Львиное сердце

Глава шестнадцатая

На следующее утро Лукас открыл глаза, увидел Меган, и первое, что он произнес, было:

– О, миледи, а я боялся, что вас убили. Я видел стрелу в шее вашей лошади.

Россу это не очень понравилось.

– Ага! – Меган торжествующе посмотрела на Росса. – Я говорила, что в лошадь стреляли. Отчего ты вдруг застонал?

Черт возьми! Но Росс не привык лгать и поэтому смущенно произнес:

– Мне рассказал об этом Оуэйн.

– А ты ни словом не обмолвился? – Меган сердито нахмурилась.

– Ты не спрашивала про лошадь, а у меня голова была занята другими делами…

Обернувшись к Лукасу, она спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

Юноша сказал, что у него такое ощущение, будто по нему пробежало стадо скота.

Росс чувствовал себя не лучше. А тут еще женушка не обращала на него никакого внимания, словно он прокаженный, – не глядя на Росса, она переходила от одного раненого к другому.

Все, кроме Эндрю, были в состоянии ехать верхом. Около старого рыцаря сидел Дейви, послушно меняя тому холодные полотенца на лбу и давая снотворное по указанию Меган.

– После того, что случилось с отцом, я боюсь долго держать сэра Эндрю без сознания, – сказала она. – Но от боли он начнет метаться, и швы разойдутся.

Росс угрюмо кивнул, положил Эндрю на плечо руку, а затем вышел из шатра следом за Меган.

Утренний воздух освежал, и Меган глубоко вздохнула. Опустив глаза и сжавшись от холода, она медленно шла по дороге к груде скал, которые служили границей горного кряжа, где стоял их лагерь.

Росс, весь в своих невеселых мыслях, шел за ней. Дул легкий ветерок, донося лязг оружия, возбужденное похрапывание лошадей, шум людских голосов – лагерь сворачивался. Росс предпочел бы остаться здесь еще на несколько дней, но это было слишком опасно.

– Разве нельзя оставить твоих воинов здесь и ехать дальше одним, только ты и я? – спросила Меган и так внезапно остановилась, что Росс налетел на нее.

Удержав ее за плечи от падения, он сказал:

– Совершенно невозможно. Мы отбились от этих негодяев вчера, но это вовсе не значит, что они больше не нападут. Я хочу убраться отсюда подальше, пока они, зализав раны, снова не стали нас преследовать.

Меган сжала губы.

– Понятно. Но разве ты не понимаешь, что они пойдут вслед за нами к Сьюзан?

– Я в состоянии защитить еще одну женщину, – обиделся Росс.

– А ребенок?

Росса вдруг посетило ужасное видение: Меган и Сьюзан стоят посередине поля брани, а между ними – малютка Киеран.

– Я заплачу воинам из Ларига, чтобы они пошли с нами, а если нужно, найму еще людей.

– А раненые? – нерешительно спросила Меган. – Эндрю не может ехать.

– Я оставлю его с женщинами из Ларига. К тому времени, как мы доберемся до твоей сестры, он поправится. – Или умрет, но Росс старался об этом не думать.

– Нам ведь противостоят не обычные грабители, – мрачно заметила Меган. – Они уже дважды пытались схватить Лукаса и меня.

– Я смогу защитить тебя. Война – мужское дело, и оставь это мне. – Раздражение явно звучало в голосе Росса, и оно передалось ей.

– Я не сомневаюсь в твоем военном искусстве. Видит Бог, я его наблюдала, – резко ответила выведенная из себя и испуганная Меган. – Но твоя гордость может стоить жизни Сьюзан и Киерану, если Комин настигнет нас…

– Опять Комин! – выпалил Росс. – Какая жалость, что наш пленный умер сегодня утром, не то бы я допросил его с пристрастием, хоть мне это и претит, чтобы узнать, кто их предводитель.

– Да, Комин. – Меган боялась за свою семью сильнее, чем она боялась гнева Росса. При первой же возможности она отзовет Лукаса в сторону, и они…

– И не вздумай улизнуть одна, – рявкнул Росс, впившись пальцами ей в плечи и слегка тряхнув. – Обещай, что даже не станешь пытаться это сделать.

