Магия дарит

Глава 7

Мы с Кэрраном стояли у арочного входа во двор Крепости. Дагфинн ожидал на поляне снаружи. Его рост составлял шесть футов восемь дюймов, а вес — чуть больше трехсот фунтов. Но он не был толстым. Дагфинн выглядел крепким. Его широкие плечи обтягивала туника, бицепсы с трудом влезали в рукава, а на ногах в поношенных джинсах было достаточно мышц, чтобы вздрогнуть при одной мысли о том, что он может вас пнуть. Его вьющиеся волосы спадали на плечи густой рыжеватой волной. Он подстриг бороду, но рыжие брови затмевали его глаза.

Он стоял, держа в руках боевой топор, испещренный рунами, которые соответствовали татуировкам на его руках. Лезвие топора светилось, его острый как бритва край достигал двенадцати дюймов. В сочетании с четырехфутовым черенком, придающим дополнительную мощь, топор рассекал плоть и кости, как огромный тесак для мяса.

— Слушай, я уже дралась с этим парнем. Может, тебе стоит сначала поговорить с ним. Он пьян и не в своем уме.

— Он бросил мне вызов, — ответил Кэрран. — Никаких разговоров не будет.

— Как хочешь.

Раз уж он желает, чтобы все было по его правилам. Что ж, пусть будет так.

Вокруг нас оборотни вылезали на крепостные стены. Все балконы и парапеты, обращенные в сторону Дагфинна, были заняты.

Отлично. Зрители — как раз то, что нам сейчас нужно.

— Есть что-нибудь, что я должен знать? — спросил меня Кэрран.

— Топор заколдован. Не трогай его. Дагфинн тоже обладает магией. Если ты убьешь его, я буду очень зла на тебя. Он нужен нам, чтобы прочесть эти чертовы руны.

Кэрран расправил плечи и вышел на поляну.

— Я слышал, ты искал меня, — прорычал Дагфинн. Его голос соответствовал ему, глубокий, резкий и рваный.

— У нее есть несколько рун, и она хочет, чтобы ты взглянул на них.

Дагфинн наклонился в сторону, чтобы рассмотреть меня.

— Кейт? Какого черта ты здесь делаешь?

— Я здесь живу.

— Почему?

— Потому что я теперь с ним.

Дагфинн посмотрел на Кэррана.

— Ты и она…?

— Она моя пара, — сказал Кэрран.

Дагфинн закинул топор на плечо. Руны сверкнули бледно-зеленым.

— Ну и как тебе это? Знаешь что, мне пофиг, я все равно надеру тебе задницу, но она мне нравится, поэтому я тебя не убью.

Глаза Кэррана стали золотыми.

— Спасибо.

Дагфинн махнул ему рукой.

— Ну, давай, занимайся своим превращениями, или что вы там делаете.

— Нет нужды.

— О, она есть, — заверил его Дагфинн.

— Ты собираешься болтать весь день? Я занятой человек.

— Хорошо. Приступим. — Иней покрыл волосы Дагфинна. Его кожа потемнела. Он вытянулся, прибавив полфута в росте, его плечи стали шире.

— Развлекайся, малыш, — крикнула я.

От тела Дагфинна протянулись бледные нити холода. Ледяной туман плясал по его коже, цеплялся за руны, вытатуированные на его руках, и стекал блестящим каскадом на его топор. Оружие вспыхнуло ярким зеленым пламенем.

Я прижалась к каменной стене. Дагфинн взмахнул топором.

Кэрран отпрыгнул в сторону. Слева от него взорвалась вспышка, ослепительно белая и обжигающая. Гром ударил по ушам. В меня врезался воздушный поток. Кэрран пролетел немного и вскочил на ноги.

В траве, где стоял Кэрран, дымилась трехфутовая дыра. Дагфинн ревел, как разъяренный торнадо. Из него вырвался поток холодного воздуха и ударил в Кэррана. Царь Зверей снова уклонился.

Дагфинн оставался неподвижен. В последние два раза, когда мы с ним сражались, он двигался на меня, и я сбивала его с ног.

