Глава 8

За легким ленчем, состоявшим из фруктов и вина, который стюард принес им в каюту, Джейд рассказала Колту печальную историю Лорены. Он выслушал ее молча, широко раскрыв глаза от изумления.

– Просто невероятно! – сказал он. – Если бы я услышал все это не от тебя, то ни за что бы этому не поверил. О, я не сомневаюсь, что мог бы найтись мужчина, которому она понравилась. Я хочу сказать – внешность у нее неплохая, и если бы ее привести в божеский вид и оторвать от маменьки, она, наверное, могла бы быть даже хорошенькой. Но сейчас она просто дурнушка, скучное ничто. Представить себе, чтобы она тайком уходила на свидание с мужчиной, не говоря уже о том, чтобы сбежать, да еще во Францию… – Он недоверчиво покачал головой, рассмеялся и, поймав на себе осуждающий взгляд Джейд, виновато добавил:

– Ну, признайся, это ведь очень смешно!

Но Джейд сейчас было не до смеха: она с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Голова кружилась, и ее подташнивало. Когда после ленча Джейд стало совсем плохо, Колт встревожился и послал за судовым врачом.

Доктор Морли напомнил Джейд норвежского тролля: низенький, с коротенькими ручками и ножками, с лысиной, обрамленной седыми волосами, и огромным крючковатым носом с бородавкой на самом кончике. Но он был очень добрым и внимательным.

– У вас морская болезнь, милая леди. Классические симптомы.

Корабль то нырял вниз, то карабкался вверх по волнам, одновременно раскачиваясь из стороны в сторону и скрипя, как рассохшаяся половица.

Джейд стонала, ее мутило с еще большей силой, и Колт предусмотрительно поставил ведро у ее кровати.

– Ну, и как долго это продлится? – нетерпеливо спросил он врача. – Вы не можете дать ей какое-нибудь лекарство?

– Увы, – с сожалением сказал седовласый эскулап, – боюсь, что морскую болезнь вылечить нельзя, постепенно она пройдет сама. Но судя по тому, как падает барометр, вашей жене не скоро будет легче – впереди еще сильная качка.

А что до лекарств, – продолжал он, копаясь в потертом кожаном чемоданчике, – та у меня есть молотый имбирь. Я отнесу его в камбуз и попрошу смешать с каким-нибудь соком, который пришлют вам. Пусть она его выпьет. А потом немного теплого бульона. Это успокоит желудок. Завтра проследите, чтобы она съела крутое яйцо. И может быть, тосты.

Джейд снова застонала. Все мышцы ее живота болели от постоянных спазмов. Она сказала, что ее знобит, как в лихорадке.

Но и это не удивило доктора Морли. Он лишь заметил:

– Морская болезнь иногда сопровождается ознобом. Лежите в постели. Укрывайтесь потеплее. Больше я ничем вам помочь не могу, миссис Колтрейн, но, если вас это утешит, знайте: у меня еще несколько пассажиров страдают от морской болезни.

С этим он ушел, а Колт бережно укрыл Джейд и, придвинув к кровати стул, сел рядом с ней и взял ее за руку.

– Попытайся заснуть, моя принцесса, – сказал он. – Я буду рядом. Когда выпьешь сока с имбирем, тебе станет легче.

Он отвел прядь волос, упавшую ей на лоб, и почувствовал, что кожа ее покрылась холодным потом.

– Мне тоже тяжело, принцесса, – потому что тяжело тебе. Я так сильно тебя люблю! Поверь, если бы я мог поменяться с тобой местами и страдать вместо тебя, я бы с радостью сделал это!

Она дрожащими пальцами дотронулась до его губ и слабо улыбнулась:

– Ах, Колт, если бы ты только знал, как Я тебя люблю…

Он поцеловал ее и объявил:

– Если ты любишь меня хоть вполовину того, как я тебя, то мне этого хватит на всю жизнь.

Джейд почувствовала слезы на глазах.

– Если с тобой что-нибудь случится, я не захочу больше жить.

