Любовное наваждение

15

Джэн стояла в глубине комнаты, так что ее не было видно снаружи.

Кроме как в кино, она ни разу не видела, как один мужчина бьет другого по лицу. Но там все было ненастоящим. А здесь… Кровь, хлынувшая из губы Джейсона, никак нельзя было назвать ненастоящей.

Джэн понимала краешком сознания, что должна быть в шоке, должна испытывать отвращение, что стыдно быть такой счастливой от того, что только что на ее глазах кулак Дуга опрокинул навзничь Джейсона Холлоуэя.

Но все же ее переполняла радость.

Когда оба мужчины вышли из внутреннего дворика — Джейсон прижимал к губе сложенный пополам платок Дуга, — Джэн тоже поспешила из комнаты.

Она оказалась в темной комнате, пытаясь укрыться от Шарлотты и Клиффа, который норовил продолжить свою невыносимую экскурсию по дому. Джэн хотела выбраться из дома с заднего крыльца, показать лакею гостевую карточку, получить обратно свою машину и поскорее уехать домой.

Она вовсе не ожидала, что увидит сцену, способную снова перевернуть всю ее жизнь.

Так, значит, Дуг не лгал ей! Сердце ее прыгало в груди, словно желая вырваться наружу. Так, значит, это правда! Дуга вовсе не интересовало ее наследство.

И, самое главное, он действительно любил ее.

Он говорил ей об этом, но Джэн не поверила ему. В то утро, когда они готовили для вечеринки, Дуг предложил ей выйти за него замуж, но в это она тоже не поверила.

Боже правый! Ведь Дуг говорил ей то, что она мечтала услышать всю жизнь. А она оказалась глухой.

Джэн прошла через наполненные гостями комнаты в поисках Шарлотты Пенн.

— Здесь есть телефон, которым я могла бы воспользоваться? — спросила она.

Шарлотта, как всегда, была само гостеприимство.

— Конечно, Джэн, дорогуша, — проворковала она. — Он в библиотеке.

Джэнел нашла телефон и закрыла дверь, чтобы создать хотя бы иллюзию уединения. Этот звонок был срочным, она не могла отложить его до приезда домой. Она должна была срочно смазать скрипучие колеса, управлявшие жизнью семейства Ингрэмов. Может быть, тогда ей легче будет вернуть собственную жизнь. А после того, как она это сделает, дела с Дугом наверняка наладятся сами собой.

Отец ответил на звонок заспанным голосом:

— Не разбудила ли ты меня? Конечно, нет, принцесса. Просто гости только что перешли в гостиную, а я уединился, чтобы дать отдых глазам.

Обычная история.

— Послушай, папа, ты не мог бы связаться с тетей Беатрис и Уолтером? Мне надо поговорить с одним из них или с обоими вместе. Я буду дома через полчаса. Пусть они позвонят мне, ладно? Да, это важно. Сделаешь? Ты у меня просто чудо.

— Так говорят все девушки, — сонно пробормотал мистер Ингрэм.

Сев за руль машины и выехав на подъездную дорогу, Дуг узнал припаркованный у обочины «олдсмобиль» Джэнел. Он-таки не встретил ее на вечеринке. Что ж, возможно, Джэн увидела его и постаралась, чтобы он ее не заметил.

Можно ли винить ее в этом? Ведь Джэн считает, что он такой же подлец, как Джейсон. Или, скорее всего, даже не понимает, что именно Джейсон — настоящий подлец.

И он не мог сказать ей об этом. Ведь это звучало бы как попытка свести счеты за то, что Джейсон раскрыл его планы. Джэн решила бы, что он просто хочет снова добиться ее. Итак, он потерял женщину своей мечты. Ударив Холлоуэя, Дуг не испытал ни удовольствия, ни облегчения. Ведь он был по-прежнему одинок и по-прежнему тосковал по Джэнел.

Возможно, время уменьшит его боль. Может, ему повезет, и он встретит еще одну девушку, которая будет утверждать, что она неважная хозяйка, и печь при этом домашний хлеб, а каждую осень делать яблочное масло. Девушку, которая может быть превосходным художником по макетам, но предпочитает собирать сухие прутья лозы.

