Магия дарит

Глава 4

Вампир сидел на корточках в приемной. Огромное, худое, истощенное чудовище. Вампиры были полуночными хищниками. Дневной свет обжигал их кожу, но Племя и с этим справилось, применив свой собственный запатентованный бренд солнцезащитного крема. Он плотно покрывал кожу и выпускался в различных оттенках. Конкретно этот вампир был покрыт ярко-зеленым. Крем полностью обволакивал каждую морщинку, каждую щелочку, каждый дюйм на теле нежити. Эффект способный вызвать рвоту.

Нежить повернула голову, когда я вошла, ее глаза сфокусировались на мне, в них отражался разум навигатора, сидящего где-то в бронированной комнате за много миль отсюда. Кошмарные челюсти раскрылись.

— Кейт, — произнес сухой голос Гастека. — Кэрран. Доброе утро.

— Что ты здесь делаешь? — задал вопрос Кэрран.

Вампир сложился пополам, устроившись в кресле, как мумифицированный кот.

— Я крайне заинтересован в том, чтобы выяснить природу этого ожерелья. Мы понесли большие убытки, кто-то должен ответить за них. Вы нашли способ удалить его?

— Нет, — сказала я.

— Значит, жизнь мальчика все еще в опасности, — заключил Гастек.

Спасибо, капитан Очевидность.

— С этим разбираются, — сказал Кэрран.

— Я бы очень хотел поучаствовать в этом процессе.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Кэрран. — В это трудно поверить, но я целыми днями беспокоюсь о том, чего ты хочешь и не хочешь.

Вампир открыл рот, имитируя вздох. Это было жуткое зрелище: его челюсти разжались, грудь двигалась вверх-вниз, но воздух не выходил.

— Я верю в цивилизованные переговоры, поэтому, пожалуйста, простите меня, если я выражаюсь слишком прямолинейно: вы забрали ребенка у его родителей против их воли. Другими словами, вы отняли его силой. В последний раз, когда я проверял, это являлось похищением. У меня есть очень способный персонал, который, по одному моему слову, предоставит весьма убедительные аргументы в пользу ОПА.

— ОПА может подавиться этими аргументами, — ответил Кэрран. — У меня тоже есть очень способный персонал. Я утоплю вас в бумажной волоките. Каким именно способом вы бы хотели, чтобы на вас подали в суд?

— На каком основании? — Вампир выглядел возмущенным.

— Угроза жизни людей. — Кэрран подался вперед. — Твои подмастерья бросили двух вампиров посреди переполненного ресторана.

— Были смягчающие обстоятельства, к тому же вы не пострадали.

В глазах Кэррана появился опасный блеск.

— Я уверен, что общественность примет это во внимание, особенно после того, как мои люди раскрутят грязную ужасную историю о резне в Ариранге во всех газетах, которые они смогут найти.

Вампир оскалил клыки.

Верхняя губа Кэррана задрожала, предвещая рычание.

Я воткнула метательный нож в стол между ними.

Человек и нежить замолкли.

— Наверху медленно задыхается ребенок, — сказала я. — Если бы вы двое на секунду перестали скалить зубы, то, возможно, вспомнили бы об этом.

Молчание затянулось.

— Я просто хочу помочь, — сказал Гастек.

Да, как же.

Лицо Кэррана словно окаменело.

— Ты нам не нужен.

— Да, это так, — сказал Гастек. — Ожерелье у тебя, но у меня есть Лоуренс. Он встречался с Амандой больше года. Я думаю, вам будет интересно узнать, что у Колина Санни, отца Аманды, есть сестра. Она замужем за Оренсио Форни.

— Оренсио Форни, окружной прокурор?

— Вот именно, — сказал Гастек. — После вчерашних событий Санни остановились в доме Форни. Я надеюсь, вы понимаете, к чему я веду.

Я прекрасно понимала. Санни только что стал неприкасаемым. Если бы Стая попыталась затеять войну с окружным прокурором, волна негативной рекламы захлестнула бы нас, не говоря уже о том, что каждый полицейский в городе сделал бы своей личной миссией усложнить жизнь оборотней, как это только возможно.

Лицо Кэррана застыло в том же пустом, непроницаемом выражении. Он тоже увидел «надпись на стене», и она ему не понравилась.

