Любовная западня

Глава 1

— А кстати, кто там на борту этой яхты — ну, «Саргассус»? Английская королева?

Юный Невилл Паркинсон, новичок в полиции Майами, только в 1987 году окончивший Полицейскую академию округа Дейд, смотрел на папку в руках лейтенанта Джекоба Бэбкока, в глубине души надеясь, что она не прибавится к той уже и без того значительной куче, которая скопилась у него на столе.

— Попробуй угадать еще раз. Вот тебе в качестве подсказки, — лейтенант бросил на стопку рапортов газету, развернутую на статье с броским названием: «Загадки Бермудского четырехугольника», — почитай на досуге… Капитан у себя? Береговая охрана двадцать минут назад нашла «Саргассус».

Паркинсон взял газету и пробежал глазами статью. Снимка владельца яхты, Джейсона Сэвилла, не было. Очевидно, газета не смогла заполучить его фото. Но, увидев фотографии трех пропавших женщин, он даже присвистнул.

— Да, на них стоит посмотреть. Эта брюнетка — просто отпад. А посмотрите на блондинку! Готов поклясться, что я ее где-то видел… Точно! Она депутат палаты представителей! Неплохо, однако. Ну, теперь я врубился! — Паркинсон оживился. — Деньги, власть, красота — словом, то, что правит миром. Вот почему в последние дни специальные уполномоченные так и шастали вокруг. Вот почему…

Лейтенант Бэбкок бесцеремонно забрал газету назад.

— Купи себе свою, Паркинсон. Ничего, если я сейчас войду?

Паркинсон взглянул на селектор.

— Он отключил связь. Но на вашем месте я бы не особенно рвался. Старик сегодня прямо-таки взбесился. Он вас может запросто искусать.

Бэбкок пожал плечами.

— Я к этому привык, — пробормотал он и направился к кабинету начальника. Правда, перед тем как взяться за ручку двери, Бэбкок обернулся и снова бросил газету на стол Паркинсона. — Впрочем, прими ее вместе с моими поздравлениями. Посмотрим, сможешь ли ты отгадать, кто из пропавших красавиц старая подруга капитана Рамона Карреры.

Увидев выражение лица новичка, он усмехнулся и открыл дверь в кабинет капитана Карреры.

— «Саргассус» нашли, капитан. Яхту сейчас буксируют к берегу. Спасатели сделали вот эти снимки и отправили их сюда на «вертушке».

У Рамона Карреры немного отлегло от сердца. Три последние ночи он не спал, думая о том, что Кейти Макфоллз затерялась где-то в просторах океана. Капитан бегло просмотрел снимки и с тревогой взглянул на Бэбкока.

— А что с Кейти и остальными? Что с людьми на корабле?

— Сожалею, кэп, — лейтенант пожал плечами, — но спасатели говорят, что там никого нет. Судя по полученным снимкам, на палубе была какая-то драчка.

— Я бы сказал, что это неплохая догадка, — сказал Рамон, внимательно разглядывая фотографии яхты.

До сих пор он так беспокоился о Кейти, что совсем не думал о снимках. Теперь же он посмотрел на них повнимательнее.

С первого же взгляда было видно, что кто-то прошелся топором по корпусу корабля, по рации, по системе управления. Кто-то или что-то буйствовало на борту «Саргассуса». В результате четыре человека исчезли, и среди них Кейти Макфоллз. Капитан медленно поднял голову и посмотрел на Бэбкока.

— Что-нибудь… что-нибудь еще? Есть ли шанс отыскать пропавших? — «Дай мне надежду, — молило его сердце. — Дай мне хоть какой-то знак того, что она еще жива. Какая несправедливость судьбы — через тридцать лет вновь обрести Кейти и тут же ее потерять!»

Бэбкок позволил себе проблеск симпатии к начальнику, место которого он с железной решимостью давно стремился занять.