Черт побери, разве он сможет забыть ее, когда лес, находящийся на купленном им участке, полон материала для ее поделок?

Он потерял ее, потерял навсегда. Дуг знал это так же точно, как то, что в его жизни никогда больше не будет другой такой женщины.

Он повернул к востоку и стал удаляться от Ричмонда. Дуг жил теперь в Огайо. И ему, пожалуй, надо держаться подальше отсюда, подальше от соблазна увидеться с Джэн.

Прошло три недели, прежде чем он понял, что даже на расстоянии не способен бороться с искушением.

Он выписал счет для декоратора, пожелавшего купить за очень хорошую цену одного из его драконов, как всегда похищающего девушку. Слава Богу, у Дуга было достаточно клиентов, готовых платить деньги за его скульптуры. На этот раз девушка, извивавшаяся в когтях дракона, напоминала Джэнел Ингрэм.

Продав статуэтку, Дуг закончил класть паркет на первом этаже бывшего постоялого двора, отциклевал его, покрыл лаком и отполировал так, что полы блестели, как зеркало. Затем он ободрал и перекрасил оштукатуренные стены. Одного запаха свежей краски было достаточно, чтобы поднять Дугу настроение.

Возможно, именно поэтому он решился позвонить Джэнел.

Прежде чем сделать это, он долго смотрел на телефон. Поднимал трубку. Снова клал ее на рычаг.

Пальцы его дрожали, когда он набирал номер. Затаив дыхание, Дуг прислушивался к гудкам. Четыре поразительно долгих гудка. И наконец в трубке зазвучал голосок Джэнел:

— Алло.

— Джэн, я…

— Я не могу сейчас ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, — продолжал голос Джэн, записанный на пленку автоответчика.

Когда прозвучал гудок, Дуг медленно положил трубку. Единственному сообщению, которое он мог ей оставить, Джэн ни за что не поверит. Несмотря на то, что он действительно любит ее по-настоящему.

Когда зазвонил телефон, Джэн не стала поднимать трубку. В открытое окно кухни дул приятный ветерок. Она сидела за столом, раскрашивая личики эльфам. Джэн слышала, как разносится по всему дому звук телефонного звонка.

Ей так давно никто не звонил. Скорее всего это была ее мать, которая звонила проверить, как поживает Джэнел, или агент благотворительного общества, собиравшийся попросить о пожертвовании, или рекламный агент, продающий средство для чистки ковров. Со всем этим прекрасно справлялся автоответчик. Если Джэн узнавала голос матери, она брала трубку, во всех же остальных случаях оставляла ее лежать на месте. Джэн нисколько не волновало, что звонивших может раздражать автоответчик.

Она слышала свой собственный голос, записанный на пленку. Хотя до этого ей показалось, как знакомый голос назвал ее по имени. Голос, который она сразу узнала.

Не может быть! Просто ей так хотелось, чтобы он позвонил, что уже начал мерещиться его голос.

Джэн снова коснулась кистью фигурки эльфа. Прозвучал гудок автоответчика. Ей показалось, что она слышит, как какой-то мужчина прочищает горло, собираясь что-то сказать.

Замечательно! Телефонные хулиганы. Как раз то, что ей необходимо сейчас, когда жизнь ее только-только начала входить в прежнее русло.

Однако вслед за робким покашливанием не последовало тяжелого хриплого дыхания или непристойных предложений. Только тихий вздох и сразу же вслед за ним — длинные гудки.

Джэн потянулась к трубке, понимая, что только что пропустила звонок, которого так ждала.

— Дуг? — выдохнула она в телефонную трубку, но ответом ей был лишь длинный гудок.

Черт побери! И еще раз черт побери! И еще раз! И еще раз!

Но как она может извиниться перед Дугом, если понятия не имеет, где его искать? Даже Джейсон не видел Дуга с той злополучной вечеринки в доме Шарлотты. И в своей прежней квартире он не оставил нового адреса. Джэн попыталась отправить ему письмо в надежде, что на почте знают, куда его переадресовать, но письмо вернули из-за отсутствия информации об адресате.

Джэн смотрела и смотрела на телефон, моля Бога, чтобы Дуг позвонил снова.

На кисточке постепенно высыхала краска.