Существовали десятки способов использовать движение противника против него самого: поставить подножку, вывести из равновесия, схватить плечо или ногу и так далее. Дагфинн, видимо, решил не давать Кэррану такого шанса.

Викинг взмахнул топором. Из него вырвался поток морозных искр. Кэрран прыгал взад-вперед, кружа вокруг Дагфинна. На крепостных стенах оборотни ревели и завывали.

— Как у нас дела, малыш? — выкрикнула я.

В следующий раз слушайте меня, Ваша Пушистость.

— Стараюсь не выпендриваться, — крикнул Кэрран.

Дагфинн опустил топор. Звуковой импульс врезался в меня. Кэрран отлетел назад.

— Давай! — прорычал Дагфинн.

Оборотни продолжали горланить.

Кэрран отскочил назад и снова бросился на противника.

Здоровяк развернулся, но Царь Зверей был слишком быстр. Он уклонился влево, вправо и столкнулся с Дагфинном. От удара огромный викинг попятился назад, затем крутанулся, набирая скорость, и с ревом кинулся на него, схватив топор обеими руками и занося его для удара сверху.

Двигайся, милый. Двигайся.

Кэрран бросился вперед.

Что, черт возьми, он делает?

Дагфинн обрушил на него топор со всей силы. Кэрран поймал его правой рукой. Ошеломленный Дагфинн застыл.

Вот дерьмо.

Викинг напрягся, правая нога вперед, левая назад. Мышцы пульсировали на его руках. Мороз пожирал руку Кэррана, но топор не двигался.

— Достаточно? — спросил Кэрран.

Дагфинн зарычал.

Кэрран поднял левую руку. Его пальцы сжались в кулак.

— Не в голову! — крикнула я. — Нам нужен его мозг.

Кэрран дернул топор вперед. Дагфинн дернулся назад, пытаясь восстановить равновесие, и Кэрран выбил из-под него левую ногу. Великан рухнул, как дуб, вырванный с корнем.

Кэрран выбил топор из его рук и отбросил в сторону. Викинг замахнулся на него правым кулаком. Но Кэрран уклонился и нанес мощный удар прямо в живот Дагфинна.

Ой. Мне даже смотреть на это больно. Перевертыши на стене издавали хрюкающие звуки.

Дагфинн свернулся в клубок, пытаясь втянуть воздух, которого вдруг стало не хватать. Кэрран поднял его, перекинул через плечо и пошел ко мне.

Ах ты, сумасшедший!

Кэрран бросил побагровевшего Дагфинна у моих ног.

— Вот твой эксперт, детка.

Оборотни на стене свистели и завывали. Почему я?

— Спасибо, выпендрежник, — сказала я ему. — Дай мне посмотреть на руку.

— Все в порядке.

— Рука, Кэрран.

Он протянул ее. Волдыри покрывали его правую ладонь. Обморожение, возможно, второй степени. Должно быть, это чертовски больно. Вирус Lyc-V вылечит руку через день или около того, а пока придется стиснуть зубы.

— Я же говорила тебе, не трогать топор.

Он наклонился и поцеловал меня. Оборотни на стенах зааплодировали.

Дагфинн наконец-то вспомнил, как дышать, и выругался.

Я наклонилась к нему.

— Он победил. Теперь тебе придется прочесть мои руны.

— Ладно, — прорычал Дагфинн. — Дай мне минутку. Кажется, у меня что-то сломано.

*** *** ***

По словам Дулиттла, на самом деле ничего не было сломано. Дагфинн отнесся к диагнозу с нескрываемым подозрением, но, учитывая обстоятельства, решил повременить с этим. С другой стороны, Кэрран получил пластиковый пакет с каким-то целебным раствором, завязанный вокруг руки. Он воспринял это, как я и ожидала.

— Это просто смешно!

— С пакетом рука будет в порядке через два часа, — сообщил ему Дулиттл. — Без него будет пригодна только к завтрашнему дню. Вам выбирать, милорд.

Кэрран немного порычал, но пакет не снял.

Я положила рисунок Джули перед Дагфинном.