— Вы просили о беседе?

— В самых вежливых выражениях. Мы были чрезвычайно убедительны, но они отказали.

— Они не интересовались о Родерике? Какого черта?

— Нет, — сказал Гастек. — Мне это тоже показалось чрезвычайно странным. Окружной прокурор обвел всех вокруг пальца. Если вам нужна какая-либо информация о мальчике и его матери, наш Лоуренс — ваш лучший шанс. Дайте мне доступ, и я поделюсь.

Я посмотрела на Кэррана. Нам нужна эта зацепка.

Его лицо было непроницаемым.

Давай же, детка.

— Ладно, — произнес он.

*** *** ***

Один мудрый человек однажды сказал мне, что дом человека многое говорит о его душе. С годами я пришла к выводу, что это полная чушь. Крепость с ее мрачными башнями и массивными укреплениями, возможно, и указывала на необходимость Кэррана защищать своих людей, но ничего не говорила о том, сколько ответственности на нем лежало ежедневно. И ничего не говорила о том, что он справедлив и щедр. И, черт возьми, не давала никакого намека на то, что под всем этим ревом Царя Зверей он был очень веселым.

Казино, с другой стороны, выглядело как прекрасный мираж, рожденный жарой пустыни, песком и магией. Белый и такой элегантный, он почти парил над землей громадного участка, украшенного фонтанами, статуями и цветными лампами. И вся эта красота скрывала вампирскую конюшню. Нежить, вечно голодная и зажатая в стальных тисках разумов навигаторов, населяла его тонкие минареты. Казино, выдаивающее деньги из человеческой жадности, занимало весь главный этаж, а глубоко внутри него Племя выстраивало свои схемы и махинации с безжалостной точностью высокотехнологичной корпорации, заинтересованной только в результатах и прибыли.

Я припарковала джип на стоянке и посмотрела на дворец Казино через лобовое стекло. Мне не хотелось туда заходить. Судя по угрюмому выражению лица, Кэрран тоже не горел желанием.

Мы одновременно открыли двери и направились к Казино.

— Все это ради ребенка, — сказал Кэрран.

— Да. — Хорошо, что он напомнил. — Просто войдем и поговорим с ними.

— И никого не будем убивать, — добавил он.

— Или что-то.

— И ничего не ломать.

— Потому что нам не нужен гигантский счет от Племени.

— Да. — Лицо Кэррана было мрачным. — Я не собираюсь давать им деньги Стаи.

Я кивнула.

— Мы будем вести себя хорошо, нам не придется платить за ущерб, а потом мы выйдем и примем хороший душ.

— Смыть вонь. Я ощущаю запах кровососов отсюда.

— Я чувствую их присутствие отсюда.

И я, действительно, могла — искры вампирской магии тянулись ко мне еще от белых парапетов.

— Спасибо, что делаешь это, — сказал Кэрран.

— Спасибо, что поехал со мной.

Войти — выйти, и не устроить гигантскую войну между Стаей и Племенем. Отличный план.

Мы прошли через высокий арочный вход, охраняемый двумя мужчинами с изогнутыми мечами ятаганами. Охранники были одеты в черное и выглядели угрожающе. Они очень старались не смотреть в нашу сторону.

Внутри на нас обрушился поток звуков: шум игровых автоматов, переоборудованных для работы во время магии, звон металла, музыка, гудки, смешивающиеся с криками толпы, отдающей свои с трудом заработанные деньги за обещание легкой наживы. В холодном воздухе витали духи с ароматом лимона — Племя не давало своим клиентам заснуть, потому что спящие не могут играть в азартные игры.

Кэрран сморщил нос.

— Почти на месте, малыш, — сказала я ему, нацеливаясь на служебную входную дверь в дальнем конце огромной комнаты.

Крупный мужчина с лишним весом отвернулся от машины и налетел на Кэррана.

— Эй! Смотри куда идешь!

Кэрран обошел его, и мы двинулись дальше.

— Придурок! — рявкнул мужчина нам в спину.

— Обожаю это место, — сказал Кэрран.

— Здесь так безмятежно и мирно, и полно приятных людей. Уверена, тебе понравится атмосфера.