Дуг набрал рабочий телефон, скрипучий голос ответил ему после первого же звонка:

— «Пенн графикс». Говорит Джуди. Чем могу быть полезна?

Дуг удивленно посмотрел на трубку.

— Извините, — сказал он. — Я ошибся номером.

Что же произошло с «Амур графикс»? Когда Джэн успела продать компанию? И почему именно Шарлотте Пенн?

Дуг не мог сидеть спокойно, не мог ни на чем сосредоточиться. Его ждала работа, для которой он уже подготовил глину. Но Дуг никак не мог решить, что именно собирается вылепить. Он не мог думать ни о чем, кроме Джэнел.

Тогда Дуг сделал то, что делал каждый день с тех пор, как вступил во владение собственностью. Он пошел в находившийся на участке лес, прислонился к высокому дереву и, глядя вокруг, снова стал думать о Джэн.

Прошло десять дней, прежде чем он решился снова набрать ее телефон. Но ему снова ответил голос, записанный на пленку.

Фургон остановился возле дома, окончив свой долгий путь. Тихо играло радио, двое детишек на заднем сиденье спорили по поводу того, кому из них достанется розовый мишка.

Джэн поглядела через плечо на розовощеких малышей. Она только что получила свой первый урок обращения с детьми — никогда не покупать две разные игрушки.

— Я предупреждала тебя, — широко улыбнувшись, напомнила ей кузина Кэрри.

Она поставила машину на стоянку и отстегнула ремень безопасности.

— Да, предупреждала, — согласилась Джэн. — Может быть, если бы мы поспорили из-за синего мишки, кто-нибудь из них захотел бы взять именно его.

— Мы со Стивом уже пробовали, — усмехнулась Кэрри. — Это не сработало. А он не позволил мне оставить себе красного единорога даже после того, как я выиграла спор.

Джэн вышла из фургона, захлопнула дверцу и открыла другую, возле среднего сиденья. Она протянула руку и вырвала игрушку из ручки трехлетнего Стива-младшего.

— Моя, — решительно заявила Джэн.

Дети, отвлеченные от своего спора, засмеялись, глядя на тетку. Их синие глазенки сверкали весельем.

Кэрри взяла с сиденья двухлетнюю Линду и сунула под мышку несчастного синего медвежонка.

— Мне кажется, у тебя в доме звонит телефон, Джэн, — сказала она. — Беги скорее. Я сама разберусь с детьми.

Джэнел тихонько ткнула пальцем в круглый мягкий животик Стиви.

— Там автоответчик, — сказала она, освобождая маленького племянника от детского сиденья. Мальчик охотно пошел к ней на руки, схватив при этом вожделенную розовую игрушку.

— Я завидую тебе, Кэрри, — призналась Джэнел, прижимая к груди вертящегося малыша. — У тебя замечательный муж, прекрасные дети. И даже большой красивый фургон. А теперь ты еще возвращаешься на работу.

Кэрри рассмеялась тем же беззаботным смехом, каким смеялись ее детишки.

— Да, я получила от жизни все, что хотела, — призналась она.

Стиви так и не успокоился, и Джэн пришлось спустить его на землю. Мальчик тут же побежал к качелям, которые успел разглядеть на веранде.

— Сейчас тебе предоставится возможность получить еще кое-что, — пообещала Джэн. — У нас ведь примерно один размер? В моей спальне — полный гардероб одежды, купленной для несостоявшегося руководителя фирмы. Это никогда больше мне не пригодится, так что можешь взять все себе.

— Ты уверена?

Джэн кивнула.

— А как насчет тебя, Джэн? — спросила вдруг Кэрри. — Когда мы были маленькими, ты хотела стать великой художницей. Что случилось с твоей мечтой?

Обе женщины медленно шли к дому. Чтобы не готовить ленч, они сводили детишек в «Макдональдс» и купили каждому «хэппи мил», а потом зашли в небольшой магазинчик. Это и стало их главной ошибкой. Розовый и голубой мишки сидели рядышком прямо на кассе. Как только Джэн заметила их, она тут же купила обоих для племянников, доказав тем самым свое полное невежество во всем, что касалось маленьких детей.

