Любовница - от слова «любовь»

Глава 30

Глава 30

Матвей скоро поправился и вышел на работу. Его, конечно, подстраховал заместитель, но всё равно накопились проблемы, которые мог решить только он сам. В холле случайно столкнулся с Ториным. В этом не было ничего удивительного, ведь их офисы находились в одном бизнес-центре. Матвей холодно кивнул и хотел пройти мимо, но воинственно настроенный Торин преградил ему дорогу.

— Ну и как тебе чужое надкусанное яблочко? — гаденько осведомился он.

У Матвея от ярости побелели щёки и ходуном заходили желваки.

— Ты о чём? — резко оттолкнул он Торина.

Тот отлетел, но позиций сдавать не собирался.

— Сам знаешь… — его глаза горели недобрым огнём. — Зачем тебе чужая женщина и чужой ребёнок? Почему ты их у себя удерживаешь? На Алку запал?

— Не твоё собачье дело… — стал грозно надвигаться на него Матвей. — Ты от них отказался…

— Бред! — осклабился Торин. — Мне нужна моя дочь! Я этой чистоплюйке предложил за ребёнка кругленькую сумму, а она, видишь ли, побрезговала… Ну, не хочет по-хорошему, значит, будет, по-плохому…

— Ах ты… — Матвей схватил Торина за лацканы пиджака и прижал к стене. — Говорю один раз — так что слушай и запоминай. Оставь в покое и Аллу, и малышку! Просто забудь об их существовании! Уяснил?

Матвей был физически крепче и моложе Торина, поэтому у того не было никаких шансов вырваться.

— А то что? — запальчиво взвизгнул Торин.

Когда он волновался, его голос срывался на фальцет.

— Тогда узнаешь — что, — насмешливо проговорил Матвей, ослабляя хватку. — Не посмотрю, что ты Лев — клыки-то повыдергаю… Но, вообще, не советую…

— Оставь свои советы при себе… — пробормотал Торин, одёргивая пиджак. — Не тебе меня учить, молокосос…

— Я всё сказал, — рубанул рукой воздух Матвей. — Увижу тебя возле Аллы или девочки — берегись!

И быстрым шагом удалился.

— Защитничек выискался… — выругался ему вслед Торин.

Алле Матвей не стал рассказывать об этом разговоре — решил, что нечего её волновать из-за пустых угроз престарелого негодяя.

Им вдруг с новой силой завладела идея узнать, кто его отец, и, наконец, разыскать, если он жив. Матвей даже напросился на воскресный обед к матери.

— Приезжай… — слегка удивилась та. — Только с чего бы это? У тебя ведь теперь есть, с кем пообедать дома…

— Мам, ты что, не рада? — изобразил обиду он. — В кои-то веки я выкроил время, чтобы побыть вместе, как раньше, а тебе это, похоже, не нужно!

— Не говори глупостей! — повысила голос Валерия Андреевна. — Конечно, я рада, только чувствую, что всё неспроста… Давай, выкладывай, в чём дело!

«Мать не проведёшь, — усмехнулся Матвей. — Чуйка у неё отменная… Но не затевать же такой разговор по телефону!»

— Есть кое-что… — замялся он. — Ты не думай, я не только поэтому хотел приехать! И, правда, соскучился… Вспомнил, как мы с тобой по воскресеньям проводили время вместе, когда ещё был пацаном…

— Приятно слышать, — потеплел голос Валерии Андреевны. — Конечно, приезжай, сынок. Жду.

В ближайшее воскресенье Матвей явился в материнский дом. Они пообедали, поболтали о том о сём, причём Валерия Андреевна даже ни разу не заговорила об Алле с девочкой и необходимости поскорее от них избавиться, чем очень порадовала Матвея. И тут она хитро прищурилась:

— Я всё жду, но терпение моё иссякло… Выкладывай скорее — с чем пожаловал?

— Мам, я хотел поговорить об отце… — не стал ходить вокруг да около Матвей. — И на этот раз от тебя не отстану. Должен же человек знать, кто его отец!

