того, что она довольна.

Но ведь никто из них не будет Летней Королевой, разве не так?

— Может быть, именно с этой девушкой мне просто придется приложить больше усилий, — подытожил разговор Кинан и выдохнул горячий вихрь в сторону навеса, отчего тот сразу же загорелся в нескольких местах.

Кинан ушел, а Бейра все вопила на своих охранников, требуя, чтобы ни один солнечный лучик не прикоснулся к ней…

Однажды я смогу по-настоящему противостоять ей.

А сейчас он позволили себе насладиться кратким моментом маленькой победы.

Кинан блуждал по городу. Поднявшись от реки по Пятой улице, он добрался до Эджхилла, прошел вдоль него и оказался у обветшалых витрин магазинов. Шум города напоминал ему о смертных, которые процветали там, где не мог его народ.

Вот, к чему все сводится, — эти смертные и мои фейри.

— Кинан?

Это была Рианна. Она вышла из музыкального магазина и чуть не бегом бросилась к нему. Потом резко остановилась и открыла рот:

— Что с твоими волосами?

Увлеченный своими мыслями, Кинан ходил по городу, видимый для всех, но его волосы имели свой обычный оттенок и излучали медный блеск.

— Покрасил.

Кинан улыбнулся ей, осветляя волосы, пока не исчез металлический блеск.

Рианна протянула руку и потрогала несколько прядей, подставляя их под солнечные лучи то одной, то другой стороной.

— Мне на секунду показалось, что они как металлические струны.

— Хм. — Он отступил, освобождая волосы из рук Рианны. — Ты сегодня видела Эйслинн?

Она засмеялась.

— Неа. Думала, она с тобой.

— Нет, — сказал Кинан и посмотрел за плечо Рианны, где несколько Летних девушек флиртовали с рябинником, который сейчас был свободен от своих обязанностей. — Утром я проводил ее домой.

— Утром, значит? — Рианна покачала головой, все еще улыбаясь. Для Кинана она пахла невинностью, нетронутостью и сладостью, однако ее слова совершенно не совпадали с его ощущениями. — Я так и думала, что ты своего добьешься.

— Мы просто танцевали, — возразил он.

— Но это всего лишь начало, верно?

Она осмотрела улицу, снова взглянула на магазин, и на мгновение ее напускная похотливость растворилась, и сквозь нее проступила подлинная натура девушки.

— Только между нами, — серьезно сказала она, — Эш могла бы получать больше удовольствия от жизни. Она слишком серьезная. Думаю, ты ей подходишь.

Кинан замер. Он никогда не задумывался об этом. Все, что имело для него значение, — это подходила ли она ему или его летним фейри.

Но подходил ли он ей? Кинан не был в этом уверен, учитывая те жертвы, на которые ей придется пойти, если она действительно королева, и те трудности, которые им предстоит преодолеть. Наверное, нет.

Однако вслух он сказал:

— Я постараюсь, Рианна.

— Ты уже вытащил ее на танцы до рассвета. Как по мне, звучит замечательно. — Рианна утешительно погладила его по руке. — Не переживай ты так.

— Договорились.

Когда она ушла, Кинан вернулся в свое обычное состояние, став невидимым для смертных, и направился к холму. Именно сейчас он нуждался в мудрости своих советников.

Кинан услышал музыку задолго до того, как подошел к своему дому. Глубоко вздохнув и нацепив улыбку, он шагнул внутрь.

Взглянув на Кинана, Тэвиш тут же убрал с шеи руки Элизы и подошел к нему.

— Пойдем, — сказал он, увлекая Кинана за собой в зал.

В такие моменты Кинану казалось, что Тэвиш заменяет ему отца. Этот старый фейри был не только советником, но и другом последнего Летнего Короля. Он был рядом и ждал, пока Кинан повзрослеет и покинет дом Бейры. Тэвиш никогда не претендовал на роль отца, но он был больше, чем просто подданным.

Заметив, куда они идут, Ниалл открыл было рот.

— Нет, — остановил его Кинан, коротко кивнув. — Оставайся с девушками.

— Если я буду нужен…

— Ты всегда мне нужен. — Кинан сжал плечо Ниалла. — Но сейчас мне нужно, чтобы ты проследил за тем, чтобы все оставались здесь.

Это не место для разговоров. Если хоть слово о том, что он подозревает Бейру в обмане и злых намерениях, или о том, что Эйслинн обладает способностью видеть их, выйдет за пределы этого дома, все может плохо кончиться. Для всех.

Он прокладывал себе путь через комнату. Девушки, кружившие вокруг бессменных охранников, протягивали к нему руки, обнимали его, но он сохранял внешнее спокойствие. Ни намека на проблемы. Улыбайся.

К тому моменту, как Кинан добрался до зала, он был готов закрыть за собой дверь на весь день. Он верил, что Летним девушкам и охранникам можно доверять, но кто знает?

Тэвиш подал ему бокал вина:

— Вот, держи.

Кинан взял бокал и сел в одно из тяжелых кожаных кресел. Тэвиш расположился напротив.

— Что случилось? — Спросил он.

И Кинан все ему рассказал: о Видении Эйслинн, об угрозах Бейры, абсолютно все.

Тэвиш сидел, уставившись в свой бокал. Потом взболтал содержимое.

— Может быть, она и не королева, но Бейра боится ее. Я бы сказал, этого достаточно, чтобы надеяться. Ведь раньше у нас и этого не было.

Кинан кивнул, но промолчал. Тэвиш редко напрямую высказывал свое мнение. Вместо того чтобы смотреть на Кинана, Тэвиш блуждал взглядом по комнате, будто читал корешки книг, которыми сплошь были уставлены стены в небольшом зале.

— Я ждал вместе с тобой, но никогда не думал, что одна из девушек окажется такой . Это не ко мне.

— Я ценю твое мнение, — заверил его Кинан. — Скажи, что ты думаешь.

— Не позволяй Эйслинн отказаться от этого. Если она та самая и если она откажется… — Взгляд Тэвиша остановился на тяжелых фолиантах за спиной Кинана. — Она должна принять это.

Старший фейри надолго нахмурился, и Кинан занервничал.

— А если она откажется?

— Она не сможет. Заставь ее согласиться. — Глаза Тэвиша были темны, как лесные тени, устрашающие, гипнотизирующие. Наконец, он посмотрел в глаза Кинана. — Сделай все, что должен, даже если это… придется не по вкусу тебе или ей. Если когда-либо ты прислушивался к моим словам, мой господин, сделай это снова, сейчас.