— С моей мечтой? — переспросила Джэнел. — Реальность серьезно ее подкорректировала.

Теперь Линди извивалась на руках у матери, чтобы ее спустили на землю и она могла присоединиться к забравшемуся на качели братику.

— А это — новая мечта? — спросила Кэрри, обводя рукой дом и стоящие на окне кухни фигурки человечков из теста. Фигурки эти особенно заинтересовали детей. Оба тут же попросили, чтобы им дали по печеному человечку и по стакану молока.

— Мечта? Да, что-то вроде этого, — призналась Джэнел. — Хотя и не слишком романтическая.

— Главное, чтобы ты была счастлива, — однако голос Кэрри звучал как-то неуверенно. — Мне кажется, тебе пора обзавестись семьей.

Джэн усмехнулась.

— И ты, и папа, и мама, и даже тетя Беа теперь, выйдя замуж, считают, что мне пора поступить так же. Знаешь, она много лет не была уверена, что заставляет Уолтера так часто приходить в их дом — она сама или дела дяди Саймона.

Обе сели на одну из ступенек, повернувшись друг к другу, и продолжили разговор.

— Конечно не Саймон, не Беа и не Уолтер сделали всех счастливыми, — сказала Кэрри. — Это сделала ты.

Всякий раз, когда кто-нибудь из представителей семейства Ингрэмов пытался поблагодарить ее, Джэнел начинала отмахиваться.

— Но ведь я раздала не все, — сказала она с улыбкой. — Львиную долю наследства я оставила себе.

— Вовсе не львиную долю, а совсем капельку, — возразила Кэрри.

— Одну восьмую. Столько же, сколько получили папа и тетя Беа. Остальное разделили между пятнадцатью членами клана.

— Для нас со Стиви это был настоящий подарок судьбы, — призналась Кэрри. — Мы сделали первый взнос за дом, о котором давно мечтали, и отложили кое-что на образование детишек. — Кэрри бысто повернулась к детям. — Стив, ты слишком сильно раскачиваешь качели!

Джэн поднялась на ноги.

— Как насчет чаю со льдом? — спросила она. — Еще утром, как только ты позвонила, я приготовила большой кувшин.

— Я специально предупредила тебя, что дому грозит разгром, — пошутила Кэрри, глядя на детишек. — С удовольствием выпью немного чаю.

— Сейчас принесу, — Джэн скрылась в доме.

«Если она не собирается отвечать на его звонки, пусть катится к чертовой матери», — выругался про себя Дуг, швыряя трубку на рычаг.

Несколько минут он сидел неподвижно, глядя в окно на лес.

Нет, он не может, не может долго сердиться на Джэнел. Он слишком несчастен без нее. Джэн Ингрэм должна быть рядом с ним. Здесь ее место.

А значит, придется съездить за ней самому.

Дуг схватил ключи, захлопнул дверь и быстро направился к машине. Через полчаса он уже сворачивал на дорожку, ведущую к дому Джэнел.

Но что он скажет ей? Не захлопнет ли Джэнел дверь прямо у него перед носом? А может, она вообще ее не откроет?

Он медленно ехал по дорожке, пытаясь сообразить, с чего лучше начать. Подъехав почти к самым воротам, он увидел, что дела обстоят еще хуже, чем он опасался. Синего «олдсмобиля» на стоянке перед домом не было. Вместо него там стоял белый «плимут вояджер» и сине-зеленый фургон. На пороге стройная блондинка качала на качелях двух детишек.

О Боже! Так, значит, Джэн не живет больше в этом доме!

Дуг снова вывел автомобиль на улицу и, действуя, словно во сне, выехал на шоссе и направился в сторону дома. В голове его крутилась все время одна и та же мысль — как он найдет ее теперь?

Август закончился, но первые две недели сентября погода оставалась теплой. Дуг широко раскрыл все окна в доме. Глядя в окно, он думал о том, что очень скоро деревья наденут свои разноцветные осенние уборы.

У него было много новых заказов на статуэтки. Все готовили своим близким подарки к праздникам. Дуг, кроме того, сделал несколько работ не на заказ. Одна из фигурок изображала лесную нимфу среди сухих прутьев виноградной лозы. Дуг поклялся, что никогда не продаст эту фигурку.