Гнев придал ей силы. Она скинула его руки, а может, он сам снял их с плеч.

– Разве ты не боишься, что я поклянусь, а потом нарушу обет? – огрызнулась Меган и побежала от него прочь.

За спиной она услышала скрип шагов по камню, и тут же его железные руки обхватили ее.

– Я верю, что ты выполнишь любое обещание, данное мне, – мягко сказал он. Она попыталась освободиться, но он прижал ее к себе так, что его подбородок оказался поверх ее головы. – Ты такая же, как эта земля, моя Мегги, – дикая, прекрасная и непокорная.

Меган глядела на равнину, которую они должны были пересечь, на горы вдали, чьи багровые вершины выделялись на розовато-золотом диске восходящего солнца. Ею овладел праведный гнев, но она молчала.

Росс вздохнул и взъерошил ей волосы.

– Словно стоишь в облаках, а весь мир у твоих ног. Чувствуешь себя песчинкой в сравнении с ним. Это унижает, – тихо добавил он. – Похоже на любовь к тебе. – Он крепче прижал ее. – Я лучше занимался бы с тобой любовью, чем ссорился.

Из уст такого гордеца это прозвучало почти извинением. Но она была слишком упряма, чтобы не приняться опять за свое.

– Выходит, ты передумал, и мы можем ехать одни?

– Вовсе нет. – Его руки сдавили ее как тиски.

– Я не предлагаю, чтобы мы открыто шли по дороге, у всех на виду, – пыталась в отчаянии объяснить Меган, не зная, как лучше сказать, чтобы он понял и согласился с ней. – Я думала, что твои воины могут выступить, как обычно, под своими и твоим флагами. А мы подождем, когда они уйдут… скорее всего, уводя за собой врага. Тогда мы бы незаметно поехали в противоположном…

– Мег! – Голос Росса звучал предостерегающе.

Черт возьми! Пусть проклятая Рианнон горит в аду. Желать ей этого не по-христиански, но Меган не испытывала угрызений совести. Эта женщина заслужила кару за смерть тех, кто попал в ее ловушку, и за то, что она искалечила душу Росса.

– Я знаю, ты думаешь, что это лживая женская уловка, но…

– Я ничего подобного не думаю. Я знаю, что ты безумно хочешь оберечь Сьюзан и ребенка. Но, разъединив наши силы, мы не добьемся успеха. Что, если мы не одурачим этих «разбойников» своей уловкой и они кинутся вслед за нами?

Дрожа, Меган повернулась к Россу лицом, обхватила мужа обеими руками и уткнулась носом в его шерстяную тунику.

– Если что-нибудь случится со Сьюзан или Киераном, я себе никогда этого не прощу.

– Не бойся. Клянусь, что защищу вас всех. – Он поцеловал ее в макушку, как бы скрепляя печатью свою клятву, и Меган поверила ему.

Но не все было подвластно Россу. Комин, к примеру. Он ведь до сих пор где-то поблизости – наблюдает и выжидает. Меган это нутром чувствовала. Ей оставалось лишь быть начеку, не поддаваться слабости… и молиться, чтобы, когда настанет час последней схватки, восторжествовало добро.

– Смотрите, это Килфедир, – сказал Лукас. Высвободившись из крепких объятий Росса, Меган с облегчением вздохнула. Вечерело, и она боялась, что засветло они не доберутся до горной башни ее тетки.

– Вот видишь, мы доехали без всяких приключений. – Росс посмотрел на нее сверху вниз. Ей хотелось ущипнуть его за нос, чтобы сбить самомнение и напомнить, что им еще предстоит доставить домой двоих бесценных подопечных. Меган старалась не думать о том, что ждет их в Кертхилле. Она надеялась на знахарское искусство матери и Уи Уота – вдвоем они должны вылечить отца. Она должна верить в это, чтобы не сойти с ума.

– Сразу видно, почему они назвали башню Килфедир. Это ведь означает «скала», – произнес Оуэйн, указывая наверх.

