Магические приливы

Глава 5

На западе медленно угасал закат, становясь тёмно-красным с фиолетовым. Сумерки окутали поля острова Иглс. Мы с Томасом ехали по той же дороге, которая привела нас сюда. Одинокий вампир следовал за нами по кукурузным полям, держась на большом расстоянии.

— Я знаю, где находится «Изумрудная волна», — сказал Томас. — Но никогда не слышал об Аароне.

И это было странно. Если бы Аарон был божеством, пророком или аватаром, он бы обращал людей в свою веру. Так они набирались сил. Как получилось, что Томас, который, по его собственному признанию, родился и вырос в Уилмингтоне, никогда не слышал ни о нём, ни о культе?

— Когда вы в последний раз видели «Изумрудную волну»?

Он задумался.

— Периодически. Океан в той местности странный и опасный.

— Когда это началось?

— Примерно три или четыре года назад.

— С «Ночи Сияющих Морей»?

Он кивнул.

— Да, теперь, когда я думаю об этом.

Хм.

— Вы слышали о чем-нибудь конкретном? Были какие-нибудь инциденты с участием людей в окрестностях «Изумрудной волны»?

— Всегда есть какие-нибудь истории. Говорят, что в этом корабле есть дыра, которую можно увидеть только изнутри, и что там полно монстров.

Шикарно.

Томас вгляделся в мое лицо, пытаясь понять, о чем я думаю.

— Важно то, что Дарин, скорее всего, жив, — сказала я. — Возможность дышать под водой встречается у людей относительно редко. Этому Аарону зачем-то это нужно.

Если только он не приносит в жертву водных обитателей какому-то странному божеству, но я бы не стала обсуждать это с Томасом.

— Как думаете, он действительно бог?

— Нет. Боги обычно не могут проявляться вне вспышек. Типичные магические волны не обладают достаточной силой. Кроме того, если магия исчезнет, когда бог будет находиться в нашем мире во плоти, он получит большой урон. Они не могут существовать в физической форме во время технического прогресса. Им потребуются десятилетия, возможно, поколения, чтобы накопить достаточно силы через веру, чтобы снова проявиться.

— Но они могли бы? Если бы волна была достаточно сильной?

— Теоретически. Но они этого не сделают. Боги — трусы.

Кусты черники закончились. Болото подступало к дороге, кочки осоки сливались в зелёную стену.

То, как Оникс скользил в собственной крови по полу арены, беспокоило меня. Он был торговцем детьми. Грязные клетки в «Красном Роге» говорили о том, что он заслужил всё, что с ним случилось.

Это все еще беспокоило меня.

Я не имела права его наказывать. Тётя поздравила бы меня с тем, что я наконец-то научилась дисциплине. Отец превратил бы это в глубокое исследование собственных альтруистических порывов и того, как они, в конечном счете, привели его к краху, а затем прочитал бы мне лекцию о том, чтобы я не повторяла его ошибок.

Я должна была отпустить это. Если я зациклюсь на этом, то вернусь на очень опасную тропу. Это привело бы к захвату территорий, строительству башен и к людям, которые отдали бы мне свои жизни в обмен на обещание власти и бессмертия. Я не хотела такого будущего. Ни для себя, ни для своей семьи.

Что-то зашуршало впереди на болоте. Я остановила Обнимашку. Томас последовал моему примеру.

Трава расступилась, и на дорогу вышли трое мужчин. Они двигались с привычной, лёгкой грацией оборотней. Один из них нёс ведро. А самый низкорослый нёс на спине палаш.

Да ну-у-у, к чёрту всё это. Не смотрите на нас. Не надо.

Трое оборотней учуяли наш запах и в унисон повернулись, чтобы посмотреть на нас. Три пары глаз поймали свет угасающего рассвета и засияли: одна пара зелёным и две пары жёлтым.

Зеленоглазый владелец палаша выпрямился. Он был невысоким, но мускулистым, как борец.

— Консорт?

Из всех людей на всем белом свете, с которыми можно столкнуться.

