Любовница - от слова «любовь»

Глава 1

— Подождите, пожалуйста…

Матвей уже собирался было нажать на кнопку нужного ему этажа, как вдруг откуда ни возьмись в лифт заскочила взбудораженная девчонка. Ну, может, не совсем девчонка, но не старше двадцати — двадцати двух. Глаза заплаканные, личико бледное, закусила губу и неловко пытается натянуть сползающий с плеч необъятных размеров пуховик, который, видно, накинула впопыхах, а застегнуть не успела. Ба, да ещё и в интересном положении! Довольно-таки внушительных размеров округлый животик свидетельствовал о немалом сроке беременности.

— Вам какой? — задал дежурный вопрос Матвей, скользнув взглядом по странной незнакомке.

— Что? — не поняла она, вскинув на него полные слёз васильковые глаза, и Матвея будто обожгло — столько в них читалось боли и отчаяния. — А, этаж… Да мне, вообще-то, вниз…

— Давайте-ка я довезу вас, а потом поеду сам, — вдруг предложил он, пристально взглянув на девчонку, и непонятно зачем добавил: — У вас что-то случилось? Может, чем-нибудь помочь?

Вот какое ему дело? На кой ляд он пытается нагрузить себя чужими проблемами? Одна из его жизненных заповедей гласила — держаться подальше от любых заморочек, тем более если они исходят от людей посторонних. Так спокойнее, да к тому же полезнее для здоровья. А тут не удержался. Чем-то зацепил его этот «глубоко беременный» взъерошенный воробушек. Жалко стало.

— Мне уже не поможешь… — с безнадёжностью в голосе заявила она. — Но спасибо, конечно…

— Так, сейчас едем наверх — я быстро заберу кое-что из офиса, а потом вы мне расскажете, что случилось… Лады? — неожиданно для себя переменил решение Матвей. — Из любой ситуации есть выход, уж поверьте…

Она посмотрела на него более осмысленным взглядом, словно нащупав ту соломинку, за которую хватается утопающий. Матвей решительно нажал кнопку седьмого этажа. Двери лифта закрылись, и он стал бодренько подниматься, как вдруг дёрнулся и замер на месте. В небольшом пространстве сразу воцарился полумрак — лишь тускло загорелась аварийная лампочка.

— Опаньки, приехали! — воскликнул Матвей и с досадой стукнул кулаком по стене лифта. — Похоже, вырубили электричество…

— Ой, а как же мы? — испуганно спросила девчонка.

— Не волнуйтесь… — поспешно проговорил Матвей. — Сейчас аварийку вызовем…

И стал нажимать на кнопку аварийного вызова. Но молчание было ему ответом.

— Чёрт! — снова стукнул он кулаком по стене. — Заснули они там, что ли?

— Я боюсь! — вскричала девчонка. — У меня клаустрофобия!

И судорожно схватила себя за шею.

«Этого ещё не хватало!» — подумал он, но, странное дело, без раздражения, а скорее с сочувствием к несчастному птенчику.

— Не волнуйтесь и дышите глубже… — посоветовал Матвей. — Застряли мы ненадолго…

«Вот уж не уверен… — усомнился про себя он, внешне сохраняя спокойствие, чтобы ещё больше не напугать девчонку. — Ведь новогодняя ночь на носу… Но должна же там быть охрана! Или они что, уже заранее все перепились?»

— А вдруг надолго? — с расширившимися от ужаса глазами прошептала она. — Я не смогу тут сидеть!

И заметалась по ограниченному пространству.

— Выпустите нас отсюда! — заколотила по двери лифта. — Выпустите скорее!

— Успокойтесь! — перехватил её руку Матвей. — В офисах почти никого не осталось. Вечер 31 декабря — все уже разъехались…

После этих его слов девчонка запаниковала с новой силой.

— Не могу я тут сидеть, не могу! — то и дело выкрикивала она.

«Как бы не начала рожать… — покосился Матвей на её живот. — На нервной-то почве…»

И словно в подтверждение этой мысли девчонка вдруг громко ойкнула и согнулась пополам.

— Как больно… — простонала она. — Очень больно…

— Ну вот, приплыли… — проговорил Матвей, растерянно уставившись на неё.

