Любовь и расчет

Глава 6

— Ты совершеннолетняя. — По рубленым бесстрастным фразам Кейт могла судить, что мама чувствует себя задетой. — Если бы ты пришла к нам и сказала, что тебе сделали предложение и ты хочешь выйти замуж, мы бы не смогли помешать твоему браку, несмотря на свое отрицательное отношение к твоему избраннику. Думаю, это правило применимо и в вопросе твоего решения относительно предложенной должности. — Ни единого признака напряжения на ее лице, в позе, в руке, в которой мама держала блюдце с чашкой. — Мы с твоим отцом можем лишь выразить наши сомнения по поводу вашего соглашения — и, поверь мне, выразим, — но решение в итоге принимать тебе.

Кейт положила руки на подлокотники кресла и сжала пальцы. С равнодушным родителем было бы легче иметь дело, или с тем, кто устроил бы шоу из своих эмоций, чтобы вызвать у отпрыска чувство вины, но мама, несмотря на прошлый опыт драматической актрисы, презирала подобные сцены. Как бы она ни была рассержена или обижена, она всегда в первую очередь руководствовалась разумом. По этой причине дети Уэстбруков еще острее переживали чувство вины, когда обижали или сердили ее.

— Я еще не решила, соглашаться или нет на эту должность. Но хотела бы побывать на некоторых из приемов, если удастся, чтобы посмотреть, кому меня представят.

О возможности очаровать герцога пока лучше помалкивать.

— Я не понимаю, Кейт. — Папа облокотился о спинку кресла, в котором сидела мама, как он любил это делать, когда семья собиралась в гостиной. Все гости разошлись, кроме мистера Блэкшира, который переворачивал страницы нот для Би за фортепиано. — Ты же знаешь, какие у тебя родственники со стороны Уэстбруков. Они составили ложное, несправедливое мнение относительно характера твоей мамы, основанное лишь на том, что она выступала на сцене, и сегодня, спустя двадцать три года, предпочитают, придерживаться этого мнения. Зачем тебе искать расположения таких людей?

Кейт хмуро уставилась на ладонь своей правой руки и разжала пальцы, затем снова сжала их. «Нет, я совсем их не знаю. Потому что ты никогда ничего не рассказывал о них, кроме того, что они обошлись несправедливо по отношению к маме. Но одно это не характеризует их в полной степени. Если бы характеризовало, ты бы не хранил все те письма.

А я ищу их благосклонности, потому что не могу себе позволить быть такой гордой, как ты. Ни одна из ваших дочерей не может».

Роуз сидела на диване и вышивала, подсознательно покусывая нижнюю губу. После того дня, когда ее шелк для вышивания был завязан на узлы, она больше не сообщала о проделках своих одноклассниц, но, возможно, просто скрывала.

Кейт заставила себя выпрямить спину.

— Мне хотелось бы, чтобы наши родственники Уэстбруки обладали непредубежденным умом, чтоб увидеть, что женщина — хоть в прошлом и актриса — способна быть добродетельной леди. То, что они этого не поняли до сих пор, свидетельствует не о злом умысле или злой воле, а об отсутствии воображения. Об отсутствии смелости, которая позволила бы им избавиться от жестких рамок условностей и принимать решения самостоятельно.

И они наша семья.

Но как сказать о лорде Харрингдоне и вдове, когда Кейт не знала, как и начать.

— Допустим, что я мог бы согласиться с этим пунктом, все же не понимаю, что подвигло тебя искать с ними связи. — Отец, как обычно, загорелся вести дебаты. — Я надеялся, что мы научили тебя ценить непредубежденность, воображение и независимость мысли выше внешней влиятельности, которую олицетворяют лорд и леди Харрингдон.

