Магия

Глава 8

— Доброе утро, мистер Ивес, — раздался веселый женский голос, когда он вышел из своего дома на следующее утро.

Дунстан заморгал от удивления при виде женщин в красочных шелках и с золотыми завитками, подпрыгивающих на дорожке, ведущей к его дому. Светские женщины обычно избегали его.

Неприятные напоминания болью отозвались в груди, перехватив дыхание. Он нахмурился, узнав сестер хозяйки. Они, должно быть, были гостями, которых леди развлекала вчера вечером.

— Мы принесли вам подарок на новоселье, — прощебетала старшая, хлопая своими пушистыми ресницами и вручая ему изящную корзиночку.

Он взял ее одним пальцем, задаваясь вопросом, что с этим делать. Неужели незамужним девушкам принято дарить подарки вдовцам? Или обвиняемым в убийстве?

— Мы принесли еще и приглашение, — застенчиво сказала младшая девушка в очках, вручая ему карточку. — Все местные леди сгорают от любопытства и желания познакомиться с вами, мы пообещали, что вы придете.

Он прочитал написанную красивым почерком карточку, в которой говорилось, что его приглашают отобедать в поместье сегодня вечером.

У вдовы и так полон дом гостей, чтобы не давать ей скучать. Что ей от него нужно? Наверняка поразвлечься, когда гости вновь станут смеяться и шептаться за его спиной.

Он вернул приглашение назад.

— У меня другие дела на сегодняшний вечер. Передайте мои извинения, — он не мог вспомнить, были ли они сестрами или кузинами — их было чертовски много, и все на одно лицо, — леди Лейле.

Они отказались взять приглашение назад. Две пары ярко-синих глаз проникновенно смотрели на него из-под белокурых завитков.

— О, вы не можете отказаться, — пропели они в один голос. Девушка помоложе продолжила: — Мы обещали, что вы придете, а из-за вас нас станут считать обманщицами, Ниниан сказала нам, что вы согласитесь. — Просьба закончилась всхлипыванием.

Они были всего лишь детьми, едва старше его сына. Нахмурившись при мысли о четырнадцатилетнем мальчике, которого ему пришлось оставить, Дунстан провел рукой по волосам. Ниниан была занудой, но она обещала ему присмотреть за Гриффитом. И, несмотря на тот факт, что Дунстан ненавидел быть кому-либо обязанным, он был в долгу перед ней и ее семейством.

— Хорошо, я приду, но ненадолго, — пообещал он.

— О, вы не пожалеете об этом! — воскликнула младшая. — Мы как следует повеселимся! Лейла устроит нам танцы, — она зашептала от волнения, словно боялась произнести вслух столь восхитительную мысль.

Дунстан едва сдержался, чтобы не выругаться. Он чувствовал себя старым и усталым в присутствии молодости и невинности. Не найдя, что ответить, он коротко кивнул. Девочки помахали на прощание и побежали прочь, оставив его с обернутой яркой тканью корзинкой в руках.

Он осторожно снял упаковку. В воздухе заструился аромат свежескошенной травы.

Нахмурившись, он повертел в руках аккуратно обернутый пакет и, наконец, развернув бумагу, обнаружил кусок ароматного мыла.

Фыркнув, он бросил корзинку на стул и пошел к конюшне. В отличие от лондонских господ, он предпочитал хорошее щелочное мыло и ежедневную ванну, вместо того чтобы поливать себя духами и натирать лосьонами. Скорее в аду все вымерзнет, чем он появится на людях, благоухая такими ароматами.

После утомительного дня наблюдений за осушением болот, старательно избегая сада, где можно было столкнуться со слишком соблазнительной леди Лейлой, Дунстан плелся к дому, надеясь, что его домохозяйка оставила для него жаркое на плите.

К его разочарованию, он не почувствовал запаха пищи, когда открыл дверь кухни и снял грязные сапоги с помощью рожка для обуви. Сегодня он задержался, но Марта обычно оставляла ему еду.

Дунстан бросил пальто и жилет на стул и зашлепал в одних носках по каменному полу. На столе возле солонки он увидел приглашение леди Лейлы на обед, о котором совсем забыл, и выругался.