А на том месте, где стояла девчонка, на полу, стала растекаться небольшая лужица.

— Не переживайте… — смущённо отвернулся он, думая, что от страха та не удержалась. — С кем не бывает…

— Это не то… — простонала она. — Это воды у меня отошли…

— Какие ещё воды? — удивлённо спросил Матвей.

— Так бывает, когда начинаются роды… — корчась от боли, объяснила она. — Только рано мне ещё…

— Мать честная! — всплеснул руками он, непроизвольно переходя на «ты». — Ты того… ты не того… погоди… не надо…

От испуга Матвей позабыл все слова и стал лихорадочно давить на аварийную кнопку.

— Эй вы там! — кричал он. — Заснули, что ли?

А потом, как до этого девчонка, принялся колотить по двери лифта.

— Вот сволочи! — в бессильной ярости завопил Матвей. — Куда вы все запропастились?

У девчонки вроде бы немного отлегло, и она перестала держаться за живот.

— Как вы думаете, это надолго? — снова спросила, с надеждой глядя на Матвея, как будто тот, словно фокусник, мог высвободить их из заточения.

— Откуда я знаю? — буркнул он. — Новогодняя ночь впереди… Скорее всего мы тут застрянем до утра… Вот уж не думал, что придётся встречать Новый год в лифте…

Услышав его мнение насчёт происходящего, она снова согнулась пополам.

— Ой, опять больно! — закричала, как резаная.

«Зачем я её пугаю? — спохватился Матвей. — Только хуже будет…»

— Не волнуйся ты так… — поспешил он её успокоить. — Конечно, нас скоро отсюда вытащат… Должна же быть на месте охрана…

— Так где они? — простонала девчонка, корчась от боли.

— Наверное, просто отошли…

И опять стал давить на аварийную кнопку. И вновь ответом ему была тишина.

«Мне что, ещё и роды придётся тут принимать? — ужаснулся он. — Вот влип так влип! Но малышку эту жалко… Ей-то совсем туго…»

— Слушай, пожалуйста, погоди рожать, а? — жалобно попросил он. — Я ведь не акушер…

— Вообще-то, мне ещё рано, только через четыре недели… — выдавила из себя она. — Но, видите, что получилось…

— Да уж вижу… — рассердился Матвей. — Как тебя, вообще, сюда занесло? Кой чёрт понёс с пузом? Сидела бы дома и строгала салатики к праздничному столу…

— Да это он мне позвонил и сказал — приезжай, у меня к тебе предложение… — чуть не плача, сообщила девчонка.

— Кто — он? — машинально спросил Матвей. — И что за предложение?

«Какого хрена я спрашиваю? — подумал с досадой — в нём боролись его всегдашний пофигизм и странная симпатия к этой малахольной. — Зачем мне её проблемы?»

— Мой… жених… любимый… — стала путаться она в показаниях.

— Бойфренд, что ли? — насмешливо поинтересовался Матвей.

— Любимый человек… — упрямо повторила девчонка. — Я подумала, что он хочет сделать мне предложение… То есть замуж позвать… Как бы подарок к Новому году… Ещё удивилась — почему в свой офис-то вызвал? Можно ведь и дома…

— А он что? — снова спросил Матвей.

Но тут девчонке опять стало ни до чего.

— Ай, больно! — сиреной заверещала она.

У Матвея даже уши заложило. И, правда, ей больно — вон, испарина на лбу выступила, а над верхней губой, там, где у мужиков усы, повисли забавные капельки пота. Это ему смешно, а пичужке, конечно, не до смеха. Хотя, какой там смешно! Просто он цепляется за мелочи, чтобы отвлечься, а самому жутковато — что делать, если эта бедолага надумает тут рожать? Бр-р-р! Подумать страшно. Да и на девчонку смотреть — сердце кровью обливается. Такая маленькая, несчастная…

— Иди ко мне… — позвал он, присев на пол. — Располагайся…

— Где? — сквозь стоны просипела она. — Прямо на полу?

— Есть другие варианты? — иронично изогнул бровь он.

— Я не могу, тут грязно… — попыталась она слабо возразить.

