Любовница моего мужа (СИ)

Глава 9

Разговор Нади с Лешей пошел на пользу. Гдальская не знала, о чем муж говорил со свекровью в тот день за закрытой дверью, но уехала она в тот же день. Недовольно и с осуждением глянула на нее, с обидой на сына, но ничего не сказала.

Надя вздохнула с облегчением, после ее отъезда в доме стало будто легче дышать.

— Наконец, старая карга свалила.

Слова Миры, как только Леша уехал на работу, и они остались девичьей компанией наедине, Надю удивили.

— Я думала, она тебе нравится, вы вроде сдружились.

— Терпеть не могу старых бабок, — сморщилась племянница и откинула волосы назад, — Ну что, теть Надь, ты приготовишь покушать, я щас сознание от голода потеряю.

Внутри женщины вспыхнуло раздражение, наглость Миры ее поразила.

— У тебя вроде есть руки, продукты в холодильнике, сама и приготовь что-нибудь.

— Ну теть Надь, нас с малышом тошнит, — капризно надула губки младшая, а затем ее лицо побледнело. — Меня щас…

— В туалет, быстрее.

Надю охватило чувство вины за то, что свое раздражение из-за свекрови она перекинула на племянницу, которая носила для них с мужем долгожданного ребенка.

— Может, молочный суп тебе сделать, Мирош?

Ласковое прозвище вылетело неожиданно, может, в Наде начал просыпаться материнский инстинкт?

— Фу, нет, хочу рыбу в кляре.

— Дома нет рыбы.

— Но тетя На-а-ад-я.

Вздохнув, Гдальская засобиралась в магазин. Теперь она заботилось не только о муже, но и о матери их ребенка. Поход в магазин не занял много времени, и уже спустя минут сорок она уже стояла у плиты, готовя рыбу для Миры. Морщилась и отворачивалась, но готовила. Даже от запаха у нее будто начинался зуд на теле, напоминая о неприятной аллергии.

Но ее труды воздались сторицей. Она с удовольствием наблюдала за тем, как племянница жадно глотала кусочки, отламывая их голыми пальцами.

— Осторожно, не подавись костями.

— Что ты со мной, как с ребенком? Я давно не маленькая.

Раздражение выливалось из племянницы толчками, лишь временами, но Надя списывала это на гормоны и потому не обижалась. Прикусила губу, зажевала ее и окинула девушку взглядом с головы до ног. Видела она, как племянница выросла. Грудь была размера четвертого, ее второй и рядом не стоял. Запахнув халат плотнее, Надя постаралась откинуть женскую зависть.

— Теть Надь, а можно задать вопрос?

— М?

— Откровенный.

— Давай уже, Мир, я сегодня в хорошем настроении. Доедай и поедим в больницу, встанем на учет к моему врачу.

— Насчет этого и хотела узнать, — племянница замялась. — А почему ты не можешь забеременеть? Прости, если тебе неприятно, можешь не отвечать.

Надя замерла на несколько секунд, чувствуя в горле желчь. Не ожидала вопроса в лоб. Только свекровь позволяла себе такую грубость, но ее целью было задеть невестку больнее, напитаться ее горем.

— Когда-то я сделала аборт, — произнесла сухо, стараясь не углубляться в прошлое — ни эмоциями, ни словами. — Последствия оказались плачевными, ты и сама видишь.

— Поэтому ты не хочешь, чтобы я сделала аборт?

Глаза Миры расширились, рот открылся, даже рыба была забыта.

— Ты еще юна и не понимаешь, какие могут быть последствия, а я не хочу для тебя такой же судьбы. Когда-нибудь ты найдешь любящего парня, вы поженитесь и сможете завести ребенка. А об этом тебе не придется беспокоиться, я буду любить его как родного.

Голос Нади отдавал нежностью, когда она смотрела на живот, а вот Мира еле сдержала желание прикрыть его двумя руками от тетки, которая хотела заполучить ее малыша.

Она была права, жена Леши действительно ущербная, и тем приятнее было убедиться в этом самой. Сама судьба свела Миру и Гдальского, этот ребенок был зачат неспроста. Знак, что Наде стоило отойти и уступить мужика, которому она не смогла даже родить — самое простое и главное, что должна сделать в своей жизни женщина.

— Я сыта, тетя Надя, поехали в больницу.

Хотела добавить “по горло”, но сдержалась, сцепив зубы. Помнила, что пока ей нужно вести себя кротко, чтобы не вызывать у этой клуши подозрений. Она и правда была никчемной амебой, которая ничем не интересовалась — только готовила и обстирывала мужа, забив на себя.

