Любовное море

Глава 19

Максим очнулся посреди коридора уже на следующее утро. Раскрытое окно в спальне превратило квартиру в камеру холодильника. А все тело жутко болело от сна на более чем твердом и холодном полу.

Когда он попытался встать, то первый раз просто упал. Ноги его не слушались. Но через пару попыток, подняться все же получилось.

И первым делом Максим направился на кухню. Дрожащей рукой он открыл дверь, чувствуя явное дежавю вчерашнего вечера. Еще не забытый страх медленно подкрался к его сердцу.

Но вопреки ожиданиям, сегодня на кухне не было ничего, кроме мусорного пакета, который давно нуждался в визите на помойку.

Никаких призраков, привидений и полтергейстов. Да и пол под окном был вполне себе чистым. Вчерашняя кровь испарилась бесследно, оставшись только в голове Макса.

— Черта с два…. Обалдеть можно… — Заявил он вслух, проводя рукой по мохнатым щекам. — Свет? Ты тут? А черт! Я же ее выгнал… Точно… Точно…

После этого он направился в ванную комнату, где как мог, привел себя в порядок. Затем, он перекусил остатками еды, которую его недавно изгнанная жена приготовила еще позавчера.

Также ему пришлось закрыть окно и очистить квартиру от бумажек, которые разлетелись абсолютно повсюду, превращая жилое помещение в свалку макулатуры.

Но заниматься весь день этими и другими делами он не смог. Вскоре Максим вспомнил кое-что важное. Мысль, словно молния, родилась в его голове.

— Вернуться к истокам. Вернуться к истокам. К началу. К истокам… — Крутилось у него в сознании.

Несмотря на то, что эту мысль высказал ему Август, она не была такой страшной и мерзкой, как могло показаться.

Максим подошел к окну, вглядываясь в городскую, утреннюю даль.

— Истоки, — произнес он. — Мои истоки находятся не здесь. Истоки там, где мы с ней познакомились. В поселке…

Как хорошо добираться в нужное место на машине. Никаких вокзалов, билетов и проводников. Никаких лишних контактов с ненужными тебе людьми. Только свобода и полная независимость от какого бы то ни было расписания.

И всю эту свободу в полной мере испытал на себе Максим. Он ехал на своем Рено довольно быстро, то взбираясь на холмы, то покоряя прямые, как школьная линейка, участки трассы.

Он обгонял тихоходов и тех, кто почему-то боялся, как следует жать на газ. И в скором времени, его родной городок, именуемый в народе поселком, показался на горизонте.

Он не знал, где искать те самые «истоки», мысль о которых не давала ему покоя. Но он точно знал, что свои поиски он начнет с родительского дома.

По привычной улочке Максим въехал во двор своего детства. Волна ностальгии на какое-то время охватила его. И ему даже на минуту показалось, что лучше все оставить и жить дальше.

Но «жить» он уже пробовал. И этой пробы ему хватит теперь надолго. Поэтому он сделает то, что ему надо. Просто и без лишней лирики.

Максим по обыкновению поставил машину на сигнализацию и отправился в родительский дом.

Он уже ожидал, что мать с отцом будут встречать его на пороге квартиры с радостными причитаниями. Но все оказалось немного не так…

Отец его был на работе. А мать, одетая в растянутый свитер и крайне изношенные «спортивные», вышла из кухни с полотенцем наперевес.

— Привет. Я приехал, — Сказал Максим, пытаясь изобразить радость встречи.

— Смотрю, не запылился. А телефон включить не судьба! Мы с папой раз сто тебе позвонили!

Максим почувствовал, что в воздухе «пахнет грозой». Причем, это было явно не природное явление.

— Может быть, ты спросишь, как у меня дела? Или как делают нормальные люди в таких ситуациях?

— Дела? Ах… Дела! Скотина такая! — Постаревшая, но все еще бойкая тетя Люда огрела своего сына полотенцем. При этом он отпрянул в сторону, и чуть было не перевернул вешалку с одеждой. — Жену из дома выгнал! Дурака перед ней валял! Изменял, убить хотел! Я тебе покажу дела, паскуда такая!

Черт возьми! Как же он не подумал о том, что первым делом Света может рассказать всем и вся, «какое он чудовище». Он даже не подозревал этого, хотя должен был это сделать. И теперь он стал жертвой такого стратегического просчета.

