Любовница - от слова «любовь»

Глава 24

Глава 24

— Проходи, не стесняйся! — улыбнулся Матвей Алле, когда та с малышкой на руках в нерешительности остановилась на пороге. — Я, как мог, подготовился к вашему приезду… Не ругай, если что не так…

— Ну что вы! — смутилась она. — Разве я могу вас ругать? Вы меня всё время выручаете… Спасибо!

— Да ладно, — махнул рукой он.

Потом поставил пакеты на пол и взял у Аллы девочку, чтобы та могла, наконец, снять свой пуховик.

— И вот ещё что… — чуть помедлил Матвей. — Хватит мне «выкать»! Мы будем жить под одной крышей, так что обращайся ко мне на «ты» и по имени, идёт?

— Я постараюсь… — слабо улыбнулась Алла.

Матвей только сейчас обратил внимание, насколько у неё измученный вид — лицо осунулось, а под глазами залегли тёмные круги.

— Ты, наверное, хочешь поесть? — спохватился он. — Я, вообще-то, готовить не умею, но заказал еду в ресторане… Посмотри в холодильнике…

— А можно мне уложить Катюшку и… пойти в душ? — смущаясь, спросила Алла.

— Ну конечно! — воскликнул он. — Делай так, как тебе надо, и не спрашивай…

Матвей провёл короткую экскурсию по своей квартире и показал Алле их с дочкой комнату.

— Нравится? — с некоторой тревогой поинтересовался он.

— Очень! — совершенно искренне воскликнула Алла. — Здесь так уютно, и есть всё необходимое для дочки… Спасибо вам большое!

— Ты что, так и будешь меня благодарить на каждом шагу? — усмехнулся Матвей. — И опять «выкаешь»?

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть… — опустила голову она. — Всё получилось слишком неожиданно… А мы вам правда не помешаем?

— О господи! — воздел глаза к потолку Матвей. — Ну ты и скромняга! Конечно, не помешаете… Я же вас сам пригласил!

Он сказал это от чистого сердца, хотя пока слабо себе представлял, что означает маленький ребёнок в доме. Просто чувствовал, что теперь его жизнь изменится — во всяком случае, прежней она уже не будет. Но, как ни странно, Матвея это не пугало. Наоборот, ему захотелось окунуться в неизведанное.

Тут малышка проснулась, закряхтела, а потом огласила своё новое жилище громким плачем. Размышлять стало некогда, и они засуетились. «Ну вот, поехала телега…» — подумал Матвей, с удивлением прислушиваясь к себе и ощущая необычное тепло, которое волнами разливалось в груди.

На смену одному дню пришёл другой, потом третий… Поначалу Матвею казалось, что он попал в какой-то странный, непонятный ему мир. Вроде бы и находился в своей квартире, но жизнь тут пошла совсем другая. Первую ночь Матвей почти не спал — всё прислушивался, как там Алла с девочкой, а, когда в предрассветной тишине вдруг раздался детский плач, вскочил и совершенно очумевший побежал в их комнату.

— Что случилось? — ворвался к Алле, теряя тапки.

— Ничего страшного… — улыбнулась та в полумраке ночника. — Просто Катюшка мокрая, и я её переодела…

— А-а… — зевнул Матвей. — А я-то думал…

— Зачем вы встали? Вам же утром на работу… — заволновалась Алла. — Спите!

— Ладно, — махнул рукой он. — Но если что, ты меня зови…

— Хорошо… — снова улыбнулась она.

И Матвей даже при слабом освещении заметил, как на её щеках появились те милые ямочки, которые не давали ему покоя.

Постепенно жизнь стала входить в свою колею. Он привык заезжать после работы за продуктами, узнал, где находится детская поликлиника, и научился менять ребёнку памперсы. Первое время Алла ужасно смущалась.

— Матвей, зачем вам возиться с памперсами? — стыдливо спрашивала она. — Я сама…

У Аллы уже наметился прогресс — теперь она называла Матвея по имени, правда, на «вы».