— Вы говорите о леди Харрингдон? — Виола обернулась через спинку дивана, на котором сидела, и отложила в сторону книгу. Ее нисколько не заинтересовало описание графского дома, которым Кейт и ограничила свой рассказ о вчерашнем визите. Сейчас, очевидно, вырисовывался более интересный предмет разговора. — Что она сделала? Обещала милостиво кивать тебе, когда будешь проходить мимо, если отречешься от нашей матери?

Теперь все члены семьи были посвящены в суть разговора, включая мистера Блэкшира. Он взглянул на Кейт. Изгиб его бровей выражал сострадательную озабоченность. По крайней мере именно так она это и воспримет, чтобы укрепиться в мысли, что имеет рядом понимающего союзника.

— Она не просила меня ни от кого отрекаться. — Кейт вновь переключила внимание на родителей. — Я посылала ей поздравления по всем случаям, которые считала подобающими, и наконец она пригласила меня прийти с визитом. Я подумала, что она хочет оказать нашей семье какую-то услугу. И графиня предложила вывозить меня на приемы и представлять своим знакомым, чтобы я могла понять, что значит быть компаньонкой, и решить, насколько мне это подходит.

Это была не совсем правда. Но если она скажет, что позволила леди Харрингдон поверить, что согласна на такую работу, то ей ни за что не разрешат.

— Компаньонкой? Боже правый. — Ви сложила руки на спинке дивана и положила на них подбородок, устраиваясь поудобнее, чтобы досмотреть до конца этот унизительный спектакль. — Послушай, я не думаю, что женщина, занимающая место компаньонки, жертвует большей личной свободой, чем вышедшая замуж. Там, где жена выигрывает в своем положении, компаньонка по крайней мере сохраняет физическую неприкосновенность.

Вот что получается, если уделять слишком мало внимания условностям и слишком много — свободе воображения и независимости суждений: девушка, свободно говорящая в смешанной компании о неприкосновенности тела.

— Я не собираюсь жертвовать никакой свободой. — Кейт почувствовала, как румянец заливает ее щеки до самых кончиков ушей. Она старательно удерживала взгляд на пианино. — Как я уже сказала, я всего лишь буду в некоторых случаях сопровождать тетю на светские собрания. Это ни к чему другому меня не обязывает.

— И что это за случаи? — Тонкие брови мамы сошлись на переносице. — Меня настораживает идея твоего выезда в незнакомое общество людей, чьи имена, уверена, я не знаю даже понаслышке, в сопровождении человека, о котором нам тоже фактически ничего неизвестно.

— Я ничего не собираюсь делать, что потребует присутствия сопровождающего. Полагаю, что все время буду находиться возле леди Харрингдон. А случаи, о которых вы спрашиваете, будут в основном включать частные балы и игру в карты, устраиваемые респектабельными людьми. Я должна буду поехать с ней на раут во вторник, если позволите, в дом тех самых лорда и леди Эстли, о которых мы говорили во время прошлого визита мистера Блэкшира.

— Эстли? — Рука мистера Блэкшира все еще лежала на нотах, хотя мысли уже были об ином. — Брата лорда Баркли и его жены?

Кейт кивнула:

— Соберется не слишком большая компания. Маркиза приглашает лишь своих друзей. Я уверена, что все они достойные люди.

«И мама сказала, что решение за мной», — подумала Кейт, но вслух ничего не сказала. Она все еще рассчитывала отстоять свою точку зрения путем признания ее правоты.

— Ах, а я не знал, что там будет прием. — Мистер Блэкшир взглянул на ее родителей. — Я тоже буду там в этот день, чтобы встретиться с Баркли. Он пригласил меня неофициально, так что я не уяснил, что это будет за событие.

— В самом деле? — Папа отошел от кресла мамы. — Блэкшир, можно тебя на пару слов?

Мистер Блэкшир вышел из-за пианино, и мужчины удалились из комнаты.

— Ничего хорошего из этого не выйдет. — Виола отвернулась и снова взялась за свою книгу. — Если мистер Блэкшир хочет соблюсти свой интерес, то он откажется быть к этому причастным.