— Консорт! — Оборотень опустился на одно колено и ударил себя кулаком в грудь. — Это ты!

За что мне это все?

Оборотень справа от него тоже опустился на колено. Другой парень, тот, что с ведром, уставился на меня широко раскрытыми глазами.

— Вставай, Килан, — прошипела я.

Парень с палашом вскочил на ноги и подбежал к нам, его глаза сияли.

— Мы уже это обсуждали. Я не консорт. Теперь Дали консорт.

Килан улыбнулся мне с немного безумной преданностью, его светлые волосы, мокрые от тёмной воды мыса Страха, прилипли к лицу и шее.

— Ты всегда будешь для меня консортом.

Мой левый глаз задергался. Я прикрыла его рукой.

Его настоящее имя было Коулан Комерфорд, но он сменил его, когда приехал в Штаты. Другие ирландцы произносили его как Кейлан или Куэйлан, американцы называли его Кулан, и попытки людей исковеркать его имя раздражали его, поэтому он остановился на Килане, потому что это звучало круто и было тем, с чем он мог жить.

Килан утверждал, что происходит от оборотней Оссори, мифического ирландского королевства оборотней, которое, как говорили, процветало в Ирландии до вторжения норманнов. Какое-то время я не была уверена, что он вообще ирландец, потому что он так сильно играл роль очаровательного кельтского плута. Но, по словам Кэррана, в его заявлениях об Оссори могло быть что-то правдивое, потому что Килан был необычайно одарённым оборотнем. У него была огромная форма воина, он мог поддерживать её в течение долгого времени, мог говорить в ней и был абсолютно смертоносен в бою.

За свою жизнь я общалась с тысячами оборотней, и Килан был единственным оборотнем, который сражался с палашом. В форме воина. Когда я впервые встретила его, мы были в гуще схватки, и он просто ввязался в неё. Его палаш был 55 дюймов в длину, а сам он был 66 дюймов в высоту. Он сбросил его со спины, огляделся, и вдруг из него выскочил огромный оборотень и начал размахивать палашом одной рукой. Это было нападение. До меня он ни разу не тренировался с мечом. Он просто размахивал палашом, как дубинкой, и это ему не мешало, потому что, когда гигантский оборотень размахивает 2,7 килограммами заточенного металла, он расчищает себе поле боя в рекордно короткие сроки. Мне потребовалось почти два года, чтобы сделать из него более-менее приличного фехтовальщика.

— Что ты здесь делаешь, консорт? — спросил Килан, поглаживая Обнимашку.

— Это я должна задать тебе этот вопрос. Почему ты пробираешься на Ферму? Ты пытаешься развязать войну?

Оборотень с ведром спрятал его за собой.

— Что в ведре? — спросила я.

— Ммм, — промямлил Килан.

Килан пришёл к нам через несколько месяцев после нашей поездки в Средиземноморье. Он искал, чем бы заняться по жизни, и, услышав историю о Царе Зверей и его славном стремлении найти панацею для своей стаи, решил заглянуть к нам. Увидев Кэррана в облике воина, Килан решил, что нашёл своё предназначение. Каким-то образом мой муж стал ответом на все вопросы, которые искал Килан. Кэрран, распознав талант, принял его в Стаю при условии, что он прослужит нам 10 лет.

А потом мы с Кэрраном ушли из Стаи. Кэрран был любимым человеком Килана, а я была его второй любимой девушкой, потому что я научила его пользоваться палашом, и потому что я была парой Кэррана. Килан пытался уйти вместе с нами, но Джим решил не отпускать его, пока не закончится срок его контракта. Он рассчитывал, что Килан уравновесит Десандру, альфу клана волков. Вот только Килан не хотел быть альфой волков. Однажды Десандра потеряла терпение и прямо спросила его, не претендует ли он на её место, а он ответил, что только идиот захотел бы эту работу, потому что жизнь слишком коротка для такого дерьма. И Джим, и Десандра пытались переманить его на свою сторону, но Килан выполнял наполовину все порученные ему задания и был невыносимо равнодушен к оборотням в целом и к их приказам в частности.