Посмотрев на настенные часы, отметил, что ему следовало бы поторопиться. Времени принять ванну не оставалось, поэтому он схватил мыло с раковины в кухне и начал намыливать руки. Его нос уловил запах свежескошенной травы, который ему так нравился. Скептически посмотрев на новый кусок мыла, он отложил его в сторону и взял брусок простого. Марта, должно быть, нашла корзинку и решила освежить кухню душистым ароматом.

Бросив на пол грязную рубашку, Дунстан налил в таз немного горячей воды, вымыл грудь и плечи и побрился. Слава Богу, что он больше не женат. У жены случилась бы истерика при виде, как он разгуливает полуголый от кухни до спальни. Холостяцкая жизнь имела свои преимущества, конечно, за исключением проблемы с одеждой. Он никогда не гнался за лондонской модой. Порывшись в платяном шкафу, он извлек оттуда украшенную жабо льняную рубашку, которую надевал на свадьбу Дрого. Дунстан убедился, что на ней не было никаких пятен. С бриджами тоже все было в порядке, чего нельзя было сказать о шелковых чулках. Дунстан решил, что хлопковые тоже сойдут. Он не хотел выглядеть деревенщиной, но и не имел никакого желания соревноваться с разодетыми денди, которые понаехали в дом вдовы в эти дни.

Это лето обещало быть хлопотливым, и ему оставалось ждать, примет ли леди чье-нибудь предложение. Если бы он был уверен, что у него есть шанс, то и сам присоединился бы к толпе ее поклонников.

Но он не мог так поступить даже с леди из рода Малколм. Страх, что убийство, возможно, скрывается в его сердце, охлаждал любое желание жениться снова.

Чувствуя себя щеголем в белом кружевном жабо и черном атласном смокинге и размышляя, как бы ему не испачкаться в седле, Дунстан вышел во двор и обнаружил поджидающий его экипаж.

— А вот и вы, сэр. Я уже собирался стучать. — Кучер открыл перед ним дверцу и поклонился.

Вдова решила не рисковать. Возможно, ему следует заготовить несколько комплиментов, чтобы она удовлетворилась и оставила его в покое. Ему было неприятно, что после столь утомительного дня он будет развлекаться с этими недалекими щеголями.

Хозяйка слишком добра, польстив меня своим вниманием. Она знает, что в любой момент может позвать на помощь, стоит мне только прикоснуться к ней.

Но есть ли в этом необходимость, и действительно ли он хочет понравиться леди? Уж лучше ему разыскать Лили. По крайней мере, она искренна в своих желаниях.

Скрестив на груди руки и откинувшись на сиденье, Дунстан с хмурым видом и не очень-то приятными размышлениями по поводу этого визита наблюдал за бегущими с фонарями слугами, в то время как экипаж свернул на освещенную факелами аллею. Силия была бы в восторге при виде такой сцены. Блеск драгоценностей, красивые наряды и скачущие кавалеры, готовые в любую минуту раскланяться и произнести кокетке фальшивые комплименты.

Пора бы ему прекратить так безжалостно думать о покойной жене. Она была молода и желала когда-нибудь стать графиней. Возможно, если бы он больше баловал ее, она бы, повзрослев, поняла, сколько глупости скрывается в окружающем ее обществе. А может быть, и нет. Леди Лейла, очевидно не поняла этого.

Войдя в освещенный люстрой холл и передав шляпу строгого вида дворецкому, облаченному в парадную ливрею, Дунстан проследовал в огромную гостиную особняка. Позолоченная мебель и зеркала, отражающие изящные платья, слепили глаза.

С его появлением в зале воцарилась тишина.

Черт бы их всех побрал!

Стиснув зубы и распрямив плечи, Дунстан проследовал через комнату с таким видом, словно все здесь принадлежало ему. Внутри же он весь напрягся. Наверняка лондонские кавалеры и вдовы привезли с собой сплетни. Даже местные жители наблюдали за ним с подозрением.

Дунстан старался не обращать внимания на присутствующих, а сосредоточил взгляд на огромном ручной работы ковре, посреди которого ждала леди Лейла, одетая во все черное.