– Ничего со мной не случится. И с тобой тоже. Изволь спать, – с шутливой серьезностью произнес он и поддразнил ее:

– иначе мне придется уйти, чтобы тебе не мешать, и тогда ты останешься одна. И защищать тебя будет некому.

– Защищать от чего? – иронически осведомилась она, стараясь говорить весело, несмотря на отвратительное самочувствие. – Это только третий день плавания, и, похоже, остаток пути мне придется провести в постели , больной.

– Ну, не надо думать о настоящем. Сосредоточься на будущем, на том, как чудесно мы заживем в Нью-Йорке. Я целыми днями буду работать, а ты можешь ходить по магазинам и тратить мои деньги.

Она презрительно фыркнула:

– Твои деньги? Разве ты забыл, что настоял на том, чтобы мы открыли счета в разных банках? Так что я буду тратить собственные деньги.

– Послушай, Джейд, я разделил счета не потому, что боялся, что ты будешь тратить мои деньги, – серьезно напомнил он ей. – Мне хотелось, чтобы ты не осталась без гроша, если я вдруг неудачно распоряжусь своим состоянием. Тем более что со мной это уже один раз было.

Джейд знала, о чем сейчас вспомнил Колт, и поспешила поменять тему разговора:

– Я не из тех пустоголовых дам, которые все свое время тратят на покупки, чаепития с подругами и торжественные обеды.

– Конечно, нет, – согласился он, а потом с наигранным неудовольствием добавил:

– Предупреждаю тебя в последний раз: если ты не замолчишь и не постараешься задремать, то я уйду и проиграю все наши деньги или найду какую-нибудь красотку и напьюсь с ней. Или то и другое вместе.

Джейд состроила ему гримасу, но все же послушно закрыла глаза.

День тянулся медленно. С каждым часом качка становилась все сильнее, и каждый раз, когда корабль подбрасывало вверх или кидало из стороны в сторону, Джейд просыпалась. Невозможно было определить, что именно хлещет в стекла иллюминаторов: дождь или яростные волны. Жалобные звуки, которые издавало судно, были поистине пугающими и наводили на тревожные мысли. Колт сходил к капитану, который поспешил уверить его, что на данный момент оснований для тревоги нет. В это время года Атлантический океан часто бывал неспокойным.

Бросать якорь не было необходимости… пока. Всем следовало оставаться в каютах и ни в коем случае не выходить на палубу.

Когда наступило время обеда, Джейд спала. Колт сильно проголодался и отправился в салон-ресторан. Некоторое время спустя он вернулся с чашкой теплого бульона и известием о том, что половина пассажиров лежат по каютам в таком же состоянии, что и Джейд.

– Даже миссис Вордейн, – прибавил он не без ехидства. – Кстати, теперь твоя история о ее дочери не Кажется мне такой уж невероятной.

– Почему ты так говоришь? – с любопытством спросила Джейд и с помощью Колта села в подушках, чтобы удобнее было пить бульон. – Она рассказала тебе ту же историю, что и мне?

Он покачал головой и поднес чашку к ее губам, чтобы она могла сделать глоток.

– Знаешь, у меня было впечатление, будто я обедаю с незнакомкой. И, заметь, с очень привлекательной незнакомкой.

Нет, Лорена выглядела все так же – бледная, неинтересная и плохо одетая, как и раньше, но в ней появился какой-то огонь.

Она смеялась, шутила, разговаривала, буквально искрилась весельем. Я, право, даже получил удовольствие от ее общества. А когда мы поели, она пригласила меня в бальный салон, где те пассажиры, кому не было плохо, веселились, пытаясь забыть о шторме. Надеюсь, ты не обидишься, что я согласился пойти с ней: мне было ее жаль.

Джейд не обиделась на то, что он развлек Лорену, – она не почувствовала ревности, но ей снова стало хуже: ее желудок явно возмутился вторжением бульона. Она соскользнула с подушек и легла, чувствуя уже знакомые спазмы.