Уж Мира так себя не запустит, не будет ходить в засаленных дырявых халатах, с этим колтуном на голове. Она-то знает, что самое главное — удовлетворять мужа в постели, иначе он пойдет налево, как случилось с Лешиком. Он может сколько угодно ссылаться на то, что был нетрезв, но Мира знала, что выпивши мужчина просто отпустил себя и свои желания.

Несколько недель назад

Гдальский вчитывался в тест ДНК, сцепив зубы. Не мог поверить, что это действительно произошло с ним. Раздался звонок. Карина.

— Ну что? Убедился?

— Почему ты не сказала мне раньше?

— А ты дал мне шанс? — голос, полный горечи.

Алексей стиснул ладони в кулаки и прикрыл глаза. Он встречался с Кариной до встречи с Надей. Встретил ее уже через неделю после расставания с бывшей, влюбился, у них всё быстро завертелось, и они поженились через три недели после знакомства. А на следующий день после ЗАГСа на пороге квартиры появилась Карина. Конечно, он и слушать ее не хотел.

— Ты идиот, если думал, что я хотела возобновить наши отношения после твоих многочисленных измен.

— Я был молод и глуп.

За это он и правда испытывал стыд. Но в браке-то он стал другим, всё дело было в девушке, ведь Наде он никогда не изменял.

— Меня это больше не касается. Дима в следующем году идет в школу, а зарплата учительницы не позволяет мне шиковать, так что если не хочешь, чтобы я подала на алименты, плати деньги сам.

Официального признания отцовства Гдальский не хотел. Тогда об этом узнает Надя. И не простит его. Ведь она сама так хотела ребенка, а он слишком хорошо знал Карину, чтобы доверять ей. С нее станется перевернуть всё так, что они спланировали рождение сына, в то время как Надю он отправил на аборт, считая, что они слишком молоды.

— Хорошо, ты получишь деньги.

— Такой послушный, — протяжный, полный насмешки, голос. — Не хочешь познакомиться с сыном?

— Ты хотела деньги. Ты получишь деньги. Не больше. Поняла?

— Да больно надо.

Раздались короткие гудки, после чего Гдальский встал с кресла и с силой бросил телефон в стену. С силой вцепился в волосы и зарычал, чувствуя, как рушится привычный мир.

— Дядя Леша, всё хорошо? Я слышала какой-то шум.

Мира, которую он устроил на работу по просьбе жены, никогда не соблюдала субординацию даже в офисе, вот и в этот раз вошла, даже не постучавшись.

— Вон! — закричал, швыряя в наглую девицу степлер.

В этот раз ее короткая юбка, из-под которой виднелись резинки чулков, взбесили его особенно.

— Дядь Леш, вам бы успокоительное, — по женским губам скользнула змеиная улыбка. — В разных вариациях.

Руки коснулись ложбинки груди в вырезе блузки, и Алексей не заблуждался, что это произошло случайно. Эта сикильдявка его нагло и бессовестно соблазняла, даже подошла ближе. В штанах зашевелилось, но он раздраконился от этого сильнее.

— Будь добра соблюдать субординацию, я для тебя Алексей Жданович, а не дядя Леша, ясно?! — рявкнул и с силой ударил кулаком об стену, около женской головы.

Мира вздрогнула, ее глаза наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.

— Пошла вон! — повторил для особо тупых.

Она не стала провоцировать его и убежала, и Гдальский остался наедине с тем дерьмом, которое навалилось на него, словно снег на голову. Еще и этот долбаный корпоратив вечером, на который нельзя не явиться. Черт!

Весь оставшийся день Карина не выходила у него из головы. Он старался сосредоточиться на документах, тем более, что появился новый выгодный клиент, которого нельзя было упускать, но работа не шла. Всё буквально валилось из рук, и к концу рабочего дня он просто плюнул на это и до шести просидел в кресле с закрытыми глазами.

Ехать с Мирой в одной машине его не прельщало, она трещала без умолку, раздражая своей пустой болтовней, а от ее тяжелого парфюма порой болела голова, но Надя не поняла бы, откажись он подвозить и увозить ее племянницу с работы. А объяснять, почему ему это не в кайф — не представлял, как.

— Леш, корпоратив ведь без меня может обойтись?

Гдальский по приезду домой хотел обнять жену и на время успокоиться, даже подумывал вывалить на нее появившуюся проблему в виде Карины и сына Дмитрия, но когда он было расхрабрился и открыл рот…

— Мне завтра нужно на финальные анализы придти, и если всё хорошо, скоро мы сделаем новую попытку, — прильнула к мужу Надя, поглаживая по груди. — Скоро у меня как раз овуляция, так что надеюсь, всё получится.

Алексей как открыл рот, так быстро и закрыл его обратно. Сцепил зубы и постарался ободряюще улыбнуться, но внутри него бушевала буря.