Он прищурился.

— Ого. Это было на оружии?

— Нет, на золотом ожерелье, которое прямо сейчас убивает ребенка. Похоже на Старший Футарк, но не совсем. Это заклинание?

— Это не Старший Футарк.

— Тогда что это?

— Это Двергр.

— Ты уверен?

Дагфинн оттянул рукав своей туники, показывая свои татуировки.

— Посмотри сюда.

Два последних символа на его плече совпадали с двумя последними символами на бумаге Джули. Дагфинн провел пальцами по татуировке.

— Здесь написано: «Владеющий топором Аслауг, рожденный из крови Земли, сформированной руками Ивара.» — Он постучал пальцем по бумаге. — А здесь: «Ученик Ивара.» Да, я уверен.

— Что такое Двергр? — спросил меня Кэрран.

— Гномы. Древненорвежские гномы могущественные маги, искусные в работе с металлом. Они делают оружие для богов. Их часто изображают как воплощение жадности — они жаждут власти, женщин, а больше всего золота.

— Эй! — Дагфинн поднял руку. — Большинство экспертов считают, что это более позднее трактование. Мифы о гномах, вероятно, берут свое начало в духах природы…

— Гномы, как у Толкиена? — переспросил Кэрран.

Хотелось бы.

— Однажды четыре брата-гнома, сыновья Ивалди, создали волшебные дары для богов. Два других брата-гнома, Брокк и Эйти, позавидовали всем похвалам и поспорили с плутом Локи, что смогут сделать подарки лучше. Он поспорил на свою голову. Гномы выиграли, а затем захотели убить Локи. Боги не позволили им этого сделать, и Брокк зашил губы Локи проволокой. Это не веселые, пьющие пиво и отправляющиеся на поиски приключений гномы.

— Тот, которого я встретил, был хорошим парнем, — заметил Дагфинн.

— Ты думаешь, это тот самый Ивар, который сделал твой топор? спросил Кэрран.

Дагфинн кивнул.

— Мне было лет пятнадцать-четырнадцать. Тогда я был диким, не то, что сейчас.

Мы с Кэрраном мельком переглянулись.

— Мой дядя Дидрик, викинг, как-то взял меня с собой в горы. Там мы встретили того самого кузнеца, и дядя, переговорив с ним, оставил меня там на лето. Сначала все шло не очень хорошо, но, в конце концов, мы с Иваром поладили. Мне там понравилось. Когда Дидрик приехал за мной, Ивар сделал мне этот топор и нанес на него руны. Правая рука, — он хлопнул себя по правому бицепсу, — управляет топором. Левая рука — моя клятва. Я никогда не должен убивать беззащитного человека или применять к нему силу, иначе топор обратится против меня.

— Я слышал, ты вломился в монастырь в поисках азиатских дам, — заметил Кэрран.

— Азиатский эль, — возразил Дагфинн. — Я не хотел никого насиловать. Я искал пиво. Никто из них не хотел со мной разговаривать, поэтому я все пытался схватить их, чтобы они остановились, и спросить, где достать пиво. В тот вечер я немного перебрал.

Меня осенило.

— Дагфинн, они буддисты. Они не варят пиво. Тебе нужны были братья Августины в двух милях к югу. Ты пошел не в тот монастырь, тупица.

— Расскажи мне то, чего я еще не знаю, — прорычал Дагфинн. — В любом случае, могу я взглянуть на этот ошейник?

Мы отвели его к мальчику. Он немного осмотрел его, и мы вернулись обратно.

— Возможно, это работа Ивара, — сказал Дагфинн. — Я просто не понимаю, зачем. Гном, которого я знал, не причинил бы вреда ребенку.

— Ты можешь снова найти эту долину?

Он покачал головой.

— В этом вся загвоздка. Я хотел спросить об этом у Дидрика, но тот умер. Я пытался разыскать гнома самостоятельно. Я объездил весь заповедник Смоки Маунтин, и ничего.

Он что-то скрывал, я чувствовала это.

— Что ты не договариваешь, Дагфинн?

Он колебался.