Пусть он не знает, как обращаться с женщинами, но ему придется научиться этому именно с этой Малколм хотя бы ради самозащиты.

Леди Лейла соблазнительно улыбнулась из-под красиво уложенных тугих белых завитков, украшенных алмазными бабочками. Ее изящная фигура, скрытая под черным креповым платьем с белым кружевом в стиле la franfase, притягивала его, словно пчелу к нектару. Он вдруг вспомнил ее провокационные прикосновения и соблазнительные духи, которые часто он ощущал во сне. Он весь кипел от ярости при мысли, что не в силах противостоять ее привлекательности и что благодаря ей оказался в столь неловком положении.

К черту ведьм Малколм вместе с их завораживающими глазами. Он завладел ее взглядом, находясь в противоположном конце комнаты.

Темно-синие глаза леди Лейлы вспыхнули в таинственном мерцании свечей и, подобно удару, поразили Дунстана. По их разрезу и цвету ее глаза были точно такие же, как у Лили. Что ж она за ведьма такая? Почему у них одни и те же глаза?

Не паникуй, приказал он себе, стараясь успокоиться. Размышляй логически. Никто не может украсть глаза, даже всемогущие Малколмы. Должно быть, ее поразительно густые черные ресницы ввели его в заблуждение. Все женщины семейства Малколм светловолосые и должны иметь светлые ресницы…

Он с подозрением посмотрел на густо напудренные локоны леди. Какой цвет скрывается под слоем пудры? Малколм ли она? В Лондоне он не рассмотрел леди как следует, и сейчас его мучил вопрос: та ли эта женщина? Насколько он помнил, она была такого же высокого роста, гораздо выше Лили. Леди пользовалась косметикой, как было принято в обществе. Она, наверное, подчернила ресницы, или это, возможно, ему просто показалось при свете искусственного освещения. Лили он видел в сумерках и во время грозы.

Дунстан не мог допустить мысли, что открытая, честная Лили могла нарядиться, как Малколм. С какой целью? Должно быть, это была леди.

Чувствуя себя неловко и все еще продолжая злиться, Дунстан шагнул вперед.

Боже, он был великолепен. Лейле не нужно было обладать талантом Кристины читать мысли, чтобы понять, что направляющийся к ней Дунстан Ивес весь кипит от ярости.

Он шел через комнату прямо и гордо, словно был рожден королем. Он был одет во все черное с минимумом кружев, и от него исходило ощущение могущества и величия. Ей показалось, что ее гости сейчас склонятся перед ним в поклоне.

Лейла не могла сдержать восхищения остановившимся перед ней мужчиной, который умел так себя контролировать. Только легкое движение желваков говорило о том, что он испытывает. Ее гость по джентельменски поклонился, придерживая свой длинный вечерний фрак.

Даже, несмотря на его грозный вид, Лейла не могла понять, почему люди настолько слепы, полагая, что он убил свою жену. Такой мужчина, как Дунстан Ивес, не станет пачкать руки кровью неверной супруги. Хотя он мог бы хладнокровно бросить ее на съедение волкам, а после, недолго раздумывая, уйти по своим делам.

Понимание этого и угнетало ее, и одновременно должно было стать серьезным предупреждением. Но этого не произошло. Ею словно бес руководил. Она чувствовала необходимость поддержать этого человека против волков, рыщущих у ее порога.

— Я благодарна, что вы смогли оторваться от работы и посетить мой скромный дом, — Лейла улыбалась, но слова прозвучали с сарказмом.

Его глаза вспыхнули от ярости.

— А я уж не знаю, как вас благодарить за приглашение, — в тон ей вторил он, как будто наизусть.

— Вот и прекрасно. Теперь ответьте мне на вопрос. — Вновь обретя кокетливый тон, что было для нее так естественно, как дыхание, Лейла нарочно растягивала слова. — Мне особенно нравятся лживые комплименты по поводу моих глаз, вы тоже сравниваете их с залитыми лунным светом ночами?

Дунстан расправил плечи и посмотрел на нее, как будто размышлял над ответом. Он так долго молчал, что Лейла уже начала волноваться, не растрепалась ли ее прическа или она не настолько хороша.