Теперь, когда ремонт дома был наконец закончен, он сгорал от нетерпения, ожидая открытия галереи. Но его собственных работ было недостаточно, чтобы составить экспозицию. Даже если бы из самолюбия он хотел выставить только свои работы.

Он сам ободрал слой штукатурки, так портившей дом снаружи. Потом у него долго ныла спина, зато тяжелая физическая работа хотя бы ненадолго отвлекла его от тяжелых мыслей о том, что он навсегда потерял Джэн. Под штукатуркой оказался красивый старинный кирпич. Немного подреставрировав фасад, Дуг придал дому его изначальный вид. Чтобы довершить отделку, он занялся вплотную окнами — ободрал их, отшкурил и выкрасил в приятный темно-синий цвет. Зато двустворчатые входные двери Дуг выкрасил ярко-красной краской. Ему казалось, что контраст между синим и красным удачно подчеркивает очарование старого кирпичного здания.

Закончив с отделкой дома, Дуг занялся стоянкой. Он выровнял землю, посыпал ее гравием и выложил по периметру железнодорожными шпалами.

После нескольких недель работы под жарким солнцем мускулы Дуга перестали ныть, привыкнув к тяжелой физической работе.

Иногда он все-таки бросал украдкой взгляд на сарай и думал о его переоборудовании. Вернее о том, как переоборудовал бы его, если бы все в жизни сложилось иначе. Но с тех пор, как исчезла из его жизни Джэн, пропало и желание отделывать сарай под жилье. Ему одному вполне достаточно комнат над галереей. А сарай… Пусть хоть развалится до самого основания, — значит, так тому и быть.

Однако жизнь его продолжалась, несмотря на то, что иногда он с трудом заставлял себя заниматься делами.

Теперь все силы своей души Дуг отдавал проекту галереи. Но открытие отложится на неопределенный срок, если он не найдет художников и мастеров декоративного творчества, готовых выставить в его галерее свои работы. Понимая это, Дуг стал покупать газеты Дейтона, Коламбуса и Акрона. Иногда, чтобы не сидеть в одиночестве в пустом доме, он ехал в один из этих трех городков только лишь для того, чтобы купить газету. Каждую неделю он просматривал их, надеясь отыскать статьи о местных художниках или сообщения о выставках прикладных искусств.

И когда в газете появилось наконец объявление о Выставке непризнанных «голодных» художников в Майамисбурге, небольшом поселке к югу от Дейтона, Дуг понял, что пробил наконец-то его час. Даже само название выставки звучало заманчиво. «Голодные» художники — это именно то, что ему надо.

Дуг подождал до воскресенья и поехал на выставку в день ее закрытия. Наверняка многие художники, скульпторы и ремесленники придут в этот день на выставку посмотреть, что осталось непроданным. И им наверняка будет не очень приятно упаковывать это все, чтобы везти обратно. Если Дугу повезет, то он уговорит некоторых из них перевезти свои изделия в его галерею.

А как только будет собрана экспозиция, он сможет немедленно прибить вывеску «Сокровищницы Кумберленда» и открыть галерею.

День выдался теплым и солнечным, совсем непохожим на осенний. Майамисбург оказалась симпатичной маленькой деревушкой, в которой словно застыло прошлое. Ярмарка проходила посреди старого парка, окруженного домами, пережившими не одно поколение, под сенью высоких раскидистых деревьев. Мощеные дорожки вели со всех концов парка к самому его центру. Дуг припарковал машину на узенькой улочке и пошел пешком к месту выставки.

По обе стороны узких дорожек лепились киоски, предлагавшие покупателям самый разнообразный товар. Организаторы выставки настояли на том, чтобы цены в киосках не превышали двадцати пяти долларов, поэтому здесь были выставлены в основном небольшие работы. Но это вовсе не означало, что в мастерских и студиях художников не было работ побольше, которые они согласились бы выставить в галерее Дуга. Пробираясь сквозь толпу, Дуг оставлял тем, чье творчество его заинтересовало, визитные карточки, объяснял концепцию своей галереи и спрашивал, не могли бы художники и скульпторы переговорить с ним на следующей неделе по поводу конкретных работ. Примерно за час он познакомился с пятью потенциальными клиентами — четырьмя художниками и одним гончаром.

