Магические приливы

Глава 4

Дорога была узкой, но ухоженной. По обеим сторонам тянулись поля: слева — пушистые ряды черники, справа — стена кукурузы. Солнце медленно, но верно клонилось к горизонту где-то за кукурузой.

Лучше не придумаешь — навещать навигаторов незадолго до заката. Тьфу.

В моей голове, как надоедливые маленькие угольки, горели одиннадцать красных искр: пять справа и шесть слева. Две команды вампиров, каждая искра — нежить, управляемая навигатором. Мы не видели их, но они были там, неуклонно приближаясь к нам.

Когда мой отец создал Племя, его цели были сложными и многогранными. Ему нужна была некая сеть для сбора информации и доступ к гарнизону, вооружённому смертоносным оружием, в каждом крупном городе. Поскольку вампиры стоили дорого и требовали больших затрат на содержание, ему нужны были комплексы для получения дохода. Ему также нужен был способ подчинить себе талантливых навигаторов, обучить их и внедрить в иерархию, где он был бы на вершине пирамиды. Он стремился к монополии на владение вампирами, а также тратил значительную часть своих немалых ресурсов на исследования нежити и её применение. Правда, (в чём он с готовностью признался мне, несмотря на своё огромное эго), заключалась в том, что, хотя он и создал вампиризм, он не до конца понимал механизм его работы.

Племя было ответом на все эти потребности. Их базы занимались просветительской деятельностью, управляли развлекательными заведениями, бесплатно ловили разгуливающих на свободе вампиров и предоставляли смертельно больным возможность продать свои тела, чтобы заразить их патогеном бессмертия, который превращал их в вампиров после смерти, за существенную выплату их семьям. Население в целом просто приняло Племя, каким-то образом игнорируя тот факт, что они могли в любой момент выпустить орду смертоносных монстров в центре большинства городов.

Это была, пожалуй, вторая по величине афера моего отца. Ему удалось убедить всех, что Племя совершенно безопасно и вносит свой вклад в развитие местного сообщества, в то время как один вампир, ведомый опытным повелителем мёртвых, мог за считанные минуты опустошить десять городских кварталов.

Слева в поле зрения появилась нежить. Тощая, безволосая, покрытая фиолетовым солнцезащитным кремом, она передвигалась на четвереньках, как будто никогда не ходила прямо. Казалось, что кто-то взял человека, высосал из него всю кровь, содрал кожу, снял весь жир, а затем натянул толстую, кожистую шкуру на кости и мышцы. Оживший кошмар. Маленькая сумка через плечо, свисавшая с левого плеча, почему-то только усиливала ужас.

Томас немного напрягся.

Вампир не обратил на нас внимания. Он привстал на полусогнутых ногах, сорвал ягоды когтями-стилетами и положил их в сумку.

Мы поравнялись с ним.

Кровопийца сорвал ягоду, и она лопнула у него в когтях. Из его пасти раздался женский голос.

— Чёрт возьми.

Вампир отряхнул руку, стряхнув с неё фиолетовый сок, и сорвал ещё одну ягоду.

Хлюп.

— Черт возьми.

Мы поехали дальше. Ее голос затихал позади нас.

— Черт возьми. Черт возьми. Черт возьми…

— Зачем использовать вампиров? — тихо спросил Томас.

— Это тренировка ловкости. Черника — хороший способ проверить контроль. Если сжать её слишком сильно, она лопнет. Большинство хороших навигаторов никогда не перестают практиковаться. Я знаю одного повелителя мёртвых, который вяжет замысловатые кружевные носки для тренировки. С двумя вампирами одновременно, идеально синхронно.

Томас поднял брови.

Из ягодных кустов появился ещё один вампир, выглядевший примерно так же, как и предыдущий, только его солнцезащитный крем был розовым. Он принялся собирать ягоды, но вместо того, чтобы срывать их когтями, у этого вампира была пара крошечных маникюрных ножниц, которыми он срезал ягоды одну за другой.

Команда в кукурузе скользила рядом с нами, пробираясь между стеблями так, что мы их не видели. Наш милый эскорт изо всех сил старался оставаться незамеченным.