— Есть. Спасатели сказали, что налетевший шквал повредил двигатель, и топливо растеклось по всему кораблю. Они считают, что, может быть, из-за этого на палубе нет спасательной шлюпки. Многие скорее предпочтут попытать счастья в открытом море, чем взлететь на воздух от взрыва топлива.

— Нет спасательной шлюпки? Так что же вы об этом сразу не сказали? Это в корне меняет дело! — воскликнул Рамон, едва не вскочив из-за стола: ему хотелось и надавать Бэбкоку по заостренным ушам, и расцеловать его в эти самые уши. Но капитан, однако, удержался и от того, и от другого. Страх вновь закрался в его душу. — А откуда вы знаете, что на борту вообще была спасательная шлюпка? Некоторые из владельцев яхт ведут себя так, как будто океан — нечто вроде их личного бассейна.

— Я этим занимался, — с некоторой укоризной в голосе сказал Бэбкок. Он протянул начальнику папку. — Когда моряки сообщили о пропаже «Саргассуса», я отксерил ее документы по страховке, чтобы у береговой охраны было подробное описание яхты. Вот, смотрите. Обратите особое внимание на фотографии.

Рамон тихо выругался. Черт бы побрал этот морской патруль, из-за которого ему последние три дня пришлось заниматься наркотиками! Он, а не Бэбкок должен был искать Кейти. Тем не менее Каррера, стиснув зубы, похвалил лейтенанта:

— Основательная работа, Бэбкок. Очень основательная. А теперь скажите мне, что я ищу.

— Ну, если вы посмотрите на фотографию, сделанную год назад, то со спасательной шлюпкой все в порядке. Вот она, в целости и сохранности. А если вы посмотрите на снимки, сделанные двадцать минут назад, то увидите, что шлюпка исчезла.

Рамон очень осторожно положил фотографию назад в папку.

— Они там находились три с половиной дня, — мрачно сказал он. — Я видел, как акула вонзала свои зубы в борт такой же тонюсенькой шлюпки, будто нож в масло.

Бэбкок понимающе кивнул:

— Конечно, по океану не стоит плавать в резиновой лодке. Но может быть, после того как береговая охрана обнаружила яхту, она найдет и лодку. — Он принялся собирать свои бумаги, включая дела на пропавших без вести, которые нынешним утром запросил Рамон. — Пожалуй, я лучше поеду на причал. Может, Скарборо узнал что-то новое.

— Оставьте, — остановив подчиненного жестом, решительно заявил капитан. — Вы хорошо поработали, но я забираю это дело себе.

— Забираете что, сэр? Как только пропавшие в целости и сохранности окажутся на твердой почве, нам просто нечего будет делать. — Бэбкок пожал плечами. — Если бы на борту яхты находились менее известные особы, вся эта история очень быстро заглохла бы. Просто еще одна компания перепилась в море…

— Может, это и так, — Рамон нахмурился, — но в данном случае у меня есть личный интерес.

— А как с делом Гомеса?

— К дьяволу этих кубинских бандитов! Пусть их отправляют в Плейнс, штат Джорджия, где они и должны, между прочим, находиться.

Бэбкок был готов взорваться:

— Сэр, я не любитель сам себя хвалить, но я очень много поработал по делу «Саргассуса» и…

— Никто не сомневается в достоверности ваших отчетов. Я ведь уже сказал, у меня здесь личный интерес, а не профессиональный, и… Что там такое, Паркинсон? — спросил капитан у новичка, просунувшего голову в дверь.

— Просят к телефону лейтенанта Бэбкока, сэр. Кажется, вертолет береговой охраны идет в Гейблз с тремя спасенными с «Саргассуса». Их нашли в море в шести милях от яхты.

Рамон схватил свой китель и бросился к выходу. Он был уже на полпути к двери, когда вдруг резко остановился.

— Ну? Так вы идете или нет? — спросил он у Бэбкока.

— Я не знаю, нужен ли я вам, — слегка раздраженно ответил тот, собирая папки со стола капитана.

На самом деле Рамона мало заботило, поедет ли лейтенант с ним в больницу. Единственное, что его заботило, так это удалось ли спасти Кейти Макфоллз.