Хотя штаб-квартира Стаи находилась в Атланте, они считали своей территорией значительную часть южного побережья Атлантического океана. Уилмингтон, расположенный недалеко от северной границы этой территории, был одним из самых опасных мест из-за Барретта и Фермы. Стая присутствовала здесь в минимальном количестве — всего около 20 человек, но все они были высококвалифицированными боевыми оборотнями. Почти все многообещающие новички проходили здесь стажировку, если хотели продвинуться по службе, поэтому, когда альфа, отвечавшая за подгруппу в Уилмингтоне, погибла, Десандра назначила Килана своим заместителем, чтобы он не путался у неё под ногами, и Джим, который к тому моменту уже разочаровался в Килане, не отправил его в отставку.

И вот теперь он пробирался на Ферму с ведром.

— Что в ведре? — повторила вопрос я.

Килан захлопал ресницами, глядя на меня.

— Дело в том, что…

Корова. Корова, выходящая с арены с большим отпечатком лапы на заднице.

— Это краска?

Килан покорился судьбе.

— Да.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не метишь коров Барретта своими лапами. Скажи мне, что ты этого не делаешь.

— Я этого не делаю, — Килан кивнул. — Это делает он.

Парень с ведром слегка неуверенно махнул мне рукой.

— Это традиция, — сказал Килан. — Когда сюда приезжают новые люди из Атланты, они метят коров. Просто чтобы напомнить им, что мы следим за ними. Это держит навигаторов в тонусе.

— Я только что видела меченую корову, — прорычала я. — Почему вы всё ещё здесь?

— Вчера была Селина. Сегодня очередь Хакима. На этот раз у нас два новичка. — Килан поднял два пальца на случай, если я не умею считать.

Должно быть, у меня было ужасное выражение лица, потому что Килан поднял руки.

— Это совершенно безопасно. Я хватаю корову и бегу с ней налево, а Андре хватает другую и бежит направо. Пока они будут гнаться за нами, Хаким пометит ту, что осталась. Они не ждут нас второй день подряд.

В такие моменты я жалела, что не осталась консортом, потому что могла бы просто приказать им уйти, и они бы ушли. Кровавой бойни удалось бы избежать.

— Сегодня не тот вечер. Я только что разозлила Барретта, и за нами гонится нежить.

Глаза Килана вспыхнули зелёным.

— Вам нужно, чтобы мы…?

— Я не имею права говорить вам, что мне нужно. Я не член Стаи. Но я была бы признательна, если бы меня проводили с Фермы.

— О, мы будем рады, — голос Килана прозвучал как гортанное рычание. — Защищать консорта.

Оборотни выстроились вокруг нас: Килан шёл рядом со мной, а двое других замыкали строй в форме треугольника. Мы двинулись по дороге.

— Так что же привело вас на Ферму, консорт? — спросил Килан.

Как бы это сформулировать, чтобы свести последствия к минимуму…

— Она помогает мне найти сына, — сказал Томас.

— Мне так жаль, что он пропал, — сказал Килан. — Откуда вы знаете друг друга?

Сигнал бедствия, сигнал бедствия…

— Мы… — начала я, пытаясь что-нибудь придумать.

— Мой брат перестраивает их дом, — сказал Томас. — Они купили Форт Куре.

Черт возьми.

Глаза Килана вспыхнули.

— Это значит, что Царь Зверей здесь?

Лгать не было смысла.

— Да.

— Здесь, в Уилмингтоне?

— Да.

Килан кивнул.

— А этот дом, который перестраивает брат этого человека, будет его постоянным местом жительства?

— Да.

Килан подпрыгнул на месте и бросился в кукурузу. Мы продолжали ехать.

Томас посмотрел на меня.

— Ему нужно время, — сказала я ему. — Пожалуйста, позвольте мне ответить на вопросы в следующий раз.

— Вы не сказали мне, что вы консорт.

— Я не консорт, — прорычала я. — Я не консорт уже девять лет.