После очередной попытки нанести удар, Максим вырвал из рук матери полотенце, ощущая эффект явного дежавю.

— Да что с тобой такое, мам!? Не все так просто! Я не хочу с ней жить! И я об этом уже говорил! А убить… она сама себя убьет! Сдохнет от своей тупости!

— Жена плохая. Мать плохая! Все плохие! Да что ты в жизни этой понимаешь? Не жил ты еще плохо, Максим! Не жил! Только портишь все и больше не черта не делаешь, вот и все твои проблемы. Я права?

Максим, как ни в чем не бывало, принялся раздеваться, отбросив полотенце в сторону. Затем он спокойно прошёл к кухонному столу и сел за ним прямо напротив окна. Тетя Люда последовала его примеру.

— Мам, — как можно спокойнее сказал он. — Я приехал не за тем, чтобы выслушивать твои вопли и спорить.

— Вот оно как! А что ж тогда? — Мать Макса изобразила сарказм.

— Понимаешь…. Я все еще люблю…. Ту девушку…. Помнишь, тогда в школе? Я еще не смог ее проводить и попал в аварию.

— Ага. Ромео значит?

— Дай договорить! Так вот… мне не кажется, что она бросила меня сама. Здесь явно что-то не так. И я хочу, чтобы ты мне сейчас рассказала, что именно тогда произошло?

— Тогда произошло… — Произнесла пожилая женщина по слогам. — А может тебе рассказать, что сейчас произошло? Например, как мой сын выгнал и чуть не убил хорошую девочку, которая в нем души не чаяла. Может, мы с тобой об этом погорим? А? Сынок дорогой?

— Я задал вопрос! — Максим ударил по столу кулаком. Тетя люда вздрогнула. Тот самый безумный взгляд, который напугал Свету, опять притаился в глазах мужчины.

— И что! И что! Задал он! — Женщина замахала руками, пытаясь взлететь над столом. — Я тебе что, пророк что ли!? Вы детьми еще тогда были! Де-ть-ми! Откуда я знаю, что ей в голову взбрело или тебе, или вам обоим! Да никто эту школьную любовь так не нянькает! Повстречались, цветочки пособирали да разбежались! И живут потом нормально, и детей рожают! Один ты ведешь себя, как непонятно кто! Сердце у него разбито! Да мало ли у кого, сейчас что разбито… Время такое…. О семье надо думать!

— Семьи без любви не бывает! Госдума такие законы не выносит! Нельзя взять и жить с тем, кто тебе противен только для того, чтобы создать кусок мяса, который якобы должен продлить тебе род! Ты же взрослая женщина, мам! Неужели ты такого не понимаешь…

— Я понимаю, что мой сын пересмотрел кина по интернету. И трепет мне нервы на старости лет. Вот что я, сынок, понимаю!

— Хватит этого бреда! Расскажи мне, что случилось! Я хочу это знать прямо сейчас. И не уходи от разговора, я вижу, что ты мне врешь!!!

— Да…. Вру! — Тетя Люда поднялась из-за стола и распахнула руки в жертвенном жесте. — Ну, убей меня тогда, если я вру. Убей! Может, свою правду узнаешь! Дебил! Воспитала на мою голову дебила. Сил моих больше нет! Все отцу расскажу, как придет. Ясно тебе, романтик ты неугомонный!

Ох…. Если бы на месте матери была Света или кто-нибудь другой. То страшно предположить, чтобы могло случиться.

Но Максим обезумел еще не совсем полностью. Поэтому сделать что-либо собственной маме он просто не посмел.

Сверкнул глазами, и, понимая, что добиться внятного ответа ему не удастся, он направился в свою комнату, которая до сих пор была его «вотчиной», несмотря на то, что он в ней не жил годами.

Тетя люда действительно все рассказала отцу мужчины, который уже был скорее похож на чьего-то дедушку, а не на папу. Но больше никаких скандалов и потрясений не произошло.

Возможно, отец Максима понимал своего сына. Возможно, что когда-то в конце восьмидесятых, он также искал ответы и пытался узнать, почему его любовь сыграла с ним злую шутку.

Но в отличие от Макса он смог стать простым человеком без чувств и эмоций. Нельзя точно сказать, было ли это слабостью или наоборот силой. Просто одни способны на это, а другие нет. И с этим фактом крайне сложно поспорить.