Скарборо сообщил, что спасли только троих.

А когда яхта отошла от частного причала Шорберд, их было четверо.

Это значило, что один из пассажиров исчез. Кто же?

По дороге в больницу Рамон про себя молился, и его молитва была страстной и эгоистичной.

— Капитан Каррера? Я Хуан Морено. — Врач, ожидавший капитана у двери лифта на десятом этаже, протянул смуглую руку.

— Из какой вы части Кубы, док? — Усмехнувшись, Рамон пожал протянутую руку. — Да нет, не обращайте на меня внимания. Я просто вспомнил, как кто-то сказал, что в один прекрасный день Майами переименуют в Северную Гавану, Между прочим, не худо было бы отключить лифт. Если, конечно, вы не хотите, чтобы сюда просочились газетчики.

— Об этом уже позаботились: десятый этаж взят под усиленную охрану, как вы приказали.

— Как я что?.. — Рамон взглянул на лейтенанта Бэбкока. — Так значит, именно этим вы занимались там у входа, пока я отбивался от папарацци[1]?

— Да, сэр. Я решил, что вряд ли вы настроены на общение с прессой. — У Бэбкока был совершенно невинный вид, за которым, однако, проглядывало изрядное самодовольство. — Я также поставил охранника на лестнице — на тот случай, если кто-нибудь из репортеров окажется таким хорошим спортсменом, что сумеет преодолеть десять этажей.

Обычно Рамон делал выговор лейтенанту, если тот осмеливался покушаться на его полномочия. Но сейчас он этого не сделал. Сейчас у капитана были дела поважнее…

Рамон глубоко вздохнул и еще раз мысленно помолился за спасение Кейти. Капитан обещал себе, что если с ней все в порядке, то он откажется от сигар, виски «Чивас ригал» и еще от чего угодно. Кейти и сигары — все остальное для него ничего не значило.

— Док, те люди, которых сюда доставили… — Рамон откашлялся, пытаясь справиться со страхом. — Среди них была Кэтрин Макфоллз? Я уверен, что вы видели ее фотографии, так как она…

— Я еще не знаю, как зовут моих новых пациентов, капитан. Такого рода информация для меня не так уж и важна. Пока очевидно только то, что этим трем женщинам невероятно повезло.

У Рамона сразу отлегло от сердца. Трем… женщинам? Там одни женщины! Пожалуй, капитану следовало устыдиться своих чувств, но имя Джейсона Сэвилла ничего ему не говорило, а с Кейти Макфоллз все было ровным счетом наоборот. Он вспомнил, что держит под мышкой папку, раскрыл ее и вытащил оттуда фотографию Кейти.

— Вот эта. Она… как она?

Доктор Морено посмотрел на снимок и вновь на Рамона.

— Сейчас она выглядит не так здорово, как на снимке, но с ней все будет в порядке.

— Где она?

— Палата двести двадцать два, прямо по коридору. Слушайте, эти женщины прошли очень суровое испытание. Может быть, полицейские дела пока подождут? Да и мне нужно завести на них истории болезни, и…

— Простите, доктор, я знаю, здесь приказываете вы, но в данном случае придется отступить от правил.

Он должен ее увидеть, должен убедиться, что с ней действительно все в порядке. Потом, возможно, он вновь станет вести себя как полицейский, вернется к вопросам, которые задавал бы Бэбкок, если бы по-прежнему вел расследование…

Он стоял в полумраке, боясь приблизиться к хрупкой фигурке, утопающей в белых больничных простынях. На миг капитану показалось, что она перестала дышать, и он тоже задержал дыхание. Но женщина вновь стала подавать признаки жизни, и Рамон с облегчением вздохнул.

Она спала, и это было главное. А сейчас она проснется.

— Кейти! — шепотом позвал Рамон, медленно подойдя к кровати. — Кейти, все хорошо. Слышишь меня? Все хорошо.