— Я не думал, что вы оборотень, но теперь я вижу, — сказал Томас. — Вы говорите как оборотень.

Позади меня Андре издал сдавленный звук, очень похожий на приглушённый смешок.

Килан выпрыгнул из кукурузы и подбежал к своему месту рядом с Обнимашкой.

— Почему Царь Зверей не с тобой?

— Давайте, расскажите ему, — сказала я Томасу.

— Банда «Красного Рога» собирается напасть на Форт Куре сегодня вечером, — ответил мистер Болтун.

Килан улыбнулся. Луна выглянула из-за облаков и озарила его своим светом.

— Семья Томаса прячется в Форте Куре, — сказала я. — Если ты поможешь нам перебраться через реку и отвезёшь Томаса обратно в Форт, ты успеешь туда вовремя, чтобы принять участие в сражении.

Килан улыбнулся, показав мне все свои зубы.

— Для меня это будет честью.

Да, я полностью переложила ответственность на Кэррана. Нет, я не чувствовала себя виноватой.

— Я думал, мы договорились, что я пойду с вами, — сказал Томас.

— Всё изменилось. Оникс был работорговцем, но он также был подмастерьем Барретта. Он был достаточно хорош, чтобы стать частью команды Фермы, его постоянным сотрудником. Оникс понимал, что такое сила, потому что видел её каждый день. Когда он рассказал мне об Аароне, в его голосе звучало почтение. Этот человек может быть богом, а может и не быть, но он, должно быть, обладает серьёзной магической силой. Если вы пойдёте со мной, мне придётся защищать двух человек — вас и Дарина. Вам придется довериться мне.

Рот Томаса превратился в жесткую, ровную линию.

— Я видел, как она убила дракона, — доверительно сообщил ему Килан.

Томас вздрогнул.

— О, это было великолепно. — Оборотень поднял руку, описывая широкую дугу в небе. — Мир был охвачен дымом и пламенем. Дракон плевался огнём, как струёй напалма. Люди умирали на месте, и их тела превращались в пепел. А она взобралась ему на голову и вонзила два меча в глаза дракона, пока её муж разрывал ему глотку.

Спасибо тебе, Килан, за то, что разрушил мою последнюю надежду на анонимность.

— Тебе следует меньше болтать.

Килан подмигнул Томасу.

— Если кто-то и может заполучить твоего мальчика, так это она. И он будет вне себя от радости, что его отец цел и невредим. Доверься консорту. Я доверяю и пока не жалею об этом.

* * *

Пересечь мыс Страха оказалось на удивление легко, потому что паром теперь ходил. По словам капитана, в реку, вероятно, из-за неопытности, заплыл молодой кракен из Саргассова моря, и какой-то дурак выловил его из воды, вызвав ажиотаж. Никто не знал, как это произошло. С ума сойти, до чего люди докатились в наши дни.

Томас подробно объяснил мне, как ехать. Я должна была свернуть на Маркет-стрит, направляясь на северо-восток к Портерс-Нек, затем повернуть направо у старого «Уолгринса», который теперь был наполовину аптекой, наполовину фармой, и выехать на Портерс-Нек-роуд. Затем я должна была повернуть направо на Эджвотер-Клаб, затем налево на Бридж-роуд и еще раз налево на Сирен-Колл, когда доеду до острова Фигур-Эйт. Примерно 22 мили. Плюс-минус 3 часа с учетом возможных задержек. Солнце, наконец, село, так что было около 20:30 или около того. Я доберусь туда к полуночи.

Мы разошлись. Килан, Томас и двое других оборотней направились на юг. Они собирались заехать в свою штаб-квартиру в Лесу Ветеранов и забрать ещё «друзей», как выразился Килан, прежде чем отправиться к нам. Я пожелала Килану удачи, он серьёзно сказал мне «будь осторожна», и я отправилась на восток по Маркет-стрит.