— Ошейник может убить ребенка, — сказал Кэрран.

— Он должен знать, — сказал Дагфинн.

— Кто?

— Ты знаешь. Он.

Мое сердце упало. Ситуация становилась все лучше и лучше.

— Кто Он? — требовал ответа Кэрран.

Я шагнула ближе к нему и понизила голос.

— У викингов есть существо. Оно уже очень долгое время находится в ловушке на их земле. Они не хотят произносить его имя, потому что он может услышать и убить их ночью.

— Только не говори мне о том, что ты задумала, — сказал Дагфинн.

Я развела руками.

— У меня нет больше идей.

— Кейт, пожалуйста, скажи мне, что ты не была у него раньше? Верно? — спросил Дагфинн.

— Нет. Это будет мой первый раз.

— Почему это важно? — спросил Кэрран.

— Он распознает твой запах, когда ты приходишь к нему, — сказал Дагфинн. — Это занимает у него некоторое время, но как только он запоминает запах, он никогда его не забудет. Люди, которые приходят к нему дважды, больше не возвращаются. Их тела остаются на том холме.

— Нам понадобится подкрепление, — сказала я, размышляя вслух.

— Не смотри на меня, — сказал Дагфинн. — Ты мне нравишься и все такое, но я уже был там однажды. Я бежал оттуда, как маленькая девчонка, и едва выбрался. Я не могу пойти снова.

— С подкреплением проблем не будет, — сказал Кэрран.

— Пойми, мы не можем взять с собой никого, кого не можем позволить себе потерять.

— Она права, — сказал Дагфинн. — Я нанял команду. Шесть человек. Я был единственным, кто выбрался, и только потому, что он съел их первыми. Мой совет: нанимайте кого-то, кого вы не знаете, и скажите им заранее, что это смертельная схватка. Они для него всего лишь закуска. Тебе нужно поговорить с чероки.

— Да, я знаю. — При мысли о посещении Хакона у меня по спине пробежал холод.

— Ну, я пошел, — поднялся Дагфинн. — Спасибо за поединок, мне было весело, мы должны как-нибудь повторить. Было приятно познакомиться с тобой.

Кэрран оттолкнулся от стены.

— Я провожу тебя.

— Я могу найти дорогу, — сказал Дагфинн.

— Уверен, что сможешь… — Золото прокатилось по радужкам Кэррана.

Дагфинн вздохнул, и они ушли.

*** *** ***

Я поднялась на крышу. Там мы устроили небольшую столовую — два стула и стол. В последнее время каждый раз, когда мы садились есть на кухне, кто-нибудь стучал в дверь с каким-нибудь дурацким срочным делом, поэтому, когда нам не хотелось, чтобы нас прерывали, мы с Кэрраном поднимались на крышу и спокойно ели. Его Мохнатое Величество грозился обустроить там гриль и «приготовить мясо» для меня. Зная его, «гриль» — означало огромную яму, а «мясо» — половину оленя.

Я села на низкую каменную стену, граничащую с вершиной крыши. Был поздний вечер, и солнце медленно катилось на запад. Каменная стена подо мной была приятной и теплой. Приближалось лето.

Я сидела, окутанная теплым воздухом. Было приятно, но недостаточно жарко, чтобы прогнать холод, засевший во мне. Я не хотела идти к Хакону. Несколько моих знакомых ходили к нему. Вернулись только двое, и Дагфинн был одним из них.

Мир мигнул. Магия исчезла, погасла, как свеча от сквозняка. Это была смешанная благодать: пока магия не действовала, ожерелье не стягивало шею Родерика, но без нее мы не могли встретиться с Хаконом.

Ворон, мой приемный отец, всегда предупреждал меня, что друзья сделают меня слабой. Когда ты заботишься о людях, ты формируешь связь, и эта связь делает тебя предсказуемой. Друзья были не для меня. Грег, мой ныне покойный опекун, сделал еще один шаг вперед и добавил к этому запрету любовников. Когда ты любишь кого-то, твои враги могут использовать это против тебя.