Осень все сильнее давала о себе знать. Конец августа был ветреным и холодным. В поселке все еще работали фонтаны (в количестве двух штук) и продавалось мороженное в небольших холодильниках на колесиках, которые находились под игривыми зонтиками.

Но все эту летнюю яркость омрачали желтые листья. Клены, липы, а особенно каштаны начали желтеть раньше времени. И стоя где-нибудь на остановке, если посмотреть на землю, можно было подумать, что на дворе уже октябрь.

По этой причине, все жители небольшого городка нацепили на себя легкие куртки, плащи или свитера. И даже самые отчаянные студентки, обожающие «светить» своими прелестями, и те не решались выходить из домов в шортах или мини юбках.

Их примеру следовал и Вершинин. Молодой, стройный мужчина, который вот уже не первый год работал заместителем начальника отдела по делам молодежи.

Он всегда говорил с небольшим сарказмом и обожал отпускать различные шуточки в любой ситуации. Никогда нельзя было догадаться, смеется ли он или говорит на полном серьезе.

Именно поэтому он отлично понимал молодежь, а молодежь отлично понимала его.

Конечно, его должность не была самой высокой на свете. Но его зарплаты вполне хватило, чтобы купить подержанный автомобиль Вольво, который выглядел более чем презентабельно. И когда он ехал по городу, то со стороны могло показаться, что это колесит самый настоящий мэр ли губернатор, но только почему-то без охраны.

Правда сегодня его машина была взята в заложники. Гаражный замок немного заело. И достать из гаража транспортное средство не получалось вот уже минут десять.

Вершинин успел разорвать себе рукав делового плаща и поцарапать руку. Но ключ в замке поворачивался лишь немного, а дальнейшего движения добиться не получалось.

— Да чтоб тебя! Лучше бы я самокат купил! — Приговаривал мужчина, пытаясь в очередной раз открыть замок. — Частный дом, гараж, машина…. Вот тебе и цена успеха…. Да, зараза! Твою ты мать!

Ему на секунду показалось, что замок открылся. Но это была иллюзия. Не справившись со вспышкой злобы, он бросил ключ на землю. Ключ сразу же нырнул в траву.

И теперь ему пришлось потратить еще пару минут, чтобы найти этот маленький, но очень необходимый предмет.

— Я же смазывал тебя, как жопу перед трахом! Купил тебя за два косаря! Неужели так сложно просто нормально работать!? — Вершинин погрозил замку пальцем и принялся его неизвестно зачем отчитывать.

Правда, замок не особо реагировал на такие нападки. Внутри его механизма что-то случилось. И словами, пусть даже самыми едкими на свете, решить эту проблему было нельзя. Хотя, любящему поразглагольствовать хозяину замка, так не казалось.

Но скоро Вершинину пришлось оборваться на полуслове и прекратить бессмысленный балаган. В сторону его гаража, по небольшой тропинке, направлялся какой-то странный тип.

Высокий, немного плотный и небритый человек в расстегнутой куртке и мятой, клетчатой рубашке.

— Это еще что за сектант? — Подумал Вершинин. В этих гаражах мало когда ходили чужие, особенно по утрам. А особенно такие чужие, которые так похожи на религиозных фанатиков или маньяков.

Мужчина быстро приближался. Убегать было глупо. Оставалось надеяться, что он не сюда.

Но такая надежда быстро растаяла. Безумный человек не спешил никуда сворачивать. Его маршрут явно проходил именно здесь.

Вскоре он приблизился к Вершинину почти вплотную и спокойно спросил.

— Привет. Ты знаешь кто я?

— Из какой-то сексты? — Не стесняясь, выпалил Вершинин. Он всегда говорил не подумав. Наверное, у него не было связано с этим печального опыта.

— Нет. Я Макс… Программист.

— Макс-баптист? Черт, вас же вроде как запретили?

— Не валяй дурака, Вершинин! Ты что серьезно меня не помнишь?

— Нет. Если конечно, ты не мой внебрачный папочка.

— Я Максим Федоров. Мы учились с тобой вместе…

— В универе? — Лицо Вершинина стало на какое-то время серьезным. — Черт, там вроде не было никаких Фёдоровых?

— В школе. Мы учились с тобой в школе.

Вершинин посмотрел на Макса так, как будто тот воскрес из мертвых. На лице этого чиновника-весельчака отобразилась боль и какой-то ужас.