Судя по архивным записям, до Сдвига Маркет-стрит была оживлённым местом, типичной улицей небольшого южного городка. Отели, магазины автозапчастей, рестораны, небольшие площади, большинство зданий в один, может быть, два этажа, с просторными парковками по бокам. Кое-что из этого сохранилось, но ландшафт изменился. Здания располагались группами, с широкими зонами отчуждения вокруг них на случай, если из наступающего леса выползет что-то странное и решит попробовать двуногую кухню. На многих парковках были заборы.

Я добралась до «Фуд Лайон» с большой парковкой, которую охранял охранник в вышке. Магазин, вероятно, собирался закрываться — большинство магазинов не работали после наступления темноты. Рядом с ним был небольшой ресторан, освещённый синими фонарями. На вывеске было написано: «С 7 до 11». Вывеска поменьше предлагала завтрак в течение всего дня. Чудненько.

Я заехала на парковку, привязала Обнимашку к столбу, установленному перед рестораном для этой цели, и вошла внутрь. Ресторан был крошечным, всего пять столиков, и все они были пусты. Прилавок в стиле фастфуда отделял кухню от обеденной зоны. Над ним висели изображения блюд с ценами: яйца, бекон, сосиски, картофельные оладьи…

Женщина средних лет с чёрными вьющимися волосами, собранными в пучок, и смуглой кожей подошла к стойке и дружелюбно улыбнулась мне.

— На что решились?

Я положила на стол серебро на сумму 50 долларов.

— Можно воспользоваться вашим телефоном?

Она взяла серебро, наклонилась под стойку и положила телефон на неё.

— У вас впереди долгая ночь?

Откуда она узнала?

— Вероятно.

Она кивнула и исчезла на кухне.

Я попробовала позвонить. Звуковой сигнал. Набор.

Я набрала номер Хью. Телефон звонил. Звонил. И звонил…

Раздался щелчок, и голос Хью произнес:

— Да?

— Это я.

— Все в порядке?

— Угу. А ты знал, что команда «сломай кости» может взорвать кракена?

— Да.

Что за черт.

— И ты мне не сказал?

— Ты взорвала кракена?

— Возможно.

Он рассмеялся в трубку.

— Уилмингтон выстоял?

— Последнее, что я проверяла.

Женщина вернулась, поставила передо мной чашку кофе со сливками и тарелку с маленьким яблочным пирожным, снова улыбнулась и ушла.

Я вдохнула аромат яблока, корицы и кофе и чуть не расплакалась от счастья. Я должна запомнить это место.

— Я ходила повидаться с Барреттом.

— Зачем?

— Кое-что произошло.

— Он знает, кто ты?

— Нет. — Я откусила от своего пирожного, налила слишком много сливок в кофе и сделала большой глоток. — Я притворилась одной из вас.

— Повтори это еще раз?

— Я позволила Барретту думать, что я бывший Железный пес.

Он расхохотался.

— Почему бы тебе не посмеяться над этим?

— Почему? — наконец Хью справился.

— Он натравил на меня вампира на полной скорости, и я забыла отшатнуться.

— Ах, вот он что. И почему ты покинула мое звездное руководство?

— Очевидно, у меня проблемы с авторитетом.

— Подходит. Я внесу тебя в список. Леннарт или Дэниелс? Или придумать что-нибудь?

— Придумай что-нибудь, пожалуйста.

Я откусила еще кусочек.

Из голоса Хью исчезла весёлость.

— Барретт опасен, когда улыбается и когда не улыбается.

— Ха-ха.

— Я серьезно. Держись подальше, если можешь.

— Насколько он хорош? — Я откусила еще кусочек.

— Лучше, чем несколько легатов, которых я знал.

Во времена правления моего отца Златой легион состоял из лучших повелителей мёртвых, самых талантливых и смертоносных, а возглавлявший его легат был самым сильным из них. Мой отец поощрял жёсткую конкуренцию и ставил во главу угла силу и талант. Должность легата часто переходила от одного к другому, и никто ещё не уходил с неё.