База Племени в Атланте, штаб-квартира которой располагалась в Казино, была многофункциональным комплексом, в равной степени состоящим из исследовательского института, вампирской конюшни и денежного автомата. Ферма Уилмингтона была совсем другим зверем. Это был почти полностью военный комплекс, задуманный отцом как тренировочная база, куда отправляли подающих надежды подмастерьев, чтобы они оттачивали навыки и изучали тактику и командный бой. Это был тренировочный лагерь Племени и удобный резерв нежити, расположенный достаточно близко к Атланте, чтобы добраться туда за день, но слишком далеко, чтобы я могла оказать на них какое-либо влияние. Они разводили скот и выращивали корма, а также обучали будущих и нынешних повелителей мёртвых.

В отличие от многих других офисов Племени, Ферме не нужно было взаимодействовать с широкой публикой, чтобы зарабатывать деньги. Когда после изгнания отца Племя раскололось на отдельные группы, Ферма осталась такой же, как и была. Вместо того, чтобы получать субсидии от Златого легиона, она просто начала брать плату за обучение с отдельных офисов Племени. Мой отец дал Барретту Шоу работу, и, по мнению Барретта, он будет продолжать выполнять её, пока отец не прикажет ему остановиться.

Я не могла не восхищаться обстановкой. Ферма занимала почти весь остров Иглс, около 3100 акров земли, расположенных к западу от Уилмингтона, отделённых от остальной части штата рекой Кейп-Фир на востоке и рекой Брансуик на западе. До Сдвига в северо-восточной части острова была развилка из трёх дорог. Развязка всё ещё была там, хотя теперь она называлась Вампирским шоссе. Буферная зона в пол-акра вокруг Вампирского шоссе была государственной землёй. Остальное было частной собственностью Фермы.

Я понятия не имела, как они провернули эту сделку. Оба моста, Мемориал и Изабель Холмс, были разрушены, хотя мост Изабель Холмс восстанавливали, а остановить движение паромов для человека с ресурсами Барретта было проще простого. Мост через реку Брансуик был узким, арочным, и мог в одиночку противостоять небольшой армии. Если оставить там команду из трёх мертвецов, никто мост не перейдёт.

Одним приказом Барретт Шоу мог бы захватить остров и отрезать Уилмингтон от западной части штата, зажав город между вампирами и Атлантическим побережьем. Земли к северу от города в основном превратились в непроходимую дикую местность, изредка прерываемую Фермами. Эвакуация была бы болезненной и бесполезной.

Должно быть, Племя убедило руководство города или штата, что они защитят Уилмингтон от потенциальных угроз. Волк спрятал зубы, и они позволили ему охранять их стадо.

Поля закончились, и перед нами предстало огромное сооружение: комплекс зданий, в которых мог бы разместиться небольшой университет с большим стадионом справа. Никаких стен. Никакой охраны. Ферме они были не нужны.

Если бы я закрыла глаза, всё вокруг засияло бы красным. У них было, по меньшей мере, 300 вампиров. Нет, больше. Ещё одна группа красных искр мерцала дальше на юге. Ферма неплохо справлялась.

Небольшое здание находилось в самом начале кампуса, фасадом к дороге. Большая вывеска гласила, что это «Центр для посетителей». Огромные квадратные окна, стеклянная дверь и ни одной металлической перекладины. Ах, какая привилегия содержать орду нежити.

— Этого достаточно, — сказала я Томасу. — Спасибо. Дальше я сама.

— Если вы войдете, то выйдете? — спросил он.

— Да.

— Я подожду, — сказал он.

— Не обязательно. Я знаю, что вы беспокоитесь о своей семье.

— Как вы сказали, ваш муж позаботится о них. — Томас подтолкнул свою лошадь вперёд. — Я подожду.

— Как хотите.

Мы спешились, привязали лошадей, я отвязала от седельной сумки клетку с блуждающим огоньком, и мы вошли внутрь. Ресепшен мог бы принадлежать дорогому отелю или приёмной процветающей корпорации. Стены были отделаны светлым мрамором на границе бежевого и серого с едва заметными более тёмными прожилками. Длинная стойка отделяла дальнюю стену, облицованную американским чёрным гранитом. Пол хотел использовать такой же камень для нашего большого камина в гостиной, но я запретила, потому что он мне не нравился. Большую часть пола занимали диваны и мягкие кресла. Мебель была стильной, кожаной, с прямыми углами и широкими пропорциями.

Из-за стойки нам улыбнулась молодая женщина. На ней была сине-зелёная шёлковая блузка с расклешёнными рукавами. Её длинные тёмные волосы были собраны в пучок, а макияж был минимальным: чуть-чуть бледной помады и немного подводки для глаз.