— А почему вдруг ты опять о нём вспомнил? — смутилась Валерия Андреевна. — Много лет тебя этот вопрос не волновал…

— Ну, не волновал, а теперь стал волновать, — упрямо мотнул головой он. — У Аллы вон объявился отец… Она с ним не общалась… Тот с её матерью развёлся бог знает когда, а сейчас они опять вместе… Может, слышала — Игорь Родионов?

— Неужели? — удивилась Валерия Андреевна. — Я, конечно, слышала об Игоре Родионове, да ты и сам, помнится, мне говорил, что он отец твоей Аллы… Родионов ведь музыкант?

— Известный в прошлом рок-певец, — кивнул Матвей. — Звезда… А теперь никому не нужен. Заболел, потерял голос, и все о нём забыли… Вот только мать Аллы его по-прежнему любит…

— Очень трогательная история, — усмехнулась Валерия Андреевна. — И ты решил, что, может, и я на старости лет воссоединюсь с твоим папашей?

Матвей в который раз поразился её проницательности. У него ведь и, правда, грешным делом, мелькнула такая мысль — он найдёт отца, старого, несчастного и всеми позабытого-позаброшенного, притащит его к матери, и они при виде друг друга расчувствуются, вспомнят прошлое и решат объединить свои судьбы. Такая вот дурацкая идея взрослого недоумка. Наверное, дети в любом возрасте остаются детьми, когда речь заходит о родителях — им хочется, чтобы мама была с папой, а папа с мамой, и никак иначе.

— Да мне бы для начала хоть узнать, кто мой отец! — вспылил Матвей. — Ты всё время это скрываешь, как будто он какой-нибудь вор или убийца…

— Не болтай глупостей, — поморщилась Валерия Андреевна. — Конечно, не вор и не убийца. Просто ничтожный серый человечек… Я в студенческие годы была в него страстно влюблена. Имя Ивана Реброва для меня звучало, как музыка! Гитарист, певун, душа компании… Но на этом все его таланты заканчивались. А много ли тогда девчонке было надо? Это теперь они ушлые, ищут, если не богатого, то перспективного. Нас же воспитывали по-другому, мы о материальной стороне жизни думали мало… Главное — любовь!

— И что? — подался вперёд Матвей.

— А ничего… — махнула рукой мать. — Он меня благополучно бросил и женился на девочке с параллельного потока — у той был влиятельный папаша… Правда, скоро развёлся и опять женился… Но, кажется, и там не задалось…

— Подожди… — задумался Матвей. — Но я-то ведь родился не тогда, а много позже…

— Верно, — усмехнулась Валерия Андреевна. — Это уже потом, много лет спустя, меня занесло на вечер встречи однокурсников… Хотелось посмотреть на Ивана и себя показать… Я тогда уже здорово поднялась… Ещё в институте, когда он меня бросил, поклялась, что выйду в люди… Ну и посмотрела! Из принципа переспала с ним и окончательно разочаровалась. Но когда узнала, что беременна, решила рожать…

Валерия Андреевна благоразумно умолчала о своих сомнениях насчёт того, оставлять ли ребёнка, и последующих сожалениях о ненужном ей материнстве. Всё же сыну, пусть и взрослому, о таком говорить не стоит — тем более потом она радовалась, что в ту пору не натворила глупостей, и теперь у неё есть Матвей.

— Подумаешь, отец не был кем-то выдающимся! — воскликнул он. — Почему ты о нём молчала?

— Я считала, что ничему путному он тебя не научит, только помешает развитию, — объяснила Валерия Андреевна. — А мне самой он был не нужен и совсем не интересен…

— Я всегда мечтал об отце… — с обидой проговорил Матвей. — У других они есть, а у меня нет…

— Наверное, я ошибалась… — понурила голову мать. — Теперь это понимаю… Надо было вам общаться…

— А сейчас-то что с отцом, знаешь? — с надеждой поинтересовался он. — Жив ли?