Из распухших потрескавшихся губ несчастной вырвался сдавленный вздох. Рамон тихо ахнул, увидев, что стало с Кейти. Если бы доктор Морено не сказал ему, что в этой палате действительно лежит Кэтрин Макфоллз, он бы ее не узнал.

Хотя страшно обожженная кожа была обильно смазана кремом, припухшие веки задрожали от боли, когда Кейти попыталась открыть глаза.

Сердце Рамона заныло. Не такой представлялась ему их встреча через тридцать лет.

— Кейти! — прошептал он. — Кейти! Ты не спишь? Ты меня слышишь? — Ему была нестерпима мысль о том, что она, возможно, в ночном кошмаре вновь переживает ужас случившегося.

Кейти опять вздохнула. Рамон коснулся ее руки и присел на край кровати. Эта женщина, пусть даже трижды обожженная, завораживала его. В свои сорок восемь лет она была удивительно стройная… Боже! Казалось, что с той минуты, когда он держал в своих объятиях это прекрасное тело, прошла уже тысяча световых лет. В мягкие густые волосы, которые однажды (да, только однажды!) запутались в руках Рамона, вкралась седина, но они по-прежнему изумляли своим блеском.

«Как нелепо!» — подумал Рамон. Как нелепо, что он до сих пор помнит то чувство, которое в юности испытывал к Кейти. Но еще нелепее то, что после стольких лет его сердце трепещет вновь.

Рамон взглянул на папку с материалами о депутате конгресса США Кэтрин Джейн Макфоллз. Теперь он знал ее наизусть. Кейти ни разу не была замужем, что удивляло Рамона больше, чем все ее успехи. Привлекательный лидер одной из самых влиятельных консервативных группировок в конгрессе, она всегда была окружена мужчинами. Да еще какими мужчинами! Влиятельные политики, крупные бизнесмены, блестящие журналисты и прочее, прочее, прочее… Рамон. знал об этом из местной прессы, которая преданно следила за политическим взлетом любимой дочери города. В конце концов, из чувства самозащиты он перестал читать написанные о ней статьи. До тех пор, пока не столкнулся с материалами этой самой папки.

Рамон гадал, почему Кейти так и не вышла замуж. Ему не хватало самонадеянности, чтобы считать, будто ее одиночество имеет какое-то отношение к тому, что было между ними…надцать лет назад. Да и свое холостяцкое затворничество он объяснял в первую очередь нехваткой времени — трудно жениться, когда так много работаешь. Интересно, какое объяснение находила для себя она?

Тихий стон Кейти заставил Рамона вздрогнуть. Что толку в такого рода размышлениях. В конце концов не важно, что было, — важно, что будет. А будет и много неприятного. Например, обычный для полицейской работы допрос… Правда, Рамон никак не мог заставить себя превратиться в безжалостного инквизитора. Пока не мог.

Рамон наклонился над кроватью, ощутив на своей щеке горячее дыхание Кейти.

— Кейти… — Он дотронулся до ее пальцев, и она тут же судорожно вцепилась ему в руку. Чувство, которое испытал Рамон, было явно сексуальным. Пристыженный, он попытался убрать руку, но Кейти не отпускала ее. — Все хорошо, Кейти. Ты в больнице. Мы о тебе заботимся. Ты в безопасности.

Ресницы Кейти дрогнули, и она открыла глаза. Рамон видел, что Кейти пытается его узнать, и ждал.

— В безопасности… — Кейти снова закрыла глаза. — Остальные… Тимбер… Чесс. Они…

— Тоже в безопасности. Вас спасли час назад. Вы в больнице в Майами. С вашими друзьями все в порядке. Как и с вами.

За исключением Джейсона Сэвилла. Он должен был бы спросить ее о человеке, который таинственно исчез. Он должен был бы начать свои расспросы сейчас, когда можно застать свидетеля врасплох. Если бы на месте Кейти была другая женщина, Рамон обязательно постарался бы воспользоваться ее слабостью….