— Чем я могу вам помочь?

В любой проигрышной ситуации, делай морду кирпичом.

— Я здесь, чтобы обсудить возможное нарушение «Закона о защите жертв неестественных инфекций» с одним из сотрудников этого учреждения. Кроме того, Клаудия Озберн попросила меня передать мистеру Шоу этот блуждающий огонёк, раз уж я окажусь поблизости.

Улыбка женщины стала слегка натянутой. Верно, я обвиняю вас в нарушении федерального закона, и рыцарь-защитник знает об этом. И Вам не хворать.

— Пожалуйста, присаживайтесь. Не хотите ли чего-нибудь перекусить?

— Нет, спасибо.

Мы с Томасом сели. Я поставила клетку с блуждающим огоньком на кофейный столик. Женщина исчезла за дверью за стойкой.

Томасу явно не терпелось задать несколько вопросов, но вместо этого он просто сидел молча. Идеальный клиент, хотя я бы предпочла, чтобы ничего этого не случилось, и его сын был дома.

Сигнатуры нежити жужжали у меня в голове, как рой разъярённых шершней. Тьфу. Желание раздавить парочку было почти непреодолимым.

Моя первая встреча с отцом была публичной и кровавой. Несмотря на то, что она произвела сильное впечатление, очень немногие представители Племени, не входящие в ближайшее окружение отца, когда-либо видели меня или встречались лично. Большинство из тех, кто видел, как я входила в Лебединый дворец, были мертвы, убиты на опасных заданиях и в двух битвах за Атланту.

Всё это было спланировано заранее. Отец не хотел, чтобы я стала реальной альтернативой его правлению. Он предпочёл бы, чтобы я осталась слухом, давно забытым наследником, который мог бы существовать, но, скорее всего, не существует. С того момента, как гости Лебединого дворца увидели, что я разрушаю его кровавую защиту, их дни были сочтены. Лишь немногие из них выжили, и все они старались держаться от меня как можно дальше и держали рот на замке.

Всё это означало, что я могла наслаждаться относительной анонимностью. Мне просто нужно было следить за тем, чтобы не выдать себя и не объявить, что я дочь Роланда.

Вампирские искры пронеслись в моём сознании, пронзая меня своим светом. Легче сказать, чем сделать.

Через боковую дверь вошёл мужчина. Среднего роста, среднего телосложения, с тёмными волосами, смуглой кожей, лет тридцати. Аккуратный, подтянутый, похож на военного, чисто выбритый. На нём был чёрный комбинезон, достаточно свободный, чтобы не сковывать движения, но достаточно приталенный, чтобы сойти за военную форму. Верхняя четверть левого рукава, от плеча до середины бицепса, была ярко-красной.

Цвет должен был указывать на звание. Что происходило, если они повышались или понижались в звании? Получали ли они новую форму или отрывали рукав и заменяли его?

Я прищурилась. О, да это липучка. Что ж, круто. Липучка стоила немалых денег.

— Где Малоун? — тихо спросила его женщина.

Мужчина покачал головой и подошёл ко мне. Ох. Им следовало передать меня в отдел кадров или юридический отдел. Сотрудники этих отделов, скорее всего, были бы в костюмах. Племя серьёзно относились к своему корпоративному имиджу.

— Директор Шоу хотел бы поговорить, — сказал он.

Сразу наверх. Ууу.

Я подобрала блуждающий огонёк, улыбнулась Томасу и вышла вслед за мужчиной через парадную дверь.

* * *

Ферма действительно напоминала студенческий городок. Она казалась спланированной, настоящим микрокосмом, неестественно чистым и ухоженным, с постройками, спроектированными одной и той же командой архитекторов, и ландшафтным дизайном, выполненным в соответствии с определённым замыслом. Мы прошли мимо книжного магазина и небольшого кафе с открытой террасой, которая была почти пуста, за исключением двух групп посетителей. На паре человек была деловая одежда. У всех остальных на комбинезонах было немного красного.

Мимо нас пробежала команда из пяти навигаторов в таких же комбинезонах, как у моего сопровождения, с узкими жёлтыми полосками на плечах. Их вампиры трусили рядом, сохраняя рваный темп.