Откажется быть причастным к чему? Кейт уставилась на дверь, за которой скрылись мужчины, и задумалась, что замышляет отец.

— Мне не хочется просить тебя об этом. — Уэстбрук стоял, сложив руки на груди. Они отошли на другой конец коридора, чтобы обсудить идею, пришедшую ему в голову. — Надеюсь, ты не постесняешься отказаться, если посчитаешь мою просьбу чрезмерной?

Ник тоже скрестил руки. Он уже догадывался, о чем пойдет речь.

— Я не уверен в безопасности моей дочери под присмотром леди Харрингдон. Если помнишь, я и сам бывал на светских вечеринках. Я вырос в этом мире и со всей авторитетностью говорю, что слово «сэр» или «лорд» перед именем еще не гарантия джентльменского поведения. Беспринципные мужчины находят большое удовольствие в охоте на молоденьких девушек более низкого положения. Я боюсь, что такая девушка, как моя Кейт, не знакомая со светом и ослепленная роскошью высшего общества, может стать жертвой такого охотника.

— Конечно. Я бы тоже беспокоился, будь я ее отцом. — Собственные слова показались Нику неискренними. О чем он думал, когда советовал ей поехать на светский раут и расставить силки для герцога? В то время как должен был взглянуть на происходящее глазами Уэстбрука.

— Я не хочу запрещать ей ехать на этот вечер. Сказать по правде, я надеюсь, что когда она окажется в бальном зале и среди тех людей, которые там вращаются, то поймет, что в жизни все не так, как она себе нафантазировала.

Ник не стал бы на это надеяться, но высказывать это вслух не решился.

— Ни я, ни миссис Уэстбрук, я уверен, не можем позволить ей поехать с незнакомым человеком, кем фактически являлась для нас жена моего брата все эти двадцать три года. Но если я буду знать, что там находится друг, такой надежный, как ты, кто сможет присмотреть за Кейт, то это все меняет. Разве не так?

Ник кивнул в знак безмолвного согласия.

Сказать «нет» не было никакой возможности, в чем Ник не мог никого винить, кроме самого себя! Как ему ни претила идея отправиться на раут да еще взять на себя ответственность за мисс Уэстбрук, кто, как не он сам, побудил ее осуществить этот план? Следовательно, ему за нее и отвечать. Это было самое малое, что он мог сделать для ее отца.

— Я присмотрю за ней. — Внутри у Ника похолодело от дурных предчувствий: возможно, ему придется пожалеть, что согласился. Но ничего уже нельзя было с этим поделать. — И постараюсь составить впечатление о графине, чтобы вы поняли, годится ли она на роль наставницы. Только сообщите мне о времени их приезда на бал и можете быть за дочь спокойны.

Три дня спустя он находился в Крэнборн-Хаусе и, пробираясь сквозь ряды разряженных и надушенных людей в поисках лорда Баркли, уже сожалел, что пообещал остаться на весь вечер.

Мисс Уэстбрук и графиня прибыли немного раньше и заняли свои места среди матрон и дам без кавалеров. Она выглядела очаровательно, еще лучше, чем обычно. Увидев его, Кейт улыбнулась, и Ник ощутил боль печали, что не может подойти к ней и пожелать приятного вечера, не говоря уже о том, чтобы пригласить на танец.

Признание знакомства с ним не поднимет ее в глазах леди Харрингдон, даже если скандал в семействе Блэкшир не удостоился внимания графини. Он все равно оставался вторым, ничем не примечательным сыном дворянина без титула, так что придется ограничиться тайным наблюдением за парой. Когда же по прошествии нескольких минут ни один «беспринципный» господин не сделал попытки приблизиться к девушке, Ник смог расслабиться и поискать барона. Толпа гостей была терпимой, так что он мог в любой момент отыскать глазами мисс Уэстбрук среди присутствующих.