— А что здесь особенного? — пожимал плечами тот и бережно брал Катюшу на руки.

Она была такой маленькой, нежной и трогательной, что у него щемило сердце — разве что слёзы не выступали на глазах. «Ну, вообще… — думал Матвей, прижимая малышку к себе. — Совсем я размяк…» Он никак не ожидал от себя такой сентиментальности — до сих пор с детьми толком не имел дела и, в общем-то, был к ним равнодушен, а тут разлимонился-рассиропился. Матвей смотрел на девочку и удивлялся, как в таком крошечном тельце может теплиться жизнь. Он всё время опасался навредить Катюше и обращался с ней чрезвычайно осторожно. Не решался признаться даже самому себе, что ему нравится ухаживать за малышкой. Та его совсем не боялась и скоро начала узнавать, что доставляло Матвею несказанную радость. «Я становлюсь заправским папашей…» — усмехался про себя он.

Алла перестала стесняться и смогла доверить ему нехитрые манипуляции.

— Слушай, а почему ты Катюше надеваешь памперсы только на ночь? — однажды спросил он. — Не проще ли надевать их и днём? Не будет проблем со стиркой…

— Взрослым, конечно, так легче, но ребёнку сутками находиться в памперсах вредно, — авторитетно заявила Алла. — И к туалету потом сложнее приучать…

— Кто это сказал? — недоверчиво уставился на неё Матвей.

— Это мне в роддоме объяснили… — настаивала на своём она. — Так лучше…

— Ну, тебе виднее… — почесал в затылке Матвей.

Ему нечего было на это возразить — до нынешнего момента он был слишком далёк от подобных проблем.

Алла, помимо того, что заботилась о дочке, всегда старалась к приходу Матвея приготовить что-нибудь вкусное — то мясо запечёт, то рагу потушит, а то и с пирогами затеется. Она, конечно, чувствовала себя во всём ему обязанной и старалась отблагодарить хотя бы аппетитной домашней едой. Да они, собственно, так и договаривались. Пусть и в шутливой форме, но это прозвучало.

— Матвей, вы от нас ещё не устали? — как-то раз спросила Алла, пододвигая к нему тарелку с горячим ужином.

— Ещё как устал! — с притворным негодованием воскликнул он, и у Аллы оборвалось сердце — она-то всё принимала за чистую монету. — Но приходится терпеть — кто же ещё, кроме тебя, меня так вкусно накормит?

Матвей тут же заулыбался, и в его глазах запрыгали чёртики.

— Не бойся, Аллочка, я шучу… — успокоил её он. — Живите, сколько хотите… Мне без вас было бы скучно…

— Правда? — обрадовалась она. — Только вы не сидите тут с нами… Поезжайте к друзьям, родственникам…

— Тебе так хочется выпроводить меня из собственного дома? — иронично изогнул бровь Матвей. — Получается, это я тебе надоел?

— Нет, что вы! — всполошилась Алла. — Просто ведь раньше у вас была своя жизнь… А тут мы свалились как снег на голову… И личные отношения, наверное, имеются… Боюсь, мы вам здорово мешаем…

— Об этом не беспокойся… — быстро проговорил Матвей. — Я сам разберусь, где и с кем мне быть…

Это прозвучало как «не лезь не в своё дело».

— Извините… — смутилась Алла. — Конечно, это меня не касается…

«Ещё как касается! — подумал он. — Каждый день бегу домой… К Ланке даже не тянет… Да и в клубы тоже…»

— Всё в порядке! — улыбнулся ей. — Не переживай…

Матвей понял, что ответ получился грубоватым, хотя он вкладывал в него совсем иной смысл. Но Алла-то не знала об этом и услышала то, что услышала.