— Я уже в восторге.

Мы прошли через служебный вход. Один из подмастерьев, мужчина в черных брюках, черной рубашке и темно-фиолетовом жилете, поднялся из-за стола.

— Чем я могу вам помочь?

— Все в порядке, Стюарт. — По боковой лестнице спустилась женщина и вошла в комнату. Она была ростом около 5 футов, и выглядела как объект мечтаний мальчиков-подростков. Тонкая талия, широкие бедра и полная грудь, облаченная в темный шелк. Ее волосы спадали на ягодицы рыжими волнистыми локонами, и когда она улыбалась, возникало непреодолимое желание сделать все, что она попросит. Ее звали Ровена, и она отвечала за пиар-компанию Племени, а также зарабатывала на жизнь пилотированием нежити.

Но еще она была в долгу перед ведьмами, что в некотором роде заставило ее в итоге быть в долгу передо мной. Если я просила об одолжении, она должна была это сделать, факт, который мы обе скрывали ото всех.

— Мистер Леннарт. Мисс Дэниелс. Ровена ослепительно улыбнулась. — Лоуренс ждет Вас наверху. Следуйте за мной, пожалуйста.

Мы последовали за ней, блестящая идеальная задница Ровены двигалась, когда она шла по лестнице в двух футах перед нами. Кэрран героически не глазел на нее.

Она провела нас в маленькую комнату с двусторонним зеркалом. Можно было бы ожидать стол, строгие серые стены и стулья, привинченные к полу, но нет, стены комнаты были кремового цвета с изящной бледной решеткой, вырезанной наверху, а мебель состояла из современного дивана и двух мягких кресел с журнальным столиком между ними. Лоуренс сидел с краю дивана. Он выглядел бледным, а его глаза сплошь налиты кровью.

Мы сели в кресла.

— Ты знаешь, кто мы такие? — тихо спросил Кэрран.

Лоуренс кивнул.

— Меня проинформировали. Я должен сотрудничать.

Я вытащила из кармана блокнот.

— Как долго ты знал Аманду?

Лоуренс сглотнул.

— Три года. Она была принята в качестве ученицы сразу после окончания средней школы.

— Как давно вы встречались?

— На следующей неделе будет тринадцать месяцев, — сказал он. Его голос был хриплым. Он прочистил горло.

— Расскажи нам о ее семье, — попросил Кэрран.

Лоуренс вздохнул.

— Они ей не нравились.

— Почему? — спросила я.

— Она сказала, что ее мать очень холодная женщина. Аурелия выполнит все необходимые действия, проследит, чтобы Аманда и ее брат были накормлены и соответствующим образом одеты. Она очень конкретна в их расписании. Стальной Календарь, так называла это Аманда. Если им нужно было записаться на прием к врачу или на школьную экскурсию, это записывалось в календарь, и никаких отклонений от него не могло быть. Аманда отлично училась все четыре года в средней школе. Как бы она ни болела, мать всегда отправляла ее в школу. Она никогда не пропускала и не опаздывала. Но в их семье никогда не было ни любви, ни настоящего тепла.

— А ее отец? — спросил Кэрран.

— Колин боготворит землю, по которой ходит Аурелия, — горько усмехнулся Лоуренс. — Он как будто слеп, когда она в комнате. Аманда могла поговорить с ним только тогда, когда ее мать была чем-то занята. Ей не терпелось поскорее выбраться оттуда. Она сказала мне, что именно поэтому завербовалась в Племя. Подмастерья имеют право на проживание и питание в Казино.

— Ее мать расстроилась из-за того, что Аманда сделала это?

— Аурелия не расстраивается. Она похожа на симпатичного робота, — сказал Лоуренс. — Никогда не кричит. Никогда не выходит из себя. Но я не думаю, что ей было все равно, так или иначе.

— Вы когда-нибудь лично общались с родителями? — спросил Кэрран.

— Да. Однажды мы ходили на ужин. Колин казался нормальным. Аурелия особо не разговаривала, только когда заказывала еду. У меня было такое чувство, что она делает только то, что от нее требуется, а говорить со мной или Амандой не требовалось.

— Что насчет ожерелья?

Лоуренс сделал несколько неглубоких быстрых вдохов.