Подъем на скалистый утес, который, словно огромный черный кулак, выступал на темнеющем небе, был тяжел, как и предупреждал Лукас. Но, когда они поднялись поближе, Меган увидела, что неприступность башни – одна иллюзия. Окружавшая ее стена была сложена из непрочной груды камней и выглядела скорее как загон для скота и лошадей, чем как вал для защиты четырехугольной башни от нападения. Сила Килфедира на самом деле заключалась лишь в том, что на первом этаже не было ни дверей, ни окон.

Теперь понимаешь, почему я беспокоилась? Меган задала вопрос Россу одними глазами. И он тоже взглядом ответил: я позабочусь обо всем. Но когда он оглядел башню, то помрачнел.

Если бы не слабый свет из окон, показалось бы, что в Килфедире все спят. Но, когда они приблизились к стене, на ней появилось два десятка голов в шлемах. В угасающем свете дня их копья угрожающе поблескивали.

– Кто вы и зачем пожаловали? – раздался грубоватый женский голос.

Росс назвал себя. Тут в верхних окнах появились четверо мужчин с натянутыми луками, а за их спинами – еще с десяток воинов.

Меган это надоело, и она крикнула:

– Тетя Брита, это я, Меган.

Немедленно кто-то оттолкнул двоих лучников, и в окне показалась седая голова.

– Меган! Эй вы, разини, там, внизу! Впустите сейчас же девочку, – заорала Брита.

Росс приподнял бровь.

– Тетя Брита – грозная женщина.

Он укрепился в этом мнении спустя минуту, когда та быстро сбежала по лестнице и встретила их за оградой. Она мгновенно сняла Меган с лошади и заключила в объятия.

– Дай-ка посмотреть на тебя, – скомандовала тетка, отпустив племянницу из своих железных рук. – Не очень-то ты хорошо выглядишь. – Брита неодобрительно хмыкнула, увидев помятое платье Меган и измученное выражение лица. – А это кто? – кивнула она седой головой в сторону Росса.

– Мой… муж.

Россу не понравился неуверенный тон Меган. Черт возьми, он ведь действительно ее муж.

– Росс Кармайкл, – представился он, соскочив с Зевса и кланяясь старой даме.

Та снова хмыкнула и стала разглядывать его, как жеребца на ярмарке. Росс, затаив дыхание, ждал, что же будет дальше.

– Чертовски красив, и бьюсь об заклад, так же силен. В постели небось огонь. Как и мой дорогой Дуган… – добавила она, подмигнув Россу. Он покраснел от неловкости. – Займитесь своими людьми, пока повариха подогреет еду.

– Я хочу увидеть Сьюзан… – начала было Меган, но тетка слышать об этом не желала – повидается, но только после того, как они поедят.

Что-то тут не так. Нервы у Росса были на пределе. Тетка повела племянницу вверх по лестнице, по пути раздавая направо и налево приказы.

– Вам придется следить за своими манерами, – с усмешкой заметил Оуэйн.

– Как и всем нам. – Росс, нахмурившись, воззрился на башню.

Скоро он лицом к лицу встретится с женщиной, которая хоть и неумышленно, но была виновна в смерти Лайона, и с ее сыном. Росс и боялся, и ждал с нетерпением этой встречи. Ему пришлось долго ждать, так как Сьюзан не вышла к ужину.

Зал в Килфедире был прост и груб, как и его хозяйка. Это было большое квадратное помещение с закопченным очагом в одном конце и лестницей, ведущей на второй этаж, – в другом. По-видимому, в Килфедире не так давно ели, но люди Бриты заполнили торопливо расставленные столы. Они хотели услышать новости, а заодно им было велено наблюдать за Россом. Росс занялся тушеным мясом и хлебом, но ощущал на себе их подозрительные взгляды. Если Меган тоже чувствовала их настороженность, то она ничем не выказывала этого, ковыряя в миске с едой, и выглядела такой усталой, что у Росса разрывалось сердце. Впервые в жизни он беспокоился о ком-то больше, чем о себе или даже о своей семье. Он боялся за нее, а испуганный человек теряет голову – это он уже понял. Все это время он чувствовал себя в состоянии защитить Меган и не представлял, как станет жить, если случится немыслимое, и он не убережет ее.