— Твой приятель Гастек, — сказал Хью, — сильный, но слишком умный для своего же блага. Он слишком много думает, и это делает его предсказуемым. Барретт тоже мыслитель, но никто не знает, что у него на уме. Он не заключает союзы. Он не реагирует на угрозы. Его очень трудно спровоцировать намеренно, но иногда он реагирует с невероятной жестокостью на мелкие пакости. Если он узнает, кто ты, это может быть «ты убила моего хозяина, готовься умереть» или «король пал, да здравствует королева». Я понятия не имею, что он выберет, и я бы ни цента не поставил в любом случае.

Я вздохнула и отпила кофе.

— Что он сказал об этом? — спросил Хью.

— Ничего. Я его не спрашивала. Я стараюсь не втягивать его в свои дела.

— Это к лучшему.

— Знает ли твоя жена о каких-либо водяных богах, действующих в окрестностях Уилмингтона?

— Почему каждый раз, когда где-то появляется какое-нибудь странное божество, ты всегда спрашиваешь мою жену?

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответила на этот вопрос?

— … Хорошее замечание. Подожди, я спрошу.

Я отодвинула телефон от уха.

— ДОРОГАЯ? ТЫ ЗНАЕШЬ О КАКИХ-ЛИБО ВОДЯНЫХ БОГАХ В УИЛМИГТОНЕ?

Как Элара с ним мирится, я никогда не узнаю. С другой стороны, я вышла замуж за человека, который иногда превращается во льва во сне, так что мне не с чем сравнивать. Я доела десерт.

— Она говорит, что не знает ничего о таких проявлениях. Учитывая, что Уилмингтон — международный порт, трудно сказать.

— Пожалуйста, скажи ей спасибо.

— В Уилмингтоне много ирландцев, — сказал Хью.

— Ага. Я думала об этом.

— Это может быть бог, а может быть что-то другое, но в любом случае это, скорее всего, опасно. Берегись.

— Спасибо за ободряющую речь.

— Что бы ты ни сделала, главное не скармливай это Кэррану.

— Ха-ха.

— Позвони мне, если тебе понадобится помощь. Видит Бог, она тебе не помешает.

— Если бы я позвала тебя, что бы ты сделал? Ты в своём замке размяк от жизни сельского лорда, где жена печёт тебе и твоей ораве детей вкусные десерты.

— И славно. Я напомню тебе об этом в следующий раз, когда ты позвонишь. И, кстати, ты можешь звонить, даже если тебе ничего не нужно. И можешь приехать в гости.

— Я знаю. Береги себя.

— Ты тоже.

Мы действительно приезжали, восемь месяцев назад. Именно поэтому Полу пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Кэррана в том, что вокруг нашей новой резиденции никак нельзя выкопать ров. Он всё равно хотел его и поклялся, что каким-нибудь образом найдёт способ.

Я допила последний глоток восхитительного кофе и пошла своей дорогой.

Как только мы выехали с парковки «Фуд Лайон», Обнимашка прибавила шагу, цокая копытами по разбитому шоссе, словно ей нужно было куда-то попасть. Лошадей можно было убедить идти быстрее или медленнее, но ослы сами принимали решения, поэтому я возблагодарила богов-ослов и наслаждалась поездкой.

В конце концов, мы оставили город позади и въехали в лесистую местность, отделявшую Уилмингтон от небольшого городка Портерс-Нек. До Сдвига они были частью одного мегаполиса, но из-за опасностей, вызванных магическими волнами, города сократились до своих нынешних границ. Здесь вдоль дороги тянулся лес: берёзы, клёны, магнолии, выросшие до невероятных размеров. Борьба с лесом была постоянной, и люди не всегда побеждали.

Луна освещала мой путь, её свет лился с небес. Дорога впереди почти светилась. Из мрака между деревьями за мной следили чьи-то глаза, сияющие всеми цветами радуги. Иногда вместо пары глаз был один гигантский глаз, иногда три, расположенные треугольником. Однажды их было восемь, высоко на дереве, и они светились жутким пурпурным светом. Если бы гигантский паук решил прыгнуть мне на голову, мне бы пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Обнимашку продолжать идти в правильном направлении.