Затем, поняв, что он изучает глубокий вырез ее платья, покраснела. Женщина уже собиралась хлопнуть его веером, но решила, что ей самой необходимо поостыть. Желая завладеть его вниманием, она не имела в виду близкие отношения. Ей было известно, что любой мужчина мог испытывать к ней страсть. В Дунстане она хотела видеть равного себе по уму.

Однако мысль, что они могут быть близки, подогревала ее все же куда сильнее. Она глубоко вздохнула, а его пристальный взгляд вспыхнул еще ярче. Если он сейчас не ответит, она возбудится еще сильнее.

— Я агроном, а не поэт, — наконец произнес Дунстан. — Возможно, мне следует сравнить вас с плодородными долинами между Глостерскими холмами? — Несмотря на его невинный тон, в словах слышалась насмешка.

— Сравнить меня с землей — как оригинально. — С шумом раскрыв веер, Лейла посмотрела поверх него на своих гостей. — Вы опоздали.

Может, это и модно, но у этих идиотов было время посплетничать. Мне необходимо поговорить с вами о Стейнсе, но попозже.

Она могла видеть, как в дальнем углу ее племянник шептался с лордом Джоном и леди Мэри. Какое зло они замышляли теперь? Ей было жаль, что она не имеет достаточного влияния на мальчика, чтобы оградить Дунстана от этих паразитов, а его дедушка не желает научить внука ответственности. Лейле было крайне неприятно вмешиваться и возлагать на себя обязанности старого графа, но раз уж она носила фамилию Стейнсов, необходимо было найти способ преподать мальчику урок и ввести его в роль будущего владельца обширных владений.

Слава Богу, у Викхама хватило ума извиниться и уехать этим утром, избежав нового столкновения с Дунстаном. Не хватало ей еще драки в доме.

— Давайте притворимся, что мы интересуемся друг другом, — проворковала она Дунстану. — Пора обедать. Дайте мне вашу руку, мы пойдем, а остальные последуют нашему примеру.

Он напрягся.

— Как я уже говорил молодым леди, у меня другие обязанности этим вечером. Вы должны обедать без меня.

— Какие такие обстоятельства могут вам помешать задержаться на час? — удивилась она, не желая слышать отказ.

Пора уже было учиться общаться на равных. Заручившись основательной поддержкой Дунстана, она могла положить конец интригам племянника и избавиться от толп поклонников, которых он постоянно подсылал к ней. Лейле хотелось силой прорваться сквозь возведенные Дунстаном вокруг своей персоны тернистые преграды, но затем решила, что будет лучше сначала попробовать взять его женской хитростью.

— Я ваш управляющий, а не один из поклонников, — возразил он с фальшивой вежливостью, чтобы ей не в чем было его упрекнуть. — Мое присутствие не обязательно.

— Не будьте смешны. Вы сын графа, известный агроном, а это всего лишь деревенская вечеринка. — Она выговаривала ему, как ребенку. Раздраженная его постоянным желанием игнорировать ее, она решила отомстить. — Вам известно, что каждый светский мужчина добивается моего внимания и что вы должны быть польщены моим приглашением?

— Вы должны были заметить, что я не часто бываю в обществе, — парировал он.

Лейла стиснула зубы. Он не желал ее? Самодовольный болван. К Лили он явно испытывал желание. Он просто отказывался признавать, что перед ним одна и та же женщина.

Неужели она действительно ожидала это от него? Неужели она действительно рассчитывала, что он попадется на ее уловки? Как глупо с ее стороны. Ивесы не из тех мужчин, которых можно водить за нос. А Дунстан Ивес был сам себе хозяин.

Возможно, именно его общество боялось. Или он боялся общества и всех его представителей, включая ее. А может, они оба предпочитали Лили по различным причинам.

Придя в восторг от своего предположения, Лейла сжала своими пальцами руку Дунстана и почти поволокла его в столовую. Что это, неужели она почувствовала беспокойство? Как же ей убедиться?

Где-то в глубине его души скрывался мужчина, который защищал попавших в беду девушек, спасал крольчат и выращивал новые сорта турнепса для нуждающихся фермеров, мужчина, который честно предупредил ее об интригах племянника. Она должна была пробудить этого человека, освободить его из самовольного заключения. Возможно, тогда он поймет, что она хочет того же, что и он, — уважения к себе и своим способностям.