– Кажется, я здесь умру, – простонала она. – Прямо на этой постели!

Колт понимал, что она преувеличивает.

– Нет, не умрешь. Как только шторм пройдет, тебе станет лучше.

– Расскажи мне еще о том, как ты провел вечер с Лореной, – попросила она, надеясь хоть немного отвлечься от своего самочувствия.

Колт ответил, что уже почти все рассказал.

– Я подумал, что она станет мне откровенно обо всем рассказывать, как уже рассказала тебе, но, наверное, с мужчинами таким не делятся. Так что мы пили шампанское и сумели протанцевать один вальс, пока оркестр не отказался играть из-за качки. В конце концов пришел один из офицеров и сказал, что капитану было бы спокойнее, если бы все разошлись на ночь по своим каютам. Он боится, как бы кого-нибудь не смыло за борт.

– Твоя молодая жена лежит тут в постели и умирает, а ты танцуешь и пьешь с другой! – поддразнила его Джейд. – Стыд и позор, Колт Колтрейн. Оказывается, я вышла замуж за настоящего ловеласа!

– А я женился на зеленолицей женщине! – Он рассмеялся. – У тебя вид сказочного человечка из ирландских сказок.

Джейд буквально задыхалась от тошноты, но постаралась поддержать шутку и с преувеличенным ирландским выговором ответила:

– Гром и молния, паренек… Подавай-ка ведро. Твоему человечку очень плохо…

Однако Колт не успел: бульон стремительно расстался с ее больным желудком, так что ей пришлось уткнуться лицом в полотенце, которое она держала как раз на такой случай.

У нее снова начался озноб, на этот раз гораздо более сильный. Проснувшись ночью рядом с Джейд, Колт услышал, как она стонет, и почувствовал, как горит в лихорадке ее тело. Он попытался вызвать звонком стюарда, чтобы тот принес хинину, но не удивился, когда на его вызов никто не ответил: корабль постоянно бросало вниз и вверх на сильных волнах. Наверняка все оставались в своих каютах.

Он встал и, подойдя к иллюминатору, посмотрел в черную пропасть. Было бы самоубийством выйти сейчас на палубу. Колт решил дожидаться рассвета. Единственное, что он мог сделать, это укрыть Джейд потеплее, чтобы ее не так сильно бил озноб.

Наконец ему показалось, что Джейд немного успокоилась.

Ее стоны стихли, и теперь она лежала молча. Жар, похоже, стал спадать. И даже качка казалась не такой сильной. Колт позволил себе заснуть.

Громкий стук в выходящую в коридор дверь вывел его из тяжелого сна. Он оделся в полутьме и вгляделся в лицо Джейд в туманном свете, который пробивался сквозь иллюминатор: она все еще мирно спала.

Открыв дверь, он увидел на пороге Лорену Вордейн. Вид у нее был испуганный. Она проговорила со слезами в голосе:

– Мистер Колтрейн, вы должны пойти со мной!

Колт тряхнул головой, стараясь прийти в себя. Ему показалось, что он все еще спит.

– Пожалуйста! – взмолилась девушка. – Вы должны пойти со мной. Моя мама в ярости и…

Тут корабль сильно подбросило на волне, и Лорена ударилась о противоположную стену, громко вскрикнув от боли. Ухватившись за поручень, который шел вдоль стены, она зарыдала в голос:

– Пожалуйста, мистер Колтрейн! Вы должны пойти со мной! Вы не представляете себе, какая она. Она просто сходит с ума, когда я провожу время в обществе мужчины. В мое отсутствие она проснулась и, как только я вошла в каюту, принялась на меня кричать, обвиняя в самых ужасных вещах. Я попыталась сказать ей, что танцевала с вами, но она совсем обезумела от ярости. Она уже несколько часов не отстает от меня, считая, что мы… – Ее голос замер и она в смущении отвернулась. – Вы должны пойти со мной и сказать ей, где мы были и что мы были не одни…

– О чем вы говорите? – нетерпеливо прошипел Колт, который все еще толком не проснулся и никак не мог понять, как попал в столь нелепую ситуацию. А потом он увидел, что одна щека Лорены странно горит, а на плече у нее глубокие царапины. Он снова протянул к ней руку:

– Зайдите в каюту, пожалуйста. Не надо стоять в коридоре.