— Извините, — сказал он, пробираясь сквозь группу людей на своем пути.

Ник никогда не любил такого времяпрепровождения, а после происшествия с Уиллом вечеринки с модными незнакомцами и вовсе стали для него мучительной перспективой.

Да и многочисленными приглашениями он не мог похвастать. В прошлом Ник посещал в основном приемы, устраиваемые братом или сестрой, но начиная с весны прошлого года они прекратились. Эндрю с женой и Китти с мужем не хотели видеть, как их приглашения вежливо отклоняются.

Люди, пропуская его, расступались. Какая-то дама с перьями в волосах, обернувшись на него через плечо, наклонилась к другой даме и что-то сказала, прикрывая рот веером.

Она не знала его. Не могла знать. Все же, наблюдая такую реакцию, Ник не мог не представлять, какие гадости произносятся за веером. «Помните, я вам рассказывала об одной семье, в которой младший сын вернулся с войны, вероятно, тронувшись умом, потому что… Да, на куртизанке, честное слово, и семья не смогла помешать… О, я бы никогда не явилась на прием, если бы мой брат совершил подобное…»

Глупости. Ник встряхнул головой, чтобы прогнать эти фантазии. Даже если бы эта дама была злостной сплетницей и знала историю Уилла, она не могла бы связать ее с ним, ибо он пришел на бал без объявления своего имени, объяснив дворецкому, что у него деловая встреча с лордом Баркли. Скорее всего она критиковала его не слишком изысканно повязанный галстук, если вообще обсуждала его.

Но довольно рассуждать о мыслях незнакомки в перьях. Пусть себе болтает всякую чепуху. Мнение лишь одного из находившихся здесь людей могло иметь для него важные последствия. Следовательно, на нем и стоит сконцентрироваться.

— Блэкшир! Боже правый. — От соседней группы людей отделился человек. Его глаза горели любопытством, а аристократические черты лица прорезала широкая улыбка. — Ты здесь по доброй воле, или тебя опоили зельем и бросили на крыльце?

Только лорд Кэткарт мог подобным образом сформулировать вопрос. Последний раз, когда виконт его видел, Ник таскался с ним по игорным домам, каждый последующий отвратительнее предыдущего, сожалея с каждым шагом, что позволил Кэткарту уговорить себя на подобное времяпрепровождение.

Кэткарт и Уилл. Только совместные усилия брата и их старого школьного приятеля могли выманить Ника из его комнаты для участия в этой эскападе.

Этим Ник больше не занимался.

— Полагаю, ты успокоишься, если я скажу, что пришел сюда исключительно по делу. — Ник слегка поправил на руке перчатку из лайковой кожи. Виконт, как обычно, был одет с иголочки. И перчатки его выглядели безупречно. Рядом с ним Ник неизменно чувствовал убогость своего костюма. — Брат хозяина дома получил титул барона и в эту сессию будет заседать в палате лордов. Он хотел бы поучиться ораторскому искусству у кого-то, имеющего опыт произнесения речей на судебных процессах. У меня здесь назначена с ним встреча.

— Ага. Амбициозный парень. Совсем как ты. А тебе какой в этом прок? Сомневаюсь, что с дарованием каждого карманного городка[7] грядет и новый титул.

— Вряд ли он стал бы награждать меня ими, даже если бы имел. Если помнишь, я не прохожу по имущественному цензу.

— Люди всегда находят, как это обойти. — Кэткарт махнул рукой. — Насколько мне известно, добрая половина депутатов в палате общин получили землю от своих патронов, которую тут же им и вернули, как только утвердились в парламенте.

— Считаю это основанием распространить право на избрание в парламент на всех людей с достаточным доходом, а не только на тех, кто получает доход с земли.