— Макс…. Черт меня дери…. Да ты выглядишь лет на сорок. Как будто тебя грузовик переехал.

— Так оно и было. Отчасти…

— Слушай, я не знал, что у нас тут встреча одноклассников. Так что чая с печеньками не будет. Хотя, если ты поможешь открыть эту чертову дверь, то я, конечно, поставлю тебе…

— Я пришёл сюда не за этим, — отрезал Максим. И судя по его лицу, он действительно был чем-то обеспокоен.

После этого Макс честно рассказал суть своего визита. Вершинин забыл о том, что он опаздывает на работу, на какое-то время, вникнув в рассказ своего одноклассника, про Лену, лето любви, неожиданное и странное расставание, неудачный брак и все в этом духе.

— Ну что? Может, ты знаешь, как это могло случиться? — В конце концов заявил Максим.

— Нет. Нет…. Это было тысячу лет назад…. Я даже не знал, что вы замутили. И вообще, не до этого тогда было. Я, правда, тут не помощник, чувак. Это не ко мне.

После этих слов Вершинин похлопал Макса по плечу. Тот при этом стал ещё более мрачным, чем был.

Но делать было нечего. Надо было уходить. Не пытать же теперь этого вечно веселого парня за то, что он ничего не может ответить внятно.

Макс развернулся и пошел прочь, ненавидя свое жалкое существование. Но что-то непонятное заставило его на миг повернуться назад. И этого мига было вполне достаточно…

Вершинин стоял у гаража и тихо улыбался. В глазах у него сверкали огоньки ехидства. Примерно так мы делаем, когда грязный бездомный пытается нам рассказать историю своей жизни.

Мы слушаем его и даже как-то вникаем. А потом просто смеемся у него за спиной, сожалея, что не сняли этого дебила на телефон для Ютуба.

В сердце у Максима что-то оборвалось. И его человеческий облик сразу же куда-то испарился.

— Ах ты, двуличная сука! Ты вечно ржал надо мной в школе и думаешь, что и теперь это прокатит!!! — Закричал Макс, направляясь к Вершинину.

— Э! Ээээ! Полегче на поворотах! У меня разряд по кикбоксу! — Гневно закричал Вершинин.

Если вначале он испугался странного типа, а потом посмеялся над ним, то теперь он был готов сломать ему челюсть. Ведь это был не страшный сектант-маньяк, а всего лишь странноватый Максимка-дурачок, которого именно так называли за глаза в старших классах. А значит, можно показать ему его место!

— Да хоть по член-боксу! — Зачем-то выкрикнул Макс.

С этими словами он вплотную подошел к противнику и что было сил, ударил его носком своей массивной туфли в коленную чашечку.

Явно не ожидая именно такой атаки, Вершинин взвыл от боли и схватился за ногу.

Тут же он получил довольно сильный удар в челюсть. Потом в нос, затем в глаз.

— По кикбоксу! По кикбоксу, сука! Я тебе дам, мразь, по кикбоксу! — Хрипел Макс, снова и снова ударяя по голове падающего Вершинина.

Вскоре Мужчина всем своим тучным телом уселся на врага. Он крепко сдавил Вершинину шею предплечьем, и начал говорить уже более спокойно.

— Послушай ты, клоун. Моя жизнь рухнула к чертовой матери. Я каждый день мучился от такой боли, которая тебе и не снилась. Я прожил почти пять лет с той, которую ненавидел. И сейчас мне интересно узнать, какого черта это все произошло? И я точно знаю, что ты во всем этом замешан. Я не для того искал твой чертов новый дом два дня, чтобы уйти просто так!

— Не надо, чувак. Мне нечем дышать. Ты чего! — Затараторил Вершинин. — Я, правда, не знаю. Серьезно…

— Ты постоянно трындел у нас за спиной и сплетничал, и теперь не знаешь. Придется поиграть с тобой в кислородную недостаточность…

— Прошу хватит! Хватит…. Я не видел вас вместе! Но кто-то говорил, что вы мутите. Да, я знал это. Я еще говорил, что такие крошки не должны доставаться таким как ты…. В шутку! В шутку говорил! Еще все шутили постоянно. Насчет того, как вы будете целоваться там, если что, или еще чего. Но это все шутки! Никто не знает, почему она тебя бросила. Она же городская, Макс. Они городские все такие! Ты что!?

Судя по выступившим слезам и глазам, вылезшим из орбит, Максим понял, что его одноклассник точно не врет.