Дуг увидел ее, пробираясь по последнему ряду киосков. Джэн стояла к нему спиной, но Дуг сразу узнал ее непослушные черные кудряшки.

Дуг застыл на месте, и на него тут же налетели несколько нагруженных сумками покупателей. Сделав шаг в сторону, он уступил им дорогу. Он так и стоял неподвижно, боясь, что, если отведет взгляд, Джэн окажется лишь видением, созданным его воображением, и, повернувшись, он не увидит ее на прежнем месте.

Но тут до Дуга донесся ее переливчатый смех. И тогда он решился наконец подойти поближе.

Киоск Джэн был устроен очень просто. Задняя стенка представляла собой ажурную ширму, к решеткам которой были прикручены проволокой венки из прутьев лозы. На круглом столике, покрытом белой скатертью, стояли образцы фигурок из теста, куколок и мешочки с сушеными цветами. Вокруг столика стояли огромные корзины, полные той же самой продукции. В углу, под тентом, стоял складной стул, а рядом, на траве, — большой термос.

На Джэн были джинсы, высокие кроссовки и удивительно женственная кофточка с оборками. Она выглядела такой свежей и желанной. И, что гораздо важнее, она выглядела как Джэн, которую он полюбил несколько месяцев назад.

Возле ее киоска стояли несколько покупателей. Какая-то женщина вслух расписывала преимущества одного венка перед другим. Один венок был сплетен из прутьев лозы, украшенных белыми и бледно-розовыми цветочками и перевит какой-то травкой, название которой Дуг не помнил или не знал. Венки, предлагаемые другими художниками, были перевиты лентами, но Джэн предпочитала стебли травы.

Еще один покупатель выбирал фигурку из теста, постоянно одергивая свою маленькую дочку, чтобы она не открывала мешочки с сухими цветами.

Дуг прошелся за спинами покупателей, стараясь не привлекать внимания Джэнел.

Джэн наклонилась к девчушке и стала рассказывать ей, из каких цветов состоит разложенная в мешочки смесь, чтобы развлечь ребенка, пока ее родители выбирают покупки. В отличие от многих своих коллег, Джэн не любила даже в день закрытия выставки навязывать покупателям свой товар. Она всегда предпочитала, чтобы ее изделия говорили сами за себя. Так оно обычно и было. Поделки Джэнел сильно отличались от того, что предлагали покупателям в других киосках, поэтому она могла рассчитывать на внимание даже тех покупателей, кто уже накупил сувениров у других участников выставки.

— Видишь вот этот лепесток? — спросила она девочку, показывая мизинцем в угол мешочка.

— Вон тот розовый? — уточнила девчушка. — Вижу. А что это такое?

— Это лепесток розы.

— А вот этот белый?

— Тоже роза. И вон тот желтый, и тот оранжевый.

Девчушка улыбнулась и сунула пальчик в пакет.

— И вот тот красный тоже?

— Да, — кивнула Джэн. — Когда их соберешь все вместе, они пахнут как цветущий сад.

— Правда?

Мама девочки укоризненно посмотрела на дочку.

— Не мешай, Миши, — сказала она. — Я возьму шесть штук. — Она поставила перед Джэн фигурки эльфов. — Вы не могли бы завернуть их так, чтобы они не царапали друг друга.

Немного раздраженная тем, что женщина решила, будто она так невнимательна к своим изделиям, что не догадается их аккуратно завернуть, Джэн задержалась на несколько секунд рядом с девочкой. Она могла ползать на коленях по лесу в поисках материала для поделок, но упаковку для своих изделий всегда покупала самую лучшую.

— О, конечно, я… — в этот момент Джэн подняла глаза и увидела перед собой Дуга. Ей пришлось глубоко вздохнуть и собраться с духом, прежде чем она смогла продолжать разговор с покупателем. — Так, значит, шесть. По пять долларов за штуку, это будет…

— Мама, я хочу эти лепесточки, — заныла малышка.

— Ты разбросаешь их по всей комнате, — ответила женщина, даже не взглянув на дочь.