Последнее время эта тема была одной из наиболее обсуждаемых в обеденное время в «Миддл темпл». Но не следовало забывать, что сейчас он находился на приеме и разговаривал с виконтом, который нерегулярно посещал заседания в палате лордов. Кэткарт не проявит большого интереса к дебатам.

— Даже если бы я захотел получить место за счет простого соблюдения формальностей, у меня все равно нет патрона, который выразил бы желание временно наделить меня землей.

— Пока нет патрона. — Виконт имел склонность рассматривать любые препятствия как мелкие. — Возможно, этот барон и станет тем человеком. И даже если у него нет прямого контроля над местами в палате общин, он может похлопотать о твоих интересах перед теми, у кого есть. Только не говори мне, что не думал на эту тему.

— Отчего же? Думал. — Ник устремил взгляд через бальный зал. — Однако идея эта не может получить особого продвижения по причинам, о которых мне, наверное, не стоит тебе напоминать. — Кэткарт, возможно, лучше, чем кто другой, знал об обстоятельствах, мешающих Нику воплотить свои профессиональные чаяния. Он был секундантом Уилла на дуэли, на которой младший из братьев Блэкшир то ли мстил за честь своей возлюбленной, то ли отвоевывал ее у покровителя. Ник точно не знал причины поединка.

— Если бы ты рассчитывал на приглашение в какой-нибудь элитный клуб, то да, это обстоятельство могло бы помешать тебе. Не могу представить, чтобы в палате общин кого-то интересовало, на ком женат чей-то брат. Там никому до этого нет дела.

Теперь виконт нес явную чушь, видимо, чтобы приободрить его. При всем своем безразличии к политике Кэткарт отлично знал, какого сорта люди заполняли палату общин. Сельское дворянство. Вторые сыновья пэров. Наследники, выжидающие, когда смогут унаследовать титулы и занять освободившиеся места своих отцов в палате лордов. Имя человека имело такое же значение в палате общин, как и в любом другом образовании высшего общества.

Но в споре многого не добьешься. Поскольку они открыто затронули другую тему, Ник поинтересовался:

— Тебе что-нибудь известно об Уилле?

Он мог бы и не спрашивать. Марта уже все рассказала об основных обстоятельствах жизни их брата и была готова рассказать еще, если бы он проявил заинтересованность.

— Я обедал с ним и его женой пару недель назад. У него все хорошо. У них обоих.

Виконт сосредоточил взгляд на середине зала, признавая деликатность предмета.

— О, я не знал, что вы поддерживаете отношения.

Ника это больно задело.

— Кстати говоря, я не хочу навязывать это знакомство леди Кэткарт. — Виконт кивнул в сторону своей жены, застенчивого, хрупкого создания, танцевавшей с незнакомым Нику мужчиной. — Поэтому они не приходят обедать в мой дом, но я время от времени общаюсь с ними. У них скромный достаток, но Уилл, похоже, доволен жизнью, которую выбрал. — Виконт сделал паузу и повернул лицо к Нику. — Знаешь, он не упрекает тебя. — Кэткарт выпалил эти слова, словно боялся укора. — Как и я. Ты выбрал единственно возможный путь для джентльмена, амбиции которого зависят от его доброго имени. Это понятно даже столь ограниченному человеку, как я.

Ник слегка отвернул лицо, чтобы отразившиеся на нем эмоции не стали для виконта открытой книгой. У противоположной стены к мисс Уэстбрук подсела какая-то молодая леди. Они о чем-то беседовали, сидя вполоборота друг к другу, являя собой картину беспечного оживления.

— Спасибо, что сказал. — Ник коротко поклонился, по-прежнему избегая смотреть на лорда Кэткарта. — Ценю твое понимание.

— Не думай об этом. А вот и твой ученик к нам направляется, не так ли? Брат Эстли?

И вправду, справа, стараясь обходить танцующих, к ним приближался барон. Когда Ник его заметил, тот поднял руку, и Ник ответил приветствием.