Она не могла соблазнить его своими обычными уловками, разговаривая с ним как с равным, или призвать его галантность, но как ей хотелось убедить его, что он обладает тем же полезным даром, что и она, мечтая об открытии новых цветочных ароматов?

Наблюдая, как Дунстан с каменным выражением лица игнорировал ее гостей в той же самой манере, как они игнорировали возможного убийцу, затесавшегося в их компанию, Лейла скрыла улыбку триумфа в ответ на свою сообразительность.

Она решила, во что бы то ни стало разыскать убийцу жены Дунстана, зная, что это позволит очистить от подозрений его имя, и он, возможно, почувствовав себя свободным, станет разговаривать с леди Лейлой так же легко, как и с деревенской девушкой Лили. Конечно, как только он обнаружит, что она им манипулировала, он, без сомнения, взорвется подобно вулкану. Но даже сама мысль об этом возбуждала ее.

Чувствуя себя крайне неловко, Дунстан усадил леди Лейлу во главе стола. Экзотический аромат ее духов кружил голову и смешивал все его чувства. Она, возможно, слишком высока и роскошна, чтобы быть Лили, но он желал их обеих. Это было безумством с его стороны, не говоря уже об опасности, скрывающейся за этим желанием.

Ее хихикающие молодые сестры последовали за ними к столу, их блестящие золотые кудри напоминали о том, с кем он имел дело. Молодые леди могли опутать его своими невидимыми сетями и выжать из него все, что пожелают.

Что же им от него нужно? К своему ужасу он обнаружил, что леди Лейла посадила его справа от себя, с одной из ее сестер по правую руку и другой прямо напротив. Растерявшись, Дунстан потянулся за бокалом, затем вспомнил, что алкоголь расслабляет его контроль над собой. Он не мог позволить себе потерять голову в этой компании.

— У вас вид грозовой тучи, — шепнула старшая сестра. — Вы не любите званые обеды?

Они были всего лишь детьми, а он не мог злиться на детей.

Дунстан хмуро посмотрел влево на леди Лейлу, но она давала указания лакею.

— Я не умею вести светские беседы, — ответил он. — Если вы не пожелаете обсудить преимущества наличия известковой глины в неплодородной почве, я не смогу развлечь вас.

Более юная девушка, Фелисити, наклонилась к нему.

— Мы могли бы обсудить вашу покойную жену. Все именно этим и занимаются. Вы действительно сражались из-за нее на дуэли с братом мистера Викхама?

У Дунстана не было ни малейшего желания рассказывать ей, что случилось в тот день. Какого черта она сидела в перчатках за обеденным столом? Оценив вопрос младшей Малколм, Дунстан угрюмо и кратко заметил:

— Я фермер и не дерусь на дуэлях. — Он снова посмотрел на хозяйку, которая мило беседовала со священником слева от себя. Какого лешего она посадила его сюда? Ему пришлось ослабить узел галстука.

— Я слышала, что ваша жена умерла в каком-то уединенном необычном месте, — продолжала Кристина, — и что брат мистера Викхама был, возможно, единственным свидетелем того, что произошло. Потом вы с ним сразились, и он погиб. Но вы ведь не убийца?

Дунстан впился взглядом в Кристину. Она, в свою очередь, наблюдала за ним с интересом, и в ее глазах не было ни капли опасения или неприязни. Он попытался отвести взгляд и посмотреть в темно-синие глаза леди Лейлы, но та потягивала вино из бокала, опустив ресницы. Видимо, она посадила его рядом с этими надоедливыми девчонками явно с какой-то целью.

— Вы, скорее всего, сразили больше кавалеров своей хитростью, чем я убил кулаками, — сквозь стиснутые зубы процедил он Кристине.

Фелисити хихикнула на противоположном конце стола.

— Я никогда раньше так не смеялась. Вы — самый интригующий мужчина, мистер Ивес.

Дунстан снова попытался привлечь внимание леди Лейлы, но на этот раз она оживленно обсуждала со священником преимущества мульчирования роз. Ему очень хотелось присоединиться к их беседе, но решительно настроенная девушка справа от него вновь анализировала его внутреннее состояние. Дунстан с унылым видом откинулся на стуле.