Брита все болтала о своем покойном муже. Росс незаметно дотронулся до руки Меган. Она вздрогнула, но не оттолкнула его, когда он сплел свои пальцы с ее.

– Прости меня, моя Мегги.

– За что? – прошептала она.

– За то, что накричал на тебя сегодня утром. Я искуплю свою вину, когда мы останемся одни, – подмигнув, пообещал Росс.

– Ты что, заигрываешь со мной? – недоумевала Меган.

– Ага, – согласился он и тоже этому удивился, так как такое легкомысленное поведение было ему несвойственно, но…

Их взгляды встретились, и они уже не сводили глаз друг с друга. Все кругом померкло: стук посуды, шум голосов, даже резкий голос Бриты. Воздух между ними неожиданно сгустился, словно во время грозы. Их любовь была такой же необузданной, как сильная летняя буря, а чувства, которые они испытывали после любовной близости, были свежими и прекрасными, как умытая дождем природа. У Меган перехватило дыхание, краска залила ей шею и лицо, и Росс понял, что она чувствует то же, что и он.

– Спроси у тети, где наша комната, – прошептал Росс, не сводя взгляда с соблазнительных губ Меган.

Меган твердо ответила:

– Нет. Я… сначала должна повидать Сьюзан. – Он был разочарован, а Меган, отвернувшись от него, потянула тетку за рукав: – Где Сьюзан?

Улыбка исчезла с лица Бриты. Впервые она выглядела неуверенной. Обычно когда она посещала Кертхилл, то приносила с собой веселье и хорошее настроение.

– Может… ты подождешь до утра, а когда отдохнешь…

– Что случилось? – Меган впилась в мясистую теткину руку.

– Она жива, но…

Меган готова была возненавидеть слово «но».

– Я пойду к ней.

– Ты еще не поела, – тянула время Брита.

– У меня кусок застревает в горле. – Схватив янтарный амулет, Меган вскочила со скамьи, не замечая, что Росс поддержал ее, чтобы она не упала. Спотыкаясь, Меган стала подниматься по лестнице.

Тетя Брита спешила следом. В страхе Меган вошла в комнату. Здесь все было сделано, чтобы создать уют и удобства. В очаге горел огонь, а на сундуке у окна – свечи. На столе около кровати тоже стояли зажженные свечи, полностью освещая комнату. Там же в чаше стояли веточки вереска – для свежести и на счастье.

Меган ничего не замечала кругом. Ее взгляд устремился к женщине, лежащей на высокой кровати с драпировками.

Лицо Сьюзан, обрамленное гладкими белокурыми волосами, было таким же белым, как и подушки. Тело почти не выделялось под покрывалом, поверх одеяла безжизненно покоилась маленькая рука.

Меган с криком кинулась к сестре и взяла ее за руку. Сквозь потоки слез она увидела, что у Сьюзан дрогнули ресницы. Она открыла запавшие, обведенные фиолетовыми кругами глаза, и Меган прочитала в их потухшем взгляде боль и усталость.

– О, Сью… – вскрикнула Меган.

– Мегги? – Сьюзан моргнула и слегка улыбнулась. Туман в глазах чуть-чуть рассеялся. – Я знала, что ты приедешь… – Она замолкла, а взор переместился в сторону. – Лайон?.. – прошептала она с удивлением и надеждой.

Сильная загорелая рука протянулась вперед и прикрыла вялую руку, которую держала Меган.

– Нет. Это Росс.

– Росс. – Губы Сьюзан сморщились. – Он умер. Я… не смогла спасти его… приехала слишком поздно.

Рыдания сотрясали Сьюзан, и сомнения Росса исчезли – Сьюзан любила его брата.

– Успокойтесь. Вашей вины в этом нет.

– Я должна была догадаться, что ему угрожает опасность. – Сьюзан лихорадочным взглядом окинула комнату. – Вы приехали один?