Да и действительно, Лена бросила его в самом конце лета. В то время почти все одноклассники разъехались кто куда.

При этом она мало с кем делилась секретами. Так что шансы выпытать что-то у кого-то из них (а тем более у Вершинина) равны нулю.

С легким чувством вины и разочарования Максим отпустил местного весельчака. И отряхнув свою одежду, отправился прочь.

Вершинин быстро вскочил с холодной земли, хромая на одну ногу, и дотронулся до своего лица. Из разбитой губы шла кровь. Увидев это, он со злостью крикнул вслед Максиму.

— Да пошел ты, аутист долбанутый! Знаешь, какие у меня связи? Я тебя засужу, придурок обдолбанный! — На это Максим молча показал средний палец, не оборачиваясь, и не вступая в дальнейшую перепалку.

— Любви он захотел, ебанат! Проблему нашел, блин! Вот тут замок болгаркой придется срезать, вот это проблема! А не твоя хренова любовь! — Снова закричал Вершинин. Но на этот раз его никто не услышал.

— Засужу…. Засужу суку… — Уже тихим голосом прохрипел одноклассник Максима и выбросил ключ от гаража в кусты.

Теперь ему предстояло идти домой, чтобы привести себя в порядок. А потом добираться до работы на маршрутке или пешком, что так не гармонировало с его статусом местного чиновника.

После этого инцидента Максим обошел еще пару адресов. За последние два дня, между перепалками с матерью и душевными терзаниями он разработал целый план по поиску правды.

Ему удалось найти девушку, которая в те времена (вроде как) была с Леной лучшими подругами. Но добиться чего-то более-менее внятного от нее не вышло.

Он разговаривал еще с одним школьным знакомым и даже с бабкой, которая жила по соседству с родителями Лены в то злополучное лето.

Ничего. Никто ничего не знал. Или знал, но не хотел рассказывать. А избивать каждого, как этого недоделанного весельчака Вершинина — это тоже не вариант.

Поэтому Максим старался действовать наиболее дипломатичными методами. Он обошел еще несколько адресов и порядком устал. Но получить так нужные ему ответы было попросту нереально.

И с чего он вообще взял, что правда находится здесь? Ему об этом сказал призрак старой больницы, который то ли снился, то ли виделся ему? Ничего не скажешь… Веский аргумент железной логики. Это вам не какой-то психоанализ или научный подход.

Взамен злости и желанию во всем разобраться, в душу Максима, словно холодный дождь, начало вливаться отчаяние. Он ощутил себя по-настоящему несчастным и одиноким.

Если раньше он просто жил с нелюбимой женщиной, то теперь он не жил вообще ни с какой женщиной. А это, если рассуждать с нормальной долей здравомыслия, значительно хуже.

Ведь это только в сказках принц ищет всю жизнь свою принцессу. А на деле, в перерывах между такими поисками, принцу нужен хотя бы кто-то. Кто-то с кем можно поговорить и остаться. Кто-то, кто поможет не сойти с ума от колючего одиночества.

Родители его не понимали. А мать, та вообще, вела себя так, будто он хочет стать террористом, а не пытается всего лишь понять суть своих проблем.

Несмотря на свой возраст, работу, машину и перспективы, он так и остался тем странным подростком из одиннадцатого класса.

Нет друзей, нет любви, нет удовлетворенности жизнью. Только бесконечные гневные припадки, сменяемые приступами апатии.

Вернувшись, домой, Максим какое-то время стоял около подъезда и наблюдал за движением облаков. Они вели себя более чем странно, проносясь по небу и стараясь загородить и без того тусклое солнце.

Такое чувство, что они угрожали всему человечеству адским ливнем, как в «Ветхом завете», но в последний момент, играючи отходили назад, откладывая неминуемую кару на потом.

— Вот тебе и нашел истоки и ответы…. Какой же я идиот… — Сам себе сказал мужчина, и, ощущая тянущую боль внутри сознания, направился домой.

Сегодня у него нет сил и настроения ехать назад. Но завтра он точно уедет. Уедет от этих (будь они прокляты) «истоков». Потом какое-то время поживет один, в опустевшей без Светы, квартире.

А потом, возможно, он отправится еще куда-нибудь. Куда-нибудь подальше от всей этой дряни, в которую с самой школьной скамьи превратилась его жизнь.