Все пятеро навигаторов были молоды, самому старшему было чуть больше двадцати. У всех пятерых были налитые кровью глаза, а мешки под глазами были такими большими, что в них поместился бы мой недельный запас продуктов с рынка. Последний мужчина, долговязый рыжеволосый парень со стеклянными глазами, споткнулся. Глаза его вампира вспыхнули ярко-красным. Свечение потухло, превратившись в тлеющий красно-янтарный свет, но эта вспышка означала, что он едва сдерживается.

Мой эскорт остановился и подошел к ним. Команда устало остановилась перед ним. Навигаторы развернулись к нему лицом и встали по стойке «смирно», а их нежить присела перед ними на корточки.

— Идентифицируйтесь, — сказал он.

— «Жёлтая команда 2», — сказала ведущая навигатор. Она была невысокой и стройной, с длинными тёмными волосами, собранными в пучок, карими глазами и настороженным выражением лица, будто ожидала, что её внезапно ударят и повалят на землю.

— Имя?

— Подмастерье Чжоу.

Мой сопровождающий прошел вдоль шеренги и остановился перед последним парнем.

— Имя?

— Подмастерье Эдвардс.

— Разве вам не необходимо сдаться, подмастерье Эдвардс? — он произнёс это спокойным, размеренным тоном, который показался мне знакомым.

Эдвардс побледнел.

— Нет, сэр.

— Рассредоточиться, — приказал мой сопровождающий.

Команда одновременно шагнула в сторону, увеличивая расстояние между собой.

Эдвардс сглотнул. Его вампир кружил вокруг него, лавируя между ним и следующим навигатором, как собака, уворачивающаяся от шестов на соревнованиях по ловкости.

Вправо, влево, вправо…

Вспышка в глазах.

…Влево, вправо…

Глаза вампира стали ярко-красными, свет в них обезумел и разгорелся от жажды крови. Эдвардс вскрикнул. Нежить молниеносно бросилась на ближайшего навигатора и замерла, встав на задние лапы и вытянув когти в сантиметре от горла девушки. Она дрожала как осиновый лист, но не нарушила строй.

Вампир с почти механической точностью сложился пополам и сел на корточки. Его пасть открылась, и мой проводник и вампир заговорили в унисон.

— Командир Чжоу, по вашему мнению, должен ли Эдвард сдаться?

Чжоу на мгновение закрыла глаза и открыла их.

— Да, сэр.

— Вы приказали подмастерью Эдвардсу сдаться?

— Нет, сэр.

— Почему?

— Подмастерье Эдвардс уже дважды сдавался. Если он сдастся в третий раз, его исключат из программы, сэр.

— Значит, вы поставили чувства члена своей команды выше безопасности всех остальных.

Это не прозвучало как вопрос.

— Да, сэр, — подтвердила Чжоу.

— Подмастерье Чжоу, отведите команду к начальнику и сообщите ему, что я отстраняю вас от должности. Подмастерье Эдвардс, явитесь в отдел кадров для оформления.

— Пожалуйста, — тихо прохрипел Эдвардс.

Мой сопровождающий просто посмотрел на него.

Эдвардс развернулся, сжимая кулаки, и пошёл обратно тем же путём, что и пришёл.

— Свободны.

Команда развернулась, выстроилась в линию и побежала направо, исчезая между зданиями. Вампир Эдвардса остался сидеть на корточках.

— Сурово, — сказала я.

— Но это необходимо. На этот раз двигался только рот проводника. Должно быть, он решил, что говорящий мертвец выполнил свою задачу.

Он жестом пригласил меня продолжить путь. Мы пошли к высокой арене, возвышавшейся на фоне вечернего неба. Вампир Эдвардса следовал за нами, идеально подстраиваясь под наш темп, как преданная, хорошо обученная собака. Этот человек был не просто повелителем мёртвых. Он был достаточно хорош, чтобы возглавлять собственный офис.

— Прежде чем навигатор сможет перейти к тактике, он должен доказать свою способность управлять нежитью. Мы лишаем их сна, отдаём противоречивые приказы, заставляем выполнять бессмысленную, рутинную работу — всё это сделано для того, чтобы имитировать стресс, возникающий в реальных боевых условиях. Им говорят, что у них есть три шанса сдаться, то есть признать, что они больше не могут управлять нежитью, и попросить о перерыве.

— А если они сдадутся три раза?

— Они покидают программу, но могут вернуться через 6 месяцев.

Он говорил непринуждённо и тихо, ничего подозрительного, но если бы кто-то стоял рядом с нами, он не смог бы разобрать слов.