– Со своими воинами…

– Но с вами нет ни отца… ни Комина? – Глаза Сьюзан потемнели от страха, словно ее преследовали, а рука дрожала. – Вы ведь не привезли их сюда?

Росс обменялся с женой взглядом, полным беспокойства. Неужели Меган все-таки была права относительно Макдоннела?

– Нет. Они оба в Кертхилле.

– Слава Богу. – Сьюзан закрыла глаза.

– Почему вы спросили? Кто-то из них убил Лайона? – Росс не мог удержаться от вопроса, хотя понимал, что сейчас не время для этого. Но он прибыл так издалека, так долго ждал, так отчаянно жаждал правды…

– Росс! – воскликнула Меган. – Разве ты не видишь, что она больна?

– Ничего, – слабым голосом сказала сестра. Она умирает и знает об этом, подумал Росс.

Это было написано в ее застывшем, невыносимо печальном взгляде, которым она посмотрела на Меган. Россу было больно за них обеих. Меган тоже все поняла.

– Ничего, – еще тише повторила Сьюзан. – Я хочу быть вместе с Лайоном. Я… ждала только тебя. Позаботься о Киеране как о своем собственном ребенке.

– Клянусь, – с трудом произнесла Меган со слезами на глазах. – Но когда мы привезем тебя в более теплый климат, ты…

Сьюзан покачала головой.

– Слишком поздно. Лайон умер у меня на руках. Не плачь обо мне. – Ее рука выскользнула из руки Росса и коснулась мокрой щеки Меган. – Я хочу… быть вместе с Лайоном. Но я не могла оставить Киерана… – Потемневшие, полные муки глаза глядели мимо Меган на колыбель около очага. – Это еще дядя Дуган сделал для младенцев тети Бриты, но они не выжили. Я боялась, что тоже потеряю Киерана, но он сильный, как и его отец. – Взгляд Сьюзан переместился на Росса. – Он – это единственное, что остается от нас с Лайоном. Вы позаботитесь о нем в память о нас?

– Да. Я все сделаю для сына Лайона. – Росс едва мог говорить: в горле у него стоял ком. Господи! У Лайона есть сын, которого тот никогда не видел. Это чудовищно. Росс пересек комнату, но, когда он заглянул в колыбель, у него подкосились ноги. Он увидел крошечного черноволосого человечка – сына Лайона. Опустившись на колени, он нерешительно дотронулся до пушистой головки.

Ребенок зашевелился и поднял длинные черные ресницы – фиалковые глаза серьезно смотрели на Росса. Они были такими родными, что Росс чуть не задохнулся. Как много будет значить для убитых горем родителей, что после Лайона осталось его повторение!

– Почему же вы ничего не сообщили нам?

– Я боялась, – еле слышно проговорила Сьюзан. – Боялась, что он узнает, что я ношу под сердцем ребенка Лайона, и убьет нас обоих.

– Он? Вы знаете, кто убил Лайона? – Росс не мог сдержаться – ведь этот вопрос преследовал его почти целый год.

Испугавшись громкого голоса, Киеран заплакал.

Меган словно ошпаренная кинулась от кровати к колыбели и взяла на руки кричащего племянника.

– Ну-ну, ягненочек мой. Тетя Мег с тобой. Она не позволит всяким горланам обижать тебя. – А на Росса Меган зашипела: – С этим вопросом можно подождать, пока Сьюзан не окрепнет.

Одного взгляда на Сьюзан было достаточно, чтобы понять – лучше ей не будет никогда, но он не мог заставить себя мучить это слабое создание.

– Я спущусь вниз. Отдыхайте. Мы поговорим об этом завтра утром.

Брита вздохнула, тяжело опустилась в кресло около Росса и уставилась на огонь в камине.

– В такие времена мне недостает моего Дугана. О, я в состоянии защищать то, что он оставил мне пять лет назад после своей смерти. – Она посмотрела на членов своего клана, которые улеглись спать на полу рядом с людьми Росса в дальнем конце зала. – Горские девушки учатся обороняться от врагов одновременно с обучением шитью и стряпне. Но все-таки приятно, когда сильный мужчина расставляет ночных дозорных и тому подобное.