– Нет, нет, нет! – Она отчаянно замотала головой, так что светлые волосы в беспорядке упали на плечи девушки. – Вы должны пойти со мной! Если вы не придете, она будет меня бить. Она сейчас ждет с ремнем в руке, и если я не приведу вас, чтобы вы подтвердили ей, что мы не оставались наедине и не делали ничего плохого, то мне не избежать побоев!..

Колт видел, что девушка близка к истерике. Господи, ее мать – настоящая сумасшедшая, возмущенно решил он, и снова обернулся, желая убедиться, что Джейд по-прежнему крепко спит.

– Хорошо, – сказал он наконец, испытывая гнев и отвращение, – пойдемте и поскорее покончим с этим.

Он вышел в узкий коридор, закрыв за собой дверь.

Корабль резко зарылся носом в воду, а потом накренился, с силой шлепнув по воде корпусом. Закрепленный у стены стул сорвался и отлетел к противоположной стене.

От раздавшегося удара Джейд проснулась и испуганно села на постели. Где Колт? И сколько сейчас времени? Пытаясь удержаться на слабых ногах, она осторожно, стараясь не упасть, пробралась к иллюминатору. За ним едва можно было различить гигантские серые волны, украшенные белой пеной. Они яростно вздымались к небу, протестуя против робкого рассвета.

Кто-то пронзительно вскрикнул: корабль буквально взлетел вверх, и в следующий момент в него ударила с ужасающей силой волна. По каюте покатилась вырвавшаяся из креплений мебель.

Где-то послышался звук разбившегося стекла. Вдали снова раздались крики, перекрывавшие шум урагана: пассажиры пришли в ужас от обезумевшей стихии.

Джейд упала на пол. Она попыталась было выпрямиться, но в это время крен корабля резко изменился на противоположный, и она покатилась в обратном направлении. Ей надо во что бы то ни стало выбраться из каюты, пронеслось у нее в голове, добраться до шлюпок, иначе она останется тут, когда корабль пойдет ко дну.

В сером полумраке она начала пробираться к двери, ведущей из каюты. Нащупав ручку, она изо всех сил ухватилась за нее обеими руками. Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда волна подняла корабль, а потом резко опустила вниз. Джейд снова покатилась, на этот раз из двери каюты на палубу. Врезавшись в ограждение, она вцепилась в него изо всех сил. Ее испуганные крики о помощи тонули в какофонии шторма.

Тем временем Колт с трудом пробирался по коридору к своей каюте и с ужасом увидел, что дверь, ведущая на прогулочную палубу, распахнута и стучит на ветру… а Джейд нигде нет.

– Боже, Джейд! Где ты?

Он изо всех сил боролся с качкой, стараясь добраться до противоположной двери.

…Руки Джейд слабели. Внезапно, как раз в тот момент, когда она услышала крик Колта, корабль опять резко подбросило вверх. В следующую секунду судно столь же резко полетело вниз и ударилось о воду. Неожиданно от стены отделился ящик, в котором хранились шезлонги для отдыха пассажиров, и, словно пушечное ядро, полетел по палубе к ограждению, за которое отчаянно цеплялась Джейд.

…Колт добрался до наружной двери и ухватился за нее, пытаясь не потерять равновесие, но поскользнулся и упал. Джейд с ужасом увидела, как летящий навстречу тяжелый ящик ударил его по голове, так что из раны брызнула кровь. Ящик полетел дальше и с силой врезался в ограждение, за которое она цеплялась. Ограждение сломалось, и Джейд следом за ящиком полетела вниз, в бушующие волны.

Она скрылась под кипящей пенной водой, чувствуя, что проваливается в темную и холодную пропасть, которая увлекает ее все глубже и глубже. Было бы так легко смириться, безвольно отдать себя на волю стихии, которая с силой крутила и бросала ее тело, словно игрушку.