Желание, было возникшее у него недавно, пропало, сметенное словами жены. Гдальский секс любил, очень даже, но в последнее время он казался ему механическим, ради галочки. Он каждый раз не мог совладать с мыслями и представлял очередную неудачу, но вместо поддержки, которой ждала Надя, он чувствовал себя ущербным. Не способным подарить жене ребенка, о котором она так мечтала. Ведь по большей части это была его вина. Груз, с которым ему жить до конца дней.

И если до сегодняшнего дня они с Надей были равны, и лишь это его примиряло с действительностью, то после теста ДНК стыд вытеснил все остальные эмоции.

— Можем побыть на корпоративе недолго, а потом домой, как тебе такой вариант? — поцеловал жену в лоб, глядя ей за спину, в сторону не зашторенного окна.

Погода с обеда испортилась, и там завывал ветер, сгустились темнотой тучи, и настроение стремительно падало.

— Нет, Леш, корпоратив в десять начинается, а я спать хочу лечь в это время. Знаешь же, как важны детали, особенно, здоровый сон. Ты лучше Миру с собой возьми, пусть развеется девчонка, а то, наверное, совсем замордовали ее в офисе, нагрузили бедняжку работой. На ней вон, совсем лица нет, — запричитала жена.

Гдальский стиснул зубы, но промолчал. Ага, как же, устала, бедолага. Скорее, расстроена, что никого не удалось закадрить. Конечно, всего этого вслух он не произнес, жена не поверит, настолько сильно боготворит родную кровь.

— Пусть дома сидит, готовится к поступлению, нечего по корпоратам ей гулять, перед другими мужиками хвостом крутить.

Гдальский не ревновал, просто знал, на что давить. Мать Миры, Алена, переживала, что та принесет в подоле, и наказала сестре следить за дочкой, чтобы уделяла времени больше учебе, а не мальчикам. Да и Надя сама была мнительная, так что Миру дальше своей юбки почти не отпускала. На это был расчет Алексея, вот только всё пошло не по плану.

— Ты же будешь рядом, проследишь за ней, да и потом, если девчонку на привязи держать, она в разнос пойдет, иногда и ей нужно позволять веселиться. А то что-то ощущаю себя в последнее время цербером, гав да гав.

— Поверь, малыш, так и надо, никогда не знаешь, что молодые могут отмочить.

— Скажешь тоже, молодые, да и мы с тобой не старые, — подняла голову Надя, и Алексей, совладав с первой волной негодования, растянул губы в вымученной улыбке. — Ладно, ты переодевайся, я пока ужин разогрею. И не спорь, знаю я тебя, без меня на корпоративе совсем кушать не будешь. Попрошу Миру приглядеть за тобой, чтобы ты сильно не пил.

— Я что, алкаш или подросток, чтобы за мной следить? — мужчина закатил глаза.

— Нет, конечно, Леш, — виновато качнула головой Надя. — Ты у меня просто весьма видный мужчина, за тобой глаз да глаз нужен.

Гдальский приосанился, за грудиной у него расползлось тепло. Приосанился даже, давно не слыша таких комплиментов от жены.

— Ладно, — нехотя буркнул, понимая, что не отвертеться. — Ты приготовила мне парадный костюм?

Жена закивала, но он и не сомневался в ее ответе. Это была ее обязанность, так что спросил он для галочки, привык проверять за подчиненными и перенес привычку в стены дома. Впрочем, Наде нравилось, она чувствовала себя нужной.

Алексея иногда раздражало, что она сидела дома, хотя это была сугубо его идея. Уж больно Надя привлекала много мужского внимания, в начале он злился, когда ловил на ней чужие взгляды, хотя повода жена и не давала.

— Ну всё, я пойду, чайник поставлю, — Надя поцеловала его в подбородок и упорхнула в сторону кухни.

Гдальский остался наедине с собой, даже плечи его будто опустились от облегчения. Он и не представлял, каких усилий ему стоило сохранять спокойствие. Раздраженно потянул узел галстука, снимая с себя удавку, затем на кровать небрежно полетел пиджак. Надя после уберет, догадается, что в химчистку пора отнести.

— Я уж думала, что совсем непривлекательна, дядя Леша, — вдруг раздался голос Миры.

Она появилась на пороге спальни так резво, будто стояла за дверьми и подслушивала весь разговор. Судя по ее довольному лицу, так и было.

— Не переживай, я ни на кого вешаться не буду.

— Не переживай-те, — поправил по привычке, раздраженный ее попытками пересечь его личные границы.

— Не переживайте, дядя Леша, всё время буду рядом с вами, как и наказала тетя Надя, — улыбнулась напоследок и ушла, выглядя донельзя довольной.

Не сразу Гдальский понял, какую совершил ошибку. Будто дал добро на приставания. Впрочем, осадит ее, если что, не впервой.