Кейти что-то шептала. Рамон наклонился к ней и почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь; едва слышно застонав, она с удвоенной силой сжала ему руку.

— Пан… Тимбер… Чесс, я не могу найти Пана!

— Пана? Вы имеете в виду Джейсона Сэвилла?

Кейти снова открыла глаза. В ее взгляде было столько тревоги и непонимания, что казалось, она уже никогда не придет в себя.

— Кто вы? И что я делаю здесь, в этой… Ради Бога, скажите, где я? — Она с ужасом оглядела свою палату и вновь посмотрела на Рамона. — Вы… ваше лицо кажется мне знакомым.

Боль, охватившая было Рамона из-за того, что Кейти его не узнала, немного ослабла. «В конце концов прошло тридцать лет, — злясь на самого себя, подумал он. — И угораздило же меня раздобреть аж на пятнадцать килограммов…»

— Совсем неудивительно! — стараясь казаться невозмутимым, произнес Рамон. — Но об этом мы поговорим потом. Сейчас вам достаточно знать, что я друг, что вы в безопасности в больнице Гейблз и что с вашими друзьями тоже все в порядке.

В замешательстве Кейти старательно разглядывала сидящего перед ней мужчину. Казалось, она пытается вспомнить, кто он такой, но тщетно — мысли путались, глаза то и дело застилала пелена.

— И все-таки, — не сдавалась она, — я не понимаю. Я должна вас знать, но не знаю. Не знаю, кто вы, не знаю, почему вы здесь…

— Я из отдела полиции Майами. Мы расследуем исчезновение яхты «Саргассус», которая, как сообщил с частного причала Шорберд, исчезла после шторма. Вам очень повезло — вам и вашим двум подругам, — улыбнувшись, тихо сказал Рамон. — Мы уже потеряли надежду найти вас живыми.

Видя, как он улыбается, Кейти вдруг ахнула: она вдруг разом все вспомнила.

— Рамон Каррера!.. Боже мой! Неужели у меня начались галлюцинации? Не могу поверить, что это ты. Господи Боже, ведь прошло…

— Больше тридцати лет, — грустно сказал Рамон. — Ты не можешь себе представить, как я был потрясен, когда обнаружил твое имя в списке пропавших на «Саргассусе».

— Почему же, могу. Как ты думаешь, что я чувствую, когда вижу тебя здесь? — Кейти с трудом перевела дыхание. — Значит, это ты нас нашел. Рамон Каррера, явившийся через такую бездну времени. — Она недоверчиво покачала головой. — Я все еще не могу в это поверить.

— И тут ты права. Вас искала вся полиция Майами. Береговая охрана обнаружила яхту, а затем и спасательную шлюпку. Слава Богу, они подоспели вовремя. — Рамон непроизвольно протянул руку, но тут же ее отдернул. — Ты сильно загорела, — неловко сказал он.

Рука Кейти небрежно прошлась по тому месту, которое имел в виду Рамон.

— Могло быть гораздо хуже. Мы уже думали, что не выберемся.

— Вы должны были остаться на яхте, — упрекнул Рамон. — Или по крайней мере не уплывать от нее.

— Как я понимаю сейчас, покидать судно действительно было глупо. — Кейти беспомощно развела руками. — Но мы считали, что находимся недалеко от берега. Наверное, шквал сбил нас с курса больше, чем предполагал Пан! А спасательную шлюпку все дальше и дальше относило от судна… — Ее передернуло. — Мы боялись, что яхта с минуты на минуту взлетит в воздух, ведь палубу полностью залило топливом. К тому же Тимбер сказала, что в трюме и живого-то места не осталось.

Видя, что Кейти довольно быстро приходит в себя, Рамон решил, что пора приниматься за работу:

— Кейти, что там случилось? Яхта в беспорядке. Джейсон Сэвилл все еще неизвестно где. Ради Бога, объясни, что произошло? Но прежде помоги мне разгадать еще большую головоломку. Что за такой дрянной мужик этот Сэвилл, если ему нужно сразу три красивых женщины?