Росс кивнул, глядя на огонь, но мысли его были не здесь, а наверху, в комнате Сьюзан.

– Что вы думаете о наших горах? – спросила Брита, вытянув ноги к теплому очагу.

– Не очень-то они гостеприимны, – проворчал в ответ Росс.

– А брак с моей племянницей вам по душе?

Он крепко сжал кубок с элем.

– Это больше похоже на…

– Вызов? – подсказала Брита. – Я слышала, что это вынужденная женитьба. Но не станете же вы наказывать ее за это?

– Нет, – раздраженно ответил Росс, резко повернувшись к старой карге, но увидел, что она улыбается. – Вначале мне хотелось это сделать, – неохотно признался он. – Но я…

– Полюбили ее, – снова подсказала неугомонная Брита. – Она смелая девочка и сильно настрадалась. – Брита перевела озабоченный взгляд на лестницу. – Если она потеряет Сьюзан, то это может ее убить.

– Я приехал бы давным-давно, чтобы забрать Сьюзан и Киерана и отвезти в безопасное место с теплым климатом, но от нас скрывали правду.

– На то были серьезные причины…

– Не может быть серьезной причины, чтобы лгать, – раздувая от негодования ноздри, резко оборвал ее Росс.

Брита поджала губы.

– Вот проживете с мое – тогда поймете, что иногда ложь, а не правда является благом. – Он фыркнул, а она добавила: – Разве вам никогда не приходилось поступаться правдой, чтобы уберечь от боли любимого человека?

– Никогда. Ложь бесчестна.

– Тем не менее бывает так, что, когда человек чего-то не знает, он из-за этого и не мучается. – Брита подняла широкую мозолистую ладонь, чтобы предупредить его несогласие с ней. – Правда в том, что ваша семья не приветила бы дочь Эаммона Сатерленда. И в том, что Сьюзан умирает не от холодной, сырой погоды и послеродовой горячки, а от тоски по любимому.

– Она хочет умереть? – не поверил Росс.

– Сьюзан не такая сильная и телом и душой, как Меган. Она влюбилась в Лайона навсегда. Она отдала ему свое сердце, а он умер и забрал ее сердце с собой. Теперь она последует за ним.

– Но ведь она в ответе за Киерана!

– Она знает, что Меган позаботится о нем. С того самого дня, как Сьюзан послала Лукаса за Мег, она висит на волоске от смерти и ждет лишь приезда сестры, чтобы отправиться к Лайону.

Россу хотелось закричать «нет», но он чувствовал, что Брита говорит правду. Ему было больно за Сьюзан, за Меган, за крошечного младенца, которому суждено вырасти, не зная ни отца, ни матери.

– По крайней мере люди, виновные в смерти Лайона, заплатили за это своими жизнями, – сказал он.

– Да? – воскликнула Брита и радостно улыбнулась, но кончики ее морщинистых губ опустились, когда Росс рассказал ей о том, какой конец ждал Арчи и Дугласа. – Но они-то ни при чем, – сказала она. – Их не было в Кертхилле, когда убили Лайона.

– То есть как?

Брита обежала быстрым взором спящих людей и, понизив голос, объяснила:

– Когда Сьюзан нашла Лайона, он умирал. Она держала его в своих объятиях и вдруг увидела двоих мужчин, прячущихся на опушке леса.

– Это они убили Лайона?

– Тогда она думала только о том, чтобы помочь Лайону, хотя Мэри говорила мне, что его рана была слишком серьезной и он навряд ли поправился бы, если бы даже она сама или Меган оказались в ту минуту около него.

– Она узнала этих мужчин?

Брита вздохнула.

– Да, позже, когда она пришла в чувство, она вспомнила, что это были… Эаммон и Комин.

– Оба? – выдохнул Росс. – Но кто из них убил?..

– Она этого не знает. Может быть, ни тот, ни другой. Лайона застрелили в спину.