Наблюдая за смеющейся компанией, он поймал презрительный взгляд леди Мэри, безмозглой гусыни, которая была лучшей подругой Силии. Дунстан залпом выпил воду, словно пиво, но это не помешало ему заметить брата леди Мэри, лорда Джона, который что-то нашептывал юному виконту. Когда Стейнс посмотрел на Дунстана с удивлением, он понял, что его дни в поместье сочтены, и, отодвинув в сторону воду, потянулся за вином.

Сосредоточив все внимание на красивой женщине слева от него, которая весело смеялась над словами своей сестры, он с раздражением подумал, что леди была единственной, кто препятствовал злословию в его адрес. Сколько же придется преодолеть сопротивлений общественному мнению, прежде чем она сможет помочь ему? Как только леди выйдут из-за стола, он сбежит из этого ада. Если его хозяйка желает говорить с ним, ей придется сделать это на его земле.

— От мрачного взгляда Ивеса меня бросает в дрожь. — Фелисити, одетая в льняную ночную сорочку, с очками на кончике носа, свернулась калачиком посредине кровати Лейлы. — Мне кажется, что по ночам мужчины этого семейства едят Малколмов.

Лейла едва сдерживала улыбку, глядя на свою наивную сестру. Очень скоро девочка узнает о мужских аппетитах.

— У нас не должно быть ничего общего с мужчинами Ивес, — заверила она.

Да, ее сестры не должны иметь ничего общего с Ивесами, но она — другое дело. Черт бы побрал этого проклятого Дунстана. Он сбежал сразу же после обеда, до того как они успели поговорить.

— А я хочу общаться с мужчинами Ивес, — взволнованно сказала Кристина, откладывая в сторону щетку для волос. — Возможно, мы могли бы выяснить, кто действительно убил Силию.

— Не думаю, что это разумная идея, хотя, может, только нам удастся выяснить, почему погибла его жена, — ответила Лейла, расхаживая по спальне. Она знала, что мать будет ругать ее с этой минуты и до самого Судного дня, если она втянет своих сестер в подобное расследование. Но как она могла помешать им, когда сама постоянно об этом думала?

— Говорят, что Силия потратила все деньги Дунстана и сбежала с драгоценностями, которые он купил ей, — продолжала Фелисити.

— По слухам, Дунстан нашел Силию и ее возлюбленного вместе, — добавила Кристина. — В порыве гнева и ослепленный яростью человек может убить. Но мне кажется, что он слишком хладнокровен для этого.

Лейла смотрела в темное окно на свет в доме Дунстана.

— Я наблюдала за ним. Он не реагирует, как другие мужчины, когда его провоцируют. Чем больше он разъярен, тем сдержаннее становится.

— Однако он чуть не сломал шею Викхаму накануне, когда швырнул его в поле.

— Нам известно, где произошло убийство? — спросила Кристина.

— В гостинице в Бадене-на-Лайме, недалеко от поместья Ивесов, — ответила Лейла. — Место убийства вместе с мотивом кидало тень на Дунстана. Вот почему общество осудило его. Но кто желал ее смерти?

Теперь даже Фелисити выглядела заинтересованной.

— Не думаю, что Силия оставила журнал или какую-нибудь другую вещь, к которой я могу прикоснуться?

— Никаких вещей, — резко ответила Лейла. — И вы ни в коем случае не должны останавливаться в гостинице и расспрашивать.

В то время как ее сестры оживленно обсуждали убийство, Лейла задумчиво смотрела в окно. Ей было жаль, что не в ее силах разгадать эту тайну, единственное, что она знала очень хорошо, так это то, как производить духи. Возможно, в расследовании ей потребуется помощь Ниниан или ее могущественной тети Стеллы, если она собирается восстановить репутацию Дунстана.

Ее семья могла бы помочь восстановить его доброе имя, вот тогда бы был найден способ предложить Дунстану хорошую жизнь, в которой ему не пришлось бы скрываться за маской безразличия. Если, конечно, не он убил Силию. Это могло бы стать проблемой.