— В моем положении объяснить это слишком сложно, Рамон. Имей хоть каплю жалости. В моей голове все еще плещутся морские волны. О Боже! — Кейти прикрыла глаза рукой. — Я надеялась, что, когда проснусь, все окажется всего лишь страшным сном — и Пан, и эта ужасная яхта, и вообще все.

— Но это не было страшным сном, Кейти. — Рамон презирал себя за мягкотелость, но не мог ничего с собою поделать: она чертовски устала, и он всем сердцем жалел ее. — Ты действительно была на этой яхте, и там произошло что-то непонятное. Что-то такое, из-за чего ты со своими подругами едва не пошла на корм акулам, которые, кстати говоря, вероятно, уже перекусили Джейсоном. — Рамон увидел, как вздрогнула Кейти, но тем не менее безжалостно продолжал: — Вообще это очень странно — трое на одного. Тем более если учесть, что твои подруги — вполне респектабельные замужние женщины. Как говорят на причале, Сэвилл любил устраивать большие вечеринки. — Рамон выжидающе посмотрел на Кейти, но она только молча опустила глаза. — Ты называешь его Пан. Обычно прозвища даются друзьям, иногда близким приятелям.

Кейти заметно побледнела.

— Я бы не сказала, что мы с Па… Джейсоном такие уж приятели. Но пожалуйста, пожалуйста, Рамон, остановись: ты задаешь слишком много вопросов! У меня перед глазами все плывет, да и голова кружится.

— Кружится или нет, но ты и твои подруги — единственные свидетели того, что случилось с Сэвиллом. Что же все-таки произошло, Кейти?

— Господи! Если бы я знала! — Кейти всплеснула руками. — И не смотри на меня так. Мы все были в своих каютах — Тимбер, Чесс и я. Пан вел себя как сумасшедший, шторм все крепчал. Мы решили, что лучше спуститься вниз.

— Что значит «как сумасшедший»?

— Если бы увидел яхту, то понял бы, что я имею в виду.

— Я видел ее. Точнее, фотографии.

— Ну, тогда ты можешь себе представить, что мы чувствовали, находясь на корабле вместе с типом, который взбесился. Уж не знаю как, но нам наконец удалось пробраться вниз, оставив Пана на палубе. — Кейти содрогнулась. — Это было ужасно. Мы думали, что он вот-вот спустится к нам с топором. Слава Богу, этого не случилось. Может быть, перевернув все вверх дном, он выпустил пар. — Отведя взгляд в сторону, Кейти дотронулась до волдыря на руке. — Когда шторм кончился и мы, перепуганные до смерти, поднялись на палубу, его там не было. Мы… мы подумали, что он, должно быть, упал за борт или… или… — Кейти замолчала и провела кончиком языка по губам.

— Или что?

— Или сам выпрыгнул, — сказала она так тихо, что Рамон едва услышал ее. — Пан… странно себя вел. Он пил — много пил! — и говорил безумные вещи. Когда начался шторм, Тимбер хотела направить яхту к берегу. Пан даже и слышать об этом не захотел. Он сказал, что буря — это замечательно, что море — это естественная могила человечества. — Глаза Кейти потемнели. — Нам не нужно было спускаться вниз. Не следовало оставлять Пана одного. Но мы никогда его таким не видели. Мы испугались. Мы боялись, что яхта пойдет ко дну… — Ее передернуло. — На следующее утро он исчез… просто исчез. Шторм кончился, море было как стекло. Полный штиль. И нигде никаких следов Пана. Его не стало. — Кейти снова закрыла лицо руками. — Это было ужасно.

— Уверен, что это так, — сказал Рамон, пристально глядя на нее. — Вот тебе и вечеринка. — Он еще к этому вернется. Он убежден, что это была не простая прогулка на яхте. — Несколько странное представление о веселье. Или ты иного мнения?