Максиму казалось, что его болезненная расслабленность передается всем вокруг. Поэтому он думал, что в состояние депрессивной безнадеги впал весь его маленький городок детства.

Но он оказался не прав. Тетя Люда явно имела иммунитет, ко всему этому. Потому что она встретила сына, как всегда на пороге, и как всегда, в штыки.

— О! Явился, я смотрю! Вот молодец! Черте где шлялся! И явился, видите ли! — Подскочив к двери, заявила она, когда Макс переступил порог квартиры.

— Да ладно тебе. Он взрослый человек. Что ты его… — Послышался из зала голос отца. Но эта жалкая попытка успокоить жену так и не возымела должного результата.

— Помятый весь… Потрепанный… Пивом от него пахнет. Как бомж какой-то.

— Мам, дай раздеться! — Выкрикнул Максим. И это немного остановило тетю Люду.

Но сразу же, как только он снял верхнюю одежду и направился в свою комнату, пожилая дама снова перешла в наступление.

— Свете звонил? А? Извинялся за дурь за свою? А? Я тебя спрашиваю? — Уперев руки в бока, с гневом сказала мать.

Максим обернулся, стоя уже на пороге комнаты.

— Ты думаешь, что я выгнал ее, чтобы потом извиняться? Ты серьезно?

— Что серьезно? Что серьезно? А жить ты дальше как думаешь? Она себе другого найдет и все. И будешь без жены и без никого вообще.

— Да пусть хоть гарем себе заводит! Мне какая разница.

— Пять лет… Душа в душу…. И какая ему разница! За ум взялся. Женился. Думала, все. А ему, какая разница… — Тетя Люда принялась махать руками. И Макс всерьёз испугался, что она сломает что-нибудь в доме.

— Душа в душу — это когда душа в душу. А когда черте как, это уже не душа в душу! Понятно тебе! Нет? Тогда до свидания!

Максим захлопнул дверь комнаты, оставив мать за ее пределами.

Он слышал, что какое-то время она причитала и даже плакала. Еще она пыталась обращаться к отцу, чтобы выяснить у него, почему его сын такой придурок. Но он отвечал крайне не охотно. И вскоре произошло то, что Максим боялся больше всего.

Лежа на своей старой кровати и смотря в потолок, он услышал приближающиеся шаги.

Как же ему захотелось умереть именно в эту секунду…. Но нет. Этого не случилось. Дверь открылась. На пороге была тетя Люда.

— Наговорил матери гадостей. Ушел. И думаешь, что так и было! Нормально? А? Я тебя спрашиваю, нормально? С родной матерью так разговаривать!

— Господи, да отвали ты уже от меня! Я не хочу тебя видеть! Ты мучила меня с самой школы! Ты никогда меня не понимала! И если ты сейчас своего добьешься, то поверь мне на слово, мы с тобой больше никогда не увидимся! Разве что на твоих или моих похоронах! — Максим всерьез испытывал желание подскочить и уехать. Уехать куда подальше из этого так любимого и так ненавистного одновременно дома. Дома своего детства.

— Да что с тобой такое, Максим… Ты, и учился, и бегал, как все, и игрался. И образование получил…. А жить нормально никак не хочешь! Вот сестра твоя троюродная Лолита всю молодость не пойми чем, не пойми как занималась. И ничего. Живет теперь, жизни радуется. Мужика хорошего нашла. А ты, как не знаю кто!

— Что? Что ты сказала мам? — Максим поднялся на кровати, как собака, которую поманили костью.

— Я сказала, что ты жить нормально не умеешь! Вот что сказала…

— Нет…. Нет. Про Лолиту!

— Лолита! А что Лолита? Я и сейчас с ней по Одноклассникам общаюсь иногда. Хорошая девочка. Домик-коттеджик в частном секторе. Дом, семья, дети. Не то, что у некоторых! Вот так!

— Мам, ты даже не представляешь, насколько это для меня важно… — Глаза Максима округлились. На лице даже появилась улыбка. — Спасибо тебе, мам!

— Ну, наконец-то. Наконец-то хоть что-то. Хоть раз в жизни материнские слова понял. Так что звони Свете. Звони! Помиритесь, детей родите. И все как у людей будет.

Женщина хлопнула дверью. И Максим остался в своей темноватой комнате в полном одиночестве.

— Лолита, — заявил он, не обращаясь ни к кому. — Лолита!