– Но когда Сьюзан вернулась в Кертхилл, разве она не сказала отцу и Комину о том, что видела их?

– Нет. Вначале она была слишком охвачена горем, потеряв Лайона. Я так поняла, что Мэри пришлось дать ей снотворное, чтобы оторвать от его тела. Она целую неделю пролежала в своей комнате, отвернувшись лицом к стене, и так страдала, что заболела. – Брита откашлялась. – Меган заподозрила, что Сьюзан беременна, и, когда она сказала об этом Сьюзан, та наконец пришла в себя. Потеряв свою единственную любовь, она знала, что носит в себе ее плод.

– Это порадовало бы и моих родителей… если бы они об этом узнали, – резко вставил Росс. – Пусть бы она приехала к нам…

Брита фыркнула.

– И человек, который вопреки приказу короля все время нападал на Эаммона, с радостью принял бы в семью его дочь?

Сущая правда. Тогда боль Лайонела была глубокой и безрассудной. А теперь? Как он встретит Меган, если узнает, что один из Сатерлендов находился на месте гибели Лайона? Ему, Россу, непременно нужно узнать, кто из двух в действительности убил Лайона.

– Эаммон или Комин угрожали Сьюзан? Она из-за этого покинула Кертхилл?

– Нет. Когда Сьюзан приехала сюда, то сказала мне, что она была сильно испугана. Она не могла видеть ни отца, ни Комина. И боялась как-то показать им, что подозревает их: ведь они тогда убьют и ее и ребенка.

– А Меган все это знала? – весь напрягшись, спросил Росс. Брита тут же отрицательно покачала седой головой, и напряжение его несколько ослабло. По крайней мере об этом Меган не солгала. – Они со Сьюзан так близки – почему же Сьюзан не доверилась сестре?

– Если вы об этом спрашиваете, то плохо знаете нашу Мег. Как бы она ни любила отца и ни ненавидела Комина, она не побоялась бы рассказать об этом.

С этим Росс был согласен и в ответ лишь потер затылок.

– Если вы хотите правду, я полагаю, что виновен Комин. Он всегда как-то странно смотрел на Сьюзан, когда думал, что никого нет поблизости.

Росс откинулся на спинку кресла и сквозь зубы прошипел:

– Как бы узнать наверняка.

В Килфедире плакал ребенок.

Спрятавшись около стены, огораживающей маленький двор, Комин на секунду отвлекся от изучения укреплений башни. На втором этаже показалась фигура женщины, расхаживающей взад и вперед. Женщина что-то прижимала к груди. Младенец в Килфедире? И явно не ребенок служанки, так как иначе он находился бы в помещении для прислуги.

Вдруг его поразила догадка, и он испытал такой же ужас, как тогда, когда понял, что Сьюзан любит Лайона. Это ребенок Кармайкла!

Губы Комина искривились, а кровь похолодела в жилах. Но тут же ему стало жарко от бешенства. Проклятое отродье Кармайкла! Семя дало всход, а все произошло, видно, на сходе клана, где Сьюзан и Лайон познакомились. Комин заскрежетал зубами от ненависти, представив себе обнаженную Сьюзан в объятиях другого мужчины. Месяцами он строил планы, как устранить соперника. И придумал идеальное убийство, но несколько промедлил. Снова закричал ребенок, и выражение лица Комина сделалось жестоким, а глаза злобно сузились. Ребенок – осязаемое доказательство того, что Сьюзан была соблазнена Лайоном. Комин уже заранее ненавидел младенца. Когда он завладеет Сьюзан, то он его утопит.

Пригнув голову, Комин крадучись обогнул башню. Сзади земля отлого спускалась вниз, и здесь расстояние до верха стены было больше. Но зато, наверно, и охраны меньше, так как караул посчитает эту часть менее уязвимой.

Комин довольно улыбнулся, скинул с плеча веревку и снял тряпку с железного крюка, привязанного к одному концу веревки. Крюки были незаменимым орудием у пиратов, чтобы захватывать корабли в море. Вчера люди Комина использовали их, карабкаясь на скалы около Ларига, и таким образом устроили ловушку ничего не подозревающим Кармайклам. А сейчас крюк поможет ему взобраться на стену Килфедира.