— Ах, какие мы нежные… — пошутил Матвей и слегка потянул её за рукав.

— Подстели свой пуховик и усаживайся, — велел пичужке. — Дыши… как там у вас, рожениц, положено? Как собачка?

И он попытался изобразить дышащую собачку. В каком-то зарубежном фильме видел, где всю дорогу показывали этих самых будущих мамочек, которые готовились к ответственному событию.

— Зачем вы меня смешите? — рассердилась она, но улыбнулась сквозь слёзы. — Мне и так плохо…

У него и, правда, это получилось весьма комично. Как говорится, вспомнил прошлое и скопировал. В школе вместе с Матвеем учились двое парней, которые слыли комиками местного разлива и на каждой перемене веселили остальных — однажды даже выступили в сборном концерте. И Матвею они очень нравились. Давно это было, как будто в другой жизни… И вроде бы тогда им многого не требовалось, и всем всего хватало, а радость била через край. Казалось, впереди ожидало только хорошее. Ведь как иначе? Иначе и быть не могло.

— Затем, чтобы стало не так плохо… — назидательно проговорил он. — Сядешь ты, наконец, или будешь стоять столбом?

Она подчинилась — уселась на свой пуховик и обессиленно прислонилась к нему. Это произошло само собой, совершенно естественно. Матвей замер. Когда он уловил её тонкий аромат, напоминавший запах свежескошенной травы, и ощутил ненавязчивое прикосновение, на него неожиданно нахлынули новые, доселе неведомые чувства — смесь острой жалости (аж сердце защемило!) и желания защитить несчастную пичужку от невзгод, которые на неё навалились. Ощущения были настолько сильными, что Матвей впал в ступор и боялся пошевелиться, с удивлением прислушиваясь к себе. Что это? Зачем? И как с этим быть дальше?

— Имя-то у тебя есть? — спросил он чуть охрипшим голосом. — Давай хоть познакомимся…

— Алла… — тихо проговорила она. — А вас?

Похоже, боль её на время отпустила.

— А меня Матвей… — представился он и повернул к ней голову.

При этом нечаянно коснулся губами её волос, которые, действительно, источали лёгкий аромат свежескошенной травы.

— Ты что, на сеновале ночуешь? — невпопад брякнул он, чтобы скрыть своё смущение.

— Почему — на сеновале? — удивилась девчонка, подняв на него слегка раскосые васильковые глаза, в которых уже высохли слёзы.

— Да волосы у тебя пахнут, как будто сено скосили… — пробормотал он.

— А, это шампунь такой… — улыбнулась она, и на щеках обозначились две премилые ямочки.

— Понятно… — буркнул Матвей и отвернулся.

Но их светская беседа оказалась недолгой. Короткая передышка закончилась, и Алла опять заголосила благим матом:

— Ой, не могу! Ой, я сейчас умру!

— О господи! — всполошился Матвей и вскочил. — Не умирай… И уж будь так любезна — погоди рожать!

— От меня это не зависит… — простонала Алла. — Сделайте что-нибудь! Ну, пожалуйста…

Матвей снова стал неистово давить на аварийную кнопку — ноль реакции. Тогда заколотил по дверям лифта.

— Эй, есть там кто-нибудь?! — что есть силы кричал он. — Вызовите аварийку! Тут люди застряли! И женщина рожает!

Опять тишина. Матвей выхватил свой смартфон, но тот, как и следовало ожидать, оказался бесполезным в кабине лифта.

— Чёрт! — в который раз выругался он. — Слушай, может, с твоего сигнал пробьётся?

— У меня нет телефона… — простонала Алла. — Он остался в сумочке… А сумочку я забыла… там… у него…

— У кого — у него? — машинально спросил Матвей. — Ты имеешь в виду своего героя-любовника?

Алла лишь коротко кивнула — говорить у неё не было сил.

— Он — отец твоего ребёнка? — как бы между прочим поинтересовался Матвей.

Не зная этого мужика, почувствовал к нему странную неприязнь. Хотя тут же отогнал подобные мысли — в настоящий момент его больше заботило то, как бы им поскорее выбраться из злополучного заточения.

Девчонка опять кивнула.