— Суметь сдаться — это испытание само по себе, — сказала я.

Если навигатор потеряет контроль над вампиром в населённом пункте, это приведет к катастрофическим последствиям. Даже если он немедленно сообщит об этом Племени, для установления контроля требуется близкое физическое присутствие. Всё равно произойдет резня.

Мой проводник кивнул.

— Нужно хотя бы раз оказаться на грани потери контроля и продемонстрировать здравый смысл, даже столкнувшись с серьёзными последствиями. Подмастерье Эдвардс не вернётся на Ферму.

Арена была прямо перед нами, её силуэт вырисовывался на фоне светящегося неба, словно зловещая цитадель.

— В конце концов, не каждый может управлять уттуку дами.

«Кровавым демоном» в переводе с древнего языка. Наполненные магией эти слова становятся могущественными, но произнесённые так, небрежно, они воскрешают отголоски королевства Шинара.

Меня охватила тревога. Я продолжала идти, стараясь дышать ровно, и снова взглянула на него. Спокойные карие глаза, умные, проницательные. Теперь я заметила сходство: смутно знакомые черты лица, линию бровей, скулы, смуглую кожу с почти золотистым оттенком и голос. Особенно голос.

«Шаррим… ты молода», — пробормотал более низкий голос из моих воспоминаний с той же размеренной интонацией. — «У тебя есть сила, но нет контроля. Подумай обо всём, чему он мог бы тебя научить. Подумай о тайнах, которые он мог бы тебе открыть».

Мой отец родился ещё до нашей истории. До нашего Сдвига был другой Сдвиг, который положил конец предыдущей магической эпохе и стал началом нашей технологической эре. Технологический Сдвиг погрузил отца в спячку, и он был не единственным, кто погрузился в сон. Он отобрал очень короткий список людей, которым доверял, и которые должны были поддержать его в новую эпоху. Одним из них был тихий мужчина лет шестидесяти. Он происходил из старинного рода. Его отец служил моему отцу, как и его отец, и его отец, и так далее. Его настоящее имя было Джушур, но мой отец называл его Акку. Сова.

Тихий, скромный, всегда притворявшийся тем, кем он не был, Джушур носил много разных имён. Он продвигался по карьерной лестнице в рядах Племени, никогда не привлекая к себе внимания, преуспевая в том, чтобы его не замечали и не принимали всерьёз. Он был тайными глазами и ушами отца. Он служил самому беспокойному из легатов Златого легиона и присматривал за Хью д’Амбреем во время его пребывания на посту военачальника. Когда где-то назревали неприятности, Джушур уже был там, на стороне, предвидя кризис и предпринимая осторожные шаги для его преодоления. У него было шестеро детей, некоторые из них родились в древности, а другие — в наше время, и все они были такими же, как он, фанатично преданными моему отцу и его роду.

Я не обращала на него внимания, хотя он трижды обращался ко мне напрямую. После того, как отец решил, что хочет снова со мной поговорить (на это у него ушло почти три года), он, наконец, рассказал мне о Джушуре однажды вечером за пивом и пончиками, когда переставлял созвездия на небе своего мира, чтобы сделать его более эстетичным.

Мужчина, который шёл рядом со мной, был похож на Джушура в молодости и говорил так же, как он. И он хотел, чтобы я знала, кто он такой.

Ну, разве это не было просто потрясающе.

Впереди были широко распахнуты ворота арены. Когда мы приблизились, команда смущённых навигаторов в зелёных комбинезонах вывела из них бурую корову. На заднице коровы виднелся большой белый отпечаток лапы. Странный способ метить коров, но ладно.

Мы прошли через ворота. Полы на древних аренах были деревянными и покрытыми слоем песка, чтобы впитывать кровь. Эта арена была каменной, без подстилки. Каждая капля крови была драгоценным ресурсом.

Двое мужчин ждали на арене, возле ворот. Позади них в ряд сидели три вампира, неподвижные, как статуи.

Первый мужчина, справа от меня, был молод, лет двадцати с небольшим, высокий и худой. Все в нем казалось немного вытянутым: темные волосы, нос, подбородок. На плече его комбинезона была одна красная полоска. К этому моменту я уже разобралась. Красный цвет означал кадровый состав, постоянных сотрудников Фермы, и чем больше у вас было красных полосок, тем выше был ваш ранг. Этот парень стоял довольно низко в иерархии.