Вероятно, для беседы они удалятся в более спокойное помещение, и ему придется оставить наблюдение за мисс Уэстбрук. Хотя не было похоже, что она может попасть в какую-то неприятную историю, беседуя с подругой в надежном окружении матрон, все же Ник дал слово, что присмотрит за ней…

Тут ему в голову пришла неплохая идея.

— Кэткарт. — У него тоже были здесь друзья, во всяком случае, один надежный друг, уже доказавший готовность проявлять дружелюбие и сердечность к тому, кто пренебрегает правилами светского поведения. Ник повернулся к виконту, чтобы обратиться с прямым вопросом: — Можно тебя уговорить оказать услугу прелестной девушке?

— Но мистер Бингли много добрее. — Мисс Смит, остановившаяся, чтобы поздороваться с леди Харрингдон, и получившая указание присоединиться к ним, сидела теперь на стуле с другой стороны Кейт и, рассеянно крутя уголок шали, высказывала свое мнение, ни разу не взглянув за это время на танцующие пары. — Он с самого начала защищал Элизабет и Джейн от критики сестер. Мистер Дарси вообще никак не проявлял себя, пока не попал под очарование глаз Элизабет.

— На самом деле он не был очарован ее глазами. Только подумал, что они прекрасны, когда уже начал восторгаться ее характером и темпераментом, — уточнила Кейт, сжимая ладони на коленях и давая выход энергии в этом неожиданном и столь своевременном обсуждении. Друзья, которым леди Харрингдон ее представила, произвели на нее должное впечатление, но беседа с ними носила поверхностный характер. — Мистер Бингли оправдывает всех налево и направо. А хорошее мнение мистера Дарси основано на оценке ваших добродетелей.

— И что, мне поклониться ему за это в ножки? — Для девушки, выросшей в доме, где не было барристера, мисс Смит владела превосходным стилем ведения дебатов. Все ее выпады и возражения отдавали такой теплотой, что притупляли остроту антагонизма. — Нет уж, увольте; я предпочитаю великодушие человека, который наградит меня всеми добродетелями, предоставив мне право доказать ему ошибочность его мнения.

— Что это у вас за разговор такой обо «мне» и «тебе»? — Леди Харрингдон справа от Кейт довольствовалась тем, что обмахивалась веером, мурлыча себе под нос исполняемую скрипками мелодию, и лишь изредка внимала беседе юных барышень. Теперь она с эффектным щелчком захлопнула веер. — Вы не являетесь действующими лицами в этой истории, и, насколько мне помнится, оба джентльмена нашли себе невест, подходящих каждому из них в наибольшей степени. Перестаньте о них думать, лучше обратите внимание на неженатых джентльменов, которые ходят среди нас в реальной жизни.

Это предупреждение касалось лишь мисс Смит. Когда девушка подсела к ним, графиня не преминула указать ей на нескольких джентльменов, с кем было бы полезно потанцевать, если пригласят. Но пока ни один из них к ним не приблизился.

Ощутила ли Кейт укол разочарования, что ей тетка не укажет на подобные перспективы? Безусловно. Если бы только она могла заручиться настоящим патронатом леди Харрингдон, если бы прибыла на вечер как гостья с объявлением имени, а не вошла безымянной тенью за графиней, чтобы занять место среди матрон, то уж постаралась бы привлечь внимание каждого из подходящих кавалеров.

Но надо постараться подавить разочарование. Тем более, когда сидишь на стуле с золочеными ножками с титулованной дамой по правую руку и девушкой благородного происхождения по левую, а господа в вечерних черных костюмах и дамы в нарядах всевозможных фасонов и цветов играют перед тобой спектакль. По сравнению с ними она выглядела почти простушкой в своем муслине цвета слоновой кости, хотя укоротила рукава и добавила отделку розовой лентой, чтобы не показалось, что на ней все то же платье, в котором она впервые появилась в доме Харрингдонов.