Джэн украдкой бросила взгляд на Дуга. Он не улыбался, но в то же время и не хмурился. Но главное — он явно не собирался повернуться и уйти.

— Но я хочу, — настаивала девочка.

Женщина сердито тряхнула ее за плечо:

— Я же сказала — нет.

— Мама…

Джэн не расслышала, что сказала девочка дальше.

— Извините, — вмешалась вторая покупательница, коснувшись плеча Джэнел. — Я возьму вот этот венок. За двадцать пять долларов. Вы берете чеки? А то я тороплюсь.

— Я не рассыплю их, я обещаю! — не унималась Миши.

— Нет, Миши. Мне кажется, я была первой, мисс.

— На чье имя я должна выписать чек? — не унималась настойчивая покупательница.

— Мама-а-а!

— Ты хочешь, чтобы я тебя наказала, юная леди? Я ведь просила вас завернуть этих эльфов.

Джэн растерянно переводила взгляд с рыдающей девчушки на ее мать и на женщину с чековой книжкой в руках.

Когда взгляд ее встретился со взглядом Дуга, он прочел в глазах Джэнел мольбу о помощи.

Лицо его тут же осветилось улыбкой.

— Извини, дорогая, я немного задержался, — сказал он, заходя в киоск и отвлекая на себя покупательницу, заинтересовавшуюся венком. Протянув руку к венку, он снял его с крючка. — Выпишите чек на Джэнел Ингрэм.

Джэн почему-то сделалось вдруг жарко. Кровь застучала у нее в висках. Улыбнувшись плачущему ребенку, Джэнел принялась оборачивать в папиросную бумагу фигурки эльфов.

— А как вы посмотрите, если я бесплатно приложу к этой покупке мешочек с цветами? — спросила она покупательницу.

Глаза девочки блестели от слез, губки обиженно дрожали.

Джэн продолжала заворачивать эльфов.

Женщина вздохнула:

— Это очень мило с вашей стороны. Но я настаиваю на том, чтобы заплатить.

— Тогда возьмите его за полцены, — предложила Джэн и быстро подсчитала общую сумму покупки.

К киоску подошли еще несколько запоздалых покупателей.

— Здравствуй, — тихо сказал Дуг Джэнел, в то время как две молоденькие девицы охали и ахали над мешочками с цветочными духами.

— Большое спасибо за помощь, — прошептала в ответ Джэн, подходя к покупателю, который хотел спросить что-то насчет венков… — Я готова расцеловать тебя.

— Ловлю на слове, — сказал Дуг, принимая у еще одного покупателя деньги за две куколки и четыре мешочка с лепестками цветов.

Последние покупатели ушли лишь с наступлением сумерек. Корзины Джэн были почти пусты, только два венка по-прежнему висели на своих крючках.

Джэн опустилась без сил на складной стул и откинула со лба непослушную прядь волос.

— Уф! — сказала она. — Как я рада, что это наконец закончилось.

— Хорошо заработала? — поинтересовался Дуг обманчиво равнодушным тоном.

— За два дня — около четырех тысяч долларов, — с гордостью произнесла Джэнел.

И это он слышит от женщины, которая унаследовала больше миллиона! Слава Богу, перед ним снова была девушка, с которой он целовался, позируя для книжной обложки.

Дуг даже присвистнул от восхищения.

— Это моя самая удачная выставка, — сказала Джэн. — Мы неплохо работаем в одной команде.

Дуг нагнулся вперед и крепко сжал ладонями подлокотники складного кресла. Он чувствовал себя как приговоренный к смерти, которому только что прочитали указ о помиловании.

— Я всегда считал именно так.

Джэн тоже наклонилась вперед и подняла к нему лицо.

— Я скучала по тебе, — сказала она.

— Правда? — с шутливым недоверием переспросил Дуг. Джэн заметила в его глазах какое-то новое, но очень приятное выражение.

— Без тебя я чувствовал себя таким несчастным, — сказал он.

— Я тоже, — призналась Джэн.

Дуг улыбнулся еще шире.

— Так что ты там говорила по поводу поцелуя?

Обхватив его руками за талию, Джэн встала. Дуг крепко обнял ее за плечи.

— Я так много думала об этом, — сказала она. — И еще о многом, многом другом.