Мы ждали.

— Это был подарок, — наконец сказал он. — Однажды на Рождество пришла посылка на имя Колина. Он достал его из коробки — украшение находилось в стеклянном футляре — он попытался открыть, но Аурелия выхватила вещь у него из рук. Они положили ожерелье в стеклянную коробку и повесили ее на стену в своем фойе очень высоко. Аманде тогда было лет пятнадцать. Оно ей нравилось. Она сказала, что часто стояла там и смотрела на него, потому что оно казалось ей таким красивым. Ей никогда не разрешалось прикасаться к нему. Их дом ограбили шесть месяцев назад. Грабители забрали кое-какие драгоценности, деньги и каким-то образом сняли ожерелье и скрылись с ним. Она была очень подавлена из-за этого.

Лоуренс посмотрел на свои руки.

— Я увидел его в ломбарде неделю назад и купил для нее… Это я убил ее. Она была такой милой, такой красивой. Иногда она напевала себе под нос песенки, когда думала о чем-то или варила кофе. И я убил ее. Она надела его, и она просто… она умерла. Я был прямо там и ничего не мог сделать…

Мы пробыли с ним еще десять минут, но Лоуренс уже закончил.

Гастек ждал нас в коридоре.

— Пожалуйста, скажите мне, что за ним наблюдают, чтобы он не совершил самоубийства? — сказал Кэрран.

— Конечно, — сказал Мастер Мертвых. — Он находится под присмотром психотерапевта, ему предоставлен доступ к священнику, и за ним наблюдают, даже когда он спит. Однако если он действительно захочет покончить с собой, никто из нас ничего не сможет сделать. Это прискорбно. Он приближается к концу своего пятилетнего контракта. Мы вложили много денег и времени в его образование.

Конечно. Как глупо с моей стороны забывать: у Племени не было сотрудников, у них были человеческие активы, к каждому из которых был прикреплен ценник.

— Я изучил твой рисунок надписи на ожерелье, — сказал Гастек. — Ты говоришь, что это похоже на какой-то рунический шрифт, но символы мне незнакомы. Насколько точен этот рисунок?

— Настолько точно, насколько это в человеческих силах, — сказала я ему.

Он поднял брови.

— Тебе знаком термин: «человеческий фактор»?

А тебе знакомо выражение «лучше заткнись»?

— Человек, переписавший руны с ожерелья — эксперт. Если ты их не знаешь, еще не значит, что он ошибается. Руны Старшего Футарка претерпели множество изменений за долгие годы.

Гастек достал копию рисунка Джули.

— Я тщательно их изучал и никогда раньше не видел подобной руны. Гастек указал на символ, похожий на крест с двойной диагональной стрелкой, указывающей налево.

Ну, разумеется. Он ее не узнает, следовательно, это не может быть руна.

— И руны Феху, и руны Ансуз имеют двойные значения. Почему у этой руны не могло быть также? Среди множества рун, дилетант не смог бы отличить ее от настоящих.

Гастек бросил на меня снисходительный взгляд.

— Дилетант — равно не профессионал, не специалист. Конечно, непрофессионал не смог бы отличить эту руну, Кейт. Мы могли бы добавить звезды и спирали, и он вряд ли бы выбрал их тоже.

Самодовольная задница.

Кэрран прочистил горло.

Я поняла, что сделала шаг в сторону Гастека. Не убивать, не бить, не уничтожать имущество. Помню.

— Мы передадим это дело эксперту, — сказал Кэрран.

— Я думаю, это разумно, учитывая обстоятельства.

О, как мило, что он дал нам свое разрешение.

— Откуда эксперт? — спросил Гастек.

— Из Норвежского Наследия, — ответила я.

Гастек сморщил лицо в подобии отвратительной усмешки, как будто он только что сунул голову в мешок с гнилой картошкой.

— Ты собираешься встретиться с нео-викингами?

— Да.

— Это невежественные шумные клоуны. Они только и делают, что сидят в своем «медовом зале», напиваются и дубасят друг друга, когда их мужественность оказывается под сомнением.

— Тебе не обязательно присутствовать, — сказала я ему.

Гастек издал многострадальный вздох.

— Что ж, ладно. Я приведу своего вампира.