Кейти невесело усмехнулась:

— Думаю, Пан посчитал, что должен подавить мятеж. Он знал, что мы все хотим повернуть назад. Я ведь тебе уже говорила — Пан был не в себе. Остальные скажут то же самое. Его всегда отличало стремление к излишней драматизации, но на сей раз все было гораздо серьезнее. Нам показалось, что он совершенно утратил чувство реальности.

Реальность. Теперь настала очередь невесело усмехнуться Рамону. С того момента как он переступил порог больничных покоев, ощущение реальности покинуло его. Кейти, его первая настоящая любовь, его первая женщина, была рядом с ним. И так близко, что… Но к черту сантименты, к черту воспоминания. В конце концов он профессионал и должен закончить начатое дело. Дело, которое даже при всем желании простым не назовешь. К тому же, как ни печально, с тяжелым чувством подумал Рамон, свидетельские показания Кейти были отрепетированы заранее. Что ж, она и ее подруги имели достаточно времени, чтобы состряпать эту историю — правдивую или нет, пока сказать трудно.

Рамон прекрасно понимал, что все три женщины будут говорить одно и то же. И это, кстати сказать, было ему на руку: чем быстрее он закончит опрос свидетелей, тем быстрее займется главным действующим лицом в деле «Саргассуса». Рамон встал.

— Ну, я дам тебе немного отдохнуть. Между прочим, я распорядился, чтобы здесь не было посетителей и не звали к телефону, пока я не получу от всех вас полные показания.

Кейти вскинула брови:

— Что ты такое говоришь!

— Прошу прощения, Кейти, но дело обстоит именно так. У нас есть пропавший без вести — твой друг Джейсон Сэвилл — и признаки драки на борту. У меня нет выбора. Пока мы не получим удовлетворительное объяснение исчезновению Сэвилла, ты считаешься свидетельницей.

— Ты ведь понимаешь, что у меня есть кое-какие связи. У Тимбер и Чесс тоже.

— Я это понимаю, — с кислой улыбкой сказал Рамон. — И поэтому, взывая к твоему чувству справедливости, предлагаю играть честно. Давай заключим соглашение, Кейти. Ты скажешь мне, кому надо позвонить в Вашингтоне, чтобы тамошние ищейки не взяли след. Дня через два мы приведем это дело в порядок и разойдемся по домам, счастливые и довольные.

— Но я могу хотя бы увидеть своих подруг? Поговорить с ними?

— Лучше не стоит, — мягко сказал Рамон. — Во всяком случае, до тех пор, пока я не получу их показания.

Выдержав приличную паузу, Кейти покачала головой.

— Ты уже не тот мальчик, которого я знала. Ты стал большим начальником, — не без иронии заметила она.

— Как и ты.

Кейти ухмыльнулась:

— А что говорит твоя жена, когда ты пытаешься командовать ею?

— Я не женат, — ответил Рамон. — Как и у тебя, у меня нет семьи. Однако вернемся к нашим баранам. Ты согласна не впутывать в это дело своих людей? Не люблю, когда мне дышат в затылок.

— Не вижу особых проблем. — С наигранным удивлением Кейти пожала плечами. — Скоро у тебя будут показания остальных, и ставлю десять к одному, что ничего нового ты не услышишь. Тем не менее, — усмехаясь, она подняла вверх правую руку, — как депутат конгресса США, я клянусь защищать тебя от вашингтонских ищеек. И да свершится правосудие!

На лице Рамона появилась неуверенная улыбка.

— Ты серьезно?

Кейти взбила подушку и легла на нее лицом вниз.

— Ой! У меня лицо похоже, наверное, на сырой гамбургер. Конечно, серьезно. Ты думаешь, я хочу показаться перед кем-нибудь в таком виде?.. А теперь, Рамон — демон, явившийся из моего прошлого, ты не возражаешь, если я посплю на этой восхитительной настоящей кровати?

Он на цыпочках вышел из палаты.

— Неделя, Рамон Каррера, — тихо сказала Кейти, когда он осторожно закрывал за собой дверь. — У тебя есть неделя. А потом…

— А что потом?