Такой человек, как Барретт Шоу, либо знал, либо подозревал, что один из его подмастерьев замышляет что-то недоброе. У этого парня не было причин находиться на арене, если он не был просто случайным проводником.

Привет, Оникс. Наконец-то мы встретились. Я пришла поговорить о ребёнке, которого ты продал, как скот.

У другого мужчины на комбинезоне было две красных полоски на плечах. Он тоже был высоким, но в отличие от Оникса, который был худым до такой степени, что казался хрупким, этот мужчина был мускулистым, как десятиборец, подтянутым и крепким. Универсальное телосложение, одинаково быстрое, сильное и гибкое, а то, как он стоял, говорило мне, что у него хорошее равновесие. Оникса я могла бы согнуть пополам, как бумагу. Этот мужчина увернулся бы от быстрого удара и ответил бы ударом на удар.

Ему, вероятно, было около сорока, но трудно было сказать наверняка. Его тёмно-каштановые волосы были подстрижены так, чтобы их можно было уложить, хотя он и не утруждал себя этим. Седины пока не было. Вероятно, сегодня утром он начал свой день с бритья, но теперь его квадратную челюсть оттеняла щетина. Высокий лоб, выступающий нос, полные губы и тёмно-зелёные глаза под густыми бровями. Не классически красивое лицо, но мужественное. Такое лицо, которое заставило бы вас пересмотреть свою стратегию.

Зелёные глаза оценивающе смотрели на меня. У него был тревожный, прямой взгляд, как будто он смотрел на что-то внутри тебя. Барретт Шоу. Во плоти.

Я уставилась на него в ответ, стараясь выглядеть невозмутимой. Смотрите сколько хотите. Здесь не на что смотреть.

Сын Джушура стоял в стороне в парадной стойке, рядом с ним сидела его нежить.

Барретт улыбнулся. Это была приятная, дружелюбная улыбка. Совершенно искренняя.

— Добро пожаловать на Ферму.

— Спасибо.

Один из вампиров на полной скорости бросился ко мне, его глаза были красными.

Мило.

Нежить замерла в паре дюймов от моих ног. Я протянула клетку с блуждающим огоньком и кивнула Барретту.

— Ваша посылка. Клаудия Озберн передает привет.

— Она всегда присылает самые приятные вещи.

Нежить забрала у меня клетку и унесла ее.

Барретт Шоу все еще улыбался.

Я должна была вздрогнуть, когда нежить бросилась на меня. Большинство людей бы вздрогнули. Я позиционировала себя либо как наёмницу, либо как рыцаря Ордена. Наёмники нечасто избавлялись от вампиров, а рыцарь назвал бы его идиотом или занял бы оборонительную позицию. В любом случае, я должна была отреагировать.

Даже если бы я попыталась изобразить реакцию, это было бы очевидно. Моих актёрских навыков катастрофически не хватало.

Барретт молчал. Райан Келли, повелитель мёртвых из Атланты, однажды назвал его «Пасть аллигатора», и теперь я поняла почему. Эта тёплая улыбка была сиреной торнадо, возвещающей о вихре разрушения, который надвигался на меня. Всё это касалось меня, и мне нужно было отвлечь его внимание и получить доступ к Ониксу, потому что он был нашей единственной связью с Дарином. Мне нужно было объяснить, почему я не запаниковала.

— Как вам здесь? На Ферме? Римуш показывал вам окрестности по дороге сюда?

Мне в голову пришла идея. Это была ужасная идея, но это было единственное, что я могла придумать.

— Здесь всё очень организовано. Даже когорты обозначены цветами.

Несмотря на название, у Златого легиона не было когорт, как и у Племени. Только одна военная сила, привыкшая иметь дело с вампирами, использовала термин «когорта».

Заглатывай наживку, заглатывай наживку, заглатывай наживку…

Барретт сохранял дружелюбное выражение лица.

— Вы далеко от Кентукки.

Я пару раз моргнула, изображая удивление. Кейт — актриса. Передайте мне мой Оскар.

— Что ж, это не заняло много времени. Мы с наставником разошлись.

— И почему это?

— У меня проблема с авторитетом.

Железные псы Хью раньше были противовесом Златому легиону отца. Его левая и правая руки, обученные убивать друг друга в случае необходимости. Теперь Хью стал независимым, и если Барретт свяжется с ним, что было крайне маловероятно, он прикроет меня. Как только я вернусь домой, мне придётся позвонить Хью и рассказать ему. Этот придурок будет ржать в голос.