Почти простушкой. Даже сидя в стороне, Кейт привлекла несколько любопытных взглядов. Мистер Блэкшир улыбнулся ей с нескрываемым восхищением, когда они обменялись через комнату дружеским приветствием. Он и сам выглядел очень эффектно в своем вечернем костюме. Его рост и совершенные пропорции тела выделяли его из толпы, хотя он пришел по делу, а не для того, чтобы развлечься.

— Куда запропастилась ваша матушка, моя дорогая? — Леди Харрингдон снова обратилась к мисс Смит и театрально вытянула шею, пытаясь рассмотреть сквозь танцующих, что происходит на другом конце комнаты. — Ее нигде не видно.

— Думаю, она все еще играет в карты. Если помните, она только села за стол, когда я подошла к вам.

— Да, да, вы говорили об этом. Хотя мне хотелось бы знать, как долго собирается она играть. — Графиня нахмурила лоб, демонстрируя напряжение мысли. — Я могла бы лучше распланировать свой вечер, если бы знала, когда она удостоит нас своим присутствием.

Столь явный намек был бы понятен и тупице. Мисс Смит, не относясь к этой категории, поднялась со стула.

— Если хотите, я схожу узнаю.

— Да, пожалуйста, дорогая. Только обязательно возвращайтесь к нам. Если джентльмен вас остановит и пригласит на танец, скажите ему, что должны сначала спросить позволения у меня, поскольку ваша матушка занята в другом месте.

Мисс Смит улыбнулась, показывая своим видом, что не обиделась, что ее тактично попросили уйти. После нескольких минут энергичных дебатов она выглядела совсем неплохо. Ее лоб и подбородок больше не бросались в глаза. Сделав реверанс, девушка удалилась в игральную комнату.

— Что нам с ней делать? — спросила леди Харрингдон, как только мисс Смит ушла. — Здесь полно достойных мужчин, но она скорее предпочтет сидеть и рассуждать о выдуманных персонажах из книжки. С таким настроем ей и потанцевать не удастся.

— Боюсь, это моя вина. — Кейт испытала неловкость. Мисс Смит должна была поискать альтернативу сэру Джорджу Бигсби, а не составлять ей компанию. — Она такая славная собеседница, что мне было интересно поговорить с ней. В то время как ей следовало бы беседовать с кем-нибудь из джентльменов.

— Ей следовало бы танцевать, но ее никто не пригласил. — Графиня шлепнула Кейт по колену сложенным веером на манер судьи, придающего весомости своим словам ударом молотка. — Думаю, нам нужно предпринять кое-какие шаги, чтобы ее заметили.

«Мы» радовало. То, что леди Харрингдон считала ее своей полезной союзницей, немного смягчало горечь сидения в безвестности у стены и наблюдения за тем, как родная тетя ищет пару для кого-то еще.

— Может, нам переместиться на другую сторону зала?

Это придавало сходство с рыбной ловлей: здесь не клюет, лучше передвинуться вниз по реке, где, может, повезет больше.

— Думаю, ей лучше пройтись. — И снова леди Харрингдон использовала веер как молоток судьи, но на этот раз о собственное колено. — Что, если вы предложите ей прогуляться по комнате и проведете специально мимо группы джентльменов, говоря что-то вроде: «Но что этому плуту надо? Казалось, виконт должен понимать, что не стоит подходить к дамам знакомиться, когда они заняты решением важных проблем».

Виконт, о котором шла речь, был безупречно одетым красивым молодым человеком со светлыми волосами, высокими скулами и изысканно повязанным галстуком, сочетавшим узел с замысловато ниспадающими концами.

— Леди Харрингдон. — Он не мог не слышать ворчания графини, но беспечно улыбнулся и наклонился к ее руке. — Клянусь, каждая из ваших дочерей еще прекрасней последней. — Он кивнул Кейт. — Если у вас есть еще и другие, чтобы вывести в свет в будущих сезонах, умоляю, дайте объявление в «Газетт», чтобы достойные джентльмены уже сейчас начали готовиться.