Глаза моргнули по обеим сторонам дороги, словно их задул порыв ветра. Торопливый шорох возвестил о том, что несколько пушистых созданий очень быстро отступают. Я оглянулась. На дороге присел на корточки вампир. Этот был старым, жилистым и морщинистым, с когтями размером с изогнутые ножи для чистки овощей. Его рубиновые глаза немигающе уставились на меня.

Как раз вовремя. Он преследовал меня всю дорогу от Фермы, его присутствие раздражало красной искрой на краю моего сознания.

Нежить выпрямилась. Хрустнули суставы, принимая неестественную позу. Вампир подошёл и опустился на колено.

— Шарратум, — нараспев произнесла нежить голосом Римуша.

Вздыхать было бы неразумно.

— Просто Кейт, сын Акку. Я отказалась от этого титула. И от всего, что с ним связано.

— Это то, кто ты есть. Ты не можешь отказаться от этого, как не можешь отказаться от того, чтобы быть человеком.

Это будет сложный разговор.

— Присоединяйся.

Нежить снова опустилась на четвереньки, и мы пошли по дороге бок о бок.

— Чего ты хочешь? — спросила я.

— Служить тебе.

— Но я не хочу, чтобы мне служили.

Голос Римуша звучал слегка печально.

— Некоторые правители носят корону с гордостью, потому что считают её наградой, которую они завоевали. Некоторые считают её своим долгом, никогда не сомневаясь в том, что она должна принадлежать им. Но есть и те, кто тяготится ею, потому что она тяжёлая, и к её золоту цепляются многие души. Именно те, кто отказывается от власти, в итоге приносят наибольшую пользу своему народу.

— Я не гожусь править.

Вампир вздохнул.

— И все же править ты должна.

— Почему?

— Потому что ты нужна своему народу.

— Как поживает мой народ? Мои люди вернулись в Форт Куре.

— Твой отец привёл нас в этот незнакомый, новый мир. Всё, что мы знали, исчезло. Наше королевство — лишь далёкое воспоминание. Наши храмы и памятники разрушены. Места упокоения наших предков исчезли, и их имена затерялись во времени. Даже земля стала другой. Он обещал нам, что восстановит нашу страну, что будет нашим защитником и проводником, а теперь его нет.

И он ушел, потому что я устроила это.

— Мы не просили об этом. Мы не выбирали пробуждение. Нас призвали служить и посвятить себя чему-то большему, но мы остались с пеплом. Мы одни, брошенные и потерянные в этой новой чуждой эпохе. Ты родилась в ней. Кто защитит нас и поведет за собой? Кто еще будет направлять твой народ и даст нам цель, чтобы мы не заблудились?

Каждое предложение было стрелой, заряженной чувством вины.

Если бы я могла схватить отца прямо сейчас, я бы трясла его, пока у него не застучали бы зубы, указывая на вампира и крича: «Посмотри, что ты наделал!»

— Тебе было бы лучше засвидетельствовать свое почтение моей тете.

— У Эрратим есть свой народ. Нам там не рады.

Верно. Ещё до того, как отец и тётя ушли на покой, они разделили обязанности и персонал. Намтур и компания не обрадовались бы вмешательству Акку и его семьи.

— Кроме того, твоя тётя предпочла склонить голову перед другой силой. Это не та сила, которой мы хотим служить.

Они знали. Как они вообще об этом узнали? Связь Эрры с федеральным правительством была настолько хорошо скрыта, что те, кто был ей ближе всего, даже не задумывались об этом.

— Мне жаль, что мой отец привёл вас сюда и оставил на произвол судьбы. Он был несовершенным человеком, который чувствовал себя виноватым в гибели своего королевства и ослеп от власти и отчаяния. Ты прав. Теперь его нет. Это новый мир. Время наших отцов прошло. Тебе не нужно служить мне, Римуш. Тебе не нужно никому служить. Шинар закончился.

Римуш улыбнулся вампирской улыбкой.

— Шинар, который мы знали, исчез, когда твой отец взошёл на трон.

— Тогда зачем ты здесь? Почему ты пытаешься следовать за нашей порочной родословной? Разве ты не хочешь быть свободным?