Она с вызовом рассмеялась, вернув Рамона в те времена, когда они оба были подростками:

— А потом Кейти запрет дверь, приятель…

Хуан проводил Рамона в свой кабинет, находившийся через две двери от палаты Кейти:

— Прошу прощения, но я должен напомнить вам, что у меня нет никакой информации об этих женщинах, я даже не знаю, как их зовут.

Рамон бросил на стол папку с документами и плюхнулся на стул, стоявший напротив.

— Здесь есть все, что вам нужно знать об этих роскошных красавицах, исчезнувших с яхты Джейсона Сэвилла. — Он вытащил гаванскую сигару — напоминание о родном городе. — Можно закурить?

— Нет, но вы все равно ведь закурите. Вам стоит как-нибудь посетить отделение легочной хирургии. — Морено пододвинул к себе папку. — Это не секретно?

— Нет. В основном то, что было напечатано в газетах об этих милых леди за последние двадцать лет. — Сквозь клубящийся дым от сигары Рамон с любопытством посмотрел на Морено. — Неужели вы действительно не знаете, кого к вам привезли?

— Трех пострадавших, чудом оставшихся в живых, — коротко ответил врач. — Я не смотрю телевизор, да и на газеты меня не хватает. — Он открыл папку. — Можно ли здесь найти координаты людей, которым следует сообщить об этих женщинах в случае… в случае необходимости?

Рамон явно испугался:

— Послушайте, но ведь вы говорили, что с ними все будет в порядке.

— Леди в палате 1024 сильно пострадала от обезвоживания организма. А леди с очень светлой кожей, очевидно, страдает от аллергии на солнце. — Морено пристально посмотрел на капитана. — Как врач, я не могу позволить вам допрашивать этих женщин, пока им не станет значительно лучше.

Рамон начал было протестовать, но вскоре передумал:

— Что ж, ладно. Но услуга за услугу — если я буду хорошо себя вести в этом отношении, вы сделаете кое-что для меня?

Доктор Морено на мгновение заколебался, затем согласно кивнул.

— Я хотел бы, чтобы вы отвечали на все телефонные звонки, адресованные этим леди. — Капитан многозначительно поднял указательный палец. — Ободряйте их семьи и все такое прочее. Но пусть с вашими пациентками никто не общается.

Доктор снова кивнул.

— Нет проблем. А что с тем человеком, который пропал? — поинтересовался он. — Ваши люди будут продолжать поиски?

— Береговая охрана все еще его ищет, но думаю, что часов через двенадцать — четырнадцать они бросят это занятие.

— А вы? — тихо спросил Морено. — Вы не производите впечатление человека, который легко сдается.

Рамон посмотрел на свою сигару.

— Я-то буду искать Джейсона до тех пор, пока не найду его — живым или мертвым… Что ж, на этом я вас оставлю и пойду выпью чашечку кофе. У меня сегодня был очень трудный день. — Рамон отодвинул стул и встал. — О ком вы сейчас читаете? — из любопытства спросил он, увидев, что доктор уже углубился в досье.

Морено оторвал взгляд от фотографии улыбающейся темноволосой женщины, обнимающей за шею арабского скакуна.

— О той, которую зовут Тимбер. — Он покачал головой и вновь посмотрел на фото. — О ней пишут, что она занимает видное положение в обществе, занимается разведением скаковых лошадей, талантливая художница… Да, это во многих отношениях выдающаяся женщина! — Доктор откинулся на спинку стула. — Американцы выбирают странные имена для своих детей. Тимбер[2]. Необычное имя для необычной женщины.

Рамон пожал плечами:

— Я с ней еще не встречался. В общем, пока вы тут знакомитесь с материалами, я пойду выпью кофе.

Оставшись один, доктор Морено долго смотрел на фотографии Тимбер. Он мечтал о ней так, как молодые люди нередко мечтают об эффектных женщинах постарше.

— Какова же была Тимбер в молодости? — вслух пробормотал Морено.