Никто из них не предполагал, что, если ты любишь, и тебя любят в ответ, ты ценишь свою жизнь гораздо выше. Мне нравилась моя жизнь. Теперь мне было что терять.

Кэрран вошел, снял с руки пакет и бросил его в мусорное ведро. Он шел в полной тишине, как тигр, крадущийся по лесу, спокойный и уверенный. Мне нравилось наблюдать за ним, при условии, что он об этом не знал. Его эго и так угрожало озоновому слою.

Кэрран сел рядом со мной, обнял меня левой рукой за плечи и поцеловал. В этом поцелуе чувствовался слегка собственнический оттенок.

— Через Гильдию. И нет.

— Хм-м? — спросил он.

— Ты собирался спросить, откуда я знаю Дагфинна и были ли мы когда-нибудь больше, чем друзьями. На самом деле, мы и друзьями то не были. Гильдия дважды втягивала меня в свои разборки. Его разыскивали за штрафы и уничтожение имущества.

Кэрран помрачнел.

— Нет, мне и в голову не приходило, что ты будешь с Дагфинном. Он недисциплинированный идиот. Отдай мне должное. Я знаю тебя лучше.

Я пожала плечами и наклонилась ближе к нему.

— Ситуация — полный отстой.

— Да, это так. Ты можешь придумать какой-нибудь другой способ найти Ивара?

— Нет. Может, Дулиттл попробует снять ошейник во время техноволны?

Кэрран покачал головой.

— Я спрашивал. Он считает, что это убьет мальчика, говорит, что у нас есть тридцать шесть — сорок восемь часов, в зависимости от того, как долго длится магия. Есть большая вероятность, что следующая волна магии будет для мальчика последней.

Через два дня Родерик с его совиными глазами умрет.

— Помнишь, несколько лет назад исчез отряд ОПА? Одиннадцать полицейских, вооруженных до зубов? Об этом писали в газетах?

— Да.

— Это был Хакон.

— Так его зовут?

Я кивнула.

— Я не стала говорить этого при Дагфинне, чтобы он не взбесился. Кого бы мы не взяли, они могут умереть. Но если мы никого не возьмем — умрет мальчик.

— Мы объясним это и поищем добровольцев. — Кэрран притянул меня ближе. — Какой еще у нас выбор.

— Я устала от этого паршивого выбора. Если собрать всех людей, которых я убила, их кровь превратилась бы в озеро. Я пытаюсь выбраться из него, и у меня нет желания делать его еще глубже.

Мы сидели рядом, касаясь друг друга.

Если Кэрран попросит добровольцев пойти с нами, то в Стае найдутся желающие. Мне придется смотреть им в лицо, я стану свидетелем их смерти, а потом мне придется рассказать об этом их семьям, если, конечно, я сама выживу. При условии, что Кэрран выживет.

Эта мысль выводила меня из себя. Все равно мы сделаем это. На другом конце этого уравнения находился ребенок, так что да, мы стиснем зубы и сделаем это. Но меня это так злило. Я готова задушить Аурелию, если она попадет мне в руки. Она знала, на что способно ожерелье, и сознательно выбирала между мужем и сыном.

— Можно ли убить Хакона?

— Нет. Чероки пытаются уже много лет. Все, что они могут сделать, это удерживать его на этом холме. Если его уничтожить, он просто соберется вновь. — Я зарычала. — Я не хочу этого делать.

— Я знаю, — сказал он.

— Ты думаешь обо мне плохо?

— Нет. — Кэрран погладил меня по спине. — Как я уже сказал, это выбор, который мы делаем, и иногда любой выбор плох, а потом ты сидишь один и вспоминаешь все то ужасное дерьмо, которое ты должен был сделать и сделал, и разбираешься с этим. Эти мысли съедят тебя заживо, если ты позволишь.

Я выпрямилась и коснулась его щеки.

— Ну, тебе больше не придется сидеть в одиночестве. Мы будем сидеть вместе.

Он поймал мою руку и поцеловал ее. Его пальцы согнулись в кулак, а глаза потемнели. Он выглядел устрашающе.