— Как вам не стыдно, Кэткарт? — Леди Харрингдон шлепнула его веером. — Вы превосходно знаете, что леди Маргарет, только что вышедшая замуж, последняя из моих дочерей. А эта прелестная молодая особа — мисс Уэстбрук, родственница лорда Харрингдона. Она сопровождает меня сегодня как перспективная компаньонка благородной дамы. И уверяю вас, она невосприимчива к чрезмерной лести, какую вы тут расточаете. Мисс Уэстбрук, этот ужасно кокетливый субъект — лорд Кэткарт.

— Напротив, это ее милость — ужасная кокетка. Мне нужно постараться, чтобы угнаться за ней. — Виконт наклонился к руке Кейт. — Вы позволите уговорить вас потанцевать, мисс Уэстбрук? Компаньонка вы или невеста на выданье, для меня не имеет значения, поскольку у меня уже есть невероятно устраивающая меня виконтесса. Просто я на каждом балу считаю своим долгом удостоиться чести постоять рядом с самой красивой девушкой.

Сердце Кейт отозвалось поспешной каденцией. Хотя это приглашение титулованного джентльмена было не таким, каким она его себе рисовала — а рисовала она холостого мужчину с изысканными манерами, — но, тем не менее хоть какое-то, да признание. Если же другие господа увидят ее танцующей, то, возможно, последуют еще приглашения.

Но как его принять? Леди Харрингдон только что просила ее погулять с мисс Смит по залу, чтобы помочь поймать кавалера. Как сможет она это сделать, если будет танцевать, когда мисс Смит вернется?

Кейт опустила взгляд на руки, сложенные на коленях.

— Я глубоко польщена вашим приглашением, сэр. — Как же ей не хотелось упускать такой шанс даже во имя укрепления у графини хорошего впечатления о ней. — Но я здесь сегодня благодаря леди Харрингдон и…

— Минуточку, мисс Уэстбрук, — вежливо перебила тетушка. Веером она велела виконту отойти в сторону. — Позвольте нам немного посоветоваться, милорд? — Мужчина удалился на несколько шагов. Графиня щелчком открыла веер с такой изящной ловкостью, что могла бы вызвать чувство зависти у других дам, и прикрыла веером рот, чтобы ее слова не достигли ушей виконта. — Вы не против потанцевать с ним? Он, конечно, бесстыжий льстец и сердцеед, но вполне безобидный и абсолютно преданный своей жене.

— Я, со своей стороны, не возражала бы, но вы хотели, чтобы я прогулялась с мисс Смит по залу.

— У меня для вас есть новое задание. — Задание. Это было приятно слышать. Как будто она играла роль отважной шпионки, а леди Харрингдон была тайным руководителем, отправлявшим ее на выполнение секретной миссии. — Мне представляется, что вы обладаете способностью убеждать людей. Как вы думаете, у вас получится уговорить его потанцевать с нашей подругой, когда ваш танец закончится? Сам он, конечно, не является перспективным, но первый танец может послужить толчком для приведения машины в движение. Ее могут заметить и другие джентльмены.

— Да, конечно.

Это задание вполне отвечало ее способностям: если Кейт что и умела, так это убеждать джентльменов поступить так, как ей того хотелось. Ей даже не нужно было думать, как убеждать виконта потанцевать с мисс Смит, чтобы знать наверняка, что у нее это получится.

И если при этом другие господа обратят внимание на нее саму, так еще и лучше.

Оркестр уже играл контрданс. Так что у них будет время покружить по залу в беседе в ожидании следующего танца, и за это время она может многого достигнуть. Кейт кивнула леди Харрингдон, коснулась розовой ленты, вплетенной в волосы, как бы проверяя прическу, и поднялась с места, чтобы принять предложенный локоть виконта.