Это было бы легко, так легко уступить морю свою жизнь.

Но она не хочет умирать!

Соленая вода обжигала ей горло, щипала ноздри. Джейд чувствовала, что задыхается. Ее ловкие и сильные ноги балерины начали упрямо двигаться. Голова болела, грудь, казалось, вот-вот готова разорваться… Она собралась с последними силами и начала стремительно подниматься к поверхности.

Вынырнув из воды, Джейд закашлялась, выплюнула соленую воду, глотнула свежего воздуха и получила от новой волны пощечину, которая снова заставила ее погрузиться под воду. Море не желало так легко отказаться от своей добычи.

Джейд продолжала бороться. Ей удалось на секунду увидеть корабль, который нырял поодаль, словно игрушка в ванночке у озорного малыша. Судно уходило все дальше и дальше! Она попробовала закричать, моля о помощи, но ее крик, как она и предполагала, потерялся в шуме ветра и волн. Сколько ей удастся удерживаться на поверхности? И зачем ей пытаться это делать? С корабля ее никто не увидит – и за ней никто не приплывет. В конце концов она все равно утонет. Она пропала.

Почему бы просто не сдаться и не покончить с муками – не дать морю овладеть ею?

Что-то ударило ее по плечу, и Джейд вскрикнула от болит, погружаясь под воду. Когда она вновь вынырнула на поверхность, то увидела пляшущие по воде шезлонги и с негодованием поняла, что удар ей нанес тот самый ящик, который сбросил ее с палубы и убил Колта.

Теперь ящик плыл в сторону от нее, и Джейд устремилась следом за ним. Но ее усилия были безрезультатны. Море наслаждалось своей жестокой игрой. Каждый раз, когда Джейд оказывалась совсем рядом с качающимся на волнах ящиком, на нее обрушивалась очередная волна, унося в сторону и снова погружая в холодные бурные глубины, чтобы она могла еще раз взглянуть на ожидавшую ее смерть.

А потом словно невидимая рука подняла Джейд на такую огромную волну, каких еще не поднималось из глубин океана.

Ящик тоже оказался во власти вздымающейся к небу воды. Джейд показалось, что еще немного – и ужас погасит в ее леденеющем сердце последнюю искру жизни.

И тут Джейд стала замечать, что ярость водной стихии постепенно слабеет. Она смогла наконец-то вздохнуть полной грудью и, сделав усилие, дотянулась до качавшегося на поверхности воды ящика. Ею овладела истерика, и она начала бить его кулаками и громко кричать:

– Будь ты проклят, проклят, проклят!

Вид крови, которая начала сочиться из потрескавшейся кожи рук, заставил ее опомниться. Рыдающая, измученная, она собрала остатки сил и залезла на ящик.

От все еще пенящейся воды поднимался серый туман, который погрузил Джейд в благословенное забытье после пережитого кошмара…

На палубе корабля тело Колта безжизненно перекатывалось взад и вперед в луже соленой воды, перемешанной с кровью.

Увидев эту картину, Лорена издала пронзительный вопль.

Проходивший по коридору матрос услышал ее крик и поспешил ей на помощь. Заглянув в открытую палубную дверь, он сразу понял причину ее ужаса. Оттолкнув девушку к кровати, он приказал схватиться за нее покрепче, чтобы не оказаться за бортом.

С трудом добравшись до Колта, матрос втащил его обратно в каюту и закрыл дверь, немного заглушив шум бури.

Затем он наклонился к неподвижно лежавшему Колту, рассматривав его кровоточащую рану на голове.

Лорена наблюдала за матросом, кусая губы до крови и с такой силой сжимая кулаки, что ногти врезались в ладони. Чувствуя тошнотворный ужас, она ждала приговора.

Наконец тот поднял голову и безрадостно посмотрел на нее:

– Извините, сударыня… Но кажется, ваш муж мертв.

Загрузка...