— Хотел бы я отмотать время назад и размозжить ей череп до того, как она надела ошейник на ребенка.

— Я знаю. Хотела бы я добраться до нее.

Он посмотрел на меня.

— Я думал об этом. Если бы мы подошли к дому Форни ночью…

— Кэрран, мы не можем проникнуть в дом окружного прокурора. Последствия для Стаи будут огромными.

— Я знаю, знаю. — Мышцы играли вдоль его челюсти. Он ненавидел, когда у него были связаны руки, и я тоже. — Но если мы используем кого-то не из Атланты для работы с окружным прокурором…

— Это плохая идея. Даже я знаю, что это плохая идея.

Он посмотрел на меня. Кэрран все еще размышлял над этим.

— Нет, поклянись, что не станешь этого делать.

Кэрран поклялся.

Если мы будем шутить с окружным прокурором, для нас начнется настоящая охота на ведьм. Он знал это, и я знала. Нет, должен быть другой путь. Какой-то способ, при котором мальчик выживет, а наши люди не погибнут.

— Иногда я завидую навигаторам. Они только и делают, что сидят в Казино и пьют кофе, в то время как кровососы бросаются в опасн…

Я остановилась на полуслове.

Глаза Кэррана загорелись.

— Думаешь, он согласится на это?

— О, да. Да, он согласится. Давай, пошли.

— Разве у нас не должно быть какого-то плана? Гастек не идиот. Мы не можем просто позвонить в Казино и сказать ему: «Привет, мы собираемся на самоубийственную миссию, хочешь взять с собой несколько вампиров, чтобы они стали нашим пушечным мясом?»

Кровососы были дорогими. Сама мысль о том, чтобы взять четырех или пятерых из них в опасную переделку с мизерными шансами на выживание, вызвала бы у Гастека аневризму.

— У меня есть план. — Кэрран усмехнулся.

— Пожалуйста, просветите меня, Ваше Величество.

— Я заставлю Джима разобраться с этим.

— И это все? Это весь твой план?

— Да. Я гениален. Пойдем.

Я спрыгнула со стены, и мы спустились по лестнице.

Если кто-то и мог придумать, как втянуть Гастека в эту схему, то только Джим. Так ему и надо за все те разы, когда он толкал меня на линию огня.

Расплата — бессердечная сука.

*** *** ***

Мы заманили Джима в один из конференц-залов и объяснили наш блестящий план.

— Это же месть, не так ли? — Джим уставился на меня.

— Не будь смешным. Как Консорт Стаи, я гораздо выше мелкой мести.

Джим постучал планшетом с несколькими листами бумаги по своему предплечью.

— Я сделаю это, если ты завтра пойдешь в Гильдию.

— Ты сделаешь это, потому что я тебя об этом попросил, — уточнил Кэрран.

Джим повернулся ко мне.

— Согласна пойти в Гильдию?

У меня на руках был умирающий ребенок, а его волновала только идиотская Гильдия.

— Может быть. Я еще не знаю. Я сейчас немного занята.

В глазах Джима мелькнул зеленоватый блеск. Выдернув лист бумаги из планшета, он протянул его мне. Это был длинный список.

— Что это?

— Это список всех телефонных звонков, которые я получил по поводу этой неразберихи за последние полторы недели. Наемники заставили каждого члена клуба позвонить мне сюда. — Он потряс списком в сторону Кэррана. — Хочешь знать, почему не проведена проверка биографий? Вот почему! Я мог бы сделать это, если бы твоя девушка перестала валять дурака и разобралась с этим.

Вот, значит как.

— Тогда у меня есть отличная идея. Раз уж они все звонят тебе, почему бы тебе не перестать бездельничать и не разобраться с Гильдией! У тебя столько же времени, сколько и у меня.

— У меня есть работа!

— И у меня тоже! Почему твое время важнее моего?

Планшет хрустнул в пальцах Джима. Он уронил его на землю и поднял руки.

— Знаешь что, с меня довольно. Я увольняюсь.

— Боже мой, серьезно?

Джим вытер руки одну о другую и показал их мне.