Барретт слегка расслабился и улыбнулся. Я выдала ему правдоподобную историю. Бывший Железный пес должен быть хорошо обучен, опытен, будучи дисциплинированной машиной для убийств. Если бы Клаудия узнала, что кто-то из них действует независимо, было бы логично, что она попыталась бы его завербовать. Также было бы логично, что после ухода от Хью Д’Амбрея Железный пес не стал бы снова выполнять приказы, поэтому Клаудия могла бы легко уговорить его выполнить одно-два поручения. Тайна раскрыта.

— Мисс Озберн метит свою территорию, — сказал Барретт, словно обращаясь к самому себе. — Очень хорошо. Что привело вас сюда?

— Я ищу похищенного ребёнка. Оникс был посредником при продаже.

Барретт кивнул и посмотрел на подмастерье.

— Ты слышал это?

Оникс бросил на меня вызывающий взгляд.

— Я этого не делал.

— Джейс выдал тебя, — сказала я.

— Он соврал.

Я повернулась к Барретту и развела руками.

Барретт потёр переносицу.

— И вот тут ты облажался. Тебе следовало спросить, кто такой Джейс. Потому что у тебя нет причин связываться с прощелыгой из «Красного Рога» среднего звена. Но ты этого не сделал. Потому что мы оба знаем, что ты занимался каким-то сомнительным дерьмом. Малоун предупреждал тебя об этом, не так ли?

Оникс открыл рот.

— Не стоит, — сказал Барретт. Вся его любезность вмиг испарилась.

Оникс сглотнул.

— Ты притащил сюда своё грязное дерьмо. На мой остров. Теперь вопросы задаёт наёмница, и Орден знает об этом. У тебя проблемы, чёрт возьми. Как ты собираешься их решать?

В глазах Оникса вспыхнула паника. Старший из двух оставшихся вампиров бросился на меня.

Мир замедлился, как при подводном ползании. Вампир приближался ко мне, разинув пасть, с клыками, готовыми кусать и рвать, ведомый взбесившимся разумом Оникса.

Если бы я его убила, обратная реакция поджарила бы Оникса, превратив его в овощ. Он не принимал никаких мер предосторожности, а внезапное прекращение связи между навигатором и нежитью разрушило бы разум навигатора.

Если бы я взяла под контроль вампира, то с таким же успехом могла бы просто перерезать себе вену и начать прямо здесь создавать кровавую броню. Я бы не только не спасла Дарина, но и распрощалась бы с надеждой на спокойную жизнь в Уилмингтоне.

Вампир был почти на мне.

У меня оставался всего один шанс. Повторных попыток не было.

Я выхватила «Саррат» из ножен, с помощью магии захватила разум нежити, оторвала его от Оникса и отпустила — всё это за долю секунды. У подмастерья не было времени среагировать. Глаза вампира вспыхнули ярко-красным. Он уже бежал, а я стояла прямо перед ним, удобная мишень с бьющимся сердцем. Он прыгнул, выпустив когти для убийства.

Я перерубила ему передние лапы, отскочила в сторону и рубанула по шее, отделив голову от тела одним ударом.

Обезглавленное тело пробежало ещё несколько шагов и рухнуло на камень. Голова покатилась по полу арены.

Оникс уставился на мёртвого вампира, пытаясь осознать, что произошло. Он не был уверен, кто забрал у него вампира. И Римуш, и Барретт были повелителями мёртвых. Это мог быть любой из них, и теперь он не знал, как реагировать.

Я медленно и глубоко вдохнула. Если Барретт поймает меня, мне не поздоровится.

Барретт не смотрел на меня. Он уставился на подмастерья, и его глаза сверкали от ярости. Сработало. Он думал, что Оникс бросил нежить в разгар атаки, потому что испугался, что я убью её.

— Я не против уборки, — сказала я в тишине. — Но я за деньги.

Оникс открыл рот.

Я стряхнула кровь с клинка.

— Кому ты продал Дарина?

Он сделал шаг назад.

Я направилась к нему. Барретт ничего не сказал. Замечательно.

— Ты нарушил Первый Завет. Племя не защитит тебя. Скажи мне, где мальчик, и я сохраню тебе жизнь.

— Я не… — запнулся Оникс. — Я не превращал его в вампира. Он жив.