— Можно ко мне приедет мама? — робко поинтересовалась она. — Ей очень хочется посмотреть на внучку, а тащить Катюшку в другой город пока ещё рановато…

— Ну, конечно! — воскликнул Матвей. — По-моему, мы с тобой говорили об этом ещё в роддоме…

На самом деле он не испытывал энтузиазма по поводу приезда какой-то там тётки — придётся знакомиться и объясняться. Но раз Алла так хочет…

И визит её мамы не замедлил последовать. Лина заявилась крайне взволнованной — и от предстоящей встречи с внучкой, и от ситуации в целом. Матвей в тот день благоразумно задержался на работе.

— Дочка, поздравляю! — обняла она Аллу и вручила ей красивый букет цветов.

— Ой, мам, спасибо тебе, только зачем… — улыбнулась та. — У нас тут уже полным ходом идут трудовые будни…

— Тем более! — воскликнула Лина. — Праздник никогда не помешает… Я привезла всего — и подарки вам с малышкой, и кое-что из еды…

Она кивнула на объёмистые сумки, которые оставила в прихожей.

— Спасибо, мамочка… — поцеловала её дочь. — Как же ты их дотащила?

— Мы их позже разберём, ладно? — заспешила Лина. — Давай сначала пойдём к Катюшке… А твой-то где? Дома?

— Мам, ну какой он «мой»? — возмутилась Алла. — Просто хороший человек, который нас приютил…

— Что значит «приютил»? — теперь возмутилась Лина. — Вы что, бездомные? Я же вас ждала… Зачем ты тут осталась?

— Я тебе подробно расскажу… — пообещала Алла. — Но позже… А сейчас пойдём к Катюшке. Только умойся с дороги…

Восторгам бабушки не было предела. Увидев внучку, она, казалось, забыла обо всём на свете.

— Ах ты моя красавица! Ах ты моя сладенькая! Иди к бабушке… — заворковала Лина и взяла малышку на руки.

Девочка, оказавшись на руках незнакомого человека, подняла рёв.

— Не признала меня… — расстроилась Лина, передавая внучку Алле, чтобы та её успокоила.

— Ничего, со временем привыкнет… — заверила мать Алла. — Просто пока она знает только меня да Матвея…

— А у этого твоего Матвея малышка не плачет? — ревниво поинтересовалась Лина. — Он ведь чужой…

— Но Катюшка его каждый день видит, — объяснила Алла. — И он с ней часто возится…

— Да? — недоверчиво уставилась на неё мать. — Странно… С чего бы это? Зачем молодому мужику возиться с чужим ребёнком?

— Я и сама удивляюсь… — пожала плечами Алла.

— Слушай, а, может, он в тебя влюбился? — с ходу предположила Лина.

— Нет, что ты! — вспыхнула Алла. — Если бы ты его видела — красивый, успешный, обеспеченный… Наверняка у него полно своих женщин… Я с ними и рядом не стояла…

— Ну не скажи… — слегка обиделась за неё мать. — Зачем себя принижаешь? Ты у меня очень симпатичная умная девочка — будущая журналистка… Почему бы ему в тебя не влюбиться?

— Пусть так… — с сомнением проговорила Алла. — Но этого мало… Сколько нас таких? А Матвей… Он особенный!

— Да ты, как я погляжу, сама на него запала! — воскликнула Лина.

— Не говори глупостей! — рассердилась Алла. — Вот окончу вуз — немного осталось — и поеду домой… Или, может, в Москве найду хорошую работу, сниму квартиру, и мы с Катюшкой уйдём отсюда… Но даже не это главное!

— А что? — тут же спросила мать. — Ведь ты мне толком ничего не рассказала! И я переживаю, что вы с дочкой поселились у совершенно постороннего человека…

— Пойдём… — вместо ответа позвала Алла. — Напою тебя чаем… И сумки заодно разберём…

Малышка у неё на руках успокоилась и заснула, и Алла уложила её в кроватку.

— Понимаешь, весь ужас в том, как Торин со мной поступил… — с горечью проговорила она, когда они с матерью, наконец, уселись за стол. — И что предложил…

— И что же? — подалась вперёд Лина, позабыв о чае.

Она почувствовала — настал чрезвычайно важный момент.