— Это ты умываешь руки?

— Да.

— Правда? И что, ты собираешься уйти на пенсию и открыть цветочный магазин, о котором всегда мечтал?

Глаза Джима стали совсем зелеными.

— Хватит, — в голосе Кэррана звучала непререкаемая властность. Джим захлопнул рот.

Я скрестила руки на груди.

— Простите, это та часть, где я падаю на колени и дрожу от страха, Ваша Пушистость? Ох, кажется, я не получала памятку.

Кэрран проигнорировал колкость.

— Что у тебя за проблема с Гильдией?

— Единственный способ решить ее — это втянуть меня в управление ею, а я не хочу этого делать. Мне нужно быть Консортом, у меня есть дела в агентстве, и куча других проблем, которые вы двое мне подбрасываете. Я не хочу ходить в Гильдию каждый месяц и разбираться с их дерьмом вдобавок ко всему остальному.

Кэрран наклонился ко мне.

— Я должен наряжаться и встречаться с этими идиотами раз в три месяца. При этом быть вежливым, пока мы едим за одним столом. Ты можешь разобраться с Гильдией.

— Ты, наряжаться? Ух ты, я и не знала, что натянуть спортивные треники — это подвиг.

— Кейт. Это не треники, а слаксы, и у них есть ремень. И я должен носить ботинки с гребаными шнурками.

— Я не хочу этого делать! Я ненавижу политику. У меня нет на это времени.

— Все ненавидят политику, — прорычал Кэрран. — Ты будешь этим заниматься.

— Назови мне хоть одну причину, почему.

— Потому что ты знаешь этих людей, и некоторые из них — твои друзья. Гильдия идет ко дну, и они теряют работу.

Я открыла рот и захлопнула его.

— А еще потому, что я прошу тебя об этом, — добавил Кэрран. — Ты не могла бы решить это, детка?

Мне хотелось ударить его. Я бы ударила его прямо в лицо, сильно.

— Ладно. Мне понадобится кое-что для Гильдии.

Кэрран посмотрел на Джима.

— Убедись, что у нее есть все необходимое.

— Хорошо. — Джим вытащил лист бумаги из планшета и передал его мне вместе с ручкой. — Запиши здесь.

Я написала и вернула ему.

Джим прочитал.

— Я позабочусь об этом, Консорт.

— Спасибо, альфа.

Если бы сейчас шел дождь, холод в наших голосах превратил бы его в град.

— Есть что-нибудь еще? — Джим спросил Кэррана.

— Нет.

Джим кивнул, развернулся и ушел.

— Я тебя ненавижу, — сказала я Кэррану.

Он только усмехнулся.

— Ты возненавидишь меня еще больше, если Джим уволится. Нам пришлось бы искать ему замену. Я не доверяю стольким людям. Только подумай, сколько еще всего тебе бы пришлось терпеть.

— Не стоит, — предупредила я его.

— Мммм, Кейт, начальник службы безопасности. Сексуально. Кто может лучше охранять мое тело, чем женщина, которая им владеет?

— Кэрран, я тебя ударю.

— Ты знала, что это неизбежно.

Знала. С того момента, как Джим прислал мне документ, я точно знала, чем все закончится. Но я доблестно сопротивлялась.

— Да, но мне это не нравится. Мы можем сейчас поесть? Я умираю с голоду.

— Значит, я прощен?

— Конечно. В следующий раз, когда ты решишь разогнуть когти и придумаешь план вторжения в дом высокопоставленного государственного чиновника, я крикну «Хватит!» и буду ждать повиновения, как насчет этого?

— Ты, итак, сказала мне «нет».

— И?

— И мне это не понравилось.

— Ты не можешь напасть на дом прокурора, сумасшедший!

— А ты не можешь просто бросить Гильдию. Нам обоим приходится делать то, чего мы не хотим. Считаю, что мы квиты.

Я закатила глаза, и мы поднялись наверх к нашей остывшей еде.

— Знаю, что Джим получит от меня на следующее Рождество, — сказала я.

— Что?

— Планшеты. Много-много планшетов.