— Первый Завет запрещает не только превращать людей в нежить против их воли. Первый Завет запрещает рабство во всех его формах. «Должна быть свобода воли». Это первый и самый священный обет.

Шинар был в основном свободным королевством, но также был космополитичен, где вели дела многие путешественники. Мой прадед объявил рабство среди граждан Шинара вне закона, но в королевстве всё равно были тысячи рабов, которых привозили иностранные сановники и торговцы. Когда мой отец очнулся после Сдвига, кодификация свободы выбора стала его первым решением и первым законом, который он передал Племени.

Роланд хотел навязать всем свою волю, но он также хотел, чтобы все ему подчинялись, потому что любили его и были с ним согласны.

Я подошла на расстояние удара. Оникс остался на месте, глядя на меня, потом на Барретта, потом снова на меня.

— Ты сделал заказ на похищение ребёнка с улицы и продал его. Это работорговля. Ты — торговец людьми. Мерзавец.

Я подняла «Саррат» и направила его в горло. Лезвие задымилось, впитывая кровь вампира, всё ещё покрывавшую меч. С бледного металла стекали тонкие струйки белого пара.

— Я не очень терпеливая женщина. Кто купил мальчика?

Оникс втянул в себя воздух.

— В любом случае это не имеет значения. Он убьёт тебя. Его зовут Аарон.

— Фамилия?

— Просто Аарон. Он бог.

Какой молодец.

— Где я могу найти этого бога по имени Аарон?

— На «Изумрудной волне».

— И что же это такое?

Оникс нервно облизнул губы.

— Круизный лайнер. Он затонул у северной оконечности острова Фигур-Эйт. Там его база.

— Зачем ему нужен был Дарин? Почему именно этот ребенок?

— Он покупает всех, кто может оставаться под водой дольше обычного. Это всё, что я знаю.

— Как давно Аарон покупает таких детей, как Дарин?

— Года три.

Боги появлялись во время вспышек, чрезвычайно мощных магических волн, которые случались раз в 7 лет, но они также появлялись во время случайных магических событий. Три года назад была «Ночь Сияющих Морей», которая совпала с особенно сильной магической волной или вызвала её. И она оказала особенно сильное воздействие на морских существ. Племя назвало её «Ночью Сияющих Морей», потому что океаны светились так ярко, что это было похоже на перевёрнутый восход солнца.

Я вложила «Саррат» обратно в ножны и сделала три шага назад.

Оникс посмотрел на Барретта.

— Я могу объяснить.

Барретт улыбнулся и поднял брови.

— Я задолжал денег «Лунной короне», — запинаясь, пробормотал Оникс.

Крупнейшему казино Уилмингтона. Племя творило глупости по трём причинам: из-за любви, мести или жадности. Жадность преобладала над двумя другими причинами.

— Мне просто нужно было расплатиться с долгом, вот и все…

Барретт ободряюще кивнул ему.

— Я никогда ничего такого не делал…

Оставшийся в живых мертвец, всё ещё сидевший в стороне, двинулся так быстро, что с тем же успехом мог бы телепортироваться. Мимо Оникса пронеслось тёмное пятно. Подмастерье замолчал на полуслове. Его рот приоткрылся в форме буквы О.

Его живот разорвался пополам, и внутренности вывалились на камень у его ног.

Подмастерье подавился. Кровь хлынула у него изо рта. Он захлебнулся, закашлялся, выпустив облако кровавых брызг, и упал.

Взгляд Барретта стал отстранённым, таким, когда повелитель мёртвых обращался к далёкой нежити.

— «Синяя команда 7», ваш корм на арене.

На протяжении всего разговора он управлял другим вампиром. Повелители мертвых, способные контролировать двух немертвых одновременно, были редкостью. Одна только эта способность гарантировала мне место в Златом Легионе, когда мой отец был у власти.

Оникс издал булькающий звук.

— Как тебя зовут? — спросил меня Барретт.

— Кейт.

— Позволь дать тебе совет, Кейт. Не приезжай больше на мой остров.

На секунду я подумала о том, чтобы сделать так, как сделала бы моя тётя. А потом я вспомнила, почему мы переехали в Уилмингтон.

— Я сделаю всё, что в моих силах, — сказала я ему, повернулась и пошла к воротам.

Римуш пошёл со мной в ногу. Когда мы вышли с арены, через ворота проскакали пятеро мертвецов, промчавшись мимо нас к окровавленному телу на земле.