— Слава богу, жив, — усмехнулась Валерия Андреевна. — И, как ни странно, успешен… Вроде бы стал художником — он ещё в институте занимался мазнёй, но несерьёзно, а тут, похоже, выстрелил… И семья у него имеется. Я как раз недавно навела о нём справки. Так-то мы не контактировали. Он тогда, после нашей последней встречи, хотел продолжить общение, а я обрубила всякую связь и о том, что ты родился, ничего не сказала…

— Мам, я должен повидаться с отцом, — твёрдо заявил Матвей. — Дай мне, пожалуйста, его координаты. Всё равно ведь узнаю, только это займёт больше времени…

— Ладно, давай записывай, — чуть поколебавшись, кивнула Валерия Андреевна. — Раз тебе так хочется… А ты ведь очень на него похож — я имею в виду внешне…

Через несколько дней Матвей решился позвонить по указанному номеру. Он не ожидал, что будет так волноваться.

— Слушаю… — раздался глуховатый голос.

— Это Иван Александрович Ребров? — откашлявшись, спросил Матвей.

— Он самый… — насторожился голос. — А вы кто?

— Вам привет от Валерии Андреевны Аристовой! — выпалил он.

— От… кого? — собеседник, видимо, был совершенно сбит с толку.

— От Валерии Андреевны Аристовой… — терпеливо повторил Матвей. — Помните такую?

— Я-то помню, — голос зазвучал более жёстко, — а вас, молодой человек, извините, не знаю… Кто вы и что вам нужно? И при чём тут Лера Аристова?

Он по старой памяти сказал «Лера», и Матвей невольно улыбнулся — сейчас трудно было представить, чтобы кто-то называл его мать просто по имени.

— Прошу прощения, Иван Александрович, но это нетелефонный разговор, — быстро проговорил он. — Хотя вопрос очень важный. Мы могли бы с вами встретиться?

Последовала долгая пауза — видимо, собеседник крепко задумался.

— Алло, вы меня слушаете? — заволновался Матвей.

— Да… — откликнулся Ребров и не удержался от вопроса: — С Лерой-то всё в порядке?

— С Валерией Андреевной всё хорошо, — поспешил заверить его Матвей. — Речь о другом… Поверьте, дело серьёзное. И вас оно тоже касается. Но я могу рассказать лишь при личной встрече.

— Ну, хорошо… — тяжело вздохнул Ребров. — Только у меня очень мало времени. Где и когда мы увидимся? И, вообще, как узнаем друг друга?

— Не беспокойтесь, не потеряемся… — усмехнулся Матвей. — Это крупный бизнес-центр. Я закажу вам пропуск. Вас проводят.

Матвей пригласил отца в свой офис — и для солидности, и для того, чтобы, действительно, не потеряться, ведь они никогда не видели друг друга.

В назначенный день и час в кабинет зашёл высокий пожилой и довольно-таки импозантный мужчина. При виде его Матвей замер: он как будто увидел себя через много лет — настолько они с отцом были похожи. Это сходство, видимо, поразило и Реброва, но тот, глядя на Матвея, словно вернулся в прошлое, в свои молодые годы.

Оба они молча разглядывали друг друга.

— Здравствуйте, Иван Александрович! — первым спохватился Матвей и поспешно встал из-за стола. — Я — Матвей Иванович Аристов, сын Валерии Андреевны…

И протянул отцу руку. Тот, не сводя глаз с Матвея, машинально её пожал и тяжело опустился в кресло.

— Кажется, начинаю понимать… — растерянно проговорил Ребров. — Но почему Лерка мне ничего сказала? Я же не знал…

— Так и я о вас не знал… — смущённо проговорил Матвей. — Хотя и спрашивал мать…

— Она всегда была такой — бескомпромиссной, целеустремлённой, не умеющей прощать… — печально улыбнулся Ребров. — И хотела только самого лучшего… Для неё я не представлял никакого интереса… А ведь любил её… Думал, пусть не сразу, пусть через время, но мы будем вместе… Но вот как оно обернулось…