Вампир посмотрел на небо.

— Я здесь, потому что я свободен.

— Я не понимаю.

— Шинар возник во времена великой тьмы, в стране, раздираемой войнами и осаждённой чудовищами. Он был маяком надежды и света, где слабых защищали, а сильные находили смысл своей жизни. Я вырос на легендах того времени, о героях, которые самоотверженно сражались, жертвовали собой и боролись за лучшую жизнь. Они были повсюду: в наших колыбельных, в великих поэмах и сагах, в наших картинах, в историях, которые рассказывали детям. И вот мы снова здесь, во времена великой опасности и надвигающейся тьмы, когда слабые страдают, а сильные охотятся на остальных.

Что ж, подловил.

— Отец рассказывал мне, что, когда твой отец был молод, он был не тем человеком, которого я знал. Шинар изменился задолго до моего рождения. Перед тем как отправиться на последнюю битву с драконом, твой отец написал твоё имя в Книге Царей как наследницу, той, кто придёт после него. Мой отец, я и ещё десять человек были свидетелями этого.

Еще одна вещь, о которой папа забыл упомянуть.

Вампир повернулся и посмотрел на меня, его глаза горели рубиновым огнём.

— Для меня это ничего не значит.

Ох.

— Ты прав. Старое королевство исчезло. Дитталим ушеми.

Превратилось в пепел.

— Я понимаю это, и мой отец, и мои братья и сестры тоже.

— Тогда почему ты здесь?

— Потому что я хочу, чтобы моя жизнь имела значение. Я хочу быть тем, кто сдерживает тьму. Я хочу посвятить себя чему-то большему. У каждого человека должна быть цель. Я нашёл свою легенду. Я нашёл человека, который является маяком света.

О боже. Мне нужно было покончить с этим раз и навсегда.

— Послушай, я не гожусь на роль королевы или легенды. Я не хочу править. Я не хочу никому навязывать свою волю. Мне не нужна слава или колыбельные с моим именем. Прямо сейчас я просто хочу добраться туда, куда направляюсь, и спасти ребёнка от какого-то придурка, который может быть богом, а может и не быть.

Вампир широко улыбнулся мне.

— Что?

— Асул Достопочтенная, первая Шарратум, была защитницей детей. Родители воскуряли благовония и ароматные масла в её честь, потому что, когда иноземный захватчик напал на наши земли и посадил целое поколение детей в загоны для рабов, она въехала в их столицу, вонзила меч в сердце их короля и вернула детей домой.

Я застонала.

— Борись с этим, злись на это, не имеет значения. Ты не можешь помешать людям следовать за тобой, как не можешь отказать тем, кто приходит к тебе за помощью. Всё, что ты сделала, является примером того, к чему должна стремиться королева, ведь ты служишь своему народу. Ты помогаешь ему бескорыстно и без ограничений.

— В последний раз говорю, у меня нет «народа».

— Племянника мастера, который работает над твоим домом, забрали. Ты вернёшь его, ничего не прося взамен, и его семья будет верна тебе вечно…

— Ты серьезно неверно истолковываешь это.

— Они будут рассказывать о тебе своим детям. Ты будешь вдохновлять их, и когда они увидят несправедливость, они решат выступить против неё, как это сделала ты. Как бы ты ни старалась, ты не сможешь изменить себя.

— Посмотри на меня. — О, это был умный ответ. Что я вообще хотела сказать этим? Мне нравится быть собой.

Вампир отступил на несколько шагов и поклонился. Обнимашка остановилась, не зная, стоит ли ударить его ногой в голову.

— Я, Римуш, сын Акку и Сайле, Седьмого Клинка, присягаю тебе, Шарратум. Я буду служить тебе во всём, ибо я видел твои деяния, и ты достойна моей преданности.

Великолепно. Просто великолепно.

— Моя семья — твои глаза, уши и клинки. Обращайся к нам в трудную минуту.

Нежить подняла голову, снова поклонилась и побежала по дороге обратно к Ферме.

Черт возьми.