Балансируя, словно кошка, на верху узкой стены, Комин увидел, что под ним загон для овец. Очень кстати. Он прыгнул прямо в середину стада, и животные с блеянием разбежались. Под их прикрытием Комин прокрался к стражнику, подошедшему посмотреть, что вдруг испугало животных. Загон был удобным и для того, чтобы потом спрятать мертвое тело любопытного.

Остальное оказалось детской игрой. Комин немного постоял в овечьем загоне, чтобы убедиться в своей безопасности, затем перебежал через внутренний двор и забросил крюк на подоконник завешенного окна в задней части башни.

Когда Комин добрался до коридора, ребенка уже не было слышно, но расположение помещений в башне было таким же, как в той, где он вырос, поэтому ему не составило труда отыскать нужную комнату.

Он открыл дверь и увидел Меган, склонившуюся над колыбелью. Она повернулась на звук шагов, и глаза ее расширились от неожиданности.

– Как ты сюда попал?

Комин пожал плечами.

– Я с детства привык прыгать с башен и взбираться на них. Где?..

– Комин! – Сьюзан села в постели. Лицо ее еще больше побледнело, как будто она увидела привидение.

Она сама была похожа на призрак.

Это оттого, что она выносила отродье Лайона, подумал Комин. Его ненависть усилилась, когда он заметил, как прозрачна ее кожа и какие темные крути залегли под ее прекрасными глазами.

– Я пришел за тобой.

– Нет. – Она качнулась и подняла дрожащую руку, чтобы не подпустить его к себе.

– Сьюзан, нам суждено быть вместе…

– Ты… ты убил Лайона, – с трудом выдохнула Сьюзан.

– Он умер не от моей руки, – с негодованием ответил Комин.

– Оставь в покое мою сестру! – Меган набросилась на него и стала бить его ногами и царапаться, словно дикое животное.

Комин почти ничего не чувствовал через кольчугу и кожаные доспехи, но ее вопли могли привлечь внимание. Он ударил ее в висок, и это доставило ему какое-то первобытное наслаждение. Она со стуком упала на пол и замерла с закрытыми глазами, лишь струйка крови потекла из уголка рта.

– О Боже. Ты и ее убил.

Вот и хорошо. Меган это заслужила. Но Комин не хотел, чтобы ее смерть помешала ему овладеть предметом его желаний.

– Она просто оглушена, – солгал он. – Пойдем, у нас впереди долгий путь.

– Нет. – Сьюзан увернулась от его руки, сползла с кровати и бросилась к колыбели. Она была настолько слаба, что едва держалась на ногах, но встала между Комином и ребенком.

– Мы можем взять его с собой, если хочешь, – сказал Комин. Он пообещает что угодно, лишь бы только она не шумела. Позже всегда можно избавиться от этого ублюдка. – Тебе понравится, как я отстроил Шур-Мор.

Сьюзан покачала головой, быстро и прерывисто дыша.

– Не трогай меня, – сказала она, когда он сделал шаг вперед.

– Сьюзан, я люблю тебя… и всегда любил. Все, что я делал, – это для тебя… для нас. Но на глупости у меня нет времени. – Он схватил ее за руку и поразился тому, какая она худая.

– Убийца, убийца, – твердила Сьюзан, отбиваясь от него, как дикий зверек, пойманный в ловушку. – Убери свои руки – они в крови.

– Тихо. – Комин встряхнул ее. Она вздрогнула, и на ее землистого цвета лице промелькнуло странное выражение. Снова вздрогнув, Сьюзан схватилась за сердце.

– Лайон, – вскрикнула она сдавленным голосом. Глаза ее закатились, и она бессильно повисла у Комина на руках.

Нет. Этого не может быть. Комин опустил ее на пол. Трясущимися руками он откинул волосы с ее лица.

– Сьюзан?

– Лайон, – со вздохом прошептала она. Ее измученное лицо расслабилось и приобрело выражение полного блаженства. Такой она и ушла в иной мир.